| Минута — и она ударила бы меня, если бы я не увернулась. Ловким движением я отскочила к порогу, отбросила край ковра и… отступила, обескураженная неожиданной встречей. Передо мной стоял второй мой дедушка, наиб аула Бестуди, — старый бек-Мешедзе. Глава восьмая ДЕДУШКА НАИБ. ПРИМИРЕНИЕ Он был высок, строен, с умным и важным породистым лицом. Праздничный бешмет, обшитый золотым позументом, как нельзя лучше подходил его гордой осанке. Дедушка Мешедзе наибствовал более двадцати лет в своем ауле, и все жители слушались его, как дети слушаются любимого отца. Я видела его издалека — с кровли сакли дедушки Магомета, когда наиб, преисполненный достоинства, ехал верхом по улице аула. У дедушки Магомета он никогда не бывал, поскольку подозревал, что тот способствовал принятию христианства моими родителями. Но это было неправдой, потому что дедушка Магомет, сам будучи ярым фанатиком, никогда не одобрял подобного поступка, хотя и простил дочерей. Дедушка Мешедзе молча разглядывал меня проницательным, острым взглядом из-под нависших бровей. Лицо его оставалось непроницаемым и невозмутимым, как у бронзовой статуи. Он внимательно рассматривал, казалось, каждую черточку моего лица. Это длилось с минуту, показавшуюся мне, однако, целой вечностью. Я не вынесла напряжения и заговорила первая, нарушая обычай страны, где младшие никогда не начинают разговора в присутствии старших. — Дедушка Мешедзе, ты не узнаешь меня? Я твоя внучка, Нина бек-Израэл-оглы-Мешедзе! Здравствуй, дедушка-наиб! Я говорила нарочито спокойным голосом, бесстрашно глядя в глаза старого бека. Уже не глядя на меня, старик произнес, нахмурясь: — У старого бека нет внучек среди детей урусов. Я не знаю никакой внучки, ступай своей дорогой, девочка. Бек-Мешедзе не знает тебя. — Но разве бек-Мешедзе не знает адата (обычая) кавказских племен, не знает, что сам Магомет заповедал гостеприимство правоверным? — смело возразила я. Он еще строже нахмурился и сказал сурово: — Не было случая на веку бека-Мешедзе, — а старый бек живет долго, очень долго, — чтобы дети учили взрослых, как поступать. Если ты пришла как гостья, войди, женщины угостят тебя бараниной и хинкалом… Тогда будь тиха и не напоминай о том, что неприятно слышать ушам старого бека-Мешедзе. |
| Неизвестно впрочем, какое действие имела эта полемическо-литературная деятельность Казем-бека в пользу христианства на ученых иностранных мухаммедан, но что касается до мухаммедан астраханских, то их эта деятельность только озлобляла. Родные и соплеменники сильно возненавидели его и эта ненависть становилась тем сильнее, чем более возрастали его известность и влияние. Вследствие этого положение Казем-бека в Астрахани делалось с каждым годом затруднительнее и невыносимее. Это-то обстоятельство по всей вероятности главным образом и заставило его прекратить свою миссионерскую деятельность и оставить Астрахань. Ответ на трактат хаджи моллы Ризы был последним его полемическим сочинением против мухаммеданства. В 1825 г. он оставил Астрахань, чтобы ехать на должность учителя татарского языка в Омск, но на пути был остановлен в Казани, где был потом профессором университета и первым преподавателем мухаммеданскнх языков при миссионерском противомухаммеданском отделении в казанской духовной академии. Обращение Казем-бека и его миссионерская, хотя и кратковременная, деятельность составляют последний и почти единственный светлый эпизод в истории протестантской противомухаммеданской миссии в России. Дела миссионеров среди мухаммедан собственно русских шли попрежнему очень дурно. Они не поправились и тогда, когда жившие до сих пор в Астрахани базельские миссионеры 375 начали самостоятельную деятельность. Изучив в Астрахани под руководством Казем-бека татарский язык, познакомившись с местностию и приняв к сведению опыты шотландцев, базельцы местом для главного стана своей миссии избрали Шушу, столицу бывшего карабахского ханства, сплошь почти населенного татарами, которые в очень значительной степени подчинялись здесь влиянию персов 376 . Сюда скоро прибыла из Базеля новая масса миссионеров. Здесь построено было училище, заведена типография, в которой миссионеры начали печатать на турецко-татарском и новоармянском языках новый завет и разные полемические трактаты против мухаммеданства. |
| Библии известны семь мер веса: талант, кикар, мина, шекель (сикль), бека, гера и кессита ( Исх.38:25–26 ; Быт.20:16 ; Исх.30:13 ). Кессита – архаическая мера веса, происхождение ее не выяснено ( Быт.33:19 ; Нав.24:32 ; Иов.42:11 ). Вопрос об абсолютном и относительном эквиваленте не закрыт. Мы даем относительные эквиваленты этих мер, исходя из того, что мина равна 50 шекелям: 1 талант=60 мин=3000 шекелей=6000 бека=60 000 гера. Если считать, что 1 мина=60 000 шекелей, то получается, что 1 талант=60 мин=3600 шекелей=7200 бека=72 000 гера. В абсолютной стоимости А. Барруа предлагает следующие соотношения: 1 талант 34,272 кг 1 бека 5, 712 г 1 мина 571, 200 г 1 гера 0, 571 г 1 шекель 11,424 г Считая, что мина стоит 60 шекелей, вес таланта можно считать равным 41,1264 килограмма. Во время раскопок были открыты многочисленные гири. Они сделаны из базальта и бронзы и принадлежат большей частью к концу царского периода (VII–VI векам). Одежда На многолюдных улицах, где в элементах зданий переплетаются различные архитектурные стили Египта и Месопотамии, люди одеты в пестрые одежды. Библия о них упоминает лишь случайно. Изначально люди не скрывали свою наготу. После изгнания из рая они прикрылись лишь фиговыми листьями, потом шкурами животных. В Библии упоминаются богатые одежды Исава, Иакова, Иосифа, Суламифи из Песни Песней. Одежды священников описаны очень тщательно ( Быт.27:15, 37:3 ; Нав.7:21, 9:13 ; Суд.5:30, 14:12–13 ; 2Цар.2:21 ). На улицу люди выходили в штанах из шерсти или льна, у женщин они могли быть расшиты или окрашены. От шеи до лодыжек тело прикрывали льняной или шерстяной туникой. Форма туники менялась в зависимости от вкусов и моды, правое плечо могли оставлять открытым. Из цветов преобладали белый, коричневый, индиго, пурпурный. Туники были с рукавами или без, в зависимости от сезона. Резные изображения и скульптура из слоновой кости, найденные в Мегиддо, позволяют нам представить, как выглядели цари Ханаана до его завоевания. Можно ли по ним понять, как одевались евреи? На одном из изображений – прелестная женщина с непокрытой головой, волосы ниспадают ей на плечи; красавица босая, на ней длинная туника, закрывающая ноги до лодыжек, ворот украшен богатой вышивкой. Поверх туники на ней блуза без рукавов, сделанная, как кажется, из цельного куска ткани с вырезом впереди. На других фрагментах изображены музицирующие женщины, одетые, вероятно, также по моде: на одной блуза с длинными рукавами, которые доходят до запястий: это, без сомнения, зимняя модель. На голове у нее капюшон ( Руф. 3:15 ). Предполагают, что одна из музицирующих женщин с ниспадающими на плечи волосами была жрицей любви в святилище, посвященном какому-то местному культу: закон ей запрещал покрывать голову, если она не была замужем. Замужние женщины должны были, напротив, всегда покрывать голову. |
| Оба стреножили коней, чтобы они не ушли далеко. Сафар-бек лежал лицом к небу, широко раскинув руки. Мехтулин опустился около него на колени и прочёл молитву пророку; Амед дождался, когда тот кончил и пошёл искать места, куда бы похоронить Сафар-бека. Молодому елисуйцу не хотелось обижать товарища, и когда тот обернулся, — он тихо прошептал: — Великий Исса, добрый Исса! Ты, помогающий всем, кто Тебя просит, Бог русских, Бог Нины… помоги ему! И, вспомнив, как Нина крестила мёртвых, он тихо перекрестил Сафар-бека. Потом вынул кинжал, отрезал прядь волос, завивавшуюся у того над ухом, и спрятал. «Приеду в Елисуй, — отдам его родным!» Как раз в это время Мехтулин обернулся к нему и крикнул: — Здесь ему хорошо будет!.. — Где это? — Тут вот. Должно быть, землянку начали рыть и не окончили. Амед посмотрел. За горбом выброшенной земли зияла глубокая, чёрная яма. Она сама смотрела как свежая глазная впадина на мёртвом лице земли. Оба они подняли Сафар-бека. Елисуйский певец был тяжёл, — точно его к земле тянуло. Руки его повисли и странно как-то болтались во время этого пути. — Точно для него рыли! — заметил Мехтулин. Тело уложилось как раз вдоль ямы… Только голова была выше её. — Ну… прощай, друг! — тихо проговорил Амед. — Вместе росли… Детьми играли с тобой. — Снять оружие?.. — Нет. Оставь. Он умер воином… Я расскажу его отцу, — тому будет приятно узнать, что он схоронен как джигит… Не станешь ты петь теперь… Сафар! А как он пел! Звёзды слушали… Бывало елисуйские девушки от зари до зари с кровли не уходят! Прощай, Сафар… Они оба сдвинули массу рыхлой земли, лежавшей около… Она шурша навалилась на труп… Теперь одно лицо его странно торчало из неё. Скоро и его не стало видно… Только лёгким горбиком над ямою лежала земля… — Чекалки разроют ночью?.. — Нет… Глубоко слишком. Они оба постарались ещё притоптать могилу. Скоро её нельзя было уж отличить от других пустырей этого так неожиданно и внезапно оставленного бивака… Амед слишком был истинным горцем, чтобы на его нервы зрелище это произвело значительное впечатление. |
| 24 . ТЕКСТ: Адам и Ева. НОМЕР РОСПИСИ: 597. РУССКИЙ ПЕРЕВОД: ТСО 18. Кн. 4. С. 404–416 (V, 191–202). ИСТОЧНИК: Editio Romana Syr. II. P. 318–325. БИБЛИОГРАФИЯ: § 19 (Hymns on the Church). СОВРЕМЕННОЕ ИЗДАНИЕ: Beck 1960. P. 113–128. РУКОПИСИ: см. 580. СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРЕВОД: Beck 1960. S. 109–124. ИССЛЕДОВАНИЯ: см. 580. ПРИМЕЧАНИЯ: в «Римском издании» текст отнесен к разделу экзегетических сочинений; данный текст соответствует гимнам 45–49 издания Бека. АУТЕНТИЧНОСТЬ: определенно аутентичен. 25 . ТЕКСТ: Адам и Енох. НОМЕР РОСПИСИ: 598. РУССКИЙ ПЕРЕВОД: ТСО 18. Кн. 4. С. 417–418 (V, 202–204). ИСТОЧНИК: Editio Romana Syr. II. Р. 325–326. БИБЛИОГРАФИЯ: § 19 (Hymns on the Church). СОВРЕМЕННОЕ ИЗДАНИЕ: Beck 1960. P. 128–130. РУКОПИСИ: см. 580. СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРЕВОД: Beck 1960. S. 124–126. ИССЛЕДОВАНИЯ: см. 580. ПРИМЕЧАНИЯ: в «Римском издании» текст отнесен к разделу экзегетических сочинений; данный текст соответствует гимну 50 издания Бека. АУТЕНТИЧНОСТЬ: определенно аутентичен. 26 . ТЕКСТ: Мария и Ева (в трех главах). НОМЕР РОСПИСИ: 599. РУССКИЙ ПЕРЕВОД: ТСО 18. Кн. 4. С. 419–423 (V, 204–208). ИСТОЧНИК: Editio Romana Syr. II. Р. 327–329. БИБЛИОГРАФИЯ: § 19 (Hymns on the Church). СОВРЕМЕННОЕ ИЗДАНИЕ: Beck 1960. P. 87–93. РУКОПИСИ: см. 580. СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРЕВОД: Beck 1960. S. 84–90. ИССЛЕДОВАНИЯ: см. 580. ПРИМЕЧАНИЯ: в «Римском издании» текст отнесен к разделу экзегетических сочинений; данный текст соответствует гимнам 35–37 издания Бека. АУТЕНТИЧНОСТЬ: определенно аутентичен. 27 . ТЕКСТ: Иисус – свет мира. НОМЕР РОСПИСИ: 600. РУССКИЙ ПЕРЕВОД: ТСО 18. Кн. 4. С. 423–424 (V, 208–209). ИСТОЧНИК: Editio Romana Syr. II. Р. 330. БИБЛИОГРАФИЯ: § 117 (Mmr on Ps. 96, 11 ). СОВРЕМЕННОЕ ИЗДАНИЕ: – РУКОПИСИ: Vatican. syr. 117 (XII saec.). СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРЕВОД: – ИССЛЕДОВАНИЯ: – ПРИМЕЧАНИЯ: – АУТЕНТИЧНОСТЬ: не определена. 28 . ТЕКСТ: О страннической жизни. НОМЕР РОСПИСИ: 610. РУССКИЙ ПЕРЕВОД: ТСО 20. Кн. 2. С. 1–3 (V, 209–211). ИСТОЧНИК: Editio Romana Syr. III. Р. 650–651. БИБЛИОГРАФИЯ: § 107 (Mmr on the solitariness of the solitaries and the destitute life of the monks, of the dwellers in the caves, on the mountains, in hollows, in the rocks, and in the clefts of the ground). |
| Принуждение к принятию иудаизма не применялось, но приверженцы его, несомненно, пользовались привилегиями. Принуждение к принятию иудаизма не применялось, но приверженцы его пользовались привилегиями В любом случае в ближайшее окружение правителя, бека, именовавшегося после переворота в мусульманских источниках «маликом» – царем, входили, исключительно или по преимуществу, его единоверцы. Власть бека, как и престол кагана, передавались по наследству. Но о порядке наследования в линии беков дает представление письмо царя Иосифа Хасдаю. Он был самым обычным, по родовому старшинству: от отца к старшему сыну, при отсутствии которого власть передавалась брату. По линии каганов престол передавался иначе. У географа и путешественника ибн Хаукаля есть любопытное замечание по этому поводу: «Хаканство есть принадлежность известных семей, не имеющих владений и богатств, но иногда бывают среди них богатые... Мне сообщил человек, которому я доверяю, что он видел на одном из их рынков юношу, продававшего хлеб; и они говорили, что если хакан их погибнет, то никого нет более достойного хаканства, чем он, разве только что он мусульманин, а назначаются на хаканство только иудеи» . Похоже, что дело с престолонаследием обстояло так: принадлежавших к династии Ашинов было хотя и не так много, как в наше время чингизидов или сейидов (потомков Магомета), но изрядное число лиц и семей, из которых бек выбирал кандидатов на престол по своему усмотрению, и, естественно, выходцы из бедных семей, не имевшие поддержки со стороны богатых и влиятельных близких родственников, были менее опасны и потому предпочтительней на троне. А самый этот вещественный трон, по словам Хаукаля, имел золотой навес и «изготовлялся только для хакана; шатры хакана, когда разобьют их в случае необходимости в дороге, выше шатров царя, а жилище его в городах выше царского жилища» . Мудрым бекам было, видимо, чуждо пустое тщеславие, и ради власти они смирялись с ритуальным превосходством кагана. Как соотносились статусы кагана и бека, – об этом абсолютно умалчивают еврейские источники, потому, вероятно, что самый факт переворота, а значит, и существования отстраненного от власти кагана выгодно было замалчивать или скрывать, зато мусульманские писатели пишут на эту тему с увлечением, как о явлении крайне экзотическом, поэтому, вероятно, преувеличивают, доводят его до гротеска. |
| И вот поэтому, когда я родился – мне дали это имя“. – После этого он взял сааз и начал петь. – В городе Халафе я пил мисирское вино, но бог мне дал крылья, и я прилетел сюда в день. Брат Куршуд-бека, человек малоумный, выхватил кинжал, воскликнув: «Ты лжешь; как можно из Халафа приехать сюда в день. – За что ж ты меня хочешь убить, – сказал Ашик: – певцов обыкновенно со всех четырех сторон собирают в одно место; а я с вас ничего не беру, верьте мне или не верьте. – Пускай продолжает, – сказал жених, и Ашик-Кериб запел снова: – Утренний намаз творил я в Арзиньянской долине, полуденный намаз в городе Арзруме; пред захождением солнца творил намаз в городе Карсе, а вечерний намаз в Тифлизе. Аллах дал мне крылья, и я прилетел сюда; дай бог, чтоб я стал жертвою белого коня, он скакал быстро, как плясун по канату, с горы в ущелья, из ущелья на гору: Маулям [создатель] дал Ашику крылья, и он прилетел на свадьбу Магуль-Мегери. Тогда Магуль-Мегери, узнав его голос, бросила яд в одну сторону, а кинжал в другую: – «Так-то ты сдержала свою клятву, – сказали ее подруги; – стало быть, сегодня ночью ты будешь женою Куршуд-бека. – „Вы не узнали, а я узнала милый мне голос“, – отвечала Магуль-Мегери; и, взяв ножницы, она прорезала чапру. Когда же посмотрела и точно узнала своего Ашик-Кериба, то вскрикнула; бросилась к нему на шею, и оба упали без чувств. Брат Куршуд-бека бросился на них с кинжалом, намереваясь заколоть обоих, но Куршуд-бек остановил его, примолвив: „Успокойся и знай: что написано у человека на лбу при его рождении, того он не минует“. Придя в чувство, Магуль-Мегери покраснела от стыда, закрыла лицо рукою и спряталась за чапру. – Теперь точно видно, что ты Ашик-Кериб, – сказал жених; – но поведай, как же ты мог в такое краткое время проехать такое великое пространство? – «В доказательство истины, – отвечал Ашик, – сабля моя перерубит камень, если же я лгу, то да будет шея моя тоньше волоска; но лучше всего приведите мне слепую, которая бы 7 лет уж не видела свету божьего, и я возвращу ей зрение». – Сестра Ашик-Кериба, стоявшая у двери и услышав такую речь, побежала к матери. |
| В 1819 г. будучи еще только 18 лет, он уже пытался выступить на литературное поприще в качестве самостоятельного автора 372 . Прибыв вслед за отцом своим в Астрахань, в 1821 г., он вскоре познакомился здесь с шотландскими миссионерами и, как человек любознательный и как их учитель в турецком языке, вошел с ними в самые близкие отношения. Частые беседы с миссионерами, раздражив в нем любознательность и затронув ученое самолюбие, внушили ему мысль заняться изучением всех религий и особенно христианства с целью доказать превосходство мухаммеданства пред всеми другими религиями. Но это изучение вскоре привело его к совершенно иным результатам. Он убедился в истине христианства и крестился, приняв имя Александра Казем-бека около 1822 г. 373 Это обращение имело большую важность для протестантских миссионеров и чрезвычайно оживило их деятельность. Молодой, даровитый и ученый прозелит с горячею ревностию принялся помогать миссионерам. В течение 1822 г. он написал несколько полемических трактатов против мухаммеданства на арабском, персидском и турецком язаках. Эти трактаты распространились между мухаммеданами и произвели между ними сильное движение. Будучи написаны знатоком мухаммеданства и бывшим мухаммеданином, эти трактаты естественно должны были возбуждать особенный интерес в мухаммеданах и могли иметь на них более плодотворное влияние, чем подобные же трактаты, написанные христианскими миссионерами. Мухаммеданские муллы сочли нужным принять меры для ограждения своих единоверцев от влияния сочинений Казем-бека. Один из этих мулл, славившийся в то время своею ученостию на севере Персии, Ходжи-молла Риза в 1822 г. в Тебризе написал на персидском языке обширное возражение на трактаты Казем-бека об истине христианской религии, опровержение, наделавшее большего шуму среди мухаммедан. Но Казем-бек с своей стороны не оставил возражения без опровержения. Опровержение было составлено им тоже на персидском языке, под заглавием: «Джеваби-рисалэи хаджи молла Риза» – ответ на трактат хаджи Моллы Ризы – и в конце 1824 года послано к тебризскому ученому 374 . |
| Но этот же самый Лютер плакал, заявляя, что он обманут, перетолкован, искажен своими последователями 67 . Идея этой реплики та, что протестантское отношение к добрым делам не соответствует учению Спасителя. Не даром Вехтэр заявляет себя последователем Бека, не смотря на решительную разность с последним в направлении; и не даром он получает выговор от ученого журнала, считавшего своею обязанностью поставить на вид, что протестантство не знает Бека, оно знает только Лютера, и больше никого 68 . Объяснение заключается в том, что Вехтэр открывает поразительное сходство между обстоятельствами земного служения Спасителя и современным положением христианского мира. Конечно, теперь христиане уже есть. Но имя еще не отличает нас от тех, которые впервые были обращаемы Спасителем к христианской религии. Всевозможные успехи настоящего времени и столь долголетняя жизнь в недрах христианства требуют повысить запрос от христианина настоящего времени и утверждать, что последний в таком только случае есть христианин не номинально, а действительно, если он будет выражать свою христианственность не в вере только, а и в жизни – в той деятельности, которую он избрал для себя 69 . И вот в этом именно отношении, в этой основной теме своего примерного описания пастырства Спасителя Вехтэр объявляет себя прямым последователем Бека. § III. Исследования библейского богословия и церковной истории, и определение способа пастырского исследования вопроса Судя по всему, сказанное вело бы к тому заключению, что первая и наиважнейшая задача, которую предъявляет для исследователя настоящего времени пастырство Спасителя, есть по возможности точное изучение его самого, не связывающее себя и не мешающее себе мыслию о непосредственной прикладности. Но тут должен быть поставлен вопрос: не удовлетворяют ли уже этому требованию совокупные усилия Библейского Богословия с одной стороны и Церковной Истории с другой? Само собою разумеется, что это – вопрос собственно приличия и уважения к поименованным наукам. Как бы успешно ни выполняли они указанную задачу, пастырство Спасителя есть все-таки пастырство, и пастырская наука обязана приложить к нему усилия сама, не взирая ни на что. |
| Отношения Византии с большинством мусульм. гос-в Ближ. Востока оставались стабильными и дружественными. Известно об обмене посольствами и дарами между К-полем и дворами халифов в Багдаде и Каире, эмира Майяфарикина (RegImp, N 873b, 900, 906а, 912). В 1045 г., продолжая экспансию прежних десятилетий на вост. границах, византийцы захватили арм. Анийское царство. Согласно договору, заключенному в 1022 г. между визант. имп. Василием II и царем Ованнесом Смбатом III, после смерти последнего царство должно было перейти под управление империи. Воспользовавшись выгодными условиями договора, византийцы присоединили Ани, лишив трона царя Гагика II и предложив ему взамен владения в Каппадокии. Они начали также притеснения Армянской Апостольской Церкви, добиваясь признания визант. халкидонского православия и заключения унии. Однако, продвинувшись т. о. на восток, они вскоре столкнулись с новой угрозой. При К. на восточной границе впервые появились тюрки-сельджуки, которые в это время были объединены под властью султана Тогрул-бека, захватили значительную часть Центр. Азии и продолжали продвижение на Запад, угрожая всем государствам Ближ. Востока. Опасность их набегов для Византии при К. еще не была оценена в полной мере. В 1048 г. произошло первое нападение тюрков-сельджуков, к-рое возглавили ближайшие родственники Тогрул-бека, его брат Ибрагим и племянник Кутулмыш. Военная кампания против них была неудачна; тюрки разбили катепана фемы Васпуракан Стефана Лихуда и захватили его в плен. В 1049 г. в плен к ним попал наместник Абасгии Липарит. В обмен на его освобождение К. обещал Тогрул-беку построить (или восстановить) мечеть в К-поле. Условия этого соглашения были исполнены, но мирный договор не был заключен (RegImp, N 890d). Набеги отдельных тюрк. племен, неподконтрольных Тогрул-беку, а также большие походы Ибрагима и Кутулмыша продолжались регулярно. В 1050 г. катепан Ани Катакалон Кекавмен отбил нападение сельджуков, нанеся им поражение в битве. Но в 1052 г. Ибрагим захватил Феодосиополь (Эрзурум) и увел в плен много жителей; в 1054 г. султан Тогрул-бек во главе войска осаждал Манцикерт, но был вынужден отступить под давлением превосходящих визант. сил. Т. о., война шла с переменным успехом, но к сер. 50-х гг. XI в. значительная часть приграничных земель Византии уже была опустошена сельджуками. В марте 1055 (или 1056) г., вскоре после смерти К., был заключен договор, по которому Тогрул-бека начали поминать на пятничных молитвах в мечети в К-поле наравне с багдадским халифом; также Византия объявила об отказе от союза с фатимидским Египтом, что было выгодно для сельджуков (RegImp, N 929; Mich. Attal. Hist. P. 43-47; Scyl. Hist. P. 435-439, 442-455, 460-464, 474-475; Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 2. P. 556-561, 566-581, 587, 590-594, 606-607; Zonara. Epit. hist. Bd. 3. P. 633-640). |
|
|
