| Итак, под именем юдоли плача, без сомнения, означает пустыя и безводныя степи, по которым шествовали путники во Иерусалим. Следовательно, Давид ублажает здесь постоянство людей благочестивых, говоря, что ни дальнее разстояние мест, ни трудность пути, ни песчаныя юдоли, ни жажда, ни иныя препоны не возбраняют им приходить во Иерусалим на поклонение Богу: а за таковое усердие и за таковые подвиги обещает им Божие благословение и помощь в многотрудном пути. То же самое и в следующем стихе повторяет: ибо как по пренесении заветнаго ковчега на гору Сионскую, законом предписано было собираться туда для поклонения Богу; то верные свято исполняли сию должность. Они ходили из отдаленных стран толпами во Иерусалим, и не чувствовали усталости, донележе не узрят лица Божия, и в сем-то разуме сказаны оныя слова: пойдут от силы в силу, явится Бог богов в Сионе. А каким образом древле являлся Бог рабам Своим во храме, о том пространнее сказано инде: а здесь повторим вкратце, что хотя не было во храме никакого видимаго изображения Божия, но понеже ковчег завета был знамением присутствия Его, то верные посредством онаго знали, как приступать к Богу. Пс.83:9 . Господи Боже сил, услыши молитву мою, внуши, Боже Иаковль. Пс.83:10 . Защитниче наш, виждь, Боже, и призри на лице христа твоего. Понеже многие мирские люди безразсудно и безуспешно мучат и изнуряют себя суетными желаниями, сего ради Давид благоразумно желания свои обращает к Богу. И первее просит просто, дабы Бог услышал его; потом, дабы кто не возмнил, что он отлучен от Церкви, предупреждает сию мысль, – присоединяется к верным, и с ними вместе препоручает себя покровительству Божию. Ибо, ежели бы не был членом Церкви, то не мог бы вообще и от лица всех сказать: Защитниче наш! И тотчас восходит выше, износя на среду царское помазание, которым Бог удостоил его чрез Самуила ( 1Цар. 16:12 ). Откуду обещает себе Божию милость: ибо по повелению Его помазан был в царя. А понеже ведал, что царство его было прообразовательное; то без сомнения тщился приобресть себе Божию милость посредством онаго Ходатая, Котораго лице на себе носил. |
| Что ж? – спросят, вероятно, люди, более желающие избавиться от обличения, нежели исправить обличаемое, – неужели все должны отвергнуть всякое благолепие и облечься в рубища? – Нет, совопросники, «мудрые, еже творити злая, благо же творити не познавшие» ( Uep. IV. 22 )! Никто сего не требует. Божественный Учитель наш обличает, а потому и нас обязывает обличать только попечения об одежде и особенно излишния, суетныя, пристрастныя. «0 одежди что печетеся?» Впрочем известно, что и Сам Он (без сомнения, дабы не лишить утешения и награды людей, служивших Его телесным потребностям) носил драгоценный не швейный хитон, который пожалели раздрать разделявшие ризы Его. Есть род и степень благолепия, и даже великолепия в одеянии, который назначает не пристрастие, но благоприличие, не суетность, но состояние, не тщеславие, но долг и обязанность. Но попечения без конца, пышность без меры, расточение без цели, ежедневныя перемены уборов потому только, что есть люди, которые имеют низость заниматься изобретениями сего рода, и что слишком много таких, которые имеют рабскую низость подражать сим детским изобретениям – невероятная безразсудность! Безразсудность тем более странная и нелепая, что, без сомнения, многие, виновные в ней, признают ее, и однакож не престают вновь делаться виновными в ней! И пусть бы оставалась она безразсудностию: бедственно то, что ею пораждаются и питаются беззакония. Спросите, например, некоторых пришедших в сие священное место не прежде начала, но уже в продолжении общественных молитв и священнодействия, спросите и сами себя, вы, с которыми сие случилось: как похищено сие время у Бога и у души? – Окажется, что у некоторых оно посвящено было телу, из котораго творили тогда кумир. Не видите ли, как явно мнимыя малости ваши обращаются в оскорбление Великаго Бога? Или, посмотрите, как иногда на торжище без внимания проходят мимо нищаго, просящаго мелкой монеты на хлеб насущный, и тысячи отдают за ненужное украшение. Кто дерзнет сказать, что тут не нарушена любовь к ближнему? Кто же не видит из сих немногих примеров, как легко извиняемая миром суетность может сделать человека повинным пред обеими скрижалями 122 закона Божия. |
| Если чтением будешь только ум острить, а волю не будешь исправлять, то станешь хуже, чем был. Когда читаешь, смотри, что понятно и что непонятно. Понимаешь, – хорошо, а не понимаешь, – оставь до времени 8 . В Божественных Писаниях одни места легки и удобны для разумения и могут быть проходимы без труда, а другия трудны, не удобны и не так легко могут быть проходимы. Посему всем должно бодрствовать и быть внимательными, когда мы проходим такие места, чтобы нам не подвергнуться крайней опасности (I Злат., бес на Иерем. Х,23). «Иные в отношении своем к слову Божию подобны человеку, у которого бельмо на глазу, или у которого закрыт слух» (Григорий Бог., бес. 1). «Они, перетолковывая Писание, иное пропускают, и ищут, не найдется ли какого-нибудь основания, по-видимому несколько содействующего их болезни. Не говори мне, что причиною этому Писание: не Писание причиною, но их невежество... И диавол говорил Христу слова из Писаний, но виною не Писание, а ум, худо толкующий сказанное хорошо» (I. Злат., бесед. в пам. свящ. Фоки §3). «Такова злоба диавола, что он или прибавлением, или убавлением, или извращением, или перетолкованием вводит пагубные мнения» (на Иерем. X, 2З). В божественных Писаниях не безвредно опускать даже одну черту или йоту, а надобно исследовать все. Ибо все в них сказано Духом Святым и ничего нет излишнего. «Итак, никто не отделяй ветхаго завета от новаго, никто не говори, что иной дух там, а иной здесь, ибо един Бог , Владыка ветхаго и новаго завета» (Кирилл Иерус., Оглас. поуч. 18). «Не должно приводить изречения Писаний просто, не должно расторгать последовательность и разрывать связь речи и, выхватывая изречения отдельно и без связи с последующими и предыдущими, безразсудно перетолковывать и извращать их. Посему, не достаточно сказать о чем-нибудь, что оно написано в Писании, но должно читать в целой связи речи, потому что, если мы будем разрывать совокупность и связь изречений между собою, то произойдут многие дурные мнения. Напр., в Писании сказано: несть Бог ( Пс.13:1 ); но узнай, как написано. |
| Наконец, чтобы предупредить еще одно языческое недоумение о возможности для Единого Бога управлять миром, Афинагор присоединяет учение об ангелах: „Мы признаем множество ангелов и служителей, которых Бог , Творец и Зиждитель мира, чрез свое Слово поставил и распределил управлять стихиями и небесами и миром и всем, что в нем, и благоустройством их» 108 ). Изложив таким образом религиозное учение христиан в относительной полноте, Афинагор мог надеяться, что императоры убедятся в том, что христиане – не только не безбожники, но даже имеют стройную систему своего вероучения. „Не удивляйтесь, что я подробно излагаю наше учение, – говорит апологет, – я хочу, чтоб вы не увлекались общим безразсудным мнением и могли знать истину» 109 ). II . Нравоучение и жизнь христиан, как доказательство ихрелигиозности. Указав на христианское догматическое учение в опровержение обвинения христиан в атеизме, Афинагор вслед за тем и с тою же самою целью выставляет на вид нравоучение и высоконравственную жизнь христиан. Сила этого доказательства заключается в той неразрывной связи, которая находится между религией и нравственностью и вследствие которой религия и нравственность взаимно друг друга обусловливают и определяют: если, с одной стороны, возвышенная религия предписывает чистую нравственность, то, с другой стороны, высокая нравственность несомненно предполагает самые святые и высокие религиозные основы. „Теми самыми правилами, которыми мы руководимся в жизни, – правилами, которые не от человека происходят, но изречены и преподаны Богом, – мы можем убедить вас не считать нас за безбожников. Какие же это правила, в которых мы воспитываемся? – Говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, молитесь за гонящих вас: да будете сынами Отца вашего, Который на небесах, Который повелевает солнцу своему восходить над злыми и благими и посылает дождь на праведных и неправедных» 110 ). Поднимая вопрос о морали, Афинагор затрагивал самый насущный вопрос своего времени. Распространенная по всем городам Римской империи, публично преподаваемая в школах философия эпохи Антонинов имела почти исключительно моральное направление. |
| — И здесь злословию нет конца. Но я не могу надивиться безстыдству тех, которые думают таким образом оправдать себя: потому-что в своих поступках они оказываются самыми послушными рабами тела и всячески потворствуют ему; а когда дело дойдет до ответственности за грехи, они винят во всем одно тело. Нет, человек! тебе суждено управлять телом, а не раболепствовать пред ним. Если boзhuчiй, по самонадеянности или глупости, совершенно выпустит из рук бразды, и от-того увлечен будет в такую сторону, куда бы не хотел: ужели и тогда виноват будет конь, а не возничий? — Все-таки, скажешь, лучше было бы мне совершенно освободиться от тела: я стал бы вести жизнь равноангельскую. — И это опять безразсудное желание. Ведь таким же образом и вол мог бы сказать: я желал бы быть человеком. Не было ли бы это требование еще справедливее твоего? — Но он этого не скажет, говоришь ты: да притом, по мне, уж лучше быть волом безсловесным, чем получить в удел такую слабую природу, какова человеческая. — Я уже прежде изъяснил тебе, что по планам премудрости Творческой ни один род существ не может поменяться с другим своею природой или преступить от начала положенные границы. Впрочем, если тебе угодно, подражай терпеливости и крепости вола в трудах, — будь волом, но не переставая быть человеком, возложи на выю свою иго закона, носи «бремя легкое» (Матф. 11:30), и познай «стяжавшаго»: сему учит тебя Исаия (Ис. 1:3). Подражай, по возможности, и Ангельской природе, неослабной и неизменной любви Ангелов к Богу, их внимательности в созерцании Божественного света, их непрестанному и возвышенному славословию. Но если бы ты захотел иметь и природу равноангельскую; то это было бы несправедливостию против Создателя, это был бы недуг диавольский: ибо и диавол, пожелав того, что было выше его пророды, потерял и то, что ей принадлежало. Он был Ангелом и занимал первую степень в творении; а захотел еще быть и Богом. Так, может-быть, и ты, сделавшись Ангелом, не остановился бы на сем в своих желаниях, но простерся бы еще далее, научившись однажды не довольствоваться своим состоянием. |
| 10 . Итак, вы, как чада света и питомцы и порождения божественнаго светолития, выслушайте наши светлыя и светозарныя благия возвещения. Потому что в силу их, вы уже озарены и богомудрая тайна их уже возсияла в ваших озаренных душах. Вы прияли ее чистым сердцем и стали чадами Божиими, с верою и радостью приняв Сына Божияго и познав Его, как единаго нашего Спасителя. Евангелист говорит: Елицы прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его: иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася ( Иоан. 1, 12–13 ). Итак, вы, как светлейшия чада Божия, выслушайте и светлейшия благия возвещения, проистекающия от Бога, в силу которых вы стали чадами Божиими по благодати 21 и, отвергнув земное неблагородство, возъимели небесное благородство и, отложив в сторону человеческое происхождение, восприяли рождение от Бога. Итак, выслушайте священныя благовествования, вы, которые, на основании совершенной веры в них, удостоились божественнаго посвящения. Какия же это наши благия возвещения и какую можно ожидать от них пользу? С вниманием слушайте нашу речь, ибо мы говорим самое надлежащее, как Сам Он, ныне вам благовествующий, чрез нас вам дарует. 11 . Итак, Бог , в начале создав вселенную из ничего, все, что существует после Него и Им приведено в бытие, видимое и невидимое, чувственное (материальное) и духовное, небесное и земное, – затем творит по образу Своему человека, сделав его из словесной (разумной) души и тела. Он его установил как образ и подобие Своей прекрасности ( τς οκεας γαθτητος), даровав ему жить по свободной воле и обитать в божественном Раю; и, прекрасно создав его, Он поставил ему божественную и спасительную заповедь, сделав это для того, чтобы вследствие того, что он носит в себе образ Божий, он не надмился бы, а. с другой стороны, дабы вследствие того, что он создан по подобию Божию, он безразсудно не возомнил бы, что и по природе своей он является богом. Но он, прияв от Бога, создавшаго его, таковые великие дары, ибо от Него он был поставлен быть царем над земной тварью; в то же время, конечно, как и вся тварь, находясь под царствующим и начальствующим над ним Богом 22 , не оказался на высоте величия полученных им дарований; но поспешает захватить тождество и равенство с Богом; и тварный человек возжелал стать богом, и дурнейшим образом возмечтав, по обольщению змия, завладеть божественными и возвышенными сверх-сущими вещами, оказался унесенным в смерть и истление; и люто пал тот, кто желал похитить для себя Божие достоинство. И это было в высшей степени справедливо, так, чтобы желавший возвыситься, был смирен крайним смирением. Потому что всяк возносяйся, смирится ( Лк. 14, 11 ), как пытающийся похитить себе то, что Бог не даровал ему. Никтоже сам себе приемлет честь, как сказал великий апостол, но званный от Бога (дающаго ее) ( Евр. 5, 4 ). |
| Пс.108:18 . И облечеся в клятву яко в ризу, и вниде яко вода во утробу его и яко елей в кости его: Пс.108:19 . да будет ему яко риза, в нюже облачится, и яко пояс, имже выну опоясуется. Здесь прекрасными подобиями изъясняет Пророк, что клятва Божия есть собрание всех зол, не токмо внешних, но и внутренних, так что человек проклятый от Бога никаким благом пользоваться не может. Во-первых, сравнивает клятву Божию с ризою, которая все тело отвсюду покрывает; а понеже риза не входит во внутренняя, сего ради сравнивает с водою, которая человека, утопшаго в море, не токмо измывает извне, но и входит во утробу и во все внутренния части тела. А понеже вода не проникает костей и жил: сего ради присовокупляет сравнение елея, который, по существу своему, будучи весьма тонок, не токмо проходит сквозь плоть и жилы, но и сквозь самыя кости. К сему наконец присовокупляет, что клятва оная не токмо всюду проникнет, но и будет вечная. Да будет ему яко риза, в нюже облачится, и яко пояс, имже выну опоясуется. Пс.108:20 . Сие дело оболгающих мя у Господа и глаголющих лукавая на душу мою. Сей стих в Еврейском тексте яснее читается так: такова мзда да будет соперникам моим от Бога и глаголющим зло на душу мою. Слово от Бога с намерением употребляет, дабы засвидетельствовать, что он всю надежду свою полагает в небесном защитнике: понеже на земли лишен всех человеческих пособий. Отсюду видим, что Давид не безразсудно и не всуе врагов своих проклинал, но благонадежно провещавал то, что внушал ему Дух Святый; и что чистым созерцал оком веры, то в спокойном расположении духа произнес: то есть, что мзда врагам его хранится у Бога. Сего ради и нам, по примеру святаго мужа, подобает горе возносить сердца и мысли, и оттуду помощи ожидать, хотя бы весь мир оставил нас. Пс.108:21 . И ты, Господи, Господи, сотвори со мною имене ради твоего, яко блага милость твоя: Пс.108:22 . избави мя, яко нищь и убог есмь аз, и сердце мое смятеся внутрь мене. После жалоб и клятв, произнесенных на врагов, паче же после того, как предложил себе Бога защитником, приступает к молитве, в которой не заслугами своими хвалится, ниже на достоинство свое уповает, но единственным прибежищем полагает себе Божию милость. А хотя и противоположил врагам невинность свою, в которой удостоверен был, но о мздовоздаянии ни словом не упоминает пред Богом: понеже высшаго придерживается начала, то есть, что всем должен есть Богу, и что спасение его от Него единаго зависит. А дабы лучше приобресть себе Божие благоволение, износит на среду бедность и нищету свою; но понеже не довольно было внешняго смирения, ежели бы отринув внутреннюю гордыню, не уничижился, сего ради паки повторяет, глаголя: сердце мое уязвися внутрь мене. |
| 92. Невольным злоключениям многие противопоставляли многое; но без молитвы и покаяния никто не избежал скорбей. 93. Зло одно от другого получает силу: подобным образом и добро возрастает одно от другого, и того, в ком оно есть, побуждает к большему. 94. Диавол уменьшает (в наших глазах) малые согрешения: ибо иначе он не может привести нас к большому злу. 95. Корень постыдной похоти - человеческая похвала; так как и целомудрия - обличение наших пороков, не тогда, когда только слышим оное, но когда и принимаем его. 96. Никакой не получает пользы отрекшийся от имения и живущий в сладострастии. Ибо что он делал, пользуясь имением, - то же делает и ничего не имея. 97. Также воздержник, если приобретает деньги, есть брат первому помышлением, от одной с ним матери по мысленному услаждению, а от другого отца, по причине перемены страсти. 98. Иной отсекает страсть для большего сладострастия, и от незнающих его намерения получает славу. А может быть, он и сам себя не знает, трудясь безполезно. 99. Причина всякого порока есть тщеславие и сласть. Не возненавидевший их не истребляет страсти. 100. Корень всем злым, как сказано, сребролюбие (1Тим. 6,10), но очевидно, что оно из них составляется. 101. Ум ослепляется сими тремя страстями, то есть: сребролюбием, тщеславием и сластолюбием. 102. Это три дщери пиавицы, по Писанию, материю - безумием возлюбленныя (Притч. 30,15). 103. Разум и вера - совоспитательницы естества нашего притупились не от чего иного, как только от них. 104. Раздражительность, гнев, брани, убийства и вся прочая постепенность зол, от них весьма усилились между людьми. 105. Должно возненавидеть сребролюбие, тщеславие и сласть, как матерь пороков и мачих добродетелей. 106. Ради их не велено нам любить мир, и яже в мире. Не для того, чтобы мы безразсудно возненавидели создания Божии, но чтобы отсекли причины сих трех страстей. 107. Никтоже, говорит Писание, воин бывая обязуется куплями житейскими (2Тим. 2,4). Ибо кто, обязавшись ими, хочет победить страсти, тот подобен человеку, который тушит пожар соломою. |
| водящий, как овец, Иосифа ( Пс. 79:2 ), упрекает своих пасомых, зачем они не знают и не слушаются Его голоса, как бы они были чужим для Него стадом (ср. Ин. 10:3–5 ), зачем они чуждаются Его, отвергают Его доброе руководительство? " Слышите слово Гдне, тако глаголетъ Гдь:« оба предложения составляют не буквальный перевод одного еврейского, которое собственно значит: «смотрите слово Господне». Слово «смотрите» нужно понимать здесь также, как и в Иер. 33:24 , в смысле «обратите внимание, знайте», внемлите. – Выражение: « обладаеми не будемъ» соответствует еврейскому , которое имеет своим корнем туда и сюда бегать, быть необузданным, подобно животному, вырвавшемуся из рук своего хозяина и не идущему на его зов. Иер. 2:32 32. Еда забудетъ невста красоту свою, и два мониста своихъ; же мо забыша мен дни безчисленны. 32. Забывает ли девица украшение свое и невеста наряд свой? А народ Мой забыл Меня, – нет числа дням. Ст. 32. Привязанность молодых девиц к украшениям, к изящному убранству существовала во время пророка Иеремии так же, как существует и теперь. Пророк обращает внимание на эту привязанность, достойную лучшего предмета, и сопоставляет ее с забывчивостию Израиля по отношению к Существу, достойному более прочной привязанности. Господь был славою Израиля ( Иер. 2:11 ); своим особым благоволением и милостию к нему Он отличил, прославил его между народами. Тем постыднее для Израиля, тем безразсуднее с его стороны, если он забывает этого Господа не под влиянием каких либо случайных увлечений, а упорно, постоянно ( дни безчисленны). Еда забудетъ невста красоту свою… τν σμον ατς. Еслибы последнее греческое выражение было переведено и здесь так же, как оно переведено в Быт. 2:1 , именно словами: «украшение свое»: то слав.-греч. перевод точнее соответствовал бы евр. тексту. Слав. выражение: « мониста своихъ» есть перевод τν στηϑοδεσμδα ατς; по буквальному значению названия, вещь эта была чем-то в роде нынешнего корсета. Такое значение 70 толковников усвоили евр. слову , которое буквально значит: пояс, и в Ис. 3:19 встречается, как название одной из принадлежностей роскошного наряда еврейских женщин. Иер. 2:33 33. Что ещ добро ухитриши на птехъ твоихъ, еже взыскати любв; не тако: но и ты лкавновала ес, еже осквернити пти тво. |
| 97) Он нападал на меня и, особенно своим способом доказательства по методу Сократа, иногда повергал меня на землю, если видел, что я, как дикая лошадь, совершенно сбрасывал узду, выскакивал за дорогу и часто безцельно бегал кругом, пока убеждением и как бы принудительною силою — доказательством из моих собственных уст, как уздою снова делал меня спокойным. 98) . Сначала мне было тягостно и не безболезненно, когда он приводил свои доказательства, так как я не привык еще к этому и не упражнялся в том, чтобы подчиняться доводам разума; но вместе с тем он и очищал меня. Но как только он сделал меня способным и хорошо приготовил к принятию доказательств истины, 99) тогда то, как обработанную и мягкую землю, готовую возрастить брошенныя в нее семена, он обильно засеял; благовременно он и посев произвел, благовременно и весь остальной уход совершал, все надлежащим образом и соответственными средствами слова. 100) Все, что было в моей душе притуплено и извращено, потому ли, что от природы она была такова, или потому, что вследствие чрезмернаго питания тела она огрубела, он возбуждал и ослаблял своими утонченными доводами и приемами логических построении, 101) которые, последовательно развертываясь из самых простейших предположений и разнообразно переплетаясь друг с другом, развиваются в какую–то необыкновенную и трудно разрываемую ткань; они пробуждают меня как бы от сна и научают всегда держаться поставленной пред собою цели, ни в каком случае не уклоняясь с прямого пути ни вследствие отдаленности ея, ни вследствие того, что она представляется незначительною. 102) Α что было во мне необдуманно и опрометчиво, потому ли, что я соглашался с тем, что первое попадалось, каково бы оно ни было, даже если оно было ложным, или потому, что я часто противоречил, даже еслибы высказано было что–либо истинное, — и это он исправлял как прежде названными, так и другими разнообразными доводами. Ибо многообразна эта часть философии [т. е. диалектика], приучающая не безразсудно и не как случится соглашаться на доказательства и снова отклонять их, но точно изследовать не только то, что бросается в глаза, — 103) ибо много замечательнаго самого по себе и блестящаго под покровом благородных речей, проникло в мои уши, как еслибы оно было истинным, тогда как на самом деле оно было внутри испорчено и лживо, но вырывало у меня и получало признание своей истинности, а спустя немного изобличалось как дурное и недостойное доверия, напрасно притворявшееся истиной, — и он легко показывал мне, что я смешным образом был обманут и необдуманно свидетельствовал о том, о чем менее всего должно было свидетельствовать. |
|
|
