| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АФИНСКАЯ ШКОЛА ПЛАТОНИЗМА Направление в среднем платонизме I-II вв. по Р. Х. и неоплатонизме кон. IV - сер. VI в. С сер. I в. до Р. Х. платоническая догматика развивалась вне стен Академии Платоновской и даже вне Афин - прежде всего в Александрии, впосл. на Востоке, в связи с чем возникает противопоставление академиков, т. е. представителей скептической Академии, и платоников, признавших наличие платоновской догматики и необходимость положительной разработки платоновского учения. Первый известный преподаватель платоновской философии в Афинах - выходец из Египта Аммоний Александрийский (ум. ок. 80). У него в 66-67 гг. учился Плутарх Херонейский ( Plutarchus. De E apud Delphos. 385B. 2-3), по сочинениям к-рого («Платоновские вопросы», комментарии на «Тимея», толкования мифов и др.) можно представить общую направленность учения Аммония. Платонизм Аммония, сформировавшийся в Александрии и опиравшийся на учение Древней Академии (Ксенократа), имел пифагорейскую окраску, в связи с чем следует предполагать влияние Евдора Александрийского. Не исключено также влияние Евдора на Никострата, написавшего, по Симпликию , вслед за неким Лукием книгу возражений против ряда аристотелевских трактатов, используя для критики Аристотеля стоические положения. Стремление отделить учение Платона от аристотелевского характерно также для Кальвена Тавра. О школе (διατριβ) можно составить представление по Авлу Геллию: на занятиях читались и комментировались тексты Платона, реже - Аристотеля; после лекций ученикам предлагалось задавать вопросы, к-рые тут же решались на основании книг предшественников или сочинений самого Тавра; избранных учеников Тавр приглашал домой на обеды, где обсуждались возникавшие «вопросы» (жанр философских бесед), о них можно судить по «Пиршественным вопросам» Плутарха и по Авлу Геллию (H. Dörrie). Стремление Тавра сохранить в чистоте платоновское учение поддержал его ученик Аттик (вероятно, первый глава восстановленной имп. Марком Аврелием в 176 платоновской школы в Афинах). Для него, однако, характерны стоические элементы, объясняемые влиянием того же Евдора. Ученики Аттика - Гарпократион из Аргоса, Авл Геллий, Апулей, Герод Аттик. |
| Под влиянием Рима гос. устройство А. возвратилось к олигархическому типу, возросло влияние ареопага. Со 146 г. до Р. Х., разделив участь всей Греции, А. подпали под власть Рима, но пользовались статусом города-союзника (civitas foederata), утратив свободу во внешней политике. В 87 г. рим. армия Суллы во время подавления антирим. движения в Греции, взяла штурмом и разграбила город; было вывезено много памятников искусства. В 27 г. до Р. Х., после образования на территории Греции рим. провинции Ахайя, А. сохранили свое устройство, считались самоуправляющейся городской общиной под властью Римского гос-ва и были освобождены от податей. А. в эпоху Римской империи. Развитие хритианской общины В первые века по Р. Х. А. оставались центром деятельности философских школ, объединившихся во II в. вокруг Афинской школы платонизма . Существовала также школа риторов, где преподавали грамматику и риторику. Громкая слава А. как «матери наук» привлекала в город молодежь из разных областей Римской империи. Здесь завершали свое образование рим. аристократы. В сознании образованного человека той эпохи А. представляли собой своеобразный музей, к-рый стремились посетить те, кто был знаком с классической греч. культурой. Классическое образование, к-рое давали афинские школы, ценилось не только среди язычников, но и среди христиан: в А. завершали свое образование как святители Василий Великий и Григорий Богослов , так и буд. имп. Юлиан Отступник . Дочерью одного из преподавателей философской школы была Афинаида, ставшая в 421 г. женой имп. Феодосия II и получившая в крещении имя Евдокия . Ок. 51 г. по Р. Х. ап. Павел посетил А. во время своего 2-го путешествия и выступил с проповедью в ареопаге (Деян 17. 15-34). Из характеристики, данной афинянам в НЗ, видно, что подчинение Риму не изменило характера жителей города: «Афиняне и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое» (Деян 17. 21), как это, согласно свидетельствам древних авторов, было и в классический период греч. |
| После смерти Аммония (ок. 520) И. Ф. стал продолжателем своего учителя в работе над комментариями к Платону и Аристотелю и одним из первых редакторов и «официальных издателей» сочинений Аммония Александрийского ( Saffrey. 1954. P. 405; Hainthaler. 1990. S. 112). Возможно, И. Ф. также продолжил и чтение лекций, однако за ним никогда не была закреплена определенная должность на кафедре. Несмотря на ведущую роль в академии, после смерти Аммония И. Ф. не получил признания среди коллег из-за серьезных разногласий с языческой партией философов: И. Ф. критиковал фундаментальные положения школы Прокла - Аммония. Вслед. этого он не стал во главе школы; сначала ее возглавил математик Евтокий, затем - философ-язычник Олимпиодор. Позднее представители философского круга александрийской школы неоплатонизма в своем противостоянии И. Ф. объединились с еще более радикальной афинской школой. Возможно, подобная напряженная и враждебная обстановка вынудила его оставить философскую карьеру ( Wildberg. 1988. P. 371). В 529 г. вышел эдикт имп. св. Юстиниана о закрытии философских школ в Афинах. К этому времени существенно изменились акценты в философских сочинениях И. Ф. Если ранее в его произведениях имелись следы традиц. представлений, характерных для позднего платонизма в духе Аммония, объединяющих Платона и Аристотеля ( Шичалин. 1995; Verrycken. 1990. P. 236; Scholten. 1996. S. 126), то теперь И. Ф. выступает против ряда существенных положений философии Аристотеля и Прокла, однако делает это не столько как апологет христианства, сколько как профессиональный философ, представитель александрийской школы неоплатонизма. Так, публикация полемического сочинения И. Ф. «О вечности мира против Прокла» совпала по времени с закрытием Афинской академии (529). Это сочинение И. Ф. направлено против ряда основополагающих для школы Прокла - Аммония аксиом о вечности и неуничтожимости мира, в нем он предложил обоснование учения о создании мира Творцом из ничего. Та же установка И. Ф. проявляется в соч. |
| Нумений не испытывал неприязни к Писанию христиан и был знаком с методами иудео-христианской полемики против языческого политеизма. О школьной жизни и философии I и II вв. нельзя говорить без анализа раннехристианской теологии, гностицизма, эллинизированного иудаизма, а также герметической и орфической литературы. Представление о закрытости школ платоников II–III вв., которые будто бы не учитывали в философской деятельности христианского нарратива, не соответствует сведениям, содержащимся в источниках, и не отражает исторической ситуации. По нашему убеждению, открытость платонической школы можно прослеживать не только в диахроническом, но и в синхроническом аспекте. История выделения среднего и позднего платонизма До введения в научный оборот во 2-й пол. XVIII в. термина «неоплатонизм» позднеантичный платонизм принято было называть «эклектической сектой», «александрийской философией». Филолог и богослов Готтфрид Олеарий (1672–1715) в латинском издании «Истории философии» Т. Стенли (1711) называет посвященный позднеантичному платонизму период De secta eclectica ; по его убеждению, александрийские философы наделили философию Плотина и Порфирия эклектичностью, которая позднее была усвоена и афинскими неоплатониками . Позднее «отец» истории философии И. Я. Брукер (1696–1770), к которому восходит разделение платонизма на средний и новый, в «Критической истории философии» прилагает к эклектизму все те же характеристики . По его убеждению, александрийская теология ввела сектантскую эклектику, или даже синкретизм, в александрийскую философию, тем самым искажая подлинный греческий платонизм. В своей «Критической истории» он проводит разделение между средним платонизмом (80 г. до Р. Х. — 220 г. по Р. Х., ему посвящены с. 162–168) и неоплатонизмом (220 г. по Р. Х.– ок. 550 г. по Р. Х., в его книге с. 189–462). Именно неоплатонизм становится для него эклектичным и сектантским, наделенным отличными, по сравнению с предыдущими периодами, философскими методами. Указание на различие в методе в историографии платонизма возникло впервые у И. Брукера . До него ученые XVII в. И. Г. Альстед , Г. Хорн , Г. И. Фосс И. Йонсен не отделяли неоплатонизм от общей традиции платонизма, не усматривали в нем исключительно эклектизм , видели в Плотине преемника платоновской теологии , которого называли просто философом-платоником . |
| В III в. разработка платоновской философии в А. ш. п. сменилась в основном общеобразовательной деятельностью. Известен только один диадох, занятый проблемами платонизма,- Евбул (сер. III в.), писавший о «Филебе», «Горгии» и аристотелевских возражениях на «Государство» Платона, автор соч. «Платоновские вопросы». Хотя в Афинах в это время были знакомы (напр., Лонгин) с сочинениями Плотина , его учение не нашло там отклика. Во 2-й пол. IV в. в Афинах была популярна философия Феодора Азинского. Однако для формирования Афинской школы неоплатонизма решающим было влияние Ямвлиха , философия к-рого была усвоена Академией, видимо, благодаря Ириску и Ямвлиху мл., внуку Сопатра Апамейского, ученика и преемника Ямвлиха по руководству Сирийской школой неоплатонизма. Первым диадохом, вернувшимся к разработке платоновской философии, в Афинах был Плутарх Афинский (ум. 432). Его ученик и преемник - Сириан, после недолгого схолархата к-рого во главе А. ш. п. стоял Прокл Диадох (ум. в 485). При Плутархе, Сириане и Прокле в А. ш. п. читался вводный курс аристотелевской философии, затем курс философии Платона, состоявший из 12 диалогов, расположенных в строгой последовательности и соотнесенных с определенными разделами философии (т. н. «канон Ямвлиха»): «Алкивиад I» - протрептическое введение, побуждение к философии; «Горгий», «Федон» - этика; «Кратил», «Теэтет» - логика; «Софист», «Политик» - физика; «Федр», «Пир» - теология; «Филеб» - заключительный диалог, дающий сводку основных проблем платоновской философии; эти 10 диалогов составляли 1-й цикл; 2-й, высший, цикл состоял из «Тимея» (физика) и «Парменида» (теология); иногда в программу включались «Государство» и «Законы» (политика). Завершался курс толкованием «Халдейских оракулов» . В А. ш. п. этого периода ревностно относились к законам языческого благочестия: соблюдались не только исконно греч. праздники, но и егип., фригийские и проч. В А. ш. п. учились александрийцы, благодаря чему развитой афинский неоплатонизм привился там: у Плутарха учился Гиерокл, у Сириана - Гермий (его комментарий к «Федру» восходит к лекциям Сириана), у Прокла - Аммоний, сын Гермия. Среди слушателей А. ш. п. этого периода мог находиться автор «Ареопагитик» . |
| Если речь идет об античном платонизме, то – благодаря всякий раз всё той же частной инициативе отдельных платоников 990 – школьная традиция поддерживалась прежде всего сохранением корпуса сочинений Платона и системы школьных жанров, причем в некоторых кружках платонизм эволюционировал в сторону всё более строгой организации учебного процесса (у Ямвлиха и поздних афинских платоников). Если речь идет о христианских школах, то сама христианская Церковь никак не могла развиваться без «личной инициативы», в силу которой «частные лица» принимали крещение и объединялись во имя Христа, сказавшего ( Мф.18:20 ): «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». И если даже недостаточно материалов, прямо подтверждающих существование в Александрии времен Климента христианской школы как церковного института, то всё же где прямые указания на противостояние Климента и церковных властей? Во всяком случае, Е.В. Афонасин их не приводит, когда рисует свой образ Климента, этого богемного интеллигента, харизмагического лидера, противника церковных лидеров и официальных церковных структур, гностика среди гностиков. А поскольку к апостольской традиции Климент примыкает в той же степени, что и Валентин (1.19), школы у христиан нет, а у язычников они есть – пусть даже только по названиям – остается только од- —486— но: представление «о тайной жизни, тайном знании и эзотерической традиции этого знания, которая ведет к истинному гносису». Именно этим представлением, в частности, объясняется у Климента «неакадемичность и несистематичность его стиля» (1.20). В этом откровении есть только один прок: мы узнаём, откуда может происходить «неакадемичность и несистематичность стиля», каковыми чертами столь выразительно отмечено изложение самого Е.В. Афонасина. Сталкиваясь с неоднократными и настойчивыми утверждениями Е.В. Афонасина о том, что Валентин, Василид, Климент – представители некоей однородной гностической традиции, я стал просматривать в «Строматах» те места, где Климент говорит о гностиках. С большой радостью я обнаружил, что даже в переводе Е.В. Афонасина Климент всё-таки выступает с резкой критикой Валентина, Василида, Карпократа и прочих гностиков; но по ходу дела я постоянно стал наталкиваться на некоторые опять-таки странности теперь уже в самих переводах Е.В. Афонасина, бросающиеся в глаза даже без обращения к греческому тексту. |
| Замечательно при этом – и трагично для всей исторической судьбы и христианского сознания, и христианского человечества, – что религиозный гений, в своей мистике глубоко проникший в сверхприродно-божественные глубины человеческого духа и открывший присутствие Бога в человеке, – Августин – был вместе с тем в своем рациональном и моральном богословии наиболее влиятельным родоначальником господствующего сурового обличения совершенного ничтожества человека перед лицом Бога. Эта тенденция августинизма, выработанная в борьбе с пелигианством (этим первым проявлением позднейшего мотива самоутверждения человека как самостоятельной положительной инстанции бытия), осталась в общем доминирующей тенденцией исторического христианства, хотя и представлена в нем в разных, то более радикальных, то смягченных формах. Различие между аскетическим и мистическим направлением в христианстве в значительной мере опирается на различие между сознанием безусловной трансцендентности и инородности в отношении между человеком и Богом и сознанием их исконного сродства и имманентной связи. Поскольку христианство восприняло элементы античной религиозной мысли, в особенности платонизма (начиная с александрийской школы), оно склонно восполнять мотив трансцендентности неким «гуманистическим» мотивом достоинства человека как существа богоподобного и богосродного (уже Павел в своей афинской речи ссылается на изречение античного поэта: «Его же рода мы есмы»). Поскольку Боговочеловечение мыслится (у восточных отцов церкви) как событие, имеющее общеонтологическую основу и значение, это понимание как бы молчаливо предполагает некое внутреннее сродство и связь между человеком и Богом. В несколько иной форме богословие Фомы Аквинского, определенное аристотелизмом, настаивает на положительной ценности природного, тварного – в том числе, следовательно, и человеческого бытия, именно в силу того, что само существо тварной реальности, происходя от Бога, носит в себе имманентный отпечаток Его совершенства. Кроме того, Церковь, сознавая и проповедуя свою собственную божественность как человеческого выражения Святого Духа, уже на этом основании должна была исповедовать божественное или богосродное достоинство соборного человеческого начала в своем собственном лице, одновременно проповедуя пасомому ей человечеству августиновскую идею ничтожества человека и необходимости его безусловного подчинения инородному и трансцендентному божественному началу. |
| Мы уже говорили о том, что Юлиан стал приверженцем неоплатонической школы и, отправившись из Афин в Пергам, познакомился с тамошними неоплатониками, учениками Ямвлиха Халкидского, бывшего настоящим реформатором неоплатонизма. Для историков философии и поныне остаётся не вполне ясным, когда произошла религиозная «революция» в истории неоплатонической школы. Согласно известному определению Э. Целлера, неоплатонизм делится на три школы: (1) римскую Плотина и Порфирия, (2) сирийскую Ямвлиха и Юлиана и (3) афинскую Прокла 110 . Позднее александрийское течение стали выделять в отдельную «школу». Таким образом, по мнению Целлера, привнесение нового религиозно-мистического элемента в школу метафизического платонизма плотиновского типа было осуществлено сирийской школой. В 1910 г. К. Прэхтер оспорил это мнение в своей знаменитой статье «Richtungen und Schulen im Neuplatonismus» 111 . Мнение Прэхтера, подчеркивающего ориентацию как Порфирия, так и Ямвлиха на традиционную метафизическую философию, ставило во главе религиозного направления в неоплатонической школе именно Юлиана. Правоту Прэхтера признали впоследствии многие учёные 112 . Впрочем, именно благодаря Ямвлиху и его трактату «De mysteriis» в неоплатонической практике появилось нечто вроде «священного писания» – так называемые Халдейские Оракулы. Б. Д. Ларсен, рассуждая о месте Ямвлиха в истории античного неоплатонизма, писал: «Его (Ямвлиха) философия... открыта также и для религии, соблюдая при этом правила философии... Он более философ, чем Порфирий... Пергамская школа обобщила наследство Ямвлиха, и это очевидно» 113 . Живую традицию между Ямвлихом и юлиановской реакцией подчёркивает и Э. де Плас: «Мимолётное возвращение к языческому богопочитанию является посмертным триумфом Ямвлиха» 114 . Итак, именно круг учеников Ямвлиха стал первой неоплатонической школой Юлиана, и это был настоящий фиас, круг единомышленников ещё с Апамеи, члены которого после смерти своего учителя (ок. 325 г.) осели в Пергаме. Основателем и фактически главою его после смерти учителя стал Эдесий Каппадокийский, к которому был близок его ученик Евсевий Миндский, будущий наставник молодого Юлиана. |
| Но все это — исконная христианская проблема отношения между тварью и Творцом и Спасителем, проблема Божьего творения и тварного Богопричастия. Ею определен труд отцов Церкви, и она же является средоточием в умозрении «Ареопагитик» и св. Максима Исповедника. 3. Последним самоопределением языческого эллинизма была новоплатоновская философия, вобравшая в себя и стоицизм и аристотелизм, который в чистом виде не существует уже с половины III в. Новоплатоновская теософия выросла из того же корня, что и филонизм и христианский гносис (гл. V), и находилась в весьма сложном взаимодействии с христианством. Частью новоплатонизм наступал (Порфирий), частью осваивал христианские идеи (Амелий). Во всяком случае он пытался остаться самобытным и достиг последнего своего расцвета в Прокле (410—485 гг.), частная школа которого в Афинах была закрыта Юстинианом в 527 г. и рассеялась, тогда как александрийский новоплатонизм погиб еще раньше — в кровавой расправе черни со знаменитой Ипатией (415 г.). В лице переходивших в христианство новоплатоновцев, в лице христиан, осмыслявших новоплатонизм и раскрывавших истинное его существо, совершалось его крещение и вместе с тем крещение всей эллинской мудрости. Мы знаем уже, как относились к Платону великие каппадокийцы, с каким мучительным трудом перерабатывали антиохийцы элементы мало освоенного новоплатонизмом аристотелизма. Переводчик Плотиновых «Эннеад» Марий Викторин в глубокой старости переходит в христианство (355 г.). По его переводу изучает Плотина Аврелий Августин (354—430 гг.), чтобы, отождествив психологизированный им новоплатонизм с христианским учением, креститься и вырасти в подлинного отца западной Церкви. В 402 г. ученик Ипатии Синесий становится епископом Птолемаидским. После закрытия афинской школы Прокла Гиерокл (ок. 530 г.) делается учителем Энея и Прокопия, основателей христианской школы в Газе. Вьеннский пресвитер Клавдиан Мамерт (ок. 469 г.) «отличается от платоновцев только верой и одеждой». И вероятнее всего, христианином был платонизирующий Боэций (480—527 гг.). |
| Но все это — исконная христианская проблема отношения между тварью и Творцом и Спасителем, проблема Божьего творения и тварного Богопричастия. Ею определен труд отцов Церкви, и она же является средоточием в умозрении »Ареопагитик» и св. Максима Исповедника. 3. Последним самоопределением языческого эллинизма была новоплатоновская философия, вобравшая в себя и стоицизм и аристотелизм, который в чистом виде не существует уже с половины III в. Новоплатоновская теософия выросла из того же корня, что и филонизм и христианский гносис (гл. V), и находилась в весьма сложном взаимодействии с христианством. Частью новоплато-низм наступал (Порфирий), частью осваивал христианские идеи (Амелий). Во всяком случае он пытался остаться самобытным и достиг последнего своего расцвета в Прокле (410—485 гг.), частная школа которого в Афинах была закрыта Юстинианом в 527 г. и рассеялась, тогда как александрийский новоплатонизм погиб еще раньше — в кровавой расправе черни со знаменитой Ипатией (415 г.). В лице переходивших в христианство новопла-тоновцев, в лице христиан, осмыслявших новоплатонизм и раскрывавших истинное его существо, совершалось его крещение и вместе с тем крещение всей эллинской мудрости. Мы знаем уже, как относились к Платону великие каппадокийцы, с каким мучительным трудом перерабатывали антиохийцы элементы мало освоенного новоплатонизмом аристотелизма. Переводчик Плотиновых «Эннеад» Марий Викторин в глубокой старости переходит в христианство (355 г.). По его переводу изучает Плотина Аврелий Августин (354—430 гг.), чтобы, отождествив психологизирован-ный им новоплатонизм с христианским учением, креститься и вырасти в подлинного отца западной Церкви. В 402 г. ученик Ипатии Синесий становится епископом Птолемаидским. После закрытия афинской школы Прокла Гиерокл (ок. 530 г.) делается учителем Энея Прокопия, основателей христианской школы в Газе. Вьен-нский пресвитер Клавдиан Мамерт (ок. 469 г.) «отличается от платоновцев только верой и одеждой». И вероятнее всего, христианином был платонизирующий Боэций (480—527 гг.). |
|
|
