| Члены Московского Религиозного Философского Общества . Один из которых – русский религиозный философ Владимир Эрн (1881–28.04.1917), автор брошюры «Разбор послания Святейшего Синода об Имени Божием» 1118 , в котором оригинально и логично изобличил все ереси и заблуждения «Синода»: автор и других писем об имяславии 1119 ; Владимир Эрн пишет : «По существу в основе известного Послания Св. Синода (18.05.1913), опубликованного в «Церковных ведомостях» (1913. лежали три полемические статьи «двух иерархов, известных своим страстным вмешательством в политические дела, и одного преподавателя духовного училища, ничем не известного» к тому времени: «и эти частные и случайные мнения трёх православных христиан, благодаря связям и влиятельности двух из них, сделались теми докладами, кои были положены в основу Синодского Послания об Имени Божием» 1120 . О первом из двух упомянутых известных иерархов – владыке Антонии ( Храповицком ), митрополит Вениамин (Федченков) вспоминал: «...Упомяну об одном печальном факте. – Известный митрополит Антоний (Храповицкий) , бывший самым ярым противником афонских «имябожников», оказалось, сам не читал нашумевшей книги, в коей высказывалось это выражение об Имени Божием, «На горах Кавказа», – и с коей собственно и началось противное течение. Однажды, когда митрополит Антоний был уже митрополитом Киевским, с ним на обеде начала разговор (Вел. Кн.) Елизавета Феодоровна: почему он так сильно восстал против этой книги; а она была издана на её средства и после одобрения сведущими лицами. Митрополит Антоний, к великому удивлению и тяжкому смущению Елизаветы Феодоровны, ответил ей, что он сам-то не читал этой книги, а ему докладывал миссионер! (...) Митрополит Антоний, как главный противник этого учения, известен был не только резкостью и легкомыслием (его доклад в Синоде был недопустимым, невозможным, бранчливым), но и – склонностью допускать в своих воззрениях и объяснениях человеческую мысль, так называемую «нравственно-психологическую» концепцию. И нередко он переходил религиозные границы, увлекаемый оригинальностью своих домыслов. Таков он был в отношении вообще догматов; в особенности же – в ложном, человеческом истолковании искупления» 1121 . |
| «...Чрезвычайно важно, даже больше, необходимо, – писал далее М. А. Новосёлов 1149 , осознать и освоить (...) мысль об отсутствии в Церкви общеобязательного внешнего авторитета в вопросах веры и совести и о непогрешимости самой Церкви, этого «столпа и утверждения истины». Мы, православные, как паства, так и пастыри, усвоили, к сожалению, ложный взгляд католиков на значение авторитета в сфере Церкви. Наша иерархия привыкла смотреть на себя (и привила этот взгляд пастве) глазами римского католика, видящего в своём первоиерархе непогрешимого судью в области веры. Этот взгляд на себя нашей иерархии очень ярко выражен в Синодном (sic!) Послании 1913 года, посвящённом рассмотрению вопроса об Имени Божием и обращённом ко «всечестным братиям, во иночестве подвизающимся». Изрекая строгий, безапеляционный приговор афонитам-имяславцам, Синод исходил из сознания своей иерархической непогрешимости. Вот что читаем мы в этом Послании: «Теперь, когда высказались и Константинопольская и Российская церковная власть, их (имяславцев) дальнейшее настаивание на своём будет уже противоборством истине». Оставляя сейчас в стороне вопрос о том, которая из споривших сторон была права по существу, я обращаю ваше внимание лишь на ясно выраженное в вышеприведённых словах Послания убеждение Синода в непогрешимом авторитете иерархии (...). Укажу в немногих словах практический вред от усвоения ложного воззрения на иерархию как на хранительницу и возвестительницу безусловной истины или, иначе, как на непогрешимый авторитет. Из этого ложного взгляда вытекают два противоположных и одинаково неправильных по существу вывода. Если церковная власть изрекает суждение, не согласное с религиозным сознанием паствы или некоторой части её, то последняя вынуждается: или, жертвуя собственным разумением истины, принять решение иерархов (как это сделал, например, в Афонском споре о. Алексий затворник (Зосимовский), отказавшись, из послушания Синоду, от своего первоначального взгляда на имяславие), или, в силу своего религиозного сознания, отвернуться от Церкви, «непогрешимый орган» которой не оправдал притязаний на безошибочность своих суждений». |
| Таким образом, Государь «принял их очень милостиво, выслушал всю историю их удаления с Афона и обещал им Своё содействие к мирному урегулированию их дела, а Её Императорское Величество настолько была растрогана их печальной повестью, что не могла воздержаться от слёз». Иноки под впечатлением ласки Царской семьи надеялись, что им будет предоставлен скит Пицунда, где они выберут своего настоятеля по Афонскому уставу 1225 . По воспоминаниям С. Б. Белецкого, старец Г. Е. Распутин был сторонником этого течения в монашеской среде 1226 . В феврале Св. Синод приглашает «для келейного увещания подсудимых Афонских монахов» Оптинских старцев архим. Агапита и иеромон. Анатолия, желая привлечь на свою сторону их безусловный авторитет. Однако старцы, сославшись на нездоровье, не приехали 1227 . В феврале же Св. Синод поручает Московской Синодальной Конторе принять к рассмотрению дело имяславцев. 18 марта афонские иноки подают в Св. Синод «Исповедание веры», с просьбой пересмотреть послание Св. Синода от 18 мая 1913 года и изменить высказанные в нём тезисы о Имени Божием. Однако Синод не стал рассматривать по существу догматический спор и предоставил Московскому Духовному Суду оправдать тех, кто подпишет мнение, выраженное в своём послании от 18 мая. 25 марта о. Антоний (Булатович) пишет первое письмо Государю с просьбой повелеть разобраться в учении имяславцев, назначив особую Богословскую комиссию. Промедление и действия Синода «наталкивают» Россию на бедствия: « К каким дальнейшим бедствиям это (то есть промедление и действия Св. Синода. – Сост.) приведёт Россию, это ведает один лишь Бог », – так пророчески заканчивает своё письмо о. Антоний 1228 . В апреле Государь пишет письмо митрополиту Московскому Макарию , выражая благоприятное мнение об имяславцах. 11 апреля следует Заявление афонских иноков в Св. Синод, в котором говорится, что «в связи с тем, что неправильное учение о Имени Божием принято Синодом бесповоротно, они отлагаются от всякого духовного общения с Всероссийским Синодом и отказываются явиться на суд Московской Синодальной Конторы». Под заявлением стояло более трёхсот подписей. |
| Древнехристианская символика довольно проста для того, чтобы не понять, что в виде дракона представлен здесь ветхозаветный змий, новозаветный дьявол , побежденный крестом. Изображение креста, как символа спасения и победы, с змием внизу, весьма естественно составляло одну из первых задач христианского искусства. Припомним для примера небольшой резной камень первых веков христианства, в коем нижний конец монограммного креста обвит змием, обращенным, с одной стороны, главою, с другой – хвостом к двум стоящим по обе стороны креста голубям, которые без сомнения олицетворяют праотцев, искушаемых сатаной и спасаемых крестом, – что объясняет римская надпись внизу креста, под чертой – salvus – спасение. Не забудем, наконец, и змия, попираемого хоругвью Константина Великого . Это первый, настоящий образец торжества креста над дьяволом и христианства над язычеством. На Афоне, как видно из этого, чрез полторы тысячи лет, сохранились и были свежи предания о первых простых символах христианства, и только в XVII веке они уступили влиянию затейливого романтизма. С этого времени дракон совершенно исчезает в подножии креста: его место занимает другой символ, который делается господствующим, необходимым символом на каждом кресте – это так называемая Адамова голова; но мы решительно не понимаем значения головы Адамовой в подножии креста, несмотря на подписи, часто придающие это значение в подножии древних XVII века крестов лежащему черепу и на все объяснения наших старообрядцев, заимствованные из апокрифической литературы, из древних Палей, в которых рассказывается известный сон Адама в раю, обагренного кровью Спасителя. Не принимаем этого черепа за Адамову голову, а считаем его просто символом смерти, который без сомнения и имели в виду художники на первых памятниках этого рода. Крест такой же символ спасения от смерти, как и от дьявола. Определение черепа под крестом Адамовой головой противно не только первоначальной идее символа спасения, но и всякому смыслу христианской археологии. |
| VI Типические черты Афонского креста Тульской палаты Древностей и содержание его отдельных лицевых изображений следующие. Собственно крест четвероконечный; на трех концах, верхнем и средних, цветы; два подобных же цветка и в двух верхних углах перекрестья; от основания нижнего конца, с обеих сторон, отходят вверх извивающиеся ветви с змеиными головами, их пасти, открытые, с оскаленными зубами, обращены к основанию креста; кроме того, под основанием креста еще четыре свившиеся змеи, с поднятыми вверх головами (по две с каждой стороны). Поле креста разделано на шесть неравновеликих четырехугольников; в них, а также в цветах и в змеевидных ветвях, как на лицевой, так и оборотной стороне, размещено множество изображений различного содержания, из них главные обозначены греческими надписями. Лицевая сторона (рис. 25а): В средине – Распятие Христа между двумя разбойниками; справа и слева от Распятого – по одному ангелу; внизу предстоящие: Богоматерь и другие жены, сотник и другие лица. По сторонам Распятия: с одной – воскрешение Лазаря. Примечателен состав лиц; в миниатюре – здесь все событие: вдали – селение, ближе гора и погребальная пещера; пред ней Христос с учениками, у ног Его – сестры Лазаря; за ним около входа в пещеру – иудеи; они открыли вход, отвалив камень вправо; Христос с жестом правой руки обращается и взывает к умершему; Лазарь, поднявшись со своего смертного ложа, появляется уже у входа пещеры; справа от него группа лиц – иудеев в глубоком раздумье под впечатлением чрезвычайного чуда. С другой – Воскресение Христа, собственно Сошествие во ад: Христос в ореоле Вседержителя, обеими руками выводит прародителей из ада; в глубине ада – два ангела мечами поражают сатану. Вверху, непосредственно над Распятием – Вознесение Господне. Христос над скалистыми вершинами Елеона, в облаке славы, которое поддерживается двумя ангелами; на склоне горы – Богоматерь и Апостолы в беседе с двумя ангелами. Внизу, непосредственно под Распятием – Пятидесятница; в Сионской горнице одиннадцать Апостолов сидят в круге с книгами в руках и беседуют; внизу – старец космос (мир), в его руке убрус со свитками (символ вселенской Апостольской проповеди ). |
| Видя в кресте с драконом при его основании только «победу Христа над дьяволом », он уже никак не мог объяснить себе, почему два дракона в других случаях заменяются двумя ветвями – «отрогами». Между тем крест того и другого типа представляет одно и то же «древо жизни» или один символ, только в разных видоизменениях при поступательном развитии его в искусстве. Если на памятниках Ассирии и Вавилонии, у персов и арабов, при «древе жизни» находятся или два крылатых гения, или два льва и пр., то и у подножия креста, как «древа жизни», могут находится или две крылатых змеи (драконы), или – вместо них – змеевидные ветви, т.е. змеи заменяются ветками: при этом или змеи изображаются с туловищем в виде ветви или ветви имеют змеиные головы. Именно такой тип креста и есть его среднее или переходное звено от символики восточной к византийской и западноевропейской. Превосходный образчик такого типа Креста-«древа жизни» имеется в Тульской Палате Древностей и составляет ее драгоценное достояние (рис. 25) весьма изящной греческой (афонской) работы, приблизительно конца XVbeka. Он украшен как растительным орнаментом, так и весьма многочисленными лицевыми изображениями. Выдающуюся особенность этого креста составляют именно две змеевидные ветви при его основании, т.е. ветви с змеиными головами, с открытою пастью, прилегающие к самому дереву креста. Основание креста непосредственно покоится еще на головах четырех змей, свившихся в одно туловище (что служит рукоятием креста). Змеевидные ветви сплошь покрыты изображениями святых Ветхого и Нового Завета. Символическое значение этого типа Креста совершенно понятно: Крестом Христовым сила ада побеждена, власть дьявола упразднена и вместо смерти насаждена вечная жизнь: и Крест Христов стал, по выражению Церкви, «треблаженным древом жизни», или место лобное рай бысть… Такой тип Креста-»древа жизни», очевидно, совмещает в себе орнамент звериный, и растительный, и лицевой, т.е. все то, что было выработано древним Востоком, христианским Западом и собственно Византией для художественного выражения идеи истинного «древа жизни». |
| Так, изображение крестного древа с разветвляющимся нижним концом встречается на стенах храмов, на древних иконостасных преградах, на алтарных апсидах и пр. во многих греческих, кавказских и крымских храмах и базиликах Херсонеса Таврического. В особенности примечателен такой крест – «животворящее древо», иссеченный на алтарной апсиде в пещерной церкви св. Климента в Инкерманском скиту в Крыму. Ветвистый крест – «древо жизни» весьма нередко также помещается на главах древних русских храмов над главным куполом. Но превосходный выразитель идеи Креста, как «древа жизни» мировой церкви, это именно древнейший крестообразный храм Херсонеса Таврического, открытый в 1902 году. Относительно убранства храма можно судить по некоторым очень немногим остаткам. Прежде всего, по сохранившимся остаткам фресок в разных местах храма, очевидно, что он весь был расписан изображениями святых в рост. К сожалению, не осталось ни одного цельного изображения. Так, на стене северной части этого храма-креста осталась фреска с тремя фигурами, от коих сохранилось только так называемое доличное и при нем – отрывок греческой надписи. Затем, на стене южной части того же храма-креста сохранилось два отрывка надписей (греческой и, вероятно, грузинской). Наконец, при очищении мозаичного пола от мусора, на самой средине (на перекрестье) храма найдена фреска с изображением лика, упавшая, вероятно, с купола. Она представляет собой лицо без бороды, волосы на голове густые, разделяются прямым рядом на две равные части, над челом характерная косичка. Изображение окружено нимбом. Это, вероятно, лик Христа- Емануила. Наконец, самая замечательная часть этого храма – это его мозаичный пол. Мозаика заполняет средину и три конца здания – северный, западный и южный. Она выполнена мраморными квадратиками четырех цветов – белого, черного, розово-красного и светло-желтого, из коих, кроме белого, все местные 42 . Рисунок мозаики сложный, симметрически расположенный и отчетливо выполненный, представляет большую вазу, из коей из одного корня выходят на две стороны две гибко вьющиеся и сплетающиеся ветви, оканчивающиеся или цветами, или плодами, или четвероконечными византийскими крестиками. |
| Всматриваясь в общую форму афонских, резных в оправе, непрестольных крестов, мы находим в них совершенно особый тип нигде не повторявшегося изображения креста, в котором, однако же, в подробностях встречаются указания на любимые сюжеты, сопутствовавшие символу развития, древнехристианское искусство, оглянувшись последний раз назад, вспомнило на Афоне завещанные ему в Византии и Древнем Риме задачи и пожелало разъяснить их сообразно с присущими ему тогда силами. Следуя древнейшему типу креста, который у нас обыкновенно слывет греческим, Афонские напрестольные кресты всегда четырехконечные. Относительная величина их, в вышину, вместе с стояном и поддоном 4 вершка вершок=4,45 см. – Ред.], ширина перекладины – 2, толщина боковой стенки ½ вершка. Последняя служит кресту как бы рамою, в которую спереди и сзади, с лицевой и оборотной стороны креста, в четырехугольных отделениях вставлены тончайшей работы резные насквозь изображения страстей Господних, праздников. Крест возвышается на стояне и поддоне, которые высотою обыкновенно равняются высоте креста и, вместе с его боковою стенкою и оконечностями, равняются высоте креста и, вместе с его боковою стенкою и оконечностями, багато оправлены серебряною, позолоченною, выпуклою сканью (филигранью), наведенною в углублениях ее разводов финифтью (эмалью), в три господствующие цвета – белый, зеленый и синий. Они украшены, кроме того, обыкновенно по всем углам четырехугольников крестообразно размещенными каменьями, так что на всем кресте не найдется местечка, которое бы не было усердием благочестивого художника богато и с искусством украшено. Кроме общей оправы, в двух верхних углах средокрестья, посреди боковых концов креста обыкновенно возвышаются сквозные теремки с башенками; далее, по трем оконечностям вверху и с боков креста высокие репьи, сверху которых вставлен крупный камень; тут, по углам верхнего конца креста, на особых закрепках (шарньерах), качаются две птички, иногда вместо них коленопреклоненные ангелы;по углам средних концов прикреплены между репьями по два перегнутых, крылатых дракона. |
| Крест весьма тонкий, продолговатый; все концы его от средокрестья постепенно расширяются. Перекрестье короткое и помещается почти на середине от основания креста к вершине с диском. Спаситель изображен без бороды, но линия лика Его, скорее приближается к четвероугольнику, чем к овалу. Волосы на головах ангелов перевязанные под висками, плотно прилегая вверху головы, значительно подняты округ всего лица наподобие опуши – совершенно античная ческа. Те же античные приемы сохраняются здесь и в покрое одежды, в драпировке, в самой технике. Что касается до сюжета, то, кажется, напрасно будет и распространяться о том, что он как нельзя лучше подходит к памятникам VIIbeka. Резьба камеи весьма тонкая, рельеф довольно плоский, выполнен в три пласта: по серому фону средний цвет белесоватый, наконец, верхний светло-коричневый. Вверху камеи по сторонам диска и над головами ангелов вырезаны слово КЕПН, а внизу изображения на отрезке овала EONTION, что вместе взятое, означает по-русски Покров Леонтия. Леонтий, как известно, был византийским императором с 696 по 699 г., похитив престол у Юстиниана II, он должен был, в свою очередь, уступить его другому узурпатору Тиверию II. Вполне подкрепляя археологические данные, выработанные до сего времени христианской иконографией и историей искусства, камея эта своей подписью должна послужить новой и самой прочной опорой для этих выводов. Последнее обстоятельство ставит ее на первое место между известными древнехристианскими памятниками европейских музеев, а в России же она по справедливости может считаться древнейшим памятником христианского искусства на Востоке. Прилагаем в заключение снимок, сделанный с камеи Успенского собора, так как мы уверены, что он заинтересует всех более или менее занимающихся христианской археологией не только у нас в России, но и за границей». Копенгаген. 17 июля 1874 г. 17 Текст печатается по изданию: Светильник. Религиозное искусство в прошлом и настоящем. Ежемесячный журнал. М., 1914, 3. С. 3–29. 18 Крест, как «древо жизни», был предметом моего реферата на XIIApxeoлoruчeckoм съезде в Харькове в 1902 г., но относящиеся сюда памятники искусства издаются мною здесь впервые: из них и по глубине содержания, и по высокому художественному достоинству особенно важное значение имеет Крест «древо жизни», принадлежащий Тульской Палате Древностей. |
| Другого происхождения полумесяца под крестом, при настоящих свойствах науки мы допустить не можем: потому что объяснение его происхождения непосредственно из вышеупомянутой формы разветвления нижнего конца в орнаментном кресте предположить трудно, еще труднее допустить непосредственное его перенесение из герба древней Византии. Такие выводы противоречат существу дела. Ветви аканта в орнаментном кресте имеют совершенно другое значение; и если бы полумесяц под крестом пришел в Россию из Византии с одним значением только герба города, то он не усвоился бы так в наших памятниках, наконец, помещение герба города несообразно со значение такого священного символа, как крест; едва ли с этой целью могли поместить его греки. Если греки передали нам под крестом полумесяц в период принятия Россиею христианства, то должен был иметь предполагаемое нами выше значение; в позднейший период подпавшие под турецкое иго греки не могли нам передать его; потому что – с значением победы над Магометом – к их положению относительно турок вовсе не приличествовал этот символ. С какой стороны ни взглянешь на этот вопрос о значении полумесяца, везде видно, что значение его – дракон, и что победа креста над магометанством есть чистейшая выдумка позднейших редакций. В самом деле, еще в XVIcmoлemuu ничего не знают об этом в России. Как ни сбивчивы были часто понятия тогдашних писателей о современной им символике, они все-таки для нас дороги, потому что свидетельствуют о характере эпохи и ее воззрениях на памятники. Степень их верности возрастет по мере отношения этих лиц к памятникам и к современности. В России в XVIbeke жил знаменитый Максим Грек , который по своей глубокой учености отзывался на все современные вопросы. Не могло укрыться от его проницательного взгляда и значение полумесяца под крестом. Объясняя его подобием, буквы греческого алфавита, он придает полумесяцу значение высоты и сближает это понятие с высотою Господней. Для нас очень важно одно только обстоятельство при этом объяснении: это то, что его заявляет грек Афонской обители. |
|
|
