| В 1824 г. он закрыл крупный миссионерский центр - мон-рь Санта-Роса-де-Окопа (недалеко от Уанкайо) - и выслал из страны францисканских миссионеров. После возобновления отношений с Папским престолом они вернулись в страну. В 1836 г. миссионерский центр был восстановлен. Практически все вновь прибывшие миссионеры были испанцами, что вызвало недовольство либералов, боявшихся, что они будут способствовать распространению антилиберальных идей. В 1826 г. был издан декрет «О реформе религиозных орденов», согласно к-рому в одном населенном пункте не должно было существовать более одного представительства каждого ордена. Из крупных религ. конгрегаций исключение было сделано только для францисканцев. Вслед. этого декрета в стране были закрыты 39 муж. мон-рей, при этом женские продолжали функционировать. В 1833 г. был издан указ о национализации имущества закрываемых мон-рей. На протяжении XIX в. были приняты еще неск. законов, в результате к-рых многие мон-ри лишились части своей собственности, а их доходы были существенно уменьшены. Сократилось и число монахинь: если в 1790 г. в Лиме проживали 434 монахини, то к 1857 г. их численность составила 211 чел. В 30-х гг. XIX в. начался процесс восстановления церковной иерархии. Консервативные президенты Л. Х. де Орбегосо, Х. Р. Эченике (1851-1855) и Р. Кастилья-и-Маркесадо (1845-1851, 1855-1862) были заинтересованы в Церкви, поскольку видели в ней союзника, к-рый мог помочь в стабилизации настроений общества. Политика церковного руководства была сосредоточена на 2 задачах: реорганизации Церкви и возвращении утраченных позиций. Особую роль в реализации этих задач сыграли архиеп. Лимы Хосе Себастиан де Гойенече-и-Барреда (1859-1872) и еп. Арекипы Бартоломе Эррера Велес (1860-1864), оказавшие большое влияние на политическую и культурную жизнь страны. Священник, политик и адвокат Франсиско Хавьер де Луна Писарро (1780-1855), не принимая участия в Войне за независимость, поддерживал сторонников отделения от Испании, после обретения независимости неоднократно был главой Учредительного конгресса, в 1822 и 1833 гг. |
| Лас Касас. Худож. К. Брумиди. Роспись Капитолия (США). Ок. 1876 г. [Испан. Las Casas] Бартоломе де (1484 (по др. данным, 1474), Севилья - 31.07 (по др. данным, 17 или 18.07). 1566, Мадрид), монах ордена доминиканцев , испан. гуманист, общественный деятель. Происходил из знатного севильского рода; его отец, Педро де Лас Касас, занимался торговлей и был участником 2-го путешествия Х. Колумба в Америку (1493). Л. К. окончил Саламанкский ун-т. В 1502 г. как помощник миссионера прибыл на о-в Эспаньола (ныне Гаити), где унаследовал от отца энкомьенду (земельное владение с местным зависимым населением). В 1506 г. вернулся в Европу; в 1507 г. в Риме был рукоположен во пресвитера. Вскоре вновь уехал на о-в Эспаньола и стал 1-м священником, который служил свою 1-ю мессу в Нов. Свете (в 1510). В кон. 1511 г. сильное впечатление на Л. К. произвела проповедь монаха-доминиканца Антонио де Монтесиноса, резко осуждавшего жестокое обращение испанцев с индейцами. В 1512 г. Л. К. отправился капелланом с отрядом испан. конкистадора Диего Веласкеса на Кубу, там получил еще одну энкомьенду, но вскоре, потрясенный зверствами конкистадоров, пережил духовный кризис, отказался от владения и примкнул к доминиканцам, выступившим в защиту прав индейцев. Сначала, не ставя под сомнение право Испании на завоевание Нов. Света на основании папского дара, Л. К. пытался найти способы облегчить участь индейцев путем изменения методов колонизации. В 1515 г. он вернулся в Испанию, чтобы привлечь внимание правительства к жестокостям и злоупотреблениям, допущенным испанцами в ходе завоевания (конкисты), и добился поддержки сначала у регента кард. Франсиско Хименеса де Сиснероса , а затем и у молодого испан. кор. Карла I (буд. имп. Карл V ), заинтересованных в установлении жесткого контроля над конкистадорами. Уже в 1-м подготовленном по этому вопросу сочинении (мемориале) «Четырнадцать предложений» (1516) Л. К. требовал прекращения войны, отмены системы энкомьенд, возвращения свободы индейцам и совместной мирной колонизации земель испан. крестьянами и индейцами, организованными в общины. Король пожаловал Л. К. почетное, но не предполагавшее конкретных полномочий звание «защитник индейцев» (protector de indios); позже его называли «апостолом индейцев». Попытка неопытного в адм. делах Л. К. провести в Кумане (Венесуэла) «мирную колонизацию», организовав поселения свободных индейцев, занимавшихся земледелием, закончилась провалом: индейцы сожгли поселение, перебив большую часть спутников Л. К. Возможно, эта неудача повлияла на его решение стать монахом: в 1522 г. он вступил в орден доминиканцев. На несколько лет он отошел от общественных дел и, живя в мон-ре, в 1527 г. начал работу над монументальной историей открытия и завоевания Индий; писал ее с перерывами в течение 35 лет. |
| Фома Каэтан. Неизв. художник. Нач. XVII в. (Пинакотека Амброзиана, Милан, Италия) Основными источниками сведений о событиях жизни К. являются его собственные краткие автобиографические замечания, встречающиеся в различных сочинениях; офиц. переписка и др. документы, сохранившиеся в архивах ордена доминиканцев, архивах Ватикана и др. архивных собраниях и б-ках (часть этих документов до наст. времени остается неопубликованной); биографические очерки, созданные лицами, непосредственно знавшими К. и общавшимися с ним. Мн. документы и рукописи из личного архива К. после его смерти хранились в ц. Санта-Мария-сопра-Минерва и впосл. были утрачены в результате пожара. Существуют 3 ранние биографии К., к-рые значительно отличаются друг от друга с т. зр. подробности и достоверности сообщаемых в них сведений; они были собраны и опубликованы М. Я. Лораном ( Laurent. Les premières biographies. 1934/1935). 1-я и наиболее краткая из них составлена историком-доминиканцем Леандро Альберти (1479-1552) и включена в состав его соч. «О знаменитых мужах ордена проповедников» (De Viris illustribus ordinis Praedicatorum, 1517; текст см.: Laurent. Les premières biographies. 1934/1935. P. 446-448). Автором 2-й биографии является доминиканец Бартоломео Спина (ок. 1475-1546), составивший в 1518 г. предисловие к изданию «Комментария» К. ко 2-й части 2-й кн. «Суммы теологии» Фомы Аквинского и включивший в это предисловие описание жизненного пути и ученых заслуг К., выдержанное в духе панегирика (текст см.: Ibid. P. 449-454;=VitaSp.). Наиболее важной и полной является 3-я биография в форме пространной речи (oratio), составленная Джованни Баттистой Флавио (1482-1544), который с 1518 г. и до смерти К. исполнял обязанности его личного секретаря (текст см.: Ibid. P. 456-490;=VitaFlav.). Созданное Флавио жизнеописание отличается высокой фактической достоверностью, содержит ряд неизвестных из др. источников сведений о поздних годах жизни К. и ценных наблюдений, касающихся его взаимоотношений с современниками (подробнее см.: Kalkoff. 1912). Впервые эта биография была опубликована вскоре после смерти К. в качестве приложения к изданию его «Комментария» на Книгу Иова; в том же издании была помещена краткая биография-панегирик в стихотворной форме (carmen), также созданная Флавио (Oratio et carmen de vita... Thomae de Vio Caietani// Thomae de Vio Caietani, Cardinalis Sancti Xisti, In librum Iob Commentarii. R., 1535). Восстановление хронологии жизни К. значительно облегчает его привычка помещать в конце почти каждого сочинения указание на свое местонахождение и дату завершения работы. Происхождение, детство и юность, образование |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Большие надежды «Большие надежды» — мировая классика, один из лучших романов Диккенса. История о невинности, искушениях и испытаниях, добре и зле. Чарльз Диккенс БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ Глава I Фамилия моего отца была Пиррип, мне дали при крещении имя Филип, а так как из того и другого мой младенческий язык не мог слепить ничего более внятного, чем Пип, то я называл себя Пипом, а потом и все меня стали так называть. О том, что отец мой носил фамилию Пиррип, мне достоверно известно из надписи на его могильной плите, а также со слов моей сестры миссис Джо Гарджери, которая вышла замуж за кузнеца. Оттого, что я никогда не видел ни отца, ни матери, ни каких-либо их портретов (о фотографии в те времена и не слыхивали), первое представление о родителях странным образом связалось у меня с их могильными плитами. По форме букв на могиле отца я почему-то решил, что он был плотный и широкоплечий, смуглый, с черными курчавыми волосами. Надпись «А также Джорджиана, супруга вышереченного» вызывала в моем детском воображении образ матери — хилой, веснушчатой женщины. Аккуратно расположенные в ряд возле их могилы пять узеньких каменных надгробий, каждое фута в полтора длиной, под которыми покоились пять моих маленьких братцев, рано отказавшихся от попыток уцелеть во всеобщей борьбе, породили во мне твердую уверенность, что все они появились на свет, лежа навзничь и спрятав руки в карманы штанишек, откуда и не вынимали их за все время своего пребывания на земле. Мы жили в болотистом крае близ большой реки, в двадцати милях от ее впадения в море. Вероятно, свое первое сознательное впечатление от окружающего меня широкого мира я получил в один памятный зимний день, уже под вечер. Именно тогда мне впервые стало ясно, что это унылое место, обнесенное оградой и густо заросшее крапивой, — кладбище; что Филип Пиррип, житель сего прихода, а также Джорджиана, супруга вышереченного, умерли и похоронены; что малолетние сыновья их, младенцы Александер, Бартоломью, Абраам, Тобиас и Роджер, тоже умерли и похоронены; что плоская темная даль за оградой, вся изрезанная дамбами, плотинами и шлюзами, среди которых кое-где пасется скот, — это болота; что замыкающая их свинцовая полоска — река; далекое логово, где родится свирепый ветер, — море; а маленькое дрожащее существо, что затерялось среди всего этого и плачет от страха, — Пип. |
| Сети богословия Тема недели: Почитание мощей в православии Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Мнение Мнение Статья Статья Статья Новые материалы 1 января Римский музей MAXXI пытается ответить на этот вопрос выставкой «О духовной сущности искусства» 2 декабря 2019 События Может ли духовность вписаться в мир, где доминируют цифровая и технологическая культура? Есть ли еще духовное измерение в искусстве? Этими вопросами задались президент Fondazione MAXXI Джованна Меландри и куратор проекта, директор MAXXI Бартоломео Пьетромарки. Они пригласили 19 звезд современного искусства, в том числе Кимсуджу, Франческо Клементе, Энцо Кукки, Ширин Нешат, Йоко Оно, Михаль Ровнер, Томаса Сарасено, Джереми Шоу. И соединили их работы с 17 антиками и раннехристианскими произведениями из Музеев Ватикана, Капитолийских музеев и других хранилищ духовных древностей. В предисловии к выставке Меландри напомнила слова Артура Шопенгауэра о том, что искусство может чудесным образом подняться над жизнью, давая объяснения, превосходящие обыденную логику. По мнению Пьетромарки, композиция тела и духа является самым верным представлением о нашем существовании. Выставку обрамляют аудиоинсталляции Хассана Хана (композиция для хлопков в ладоши) и Кимсуджи (эхо тибетского пения). С античностью разговаривают произведения Франческо Клементе, Шона Скалли. Показ завершают фотографии Ширин Нешат (руки иранских женщин, которые сурдопереводят с фарси стихи традиционных поэтов). Логотипом выставки стала инсталляция из почтовых марок Элизабетты ди Маджо, воссоздавшей мозаичный пол базилики Святого Марка в Венеции. О духе заставляют задуматься Томас Сарасено, преобразующий колебания паутины в звуковые вибрации, а также видео перформансов Йоко Оно. Вадим Михайлов The Art Newspaper Russia Другие публикации на портале: © 2007-2024 Портал Богослов.Ru. Издатель: БОГОСЛОВ.RU Адрес издателя: 141300 Московская область, город Сергиев Посад, территория Троице-Сергиевой Лавры. Все права защищены. Свидетельство о регистрации СМИ Эл ФС77-46659 от 22.09.2011 При копировании материалов с сайта ссылка обязательна в формате: Источник: Портал Богослов.Ru . Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов публикаций. Редакция открыта к сотрудничеству и готова обсудить предложения. |
| Что касается собственного стиля, мне трудно оценить его объективно, я к себе отношусь придирчиво и критично. И соглашаюсь с теми, кто говорит иногда: «Нет, не могу слушать проповеди этого Артёмия! Сплошная манерность!..» Выпускник филологического факультета МГУ отец Артемий Владимиров один из самых известных священников Москвы. Его ВЕЛЕРЕЧИВЫЙ стиль беседы ценят или недолюбливают, но он достоин отдельной публикации. Как и было обещано в предыдущей статье , отец Артемий рассказывает об особенностях своего стиля речи. Отец Артемий, расскажите про историю происхождения Вашего уникального стиля речи? Когда француза Бюффона в XIX веке спросили, чт о есть стиль письменной или устной речи, он ответил: «Стиль – это человек». Как каждый из нас уникален, своеобразен, неповторим! Таким должен быть и его стиль, если он, конечно, выработан в трудах речевой деятельности либо в письменных экзерсисах. Что касается собственного стиля, мне трудно оценить его объективно, я к себе отношусь придирчиво и критично. И соглашаюсь с теми, кто говорит иногда: «Нет, не могу слушать проповеди этого Артёмия! Сплошная манерность!..» Но мы все, конечно, меняемся. В юности мне, может быть, недоставало теплоты или доброты, был избыток иронии. Но то, что иногда люди воспринимают как манерность стиля – в интонациях, выражениях – на самом деле, может быть, есть нечто, относящееся к творческой индивидуальности человека. Помню, что с детских лет я любил словесно импровизировать. Иногда даже на стихотворный манер. Меня окружали люди, достойные подражания. Среди знакомых, с которыми общалась моя бабушка, были представители «бывших» сословий: Николай Николаевич Бобринский (его мама была фрейлиной при Государевом Дворе); тётка моя – прекрасная поэтесса – и поныне, в свои 70 с чем-то лет, преподаёт сценическую речь в ГИТИСе. Мне повезло и с «пионерскими» поэтами. Двоюродным братом моей бабушки был Сергей Владимирович Михалков. А мой дедушка имеет знакомую советским школьникам фамилию – Барто. Вы знаете, от кого она происходит? От одного из последних шотландских флибустьеров – пиратов. Мой прапрадедушка Ричард Барто – переселенец в Россию из Шотландии. Сама фамилия восходит к клану Бартоломью, связанному каким-то образом с именем апостола Варфоломея. |
| Учимся жить заново Для нас, считающих себя воцерковленными христианами, эта притча вроде бы в толкованиях уже не нуждается, мы все читали и знаем, что она означает. В толкованиях – может быть. Но она остро нуждается в другом: в личном, если можно так сказать, восердечивании. 2 марта, 2013 Для нас, считающих себя воцерковленными христианами, эта притча вроде бы в толкованиях уже не нуждается, мы все читали и знаем, что она означает. В толкованиях – может быть. Но она остро нуждается в другом: в личном, если можно так сказать, восердечивании. «Приближались же к Нему все мытари и грешники слушать Его. И роптали фарисеи и книжники, говоря: Он принимает грешников и ест с ними…» (Лк. 15, 1-2) . Защищая грешника – и языческие народы всей земли перед лицом Богоизбранного Израиля, старшего сына в семье народов, и просто человека-грешника перед лицом строгой праведности, напоминая, что истинная праведность невозможна без любви и милосердия – Христос показывает, как двери покаяния открываются на дорогу прощения и любви, ведущую в дом Отчий. Эта притча – о каждом из нас, человеков, барахтающихся в такой, казалось бы, безнадежно непроходимой грязи своих грехов, немощей, скорбей, житейских обстоятельств, впадающих в отчаяние и безразличие, теряющих последнюю свою слабенькую веру – и чудом Божьим обретающих надежду-не-смотря-ни-на-что. О непутевом сыне, обретающем — руку Отца, с великой любовью протянутую к нему через мрак изгнания, через бездорожье чужбины… Изгнание блудного сына. Бартоломей Мурильо. 1660 Так я ничьим рабом не быть старался, Что в плен попал в земле глухонемых, И привкус поролоновый остался В твоих, о жизнь моя, стихах переводных. Мне в уши ноют голоса чужие, И не видать лица ни одного, И я привык – теплы бока свиные, И жаль рожков, и рабства моего. Прошло ли двадцать лет? вчера? сегодня? – С Тобой, лицом к лицу, стоял я зло, И из передней, как из преисподней, Угарной вольностью несло. Был май лихой, и пьяный и зелёный, И Ты в дорогу мне конвертов передал, |
| До 1984 года я трудился в царскосельском научно-производственном объединении «Реставраторы». Воссоздание Янтарной комнаты было поручено второй мастерской, которая существовала тут же. Меня позвали как специалиста по твердому камню и флорентийской мозаике, с которыми я сталкивался еще раньше, работая в объединении «Русские самоцветы». В интерьере Янтарной комнаты находились четыре флорентийские мозаики. Они были привезены, предположительно князем Воронцовым, из Австрии как подарок Марии Терезе и русскому царскому двору. Русский архитектор итальянского происхождения Бартоломео Растрелли поставил эти мозаики в большие янтарные рамы, в которых первоначально были зеркала, а потом живописные картины итальянского художника Грото. Мозаики по замыслу Растрелли стали центром композиции, и это оказалось совершенно фантастическим решением. Они исчезли вместе с Янтарной комнатой. А для их восстановления были необходимы специалисты по твердому камню. Фото: «Коммерсантъ»/Александр Чиженок Найдется ли оригинал Янтарной комнаты? По этому поводу есть несколько точек зрения. Есть и вера, и надежда. Несмотря ни на что, мне почему-то кажется, что мы еще доживем до момента, когда будем иметь удовольствие пощупать, потрогать и увидеть старую Янтарную комнату. Вполне возможно, янтарь вследствие естественных изменений, неправильного хранения и транспортировки уже превратился в труху, но что-то обязательно останется, и уже это будет любопытно. Найти Янтарную комнату в отреставрированном состоянии мы даже не надеемся. Гипотез много, но лично мне особенно близка версия, что она была разделена на некоторое количество частей и захоронена где-то на территории Калининградской области. Сегодня там есть один человек, который занимается поиском Янтарной комнаты – Авенир Петрович Овсянов. Он возглавляет отдел по поиску культурных ценностей Калининградской области, но, к сожалению, он в этом отделе и начальник, и подчиненный в одном лице. Со дня окончания войны было несколько экспедиций, но я могу сказать совершенно точно, что профессионально никто ничего не искал. Калининградская область – это удивительное место. Там сконцентрировано очень много вещей. |
| Огнем и мечом европейцев была разрушена культура индейцев. Истребление памятников материальной культуры сопровождалось самым настоящим геноцидом аборигенов. За первые полвека испанских завоеваний фактически полностью были истреблены все коренные жители островов Вест-Индии, а население Мексики с 25 миллионов человек сократилось до одного миллиона. К XVII в. индейское население уменьшилось в 10 - 15 раз, а по некоторым оценкам, даже в 20 - 25 раз. Стоит напомнить, что большую роль в осуществлении завоевательной политики эпохи Великих географических открытий играл Ватикан. Католики рассматривала обретение новых земель в качестве своего рода крестового похода против язычников с целью обращения их в христианство, о чем прямо говорилось в булле папы Александра VI. О том, как проходило кровавое " крещение " Америки, Европа узнала из честной книги " Правдивая история разорения Индии " испанского священника Бартоломе де лас Касаса. Имена Христофора Колумба, Эрнана Кортеса, Франсиско Писсарро навеки овеяны мрачной славой. Кровь целой расы (красной) взывает и по сей день к белому человеку. Увы, но идеалы европейцев-христиан были и остались на удивление банальными и пошлыми. Их с грубой простотой в свое время обозначил еще Колумб, писавший в 1503 году с Ямайки: " Золото - удивительная вещь! Кто обладает им, тот господин всего, чего он захочет. Золото даже может душам открыть дорогу в рай " [ 3 ]. Западное общество уже давно поражено тяжелыми недугами и пороками, но, к несчастью, немногие задумываются над этим, всеобщая суета словно поглотила человеческое в человеке, люди отвернулись от Бога, и " Он о них забыл " . " Кулачное право " уже давно вошло в практику политической жизни Запада] [ 4 ]. Взаимосвязи в мире настолько тонкие, что их далеко не всегда можно проследить. [Делая зло другому и не переживая покаяние, человек запечатлевает грех в душе своей, след его, как правило, настолько глубок, что становится даже родовым признаком. Совершающий преступление против человека идет против Бога, идет против Его заповедей, попадает во власть греха. А потому и говорит Господь, упреждая Моисея от служения кумирам: " Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня " (Исх. 20, 5)]. |
| Третья статья Майкла Рьюза рассматривает концепции, такие как случай, направление и прогресс, каким образом они возникли в рамках эволюционной теории. Он рассматривает вопрос о том, насколько эволюция может рассматриваться как случайный процесс, может ли она быть разумным образом сконструированной как отражающая прогресс и цель. Ключевой вопрос здесь заключается в том, может ли эволюция быть объяснена в богословских терминах. Рьюз включает дискуссию о недавних предположениях Симона Конвея Морриса, что феномен эволюционной конвергенции предполагает неизбежность эволюции разумной жизни. Ненси Мерфи рассматривает детерминизм и свободу в отношении к нейронауке, обращая особое внимание на то, каким образом нисходящая причинность может позволить нам примирить нейронный детерминизм со свободой воли. Она утверждает, что возможность нисходящей причинности делает детерминизм нижних уровней организации совместимым со свободой воли. Однако, она признает, что пока этот подход вступает в противоречие с нейробиологическим редукционизмом, он не способен дать полное представление о свободе воли. Заключительная группа глав носит в большей степени богословский характер. Дэвид Бартоломью рассматривает множество аргументов, возникающих в науке и вовлекающих концепцию вероятности, которая может быть использована в богословии. Он фокусируется на 6: происхождение жизни на земле; вероятность существования Бога; антропный принцип; разумный замысел; божественное действие в мире; может ли случай рассматриваться как часть промысла Божия. Уэсли Вайлдмэн рассматривает вопрос о том, как перейти от философских понятий о законе и случае, как они возникают в рамках науки, к более богословским выводам о предельной природе реальности. В частности он исследует вопрос о том, как онтология природы, сконструированная вокруг идеи закона и случая, резонирует с некоторыми метафизическими теориями предельной реальности. Он защищает компаративную метафизику, способную воспринять различные мировоззренческие позиции, как единственный мост между естественными науками и метафизически-теологическими теориями предельной реальности. |
|
|
