| Во время переезда через песчаный мыс Бейрутский до первого потока Годира, я изучал ход своего гнедого коня и соразмерял с ним движение своего тела. Такой урок нужен. Сладишь с конем вначале, поедешь на нем бесстрашно и доверчиво до конца пути. Речка Годир, которая в прошлом Ноябре была сухощава и смирна, теперь так пополнела и вздурилась от проливных дождей, что попортила шелковичные и маслиничные сады, и в них проложила себе новые русла. Все ливанские Ундины – шалуньи. Камни тяжелые, дерева коренастые, скот рабочий им нипочем. Хозяин и не усмотрит, как они подмоют их и затопят. Перешагав речку, я обернулся, чтобы посмотреть на Ливан. Старец весь белехонек. Седые волосы его спустились до колен. А ковер, на котором он стоит, был зелен. Я разумею побережье и на нем неисчислимые масличия шуэфатские. Свет играл в кудрях этих дерев и ярко озарял утесистую деревню Шуэфат. Любуясь сей картиной, я сравнивал Ливан с маститым дедушкой, а потоки и сады с резвыми и красивыми внучками. И в природе, как в человеческом обществе, есть полные семейства. Но есть ли в ней мертвецы? Есть. Это выломанные камни. Люди изъемлют их из живых окал, обтесывают, выглаживают, громоздят из них жилище себе; называют его городом, веселятся и страдают в нем столетия, тысячелетия. Потом? Их жилище разрушается, сами они уходят в другое место, а подле развалин остаются одни кладбищные пещеры в каменных утесах и какая-нибудь заезжая хижина с именем исчезнувшего города. Таков хан Халду в трех часах пути от Бейрута. Спросите хозяина его, что здесь было, и он скажет вам: здесь был большой город Халду. Но он не знает, кто и когда построил и разрушил его. Довольно с него и того, что он бережет предание и древнее имя. А вы сами допросите историю и узнайте, кто тут был-жил. Я же тут воду пил из ближней цистерны. От сего хана до большой реки Тамиры, но арабскому выговору Дамур, нет ничего примечательного. В синей дали виден толстолобый мыс Сарептский, с длинноватой косой в море. Назади вершины Ливана под снегом казались словно женщины под белыми простынями. |
| С упрямством выражают они свое намерение не поминать в церквах имени Бейрутского, если он будет выбран, подобно тому, как его не поминают в нынешней его епархии, и наконец, объявляют, что если без их ведома и согласия будет сделан выбор, то они не примут. Вообще направление сей просьбы дерзновенно и неприлично; она служит выражением чувств народа упрямого и грубого. Есть, между прочим, и намек весьма злоумышленный по поводу поминовения. Оборот, данный сему делу, еще более, убеждает меня в необходимости скорейшего наряжения сюда экзарха на исследование дела и ради успокоения умов. Из Константинополя пишут в Дамаск, что Бейрутский обещает большие награды тем, кто пособит его избранию. По этому самому кажется необходимо не только экзарха предостеречь от обольщений, но предварительным решением Вселенской Церкви отстранить беспокойного кандидата. К. Базили. АВП РИ, ф. 180 (Посольство в Константинополе), оп. 517/1, ед. хр. 743, л. 160–165об. 124. Донесение генерального консула в Бейруте К.М. Базили посланнику в Константинополе В.П. Титову Бейрут 19 сентября 1850 г. Подлинник Печ. в сокращении Милостивый государь, Ваше Превосходительство. В дополнение сведений, изложенных в ответном донесении моем от 5 сентября, имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что увещевательная грамата Вселенского возымела благое действие на дамасскую паству, которая, согласно с советом агента нашего, отказалась от всех тех требований и условий, коими повторительно сопровождала она свою просьбу ко Вселенскому о выборе лица и об ограничениях власти Патриаршей. Согласие сие выражается в грамотах, писанных от паствы ко всем архиереям Престола, к коим препровождает она в копии и арабском переводе Патриаршую грамату; но на одном лишь настаивает паства, а именно: обязуясь покориться безусловно, Патриарху, кто будет назначен от Вселенской Церкви, она требует, чтобы выбор был сделан вне круга архиереев, подведомых Антиохийскому Престолу. Затем агент Телатиниди уведомляет меня, что, по конечном отказе Святейшего Григория, мысли дамасских христиан обратились к Иерофею Фаворскому, и они были готовы просить его назначения. Но наш агент, заблаговременно от меня наставленный, чтобы уклонить, по возможности, всякое имя, дабы избегнуть новых суетных толков, прений и личностей, посоветовал дамасским христианам ограничиться выражением полного своего доверия к Вселенской Церкви. |
| д. В течение лишь одного месяца (с 24 мая до конца июня) турки и друзы, по словам греческой газеты λιος (9 июля 1860 г.) умертвили в антиохийском патриархате 17.000 мужчин, сожгли 10.000 детей, мясо коих заставляли есть их родителей, изрубили в куски 7.000 женщин. Вся Европа была возмущена ужасной сирийской резнёй и, по соглашению между главными державами, в Сирию было отправлено французское войско. 24 августа 1860 года оно уже высадилось в Бейруте и принялось за восстановление порядка. Оккупация Сирии французами продолжалась около года, и таким образом в антиохийском патриархате водворилось спокойствие. Оно не прекращалось и до конца XIX века; лишь изредка на Ливане вспыхивали непродолжительные междоусобия мусульман и христиан, ограничивавшиеся местными пределами и сопровождавшиеся, как и раньше, убийствами и грабежами христианского населения. Но Порта принимает все меры к тушению лёгких пожаров и не доводит дела до вмешательства европейских держав. Итак, в антиохийском патриархате теперь более или менее спокойно... Предстоятели церкви антиохийской – патриархи, вместе с народом, несли в XIX веке все её горести и радости. Но лишь о некоторых из патриархов этого времени известны более или менее подробные сведения. В начале XIX века антиохийскую патриаршую кафедру занимали – Анфим (1791–1818 гг.) и Серафим (1813–1828 гг.), о деятельности коих ничего не известно. Следующий патриарх Мефодий (1823–1850 г.) не отличался учёностью и даже начитанностью, но был человек благоразумный и строго-православный. Во время греческого восстания он, по распоряжению султана, был заключён в тюрьму (в 1826 году) и только в день св. Пасхи был освобождён для совершения богослужения, а после литургии опять отправлен в заключение. Патриарх Мефодий, насколько возможно, старался благоустроить церковную жизнь в патриархии, но в последние годы его патриаршества, вследствие старости и ослабления его умственных способностей, а также вследствие бейрутского возмущения в 1848 году, всё стало клониться к упадку. |
| Вместе с сим об этом дано знать и статскому советнику Доргобужинову. Директор генерал-майор Ковалевский. Коллежский секретарь князь Голицын. Архив РДМ, п. 61, д. 1217, 1 л. 116. Отношение генерального консула в Бейруте А.Ф. Бегера к начальнику РДМ епископу Кириллу Бейрут апрель 1860 г. Подлинник Преосвященный владыко, милостивый архипастырь Я имел честь получить письмо Вашего Преосвященства от 8 минувшего февраля об особенном покровительстве, оказываемом православным наплузским мутеселлимом Иусуф-Зия-Бекан, и о преследовании, коему он вследствие сего подвергся со стороны латинов. В последнем моем свидании с Бейрутским муширом я не упустил случая обратить его внимание на интриги иезуитов в Наплузском крае и на заслуги мутеселлима, оказанные православному населению. Бейрутский Генерал-Губернатор отвечал мне, что он имеет самое выгодное мнение о наплузском мутеселлиме, что сей последний его доверенное лицо и что если спокойствие водворилось в Наплузе между христианами и мусульманами, то правительство обязано единственно ему. Хуршид Паша присовокупил, что здешний французский консул сильно нападает на Наплузского мутеселлима, но что он считает своею обязанностию поддержать мутеселлима против интриги иезуитов, старающихся силою и другими средствами обратить в католицизм турецких подданных, уже исповедующих православную веру. С глубоким почтением и такою же преданностью честь имею быть и пр. Архив РДМ, п. 61, д. 1204, 2 л. 117. Записка о иерархическом статусе Русской Духовной Миссии, представленная в Палестинский Комитет С.-Петербург 12 апреля 1860 г. Копия На первом листе примечание карандашом: «Переписал в 2 экземплярах для вел князя и для Головнина 186 ». Представлено в заседание ... апреля 1860 Иерусалимского Комитета. При восстановлении в 1857 г. Русской Духовной Миссии в Иерусалиме во главе ее был поставлен, вместо бывшего прежде архимандрита, епископ. Дело сие было решено, и инструкция Иерусалимской Миссии составлена без сношения с митрополитами Московским и С.-Петербургским. Теперь опыт показал и почти все духовенство и многие государственные мужи убедились, что назначение начальником Миссии епископа, а не архимандрита, была ошибка. Со стороны Духовного Ведомства в этой ошибке виновен один обер-прокурор Св. Синода, который был приглашаем в Азиатский департамент Министерства иностранных дел для прочтения инструкции, после чего инструкция сия была прислана в Св. Синод уже Высочайше утвержденною, для зависящих от него распоряжений. |
| Немедленно по получении телеграммы Вашего Сиятельства я в свою очередь телеграфировал Батюшкову в Бейрут: получил приказание из Петербурга отправиться в Хайфу, закончить дела участка и добиваться фирмана. Прошу энергично настаивать пред вали на строгом выполнении протокола с Яхдебом, в случае отказа жаловаться чрез посольство на местных властей ввиду нарушения ими правительственных обещаний, требовать фирмана, телеграфировать мне ответ вали и нужно ли моё присутствие в Бейруте. Ответа я ещё не получил, жду завтра или послезавтра, так как пятница – день неприсутственный. Если вали удовлетворит мои требования по протесту от 1, 1, 1913 242, то необходимость в моей поездке в Бейрут отпадёт. Если Батюшков позовёт меня для личных объяснений с вали, – выеду в понедельник на «Афоне» и заеду в Хайфу. Если вали откажет, буду сам телеграфировать в посольство и попрошу Батюшкова сделать то же самое. С Геджасской железной дорогой мы на днях заключили временное соглашение относительно перевозки паломнических караванов от Дженина до Аффуле и Самаха по железной дороге и от Самаха до Тивериады на пароходах. Подробности по этому делу донесу Вашему Сиятельству на днях журналом Управления. Соглашение это заключено мною между прочим и с таким расчётом, чтобы обещанием будущих благ остановить Правление Геджасской железной дороги от резких выступлений против нас по делу Хайфского участка и моего протеста через Бейрутское консульство. Весь берег по султанскому ираде отдан Геджасской железной дороге для постройки порта; по настоянию Хайфских властей включено в нашу мировую сделку с шейхом обязательство определить ширину набережной по соглашению с Геджасской железной дорогой. На права железной дороги главным образом и опирались мутесарриф, городской голова, муниципалитет и административный совет Хайфы, отодвигая границу нашего участка по морю до угла С. Хури. Поэтому дружеские и заинтересованные отношения с директором дороги Дикманом могут в значительной мере облегчить нашу задачу – добиться доступа к морю со стороны С. Хури и получить лишних 300–400 кв. метров к обеспеченной уже за нами территории. Для дороги это вопрос не очень большой важности, а для нас важен. Если от этой стороны мы вырвем почву из-под ног Ибрагима-бея и мутасаррифа, то вали ничего не остаётся, как удовлетворить протест Батюшкова и отменить постановление административного совета Хайфы в той части, которая касается нашей границы с сараем и по морю. |
| Ученье сирийцу, конечно, не дается бесплатно. (Благотворительные заведения не в счет). Например, в Бейрутском американском и французском университетах студенты вносят в год до 150–200 руб. В пансионах до 100–150 руб. Даже в начальных школах у них взимается плата. И однако арабы за этим не стоят, – платят и охотно идут к ним. В православных же начальных школах остается одна беднота. Элемент более или менее способный, энергичный, люди с запросами уходят прочь от них. Это совершенно понятно: они не дают дальнейшего движения, менее приспособлены к требованиям жизни. Оттого получилось, что православная школа сделалась плебейской, очутилась, так сказать, на задворках. Организм её – организм не законченный, без головы. Это лишь фундамент, подвальная часть здания: верхнего этажа еще нет. Православный университет с подготовительной к нему средней школой явится насущно необходимым венцом здания, закрепит в нем жильцов. Это благотворно повлияет на весь организм школы до низу. Потребность в средней и высшей школе давно сознавалась православными сирийцами и создавалась остро. Средств у них для этого больше, чем достаточно. Но что часто губит здесь в зародыше благие начинания – это свойственная природе араба партийность, взаимное недоверие. —666— Веками исторической своей жизни, под давлением чуждого им варварского правительства, они не привыкли иметь попечительного хозяина, который руководил бы ими к их пользе и которому они проучились бы доверять. Они были предоставлены самим себе; сознания единства не было. До самого последнего времени даже в духовно-религиозной своей жизни сирийцы подчинялись чужой власти. Но найдите почву, на которой они могли бы с доверчивостью сойтись, и дело пойдет. Эту психологию бесправного туземца-христианина, по-видимому, отлично поняли инославные миссионеры. Вот почему наряду с проповедью и школой они выдвинули и покровительство своим единоверцам перед турецкими властями, подняли над ними свой флаг... А вовсе не материальная поддержка, как у нас ложно думают, составляет суть дела. Милостыня – орудие обоюдоострое. Припоминается мне по этому поводу вот какой факт. Когда в городе Хомсе открылась наша школа, то тамошний митрополит Афанасий предложит и просил брать с учеников хотя самую маленькую плату за пособия и книги. Цель была чисто моральная – приучить детей и их родителей более ценить блага школы и не развивать в них паразитических инстинктов. Мысль неоспоримо справедливая... |
| Хорошо поступил Василий Великий в 46 правиле, когда отдал окончательное решение этого вопроса на обсуждение собора. На обратном пути из Иерусалима, когда я был в Бейруте, этот разговор о приятии папы я рассказал Бейрутскому митрополиту Гавриилу. Он мне ответил: «Это дело уже неоднократно было на практике решаемо так, как вы говорили: за несколько лет пред сим здесь у нас пожелали присоединиться к православию униаты совокупно с их епископами, и было решено принять их без перекрещивания и епископов в их санах. Если такое снисхождение было сделано для присоединяющихся епископов с их паствой, то кольми паче должно быть сделано для самого папы с его паствой, или с большей частью паствы и епископов». После я подумал: вот как случайно за столом поднят был в беседе с патриархом такой важный вопрос! Были и другие одушевленные, в духе любви, рассуждения. После обеда гуляли в саду и тоже разговаривали. Патриарх сам выбирал зрелые смоквы и потчевал меня. Вечером, после ужина, прочитали повечерие. Я по непривычке ездить верхом устал и поутру проспал до пяти часов. Встал, умылся, вхожу в залу: там сидит патриарх. Я попросил благословения. Блаженнейший патриарх спросил меня: здоров ли я? Я ответил: слава Богу. Патриарх спросил меня об утрени, читал ли я. Я ответил, что проспал и только теперь встал. Тогда блаженнейший мне ответил, чрез своего иеродиакона, во утешение, что он и за меня читал утреню. Я после узнал, что патриарх с некоторыми встал в третьем часу и прочитал полунощницу, утреню и часы. Патриарх опять разговаривал со мной любезно, рассказывал, как он принимал великих князей во всем облачении, и как он рад, что сподобился принимать таких гостей, и что князья исходатайствовали ему орден; он ублажал России, говорил: счастлива России, что имеет православного царя! Это такая великая милость Божья! – Из построенного о. Антонином дома сверху я любовался на Хеврон: его отсюда весьма хорошо видно. Когда ободняло, мы все поехали в Хеврон, – впереди ехал блаженнейший патриарх на белом коне. |
| Вследствие этого я полагал бы возможным разрешить Статскому Советнику Доргобужинову, чтобы он допустил к должности Секретаря при управляемом им Консульстве находящегося при нём и о котором он ходатайствует состоящего в отставке Кривошеина, с производством ему содержания по семидесяти пяти рублей серебром в месяц из сметных сумм Министерства Иностранных Дел, до того времени, пока по сношению с Министерством Финансов, не будет найдено возможным дать Консульству нашему в Иерусалиме окончательное устройство на том же основании и с теми же окладами, которые предоставлены вообще Консульствам нашим в Турции, согласно повергаемому при этом на Высочайшее усмотрение штату. Приемлю смелость испрашивать на это Высочайшего Вашего Императорского Величества повеления. (подп.) Князь А. Горчаков. Проект штата Консульства в Иерусалиме В каких классах и разрядах Годовой оклад рублями серебром По должностям По мундирам Консул На наём дома и переписку 3000 500 Секретарь (подп.) Князь А. Горчаков. В С.-Петербурге, декабря 13-го дня 1858. Над словом «Проект» Высочайшая резолюция: «Быть по сему». АВП РИ, ф. СПб. Главархив 1–1, оп. 781, д. 34, л. 162–164. 11. О Переподчинении вице-консульства в Яффе консульству в Иерусалиме и об учреждении вице-консульства в Хайфе. Выписка из донесения Б. П. Мансурова председателю Палестинского комитета Великому Князю Константину Николаевичу С.-Петербург, 1859 г. Копия. О Яффе. Мы оставили без всякого изменения доныне существующий порядок отправления Русских поклонников из Яффы в Иерусалим, и этим делом лично заведывает, по-прежнему, наш Вице-Консул Марабутти. Время и личная опытность Иерусалимского Консула укажут, в чём нужно изменить и улучшить сей порядок, но и теперь уже становится очевидным, что нынешняя система не удовлетворяет ни потребностям постоянно развивающегося поклонничества, ни значению вновь последовавших распоряжений нашего Правительства. Правила, которыми руководствуется Яффский Вице-Консул, составлены были в такое время, когда в Иерусалиме вовсе не существовало ни отдельного Консульства, ни Духовной Миссии, когда Русские дела во Св. Граде подлежали ближайшему ведомству Бейрутского Генерального Консульства, – и когда вся заботливость о благе наших Богомольцев сосредоточивалась в Греческом Духовенстве, вовсе не пекущегося даже о своей собственной местной пастве. С 1858 года всё в Иерусалиме изменилось в отношении к Русским делам; для новой деятельности даны особые инструкции и Иерусалимскому Консулу и Начальнику Духовной Миссии, которые уже оказались требующими изменения. Императорская Миссия в Константинополе, снабжая Статского Советника Доргобужинова инструкциею и убеждённая, очевидно, невозможностью оставлять Иерусалимские Консульские дела в зависимости от Бейрута, поставила нового Консула в положение почти независимое и обещала изменить сообразно новым условиям и отношения Яффского Вице Консульства, но доныне по сему предмету не последовало никакого распоряжения. |
| Не надобно платить за нее денег. Были бы уши, а она уж сама войдет в одно из них, а чрез другое выйдет, однако оставив по себе в голове разноцветный отблеск на суд и потеху рассудку, скучающему разнообразием быта и вельми любящему разные разности. Назад тому несколько дней пронеслась молва, будто антиохийский патриарх скоро прибудет в Иерусалим для богомолья. За нею последовала примолвка, будто вселенский владыка советовал ему не ездить туда, а занаться делами своего престола, советовал же по настоянию иерусалимского первосвятителя и по расчету, как бы пребывание антиохийского в Святом граде не произвело явного или тайного разделения и волнения в святогробском духовенстве, недавно избиравшем его в владыки себе. Молва и примолвка в этот раз не лгали. Антиохийский, не смотря на совет вселенского (полученный им будто бы уже в пределах иерусалимского престола, именно в Акре 110 , исполнил, что задумал. Сегодня в четыре часа пополудни он прибыл в Иерусалим. Пришествие его к нам было довольно торжественно. Святогробские монахи, по наряду патриаршего наместника, встретили его, одни в Яффе, другие в ближней деревне Кулое. Паша выслал ему своего коня и своих людей. А у ворот Иерусалима залетные венгерцы-трубачи с играли в честь его симфонию. Он остановился в патриаршем доме. Говорят, что трогательно было свидание его блаженства с воспитавшим его старцем Анфимом. Оба ринулись друг другу в объятия и молча плакали; потом Анфим поклонился в ноги своему питомцу, которого Бог сподобил быть патриархом. Беседы же их никто не слыхал. День 2. На другой День я с своею дружиною приветствовал его блаженство. Между прочим он жаловался на бедность Антиохийского престола, и просил меня писать от его имени посланнику Титову, чтобы он убедил вселенского патриарха не возвращать в Сирию ни бейрутского епископа Иерофея, ни соперника его игумена Исаию, – в видах успокоения православных ливаногорцев и предотвращения их отпадения от нашей церкви. Я ублажил его заботливость о сих христианах и тем дал ему почувствовать, как будто не премину писать к Титову, но в тайне души отнюдь не хотел взяться за перо, зная, что его блаженству желательно рукоположить своего родного брата в архиепископы в Бейруте и будучи убежден в том, что узы родства по плоти иногда связуют церкви Божии так, что оне теряют свободу и голос свой. |
| При таких условиях каждый разрыв с государством сассанидов влек за собой тяжелые последствия для византийской торговли; это сильно почувствовалось, когда в 540 г. война возобновилась. Принужденные, вследствие военных действий, платить гораздо дороже за сырой шелк, необходимый для промышленности, и сверх того неся тяжесть не задолго перед тем установленных Юстинианом более обременительных ввозных пошлин, бейрутские и тирские фабриканты не замедлили повысить продажную цену тканей, выходивших из их фабрик 2494 , что было очень тяжело для государства, в котором шелковые изделия были предметом повседневного употребления. 2495 С другой стороны, высокая цена сырца также сильно отразилась на императорских фабриках (baphia, gynaecia), где под высшим руководством comes largitionum изготовлялись драгоценные ткани, нужные для двора. 2496 Эти два обстоятельства вызвали вмешательство Юстиниана. С V века закон возлагал на агентов казначейства, называвшихся comites commerciorum или commerciarii, обязанность закупать у персидских купцов шелковый сырец 2497 ; этим способом, вследствие отсутствия конкуренции, надеялись помешать продавцам очень повышать цены; в этом были тем более уверены, что коммерциарии могли отпускать частным лицам необходимый шелк для промышленности только в том случае, когда все таможенные пошлины будут вполне оплачены. 2498 Поэтому Юстиниан предписал своим агентам покупать шелк-сырец по цене не свыше 15 золотых солидов за фунт и уступать по своей цене торговцам шелком и фабрикантам все, что останется лишним за удовлетворением потребностей императорских мануфактур. 2499 Этим путем он надеялся снабдить геницеи по умеренным ценам сырым материалом и в то же время лишить частную промышленность всякого предлога для повышения цен. Вместе с тем изданный закон о максимуме запрещал продавать шелковые ткани выше предельной суммы. 2500 Намерение императора было хорошее 2501 , но результаты его оказались плачевными. Персидских купцов нельзя было заставить продавать товар по цене, определенной императорским эдиктом, и так как они предпочли прекратить поставку, то частная промышленность, за недостатком сырого материала, вскоре почти совершенно прекратилась, а очень строго соблюдавшейся закон о максимуме повлек за собою разорение большинства мануфактуристов, так как они должны были продавать товар с убытком для себя. |
|
|
