| Особо Платон останавливается на структуре первоэлементов-стихий, из которой состоит тело мира. Они не являются просто некими чувственными элементами; атомы каждой из этих стихий являются геометрическими фигурами: атомы земли – гексаэдры, огня – тетраэдры, воздуха – октаэдры и воды – икосаэдры. Это кажется парадоксальным, так как идеальные геометрические фигуры в материальном мире не существуют. И тем не менее Платон настаивает на том, что всё наше материальное бытие состоит из этих геометрических фигур. То есть мир состоит из атомов, но атомы имеют не определённую физическую форму, как описывает Демокрит, а форму идеальных геометрических сущностей. Это приводит к выводу, что сам материальный мир в своей основе можно постичь посредством математических соотношений. Дальнейший вывод из этого сделает в начале XVII в. Г.Галилей, который скажет, что книга природы написана на языке математики, и таким образом положит начало современному математическому естествознанию. Платонизм и христианство Философия Платона чрезвычайно близка во многих положениях христианству, что подчёркивал, в частности, блаж. Августин 25 . Платон, так же, как христианство , утверждает вечность души, приоритет идеального над материальным, утверждает существование Бога, сотворённость мира и т.д. Однако много и таких положений, которые кажутся соблазнительными для христианина. Многие мыслители, увлекаясь величественной философией Платона, делали ту ошибку, что переносили на христианство и ряд других положений Платона, логически вытекавших из упомянутых. В частности, многие ереси, особенно первых веков (гностицизм, манихейство, оригенизм и др.), когда ещё не были разработаны догматы христианской Церкви, развивались под влиянием платоновской философии. Среди положений, отличающих платонизм от христианства, прежде всего учение о предсуществовании душ (т.е. о не сотворении их Богом индивидуальной для каждого человека), о несотворённости материального мира из небытия, о совечности мира идей Богу. Отношение к материи как к небытию также не свойственно христианству. Отношение к телу человека тоже различно. Вспомним слова ап. Павла, что тело есть храм Святого Духа, и Бога надо прославлять и в душах, и в телах наших ( 1Кор.6:19–20 ). Тело – не гробница и не могила, как считал Платон. Материя не есть небытие, материальный мир сотворён из небытия и потому наделён божественными чертами. Платонизм – очень глубокая философия, оказавшая влияние на христианское богословие, но не надо забывать и о соблазнах, которые в ней коренятся. §5. Аристотель |
| Жизнь и трактаты Не в такой мере известный, как Сократ, Платон или Аристотель, древнегреческий философ Плотин (III в. после Р.Х.) вполне может быть поставлен в один ряд с этими гениями античной мысли. До Плотина античная философская мысль развивалась примерно тысячу лет. Существовали различные школы, которые никак не могли найти между собой точек соприкосновения, и Плотин предпринимает беспрецедентную попытку сделать синтез всех предыдущих систем. К этому времени философы практически перестали создавать самостоятельные философские учения, обычно все их усилия были направлены на то, чтобы как можно более подробно и толково изъяснить мысли древних. Во многом это было связано не только с фактами социальной жизни, но и с усилиями скептиков, которые подвергали разрушительной критике все философские рассуждения. Обычная позиция философов того времени сводилась к толкованию мыслей Платона и Аристотеля, Сократа и Пифагора, Гераклита и Демокрита, к которым возводили начало своих школ соответствующие философы, шла ли речь об академиках, перипатетиках, стоиках или эпикурейцах. Позиция их сводилась к безраздельному уважению мысли древних. Самая популярная фраза того времени – «он сказал» (φσι). Он – это или Платон, или Аристотель, или Сократ, или Пифагор; и то, что «он сказал», означало высшую истину, которую невозможно оспаривать, а можно лишь исследовать. Принадлежа своему времени, своей эпохе, Плотин, казалось бы, также не создавал своей собственной школы. Сам он ощущал себя платоником – истолкователем учения Платона. Хотя в своих трактатах он иногда и позволял себе поспорить с Платоном, но фраза «он сказал» встречается у Плотина довольно часто. Но платонизм Плотина весьма оригинален. Это уже не чистый Платон, а Платон, обогащённый взглядами Аристотеля, стоиков, скептиков, эпикурейцев, пифагорейцев, – но не эклектично, а путём создания цельной философской системы, которая получила название неоплатонизма. В этом названии содержится доля истины, но всего лишь доля. Это действительно платонизм, но платонизм, в значительно большей степени являющийся самобытным учением Плотина и его учеников и последователей: Порфирия, Ямвлиха и Прокла. Именно этими четырьмя именами обычно исчерпывается история неоплатонизма. Философия неоплатонизма оказалась весьма влиятельной школой своего времени и оказала одно из сильнейших воздействий на последующую (в том числе и на христианскую) философскую мысль. |
| Вместе с тем, сам замысел естественной теологии подвергался критике уже в рамках схоластики (например, Оккамом) за его излишний оптимизм. Естественный разум, предоставленный самому себе скорее обнаруживает стремление к эмансипации от веры, чем желание ее обосновывать. Переход от Бога (а так же человека и мира) философов, получивших в томизме известные права на легальное существование, к Богу (а так же человеку и миру) Авраама отнюдь не оказывается чем-то само собой разумеющимся. Требуется усилие, чтобы поставить разум на службу вере, но это усилие не может не отражаться на структуре самой рациональной деятельности. Именно этот момент учитывается платонизмом в его различных вариациях. Религиозный платонизм учитывает относительную обособленность сфер науки, философии и религии, однако стремится к их органичному согласованию в идеале цельного знания. Конкретные научные результаты сами по себе не подвергаются специальному пересмотру. Необходимость рациональности как таковой, как необходимой формы человеческого знания здесь так же не отвергается, хотя сфера ее некоторым образом ограничивается. Критика направлена, главным образом, на средний уровень: Начиная с самого Платона (я имею в виду, прежде всего, диалог «Горгий»), систематической критике подвергается господствующий тип производящей знание научной рациональности. Критикуется ее претензия быть чистой формой, независящей ни от какого содержания и не предполагающей никаких мировоззренческих выводов, а так же претензия на полный охват всей возможной реальности. Обрисованное мною выше понимание обоснованности и объективности научного знания платонизм воспринимает как определенное понимание, возникшее под действием тех или иных факторов исторического или психологического порядка. Однако тем самым возникает и определенный тип критики разума как такового. Существуют реальности, познание которых возможно только через обоснование их непостижимости. Этот апофатизм относится здесь не только к Богу, но так же к человеку и миру, т.е., в конечном итоге, к любому фрагменту любой реальности. Как писал С.Л. Франк: «Бытие всегда и во всяком своем отрезке познаваемо и одновременно непостижимо. Все познанное, знакомое, известное не перестает оставаться для нас непостижимой тайной» В этом смысле платонизм оказывается философской калькой религиозного восприятия жизни. В итоге знание вообще перестает быть основным и определяющим отношением человека к миру, а его производство – основным занятием человека. (знание и аскетика). Сфера возможного опыта человека расширяется, и возникает возможность обоснованного изменения критериев обоснованности и объективности знания. |
| Каким же образом, по Августину, происходит процесс познания заложенной в душе человека абсолютной истины? Согласно первому способу его рассуждения, истины, тождественные объективному разуму, сами действуют как свет, изнутри памяти самого человека озаряющий хранимые в ней предметы. Это одна из основных идей Августина – теория иллюминации (озарения). И в этой идее Августина Г. Г. Майоров видит серьезное влияние платонизма, когда говорит, что " августиновский иллюминационизм есть христианская разновидность платонизма " , так как в основе этой идеи Августина лежит гипостазирование истин теоретическим наук и вообще идеализированных объектов. Второй способ рассуждения Августина при ответе на вопрос о том, каким образом преходящий человеческий ум способен познать непреходящие божественные истины, тоже связан с теорией иллюминации. Однако в высказываниях этого рода Августин изменяет местоположение источника света, освещающего в душах людей объективные истины. В первом случае источником света были сами истины, во втором случае источник света – Бог. Так, землю нельзя видеть, если она не освещена светом солнца, говорит Августин . Естественно, что второй способ рассуждения, хотя он значительно слабее, чем первый, представлен в текстах Августина, больше импонировал христианским мыслителям, так как в этой идее сохраняется таинственность божеского существа, а первый вариант рассуждения сближает Бога с геометрическими теоремами и теорией чисел, что, конечно, представляет собой явные отголоски языческих античных идей. Влияние платонизма на Августина выразилось в том, что Августин частично рационализировал христианскую идею Бога, он был в этом отношении даже большим рационалистом, чем неоплатоники, так как для последних сверхъединое было непознаваемым, а для Августина Бог был конечной целью познания. Таким образом, гносеология Августина представляет собой сложный конгломерат античного рационализма и христианского персонализма. Такие сложные и неоднозначные отношения между Августином и античностью Г. Г. Майоров иллюстрирует практически на всех элементах философской системы Августина. Так, заимствовав у Плотина идею о бытии как о бытии неизменяемом, самотождественном и вечном, постигаемом только умом, Августин вместе с тем, как показывает Г. Г. Майоров , расходится с Плотином в вопросе о первоначале. Если для Плотина единое стоит над бытием, то для Августина первоначало и есть истинное бытие, тождественное Богу. |
| 2. Демиург и материя Из всех проблем, которые так или иначе затрагивал Гиерокл, наибольшее значение для нас имеет проблема соотношения демиурга и материи. Первая неоплатоническая ипостась, а именно первоединство, не была предметом исследования у Гиерокла. Зато он много рассуждал о второй ипостаси, то есть об уме, или демиурге. Вопрос о демиурге у Гиерокла исследовала И. Адо , из которой мы сейчас приведем некоторые мысли, конечно, в нашем критическом изложении. В истории платонизма, как в его античных, так и в его современных истолкованиях, всегда наблюдались две тенденции по вопросу о соотношении демиурга и материи. В " Тимее " Платона еще не существует термина " материя " , а вместо этого фигурирует термин " необходимость " . Насколько нам известно, вполне определенное отождествление платоновской " необходимости " с " материей " мы находим только у позднего толкователя " Тимея " , у Халкидия. Вопрос заключается в том, является ли у Платона эта необходимость, или материя, вне всякой зависимости от демиурга, существует ли вечно наряду с демиургическим умом, а ум только в дальнейшем приступает к организации этой бесформенной материи и ее превращению в прекрасно сформированный космос, или же никакой материи без демиурга не существовало и она впервые создана самим же демиургом вместе с ее космическим оформлением. В " Тимее " Платона сначала речь идет об уме, затем о необходимости и уж потом о совместных функциях ума и необходимости при создании космоса. То, что в порядке изложения одно следует здесь за другим, это ясно. Но значит ли это, что и хронологически сначала ум и необходимость существовали отдельно и независимо одно от другого, а уже потом демиург приступил к оформлению независимо от него существовавшей материи? Воззрение Платона по этому вопросу выражено в " Тимее " (47e) не очень ясно. Дуалистическое толкование платонизма напрашивается само собой; и оно часто имело место и в древности, и в новейшее время. Что касается древности, то, например, некоторые представители позднейшего доплотиновского платонизма толковали Платона именно так: Плутарх Херонейский (De procr. an. 1014a), Аттик (Procl. In Tim. I 283, 27 – 28), Нумений (frg. 52 Des Places). |
| Мы изложили ученье главных представителей восточного, сирийского и западного, александрийского гностицизма. Различия между ними формулировать ясно и определенно нет возможности. Гизелер 253 , который делит гностиков на сирийских и александрийских, видит различие между ними в том, что в системах сирийских гностиков имеет место парсизм и дуализм, а александрийских – платоническая философия и эманация. В этом с ним согласен Мансель 254 и отчасти Буссе 255 . Однако ни дуализм, ни эманатизм не могут быть признаны в строгом смысле отличительными признаками восточных гностиков. Эманатизм замечается у таких гностиков, несомненно, восточного происхождения, каковы напр. офиты 256 и Саторнил 257 . Равным образом и дуализм не может быть усвоен исключительно восточным гностикам. Ведь платонизм никогда нельзя назвать монизмом в собственном смысле; другое начало в нем всегда на лицо, как бы ни затушевывалось оно, – Восточные гностики отличались от западных тем же, чем восточное созерцание от греческого, дух востока – от гения запада. Восток есть родина многих и древних религий, дух востока носит отпечаток религиозности. Запад же, собственно Греция, есть место развития философии. Отсюда в системах восточных гностиков имеет широкое применение восточная мифология – вавилонская, персидская; на ряду с нею проникают в них магия и астрология, неизменные спутницы или вернее – составные части восточных религий. Западные же гностики для развития своего учения прибегают к понятиям и терминам греческой философии. Платонизм, пифагорейство, новопифагорейство, стоицизм, филонизм и другие философ. учения ясно просвечивают в системах западных гностиков. В известном смысле, конечно, и дуализм может быть признан отличительною чертою учения восточных гностиков, как монизм и эманатизм западных. Разумеется, справедливо, что дуали- стичен и греческий платонизм. Но есть разница между восточным и западным дуализмом. Дуализм востока есть явление глубоко-жизненное, космическое; во всем мире идет жестокая борьба двух противоположных начал, ею обуславливается и все развитие жизни и драматизм ея. Дуализм греческой философии – метафизический. Греческая философия признает рядом с благим богом и несущую материю (λη, μ ον), без которой она не может объяснить происхождение мира. Но она всячески скрывает это второе начало; она стремится обезценить материи до последней степени, сделать ее, при ничтожности ее, как бы незаметною, несуществующею. Она выдвигает только одно начало благое. Для платонического философа эманация существенно необходима; ему безусловно нужно построить лестницу или перекинуть мост от верховного бога к грубой пассивной материи. В то время, как у восточных гностиков эманация как бы случайна, у Маркиона она совсем отсутствует. Их доброе и злое начало – оба живые, обладают инициативой и производительною силою. – С точки зрения формальной отличие систем восточных гностиков от западных заключается в том, что системы вторых чрезвычайно замысловаты и сложны. |
| Нек-рые исследователи считают И. Ф. представителем совр. ему среднего платонизма, указывая на преобладание в его учении влияния платоновских идей над христианскими (напр., К. Андресен, Б. Обе, М. фон Энгельхард, Э. де Фе). Несмотря на то что в сочинениях И. Ф. встречаются отдельные мысли, созвучные учению Платона, подобный подход не находит подтверждения (различные оценки влияния платонизма, в т. ч. среднего платонизма, на учение И. Ф. см.: Сагарда. 2004. С. 268-270; Армстронг А. Х. Истоки христианского богословия. СПб., 2003. С. 181-184; Edwards. 1991; Sanchez. 2000. P. 167-177). В сочинениях И. Ф. содержится критика языческой философии. Так, в «Диалоге...» он критикует представление Платона о наказании злых душ в течение ограниченного периода времени и в других, нежели были у них до этого, телах, противопоставляя ему христ. учение о вечном наказании этих душ в тех же самых телах. И. Ф. отрицает учение о предсуществовании душ и их естественном бессмертии ( Iust. Martyr. Dial. 4, 5, 141). Совпадения некоторых мыслей греческих философов с христ. учением И. Ф. объясняет тем, что мн. из греч. философов, поэтов, законодателей заимствовали отдельные пункты своего учения из Свящ. Писания: «Моисей древнее всех греческих писателей. Да и во всем, что философы и поэты говорили о бессмертии души, о наказаниях по смерти, о созерцании небесного и о подобных предметах, пользовались они от пророков,- чрез них могли они понять и излагать это. Поэтому у всех, кажется, есть семена истины: но они не точно уразумели их, в чем обличаются тем, что они сами себе противоречат» (I Apol. 44; подробнее о теории заимствования см.: Ловягин Е. И. Об отношении писателей классических к библейским по воззрению христианских апологетов. СПб., 1872; Ridings D. The Attic Moses: The Dependency Theme in Some Early Christian Writers. Göteborg, 1995. P. 9-28. (Studia Graeca et Latina Gothoburgensia; 59)). Так, Платон, согласно И. Ф., подобно христианам, учит о Боге как о Причине бытия всех существ и Создателе мира, о грядущем Суде, личном ответе каждого человека за свою жизнь, о Втором и Третьем началах, заимствуя эти мысли у Моисея. |
| В 1917 г. в ж. «Вопросы философии и психологии» (Кн. 137/138) увидела свет работа В. Ф. Эрна «Верховное постижение Платона», к-рая являлась первой частью задуманной книги (не закончена из-за смерти философа). Свое исследование Эрн начал с анализа 7-й кн. «Государства». Миф о «пещере», изложенный в данной книге, является, по мнению Эрна, сокращенной транскрипцией всего платонизма и помимо основного гносеологического характера несет в себе множество других аспектов - онтологических, мистических, эстетических, эротических, социальных. Особенно внимательно и полно Эрн проанализировал все высказывания Платона о солнечном постижении, т. е. постижении солнца или истины самой в себе, и пришел к выводу, что учение о солнечном постижении является загадкой, «пропавшей (с горизонта исследователей) грамотой платонизма», заключенной античным мыслителем в структуре диалога «Федр». Прямая связь с философией Платона и Плотина прослеживается в трудах С. Л. Франка , С. Н. Булгакова и Л. П. Карсавина . Франк в предисловии к кн. «Непостижимое» (1939) писал: «Основа всей моей мысли есть та philosophia perennis [вечная философия], которую я усматриваю в платонизме, в особенности в той форме, в которой он в лице новоплатонизма и христианского платонизма проходит через всю историю европейской философии, начиная с Плотина, Дионисия Ареопагита и Августина вплоть до Баадера и Владимира Соловьёва» ( Франк С. Л. Соч. М., 1990. С. 183). Булгаков связывал учение о софийности мира с понятием «мировая душа» Платона. Размышления о философии Платона и Плотина неоднократно встречаются в его работах «Философия хозяйства» (1912) и «Свет невечерний» (1917). Неоплатоническую идею эманации, раскрытия Абсолютного в мире, использовал Карсавин в метафизических трудах «О началах» (1925) и «О личности» (1929). Идеальный мир Платона представителями философии всеединства понимался с христ. т. зр. как подлинное бытие, дающее религ. смысл жизни. Определенная сдержанность в отношении к философскому учению Платона существовала среди рус. философов-персоналистов, не разделявших дуалистических философских установок Платона. Первым рус. персоналистом можно считать издателя и одновременно автора журналов «Философский трехмесячник» и «Свое слово» А. А. Козлова . Большую часть «Своего слова» составляют диалоги, в к-рых излагаются философские идеи Г. Тейхмюллера и Э. Гартмана от лица главного героя - Сократа с Песков. О платонизме Козлов писал в работе «Метод и направление философии Платона» (К., 1880), изданной в качестве 2-й ч. его «Философских этюдов». Философское учение Платона, по мнению рус. персоналиста, носит догматический характер, т. к. допускает возможность знания сущего, но этот догматизм не является абсолютным в силу 2 ограничений: первое состоит в недоступности для человека полного знания сущего, второе - в непостижимости высшей идеи блага. |
| Сети богословия Тема недели: Почитание мощей в православии Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Статья Мнение Мнение Статья Статья Статья Новые материалы 1 января Генезис термина «неоплатонизм» и порожденные им историографические штампы В статье магистра филологии, магистра теологии, преподавателя кафедры филологии Московской духовной академии, преподавателя кафедры древних языков и древнехристианской письменности Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Романа Сергеевича Соловьёва прослеживается история деления платонической традиции на средний и новый платонизм, а также возникновение и бытование термина «неоплатонизм». Полезное в свое время разделение платонизма на периоды древней академии, среднего и нового платонизма в настоящее время мешает составлению достоверной исторической картины, поскольку оно на поверку оказывается совсем не строгим в отношении таких авторов, как Лонгин, Халкидий, Нумений, Амелий и Порфирий, а также создает впечатление о замкнутости означенных периодов как в диахроническом, так и в синхроническом измерении. Термин «неоплатонизм» в немецкой историографии был введен И. Я. Брукером и изначально давал резко негативную оценку анализируемому периоду. Неприязнь к специфическому типу философствования заставила учеников Брукера четко разграничивать первоначальный платонизм и последующие «искажения». Анализ употребления термина у Брукера показывает его ангажированный характер, искажающий репрезентацию позднего платонизма и создающий штамп, согласно которому терминологический разрыв представляет собой действительный перелом в позднеантичном платонизме. Статья Введение В литературе можно встретить утверждение, что историю философской школы Платона принято делить на три этапа: древняя Академия, средний платонизм и неоплатонизм . Как справедливо замечал Дж. Диллон в предисловии к «Средним платоникам», многие исследователи при рассмотрении античного платонизма до сих пор стремятся перейти от Платона сразу к Плотину , между тем как шестисотлетняя история платоновской философской мысли укладывается в отдельные блоки: окрашенная пифагореизмом древняя Академия (Платон — Кратет), настроенная скептически средняя Академия (Аркесилай — Гегесин), новая Академия, еще более проникнутая скепсисом (Карнеад — Клитомах). Начиная с Филона из Лариссы и Антиоха Аскалонского принято выделять период среднего платонизма, характеризующегося разрывом со скептицизмом, возвратом к древней Академии и переходом к догматизму, а с Плотина — период неоплатонизма. |
| утвержден исполняющим должность доцента академии по кафедре истории философии. В апреле 1911 г. был рукоположен ректором академии епископом Волоколамским Феодором (Поздеевским) в сан диакона, а затем – в сан священника. С 1912 г. он служил в Сергиево-Посадской церкви приюта сестер милосердия Красного Креста. За время преподавания в академии (1908–1919) Флоренский создал ряд оригинальных курсов по истории античной философии, философии культуры и культа, кантовской философии, разделы которых были выборочно опубликованы. Оценивая вклад Флоренского в изучение платонизма, А.Ф. Лосев писал, что Флоренский дал «концепцию платонизма, по глубине и тонкости превосходящую все, что когда-нибудь я читал о Платоне». «Новое, что вносит Флоренский в понимание платонизма, это – учение о лике и магическом имени. Платоновская Идея – выразительна, она имеет определенный живой лик» (Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993. С. 692–693). После защиты диссертации в 1914 г. на степень магистра богословия Флоренский был назначен экстраординарным проф. академии по кафедре истории философии. В этом же году отдельным изданием вышел самый известный его труд «Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи» (М.: Путь, 1914). С 1912 по 1917 г. Флоренский – редактор журнала «Богословский вестник». После революции он продолжал читать лекции в различных аудиториях (изданы в собр. соч.). С 1920 г. Флоренский начал работать на московском заводе «Карболит», а затем перешел на исследовательскую работу в Главэлектро ВСНХ РСФСР. В то же время он вел экспериментальные работы в Государственном экспериментальном электротехническом институте, стал заведующим лабораторией испытания материалов, созданной им самим. В своих сочинениях он продолжал углублять темы богословия и философии. В 1921 г. Флоренский был избран проф. ВХУТЕМАС’а по кафедре «Анализ пространственности в художественных произведениях». С 1927 г. Флоренский один из редакторов «Технической энциклопедии», опубликовал в ней ок. 150 статей. |
|
|
