| Это была столица очень значительной колонии, окончательно перешедшей к англичанам по договору 1815 года. Пассажиры «Дункана» воспользовались стоянкой, чтобы посетить город. В их распоряжении было всего лишь двенадцать часов, так как капитану Джону нужен был только день, чтобы возобновить запасы угля, и он собирался сняться с якоря 26-го утром. Впрочем, им и не понадобилось больше времени, чтобы обойти правильные квадраты шахматной доски, называемой Кейптауном, на которой тридцать тысяч белых и чернокожих жителей играли роль королей, королев, слонов, коней, быть может, пешек. По крайней мере таково было мнение Паганеля, и когда вы осмотрите замок, возвышающийся в юго-восточной части города, дворец и сад губернатора, биржу, музей, каменный крест, сооруженный Бартоломеем Диасом в честь своего открытия, и выпьете стакан понтейского вина, лучшего из местных вин, то вам не останется ничего больше делать, как отправляться в дальнейший путь. Так и сделали наши путешественники на рассвете следующего дня. «Дункан», поставив кливер, фок и марсель, снялся с якоря и несколько часов спустя огибал знаменитый мыс Бурь, который португальский король-оптимист Жуан II mak неудачно назвал мысом Доброй Надежды. Две тысячи девятьсот миль, отделяющие мыс Доброй Надежды от Амстердамского острова, при спокойном море и попутном ветре можно пройти в десять дней. Мореплавателям больше повезло, чем путешественникам по пампе; им не пришлось жаловаться на неблагосклонность стихий. — О море, море! — повторял Паганель. — Что было бы с человечеством, если бы не существовало морей. Корабль — это настоящая колесница цивилизации! Подумайте, друзья мои, если бы земной шар был огромным континентом, то мы даже в девятнадцатом веке не знали бы и тысячной части его. Взгляните, что происходит в глубине обширных материков. Человек едва осмеливается проникнуть в сибирскую тайгу, в равнины Центральной Азии, в пустыни Африки, в прерии Америки, в обширные степи Австралии, в ледяные пустыни полюсов… Смелый отступает, отважный погибает. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АДИШСКОЕ ЧЕТВЕРОЕВАНГЕЛИЕ [груз. ] (897), пергаменная рукопись, один из важнейших памятников древнегруз. письменности, содержащий груз. перевод Четвероевангелия. Было переписано по заказу некоего Софрона писцом Микаэлом в исторической провинции Грузии Тао-Кларджети (в наст. время территория Турции), в знаменитом мон-ре Шатберди , и является древнейшей датированной рукописью. В наст. время А. Ч. хранится в Местийском гос. историко-этнографическом музее М 22). В течение долгого времени рукопись хранилась в Шатберди, в XI в. была перевезена в Джуматский мон-рь настоятелем мон-ря Николаем, о чем говорится в его записи, помещенной вслед за записью переписчика рукописи Микаэла. В XIV в. А. Ч. было перевезено в высокогорную труднодоступную область Верх. Сванети, в с. Адиши (отсюда название), где во время бедствий укрывали царские сокровища и церковные святыни. Существует устное предание, что некогда на Адиши напали враги, и тогда жители села вынесли рукопись из церкви, положили в ящик, покрыли воском и зарыли в землю у стены крепости семейств Бекмурза и Буга Авалиани, где она пролежала ок. 100 лет, пока ее не достали из-под земли. Затем рукопись поочередно находилась в домах особо почитаемых и заслуживающих доверия жителей села. Долгое время А. Ч. хранилось в одной из адишских церквей, где его в 1855 г. видел рус. ученый И. А. Бартоломей. Текст А. Ч. написан груз. древнецерковным унциальным письмом асомтаврули и представляет собой богато украшенную парадную рукопись, миниатюры к-рой выделены в отдельную тетрадь из 5 листов, предпосланную тексту. Рукопись открывается крупным, развернутым на всю страницу парадным изображением квадрофилия (четырехлопастного) креста, вписанного в квадратное обрамление и сопровождаемого поясными изображениями евангелистов. На последующих листах помещены отдельные изображения евангелистов - апостолы Лука и Иоанн представлены стоящими фронтально, ап. Марк изображен сидящим и пишущим. Миниатюра с изображением ап. Матфея утеряна. Миниатюры А. Ч. отличаются светлым ярким колоритом, изображения евангелистов даны на плотном ярко-голубом фоне; светлые и яркие оттенки темно-зеленого, кремовато-желтого, зеленого с применением киновари и золота подчеркивают торжественность изображаемых фигур. Сочетание сидящего и стоящих евангелистов представляется редким изображением, подобное ему существует в Четвероевангелии Раввулы (VI в.), что объяснялось присутствием 2 рукописных традиций - александрийской и антиохийской. Размещение декоративно оформленных канонов А. Ч. на обеих сторонах первых 5 страниц напоминает прототипы евангельских канонов, выработанных в IV в. в скриптории Кесарии . Текст А. Ч., известный только по этому списку, занимает особое место в группе древнегруз. переводов НЗ, представляя собой отдельную редакцию, известную как Адишская редакция груз. Четвероевангелия. |
| Румынский священник отмечает резкий рост числа румын среди заключенных в итальянских тюрьмах 17 ноября 2007 г. 12:20 В четверг 8 ноября в Риме состоялось межконфессиональное поминовение Джованны Реджани — 47-летней итальянки, погибшей от рук иммигранта из Румынии. В базилике Сан-Бартоломео собралось около 300 человек — католиков, верующих Румынской Православной Церкви , представителей цыганской общины. Среди собравшихся в римском храме была и племянница Эмиля Марку, который был тяжело ранен националистами в ходе прокатившейся волны нападений на иммигрантов, спровоцированной убийством Джованны Реджани. За упокоение души погибшей молились по-итальянски и по-румынски. В мероприятии принял участие отец Богдан Петре, единственный православный священник, посещающий румынских заключенных в тюрьмах Рима. В интервью агентству Hotnews.ro священнослужитель сообщил, что в последнее время одинаково быстро растет число граждан Румынии, въезжающих в Италию, и число румын, отбывающих наказание в итальянских тюрьмах. По словам отца Богдана, румынские иммигранты «крайне встревожены» происходящим в стране. В его приходе также прошли антирумынские манифестации, однако коренные жители, знакомые с иммигрантами из Румынии, провели ответные акции в их поддержку. Священник сообщил, что добивается разрешения на встречу с соотечественником, обвиняемым в убийстве Джованны Реджани. Отец Богдан назвал «весьма суровыми» условия, в которых содержатся румынские заключенные в тюрьме Ребиббиа. Некоторые лишены даже «минимальных прав», в частности, возможности выходить на ежедневную прогулку. По его данным, с 2005 года до лета 2007 года численность заключенных-румын находилась примерно на одном и том же уровне, однако в последнее время начала быстро расти, увеличившись с лета на 20 %. Почти все румыны арестованы за мелкие преступления, в основном кражи. По мнению священника, эти преступники — по большей части люди, которые добивались справедливости от работодателей, но, отчаявшись, «решили вершить правосудие своими руками». |
| Папа Римский Павел IV счел изложенные К. идеи еретическими и велел провести инквизиционное расследование, к-рое по распоряжению испан. кор. Филиппа II так и не было начато. В 1557 г. К. избрали провинциалом ордена доминиканцев в Кастилии. Другой претендент на эту должность, Бартоломе Карранса, находившийся вместе с кор. Филиппом II сначала в Англии, а затем во Фландрии, оспорил это назначение. При повторной процедуре К. был вновь избран, но папа Римский Павел IV не утвердил его в должности. Дело осложнилось участием К. в рассмотрении испан. инквизицией вопроса о соответствии католическому учению составленных Каррансой «Комментариев к христианскому Катехизису» (Comentarios sobre el Catechismo Christiano, 1558). В т. ч. из-за оценки, вынесенной К. (современники считали это личной местью), сочинение Каррансы с 1559 г. регулярно оказывалось в Индексе запрещенных книг , а сам автор «Комментариев...», обвиненный в лютеранстве, в 1559-1567 гг. находился в тюрьме инквизиции в Вальядолиде. В 1560 г., съездив в Рим, К. добился утверждения в должности провинциала ордена доминиканцев у нового папы Римского Пия IV . Умер по возвращении в Испанию. Известность К. принес трактат «De locis theologicis libri duodecim» (12 книг о богословских локусах; др. переводы: 12 книг об основоположениях теологии ( Вдовина. 2007); 12 книг об аргументах в теологии ( Андронов. 2011)), где доминиканец разработал свой метод аргументации в богословском споре. Работа над сочинением была начата в 1543 г., но 1-е издание вышло в свет уже после смерти автора, в 1563 г., в Саламанке. В своем труде К., как и др. деятели т. н. второй схоластики в Испании, стремился восстановить святоотеческие корни католич. богословия, привести его в соответствие с критериями научного знания, способствовать улучшению лит. формы богословских сочинений. Исходя из того, что любое положение должно быть основано на рациональном доказательстве, бесспорном с т. зр. логики, или на авторитете, бесспорном с т. зр. христ. вероучения, К. |
| Этот второй период португальской истории, прошедший под исламским игом, длился в центральной Португалии до 1064 гг., когда с освобожденной северной области Порто началась реконкиста, которая привела в 1139 к созданию в новых границах государства, названного затем Португалией. Еще в XIII веке Реконкиста продолжалась в южной Португалии. Здесь память об арабском присутствии до сих пор сохранилась в названиях географических мест, таких как название провинции «Альгарве», что по-арабски означает «Запад». Исламское иго шаг за шагом было сброшено спустя VI веков с момента вторжения арабов. Но прежде этого Португалия столкнулась с другой трагедией, поскольку реконкиста 1064 года вдохновлялась и поддерживалась привнесенной извне идеологией Римского католицизма. К 1080 году эта идеология, развитая агрессивно настроенным папой Хильдебрандом и использующая влияние Франции, почти полностью вытеснила Испанский или Мозарабский литургический устав, который сохранил чин Римской и Западной православной литургии первых веков. К 1147 году, когда Лиссабон был окончательно освобожден от мавров, стало ясно, что произошло полное литургическое завоевание Португалии и всей Иберии: древняя Римско-Мозарабская духовность первых десяти веков Иберийской истории была утрачена. Прошел период исламского ига, но прошел и период духовного величия Португалии. Он сменился новой идеологией папизма, вдохновляемой из Франции, идеологией, которая развивалась все сильнее на протяжении средневековья. Португальские христиане оказались лишенными веры своих предков и оказались в этом состоянии духовного оскудения, которое было горьким наследием и недугом Западной Европы все эти долгие годы, начиная с одиннадцатого века. К тринадцатому веку Португальская душа и Португальская история попала под власть новой идеологии, и в португальский народ узнал чувство томления о Духе Святом и тоски о потерянном рае, о котором помнили еще его предки. Так с падением исламского ига, начался новый период португальской истории, который достиг своего пика в XV и XVI веках. Это был период великих исследователей, таких как Анри (Генри) мореплаватель, Бартоломео Диас, Васко да Гама, Альфонсо Альбукерке, Педро Альварес Кабрал, Фернан Магеллан. Тогда португальское влияние распространилось не только до Африки и Бразилии, но даже до Китая и Японии. Конец этого периода великих географических открытий связан с внезапным и загадочным, на первый взгляд, упадком страны, когда наступил четвертый период ее истории. Загадка этого четвертого периода, португальского упадка, может иметь объяснение только при обращении к содержанию третьего периода — периода мирового величия. Чем объяснить этот внезапный порыв португальских и не только португальских исследователей-путешественников, подхваченный тем самым португальским духом, отплыть из родины на поиски неизвестного, и затем основать Колониальные империи? |
| Уже более 200 лет А. является объектом пристального научного исследования. Однако до наст. времени единодушие достигнуто лишь в признании разновременности отдельных частей А. Ни абсолютная хронология, ни место создания памятника, ни форма его первоначальной трансляции не являются общепризнанными. Наиболее распространено мнение, что древнейшая часть А. (в первую очередь 17 гат Ясны), является плодом личного творчества Зороастра, что составлена она в сев.-вост. части Ирана (возможно, в Ср. Азии) в IX-VII вв. до Р. Х. Формирование корпуса основной А. продолжалось вплоть до III в. по Р. Х., а Хордэ-А. составлена в IV в. Хотя есть мнение, что вся А. есть фальсификат сасанидской эпохи (IV-VI вв.) (Д. Дармштетер). Одни исследователи рассматривают А. как результат спонтанного развития древней религиозности индо-иранцев и находят сходства между А. и религией вед (П. Рот, М. Бойс). Другие видят в А. принципиально антиведический памятник, сознательно отвергающий всю предшествующую религ. традицию ради утверждения абсолютного этического идеала и принципа единобожия (Ф. Б. Кейпер). Третьи полагают, что первоначальный антиведический принцип прор. Зороастра позднее вновь впитал элементы традиц. народной религиозности, в результате чего и возникла А. (И. Гершевич, Х. С. Нюберг). Ряд исследователей настаивают на первоначально устном характере трансляции А., полагая фальсификацией предание о ее древнейшей кодификации и существовании в пространной версии (Х. Бартоломе, Х. В. Бейли), другие соглашаются считать нынешнюю А. результатом собирания как письменных, так и устных элементов (Зехнер). Различны и поэтико-эстетические оценки А. Одни ученые ставят ее очень высоко, др. считают скучным кадастром ритуальных предписаний и утомительных повторов. Огромную пользу в изучении А. оказывают сейчас ученые парсы (Анклесария, Боде, Санджана), соединяющие в себе и прекрасное знание древнего памятника и живую традицию зороастрийской веры. Изд.: Codices Avestici et Pahlavici Bibiothecae/Ed. K. Barr. København, 1937-1942. Bde 7-12. |
| В марте 1378 г. Роберт Женевский приехал в Рим и принял участие в переговорах о мире с Флоренцией. 26/27 марта 1378 г. внезапно умер Григорий XI; это могло повлечь за собой как возобновление старых конфликтов, так и появление новых. Обстановка требовала как можно быстрее избрать нового понтифика, поэтому конклав собрали, несмотря на то что 7 кардиналов-членов конклава отсутствовали в Риме (6 из них остались в Авиньоне, а 7-й вел переговоры с флорентийцами в Пизе). Из 16 участников конклава только 4 кардинала были итальянцы (из них кард. Джакомо Орсини был слишком молод для того, чтобы избираться на Папский престол, кард. Франческо Тебальдески - слишком стар, кард. Пьетро Корсини был флорентийцем, а кард. Симоне Броссано - миланцем), 1 - испанец и 11 - французы, которые разделились на противостоявшие друг другу «лиможскую» (в нее входили гл. обр. родственники Григория XI, в основном родом из франц. Лимузена) и «галльскую» (к ней принадлежал Роберт Женевский) партии. Избрание нового папы прошло хотя и быстро (7-8 апр. 1378), но не без затруднений; впоследствие возникшие во время заседаний конклава сложности станут поводом для начала схизмы в католич. Церкви. Население Рима опасалось, что кардиналы выберут на Папский престол француза, он вернется с курией в Авиньон и тем самым лишит Рим доходов и престижа, связанных с пребыванием в нем понтифика. Горожане вышли на улицы и стали требовать, чтобы кардиналы избрали папой римлянина или хотя бы итальянца. Из толпы нередко выкрикивали угрозы по отношению к кардиналам-французам, так что Роберту Женевскому, особенно ненавистному римлянам из-за событий в Чезене, пришлось надевать на заседания под кардинальские облачения кольчугу. Кардиналы, собравшиеся на конклав, должны были учитывать мнение вооруженной и решительно настроенной толпы. Было проведено 2 голосования. Оба раза большинство кардиналов, в т. ч. и Роберт Женевский, отдали голоса (в 1-й раз - 13 голосов, во 2-й - 15 голосов из 16) выдвинутому «галльской» партией Бартоломео Приньяно, архиеп. Бари, к-рый не входил в коллегию кардиналов и на момент избрания отсутствовал в Риме. В тот момент выбор казался мудрым: архиепископ Бари имел твердый характер, деловую хватку, пользовался популярностью среди римлян, но в то же время долгое время жил в Авиньоне; будучи итальянцем, он имел связи с представителями правившей в Неаполе Анжуйской династии, а через них - с королем Франции. Кроме того, он успел хорошо зарекомендовать себя, исполняя обязанности вице-канцлера при Григории XI. |
| Было холодно, и пар бурлил над поверхностью озерца с неистовой силой; если б не Божья помощь, от одного этого зрелища можно было бы лишиться чувств. Но все семеро, укрепившись духом по милости Господа нашего, отвечали, что готовы вытерпеть пытку, но от веры не отрекутся. Услышав столь решительный ответ, чиновники приказали узникам снять одежды, затем снова связали по рукам и ногам и, зачерпнув черпаком добрые полведра, принялись поливать кипятком жертвы. Выливали его не разом: в черпаке были проделаны отверстия, дабы продлить мучения. Мученики веры мужественно терпели пытку. Только юная Мария упала на землю, не в силах вынести нечеловеческую муку. «Отреклась! Отреклась!» — закричали чиновники, отнесли девушку в хижину и на другой день отправили в Нагасаки. Мария протестовала, твердила, что вовсе не отреклась, умоляла подвергнуть ее пытке, как мать и прочих узников, но ее не послушали. Остальных продержали на вершине Ундзэн тридцать три дня. Антонио и Франсиско, а также Беатрису пытали шесть раз. Висенте — четырежды, Бартоломео и Габриэля — дважды, — добавлю, что во время пыток никто из них не издал ни единого стона. Больше других мучили Антонио и Франсиско, а также Беатрису. Ей пришлось особенно тяжело; женщину принуждали отречься, но, несмотря на все угрозы и пытки, она проявила мужество, которое украсило бы любого мужчину, а посему, помимо пытки кипящей водой, ее еще заставляли часами стоять неподвижно на крохотном камушке, под градом угроз и насмешек. Но чем больше свирепствовали чиновники, тем крепче становился ее дух. Остальные трое были больны и слабы, так что их не терзали слишком жестоко — губернатор добивался не смерти, а отречения. По той же причине власти прислали врача, чтобы лечить их раны. Наконец Такэнака понял, что никакими пытками узников не сломить, напротив, ему доложили, что скорее иссякнут источники на вершине Ундзэн, чем удастся заставить их отречься от веры, — и губернатор приказал вернуть мучеников в Нагасаки. Пятого января Беатрису да Коста поместили в непотребное заведение, а святых отцов заточили в темницу, где они томятся и по сей день. |
| «В предыдущем послании к Вашему преосвященству я обрисовал тяжелое положение здешней христианской общины. Теперь пишу Вам о последующих событиях — это новые гонения, притеснения, страдания. Сперва поведаю о судьбе, постигшей Бартоломео Гутьерреса, Франсиско де Хесуса, Висенте де Сан-Антонио (все трое — братья ордена святого Августина), а также Антонио Исиду, брата нашего ордена иезуитов, и Габриэля де Санта-Маддалена, францисканца. Губернатор города Нагасаки, Унэмэ Такэнака, пытался принудить их отречься от веры, дабы надругаться над нашим святым учением и тем самым подорвать мужество верующих. Однако вскоре он понял, что уговорами невозможно поколебать стойкость святых отцов. Тогда он решил прибегнуть к другому средству — а именно подвергнуть их пытке в кипящем серном источнике на вулкане Ундзэн. Доставив всех пятерых к вершине Ундзэн, он приказал пытать их до тех пор, пока они не отрекутся от веры Христовой, но ни в коем случае не замучить до смерти. Кроме этих пятерых, пытке подлежали также Беатриса да Коста, жена Антонио да Силва, и ее дочь Мария — за то, что тоже отказались отречься, хотя к этому их принуждали уже долгое время. Третьего декабря несчастных отправили из Нагасаки к горе Ундзэн. Женщин несли в паланкинах, мужчины ехали верхом. Так распростились они с миром. По прибытии в гавань Хими, близ Нагасаки, им связали руки, набили на ноги колодки и крепко — накрепко привязали к бортам лодки. К вечеру прибыли в Кохаму — что у самого подножия вулкана Ундзэн, — и на другой же день они поднялись на вершину. Всех семерых заперли в тесной хижине. Днем и ночью они сидели связанные, в колодках; хижину окружала стража. У Такэнаки хватает людей, однако местный правитель тоже прислал охрану, так что с узников не спускали глаз. По всем дорогам, ведущим к Ундзэн, стояла стража, и без особого разрешения, подписанного властями, никто не смог бы туда проникнуть. Наутро началась пытка. Каждого из семерых обреченных поодиночке подводили к впадине, заполненной вырывающейся из недр кипящей водой, и, указывая на жгучие брызги, уговаривали добровольно отречься от христианской веры, прежде чем крутой кипяток причинит им невыносимые муки. |
| Фрагмент послесловия к книге Майкла Баксандалла «Живопись и опыт в Италии XV века» 10 марта 2020 «Неизвестный Ренессанс»: выставка итальянской живописи из частных коллекций открылась в «Центре искусств. Москва». В экспозиции – произведения XIV–XVII веков, все они выставляются впервые. 10 марта 2020 12 марта с 19:00 до 20:30 в Музее русской иконы состоится седьмая лекция цикла «Разговор об иконах», который ведет Алексей Геннадьевич Барков, научный сотрудник Музеев Московского Кремля. 28 февраля 2020 Религиозная тема в творчестве отечественных художников второй половины ХХ века в советском искусстве находилась под запретом. С началом периода религиозной свободы в России в конце 1980-х, на рубеже веков и в наше время возникает желание оглянуться назад, в советское прошлое, осмыслить опыт воплощения религии в образах искусства в стране государственного атеизма. 27 февраля 2020 Государственный институт искусствознания приглашает принять участие в Международной научной конференции «Искусствознание: наука, опыт, просвещение — 2020». Средневековое европейское общество имело развитую традицию отношений между живыми и усопшими. Рассказы о явлении мертвых как в призрачном, так и в вещественном виде переплетались с историями о воскрешении покойников и путешествиях живых в царство мертвых. Книга Нанси Касиолы посвящена исследованию этой традиции в том виде, в котором она существовала в высоком средневековье и в раннее новое время. Автор изучает синтез христианских и дохристианских воззрений на загробную жизнь, борьбу церковных властей с суевериями в этой области на фоне неодолимого желания средневековых европейцев поддерживать ощущение близости мира живых и мира усопших. 11 января 2020 Докладчик Матвеева Юлия Геннадьевна, кандидат искусствоведения, преподаватель Харьковской государственной академии дизайна и искусств. 2 декабря 2019 Может ли духовность вписаться в мир, где доминируют цифровая и технологическая культура? Есть ли еще духовное измерение в искусстве? Этими вопросами задались президент Fondazione MAXXI Джованна Меландри и куратор проекта, директор MAXXI Бартоломео Пьетромарки. Они пригласили 19 звезд современного искусства, в том числе Кимсуджу, Франческо Клементе, Энцо Кукки, Ширин Нешат, Йоко Оно, Михаль Ровнер, Томаса Сарасено, Джереми Шоу. И соединили их работы с 17 антиками и раннехристианскими произведениями из Музеев Ватикана, Капитолийских музеев и других хранилищ духовных древностей. |
|
|
