| Наконец, женщинам-зиммиям, которых по одеянию нельзя было отличить от мусульманок, предписано было носить особые цвета одежды – белый, желтый и другие 625 . Русские летописи сообщают о закрытии церквей в мамл юкских владениях. Подобная мера действительно часто практиковалась во время гонений на христиан. В данном случае мы имеем косвенное подтверждение этому рассказу. По словам аль-Макризи, в марте 1366 г. в Египет прибыло ‘франкское’ посольство, видимо венецианское, которое прощупывало возможность заключения сепаратного мира, поскольку итальянские торговые города были не заинтересованы в войне с Египтом, гибельной для их экономики. Наряду с прочими условиями примирения «франки» просили открыть церковь Воскресения в Иерусалиме 626 . Это значит, что храм Гроба Господня был заперт и опечатан сразу же после александрийского набега. Тогда же были схвачены служившие в Палестине францисканцы и отправлены на казнь в Дамаск. Тогда же, надо полагать, пострадали, как об этом упомянуто в русских источниках, оба ближневосточных православных патриарха – Иерусалимский и Антиохийский (Александрийский патриарх, как считается, находился в это время в Константинополе). Реконструируя положение ближневосточных христиан той эпохи, нельзя пройти мимо рассказа византийской хроники Иоанна Кантакузина о гонении, которое претерпел от мусульман Иерусалимский патриарх Лазарь. В кратком изложении события развивались следующим образом: в Египте воцарился султан, «без всякой причины поднявший гонение на христиан, к чему побуждал его великий враг христиан Шейхун, его архисатрап; только коптов не трогали, ибо он боялся их, как бы они не отвели Нил в другое место. Во время этого гонения многие христиане пали мучениками за Христа, многие отстали от веры...» 627 . Схвачен был и патриарх Лазарь. Сначала лестью, потом жестокостью Шейхун пытался «опрокинуть несокрушимый столп веры». Отчаявшись в успехе, эмир присудил Лазаря к смерти. Султан, однако, не допустил казни, велев наказать «его непослушание» другим способом. |
| Все сосуды скинии были сделаны из золота. Всего золота для построения скинии и ее принадлежностей использовано было 29 талантов и 730 сиклей, а серебра 100 талантов и 1775 сиклей 222 . Скиния прообразовала Церковь Христову. Вход в скинию был с востока; это означало, что ветхозаветная Церковь еще ожидала явления Солнца правды – Христа. Двор ее, открытый для всего народа, означал призвание в Церковь Христову всех людей. При входе в скинию стояли жертвенник и умывальница. Жертвенник прообразовал крест, на котором Иисус Христос имел принести Себя в жертву Богу за людей и чрез то открыть нам вход в Царство Божие. Умывальница прообразовала купель крещения, чрез которое мы вступаем в Церковь Христову. Святилище, в которое входили одни священники, прообразовало истинно верующих. Светильник, трапеза с хлебами и алтарь для курения фимиама прообразовали Иисуса Христа, Который просвещает и питает верующих и возносит их молитвы к Богу Отцу. Святое Святых, в которое входил один первосвященник с кровью, означало самое небо, куда Иисус Христос вошел с кровью Своею за нас пред лицо Божие. Очистилище (крышка на ковчеге завета) с изображениями херувимов было образом престола Божия, окруженного херувимами. Ковчег завета со скрижалями завета, служивший основанием очистилищу, означал, что основанием пребывания Бога между людьми и милости Божией к ним служит завет Божий. В числе принадлежностей скинии устроены были одежды для первосвященника и священников. Одежды для первосвященника устроены были следующие: 1) надраги – нижнее льняное платье из виссона; 2) белый хитон – длинная одежда из виссона; 3) подир, верхняя риза из голубой шерсти, украшенная яблоками из шерсти и золотыми звонцами по подолу; 4) ефод – короткая одежда из узорчатой материи из золота, шерсти и виссона, и к нему два нарамника с драгоценными камнями, на которых вырезаны были имена сынов Израилевых; 5) наперсник судный (слово судное), небольшая четырехугольная узорчатая ткань, сложенная вдвое, с двенадцатью драгоценными камнями, на которых были вырезаны имена колен Израилевых. На наперснике были урим и туммим (светы и совершенства) 223 ; 6) пояс из золота, виссона и шерсти; 7) на голову кидар – головное украшение из виссона; 8) диадима святыни, золотая полированная дощечка с надписью: Святыня Господня, – прикреплявшаяся к кидару. |
| В воскресенье опять сподобились мы той же благодати, какой и в субботу. Исполненный превеликой радостью и прияв немного нечто вроде дерзновения, я молил Ангела Божия, да повелит мне жить вместе со святыми юношами до кончины моей. Ангел сказал мне: «Неугодно Богу, чтобы ты жил здесь; Он повелевает тебе немедленно идти в Египет, и сказать всем братиям, что видел и слышал ты в пустыне. Итак, иди, и мир Божий да будет с тобой». Ангел взошел на небо, а я в изнеможении пал на землю, и был как бы вне себя. Юноши подняли меня, утешили, предложили плодов; потом проводили меня за несколько верст, и простились со мной. Имена этих ангелов во плоти были: Иоанн, Андрей, Ираклавмон и Феофил. И печален, и радостен шел я по пустыне; через три дня достиг скита, где нашел двух отшельников, и пересказал им все, что видел и слышал. Они слушали меня с умилением и радостью и записали все, что слышали от меня... (Рассказ преподобного Пафнутия Египетского, Четии Минеи, 12 июня) 508. Великий отшельник Египетских пустынь В листке 507 «Святое путешествие» помещен рассказ преподобного Пафнутия Египетского о тех святых подвижниках, которых он удостоился видеть и посетить в глубине пустыни Египетской; мы намеренно сократили в его рассказе повествование о преподобном Онуфрии Великом, дабы дать нашим читателям отдельный листок с прекрасным рассказом преподобного Пафнутия от лица самого Онуфрия о его пустынных подвигах. Вот этот рассказ. Я достиг одной высокой горы и сел отдохнуть внизу. Спустя немного времени я увидел, что ко мне идет человек, обросший волосами, как зверь, и белый, как снег. Волосы его головы и бороды были так длинны, что достигали земли и заменяли ему одежду, а препоясан он был листьями пустынных растений. От ужаса я устремился на верх горы, и не знал, что мне делать. Человек, дойдя до горы, сел в ее тени отдохнуть; ибо он утрудился, палимый зноем, и изнемогал от глубокой старости. Тогда услышал я мое имя: «Пафнутий, – сказал мне старец, – не бойся; встань, сын мой, и сойди ко мне; ибо и я человек, подобный тебе». |
| Но что такое чистый черный цвет? Это — смерть, гроб, о котором я говорил в одном из предыдущих своих докладов и коего решительно невозможно вырвать из христианства. Это его хребет и четыре ноги. «Гробом» оно бежит вперед, на гробе зиждется. Что такое чистый белый цвет? Воскрешенный эллин и иудей, воскрешенный Египет. Все три в светозарном новом воплощении, с какими-нибудь новыми нюансами, но в существе — они. Танец перед Ковчегом Завета, «воспойте Господу на арфах», как говорила Иудифь. Эллин есть успокоенный, не ажитированный иудей; иудей без глубины. Иудей есть желток того пасхального яичка, скорлупу и белок которого составляет эллинизм; скорлупу раскрашенную, литературную, с надписями «Христос Воскресе», с изображениями, живописью, искусствами. Мало ли что на скорлупе можно написать: целую эллинскую цивилизацию. Но скорлупа со всеми надписями хрупка, а белок мало питателен и не растителен. Важнее всего внутри сокрытый желток и в нем зародышевое пятнышко; это и есть жид с его таинственным обрезанием, вечный, неугасимый! Его сколько ни пинают христиане — не могут запинать до смерти. Это — «пархатое» место всемирной истории, крайне непрезентабельное на вид, но которым весь мир держится. Недаром египетские жрецы предупреждали римских воинов: «Эй, не громите стену Серапеума: если он разрушится, мир — не устоит». Без России мир слишком бы прожил; без Европы история была бы только короче. Но без всем несимпатичного еврея история была бы без смысла, т. е. без души. Еврей есть душа человечества, его энтелехия. Возвращаюсь к подробностям доклада Д. С. Мережковского. Бог имеет не одно дитя — Иисуса. Но двоих — мир и Иисуса. Мир есть дитя Божие, потому что сотворен Им. Как осколок, правомерный на бытие, в этом мире есть и Гоголь, поэзия, игра, шутка, грация, семья, эллин, иудей, да и все язычество. Все это — царство Бога-Родителя и продукт Его рождения. Церковь не сразу, не в апостольский век, но позднее, лет через 200—300 после Христа, задумалась: «как же мир?» и оттенила, вынуждена была оттенить: «Сын Божий» — об Иисусе, «Который стоит в тени и подобии своего Отца». |
| Тысячная толпа нетерпеливо ждала появления духовенства, и когда прекратились все бесчинства и дикие крики, то своды храма огласились стройным хлопаньем в такт ладошами и восклицаниями. Это толпа арабов-христиан, по обычаю, призывала с неба священный огонь, чтобы зажечь им приготовленные свечи. Подхватили остальные и через минуту храм наполнился такими оглушительными возгласами, таким сильным хлопаньем в ладоши, что нельзя было расслышать двух слов, которые скажет вам рядом стоящий человек. Порою буря, казалось, стихала, хлопанье становилось реже, крики раздельнее, отрывистее, но еще минута – и неописуемый гул вновь проносился из конца в конец, усугубляясь еще криками и хлопаньем людей, стоящих у входа в храм и на улице. А там была особая толпа в несколько тысяч душ... Казалось, все мы, присутствующее, будем окончательно оглушены. Удивило меня, что в толпе, столь сильно отдающейся религиозному экстазу, был не один десяток людей, стоявших в храме с шапками на голове. Как сейчас вижу, целый ряд соломенных шляп. Неужели и это в порядке вещей?.. спросил я потом у одного местного жителя. «К сожалению, да, отвечал он, и часто, кажется, сами греки входят в храм в шляпах»... Вот в толпе сильное движение. Появилось несколько монахов, пытающихся водворить порядок. Это идет духовная процессия с патриархом несутся хоругви. В предшествии хоругвей процессия три раза обходит кругом часовни Гроба Господня, и затем патриарх входит внутрь часовни. Когда патриарх передает священный огонь народу и быстро зажигаются одна за другой свечи на иконостасе, затем пачки свечей во всем храме – минута по истине торжественная, но, Боже мой, что делается в это время! Спеша скорее затеплить свечи, народ изо всех сил протискивается к часовне, люди давят друг друга, к сожалению, иногда калечат один другого и нечаянно зажигают платье... Картина необычайная: в несколько секунд целое море красных пылающих огней и дымящихся языков наводняет огромный храм. Шум страшный... Толпы людей внизу, люди на высоте стен, в углублениях церковных ниш, тысячи огней, перебегающих снизу вверх, общее мерцание пламени, разом озаряющего целый угол храма, дотоле темный, невидимый и, наконец, удушливый дым, поднимающийся густыми клубами – все это вместе складывается в зрелище, не имеющее себе подобного. Оно отчасти напоминает картину грандиозного пожара. В то же время сверху, из глубины главного купола смотрит белый дневной свет, падающий вниз широкою полосою на головы толпы. На несколько секунд этот свет затемняется кудреватым дымом, чтобы затем снова выглянуть во всей силе южного дня. При помощи маленького покрова, наполненного внутри ватою, свечи тушатся, в храме становится все меньше и меньше огненных языков, и он постепенно погружается в прежнюю полутемноту... |
| Так великодушно поступив с побежденными, сербский король со своим войском возвратился в отечество. Немного времени спустя по возвращены из Болгарии, Стефан Дечанский, вместе с сыном Душаном совершил поход в Македонию. Кралю хотелось наказать и другого врага, Византийского императора, за союз с Михаилом Болгарским. Поход этот продолжался неделю. Встречи и битвы с императором не произошло; Сербы возвратили себе города и крепости, на время занятые бежавшим теперь Андроником, а также присоединили несколько добровольно передавшихся им городов на реке Вардаре каковы Велес, Просек, Штип. Оставив в этих городах сербских воевод, оба полководца вернулись домой, отец в свой двор Неродимлю а сын в Скадар Так счастливо для Сербов кончился тяжелый 1330 год. После побед над внешними врагами, покрывших славою сербское оружие, король Стефан всецело предался делам благотворительности, построению и украшению храмов Божиих и другим богоугодным делам, которые всегда составляли отраду его жизни. Всю жизнь святой Стефан был чтителем православной святыни, и не только в своем отечестве, но и за его пределами. Как прежде, так особенно теперь, он рассылал щедрые и богатые дары в Иерусалим и во всю Святую Землю, на Синай, в Египет и Александрию, а также в Царьград, особенно в тамошнюю обитель Пантократора, в которой он подвизался, находясь в заточении; благотворил он также обителям Фессалии и особенно святой горы Афонской, где находилась славная Хиландарская лавра, основанная и строившаяся сербскими кралями и потом царями. Кроме посылки щедрых даров, король Стефан многим из этих обителей жаловал доходные имения и укреплял своими грамотами. Все прежние сербские государи, предки Стефана, строили себе задушбины, то есть храмы с монастырями, в которых завещали и погребать себя, и поминать за упокой. Так и св. Стефан Урош III, после болгарской победы, доставившей ему сокровища, в благодарность Господу Богу и на помин своей души, решил воздвигнуть храм во славу Господа Иисуса Христа. Для совета и содействия он обратился к своему сербскому архиепископу Даниилу, которого уважал и любил. Вместе с ним и с доверенными боярами он стал в своих владениях искать места, которое было бы достойно и пригодно для величественного храма. Много обошли они мест; наконец Стефан остановился в горной стране, на речке Быстрице, впадающей в Белый Дрин, на северо-западе от Призрена и в трех часах пути от г. Печи, бывшей потом местожительством сербских патриархов, в местечке, именуемом Дечаны. Место это необыкновенно красиво. Это — покрытая разнородными деревьями небольшая долина, богатая ключами и орошаемая рекой Быстрицей с прекрасной здоровой водой. Со всех сторон, особенно с запада, его окружают высокие горы. Здесь-то Стефан и решил воздвигнуть славный храм. Архиепископ Даниил благословил и освятил место, и сейчас же было приступлено к постройке. |
| Таково, вкратце, содержание письма императора, который сражался с остатками сил султанов египетских Ахмидов, Гаманидов сирийских и с возникающею силою Фатимитов. Под именем Вавилона разумеет он старый Каир, или иногда и Багдад. Но тяжкое иго Церкви Иерусалимской немало не облегчилось от сих побед, одержанных почти под стенами Св. града. Бедствующие преемники сожженного Иоанна, после краткого святительства, умирали большею частию в Египте, куда призывали их дела церковные 205 . Там скончался патриарх Христодул, иначе Агапий, только два года управлявший своею паствою. Преемник его Фома, более счастливый, десять лет сидел на кафедре Апостольской, но наследовавший ему патриарх Иосиф, врач искусный и мудрый философ, после трехлетнего святительства окончил дни свои в Египте; а по смерти Феофила, заступившего его место не более как на восемь лет, и до патриарха Никифора, одиннадцать лет сиротствовала без пастыря Церковь Иерусалимская. Так бедственны были для Св. града последние годы десятого столетия. XXII. Халифат Фатимитов Разорение и обновление храма Св. гроба Причиною невольного хождения патриархов Иерусалимских в Египет было утверждение в стране сей халифата Фатимитов, власти коего подпали Иерусалим и вся Сирия. Правнук родоначальника Фатимитов, Моезледин-Аллах, одолел слабых преемников султана Ахмида и основал новую столицу Каир, или город победы, где утвердил престол для своего потомства на два столетия 206 . Это случилось во дни Багдадского халифа Моти, которого имя перестало с тех пор поминаться в Сирии и Египте и даже в Аравии, где имя Алия превозмогало Аббассидов. Халиф Моез принял и белый цвет Алия, в противоположность черного царственного цвета Аббассидов, и так совершенно распалась исполинская держава, простиравшаяся во дни их величия от Индии до Испании. Сын эль-Моеза, Азир-эль-биллах, наследовал славу и могущество отца своего и, женившись на христианке Марии по любви к ней, доставил двум её братьям Иеремии (иначе Оресту) и Арсению патриаршие кафедры Иерусалима и Александрии. Арсений, пользуясь покровительством халифа, отнял у иаковитов, в старом Каире или Фостате, знаменитую церковь Божией Матери, древле похищенную ими у православных. Но плодом сего брака, который, казалось, обещал столько благоденствия Церкви Христовой, был халиф Хаким Биармаллах, жесточайший её гонитель в течение двадцатипятилетнего царствования. |
| Конечно, мусульманин может со мной поспорить и сказать, что эти аяты относятся лишь к историческим событиям времен Мухаммеда. Но проблема в том, что ислам смотрит на Коран как на неизменное и вечное слово Аллаха. Поэтому, если весь Коран абсолютно совершенен, будучи непогрешимым словом Аллаха, напрямую продиктованным Мухаммеду, то как он может применяться лишь к определенному событию или моменту? – Это очень интересно, особенно в свете перехода многих афроамериканцев в ислам в наше время. Ведь до ислама история христианства была тесно связана в том числе и с Африкой. Это преступление, что богатая история христианства в Африке была забыта западными церквями – и забыта намеренно – Да. Христианство глубоко укоренилось в Африке еще с самого начала церковной истории. А в Евангелии от Матфея мы находим, что Сам Господь с Его Пречистой Матерью и праведным Иосифом бежали в Египет. Еще находим эфиопа, которого встречает апостол Филипп, о чем говорится в книге Деяний. Александрия является одним из древнейших Патриархатов. У нас есть такие великие святые Церкви, как Афанасий Александрийский, Антоний Великий, Моисей Мурин, Мария Египетская, блаженный Августин и многие другие. По моему мнению, это преступление, что богатая история христианства в Африке была забыта, и дерзну сказать, что она преднамеренно отброшена христианами западных церквей. – Каковы существенные различия между учением «Нации ислама» и Луиса Фаррахана – нынешнего лидера этой организации – и «ортодоксальным исламом»? – Различий очень много. Но самое ошеломляющее состоит в следующем: «Нация ислама» верит, что чернокожий человек – божественен, а белый человек генетически создан сумасшедшим ученым Якубом (арабская форма имени «Иаков»), который будто бы родился в Мекке и создал бледную диавольскую расу «через научный эксперимент на греческом острове Патмос». Якуб якобы сделал это после того, как поссорился с Богом. Одного этого положения достаточно, чтобы ясно понять, что идеи «Нации ислама» не будут признаны ортодоксальным исламом. |
| Повесть «Серебряный голубь» (М., 1910), по замыслу Б., должна была стать 1-й частью трилогии «Восток или Запад». В ней Б. чутко предугадал серьезную духовную опасность для России сектантства, питательной почвой для к-рого являются народные суеверия, пережитки язычества и т. н. двоеверие. Традиц. для рус. лит-ры тема хождения в народ раскрывается здесь как антитеза «почвы» и культуры, противостояния голубиного и ястребиного, ангельского и бесовского в народной душе. По мнению Н. А. Бердяева (ст. «Русский соблазн»), Б. отрицает азиатскую, косную Россию во имя грядущей России, очищенной духовно и нравственно: «В романе А. Белого есть гениальный размах, выход в ширь народной жизни, проникновение в душу России... чувствуется возврат к традициям великой русской литературы, но на почве завоевания нового искусства» (Русская мысль. 1910. 11. С. 104). Свою трактовку национально-религ. самобытности России, не сводимой ни к западнической, ни к славянофильской концепции, Б. изложил в очерках «Россия» (газ. «Утро России». 18 нояб. 1910), «Трагедия творчества: Достоевский и Толстой» (М., 1911) и др. В 1909 г. Б. явился одним из организаторов изд-ва «Мусагет», объединившего сторонников символизма религиозно-философской ориентации. «Мусагетом» выпущены книги Б. «Символизм» (М., 1910) и «Арабески» (М., 1911) с философско-эстетическими, критическими и стиховедческими статьями 1900-х гг. Статьи Б. о символизме, о рус. классиках и совр. писателях составили его кн. «Луг зеленый» (М., 1910). Обоснованию философско-культурологического базиса символизма посвящены статьи Б., печатавшиеся «Мусагетом» в 1912 г. в двухмесячнике «Труды и дни» (Б. вместе с Э. К. Метнером редактировал издание). Эти книги и статьи объединены стремлением обосновать символизм как универсальную систему, охватывающую все аспекты мировой культуры и дающую ключ к осмыслению любых ее конкретных модификаций. Стихотворения 1909-1911 гг., собранные в кн. «Королевна и рыцари» (Пг., 1919), отразили перемену в мироощущении Б. от пессимизма и отчаяния к поиску нового пути жизни, к эпохе второй зари. Этому духовному перелому способствовало сближение с начинающей худож. Анной Алексеевной (Асей) Тургеневой (в 1910 г. она становится женой Б., их гражданский брак был оформлен в Берне). Вместе с ней Б. совершил заграничное путешествие и паломничество в Св. землю (дек. 1910 - апр. 1911: Сицилия, Тунис, Египет, Палестина). Свои впечатления и размышления Б. изложил в двухтомных «Путевых заметках» (издан был только 1-й). 14 апр. 1911 г. Б. записал: «Вчера встречали Пасху в Иерусалиме, у Гроба Господня! Христос воскресе! Что за великолепный город Иерусалим! Как радостно в Иерусалиме; здесь нет никакой профанации. Страшное напряжение чувствуешь у Гроба Господня: арабы, армяне, абиссинцы, копты, католики, греки, мужички... вся эта пестрая толпа радостно возбуждена. У Гроба Господня непрекращающийся Собор Церквей и этот Собор Церквей увенчан одним куполом». |
| Несмотря на то что сведения о чтимых образах «М.» имеют легендарный характер, их объединяет прочная связь со Св. землей. Не исключено, что изображения «М.» могли появиться в Вифлееме , где почиталось «млеко Пречистой Богородицы» - святыня, происходившая из 3 известняковых пещер. Белая земля из т. н. Пещеры (Вертепа) Рождества Христова почиталась как результат соприкосновения молока, брызнувшего из груди Богородицы после Рождения Христа, с почвой пещеры, которая обрела после этого белый цвет. Согласно припискам к Домострою (в тексте старшего списка 1-й редакции, в дополнении к гл. «О чину свадебном»; РГБ. Ф. 204. 340), в «Вифлеемском вертепе… источися тогда млеко у Пречистыя от сосец ея на землю и в том месте вскипе земля млечная яко сыр и по вся лета день Рождества Христова кипи аки ключ, а над тем местом во святом алтари святая трапеза и в день Рождества Христова приходит ту иерусалимский патриарх и свещи ту во вертепе в храме том Рождества Христова божественную службу и емлют ту млечную землю со многим благоговением и творя округлоти е напечатае ону страну образ Пресв. Богородицы с Превечным Младенцем а з другую тои [надпись] «млеко Пречистые Богородицы» и взимают и посылают православным царем да князем и святителем и прочим правоверным людем на исцеление» (ЧОИДР. 1882. Кн. 1. Особые приписки. С. XV-XVI). И. Е. Забелин считал эту реликвию разновидностью обычной просфоры ( Забелин. 2000. С. 17. Примеч. 2), однако правильнее сравнивать ее с евлогиями, глиняными штампами или ампулами, предназначенными для паломников, посещающих храмы, стоящие на местах евангельских событий. Как «млеко Пречистой Богородицы» также почитались белые фракции пористого камня из Молочной пещеры (Грота), в к-рой Св. Семейство, по преданию, остановилось на пути своего бегства в Египет (теперь в черте Вифлеема; топоним «млечный вертеп» приводят составители описаний св. мест XIX в., указывая, что он находился в неск. шагах от «Вифлеемского монастыря» - базилики Рождества Христова). Третьим местом происхождения реликвий могла быть пещера Вифлеемских младенцев . Согласно Хождению Трифона Коробейникова в 1593 г., «Ирод царь избивал младенцы с матерми за Христа и от матерних сосец млеко течаше на землю; а земля та мягка и бела и старцы Еросалимские называют тое землю «млеко Пречистыя»» ( Забелин. 1884. С. X; Моршакова. 2001. С. 152; Св. Земля в рус. искусстве: Кат. М., 2001. С. 130; Стерлигова. 2003. С. 123). |
|
|
