| О единстве Сына Божия и Бога Отца. Отец и Сын едины в единстве сущности, в тождестве естества, в нераздельном тождестве единого Божества. Сын имеет неизменно отчую природу, и божество Сына есть божество Отца. Никейский Символ веры , слово «оˆоочоюс» он считал самым точным обозначением этой реальности внутрибожественной жизни. Слово «оцооиоюс;» означает больше, нежели только равенство, одинаковость или подобие, как говорят омиусиане. Для Афанасия «бр.оотоюе» означает строгое единство бытия, тождество бытия, нерасторжимое и неизменное. У него есть очень хорошее, точное словосочетание: неслиянная неотъемлемость – использует апофатический язык. Поэтому когда Афанасия обвиняли в монархианстве, обвинение было не по адресу. Подобие и сходство – это понятия вторичного порядка, это уже следствия, которые проистекают из единства. Мы принимаем и тех, которые говорят о подобии сущности, потому что они не столь дерзновенны и не столь зловредны, сколь еретики, особенно аномеи, но подобие – это слишком бледное понятие. Кроме того, подобие ничего не говорит о сущности тех, кого уподобляют, оно говорит только о внешних качествах. Подобосушие предполагает чрезмерную разделенность сравниваемых и уподобляемых, неслиянной неотъемлемости уже никакой нет, здесь именно отьемлемость. Единосущие означает не только подобие, но и тождество в подобии. «Отец и Сын одно не в том смысле, что одно разделено на 2 части, которые составляют собой одну, и не в том смысле, что оно наименовано дважды, напротив. 2 по числу, потому что Отец есть Отец, а не Сын, и Сын есть Сын, а не Отец, но естество одно. Если Сын есть иное как рождение. Он всё равно является тем же Богом, Отец и Сын суть 2 и вместе нераздельное и Единица Божества ( yiovoc , iff , Qwwoc ,)». Тертуллиан говорил: Pater est substantia, Filius est portio – Сын есть часть от целого. Для Афанасия сказать это было невозможно. Единственный недостаток терминологии Афанасия в том, что у него нет особых терминов для обозначения Трех в единице Божества. Слово «тгроошттог» в учении о Святой Троице он никогда не употребляет. Но и слово «итоотаок;» для него часто совпадает по смыслу со словом «ouoia» – эти понятия совпадали по смыслу и для отцов Никейского Собора. Он никогда не различал их так, как ещё при его жизни стали различать эти термины отцы-каппадокиицы. Это неразличение иногда было причиной недопонимания, иногда споров на пустом месте. |
| е. соединяться с практическим исполнением воли Божией, выраженной в заповедях ВЗ и НЗ, с «послушанием праведного христианина, проистекающим из живого горения верующего сердца и из любви к Богу» (Ibid. S. 62; ср.: Kallmeyer. 1851. S. 116-131). Второй документ, «Церковный распорядок» (Kirchen Ordnung; опубл.: Sehling. 1913. S. 66-110), имеет также лат. заглавие «Об учении и обрядах надлежащего богопочитания» (De doctrina et ceremoniis sinceri cultus divini); он представляет собой довольно подробную инструкцию для протестантских пасторов и проповедников по всему комплексу вопросов церковной практики. В 1-й ч., «Об учении», кратко устанавливаются вероисповедные нормы для церковных общин Курляндии: источниками истинного вероучения помимо Свящ. Писания объявляются 3 древних Символа веры ( Апостольский Символ веры , Афанасиев Символ веры и Никео-Константинопольский Символ веры ), «Катехизисы» Лютера и Аугсбургское исповедание (Ibid. S. 68). Каждый пастор должен быть знаком с текстами этих вероисповеданий; кроме того, он должен быть способен верно изложить церковное учение по 35 темам, или «вопросам», которые ему могут быть предложены в ходе визитации (см.: Ibid. S. 68-69; вопросы заимствованы из сочинений Меланхтона; ср.: Kallmeyer. 1851. S. 133). Во 2-й ч., «О служении», подробно излагается учение о порядке поставления пасторов и проповедников. Прежде всего пастор должен иметь внутреннее призвание (vocatio) к служению, т. е. иметь желание и готовность добросовестно выполнять все возложенные на него обязанности. Он также должен быть надлежащим образом призван внешне; избрание подходящих кандидатов объявляется обязанностью суперинтенданта. После призвания происходит проверка, или «экзамен» (examen), в ходе которого пастор подтверждает знание истин веры и способность вести проповедь. Далее совершается поставление (ordinatio), порядок которого заимствован из практики Лютера и Меланхтона. Законно поставленному пастору до начала служения необходимо пройти процедуру «представления» (introductio) общине, в ходе которой возносится совместная молитва суперинтенданта и общины о даровании пастору благодатной помощи в его служении; при этом прямо об избрании пастора общиной в документе не упоминается (см.: Sehling. |
| Впервые на Ферраро-Флорентийском лжесоборе 1439-1440 гг. латиняне попытались на него опереться, дабы обойти вопрос о Filioque (как известно, в Апостольском Символе член о Святом Духе ограничивается словами " credo in Spiritum Sanctum " и о его происхождении ничего не говорится). Они встретили, однако, отпор со стороны св. Марка Ефесского, заявившего, что этот Символ неизвестен Церкви. Что же касается так называемого Символа св. Афанасия, известного также по первым словам его первоначального латинского текста под именем " Quicuque nult (Иже хощет спастися) " , то, хотя о точном времени и месте его происхождения все еще спорят между собою церковные историки, о принадлежности его св. Афанасию не может быть, конечно, и речи. Все говорит против этого: латинский текст оригинала, неизвестность памятника на Востоке, не афанасиевская терминология, отсутствие классического афанасиевского выражения " единосущный " , более поздняя христология, отсутствие в творениях св. Афанасия ссылок на этот Символ и, наконец, то, что сам св. Афанасий был решительным противником составления какого бы то ни было другого символа, кроме Никейского, и не стал бы, конечно, противоречить самому себе, составляя свой собственный символ. Наиболее вероятно, что Псевдо-Афанасиевский символ был составлен на латинском языке в VI-VII вв. в южной Галлии, окончательный же текст его был установлен только в IX веке. Учение о Св. Троице изложено в нем в духе блаж. Августина с его приматом сущности над Лицами, так что исходным моментом является не Отец, как в Никейском и других древних символах веры и как о том богословствуют все греческие отцы, а единый Бог в Троице, причем " монархия " Отца как единого Источника и Виновника явно умаляется. Все это типично августиновское богословие, породившее Filioque и завершившееся впоследствии у Фомы Аквинского отождествлением сущности и энергии в Божестве. И действительно, существующий сейчас латинский текст Псевдо-Афанасиевского символа содержит учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына, хотя и не в выражении Filioque: " Spiritus Sanctus a Patre et Filio... |
| Впервые на Ферраро-Флорентийском лжесоборе 1439–1440 гг. латиняне попытались на него опереться, дабы обойти вопрос о Filioque (как известно, в Апостольском Символе член о Святом Духе ограничивается словами “credo in Spiritum Sanctum” и о его происхождении ничего не говорится). Они встретили, однако, отпор со стороны св. Марка Ефесского , заявившего, что этот Символ неизвестен Церкви. Что же касается так называемого Символа св. Афанасия, известного также по первым словам его первоначального латинского текста под именем “Quicuque nult (Иже хощет спастися)”, то, хотя о точном времени и месте его происхождения все еще спорят между собою церковные историки, о принадлежности его св. Афанасию не может быть, конечно, и речи. Все говорит против этого: латинский текст оригинала, неизвестность памятника на Востоке, не афанасиевская терминология, отсутствие классического афанасиевского выражения “единосущный”, более поздняя христология, отсутствие в творениях св. Афанасия ссылок на этот Символ и, наконец, то, что сам св. Афанасий был решительным противником составления какого бы то ни было другого символа, кроме Никейского, и не стал бы, конечно, противоречить самому себе, составляя свой собственный символ. Наиболее вероятно, что Псевдо-Афанасиевский символ был составлен на латинском языке в VI-VII вв. в южной Галлии, окончательный же текст его был установлен только в IX веке. Учение о Св. Троице изложено в нем в духе блаж. Августина с его приматом сущности над Лицами, так что исходным моментом является не Отец, как в Никейском и других древних символах веры и как о том богословствуют все греческие отцы, а единый Бог в Троице, причем “монархия” Отца как единого Источника и Виновника явно умаляется. Все это типично августиновское богословие, породившее Filioque и завершившееся впоследствии у Фомы Аквинского отождествлением сущности и энергии в Божестве. И действительно, существующий сейчас латинский текст Псевдо-Афанасиевского символа содержит учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына, хотя и не в выражении Filioquë “Spiritus Sanctus a Patre et Filio... |
| Такой взгляд находил подтверждение в неудачной терминологии включенного в Никейский символ анафематизма, одинаково проклинавшего и тех, кто утверждал, будто Сын «из иной сущности», и тех, кто говорил, что Он «из иной ипостаси», нежели Отец. Если Сын тождественен Отцу и по сущности, и по ипостаси, рассуждали верующие, кто же, как не Творец вселенной, оказался распят на кресте? Но их сознание, воспитанное на идеях платоновской философии, отказывалось представить безначальное и бесконечное абсолютное Божество пригвожденным к кресту, кричащим и страдающим. Наспех сформулированный Никейский символ в конечном счете не удовлетворил никого. В своем антиарианском запале никейские отцы допустили явный перебор. Их стремление утвердить во что бы то ни стало божественное тождество Отца и Сына привело к тому, что троичность христианского Бога «повисла в воздухе». Чтобы хоть как-то обосновать ее догматически, многие (в том числе епископы, подписавшие Никейский символ) предпочитали говорить не о «едино-сущий» (греч. «омоусия») Отца и Сына, а об их «подобо-сущии» (греч. «омиусия»). Им казалось, что, меняя всего лишь одну букву в греческом слове, они решают тринитарную проблему. Староникейцы, т. е. те немногие, кто сохранил верность никейскому вероопределению, прозвали таких богословов «омиусианами». В 40–70 гг. IV в. омиусиане составляли подавляющее большинство христиан в восточных областях Империи. Едва ли не самым стойким защитником никейской веры на протяжении почти полувека оставался Афанасий Александрийский (295–373). В 328 г. он занял александрийскую кафедру и возглавлял ее в течение сорока шести лет. Пять раз лишали его епископского достоинства, пятнадцать раз он вынужден был отправляться в изгнание, неоднократно скрывался в пустынях Египта, спасаясь от преследователей, жил на кладбищах, но от вероисповедального символа не отступил ни разу. В своих многочисленных трудах, направленных против арианства, Афанасий развивал идеи христианской сотерологии (учения о спасении), основу которой заложил еще Ириней Лионский . |
| — Что Вы имеете в виду? — Библеистика — наука историко-филологического цикла, изучающая Библию. Родственная ей патрология — наука, изучающая творения Святых Отцов. Поэтому естественно рассматривать библеистику и патрологию как две створки единого диптиха — так сказать, священной филологии. С одной стороны, изучаются тексты Писания, с другой — тексты Предания. Логично было бы говорить о единой, по крайней мере, в основных вещах, методологии библеистики и патрологии. Однако на самом деле правила обращения с двумя половинками нашего диптиха — библейскими и святоотеческими текстами — в сегодняшней церковной науке весьма различны. Филологические методы, которые давно утвердились в патрологии и при этом нисколько не понизили уважения патрологов к Святым Отцам, — в православной библеистике табуированы и рассматриваются как «протестантизм». Приведу несколько примеров. Центральным текстом Священного Предания является Символ веры, принимавшийся на I и II Вселенских Соборах. Патрологам хорошо известно, в каких поисках и дискуссиях рождалась православная триадология, как триадология св. Афанасия была дополнена и переработана в учении отцов-каппадокийцев, какую роль сыграла светская власть на I Вселенском Соборе и как потом та же самая светская власть поддерживала ариан. Но знание всех перипетий религиозной и политической борьбы в Византии IV века, которая окружала деяния Вселенских Соборов, нисколько не мешает нам уважать и чтить Символ веры как средоточие догматического самосознания Церкви. А вот если библеист заговорит о том, что культовый календарь древнего Израиля, представленный в Пятикнижии в нескольких вариантах, складывался в результате каких-то дискуссий между разными школами израильских книжников, — его сразу обвинят в недостатке уважения к священному тексту. Хотя, честно говоря, уважение это носит весьма странный характер. Символ веры мы действительно уважаем: поем за каждой Литургией, учим наизусть, но при этом понимаем, что он не с неба упал и не ангелом буква за буквой был продиктован. А древнееврейский культовый календарь не учим и за службой не поем, и даже библеисты не сразу скажут, чем культовый календарь книги Исход отличается от культового календаря книги Чисел. Уважение выражается не в том, что мы соответствующие тексты читаем или знаем, а только в том, что к ним запрещено применять методику историко-филологического анализа. Своеобразное уважение. |
| Конечной целью Викентия было установление критерия, посредством которого можно сохранить нормативную веру Церкви и отвергнуть заблуждения. Это стремление ясно определить Предание было характерно совсем не только для него одного. Как уже отмечалось, Проспер составил Auctoritates с целью создать компиляцию авторитетных утверждений церковной веры относительно взаимодействия благодати и человеческой природы. Auctoritates появились после Commonitorium и могли быть своего рода ответом на то, что было сказано Викентием. Этот акцент на установлении и сохранении Предания должен был оказать заметное влияние на характер спора. Поскольку каждая сторона пыталась определить Предание так, чтобы это было в ее интересах, результатом было порождение соперничающих преданий. Как мы увидим, Фавст хотя и был «полупелагианином», вынужден был иметь дело с альтернативными определениями. Он не стремился их примирить, но искал средний путь. Усилия, направленные на защиту одобренного предания, имели место не только в рамках полупелагианского спора. Этим занимались самые разные люди в течение долгого времени. Например, в начале своего собрания проповедей Кесарий Арелатский излагаст тринитарную веру Церкви. Этот текст озаглавлен: «Начало кафолической веры св. Афанасия епископа» 643 Хотя Кесарий сыграл ключевую роль в разрешении полупелагианских споров, в этом случае его обращение к Преданию не было связано с этими спорами. Его целью было подтвердить свою православность и определить авторитетное предание для тех, кто должен проповедовать. Для этого он использовал, с минимальными изменениями в выражениях, текст, который известен как Символ Афанасия, или Quicunqué 644 . Келли датирует составление этого символа временем «где-то между 440 г. и пиком деятельности Кесария. Хотя не удалось выяснить, кто был его настоящим автором, «есть все основания говорить, что символ был составлен в его [Кесария] среде и, вполне возможно, по его инициативе» 645 . Значимость тринитарных вероисповедных формулировок в V–VII веках является еще одним свидетельством того, с какой настойчивостью на Западе стремились защитить авторитетное предание. Например, сборник проповедей Колумбана (ок. 543–615), ирландского миссионера в Галлии, также открывается изложением тринитарной веры Церкви 646 . |
| 1421 В четырех посланиях к Серапиону, епископу Тмуитскому, написанных в 362 г. (Ер. ad Serapionem Thmuitanum episcopum contra illos qui blasphémant et dicunt Spiritum S. rem creatam esse), в его Opera, ed. Bened., torn, i, pars ii, pp. 647–714; также в Thilo, Biblioth. Pair. Graec. dogmatica, vol. i, pp. 666–819. 1422 De Spiritu Sancto ad S. Amphilochium Iconii episcopum (Opera, ed. Bened., torn, iii, и в Thilo, Bibl., vol. ii, pp. 182–343). 1423 Orat. xxxi De Spiritu Sancto (Opera, torn, i, p. 556 sqq., и в Thilo, Bibl., vol. ii, pp. 497–537). 1427 Похожие добавления к Никейскому символу веры уже делались ранее. Так, Епифаний в своем Ancoratus, с. 120, написанном в 374 г., приводит Никейский символ веры , уже повсеместно используемый, со следующим упоминанием о Святом Духе: Kai εις το γιον πνεμα πιστεομεν, το λλησαν èv νμω, κα Κρυξαν ν τοις προφταις Kai Καταβαν πι τον ορδνην, λαλον èv αποστλοις, οικον ν γοις οτως δ πιστεομεν ν ατ, τι στ " ι πνεμα γιον, πνεμα θεο, πνεμα τελειον, πνεμα παρκλητον, κτιστον, κ το πατρς εκπορευμενον, Kai ек το υιο λαμβανμενον Kai πιστευμενον. Его более краткий символ веры , Апс., с. 119 (в Migne, tom. iii, 231), даже дословно совпадает с Константинопольским, но к обоим он добавляет анафематствование из Никейского символа веры. 1429 «Ego distinguere nescio, non valeo, non sufficio, propterea quia sicut generatio ita processio inenarrabilis est». 1430 Он присутствует, вместе с похожим евсевианским (палестинским) вероисповеданием, в знаменитом послании Евсевия Кесарийского к его епархии (Epist. ad suae parochiae homines), которое приводится Афанасием в конце его Epist. de decretis Nicaenae Synodi (Opera, tom, i, p. 239, и в Thilo, Bibl., vol. i, p. 84 sq.); также, с некоторыми изменениями, у Феодорита, Н. Е., i, 12, и Сократа, H. Е., i, 8. Созомен опускает его (H. Е., i, 10) из уважения к disciplina arcani. Symboluni Nicaenum приводится также, с несущественными вариациями, Афанасием в его послании к императору Иовиану, с. 3, и Геласием Кизическим, Lib. Synod, de Concil. Nicaeno, ii, 36. О незначительных вариациях текста см. в Walch, Bibl. symbol., p. 75 sqq., и A. Rahn, Bibliothek der Symbole, 1842. См. также сопоставление символов веры никейской эпохи в приложении к Pearson, Exposition of the Creed. |
| Методист. общины используют в богослужении разные литургические формы - начиная с т. н. высоких форм, унаследованных от англикан. церкви, и заканчивая максимально простым богослужением. Культовая практика М. близка к англиканской, вместе с тем существует значительная свобода в выборе молитв, различаются между собой и воскресные службы, разработаны методист. сборники церковных гимнов (многие сочинены Ч. Уэсли) и книга богослужений. Совершение таинств, ритуал посвящения в священнослужители, свадебная и похоронная церемонии сходны с англиканскими, но обряды их проще, и наряду со священниками миряне активнее, чем англикане, участвуют в богослужениях. М.- единственная протестант. деноминация в Великобритании, организовавшая воскресные школы для взрослых прихожан. Во время богослужений в методист. церквах обычно упоминается Апостольский Символ веры. Признают М. и Никейский Символ веры, относясь с нек-рым скептицизмом к Афанасиеву Символу. В ряде церквей используются в определенных целях и более поздние Символы, прежде всего т. н. Социальный символ, принятый на Генеральной конференции Методистской епископальной церкви в 1908 г. в США. Богословие таинств и литургии в методизме следует тенденции исторической интерпретации учения англикан. церкви, к-рое хорошо знали основатели методизма. М. признают Крещение и Евхаристию (Вечерю Господню, или Св. Причастие). При совершении Евхаристии причастию предшествует общая исповедь в форме установленной молитвы. Крещение совершается обычно окроплением (хотя по желанию крещаемого оно может быть совершено через обливание или погружение). Крестят обычно младенцев, но крещение может быть отложено и до зрелого возраста. Крещеные дети не учитываются церковной статистикой как полноправные члены церкви. Причащающийся обычно стоит коленопреклоненным перед перилами алтаря и получает хлеб и вино в память о смерти Христа и Его жертве. Не определяя, каким образом происходит пресуществление, М. считают, что они «принимают Тело и Кровь Христа, Который дает искупление в Святом Причастии», т. |
| Сводом догматических текстов, задающих вероучительную норму классического Л., является Книга Согласия (лат. Concordia; нем. Das Konkordienbuch), в к-рой подведен итог развития раннего лютеран. богословия. Книга Согласия была издана в 1580 г. на нем. языке; в 1584 г. вышло 1-е офиц. издание на латыни. Книга включает 3 древних Символа веры и 6 лютеран. сочинений XVI в.; т. о., всего в ней содержатся 9 вероучительных документов, расположенных в следующем порядке: 1) Апостольский Символ веры ; 2) Никео-Константинопольский Символ веры (381; зап. версия с Filioque ); 3) Афанасиев Символ веры ; 4) Аугсбургское исповедание; 5) Аугсбургского исповедания апология ; 6) Шмалькальденские артикулы; 7) «Малый катехизис» Лютера; 8) «Большой катехизис» Лютера; 9) Формула Согласия. Помимо этого в Книгу Согласия входят: общее предисловие, составленное лютеран. теологами и подписанное лютеран. князьями при 1-м издании собрания в 1580 г.; написанный Меланхтоном трактат о папской власти, примыкающий к Шмалькальденским артикулам; т. н. перечень свидетельств, содержащий цитаты из сочинений древних христ. писателей, которые приведены для подтверждения отдельных богословских положений Формулы Согласия. Традиционно в изданиях Книги Согласия тексты документов печатаются на лат. и нем. языках; в большинстве случаев оригинальным языком документов была латынь, однако нем. переводы выходили вскоре после публикации оригиналов и имели не менее широкое хождение. Обе версии признаются одинаково авторитетными, однако мн. лютеранские богословы классического периода предпочитали ориентироваться на латинский текст еще и потому, что в немецком языке в XVI в. только вырабатывалась богословская терминология, а на латыни она была уже разработана и в силу этого была более точной и строгой (далее при ссылках на Книгу Согласия нумерация разделов и подразделов документов соответствует традиц. нем. изд.: BSLK. 201013, а также рус. переводу с англ. языка: Книга Согласия. 1998; ср. также новое нем. издание с дополнительными материалами: BSELK. 2014; альтернативный рус. перевод с нем. языка см.: Книга Согласия. 1999). |
|
|
