| Сублимация имеет три момента, или три ступени: 1) Сублимация аффектов и стремлений, вырастающих из подсознания, сублимация Эроса. 2) Свобода выбора, формирующая эти аффекты. 3) Сублимация «призыва», формирующая свободу выбора. Первый момент сублимации составлял тему трех предшествующих глав (4,5 и 6); второй и третий момент сублимации есть тема настоящей главы. Необходимо отчетливо представить себе соотношение первой ступени со второй и третьей, соотношение подсознания и сознательной свободы. Это тем более необходимо, что теория бессознательного, с ее прекрасным пониманием воображения и Эроса, склонна игнорировать волю и свободу (напр., Юнг, Бодуэн). Напротив, защитники воли и свободы склонны представлять дело так, как будто для реализации ценностей достаточна «сила воли» и свобода решения, что абсолютно неверно. Сублимация начинается из глубин подсознания, из глубин органической жизни. Множество тенденций, стремлений существу- За это положение боролся Максим Исповедник. ет в подсознаний и вырастает из подсознания. Все стремления уже до известной степени бессознательно сублимированы, ибо тендируют к ценностям. Можно сказать, что вполне несублимированы, т. е. индифферентны к ценностям (не тендируют), только чисто каузальные, механические процессы. Но органическая жизнь не индифферентна к ценностям. Жизнь начинается там. где начинается оценка: стремление к чему–либо или отталкивание от чего–либо. Для жизни существенна чувствительность и реакция: растение чувствительно к свету, ибо реагирует на свет, тендирует к свету Реакция есть не–индифферентность, а не–индифферентность и есть оценка. Организм не реагирует на то, что безразлично для жизни, он реагирует лишь на положительные или отрицательные витальные ценности. Шелер вполне прав, утверждая, что все стремления имеют направление, изначально им принадлежащее, и это направление есть Wertrichtung 36 , т. е. определяется ценностью. Мы должны напомнить, что так обстоит дело еще в подсознании, т. е. в сфере бессознательных стремлений, где нет речи, конечно, о сознательной воле с ее сознательными «целями» (Zwecksetzung). |
| Подлинная религиозность противоположна всякой духовной индифферентности (11-я аксиома), она характеризуется постоянной, устойчивой направленностью и напряженностью, или религ. интенцией (Там же. С. 217). Настоящий религ. опыт, согласно И., вовсе не исключает сомнения; напротив, религ. сомнение подразумевает некое, хотя бы минимальное, отношение к Богу, предваряющее опыт духовной очевидности (12-я аксиома): «Кто истинно сомневается в бытии Божием,- утверждает И.,- тот уже имеет Бога в самом акте своего сомнения. Ибо истинно-религиозное сомнение есть уже начавшийся опыт религиозной очевидности» (Там же. С. 240). Образцом подлинно-религ. сомнения И. называет евангельскую молитву «о религиозной очевидности и вере» - «верую, Господи! помоги моему неверию» (Мк 9. 24). Такому религ. сомнению противостоит сомнение вне религ. опыта, беспредметное (т. е. не ищущее духовного Предмета), слепое и бесплодное (Собр. соч. Доп. т.: Аксиомы. Т. 1. С. 433). К явлениям отрицательно-религ. И. относит пошлость, к-рая в религ. понимании представляет собой явление религ. опустошенности и омертвения (13-я аксиома): «...пошлым становится то, что выходит из Божиего луча, утрачивает свой священный смысл и становится духовно-ничтожным» (Там же. С. 254). Описав понятие религ. пошлости с отрицательных сторон, И. дает его глубокое положительное определение: «...это есть неблагоговейный по форме и религиозно непредметный по существу способ смотреть на вещи, жить и действовать и соответствующее ему обесценение жизненных содержаний» (Там же. С. 268). Не найдя соответствующего слова ни в одном европ. языке, а также осмысления этой идеи в европ. философии, И. делает вывод о том, что «европейское человечество не осознало еще того религиозного бедствия, которым оно настигнуто, ибо бедствие это не нашло себе даже имени в его разуме и языке». Явлением «воинствующей пошлости» называет И. также совр. агрессивное безбожие (Там же. С. 255). «Пошлый уклад жизни», по И., никогда не может привести к настоящей религиозности, но ведет к суевериям и магии. Еще более вырождает религиозность человека восприятие религ. предметов «не-по-главному», т. е. поверхностно и безразлично, без «интенции на главное» (14-я аксиома). |
| Отсюда вырастает платяная противодуховность со всеми своими качествами. Она выступает пред нами у Апостола языков в сиянии христианского озарении и потому чужда материалистической натуральности. В апостольском тексте важно основное наблюдение, что плотяное обуревание начинается и вызывается законническим вторжением. До тех пор плоть не функционировала греховно, хотя бы и была грешной. Посему греховная активность не принадлежит к существу плоти, которая иначе и не могла бы сохраняться без необходимых для нее греховных отправлений. Если греховность была эссенциальным качеством плотяного соматизма, то она обнаруживалась бы в самом его бытии. Коль скоро этого нет, отсюда прямо вытекает, что грех , будучи позднейшим историческим явлением, есть качество привходящее и относительное. Это подтверждается до бесспорности и точнейшей характеристикой, что вся ненормальность кроется в противности духовности с плотяностью ( Puм. V, 14 ). Тогда неотразимо, что вторая зазорна не сама по себе, а по несоответствию духовному принципу. При самом зарождении это положение теоретически было бы лишь простой дисгармонией, не влекущей дальнейших осложнений – кроме раздвоения этих величин и их удаления в разные стороны. Фактически же необходимо бывает гораздо большее. Духовность предлежит человеку вовсе не индифферентным фактором, для которого совершенно безразлично – примут его или отвергнут. Нет, она и для человеческого сознания бывает императивом должного и нашим обязательством к добру (V, 15. 16), а потому здесь всякое уклонение будет уже грехом и злом (V, 17. 19. 20. 21). Несогласие непременно сменяется греховностью, потому что сопровождается попранием блага духовности. И раз это совершается вопреки человеческому хотению, тем самым мы убеждаемся, что плотяный деспотизм водворяется благодаря нашей слабости и приобретает господство по вине нашего бессилия к выполнению духовных величий и влечений. Таким образом, последней причиной плотяной державности оказывается духовная немощность, – и у нас формулируется тот тезис, что плоть греховна не исконно, но после столкновения с духовностью и именно по своему антипневматизму, который получил свободу по отсутствию властного контроля и крепкой энергии, способной преодолеть материальную косность и поднять до себя. |
| Истинному учению о свободе приходится считаться не только с детерминизмом, но и с противоположным ему учением – индетерминизмом. По этому учению, человеческая воля индифферентна (безразлична) находится над всеми мотивами или побуждениями и во всякое время может с одинаковой легкостью следовать по своему желанию тому или другому мотиву; напр., злодей сразу может стать добрым человеком, лишь только ему заблагорассудится. Воля, по этому учению, потому и свободна, что она независима от мотивов, и свобода есть ничто иное, как чистая способность выбирать. Мало того, что такая свобода не подтверждается ни опытом, ни Свящ. Писанием, – она не нужна нам; не о такой свободе мы хлопочем в нашей науке и в нравственной практике. Нам нужна такая свобода, которая постепенно укреплялась бы в неизменном следовании добру, а не носилась безразлично над добром и злом. При индетерминистической свободе немыслимо нравственное совершенствование. Чем больше человек укреплялся бы в добре и освобождал себя от возможности совершить зло, тем менее он был бы свободен по этому учению, а чем более был бы нравственно шаток в делании добра, тем более был бы свободен. Но кто из нас согласится с таким взглядом на свободу? Не в формальном выборе заключается сущность свободы, как увидим сейчас. А если обратимся к опыту, то заметим опровержение индетерминистического учения на каждом шагу. О каждом известном нам человеке мы составляем себе какое-либо определенное представление и предполагаем, что он при всех возможных случаях более или менее выдерживает свои привычки и свой характер. Напр., в нужде я не обращусь за помощью ни к скупому, ни к жестокосердному, а к милостивому и привыкшему помогать бедным. Задумав совершить сообща какое-либо бесчестное действие, я обращусь за соучастием в преступлении не к честному человеку, а к привыкшему не внимать голосу своей совести и вменять в ничто свою честь. Или, если я вижу, что известный человек успел победить в себе дурные влечения и не поддается искушениям, то я, отнюдь, не считаю его несвободным, – хотя ему невозможно поступить против совести, но напротив, в отсутствии этой противоположной возможности я усматриваю совершенное господство свободной воли. |
| Таким образом, закаливание – это тренировка физиологических механизмов адаптации путем систематического, периодически повторяющегося с возрастающей интенсивностью раздражения кожных покровов. Это должно достигаться не только охлаждающими процедурами, но и приучением организма к низкому температурному режиму помещений и соответствующей одеждой. Вода с температурой 33 °C ощущается человеком как безразличная (индифферентная), 23° – как прохладная, 13° – как холодная. Вода с температурой ниже индифферентной оказывает раздражающее действие, на что организм отвечает изменением интенсивности процессов терморегуляции и физиологических механизмов. Низкая температура возбуждающе действует прежде всего на периферические окончания кожных нервов, а затем рефлекторно – на всю нервную систему. Закаливание способствует совершенствованию механизмов терморегуляции, возрастанию активности скелетной мускулатуры, повышению иммунитета, а в результате – снижению заболеваемости. Разработаны системы закаливания для всех возрастных групп. Однако по закаливанию больных хроническими бронхолегочными заболеваниями действенных комплексов и программ практически нет, как нет и единого подхода к вопросу использования холодовых (вплоть до +4°) раздражителей. В существующих программах предлагаемые нормы постепенного снижения температуры для достижения температурной адаптации настолько растянуты, что не могут обеспечить закаливания даже здоровым, не говоря уже о больных людях, у которых за это время наступает не одно обострение, что сводит на нет все их старания. Пациенты пульмонологических и аллергологических отделений после выписки из больницы предоставлены, как правило, сами себе. Большинство из них совсем не занимаются физкультурой, переложив всю ответственность за свое выздоровление на врачей. Овладеть методикой физической активности, массажа, закаливания с помощью низкотемпературных режимов крайне необходимо всем часто болеющим людям. Только комплексная программа реабилитации способна победить недуг. |
| В православных догматах запечатлены откровения Божественной премудрости, но не выводы ограниченного в своих возможностях человеческого рассудка, как то мы видим в западной премудрости. Разница. Славянофилы и западники искали для себя различные источники света на жизненном пути, и обретали его розно. Для славянофилов— «Свет Христов просвещает всех». Для западника— человеческий ум просвещается светом земного знания. Опять всё то же разделение: в собирании сокровищ на небе или на земле . Характер противостояния славянофилов и западников нетрудно проследить, обратившись к религиозным убеждениям тех и других. Славянофилы активно исповедовали Православие, тогда как западники были религиозно индифферентны (как Тургенев, например), либо вообще деятельно утверждали атеизм (Белинский, Герцен), либо тяготели к западной же вере (Чаадаев). Церковно-православного человека среди западников не было никого. Как не было ни одного безразличного к Православию между славянофилами. Сомнительно оттого утверждение Герцена: «...Мы смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно » 104 . Скорее, глядели в одну сторону: желали блага России. Сердца же, питаемые разными верами, и бились розно. Из религиозных тяготений славянофилов и западников проистекала и разнонаправленность необходимых средств для изживания казённого, личностного, социального, политического зла, наблюдаемого ими в российской действительности. Если Православие ориентирует человека на особое внимание к внутреннему человеку : «Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием» (Рим. 7, 22), — если оно побуждает к духовной брани с грехом, то вполне естественен для славянофилов и их призыв к покаянию и смирению. Оттого славянофилы и обращали взор на внутреннее духовное своеобразие Руси (а отнюдь не на Древнюю Русь с лаптями и лучиной). Западники же уповали на внешние сторонние принципы, поскольку их тип мышления определён надеждами на внешние условия бытия;— склонность к революционным стремлениям, то есть к насильственному воздействию на внешние условия с целью подчинить их своим потребностям, оказывалась для любого западника вполне естественной. Они были едва ли не все революционерами— в широком смысле (когда само понятие не сводится к вооруженному бунту, хотя и бунтарей также хватало). |
| Пуп – середина. Пустынный пуп – середина пустыни. Равнодушный. Это слово для большинства людей синонимично словам безразличный, индифферентный. Однако его значение совершенно другое – единомышленный. Равнодушный человек – это человек равной, такой же души, друг, соратник. Разве – кроме. Разок. Это слово не нужно путать с числительным. Оно происходит от раз – разный и ок – око. Таким образом, разок – это косой, косоглазый (разноокий человек). Разоблачить. Это слово не имело отношения к чьим-то тайнам и секретам. Разоблачить – значит лишить облачения, раздеть. После службы священник разоблачается, то есть снимает облачение. Рассуждать – различать, распознать, а не просто философствовать. Решительный. В современном языке это слово означает «волевой, дерзновенный, мужественный». Но древнеславянский смысл этого слова – развязанный, освобожденный (от решать – развязывать, освобождать, распутывать). Ругаться (ругатися). Значение этого слова тоже далеко от очевидного гнева. Ругаться – значит смеяться, насмехаться. Поругаться – осмеять. Сварити означает бранить; сваритися – ругать, бранить, злословить. Сволочь. В современном языке это слово исключительно бранного характера. Но сволочь происходит от – волочь, влачить, тащить. Любой, кто что-то влачит, – сволочь. Раньше сволочью называли иподиаконов, которые волокли мантию за архиереем (архиерейская сволочь). Сладкий. Это старославянское слово воспринимается нами сейчас вполне однозначно. Однако есть предположение, что произошло оно от слова соленый. Древнерусский вариант – солодкий (корень – соль). Вполне возможно, что первоначально уделялось внимание тому, что продукт соленый, то есть вкусный, что впоследствии развилось в сладкий. Сточный – означает тканый. Т.е. это слово происходит не от стекать , а от соткать (стокать). Страшный. В русском языке это слово непременно связано со страхом, ужасом, мраком и т.д. Но более старинный смысл этого слова – почтенный, благоговейный, чудный, удивительный и даже блистательный и светлый (Страшный Суд). |
| — Действительно ли в смешанных семьях в Норвегии есть проблема, в какой вере крестить детей? — Такая проблема возникает так или иначе. Хотя по факту крещение детей из смешанных семей у нас совершается часто. Правда, трудно судить об этом вопросе во всей полноте, поскольку многие родители крестят своих детей, уезжая в отпуск в Россию. Но мне известно также много случаев, когда в смешанных семьях детей крестят в лютеранстве. Тут причиной часто является элемент конформизма со стороны православного родителя, маловерие или даже неверие. Некоторым же решение дилеммы о крещении в лютеранстве упрощает знание того обстоятельства, что нами признается лютеранское крещение, когда мы принимаем таковых через Таинство Миропомазания. То есть возникает как бы побочный эффект такой информированности. — Насколько Православие близко новому поколение, которое родилось у наших соотечественников в Норвегии? — Здесь очень многое зависит от того, рождаются ли дети в верующих семьях. Если нет, то многие соотечественники, проживающие здесь на севере Европы, могут ограничиться лишь крещением своего ребенка, далее не утруждая себя принесением его в храм. Хотя некоторые могут приносить своих детей на Причастие, сами же не причащаются. Новому поколению наших эмигрантов, как и молодому поколению вообще, сложнее возрасти и устоять в вере, если их основное окружение индифферентно к вере. — Есть в Норвегии секты? Как к ним относится правительство и обычные люди? — В Норвегии представлена широкая палитра религиозных организаций, начиная от государственной Евангелическо-лютеранской церкви Норвегии и Римо-Католической церкви, приходов Православных Поместных Церквей, различных национальных общин мусульман и кончая всевозможными сектами. Современное законодательство в этом вопросе характеризуется толерантностью, государство не вмешивается во внутренние дела религиозных групп, кроме вопросов их регистрации и финансовой отчетности. К сожалению, обычным людям в Норвегии, по моим впечатлениям, безразлично существование сект, так как в умах прочно главенствуют мировоззренческие принципы индивидуализма и релятивизма, когда в центре — идея о субъективности представлений, о свободном личном выборе предпочтительных жизненных ценностей. Однако в стране немало людей обеспокоены утратой традиционной христианской идентичности. |
| А вы не таковы ли, каков был и я — христианин по расчету? В годы, когда я находил это выгодным для себя, я был христианином. Я привел себя самого к религиозной индифферентности и самодовольству. Я действительно поступал как христианин «по совместительству». Огромное большинство прихожан, с которыми я сталкивался, по-видимому, таковы же, каков был и я. То есть им известно все об Иисусе, но в действительности они вовсе не знают Его лично. Важный вопрос После одной из моих лекций по реанимации одна медсестра спросила меня, что я думаю относительно курса «Как умереть», который она прослушала. Его целью было помочь слушателю встретить свою собственную смерть доблестно и хладнокровно. Она и в самом деле хотела покончить с собой из-за недавней смерти своей юной сестры и хотела узнать, как это желание может быть соотнесено с ее собственной жизнью. Я не мог в то время дать ответ на ее вопрос. Но в действительности ответ очень прост и всегда эффективен: «Положитесь во всем на Бога, и вы не испугаетесь смерти. Вам не нужно проходить курсы. Иисус уже победил ради вас смерть. Вы просто с помощью смерти перейдете в другую жизнь. Абсолютная смерть для вас, реальной личности, не наступит никогда. Вы всего лишь оставите ваше тело, пока не наступит воскресение. Вы ничего не проиграете, если поставите вашу жизнь на Иисуса Христа! Вы победитель, которому безразлично, живет ли его тело или умирает! Не делайте ставку на ваши ограниченные взгляды, потому что вы действительно не видите далее собственного носа». Беседуя с различными группами докторов, я попросил выразить их свои мнения по двум вопросам (каждый из них считает себя авторитетом в вопросе жизни после смерти): первый — имеется ли жизнь после смерти; второй — есть ли Бог? С небольшими оговорками, две трети ответили «да» на оба вопроса, и одна треть ответила «нет». Иногда кто-то отвечает «да» на один вопрос, и «нет» — на другой. Точно так же я неофициально подсчитал голоса некоторых церковных деятелей. Я просил каждого написать искренне, как, по его мнению, можно было бы сформулировать четкое определение Христианства. Большинство определений на этих диаграммах сводилось к характеру предполагаемого христианина — его семейной жизни, верности, надежности и добродетельности. И только сорок процентов опрашиваемых определили христианина словами «последователь» или «верующий» во Христа. Безусловно, «хороший» — значит красивый поступок, но он не делает человека христианином, и не действия являются гарантией вечной жизни. Павел писал: «Ибо благодатию вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» ( Еф. 2:8-9 ). И Иисус Христос говорил: «…никто не приходит к Отцу, как только через Меня» ( Ин. 14:6 ). Поразительно, опрос показал, что многие церковные деятели явно невнимательны к требованию Иисуса для христианина. Реальное действие |
| 5 января 1920 года генерал Толстов со своим штабом, беженцами и остатками последних двух полков Уральского войска (всего 15?000 человек) оставил Гурьев и проделал тяжелейший 700 километровый путь по " Голодной степи " на Форт-Александровский - по его собственному выражению, " от красных лап в неизвестную даль " . Особенно тяжёлые потери уральцы понесли во время подъёма на плоскогорье Мангышлак и на самом плоскогорье, через которое даже местные киргизы пройти зимой считали невозможным. Уральцы прошли, но ценой огромных жертв: по свидетельству одного из кавалеристов каппелевцев, проделавших этот путь вместе с Уральским войском, " цепь трупов на верстах тридцати тянулась беспрерывно... " . 13?000 человек замёрзли в дороге или были убиты " красными киргизами " , которые грабили и убивали отставших. К счастью, часть казаков вошла в Форт-Александровский раньше прочих и прислала помощь каппелевцам и бывшим с ними уральцам. Сам Толстов после этого 5 апреля 1920 года покинул Форт-Александровский и вышел на Красноводск всего с 214 казаками. 22 мая, когда он перешёл границу с Персией, с ним было уже 162 казака. Из Персии Толстов перебрался во Францию, а оттуда в 1942 году переселился в Австралию. Вместе с ним были последние верные ему 60 казаков. Умер генерал Толстов в Сиднее, в 1956 году, в возрасте 72 лет. Вместе с ним навсегда закончилась история некогда великого и славного Уральского казачьего войска. СИБИРСКОЕ, ЗАБАЙКАЛЬСКОЕ И АМУРСКОЕ КАЗАЧЕСТВО Судьбы Сибирского и Забайкальского казачьих войск различаются по тому вкладу, который был внесён казаками каждого из этих войск в Гражданскую войну - и поразительно сходны в том, какая судьба ждала казаков обоих войск после того, как закончилась война. Казаки Забайкальского войска, два полка которых (1 й Аргунский и 2 й Читинский) ещё в начале 1918 года заразились большевизмом, всю Гражданскую провели в боях у себя дома. Сибирские казаки, будучи индифферентны к пропаганде большевизма, остались столь же безразличны и к делу спасения от него Родины. Практически всё Сибирское войско в Гражданскую войну было больно ещё более тяжёлой болезнью, чем сам большевизм - так называемым " казачьим прагматизмом " и верой в то, что с большевиками можно договориться. Этому способствовало то, что настоящего большевизма сибирские казаки у себя ни разу не видели вплоть до падения власти Колчака. К тому же выборным атаманом Сибирского войска оказался бывший полицейский Иванов Ринов, известный на всю Сибирь своей " держимордовщиной " . Поэтому участие Сибирского казачьего войска в боях против красных ограничилось, по большому счёту, одним-единственным крупным эпизодом - рейдом по тылам противника в начале осени 1919 года. Из-за бездарности и недисциплинированности Иванова-Ринова этот рейд, который мог спасти весь фронт колчаковской армии, существенных результатов не принёс. К 1921 году значительная часть сибирских, забайкальских и амурских казаков оказалась в изгнании, перейдя китайскую границу. |
|
|
