| Возвращения на родину из Сирии и Ирака ждут более 2 тыс. российских женщин и детей 21 декабря, 2018. Новостная служба Пожизненные сроки в Ираке получила 21 российская женщина, еще 57 человек ожидают суда в тюрьме 21 декабря. ПРАВМИР. Более 2 тыс. российских женщин и детей ожидают возвращения на родину из Сирии и Ирака. Заявления с просьбами посодействовать их возвращению поступили из разных регионов России, рассказала ТАСС член совета по правам человека при главе Чечни Хеда Саратова. По ее словам, пожизненные сроки в Ираке получила 21 российская женщина, еще 57 женщин ожидают суда в багдадской тюрьме, в этой же тюрьме находятся 115 детей. «Это люди России, никто их не лишал гражданства», – отметила Хеда Саратова. По словам правозащитницы, в 2018 году работа по возвращению российских женщин и детей, которые были вывезены в Сирию и Ирак мужьями и отцами, оказавшимися под влиянием террористических организаций тормозится из-за бюрократических сложностей. О том, что Россия продолжит работу по возвращению детей российских граждан из Сирии заявил на итоговой пресс-конференции Владимир Путин. В сентябре 2017 года сотни жительниц России обратились в ООН с просьбой о содействии в возвращении их дочерей и внуков , находящихся в лагерях и приютах на территории Сирии и Ирака, на родину. По данным МИД, в 2017 году из Ирака и Сирии в Россию были возвращены 24 женщины и 73 ребенка. В марте МИД России сообщил, что в иракской тюрьме обнаружены 22 русскоговорящие женщины и 49 детей . Российские дипломаты отмечают, что иракские власти не против возвращения на родину детей заключенных, если при этом будут правильно оформлены все документы. Для того чтобы найти родственников находящихся на Ближнем Востоке детей, жители Чечни прошли массовый ДНК-тест. Документы для возвращения детей готовят специальная комиссия при уполномоченном по правам ребенка в РФ совместно с МИД России и другими профильными ведомствами. Благодаря ДНК-анализам, специалистам удалось найти родственников детей в 16 регионах России |
| В конце концов, победителями из этой борьбы вышли венецианцы, только в 1288 году, т.е. спустя более тридцати лет с начала торговых войн. Понятно теперь, что, несмотря на междоусобную вражду среди крупных мусульманских князей, и христиане не могли объединиться и сплотиться, чтобы дать отпор их силам и чем-нибудь оградить собственную безопасность. II. Новая сила Но все эти мелкие распри были ничто в сравнении с надвигавшейся за последнее время новой дикой, страшной силой монголов, которые распространили свои завоевания в Персии, Месопотамии, вплоть до Сирии и Палестины. Это монгольское нашествие одинаково страшно было и для христиан, и для мусульман. А эту страшную лавину направила на них Армения, которая в то время была крайне стеснена мусульманами. Монгольский хан Гулагу (Хулагу) в 1256г. захватил Персию, истребил мусульман, затем напал на Багдад, разграбил Багдадское халифатство, избил мусульман и положил конец этому халифатству. В 1259 году хан Гулагу ворвался в Сирию, захватил Галеб и Дамаск, потому что все бежали перед ним в паническом ужасе, спасаясь в Египет. Вся внутренняя Сирия подпала во власть ужасных варваров. III. Политика христиан А христиане в это время только все больше и больше подливали масла в огонь. Преследуя мусульман, монголы сдружились с христианами и присоединили их к своему ополчению. На Западе известие об этом союзе радовало всех, благодаря тому слуху, что будто бы Гулагу хочет принять христианство и упрочить его на Востоке. Как никак, но пока Гулагу обладал страшной силой, не следовало бы рядом дерзких выходок нарушать мирные отношения с ними. Однако, тамплиеры и иоанниты и слышать не хотели об этих мирных переговорах и сделали грабительский набег на подвластные уже монголам области и избили их посольство. Само собой, монголы немедленно жестоко отплатили им, напав на христианские области и разрушив до основания Сидон. Аккон едва держался. Двойственная политика христиан создавала мало-помалу страшную беду. Пока война монголов с христианами не кончилась, дело лепилось кое-как; но в будущем всем христианским врагам надо было ожидать обиженного и раздраженного нового врага – или Гулагу, или мусульман. |
| Так, Таджетдин Ялчыгол (1763-1838) в своей книге « Таварихи Булгария» («История Булгарии»), написанной в 1805 году, приводит историю о том, что в 9 веке хиджры к булгарам прибыли три сахаба (сподвижника пророка Мухаммеда) из Аравии, где встретились с булгарским ханом Айдаром. У последнего имелась парализованная дочь Туйбика, которую не могли вылечить местные врачи. Сахабы сказали хану, что для излечения ее необходимо пропарить в бане свежим березовым веником. Поскольку дело было зимой, найти березу с листьями не представлялось возможным. Тогда сахабы взяли переданные им пророком Мухаммадом чалму, посох и чернильницу: вставили посох в чернильницу, один из сахабов надел чалму и помолился. После чего посох зацвел березовыми ветками, из которых сделали веник. Так дочь хана была излечена. Увидевший это чудо булгарский правитель принял ислам, а за ним последовали его подданные. Через некоторое время двое сахабов вернулись обратно в Медину, а третий женился на дочери хана. Эта легенда о приходе сахабов к булгарам и принятии ислама от них впоследствии встречается в трудах и других татарских богословов прошлого (например, в одноименной книге « Таварихи Булгария» Хисамутдина Муслими начала XIX века). Примечательно, что в 2011 году в Болгаре – древней столице Волжской Булгарии – был поставлен обелиск, на котором высечены чалма, чернильница и посох как символическая мемориализация этой легенды. Современные историки склонны считать, что ислам получил распространение в Среднем Поволжье в VIII-IX веках, опять же задолго до прибытия Багдадского посольства в Болгар. Значительную роль в этом процессе сыграли торговые связи Волжской Булгарии с Центральной Азией, откуда ислам проник в Поволжье через купцов из Хорезма. Заключение официальных дипломатических отношений между Волжской Булгарией и Багдадским халифатом после прибытия посольства в 922 году знаменует собой превращение Среднего Поволжья в часть мировой исламской уммы. Однако преувеличивать влияние Багдадского халифата не стоит: все-таки географически он был достаточно далек от Поволжья, да и тот факт, что булгары исповедовали ислам ханафитского мазхаба, распространённый в Средней Азии, в то время как в Багдадском халифате господствовал шафиитский мазхаб, говорит больше о близости Волжской Булгарии с Бухарой, чем с Багдадом. |
| Война нанесла тяжелый урон экономике. Была разрушена нефтяная промышленность (довоенный уровень добычи нефти достигнут только в 1994), израсходованы золотовалютные резервы. Значительное число жителей покинуло страну. Сразу после освобождения из К. было депортировано 400 тыс. палестинцев, обвиненных в сотрудничестве с оккупационным режимом. В результате численность населения сократилась до 1,2 млн чел., а доля коренных жителей выросла до 46%. В последующие годы быстрый прирост населения возобновился, хотя власти пытаются проводить более жесткую миграционную политику. В 1992 г. возобновило работу Национальное собрание, в к-ром доминируют оппозиционно настроенные депутаты-исламисты. Национальное собрание инициировало расследования коррупции в правительстве (ок. трети членов к-рого принадлежат к правящей династии). В 2003 г. К. оказал активную поддержку США и их союзникам в подготовке и проведении военной операции по свержению режима С. Хусейна в Ираке. В дек. 2004 г. эмират присоединился к Стамбульской инициативе сотрудничества, предусматривающей усиление присутствия НАТО в регионе Ближ. Востока и Персидского зал. После смерти эмира Джабера III аль-Ахмеда аль-Джабера ас-Сабаха (2006) в К. разразился острый политический кризис. Его преемник был низложен через 2 недели, а власть перешла к избранному Национальным собранием Сабаху аль-Ахмеду аль-Джаберу ас-Сабаху. В февр.-марте 2011, в дек. 2012 и апр. 2014 г. в К. прошли массовые акции протеста, организованные оппозицией. Протестующие требовали проведения демократических реформ, избирательной реформы, предоставления прав гражданства араб. жителям К. В янв. 2015 г. состоялся визит в К. Патриарха Антиохийского Иоанна X. В ходе этого визита в ц. Благовещения в Эль-Кувейте состоялась интронизация митр. Багдадского и Кувейтского Гаттаса (Хазима). Лит.: Abu Hakima A. History of Eastern Arabia 1750-1800: The Rise and Development of Bahrain and Kuwait. Beirut, 1965; Бодянский В. Л. Восточная Аравия. М., 1986; Burrell R. M. al-Kuwayt//EI. 1986. Vol. 5. P. 572-576; Hamad M. bin Seray. Christianity in East Arabia//Aram. 1996. Vol. 8. N 2. Р. 315-332; Yapp M. The Near East since the First World War: A History to 1995. L.; N. Y., 1996. P. 201-206, 370-372, 495-496; Anscombe F. F. The Ottoman Gulf: the Creation of Kuwait, Saudi Arabia and Qatar. N. Y., 1997; Гаибов В. А., Кошеленко Г. А. Христианские археологические памятники на Востоке (1-е тысячелетие н. э.)//ХВ. М., 2006. Т. 4(10). С. 136-176; Мелкумян Е. С. Новейшая история Кувейта. М., 2011. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВИЛАЙА [валайа], в исламе термин означающий пребывание под божественным покровительством; близость к Богу; у шиитов также повиновение имаму. В Коране термин встречается дважды и переводится как близость (Коран 8.72) или спасение, защита, покровительство (Коран 18. 47). Учение о В. подробно изложено в трактате аль-Хакима ат-Тирмизи (ум. в 898) «Книга о печати святости». По Тирмизи, В. ограничена во времени, поскольку она, подобно пророчеству, отмечена печатью, к-рая должна проявиться в конце времен. Может иметь пассивную и активную природу, в совокупности они составляют неделимую божественность и соответственно отражают пассивное и активное начало богоизбранности у суфийских «святых» - аулийа. Основатели багдадской школы мистицизма Харис аль-Мухасиби, Джунайд аль-Багдади, а также ат-Тирмизи считали, что состояние В. даруется свыше и его невозможно лишиться даже после нарушения религ. заповедей, поскольку Аллах сам и охраняет дарованное им. Сахл ат-Тустари, напротив, считал, что В. приобретается постоянным соблюдением религ. заповедей и утрачивается при совершении тяжких грехов. Ибн аль-Араби детально разработал учение об иерархии суфийских «святых» и ее главе - кутбе («мистическом полюсе»), о соотношении пророчества и В. Он соединил суфийскую и шиитскую традиции понимания В. Для аль-Араби пророчество - частное проявление «святости», связанное с введением нового религ. закона. Различаются 2 вида «святости»: В. общая для всех религий и В., присущая только исламу. «Печатью» первой аль-Араби называет Иисуса Христа, второй - верховного суфия (кутба). Позднешиитская философия унаследовала учение аль-Араби об аулийа с одной оговоркой: «печатями святости» были названы соответственно 1-й и 12-й имамы. Уже в Х в. были известны многочисленные мусульм. «святые» - вали . О них упоминают ат-Тирмизи и Ибн Дурайд (ум. 923). В XI в. аль Худжвири описывает различные степени и виды святости. Истинный вали должен был обладать даром молитвы и способностью творить чудеса, среди к-рых называли сотворение пищи и воды, преодоление пространства за неправдоподобно короткое время, избавление от врага, способность слышать чужие голоса. Чудесные явления обязательно сопровождали и кончину вали. Напр., по преданию, на лбу умершего егип. «святого» Зу-н-Нуна была обнаружена надпись: «Это возлюбленный Аллаха, умерший от любви к Аллаху, умерщвленный Аллахом», а во время похорон над его траурными носилками собрались стаи птиц и своими крыльями создали тень. |
| Он получил религиозный титул, главный в мусульманской иерархии, от последнего Аббасида, чьи предки нашли убежище в Каире после резни багдадских халифов монголами двести лет назад. С этого времени османские султаны пользовались религиозной властью, которую давал им титул халифа над мусульманами во всем мире, а не только в пределах Турецкой империи. Но Селим еще более непривлекателен, чем Магомет II. Султаны, по крайней мере большинство из них, казалось, имели сильную склонность к садизму. У Селима Мрачного эта черта, оказалась особенно хорошо развита. Он упивался убийствами, и его правление состояло из сплошного кровопролития. Когда он пришел к власти, то сразу задушил пятерых своих племянников в возрасте от семи до двадцати лет, хотя младшие умоляли сохранить им жизнь. И, так же, двух своих братьев: Ахмеда и Коркона. Он душил своих визирей в среднем одного за несколько месяцев. Глубоко верующий, он ненавидел шиитов, которых считал еретиками, и провел перепись их в владениях. Их насчитали 70 тысяч, и 40 тысяч обезглавили палачи, разосланные по всей стране. Остальные попали в тюрьму. Ему не понравилось послание, доставленное от персидского шаха, и он приказал разорвать посла на куски. В битве у Тебриза он разгромил персидскую армию, и приказал казнить всех пленных шиитов на месте. Когда один из его генералов, Хемдар-паша, указал на трудности похода через пустыню, ему немедленно отрубили голову. Он казнил на месте несколько сотен пленных мамелюков в Египте, сдавшихся под обещание сохранить им жизнь. Когда он взял Каир и стал халифом, то казнил 50 тысяч жителей города, не забыв о 153 чиновниках казначейства, которых приказал казнить за некомпетентность, но, всё-таки, смягчился, когда храбрый муфтий заступился за них. К концу своей жизни он понял, что всех христиан в Турции следует предать смерти, и только заступничество муфтия, в очередной раз, предотвратило приведение приговора в исполнение бандами бродячих палачей. Когда он умер в 1520 году, все мужчины, женщины и дети в империи, мусульмане, христиане и евреи, вздохнули с облегчением. Его сын Сулейман стал султаном и халифом. И вошёл в историю как Сулейман Великолепный. Именно во время его правления Османская империя достигла своего апогея и стала сильнейшей военной и экономической державой в Европе. Красный Дунай. Мохачи 1526 |
| Размышляя на тему отрывка из Деяний апостолов, повествующего том, как Савл – будущий апостол Павел – в своем ослеплении думал, что совершает службу Богу, преследуя первых христиан, кардинал коснулся того насилия, которое осуществляют сегодня в Ираке и Сирии джихадисты. «Думая, что они исполняют свой религиозный долг, эти люди попирают человеческое достоинство – как своих жертв, так и свое собственное». «Мы хотим верить, что в глубине сердец этих людей – как вождей, так и рядовых бойцов – однажды проснется осознание того, что они пребывают в ослеплении, что они захотят изменить свою жизнь и станут употреблять свои силы на то, чтобы созидать, а не разрушать и уничтожать», -- сказал Леонардо Сандри. На следующий день, 2 мая, ватиканский иерарх побывал в багдадской мечети Абу Ханифы. Префекта конгрегации восточных церквей сопровождали представители иракского отделения международной благотворительной организации «Каритас». Сегодня эта суннитская мечеть – одна из крупнейших в иракской столице – оказывает приют тысяче беженцам-суннитам из западной провинции Аль-Анбар, частично захваченной боевиками «Исламского государства». Обращаясь к посланцу Папы Франциска, лидеры мусульманской общины подчеркнули, что христиане, жившие на земле Ирака еще до прихода сюда ислама, могут оставаться в своей родной стране. Со своей стороны, кардинал Сандри призвал «делать все возможное для торжества любви» и передал мусульманским беженцам гуманитарную помощь – предметы первой необходимости. Затем иерарх побывал в латинском соборе Багдада, где помолился с христианскими беженцами из города Каракош в Ниневийской долине, которая была занята ИГ прошлым летом. В завершение визита в Багдад глава ватиканской конгрегации встретился с президентом Ирака Фуадом Масумом и премьер-министром Хайдером Аль-Абади. Оба лидера заверили иерарха в том, что они считают необходимым дальнейшее присутствие христиан в их стране. Президент Масум также выразил надежду, что Папа Франциск сможет посетить Ирак, как только это позволят обстоятельства. |
| Легко, просто, но вместе с тем в высшей степени оригинально, г. Никитин составляет для себя и своих читателей представление о плане и внутреннем устройстве древнеиудейской синагоги. Пользуясь ему доступными описаниями иудейских синагог (стр. 9), о существовании которых «свидетельствуют лишь молчаливые руины палестинских синагог“ и не совсем определенные «письменные свидетельства в иудейских литературных памятниках“ (стр. 175), г. Никитин собрал множество примеров. На страницах его книги фигурируют – синагога, описанная аббатом Дониллардом; синагога Илии в Джубаре около Дамаска, синагога в Алеппо, багдадская синагога, синагога близ деревни Кефр-Берейм, синагоги в Мейроне, Гум-ель-Амуде, Ирбиде (стр. 8384), синагога в г. Махузе (стр. 85), синагога сидонская (стр. 86), синагога города Наблуса (стр. 79), вормская синагога (стр. 177) и множество других, рассеянных по лицу земного шара, не исключая отсюда современных синагога в Вене, Берлине и даже в нашей Одессе (стр. 97). Не стесняясь нисколько тем обстоятельством, что хронологические даты 1 этим «молчаливым руинам“ и другим памятникам синагог совершенно не установлены 2 и что они разбросаны по разным концам света на пространстве целых десятков веков, запасшись известною долею смелости и бесцеремонности, г. Никитин, при своей богатой фантазии, делает попытку изобразить пред своими читателями внешний вид и внутреннее устройство своей, так сказать, универсальной синагоги, в реальном существовании которой он и сам сомневается. Вот в каком виде изображается автором эта любопытная синагога. Постараемся говорить словами нашего молодого учёного. «Синагоги представляли из себя вид базиличных зданий“ (стр. 178). Рядом с этим: «синагога иудейская со своей внешней стороны представляет четырёхугольное здание более или менее своеобразной архитектуры“ (стр. 66). «Совне древнеиудейская синагога представляла сравнительно высокое здание, своим типом напоминающее дом“ (?) (Ibid.). «Иногда одна из стен (?) синагоги представляла собою нечто похожее на абсиду христианских базилик; это можно заключать из того, что Епифаний, описывая сихемскую синагогу, говорит, что она была ϑεατροειδς, то есть имела форму амфитеатра (и это понятие об абсиде?!), или же одну из стен в виде полукружия“ (стр. |
| Неужели никогда не буду я больше бегать за угол за хлебом, бродить по тонущим в аромате цветущих лип киевским улицам, ездить летом на пляж, на Труханов остров… Милый, милый Киев!.. Как соскучился я по твоим широким улицам, по твоим каштанам, по желтому кирпичу твоих домов, темно-красным колоннам университета. Как я люблю твои откосы днепровские! Зимой мы катались там на лыжах, летом лежали на траве, считали звезды и прислушивались к ленивым гудкам ночных пароходов… А потом возвращались по затихшему, с погасшими уже витринами Крещатику и пугали тихо дремлющих в подворотне сторожей, закутанных даже летом в мохнатые тулупы… Я и теперь иногда гуляю по Крещатику. Завернусь в плащ-палатку, закрою глаза и иду от Бессарабки к Днепру. Останавливаюсь около Шанцера — это самый лучший в мире кинотеатр. Так казалось нам в детстве. Какие-то трубящие в длинные трубы скульптуры вокруг экрана, жертвенники с трепещущими, словно пламя, красными ленточками и какой-то особый, возбуждающий кинематографический запах. Сколько счастливых минут пережил я в этом Шанцере!.. «Индийская гробница», «Багдадский вор», «Знак Зерро»… Бог ты мой, даже дух захватывает!.. А чуть подальше, около Прорезной, в тесном, с ненумерованными местами «Корсо» шли ковбойские фильмы. Погони, перестрелки, мустанги, кольты, женщины в штанах, злодеи с тонкими усиками и саркастическими улыбками… А в «Экспрессе» — потом он почему-то стал прозаическим «Вторым Госкино» — шли салонные фильмы с Полой Негри, Астой Нильсен и Ольгой Чеховой. Мы их не очень любили, эти фильмы, но у нас в «Экспрессе» был знакомый билетер, и мы обязательно ходили туда каждую пятницу. Сворачиваю на Николаевскую. Это самая эффектная из всех киевских улиц. Аккуратно подстриженные липы, окруженные решеточками. Большие молочно-белые фонари на толстых цепях, перекинутых от дома к дому. Ослепительные «Линкольны» у «Континенталя». А около цирка толпы мальчишек ждут выхода Яна Цыгана и держат пари о сегодняшней встрече Данилы Пасунько с Маской смерти. А дальше Ольгинская, Институтская, надстроенное здание банка с не то готическими, не то романскими башенками по углам… Тихие сонные Липки, прохладные даже в жаркие июльские полдни. Уютные особнячки с запыленными окнами… Столетние вязы дворцового сада… Шуршащие под ногами листья… И — стоп! — обрыв. Дальше — Днепр, и синие дали, и громадное небо, и плоский, ощетинившийся трубами Подол, и стройный силуэт Андреевской церкви, нависшей над самой пропастью, шлепающие колесами пароходы, звонки дарницкого трамвая… |
| Достигнув высшей власти, Константин VII получил возможность на практике воплотить политические идеи, выработанные им за время продолжительных ученых занятий. Он объявил курс на коренной пересмотр политической линии своего тестя, которого называл человеком " простоватым " и обвинял в недопустимых идеологических уступках. В попытках восстановить авторитет империи военным путем Константин VII не достиг крупных успехов, хотя и не знал таких катастрофических поражений, как его предшественники. Самой крупной неудачей его самостоятельного правления был провал экспедиции Константина Гонгилы, пытавшейся в очередной раз освободить остров Крит от захвативших его арабских пиратов ( 949 ). На основных фронтах сражений с мусульманами - в Южной Италии и Сирии - продолжалась позиционная война. Успехи талантливых имперских полководцев Варды Фоки и его сына Никифора были нивелированы активностью амбициозного халебского правителя, хамданида Сайфа ад-Даулы, который с 943 года был главным противником Византии на востоке. Более удачно Константин VII действовал в дипломатической сфере. Приоритетным направлением его политики стали отношения с мусульманским Востоком. Пользуясь углублявшимся кризисом Аббасидского халифата , Константин VII установил стратегический союз с полуавтономным египетским правителем из династии Ихшидидов Мухаммадом ибн Тугджем ( 946 ), а также поддерживал оживленные контакты с соперниками Аббасидов - омейядским халифом Кордовы Абдаррахманом III, африкан. Фатимидами и даже Зайдитскими имаматами в Йемене и Табаристане. Об амбициозных планах расширения влияния империи в распадавшемся Багдадском халифате свидетельствует упоминание в " Книге церемоний " Константина VII послов из Египта, Персии или Хорасана, " подчиняющихся царству ромеев и присылающих пакт " . На Кавказе, в Южной Италии и на западе Балканского полуострова Константин VII продолжал традиционную политику, опиравшуюся на исторические связи этих регионов с империей. Многочисленные местные династы рассматривались, как правило, в качестве " подчиненных " императора, хотя возможности Константинополя для реальной военной и политической активности в этих регионах были весьма скромными. |
|
|
