| Я ошибаюсь? Молодежь — возразите! Меньше всего я склонна причитать: ах-ах, как все испортилось! Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно. Если их тушат, этому тоже есть какая-то причина. Игры детенышей у млекопитающих имеют совершенно отчетливый и никем вроде бы не оспариваемый смысл: они готовят зверят к взрослой жизни, развивают необходимые в ней навыки и умения. Олененок, рысенок и выдренок играют по-разному. Думаю, никому не надо объяснять, почему это так. Давайте думать. Двор моего детства готовил сильных, ловких, способных к самоорганизации приматов с очень низкой степенью специализации. Последнее подчеркнуть. Мы не пахали как бы землю и не пасли как бы скот, как крестьянские дети. Не изготавливали маленькие бумеранги, как австралийские або-ригенчики. Не гоняли игрушечные оленьи стада и не запрягали собачью упряжку, как дети чукчей. Не играли в «Монополию». Друзья моего дворового детства — это дети служащих и городского пролетариата, которому, как известно, «нечего терять, кроме своих цепей. А приобретут же они весь мир». Приобрели. Что могли, в нем построили. Дальше. Перестройка. Модернизация et cetera. Смотрим, что делают теперешние дети, к чему они готовятся. Разговаривают (куда лучше, чем мы, в их возрасте мы были почти бессловесными), в игры с правилами играют только по инструкции (компьютер) или под руководством взрослых (это удобно, легче будет ими управлять). Знают языки и вообще больше и разнообразнее информированы (мы ничего толком не знали о мире, а железный занавес считали естественным предметом международной обстановки). Любят посещать магазины (естественно, если не вырастим потребителей-маньяков, кто же все это избыточное барахло покупать станет?). Не пережевывая, могут проглотить невероятное количество информации (кино, музыка, телевизор, реклама и т. д.) Трогательно привязаны к своим гаджетам, а к реальным, неадаптированным контактам относятся достаточно настороженно (даже на тот двор, где и должно вроде бы проходить их «обезьянье» становление, их родители то и дело не пускают, загружая всякими кружками, секциями и т. д.). |
| Кое-кто от меня шарахается, подозрительно озираясь. Все вокруг чужие и чуждые. Мы, вновь привезенные, отличаемся от местных зэков. Все соловчане обряжены в одинаковые стеганки и ватники, на голове — суконные бесформенные треухи. Разница лишь в степени заношенности. И все острижены под машинку, безбородые, с отросшей на подбородке щетиной. Но более этих внешних признаков впечатление однородной безликости создает общее всем лицам выражение угрюмой сосредоточенности, неподвижность черт, словно каждый погружен в какие-то тягучие, серые, однообразные раздумья… Изредка за внешним грязновато-грубым обличием смутно угадываются следы интеллигентности и воспитания, какая-то еле уловимая сдержанность манер. Но в глазах — такое желание остаться спрятанным, что останавливаешься на полуслове. И жгут мучительно-тревожные вопросы: где Осоргин? Отец Михаил? Почему с фельдшерами не приходит Фельдман? Почему никто не спешит повидаться со старым соловчанином, вернувшимся с новым сроком? — а задать их боишься. Шли чадные дни. Я ютился на краю грязных трехъярусных нар, убого торчащих под величественными соборными сводами, шалел от бестолковой гонки на устраиваемых то и дело авралах, притерпливался к безнаказанной наглости уголовников, старался как-то не потерять себя. Утвердиться на линии поведения, какая бы, насколько можно, ограждала от засасывающего и растлевающего воздействиия условий, толкавших на отказ от привычных понятий, норм. Лагерная обстановка диктовала: чтобы уцелеть и выжить, сделайся людоедом, умей столкнуть слабого, подкупить сильного, подладиться к блатному миру. Но как быть, если все существо твое противится? Восстает против матерщины, цинизма отношений, подлости и насилия?.. То, что меня обобрали на этапе, теперь послужило ко благу. Блатари рыскали и шарили по нарам, отнимая на глазах у дневального и дежурных все, что только удавалось обнаружить в мешках и баулах у “контры”. Защиты не было: добыча — барахло и съестное — шла в некий общий котел, участниками которого были начальственная мелюзга, дневальные, за ними — заслуженные уголовники. |
| Яша молчал целыми днями и украдкой все разглядывал свои огрубевшие руки. Утрата беглости пальцев — конец карьеры пианиста. Он перестал, как всегда делал раньше, наигрывать по столу и по доскам нар: не верил, что руки удастся спасти. И вот случилось непоправимое. Утром, как всегда, Яша пошел было на развод, но вдруг, не дойдя до двери, повернул обратно, к нарам. Сел и стал неразборчиво что-то выкрикивать. Я разобрал: «…никакого права!..» Мы бросились к нему: — Яшенька, не смейте этого делать! Вы себя погубите. Потерпите, устроится… — Яша, у тебя пятьдесят восьмая. За отказ от работы, знаешь… — Яша, без разговоров расшлепают… Он упрямо и потерянно повторял: — Они не имеют никакого права… У меня пропали руки — это моя профессия. Я не могу больше, я объясню… Они не понимают… — Боже мой, Яша, пока не поздно, бегите на развод. Потом попробуем, напишем заявление, придумаем что-нибудь — только не это! За отказ ухватятся и погубят! Пришьют саботаж… Отчаяние сделало Яшу глухим. Он все твердил про свои права и руки музыканта. Больной, взъерошенный воробьенок, вздумавший обороняться… В дверях появился нарядчик. — Ты что это, Рубин, от работы отказываешься? — миролюбиво обратился он к нему с порога. — Они не имеют права… Я требую перевода на другую работу… — Права, права… Чудило ты, парень, — снова спокойно ответил нарядчик. — Брось-ка лучше эту канитель. Выходи поскорее. — Не могу, я… протестую… я требую… — Тогда пеняй на себя, а я тебе худа не желаю. — Нарядчик постоял, словно придумывая еще какие-то слова, потом, пожав плечами, повернулся и медленно вышел из барака. Почти тотчас вошли дежурный с вахты и вохровец. — А ну, собирай барахло, — с ходу приказал он Яше, и оба подошли к нему вплотную. Его увели. Больше никто никогда его не видел. Судьба Яши потрясла Любу. Она стала подчеркнуто холодно относиться к одному нашему общему знакомому, Михаилу Дмитриевичу Бредихину, который, по ее убеждению, не захотел поэнергичнее заступиться за музыканта. Трудно найти подходящее объяснение выбору, сделанному такими людьми, как Михаил Дмитриевич, в тот переломный, трагический для России год. Как постичь переход на сторону большевиков кадрового русского офицера, родившегося в старой дворянской семье с прочными военными традициями, отец которого командовал полком Варшавской гвардии? Воспитанник Михайловского юнкерского училища, выпущенный в полк весной 1914 года, Михаил Дмитриевич был разжалован в рядовые за поединок накануне объявления войны. Он проделал ее всю в строю. Вернул себе дворянство и офицерское звание отменной храбростью, отмеченной Георгиевским крестом и оружием. Как же понять службу капитана и кавалера Бредихина в Красной Армии со дня ее образования? |
| — Почему это от тебя — правая? — возмутилась Лика. — Может быть, как раз… Девочки, не ссорь… — начала было Агния Львовна, примеряя туфли. — Ой, девочки, милые! Какие же они удобные и как раз мне по ноге! И косточки ничуть не жмет, и в подъеме в самый раз… Ну просто не туфли, а две колыбельки для ног! Спасибо вам, дорогие мои, вот угодили так угодили! — Слава Богу! Носи на здоровье, — пробасила Варвара — Носить тебе не сносить до самой смерти. — Что ты такое говоришь, Варежка! — ужаснулась Лика. — Да Агунюшка наша до смерти еще пять… нет, семь пар таких сносит! — Да я не о смерти, а о качестве. Ты взгляни на марку, Агния! — «Лондон». Да неужто и впрямь английские? — Похоже на то. Если это бренд, а не фейк. — Что-что? — не поняла Агния Львовна и с подо зрением поглядела на свою продвинутую подругу. — «Бренд» — это родная фирма, а «фейк» — базарная подделка под нее. Дешевка то есть. — Все-то ты знаешь, Варежка! — уважительно пропела Лика. — Но они же, наверно, страшно дорогие? — предположила Агния Львовна, любуясь своими зелеными ножками. — Да уж не китайское барахло какое-нибудь! Знаешь, сколько мы их искали? — Она меня замучила, — пожаловалась Лика. — Заставляла примерять, а для этого мне надо было таскать с собой вязаные носки и каждый раз их надевать — по два на каждую ногу, чтобы не ошибиться в размере — у тебя же нога и больше на два размера, и гораздо шире! — У Лики Казими ровны была необыкновенно маленькая ножка, прямо детская, чем она как начала гордиться в отрочестве, так и продолжала по сей день. Агния Львовна прошлась по комнате и остановилась перед зеркальным шкафом, с восторгом оглядывая зеленые туфли теперь уже в зеркале. — И каблучок имеется, и кантик кожаный… Знаете, мои милые, я, пожалуй, попробую в них ходить по улице: у меня уже сто лет не было такой удобной обуви! А дома можно и в старых тапочках походить, я их хорошо разносила. — Да ты что, Агуня! — ужаснулась Лика. — Мы потому и решили подарить тебе домашние туф ли, что на твои старые уже больно смотреть! |
| Павел 8 февраля 2013, 23:43 Вообще, в появлении постмодернизма мне видится великий замысел Творца: остановить выдуманный людишками на погибель себе прогресс, остановить любой ценой! А голыми королями мы все стали тогда, когда каждый захотел себе такой власти, чтобы каждый из нас был бы равен королю. При коммунизме ли, при республиканском строе - всё равно. У нас давно извелись мужики, и именно по этой причине - не выносят тяжести, приличествующей только монарху (надо заметить, что многие мужчины рода Романовых были физически очень сильными)! В домах мебель в стиле фьюжн (т.е. вся вразнобой) у каждого, горы разной же посуды, лишней одежды и прочего барахла, и как с этим бороться - непонятно, жизни всё барахло из одного дома пожертвовать или пристроить за бесплатно не хватит! И ведь коммунизм тоже требовал такого самозванства на царство от каждого, хотя бы по части знаний - мол, не стоит браться за строительство великого будущего, " ...пока вы не обогатили себя всеми знаниями, накопленными человечеством " (приблизительная цитата из Ленина, из его инструкции для комсомольцев). И это опять же ближе к традиционной культуре, один из итогов которой - тот самый прогресс, в плену которого мы до сих пор находимся! Объем знаний в наших головах и предметов в наших руках слишком велик. Мы взялись держать в своих руках то, что не в силах удержать. Культура не должна зарываться. Так что чего удивляться обилию королей, равно как и их нищете и наготе? Павел 8 февраля 2013, 23:15 (оконч.) Урок из произошедшего со мной я извлек тот, что из приведенного списка идеологов постмодернизма я читал четверых. Троих - в оригинале. И вообще-то замечу, что такие пламенные критики западной культуры, как Р.Барт или М.Фуко, никак не могут быть смешаны в одну кашу с авторами того, что здесь на фото. Авторы применили к ним чисто постмодернистский подход. Более того - я убежден, что Фуко помог мне стать христианином, не побоюсь этого слова. Как - другой вопрос, я давно его не перечитывал. Что совершенно определенно - то, что Фуко помог мне избежать желания всеохватности, умерить юношеский пыл познания всего на свете, научил выхватывать из окружающего мира то, что мне, как я потом понял, Бог посылает. Соглашусь с тем, что постмодернизм в определенной степени честен, хотя бы по отношению к западной культуре. Хотя это не отменяет того, что такая, например, архитектура, которая приведена здесь на иллюстрации, мне противна. Случай же с " кошачьим хвостом " пусть останется на совести культуры традиционной, точнее, ее императива смотреть в рот всякому преподавателю, в том числе откровенному самозванцу и демагогу. Сами же авторы ведь называют девчонку из " Озона " " колхозницей " ... |
| 1957 – Смерть находит Вильгельма Райха в федеральной тюрьме. Как это ни странно, разрушитель культуры считал сексуальные отклонения, гомосексуализм и наркоманию величайшим несчастьем человечества – следствием невозможности полноценного любовного счастья. Эти его идеи в новую идеологию не вписывались... – Ферлингетти издает «На дороге» Д. Керуака: «Нужно, чтобы мир заполнили странники... отказывающиеся подчиняться всеобщему требованию потребления продукции, по которому люди должны работать ради привилегии потреблять все это барахло, которое им на самом деле вовсе не к чему». Распространение этих идей среди хиппи, ведет к массовым перемещениям, и пресловутому «выпадению из общества» .. Как глубоко оригинальная, с звучным названием «Великий Отказ», эта замусоленная мысль вновь появится у профессора Маркузе, в его нашумевшем произведении «Одномерный человек» (1964), призванном сбить с толку вновь растущее студенческое движение. 1959 – Порнографическое издательство Олимпия-пресс публикует «Обнаженный завтрак» Уильяма Берроуза, недвусмысленно предлагающего в качестве Выхода – Вход, то есть погружение в наркотики. 1960 – Даниел Белл, американский социолог и специалист в области социального прогнозирования своей книгой объявляет «КОНЕЦ ИДЕОЛОГИИ». Отныне, конформисты от социологии говорят о «истощении левых идей и политических тенденций в ХХ веке». Это программная установка Зазеркалья. Она напоминает столь любимые советскими бюрократами заявления о «Пятилетке в три года». Желание денежного поощрения превозмогает правдивость. Несколько позже заводы достроятся и зерно в нужном количестве заполнит закрома Родины, но премия, премия за срочность уже получена! Идеологии поглощает D-мapkemuhr. 1964 г. – «Одномерный человек» Герберта Маркузе 1965 г. – Хрестоматийный конфуз Парсонса 1967 г. – Студенческие волнения в странах Запада и США 1969 – Затягивание студенческого движения в Контркультуру и дальнейший его распад на религиозные группы, экологические партии и другие образования, инспирированные D-мapkemuhroм . |
| Он (И. М. Нахов) пишет о киниках. Только он не умеет объединить. У него же интереснейшие тексты. Но ему обязательно нужна революционность. Поэтому в целом так, барахло… Киники не философия, а античное отщепенство, которому всё это безобразие позволено. Но считать это передовым, революционным… тогда я просто не понимаю, в чем же дело? Демокрит материалист… Хотя что понимать под материализмом? Его атомы заключаются в геометрических телах, которые он называет идеями! Филологическая работа Нахова очень высокая, факты все указаны как они есть, но когда он начинает считать одних передовыми, других нет, меня начинает коробить. Так и у Льва Толстого в «Живом трупе» Протасова, который сидит в кабаке, можно назвать передовым. Он выражает якобы протест против общества. В конце концов застрелился, последние слова его «Как легко!» Но это же всё уродство духовное и моральное уродство. Вот Толстой киником здесь и является. Но ведь Толстой это уже вырожденчество. Когда он боролся с самодержавием, это прогресс. А мистика рисовых котлеток — это ведь вырождение. Передовым был, если уж на то пошло, либо капитализм, либо социализм, но уж никак не идеология патриархального крестьянства, держащегося на топоре и на пиле. Это разложенчество, и ничего передового я здесь не вижу. Передовой был трактор, а не коса и мотыга. Коса была уже реакцией в XX веке. Это убожество, духовное ничтожество. Трактор конечно тоже убожество духовное. Но трактор — это острый ум европейца, он облегчает труд, дает возможность для других направлений деятельности. А что такое борона и коса? Крестьянин должен надрываться целыми неделями… В свое время передовым изобретением были лук и стрелы. Колоссальный прогресс. Перед этим дрались палками и камнями. А что такое сейчас лук и стрелы? Это музейная игрушка. (Говорится в конце очень долгой, 2–3 недели, работы над диссертацией И. М. Нахова. Оценка А. Ф. — диссертант хороший филолог, но ему обязательно нужно, чтобы была революционность, — поразила меня как точная и гуманная). |
| Однако, нет… «Карабин записан!»… Смеемся: «Дисциплинированный солдат!»… Поболтав, отдохнув немного, несемся дальше. Делаем остановку в Зедлице. Все проголодались, хотят жрать. Разбрелись по домам. Я тоже пошел искать варенье и консервы, нашел их в каком-то безхозном подвале. Через полчасика, удовлетворив свои потребности — пожрав и пос…. мотрев на луну, поехали дальше. Время уже 24.00. 25 апреля В 4.00 остановились в деревне Госда, и часа полтора поспали, а затем вновь поехали дальше. Часов в семь въехали в Шпремберг. Начались поиски полка, который по нашим расчетам уже должен был быть здесь. Поисками были заняты часов до одиннадцати. Проголодались как черти. Проявив смекалку и находчивость, достали четыре или пять буханок хлеба, нажрались. Затем с капитаном из политотдела приехали в Сламнер-Циглей, где и нашли свой полк. Прибыл я весьма своевременно – было время писать донесение. Отправив донесение, всхрапнул. Спал до обеда, а после обеда ничего не делал – дурака валял. По улицам бесконечно толпой идут на восток тысячи «цивильных» поляков, везя с собой в тачках, тележках, а то и просто неся за спиной барахло… … Уже вечер. Очень хочется переспать хотя бы одну ночь без тревоги, но не знаю, придется ли?.. 26 апреля Ночь прошла спокойно, без тревог. День начался как обычно – проснулся. Но затем пошло уже не по писанному. Поднялся, отлично отдохнувший, умылся, как подобает. Все было спокойно – обычный день в обороне. Чертил схемы различные и делал прочую нужную ерунду. И бездельничал. С утра на восток продолжает тянуться поток людей, освобожденных от немецкого плена. Это русские, украинцы, поляки. Они идут домой. Часов около восемнадцати получили приказ складываться и сосредоточиться в районе Грюневальд, в 46 километрах отсюда. Спешно собираюсь, увязываю немудрёное барахлишко своё – плащ-палатку, плащ, телогрейку и мешочек сахару; всё это на багажник велосипеда – и пошел! В марш-поход, вперед, на запад!.. В начале собралась компания велосипедистов довольно-таки теплая, но… все мои попутчики оказались или слишком осторожными, или слишком трусливыми – из города Гойерсверда я выезжал уже один. Передо мной был лес – 14 километров предстояло проехать по нему, и на пути не было ни одной деревни. Я видел это по своей карте. Ехать через этот лес одному было слишком рискованно: в лесу скрывались фрицы и, кроме того, где-то в этом районе была окружена небольшая группировка немцев. А у меня уже был один печальный опыт, связанный с выходом из окружения немцев… |
| Еще одна черта менталитета сложилась во времена Брежнева - загракомандировки, откуда нужно привезти барахло (денежная сумма ограничена, а жаждущих много) в подарок всем родственникам и знакомым? Все современные высокопоставленные члены разных органов вышли из таких командировочных-барахольщиков? Чубайс - из фарцовщиков, тусовавшихся в общественных туалетах с цветами? Душок соответствующий? Они и транслируют свой менталитет на все общество - отсюда челноки и т.д.? Квалифицированные специалисты, а тем более ученые им не нужны - лучше пускай за ними сортиры чистят? Они сами - ученые. кандидаты и доктора? Зато нет конкуренции - те, кто остались теперь преподают в МГУ, только рейтинг почему-то снижается и держится только на пенсионерах-идеалистах? Спаси Бог. Александр 28 марта 2013, 03:32 Следует нам о своих грехах думать. Как извлечь сучок из глаза директора ВОЗ или президента США - Господь без нас позаботится. георгий 24 ноября 2012, 04:04 уверен,главное ,научить человека правильной вере,и глазки духовные у такого человечка и откроются и будет видеть что есть что и не нужно ему будет растолковывать события происходящие вокруг его тем более что главная то жизнь у православного во внутреннем человеке,а посему,думаю ,что не стоит судить -отъялся ли удерживающий или не отъялся ,за собой надо смотреть, драгоценные сосуды,а не паниковать по поводу перепитий истории ибо и тоже было и сто и двести и... лет назад .конец и Богу Слава Maria 22 октября 2012, 00:45 ...жалко детей 21-го века, им предстоит жить в страшном бездуховном мире, и многие соблазнятся мнимой " свободой " , передовыми технологиями и вещами, и немногие спасутся... 21 век - век духовного язычества. " Совершенно ясно, что время нового мирового порядка — не отвлеченное будущее. Мы видим его существенные признаки уже сейчас. О наступлении этого времени предупреждают древние ветхозаветные пророчества. Сам Христос возвещает о нем как о времени, предваряющем Его Второе Пришествие. Этот новый мировой порядок будет возглавлен помазанником сатаны, которого слово Божие называет антихристом. Когда мир отвергает истину и правду, ему остается только ложь. " |
| Алиса поняла, что вряд ли они догонят хулигана-мальчишку. А если догонят, им же хуже. Тут дуэлью не отделаешься, телохранители Гермогена шутить не любят. Аукционист продал кукол, потом подошла очередь кукольных домиков. Самый дорогой купили три джентльмена в черных цилиндрах, владевшие, оказывается, магазином для взрослых, которые так и не стали взрослыми, а остались детьми. Это случается. Второй так никто и не купил. А вот третий, дешевле прочих, купила Бригитта. За шестнадцать фунтов. Совсем недорого. — Мне сам домик не очень нужен, — призналась она Алисе. — Но в нем сохранились хорошие двери и камин в гостиной. Когда домики разошлись, аукционист произнес: — Я предлагаю желающим купить ящик с добром из старых, разломанных или негодных домиков. Поверьте мне, в этой куче хлама вы обязательно отыщете жемчужину. А может, две. Надеюсь, двадцать фунтов за жемчужину не очень большая цена? Оставшиеся в зале покупатели захихикали, но никто не захотел покупать ящик с барахлом за двадцать фунтов. — Ну хорошо, — сказал тогда аукционист. — Десять фунтов вас устроят? Десять фунтов тоже никого не устроили. — Последняя цена — три фунта! — воскликнул аукционист, не сгоняя с лица широкой улыбки. — Иначе я выкину ящик на помойку. — Три фунта — покупаю! — сказала Бригитта. — Правильно, — сказал аукционист. — Разумно. Вы сама все выкинете. Аукцион продолжался, а Алиса спросила Бригитту: — Зачем тебе барахло? — Там масса мебели и посуды, — ответила Бригитта. — Если все помыть да склеить, получатся чудесные вещи. Глава 6. Семь кукол Кукольный домик оказался совсем не легким. Алиса поставила его себе на голову, как африканская женщина кувшин с молоком, и пошла к флаеру. Сзади Бригитта несла ящик и ворчала, что он очень тяжелый. Поэтому она отстала. В этот момент мимо нее промчалась очень толстая женщина, одетая в платье какой-то древней эпохи. Оно было длинным, до земли, юбка колоколом, стеганая, словно на вате. Из высокого круглого воротника торчала небольшая краснощекая голова, а волосы были заплетены в косички, такие короткие, что казались пирамидками. Этих пирамидок на голове умещалось штук десять или пятнадцать — сразу не сосчитаешь, и от этого женщина была похожа на очень крупный ананас. |
|
|
