| Ф. Вальтера, благодарю Дальневосточный союз военных в Маньчжурской империи 113 в лице генерала Кислицына, генерала Никитина и генерала Левицкого, харбинский отдел Федерации Союзов русских военных инвалидов в лице генерала Обухова, Общество помощи инвалидам в Харбине в лице полковника И. Т. Ражева, заместителя начальника Союза казаков на Дальнем Востоке 114 полковника Гордеева, кружок порт-артурцев в лице полковника Алексеева, начальника военного училища при ДВСВ в лице полковника Александрова, войсковое предводительство Сибирского казачьего войска в лице полковника Березовского, правление попечительного совещания по охране русских кладбищ в Квантунской области в лице генерала Ханжина, председателя Офицерского собрания в Шанхае 115 генерала Зимина, Русский эмигрантский комитет 116 в Шанхае в лице полковника Сережникова, Захинганское районное бюро по делам эмигрантов в Хайларе в лице генерала Бакшеева, отделение Бюро эмигрантов в г. Маньчжурия в лице полковника Заалова, отделение Бюро эмигрантов в г. Сахаляне, Общество российских врачей в Харбине, Харбинский комитет помощи русским беженцам, общество «Русский транспорт», правление Российского земляческого единения в лице П. И. Савостьянова, правление Мариинской общины сестер милосердия РОКК в лице А. М. Поповой за поднесение креста св. Марии Магдалины, Национальную организацию исследователей-пржевальцев, Казанское землячество в Харбине в лице П. А. Москвина и М. И. Шатухина за поднесение иконы свв. Гурия, Варсонофия и Германа, Казанских чудотворцев, патронат для беднейших детей 117 М. Н. Юзефович, объединение русских журналистов в Харбине, Общество русских юристов в Шанхае в лице С.В. Кичина, редакции газет «Шанхайская заря» и «Слово», редакцию журнала «Хлеб Небесный», монастырскую больницу имени д-ра В. А. Казем-Бека, Центральный благотворительный комитет в лице капитана 1 ранга Н. Фомина и М. Я. Домрачева, Российский фашистский союз в лице К. В. Родзаевского, уроженцев гор. Вятки, Сарапула, Елабуги, села Тихих Гор, Святых ключей на Каме на поднесение иконы свв. |
| Иными словами, если мы с достаточной степенью уверенности защитимся от вызовов, то значит, культура выполняет свою функцию. Следовательно, культура в наши дни чаще всего связывается с защитой от вызовов, и поэтому ключевые слова сегодня — это «вызов», «безопасность» и «риск». Самая известная социологическая книга, которая описывает эту ситуацию, — это книга немецкого социолога Ульриха Бека «Общество риска». Другой современный теоретик культуры, Ханс Ульрих Гумбрехт, говорит, что совсем недавно все общества были обществами надежды — возможно, утопической, но надежды. Будущее казалось, может, и не великим и не грандиозным, но симпатичным. В будущее хотелось попасть, желательно до смерти, посмотреть, что там будет. Однако что-то случилось, и теперь все понимают, что будущее вряд ли будет особенно лучше, чем сейчас. Прошлое тоже не манит, — и поэтому настоящее, которое всегда было принято переживать как точку, вдруг начало раздуваться. Жажда современного человека — как можно дольше пожить в настоящем, пережить историю как просто «раздутое настоящее». Почему это происходит? Потому что главная задача культуры — создать это место настоящего и защитить его, обеспечить ему безопасность. Тема риска и необходимой безопасности сегодня центральная. Кажется, что дело культуры — только в том, чтобы получше защитить. Тогда культура выступает как система фильтров, которая позволяет нам более-менее защищенно и свободно себя чувствовать. Однако в такой ситуации никогда нет призыва . А ведь в реальном, кроме того, от чего мы защищаемся, есть еще то, что обращено к нам как призыв, в ответ на который мы становимся самими собой. Тогда оказывается, что реальное ценно как призыв, но мы теряем его в активной работе по достижению безопасности. Интересно, по-гречески «красота» и «призыв» — это слова одного корня — καλω («звать») и τ καλν («красота»). То есть красота — это такой призыв, отвечая на который я проживаю свою жизнь как настоящую. Для современного же человека понятие «реальное» почти слиплось с понятием «вызов». |
| – M., 1989. – С. 140–141; Цукерман К. О происхождении двоевластия у хазар и обстоятельствах их обращения в иудаизм//МАИЭТ. – 2002. – Вып. 9. – С. 521–530). Составитель Жития Константина Философа отмечал в конце IX в., что в 861 г. Константин застал при дворе хагана «первого советника», в котором, вероятно, надо видеть пеха (бека) (гл. IX, XI). Ибн Русте в «Книге драгоценных ожерелий» (писал в начале X в.) различал «великого царя» («хазар-хакана») и просто «царя» или «ишада» (Хвольсон Д. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и русских Абу-Али-Ахмеда бен-Омара Ибн-Даста, неизвестного арабского писателя начала X в. – СПб., 1869. – С. 16). Ибн Фадлан (писал в начале 920-х гг.) называет последнего из этих правителей хаганом бехом («хаган-бех») и заместителем главного, «великого хагана (хакана)» («ха лифа»), отмечая, что у хазар два властителя (Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. – М.; Л., 1939. – С. 84; Ковалеский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг. – Харьков, 1956. – С. 146). Тюркский титул бех (бак) явно связан с иранским «баг» (ср. слав, «бог»), означавшим также «господин правитель» (Согдийские документы с горы Муг. – М., 1962. – Вып. 11. – С. 41, 81). В древнетюркских текстах бег – вождь, правитель, князь (Древнетюркский словарь. – Л., 1969. – С. 91). В хазарско-еврейских документах первой половины – середины X в., хаган («каган») назван судьей (см. выше Кембриджский аноним). Ал-Масуди (20–40-е гг. X в.), а также Абу-Исхак ал-Истахри ал-Фарси в «Книге климатов» и следовавший за ним во многих деталях Ибн Хаукал (середина и вторая половина X в.) тоже называют главного правителя Хазарии «хаган (хакан)-хазаром» (или хазарским царем – хаканом), а его заместителя – «малик хазар», то есть просто «царь хазар» (Бартольд В. В. Сочинения. – М., 1973. – Т. 8. – С. 58). Таким образом, согласно сведениям восточных источников, глава государства – хаган хазар стал в X в. номинальным правителем, он не решал дел и не ведал военными силами. |
| — Вы меня этой новостью очень обрадовали, — воскликнул я, оживляясь и, тем самым, смущая сторожа, не понимавшего причин моего восторга. — Не то меня обрадовало, конечно, — разъяснял я сторожу, — не то, что профессор на голом полу спит, а то, что он объявился, что он, значит, жив еще, что я его увидеть смогу… — Они живы, это верно, — подтвердил сторож, — только такой жизни не всякий будет рад. С тех пор, как профессора Поливанова внезапно вывезли из Ленинграда, точно краденную вещь, все его забыли. По слухам, дошедшим до меня, он находился в ссылке в Самарканде, без права передвижения за пределы города, но другие говорили, что его давно уже нет в живых. В то время я не мог привыкнуть к потере, опустошавшей область моих знаний культуры и языков Востока — точно засыпали колодец, и больше не откуда было мне напиться живой воды. — Восток, — говорил мне профессор, — это колыбель культуры человека, а Запад — его могила. Профессор Поливанов был китайцем среди китайцев, индусом среди индусов, арабом среди арабов, персом среди персов, и все одинаково считали его своим. Он переносил меня далеко на Восток, где мы соприкасались с вечностью, как будто жили мы прежде, как и теперь; прошлое для нас никогда не умирало. — Мы живем прошлым, — часто повторял профессор. — Мы обкрадываем предков, проедаем их наследство, и все, что мы творим, сотворено до нас. Старую, забытую всеми мысль, мы выдаем за новую, мы приписываем себе то, что нам не принадлежит… И он, как-то особенно живо представился мне. — Где я могу найти профессора? Сторож не мог мне помочь, советуя, однако, искать его в старом городе. — В старом городе, — повторял он, — только в старом городе, и там, где больше нищих и калек. III Приближаясь к гробнице Тамерлана, мысли о прошлом, внушенные мне профессором Поливановым, возвращались снова ко мне. Гробница помещалась среди развалин потускневшей площади Регистан, по соседству с древним университетом-медрессе Улуг-бека, с его обсерваторией, с мечетью беснующихся дервишей, носящей название Шах-и-Зинде, — со всею этой тысячелетней культурой прошлого. Все было, как прежде, и даже те же нищие с медными тарелками у ног выпрашивали милостыню, прославляя Бога. |
| По чему не нужно скучать: что общего у советской и российской школ 7 вещей, от которых сначала избавлялись — а затем вернули 25 февраля, 2018 7 вещей, от которых сначала избавлялись — а затем вернули Школа — это образ счастливого советского детства, которое так хочется вернуть взрослым, или стратегический проект? Что нас привлекает в советской системе образования — доклад ведущего научного сотрудника Института образования НИУ ВШЭ Сергея Заир-Бека на XV Международной научно-практической конференции “Тенденции развития образования”. Мы живем в интересной реальности, когда о советском образовании говорят разные люди — и управленцы, и в обществе в целом — и пытаются этот проект вытаскивать снова на поверхность и предлагать его как единственную альтернативу недавнему курсу достаточно либеральных по своей сути образовательных реформ. При этом мало кто понимает суть советского образования. Детям этот опыт совсем уже не знаком даже на уровне советской истории. Образ советской школы и факты о ней для людей складываются вместе. И на вопрос, что им нравится в советской образовании, многие люди отвечают — ощущение гордости за страну и за свою принадлежность. Что именно предмет гордости? Какое представление складывается о советской школе? Если мы посмотрим разные фотографии, то видим — класс, сидящие за партой опрятные дети в школьной форме и стоящий перед ними учитель. Этот образ у всех в голове, он визуально отображается и в сознании, и в художественных произведениях. Но единой советской школы на самом деле не существует. В разные годы школа была разной. Тем не менее, в сознании многих сложился такой образ: Этот образ базируется на таких внешних и внутренних признаках, как: Стоит уточнить, что атрибуты идеологии не просто искусственно навязывались — над формированием этого образа работали лучшие дидакты, методисты того времени создавали привлекательный образ той идеологической рамки, в которой существовала советская школа. Образ советской школы также формируется через разные визуальные форматы, в том числе кинематограф. Например, плакаты создают образ советского школьника как прилежного и ответственного, а фотографии — образ не просто школы, а счастливого советского детства, где школа — это центр воспитания советского человека и гражданина. И именно об этом образе ностальгируют современные взрослые, которые мечтают о возврате к той самой истории. |
| Предлагаемый нами перевод выполнен по изданию Эдмунда Бека 1 , В этом издании учтены две древние рукописи (D, G) 2 , содержащие собрание гимнов Ефрема Сирина на Рождество и Богоявление (праздновались в один день – 6 января), а также несколько поздних литургических сборников IX – XI вв. Рукопись D (Brit. Libr. add. 14571), древнейшая датированная рукопись сочинений преподобного Ефрема Сирина , составленная в 519 г., не содержит переведенного нами гимна. Этот гимн наряду с тремя другими, не вошедшими в сборник, представленный рукописью D, обнаруживается в другой древней рукописи, датируемой 551 г. – рукописи G (Vat. syr. 112) 3 . Кроме этого, интересующий нас гимн в разной степени сохранности дошел до нас в нескольких более поздних рукописях. Первая из них – J (Brit. Libr. add. 14506) IX в.: в этой рукописи содержится наибольшее количество разночтений, а также переставлены некоторые строфы; чтобы объединить всех ветхозаветных праведников в один блок, между строфами 20 и 21 вставлены 40–43, и в результате бессмысленной оказывается строфа 39, где Ефрем обещает вновь, «другим образом», вернуться к повествованию о ветхозаветных праведниках. Другие рукописи – N (Brit. Libr. add. 14520) IIX – IX вв.; M (Brit. Libr. add. 14515) 893 г.; L (Brit. Libr. add. 14511) XI в. (всего несколько строк); H (Brit. Libr. add. 14501) XI в. – в целом следуют традиции G и не содержат существенных расхождений. Обычно разночтения обнаруживаются в форме и орфографии слов, в замене слова синонимом и т.п., что не может быть передано в переводе, поэтому в сносках мы указываем лишь те варианты чтений, которые имеют смысловое отличие. Гимны на Рождество и Богоявление принадлежат к жанру мадраша, который предполагает силлабический размер (предлагаемый гимн написан семисложной, т.н. ефремовой строкой), а также обязательную униту, т.е. припев. В сирийском оригинале гимна мы найдем игру слов, многочисленные аллитерации, нерегулярные рифмы, повторения. Все это в целом является характерной особенностью семитской поэзии. Но, пожалуй, никто из сирийских гимнографов ни до св. Ефрема, ни после него не достигал того мастерства и изящества, с каким он, используя традиционный арсенал художественных приемов, создает свои поэтические образы: яркие, выразительные, неожиданные, зачастую даже парадоксальные и вместе с тем удивительно простые и лаконичные. |
| 1309 Титул деспота был предоставлен ему Иоанном VII, когда после битвы при Анкире, в которой он принимал участие как вассал Баязида, он нанес визит в Константинополь. См.: . Деспоти. С. 182 сл. 1310 Относительно хронологии см.: Heyd . Commerce du Levant. Vol. II. P. 286; Ostrogorsky G. Byzance, État tributaire de l " Empire turc//ЗРВИ 5 (1958). C. 53, прим. 20. 1311 В одном документе от 29 сентября 1404 г. Мануил II дает указания Димитрию Вулиоту, которого он отправляет своим полномочным представителем на освобожденный Афон (издан Аркадием Ватопедским в: Γρηγριος Παλαμς 2 (1918). Σ. 449–452). Этот важный документ показывает, что Мануил передал область Фессалоники Иоанну VII и составил с ним об этом договор. Из того же документа мы узнаём, что отмена дани туркам не означала полного освобождения от уплаты хараджа, поскольку император «дарил» афонским монастырям, а также и прочим землевладельцам две трети суммы, которая взималась «во времена блаженного эмира Баезид-бека» , а треть продолжала взиматься и дальше, поступая теперь под старым названием хараджа в византийскую казну. Ostrogorsky G . Byzance, État tributaire de l " Empire turc//ЗРВИ 5 (1958). С 54.0 территориальных изменениях с конца XIV в. до 1453 г. см. статью А. Вакалопулоса: BZ 55 (1962). S. 56–65. 1312 Λμπρος Ση. Παλαιολγεα και Πελοποννησιακ. Т. III. Αθναι, 1926. Σ. 246–65; Τ. IV. Αθναι, 1930. Σ. 113–135; PG. Т. 160. Col. 821–866. Об идеях Плифона см.: Tozer H.J . A Byzantine Reformer//JHS 7 (1886). P. 353–380; Dräseke J . Plethons und Bessarions Denkschriften über die Angelegenheiten im Peloponnes//Neues Jahrbuch für das klassische Altertum 27 (1911). S. 102–119; Zakythinos . Despotat, I. P. 175 sv.; II. P. 322 sv.; Anastos M.V. Plethó " s Calendar and Liturgy//DOP 4 (1948). P. 183–305; Μαμαλκης Ι. Π. Γεργιος Γεμιστς– Πλθων. Αθναι, 1939, и прежде всего: Masai F . Plethon et le platonisme de Mistra. Paris, 1956. Дальнейшая литература в: Moraycsik . Byzantinoturcica. Bd. I2. S. 478 fF. – Важным для понимания тогдашних отношений на Пелопоннесе является также «Путешествие в Аид Мазариса»: Boissonade . Anecdota graeca. T. III. 1831. P. 122–86; [Пребывание Мазариса в подземном царстве/Пер. СП. Кондратьева, предисловие и комм. Т. М. Соколовой //ВВ 14 (1958). С. 318–357]. |
| Шамхал, имея только 3000 войска, не мог сопротивляться превосходному числу русских, у которых одних козаков и калмыков было 8000 человек, не считая регулярных войск, двух полков пехоты и двух кавалерии; Алди-Гирей ушел из Тарок вместе с турецким посланником и разослал грамоты к другим горским владельцам, прося помощи, но получил отказ. В следующем году, в половине мая, объявлен был новый поход; в крепости св. Креста явился андреевский владелец Гайдемир и от имени шамхала просил отложить поход на три дня: сам шамхал приедет в это время к генералам, а потом отправится в Петербург просить милости у императрицы. Генералы велели ему сказать, что будут дожидаться его три дня, но похода не отложили. 20 мая, когда русские стали лагерем у местечка Кумтаркалы, шамхал прислал в аманаты двоих мальчиков, внука своего Арак-бека и сына одного князька, а сам стоял при ущелье, дожидаясь, чтоб выехал к нему генерал Шереметев и обнадежил, что его не убьют в русском лагере. Вместо Шереметева отправился полковник Еропкин и привез шамхала в лагерь; потом Алди-Гирея отправили в крепость св. Креста и посадили под стражу. В Петербурге хотели отправить на Кавказ искусного генерала, который бы сосредоточил всю власть в своих руках и один был в ответе. Выбор пал на опального, петровского времени князя Василия Владимировича Долгорукого. Новый главнокомандующий в августе писал Макарову из крепости св. Креста: «Никогда такой слабой команды я не видал; прошу для интереса государственного прислать сюда доброго и искусного командира. Зрелое око иметь надобно на здешних горских и других владельцев; что же ко мне писано о шевкале, то доношу, что его отнюдь освобождать не надобно; держать его здесь, а если в Астрахань послать, то всех владельцев в конфузию и в размышление можем привесть. Я объявлял шевкалу все продерзости его и чтоб он вину свою заслужил, возвратил бы солдат и других людей, кои у него были в полону и кои лошади детьми его взяты и другими подвластными; обещал возвратить и просился сам, давал за себя поруки; я ему отвечал: видя тебя такого, в продерзостях слабого (неудержливого), отпустить невозможно, покажи себя справедливым: будучи в наших руках, чрез письма все возврати, пиши ко всем владельцам, подвластным князьям, и к детям своим, чтоб они все были в верности к ее императорскому величеству: когда увидим от тебя верность, можешь и свободу получить. Все то принял с радостию и послал письма. Чтоб шевкалу не быть, а разделить его власть по другим зело полезно, только трудно делать по здешнему состоянию: однако буду с здешними владельцами в Дербенте разговор иметь; а что велено мне написать во мнении, кто б удобнее из владельцев на шевкалово место, о сем не могу писать, еще их не знаю, а, надеюсь, все равны: кто будет шевкал, всякий будет вор, такого они состояния люди; полезнее б не быть шевкалу». |
| Таблица 1: Часто приходится слышать, что основная причина отъезда русских с Северного Кавказа — ликвидация промышленности в регионе. В определенной степени это действительно так. Но социологи еще в советское время отмечали, что наиболее распространенной причиной отъезда русских было отсутствие личной безопасности. Сегодня это тем более верно. И речь в данном случае идет не о терроризме, а о значительной криминализованности кавказского социума. В целом российская власть хорошо понимает, какие проблемы создает дерусификация Северного Кавказа. В «Стратегии социально-экономического развития Северо-Кавказского федерального округа до 2025 года» отток русскоязычного населения назван одной из основных проблем региона, а его прекращение и возвращение русского населения — стратегической задачей государства. За последние годы предпринимались определенные попытки переломить ситуацию: были реализованы программы переселения русских в Чечню, Ингушетию и Дагестан. Однако, судя по динамике численности русского населения, программы во всех республиках провалились. Да и сами республиканские руководители оценивали их эффективность крайне низко. Приведем слова главы Ингушетии Юнус-Бека Евкурова, сказанные в 2010 году: «Эффекта не было. Эффект был только в том, что частично на этом кто-то заработал. В основном чиновники. Даже я сейчас ищу, не могу найти вернувшихся по этой программе, даю поручение главе администрации: найдите хоть одну семью, с которой можно было бы пообщаться, которая бы вернулась по этой программе. Сейчас невозможно найти такую семью, вы не найдете». В целом же складывается впечатление, что программы возвращения русских на Северный Кавказ реализовывались как-то не всерьез. Федеральные телеканалы не приглашали переехать в Чечню, на улицах российских городов не было билбордов, зазывающих в Ингушетию, в популярной прессе не печатались статьи, агитирующие жить и работать в Дагестане. Программы эти прошли тихо, и подавляющее большинство русских о них так и не узнало. При этом «чемоданные настроения» у русских на Северном Кавказе сегодня доминируют. Согласно исследованию «Национальный вопрос в российской общественно-политической представленному в сентябре текущего года в Общественной палате Российской Федерации, практически вся (79%) русская молодежь, проживающая в республиках Северного Кавказа, готова покинуть свою малую Родину и перебраться в другой российский регион. То есть с уверенностью можно утверждать, что отток русских с Северного Кавказа продолжится. |
| Безусловно, не стоит, прочитав эти строки, пытаться излечить себя, усилив проявление своих эмоций, также вряд ли получится вылечить себя самовнушением. Автор книги с юмором показывает и эту стадию у энтузиастов, пытающихся разобраться со своим здоровьем и зависимостью его от психики. «И еще раз для тех, кто огорчен, что не может силой мысли исправить свое телесное состояние. Когда вы решаете заняться физической активностью, выбираете наиболее подходящее вам направление и поддерживаете себя в том, чтобы не пропускать тренировки, вы делаете это силой мысли. Когда вы замечаете симптомы заболевания, идете к врачу и лечитесь, даже если лечение долгое и неприятное, вы делаете это силой мысли. Когда вы обнаруживаете, что «заедаете» проблемы, и идете к психологу или психотерапевту, чтобы с этим разобраться, вы делаете это силой мысли. Когда ваше тело подает вам сигналы, что ваша нынешняя жизнь его не устраивает, и вы отслеживаете эти сигналы и ищете способы изменить вашу жизнь к лучшему, вы делаете это силой мысли. Когда вы просто живете в гармонии со своим телом, не оставляя его в пренебрежении, но и не отслеживая панически каждую минуту, где что-то кольнуло или сдавило, и тут, представьте, без силы мысли не обходится. Вы можете делать это для своего здоровья, регулярно, каждый день. И это само по себе чудесно!» В конце книги очень ценное приложение: сборник различных психотерапевтических тестов, от теста Бека на тревожность до Торонтской шкалы алекситимии. Пройдя их и увидев серьезное отклонение от нормы, можно обратиться к специалисту. Или, напротив, убедиться, что находишься в норме, и спокойно жить дальше. «Кто» и «как», или О восприятии наших детей Не раз уже слышала шутку: «Как бы мы ни воспитывали своих детей, им все равно найдется что рассказать о детстве на кушетке психолога». И действительно, детство — это такая важная пора, что все происшедшее за столь короткий период времени почему-то дает отпечаток на всю последующую жизнь. В своей книге «Испытание детством. На пути к себе» Наталия Инина рассказывает о пути осмысления собственного травматичного детства и дает простые и выполнимые советы, как с высоты взрослости помочь своему маленькому «внутреннему ребенку». |
|
|
