| Прошло, однако, некоторое время, прежде чем курия попыталась призвать галицкого князя к порядку. Это произошло в 1257 г., и, возможно, не случайно тогда же были прекращены переговоры об унии между Римом и Никеей. Во всяком случае именно с 1257 г. на страницах папских булл появляются упоминания о «схизматиках» на территории Восточной Европы, представлявших собой объект враждебных действий со стороны курии. К первым месяцам 1257 г. относится целая группа таких документов. 5 января Александр IV обратился к князю Казимиру куявскому и другим принявшим крест, призывая их выступить «contra scismaticos», которые нападали на земли христиан . Того же числа аналогичная булла была направлена епископам Кракова и Вроцлава . 1 февраля последовала еще одна булла на имя архиепископа Гнезненского и епископа Краковского о создании в Лукове «на литовской границе» (in confinio Letwanorum) епископства, которое должен был возглавить Бартоломей, францисканец из Чехии . В апреле папа предписал и Бартоломею проповедовать крестовый поход «против литовцев, ятвягов и русских, и других язычников, и схизматиков» (contra Litwanos, Jatuenzones et Ruthenos ас alios paganos et schismaticos) . К этим документам следует добавить еще один: 5 марта папа освободил духовенство главного города Мазовии — Плоцка от уплаты платежей в папскую казну, так как в недавние времена Плоцк был разорен «пруссами и другими язычниками и схизматиками» (a Pruthenis et aliis paganis et scismaticis) . Рассмотрение этой группы документов позволяет полагать, что основанием для их появления были жалобы из восточных областей Польши на набеги «схизматиков», вместе с литовцами и ятвягами разорявших страну. Очевидно, что «схизматики» не могли быть подданными галицко-волынских князей, которые в то время вели напряженную борьбу с татарами и старались жить в мире с польскими соседями. В «схизматиках», действовавших вместе с литовцами, есть все основания видеть подданных Миндовга, католического владетеля, которому незадолго до этого папа Александр IV пожаловал занятые им русские земли. Тем самым перед нами открывается новый, ранее не существовавший фактор в системе отношений, сложившейся в Восточной Европе,— вовлечение западнорусских земель и их населения в экспансию Литовского государства по отношению к западным соседям. |
| Я думала, что логику «айфон работает потому, что нажимают на кнопки» можно встретить только у дикарей, обретших письменность в 1866 году по букварю Бартоломея. Ан нет. «Интеллектуал» Быков настолько преуспел в игнорировании всего непонятного и шибко умного, что ничтоже сумняшеся смеет судить научное сообщество по самым незначительным критериям из всех возможных. Судить по себе. Димочка, академия не должна никого и ничего «защищать». Это мы должны защищать ее. В первую голову ее должны защищать литераторы, претендующие на общественно полезную роль, на звание оппозиционера и где-то как-то интеллигента. Это наш позор – то, что ученые вышли из лабораторий на улицы. Но вот то, что мы, до последнего слесаря, модельера, предпринимателя, шофера, не вышли с ними вместе, – это позор наш. Это свидетельство того, что сознание гражданской ответственности еще не развито, что мы не выработали привычки думать вперед. Думать о детях и внуках. Академия – национальное достояние, академия – будущее страны. От того, останутся ли работать здесь мальчишки и девчонки, мокнувшие под дождем у Госдумы во дни, когда Быков, вальяжно развалившись в студии, выражал недовольство подорожанием сосисок, зависит, будет ли у нас завтрашний день. Не от нефти, не от газа, он зависит от мозгов. Судьба академии – вопрос куда как выходящий за академические рамки. Слеп и туп всякий, кто не отдает себе отчета в том, что разгром академии – самая крупная диверсионная акция, направленная на прямое уничтожение страны. На ее азиатизацию. Не стоило б и писать о выступлении Быкова во всем блеске его нищеты, если б Быков не почитался одной из весьма заметных фигур оппозиции. А на кой леший нужна оппозиция, которая не только не стоит за самые важные для страны вопросы, но и откровенно гордится этим? Сейчас пошел на бессрочную голодовку доктор геолого-минералогических наук Б.И. Гонгальский. Вышла ли эта новость в топ? Какое там. Оппозиция с жаром обсуждает голодовку Нади Толокно. А ученый – ученый никому не интересен, никакие Быковы даже не делают себе труда вникнуть, чего ради уважаемый человек рискует своим здоровьем, жизнью? Толокно – это много важнее академии. Это не просто стыдно, не просто страшно. Для этого вообще нет слов. |
| Происшедшее на конклаве 7 апреля 1378 года событие оказалось роковым для папства на последующие полвека. Бушующая на площади Святого Петра огромная толпа во что бы то ни стало хотела видеть на троне итальянца, а еще лучше - римлянина, ибо справедливо опасалась того, что избранный папой француз снова возвратится в Авиньон. Такая приверженность явно имела экономические мотивы: ведь для Рима присутствие там папы гарантировало привилегированное положение. У кардиналов не было иного выхода, как избрать такого итальянского иерарха, личность которого оказалась бы приемлемой для каждой партии. Поэтому на утро третьего дня они договорились избрать папой отсутствующего итальянского епископа - архиепископа города Бари Бартоломео Приньяно. Архиепископ города Бари, расположенного на территории неаполитанского королевства, сам был неаполитанец. Несмотря на то что он не был кардиналом - к слову, он был последним папой, не бывшим кардиналом,- он обладал большим опытом работы в курии, приобретенным при дворе папы в Авиньоне. Территория Неаполя считалась пограничной, находившейся между сферами итальянских и французских интересов; Приньяно скорее был французом, чем итальянцем. Еще до того, как поднялся сфумато (белый дым, означающий, что папа избран), вооруженная группа нетерпеливых римлян силой ворвалась в конклав. Кардиналы, над жизнями которых нависла опасность, не осмелились сообщить результаты голосования и обратились в бегство. Это стало возможным благодаря тому, что один из них вдруг накинул на плечо престарелого и почти не способного передвигаться римского кардинала Тибальдески паллий. Старец не мог бежать, и, несмотря на все его возражения, ликующая толпа возвела его на престол. Насильно надели на него папские регалии, на голову возложили тиару. Пока ему воздавали почести руководители города, сброд разграбил римский дворец кардинала. К тому же существовала традиция, согласно которой если у кардинала, избранного папой, в Риме было жилье, то оно подвергалось грабежу на том основании, что переезжающему в папский дворец это добро и не нужно. Только после того, как к вечеру удалось утихомирить толпу, истина прояснилась. |
| Менно приходилось дискутировать и с теми анабаптистами, которые хотели продолжить мюнстерскую традицию. В течение этого периода Менно приходилось скрываться от властей. За его голову была назначена награда в 100 золотых гульденов. В 1536 году он женился на девушке по имени Гертруда, о которой ничего не известно. У них родились два сына и две дочери. В последние годы он стал инвалидом, но, не смотря на это, Менно много путешествовал по общинам по всему побережью Балтийского моря. Общины меннонитов возникали в Бельгии, Англии и в Северной Германии. Часто меннонитов подвергали гонениям и многие закончили свою жизнь трагически. Менно Симонс последние годы своей жизни провел в Северной Германии в Алтоне под Гамбургом. Он обосновался в поместье Бартоломеуса фон Ахлефельда, построил типографию и активно занимался писательским трудом. Здесь он скончался 31 января 1561 года и был похоронен в саду. Сейчас на этом месте стоит памятник Менно Симонсу. Сохранился дом, в котором находилась типография и растет огромная липа, которую называют «липой Менно». 1. 3. Дальнейшая история меннонитов Еще при жизни Менно Симонса в северном крыле меннонитов произошло разделение, в результате которого образовалось четыре группы. Они отличались друг от друга не догматическими принципами, а пониманием того, как должен жить христианин. Особенно сильные споры возникли по поводу отлученных. Некоторые настаивали на том, чтобы не иметь с отлученными никакого общения, полагая, что это приведет такого человека к раскаянию. Сближение этих групп началось лишь в конце XVI века и закончилось в 1811 году образованием «Объединенного общества крещенцев», которое в 1864 году насчитывало 40 тысяч членов. Южное крыло так же не избежало раскола. В XVII веке отделилась группа меннонитов, которая ввела в своих общинах такое же строгое отношение к отлученным, как и у северных меннонитов. Они требовали от членов своих общин особой простоты в одежде, мужчины должны были носить бороду. По имени своего руководителя Я. Амана они получили название амишей. В настоящее время общины амишей, которые сохранили все обычаи своих предков, имеются только на американском континенте. |
| Второй раз чужие одежды надели на Иисуса во дворе претории — места, где жил Понтий Пилат. После возвращения из дворца Ирода Иисусу вернули Его обычную одежду. Это сделали, чтобы Он снова мог выйти в ней на суд к Пилату не в светлой тоге невиновного, а как подсудимый, чья участь еще не решена. Се Человек. Бартоломе Эстебан Мурильо. Середина XVII в. Казнить Иисуса Пилату не хотелось, потому что он видел, что обвиняют Его напрасно. Но иудеи все громче кричали «Распни Его!». И столько ненависти было в их крике, что Пилат понимал — просто так отпустить Иисуса не получится. Иудеи просто забьют Его камнями без всякого суда. Тогда, чтобы утолить ярость иудеев, Пилат решил наказать Иисуса, но — по своему усмотрению. Он сказал: «Итак, вы привели ко мне этого человека, как смущающего народ. И вот, я при вас исследовал дело и не нашел его вины ни в чем. Ирод также считает Его невиновным, ничего не найдено в Нем, достойного смерти. Итак, наказав, отпущу Его на свободу». После этих слов Пилат отдал Иисуса на расправу своим солдатам-преторианцам. Те утащили Его во двор, сорвали с Него одежды и стали жестоко избивать бичами — тяжелыми плетками, свитыми из кожи. И уже на избитого, обезображенного бичеванием Иисуса, надели красный плащ римского воина. Зачем они это сделали, и что означало такое переодевание? Дело в том, что римский император одевался в специальную одежду. Это была мантия очень красивого темно-красного цвета. Ее делали из тончайшей шерсти или же из шелка. А придавала ей этот цвет специальная краска — пурпур. Стоила она дороже золота, потому что мастера строго хранили тайну ее изготовления. А делали пурпур из… морских улиток! Первыми научились красить ткани пурпуром жители страны под названием Финикия. В окрестностях древнего финикийского города Сидон при раскопках была найдена огромная груда пустых раковин от пурпуроносных улиток. Рукотворная стена из раковин простиралась на 120 метров в длину, а в высоту достигала 8 метров. Это были отходы мастерской по производству пурпура. Ведь для покраски всего лишь одного килограмма шерсти нужно было добыть целых 30 тысяч улиток! |
| В. К. выступил на защиту правосл. догмы в полемике с представителями Рима. Общепризнано, что окончательный ответ легатам папы, лат. архиеп. Боспора Франческо да Камерино и еп. Херсона Риккардо, дал Никифор Григора ( van Dieten. 1978). Однако существует предположение, что, хотя трактат Григоры и оказал определенное влияние на В. К., основную дискуссию с латинянами вел именно калабрийский философ, к-рый имел достаточно времени, чтобы подготовить свои «греч. речи» - «К Собору» (Ad Synodum) и «О согласии» (De concordia). Р. Синкевич отверг, вслед за Ж. Даррузесом, датировку этих текстов 1339 г. и предложил датировать их зимой 1334 или весной 1335 г. ( Sinkewicz. 1980; контраргументы: Fyrigos. 1993). Главным доводом следует считать то, что к 1339 г. В. К. кардинально изменил линию аргументации. Если в антилатинских трактатах он пытается обосновать тезис свт. Фотия об исхождении Св. Духа только (μνου) от Отца (хотя и отмечает, что это невозможно доказать аподейктическими силлогизмами), то в речах 1339 г. он призывает вернуться к формуле Никейского Символа веры об исхождении Св. Духа от Отца, отвергнув как фотианское «только», так и лат. Filioque ( Gianneli. 1963. P. 185-188) как ненужные добавления (προσθκαι). В своих трактатах В. К. утверждал непознаваемость Божественной тайны в вопросе об исхождении Св. Духа. В свете этого распространенный взгляд на В. К. как на злоупотребляющего диалектикой рационального схоластика (ср.: ODB. Vol. 3. P. 1561) едва ли возможно признать обоснованным. Маловероятно, чтобы В. К. успел написать свои подробные антилат. сочинения за короткое время. Кроме того, его 2-м оппонентом в трактатах выступает не еп. Риккардо, а Николай, архиеп. Чембало ( Байер. 1995). В. К. полемизирует против сопоставления Св. Духа с волей (θλησις), а Сына с мышлением (νησις): «Святые отцы и не утверждают, что возможно как-то познать, что единое делится на три, и не обещают, что способы исхождений познаваемы кем-то» (Opere contro i Latini. P. 430). Между тем именно такая аргументация Filioque была характерна для доминиканцев Перы, в частности Бартоломея и Симона К-польских , к-рых опровергал в 1300 г. |
| — Это ко мне не относится, — сказал Дон Кихот, — одет я всегда прилично, чиненого не ношу. Рваное — это другое дело, да и то это больше от доспехов, нежели от времени. — Касательно же храбрости, учтивости, подвигов и начинания вашей милости, — продолжал Санчо, — то на сей предмет существуют разные мнения. Одни говорят: «Сумасшедший, но забавный», другие: «Смельчак, но неудачник», третьи: «Учтивый, но блажной», и уж как примутся пересуживать, так и вашей милости и мне все косточки перемоют. — Прими вот что в соображение, Санчо, — заговорил Дон Кихот, — стоит только добродетели достигнуть степеней высоких, как ее уже начинают преследовать. Никто или почти никто из славных мужей прошлого не избежал низкой клеветы. Юлия Цезаря, неустрашимейшего, предусмотрительнейшего и отважнейшего полководца, упрекали в тщеславии и в некоторой нечистоплотности, — как в смысле одежды, так и в смысле нравов. Об Александре , подвигами своими стяжавшем себе название «великого», говорят, будто бы он запивал. Про Геркулеса, несшего столь великие труды, рассказывают, будто бы он был неженкою и распутником. Про дона Галаора, брата Амадиса Галльского, ходят слухи, будто бы он чересчур был сварлив, а что его брат — будто бы плакса. А потому, Санчо, среди стольких сплетен о людях выдающихся сплетни обо мне пройдут незаметно, если только ты чего-нибудь не утаил. — В том-то вся и загвоздка, не видать отцу моему царствия небесного! — воскликнул Санчо. — Значит, это еще не все? — спросил Дон Кихот. — Ягодки еще впереди, — отвечал Санчо, — а пока что это были всего только цветочки. Коли милости вашей угодно знать клеветы, про вас распространяемые, то я мигом приведу одного человека, и он вам их выложит все до единой, вот чего не упустит: ведь вчера вечером приехал сын Бартоломе Карраско, тот что учился в Саламанке и стал бакалавром, и я пошел поздравить его с приездом, а он мне сказал, будто вышла в свет история вашей милости под названием Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский, и еще он сказал, будто меня там вывели под моим собственным именем — Санчо Пансы, и сеньору Дульсинею Тобосскую тоже, и будто там есть все, что происходило между нами двумя, так что я от ужаса начал креститься — откуда, думаю, все это сделалось известно сочинителю? |
| Статус G. o. к обоим сборникам экстравагант вышеперечисленные комментарии вместе с добавлениями, сделанными в 1521 г. парижским канонистом Жаком Фонтанем к глоссам на «Общие экстраваганты», получили после публикации в офиц. рим. издании «Corpus iuris canonici» 1582 г. С появлением G. o. к тому или иному правовому своду изучение его текста сокращалось и внимание канонистов переключалось на комментирование глоссы, что привело во 2-й пол. XIV-XV в. к стагнации в развитии церковной юриспруденции. Критические издания G. o. к Свящ. Писанию и правовым сводам отсутствуют, их тексты существуют лишь в изданиях XV-XVII вв. Нек-рые из них вышли репринтом во 2-й пол. XX в. В раннепечатных изданиях сводов канонического права в текст G. о. вносились добавления из сочинений др. канонистов, трактовка к-рых тем самым приобретала большое влияние и авторитет. Так, в текст G. о. Иоанна Тевтона и Бартоломео Брешианского к Декрету Грациана вставлялись такие добавления, как глоссы из сочинений канонистов Бененказы Сиенского (Бененказы из Ареццо; † 1206, соч. «Casus decretorum»), из «Розария» Гвидо ди Байзио, архидиакона по занимаемой им должности в болонском кафедральном соборе († 1313), а также декреталии позднесредневек. пап и исправления, сделанные для рим. издания «Corpus iuris canonici» 1582 г. комиссией Correctores Romani в соответствии с решениями Тридентского Собора . В тексте ранних изданий Декрета и глоссы до 1582 г. содержатся разночтения, в изданиях до 1500 г. много ошибок в сиглах с именами канонистов. Последнее издание G. о. к Декрету вышло в Лионе в 1671 г., впосл. Декрет публиковался без нее. В раннепечатные издания ординарных глосс Бернарда Пармского к «Liber Extra» и Иоанна Андреа к «Liber Sextus» и «Clementinae» также вставлялись комментарии др. канонистов. В глоссу на декреталии Григория IX вставлялись комментарии из «Новелл» на «Liber Extra» Иоанна Андреа (напр., в изданиях, выпущенных в Венеции в 1489, 1581 и др.). В текст G. о. к декреталиям Бонифация VIII в нек-рых изданиях добавлялись отдельные глоссы из аппарата глосс на «Liber Sextus», созданных Жаном Лемуаном и Гвидо ди Байзио. Глосса Иоанна Андреа на «Clementinae» дополнялась комментариями из созданной в кон. XIV в. «Lectura super Clementinis» Франческо Дзабареллы. Тексты ординарных глосс к декретальным сводам «Liber Extra», «Liber Sextus», «Clementinae», равно как и самих сводов, были подвергнуты изменениям в соответствии с решениями Тридентского Собора для одобренного папой рим. издания 1582 г. и в этой редакции публиковались в кон. XVI-XVII в. Издания «Corpus iuris canonici» XVIII-XIX вв. выходили уже без G. o. |
| Восставшие захватили власть в столице и др. городах Валенсии, разгромили кварталы, где жили мусульмане, обвинив их в сотрудничестве с испан. знатью, разоряли земли и усадьбы дворян. Военные действия долго шли с переменным успехом, лишь в 1522 г. восстание было подавлено. В 1521 г. под воздействием событий в Валенсии начался мятеж на Балеарских о-вах. Губернатор Мальорки бежал с острова, мн. дворяне были убиты. Восставшие в течение полутора лет контролировали почти весь остров. Отправленный К. на Мальорку большой отряд, объединившись с верными королю местными дворянами, осадил Пальму. В марте 1523 г. повстанцы сложили оружие. Бурные события, сопровождавшие вступление К. на престолы Кастилии и Арагона, способствовали изменению политики короля, что обеспечило компромисс с сословной элитой. Он выучил кастельяно, предпринял реформы центральных правительственных учреждений и королевского двора (отчасти по бургундскому образцу), стал назначать на испан. должности преимущественно испанцев, проводил в стране довольно много времени (вернувшись из Германии в 1522, он находился в Испании до 1529 и в 1533-1539, ненадолго покидая страну). После того как на кортесах 1538 г. дворянство и духовенство отказались платить предложенный К. для всех сословий налог (сиса), король перестал созывать высшие сословия; сужение базы кортесов до одних лишь представителей городов ослабило влияние сословно-представительных собраний и способствовало укреплению королевской власти. Испания в этот период продолжала играть ведущую роль в Великих географических открытиях. В годы правления К. происходит завоевание испан. конкистадорами гос-ва ацтеков на территории совр. Мексики (1519-1521) и державы инков на землях совр. Перу (1532-1535). При К. были заложены основы эффективной системы управления в испан. владениях в Нов. Свете. В рамках полемики о законности завоевания и о правах индейцев (решающую роль в диспуте сыграл монах-доминиканец, историк и публицист Бартоломе де Лас Касас ) король в 1542 г. принял «Новые законы» (Leyes Nuevas), подтвердившие введенный еще в 1512 г., но почти не выполнявшийся запрет обращать индейцев в рабство и ограничившие их эксплуатацию. |
| III. Действие, action, karma, с пятью родами его: бросание сверху, – снизу; положение, самое разнообразное движение. IV. Общее или обыкновенное, commun, samanya; высшая степень чего – множество и нижайшая – ничтожная, средина, род, вид, индивид. V. Разновидность, различие, difference, visecha, или особенность, particularité. VI. Есть отрицательное свойство, противоположное прежним описанным, как отрицание, или умаление, negation, privation, abhava; отрицательное всеобщее – antecedent, inoplexe, absolue. § 57. Часть буддийских сутр в их кратком изложении Понятие, название и разделение, издания в переводах Мюллера и Гримблота: 2-я Сутра – Samana-phala, 3-я Сутра – Maha-nidana-sutta, 5-я Сутра – Maha-samaya-sutta, 6-я Сутра – Singalo-vada-sutta Часть буддийских Сутр 96 в их кратном изложении. К числу священных книг у буддистов относятся Сутры или Сутты, известные в переводе Г. Гримблота и изданные после смерти ученого его супругою в числе семи, обстоятельный отзыв о коих сделан Бартоломи Сент Илером. Предлагая названия Сутр, содержание и извлечения, отчасти понимаем гениальную и своеобразную методику философских определений, художественное раскрытие мыслей, и тонкую диалектику. Христианский проповедник и философ может пользоваться с великою выгодою для себя этими уроками восточного ума, не отступая от Евангелия и разума Церкви. Общее направление Сутр: 1) Brama–asala есть чисто полемическая; 2) Sâmannahala и 3) Soubha-Sutta, замечательны, как исторические; 4) Mahâ-nidana существенно метафизическая; 5) Maha–samaya, как бы апофеоз буддизма; 6) Sing–alo oada есть совершенная мораль; 7) Atanatiya – заклинательная формула, рассчитанная на умягчение суеверных ужасов, овладевающих нередко духом монахов и аскетов. В частности сюжеты сутр весьма разнообразны и по содержащий заслуживают интереса. Во II-й Сутре – Sâmanna-phala, содержится наставление и размышление о неизбежном результате человеческих действий; приводятся также и исповедание царя Аджатасатру и его обращение в буддизм. |
|
|
