| «Так они из усердия к ереси 1462 упорно держались своего мудрования. Но вы», -пишет св. Афанасий в своем послании, – «не смущайтесь тем, и дерзости их не почтите за истину. Они и сами себе противоречат и, отложившись от отцов, не стоят в одном мнении, но влаются умом, так и иначе различными образами меняясь в мыслях. Оспаривая собор Никейский, сами составляли много соборов, на каждом излагали веру и не устояли ни в одном изложении, да и никогда не перестанут поступать так потому, что худо пишут, и не обретут премудрости, которую возненавидели. И посему необходимо мне приложить здесь, частью что написано Арием и что мог я собрать из их изложений на разных соборах, чтобы вы знали и подивились, по какой причине не стыдятся они упорствовать против вселенского собора и против отцов своих». После таких общих отзывов об арианских соборах и изложениях веры, составленных на этих соборах, св. отец подробно излагает «хулы Ария» 1463 и первых его последователей 1464 , с таким отзывом в заключении: «вот часть того, что Ариевы последователи изблевали из своего еретического сердца« 1465 ; приводит затем мудрование Евсевия Никомидийского, Евсевия Кесарийского , Георгия Лаодикийского и других сеятелей или поборников арианства, с таким отзывом: «так они писали, как будто каждый спорил и состязался, кто из них увеличить нечестие ереси и покажет ее в наибольшей наготе» 1466 ; приводит выдержки из «сочинения некоего Астерия из Каппадокии, многоглавого софиста, одного из последователей Евсевиевых, в прежнее гонение при деде Констанциевом принесшего жертву идолам», – из «сочинения, написанного в угодность последователям Евсевиевым, равняющегося по дерзости жертвоприношению», совершенному сочинителем 1467 . «Вот за что они подвизаются», – восклицает затем св. отец, – «вот ради чего восстают на древний собор! Сошедшиеся на Никейском соборе предали анафеме арианскую ересь, которую они старались поддержать. Посему-то ариане софиста Астерия, принесшего жертву, выставили защитником своего нечестия, чтобы сладкоречием своим вводить в заблуждение простодушных. И ныне все приводят они в движение и смятение, думая, что, если каждый месяц они будут составлять соборы, то определение, произнесенное на арианскую ересь, со временем перестанет быть действительным... Не устали они составлять частые соборы против вселенского собора.... Так собираются они в Иерусалиме и пишут следующее» ... |
| В произведении можно проследить влияние александрийской школы — особенно Филона Александрийского и Оригена – на некоторые экзегетические приемы свт. Амвросия 1471 . Эта тенденция находит выражение и в трехуровневом прочтении библейского текста: буквальный, моральный (нравственный) и мистический 1472 . Термин moralis используется Амвросием для обозначения нравственного смысла и сопоставляется с термином mysticus 1473 . Как отмечает французский патролог Ж. Даниелу 1474 , типология Иосиф — Христос не была свойственна александрийской школе, Ориген лишь упоминает об этом (hom. in Ex. 1.4), в то же время такая типология встречается уже у Мелитона Сардийского (hom, pasch.) и у западных авторов: Иринея Лионского (adu. haer.) и Тертуллиана (adu. Marc.), об этом пишет св. Ипполит Римский в своем сочинении «De benedictionibus Isaaci et Iacobi». Будет правильным отметить и влияние на свт. Амвросия его старшего современника: Астерия Софиста 1475 , ритора из Каппадокии (ум. ок. 341 г.). От Астерия Софиста сохранились гомилии и комментарии на псалмы, в которых, в частности в комментарии на псалом 5 (hom. 6), проводятся параллели между Иосифом и Спасителем: Иосиф был прекрасен ликом и о Христе пророк говорит, что Он прекраснее всех сынов человеческих; как братья клеветали на Иосифа, так и иудеи клеветали на Христа: одного продали измаилитам, Другого израилитам; Иосифа раздели братья, с Христа сняли одежду воины. Трактат открывается подробным описанием нравственных черт патриарха (1. 1–4), далее святитель говорит о родительской любви (2. 5–6), переходя к типологическому толкованию в рассказе о снах Иосифа (2. 7–8). Прообразом новозаветных событий служат и сны Иосифа, и то, что его отец Иаков послал Иосифа к братьям (3. 9–13), и продажа его братьями (3. 14–18), и продажа Иосифа Потифару (4. 19–21), и преследование его женой Потифара (5. 22–25), лживое обвинение, по которому он был брошен в темницу (5. 26 — 6. 28), встреча там двух евнухов и толкование их снов (6. 29), святитель напоминает об «истинном 1476 Толкователе не сна, а истины» (6. 31). Свое повествование свт. Амвросий прерывает рассуждением о мимолетности земной власти («всякая мирская власть — сон») и напоминанием о недавних событиях: казни евнуха Каллигона 1477 (6. 30) и голоде в Италии (6. 33, 7. 38), сравнивая его с голодом, который предвещал Бог во сне фараону, а Каллигона с ветхозаветными злодеями: Доиком и Аманом (6. 35). |
| Будет правильным отметить и влияние на свт. Амвросия его старшего современника: Астерия Софиста 11 , ритора из Каппадокии (ум. ок. 341 г.). От Астерия Софиста сохранились гомилии и комментарии на псалмы, в которых, в частности в комментарии на псалом 5 (hom. 6), проводятся параллели между Иосифом и Спасителем: Иосиф был прекрасен ликом и о Христе пророк говорит, что Он прекраснее всех сынов человеческих; как братья клеветали на Иосифа, так и иудеи клеветали на Христа: одного продали измаилитам, Другого израилитам; Иосифа раздели братья, с Христа сняли одежду воины. Трактат открывается подробным описанием нравственных черт патриарха (1. 1–4), далее святитель говорит о родительской любви (2. 5–6), переходя к типологическому толкованию в рассказе о снах Иосифа (2. 7–8). Прообразом новозаветных событий служат и сны Иосифа, и то, что его отец Иаков послал Иосифа к братьям (3. 9–13), и продажа его братьями (3. 14–18), и продажа Иосифа Потифару (4. 19–21), и преследование его женой Потифара (5. 22–25), лживое обвинение, по которому он был брошен в темницу (5. 26 – 6. 28), встреча там двух евнухов и толкование их снов (6. 29), святитель напоминает об «истинном 12 Толкователе не сна, а истины» (6. 31). Свое повествование свт. Амвросий прерывает рассуждением о мимолетности земной власти («всякая мирская власть – сон») и напоминанием о недавних событиях: казни евнуха Каллигона 13 (6. 30) и голоде в Италии (6. 33, 7. 38), сравнивая его с голодом, который предвещал Бог во сне фараону, а Каллигона с ветхозаветными злодеями: Доиком и Аманом (6. 35). Свт. Амвросий продолжает рассказ о главном виночерпии и сне фараона (7. 36–39), осмысляя предсказанные семь лет изобилия как семь лет жизни этого мира, после которых наступят будущие времена и «бесконечный покой». Далее святитель объясняет таинственный смысл наград фараона Иосифу: перстня, одежды, золотой цепи, колесницы (7. 40) – и сравнивает Иосифа, питавшего хлебом тех, кто приходил к нему, с Господом Иисусом, Который «отворил Свои житницы» (7. 41–42). Иаков посылает в Египет за хлебом своих сыновей, кроме младшего, Вениамина (8. 43–45). |
| Ересь нашла себе самую удобную почву и стала распространяться с таким успехом, что в короткое время разделила весь христианский мир на две половины, арианскую и православную, и грозила ниспровержением всего христианства. Для прекращения ее требовались чрезвычайные и решительные меры. Созванный по этому поводу в Никее вселенский сбор (325 г.), осудив лжеучение Ария, впервые дал точное определение о втором Лице Св. Троицы, признав Его истинным Богом, единородным Сыном Бога Отца, рожденным из Его существа, равным и единосущным Ему 25 , и это определение получило догматическое и обязательное значение для всей христианской Церкви. Пораженное на вселенском соборе арианство, однако, не прекратилось, напротив, продолжало распространяться. Еретики не хотели подчиняться никейскому вероопределению. Главнейшим пунктом, которому они особенно противились, было учение о единосущии ( μοουσα) Сына Божия с Отцом, казавшееся им савеллианством. Подозрение их к этому пункту православного учения еще более усилилось, когда некоторые из ревностных защитников никейского символа в своей полемике с противниками его дошли до отрицания ипостасного различия между Отцом и Сыном и стали учить о Св. Троице в смысле Савеллия или Павла Самосатского. Так, Маркелл, епископ анкирский 26 , увлекшись полемикой против одного из приверженцев арианства, софиста Астерия, утверждал, что Слово от вечности пребывает в Боге, как принцип Его самосознания, как божественный ум λγος ( νδιθετος), Оно тождественно с Ним и не имеет отдельного бытия 27 ; в творении Оно проявляется, как его действительная деятельность ( νργεια δραστικ или λγος προρικς) 28 , но еще не может назваться Сыном или образом Божьим; Сыном Божьим Оно становится только с момента своего воплощения в лице Иисуса 29 ; при конце мира Оно снова возвратится к покою ( συχα) в Боге, и царство Христово разрешится в царство Отца 30 . Эти монархианские идеи, высказанные Маркеллом в пылу полемики против Астерия, были повторены и еще с большей последовательностью развиты учеником его, Фотипом, епископом сирмийским 31 . |
| языке из них сохр. книги 1, 2, 6, 10, 13, 19, 20, 28, 32, а фрагменты 2-й и 5-й книг - в Филокалии; изд.: Origenes Werke/Hrsg. E. Preuschen. Lpz., 1903. Bd. 4. (GCS; 10); рус. пер.: Ориген. Коммент. на Евангелие от Иоанна/Пер., предисл.: А. Г. Дунаев//БТ. 2003. Сб. 38. С. 97-119; цитаты из толкования на Евангелие от Иоанна, приписываемые Оригену в катенах, вероятно, ему не принадлежат). В IV в. Евангелие от Иоанна стало одним из ключевых текстов в тринитарных и христологических спорах. Поэтому практически у каждого христ. автора эпохи Вселенских Соборов можно встретить толкование того или иного отрывка из этого Евангелия. Из систематических комментариев на четвертое Евангелие, составленных в IV в. как правосл., так и неправосл. авторами, в катенах сохранились фрагменты толкований Астерия Софиста , свт. Евстафия Антиохийского , Феодора Ираклийского , Аполлинария Лаодикийского (изд.: Reuss. 1966. S. 177-186). В 1941 г. в г. Тура (Египет) были обнаружены фрагменты толкования Дидима Слепца на Евангелие от Иоанна (принадлежность найденного текста Дидиму была доказана Л. Дутрело: Doutreleau L., Aucagne J. Que savons-nous aujourd " hui des papyrus de Toura?//RechSR. 1955. Vol. 43. P. 167-168). Толкование Дидима на это Евангелие упоминал блж. Иероним ( Hieron. De vir. illustr. 109), а фрагменты сохранились у прп. Иоанна Дамаскина в «Sacra parallela» (PG. 96. Col. 484A; Reuss. 1966). В кодексе VIII из Туры содержится фрагмент толкования на Ин 6. 3-33 (изд.: Did. Alex. Kommentar zum Johannes-evangelium, Kap. 6, 3-33/Hrsg., übers. u. erkl. von B. Kramer//Kleine Texte aus dem Tura-Fund. Bonn, 1985. S. 58-103). Хотя фрагмент сильно поврежден и имеет лакуны, он явно представляет собой отрывок последовательного толкования новозаветного текста. Еще в XIX в. П. А. де Лагард обнаружил 2 фрагмента толкования Дидима на Ин 3. 25-29 в катенах на бохайрском диалекте копт. языка (ркп. IX в.) (изд.: Lagarde P., de. Catenae in Evangelia Aegypticae quae supersunt. Gött., 1886. Osnabrück, 1971r. |
| IX. Евсевий как полемист Кафедра Маркелла находилась в Галатийском городе Анкире, – городе, бывшем митрополией третьей части всей Галатии. Анкирский епископ имел значение митрополита, под заведыванием которого находилось восемь епископов. Маркелл был одним из лучших епископов Анкиры как по своей образованности, так и по ревности к православию. Он присутствовал на Анкирском соборе в 314-м году, ревностно защищал дело православия в Никее и даже написал против ариан обширное сочинение, в котором главным образом опровергал арианина софиста Астерия 637 . Он не хотел входить ни в какие отношения с арианствующими епископами, не был на соборе в Иерусалиме, где осужден был Афанасий, и этим возбудил к себе в арианских епископах ненависть, не многим меньшую той, какую те питали к Афанасию. По причине этого отказа присутствовать на соборе и освящении Иерусалимского храма, устроенного императором; они обвинили Маркелла в сопротивлении церковным установлениям и царскому желанию 638 . Константин был оскорблен таким невниманием Маркелла и поэтому стал на сторону его врагов, которые, пришедши в Константинополь, осудили Маркелла, как еретика, и поручили Евсевию Кесарийскому написать опровержение на книгу Маркелла, в которой арианские епископы усмотрели еретические места. По смерти Константина (337 г.), Маркелл был возвращен из ссылки, но ему не удалось снова утвердиться в Анкире, так как там его место было занято арианином Василием, которого поддерживали единомышленные с ним епископы. Ариане вскоре даже успели опять изгнать Маркелла, который ушел после этого жаловаться на них в Рим к папе Юлию, и около того времени, когда ариане на соборе Антиохийском поражали его анафемою (341 г.). он старался доказать Юлию свое православие и был принять в общение с римской церковью. Противники его в свою очередь не успокаивались и требовали от Юлия, чтобы тот отказал Маркеллу в общении. Но Юлий, обидевшись на то, что они не явились, по его приглашению, к нему для разбирательства, не послушал их. «О Маркелле – писал он в ответ им (ибо писали вы о нем что он нечествует против Христа) постараюсь заметить вам, что, быв здесь, доказал он, будто бы все о нем вами написанное не правда. А когда потребовали мы, чтобы изложил веру, – с великим дерзновением отвечал он сам от себя, и мы признали, что ничего не исповедует он чуждого истине. Ибо исповедал он, что так благочестно мудрствует о Господе и Спасителе нашем Иисусе Христе, как мудрствует и вселенская церковь ; и он подтвердил, что не ныне только, но издавна таков образ его мыслей; а равно наши пресвитеры, бывшие на Никейском соборе, засвидетельствовали об его православии и он крепко стоял в том, что и тогда держался и теперь держится мыслей противных арианской ереси, но всякий гнушался его, как чуждого здравому учению. И так, поскольку он правомыслен и засвидетельствовал свое православие, то как опять надлежало нам поступить с ним? Не признать ли его епископом, как и признали, а не отлучать от общения 639 ? |
| «Первая палестинская катена» послужила источником ряда вторичных К. (см. ниже «Вторая палестинская катена», «Третья палестинская катена»), а также следующих компилятивных экзегетических сочинений: комментарий на Псалтирь Петра Лаодикийского (CPG. C. 38, сохр. в 9 ркп.; фрагменты входят в состав изолированной катены ркп. Vat. gr. 753 и Vat. gr. 767 (CPG. С. 36)); часть анонимного комментария на Псалтирь кодексов Ambros. H 112 sup. и Cypr. 21 на Пс 11, 21, 31, 41, 50, 51, 76, 77, 78, 91, 100 и 101; гомилии на Пс 1, 21, 31, 41 и 50 кодексов Taurin. B I 8 и Vat. gr. 525, составленные путем комбинации фрагментов (без лемм) «Первой палестинской катены»; гомилия, приписываемая свт. Иоанну Златоусту на Пс 101 (CPG, N 4551; PG. 55. Col. 635-641), представляет собой смесь комментария Феодорита и выдержек из «Первой палестинской катены» (частично в виде парафраза). 2) Первичные катены к-польского происхождения. С нач. X в. (а по предположению Дориваля, уже с VIII в.) в первичных К. на Псалтирь к-польского происхождения начинают превалировать 2 источника: Гомилии на Псалтирь свт. Иоанна Златоуста (Пс 4-12, 43-49, 108-117, 119-150; гомилия на Пс 41. 1-2 не входила в древний визант. корпус гомилий свт. Иоанна Златоуста) и комментарий на Псалтирь блж. Феодорита Кирского (в той части, в к-рой гомилии свт. Иоанна отсутствуют). Помимо этих 2 источников в ранних к-польских К. на Псалтирь используются гомилии Астерия Софиста (на Пс 4-12), к-рые часто приписывались свт. Иоанну Златоусту. A) «Катена Златоуста-Феодорита» (CPG. C. 30; тип XVII по Каро-Лицману; Grundtypus F по Мюленбергу). По мнению Дориваля, следует делать различие между экзегетическим сборником толкований свт. Иоанна Златоуста и блж. Феодорита и «катеной Златоуста-Феодорита». Разница состоит в том, что сборник для каждого конкретного псалма приводит толкование только одного автора, причем без указания его имени, в то время как «катена Златоуста-Феодорита» указывает пронумерованные фрагменты одного или неск. авторов без лемм или с ними (для некоторых стихов до 17 авторов), а также варианты Гекзапл и лексические глоссы. Примером экзегетического сборника на Псалтирь могут служить кодексы Bodl. Auct. D. 3. 17, X в., и New Haven. Yal. 249, XIII-XIV вв., в к-рых сознательно удалены имена авторов и варианты Гекзапл, так что создается впечатление сплошного комментария, а не катены. По всей видимости, сборник не был источником «катены Златоуста-Феодорита»: выдержки из творений св. отцов в катене сделаны в одних случаях непосредственно из сочинений указанных авторов, в др. случаях - из какой-то утерянной катены, иногда они представляют собой не прямые цитаты, а краткий пересказ толкований. |
| были люди образованные, этот жанр воспринимался как своего рода энциклопедия знаний о Свящ. Писании. Не исключено, что К. занимали важное место в системе духовного образования Византийской империи. Так, большая часть К. Никиты Ираклийского была составлена в тот период его жизни, когда он в качестве дидаскала преподавал в патриаршей школе К-поля. Характерной особенностью ранних греч. К. является отсутствие доктринального ценза цитируемых авторов. Довольно редко встречаются К., в к-рых сознательно опущены выдержки из сочинений осужденных Церковью еретиков или неправомыслящих комментаторов: Оригена, Евсевия Кесарийского, Астерия Софиста, Аполлинария Лаодикийского, Феодора Мопсуестийского, Севира Антиохийского и др. Только правосл. авторы цитируются в более поздних К. Никиты Ираклийского. В отдельных К. «святейшим отцом нашим» мог называться не только свт. Иоанн Златоуст, но и Севир Антиохийский. Составители греч. К., по-видимому, не отдавали предпочтения к.-л. из экзегетических традиций (александрийской или антиохийской), приводя мнения экзегетов как одного, так и др. направления, руководствуясь лишь желанием объединить толкования как можно большего числа авторитетных комментаторов. Отрывки из сочинений некоторых авторов встречаются в К. очень редко: 1 или 2 раза и, как правило, когда комментируется стих Свящ. Писания, на к-рый часто ссылались в догматических спорах. Помимо христ. экзегетов часть К. включают фрагменты из произведений нехрист. авторов: Филона Александрийского (иногда под леммой «епископа Филона») и Иосифа Флавия. Проблема авторства катенарных фрагментов Имена авторов толкований, к-рые приводятся в К. в форме род. падежа (Εσεβου, Θεοδρου - Евсевия, Феодора), принято называть леммами. Очень редко, гл. обр. в самых древних рукописях, леммы написаны полностью, без сокращений. В подавляющем большинстве случаев леммы представляют собой сокращения из 2-4 букв, что затрудняет определение авторства тех или иных отрывков (список наиболее часто встречающихся сокращений см.: Montfaucon B. |
| «Осанну» пели не только люди, но и ангелы, не только встречавшие, но и ближайшие ученики 29 . «…Чудо новое и удивительное, возлюбленные. Разве с Иисусом было только множество учеников, одни двенадцать? И как множество здесь обозначается в Евангелии? Значит и ангелы с Ним были и Божественные Силы у Него научались, не так ли?» – читаем в том же источнике. Подобно тому, как отроки пели «Осанну», и мы должны при встрече со Спасителем отложить всю свою злобу 30 . «Серафимами воспеваемый младенцами прославляется. Ибо, говорит, одеяниями они устилали дорогу, а другие, отсекая ветви с деревьев, начинали делать то же самое. И одни продвинувшись вперед, а другие следуя, кричали: Осанна сыну Давидову, благословен грядущий во имя Господне, осанна в вышних. Поэтому и мы, отложив всякий нечистый помысел и постыдные пожелания и лукавство злодеяний, и восприняв неискушенный злом помысел вместе с теми отроками со светлыми светильниками встретить Спасителя Христа, истинного Бога нашего». При описании Входа Господня в Иерусалим святые отцы и христианские писатели подчеркивали как идею царского величия Спасителя, так и Его крайнее смирение. Так, согласно свт. Кириллу Иерусалимскому , пребывание Бога Слова на престоле означает не восседание на простом деревянном престоле, а на царском 31 . Значит, и «Осанна» звучала царская. Но еще более сильно подчеркивается смиренный характер Входа Спасителя. Простота и бедность осла, с одной стороны, и отроков, с другой, делают хвалу «Осанна» нелицеприятной и искренней. По описанию Астерия Софиста, Спаситель входит в Иерусалим, «не взяв белого коня, не позаимствовав золотую упряжь, не вступив на блистающую белизной колесницу, чтобы иудеи не сказали, что отроки увидели цараский вид и как отроки оказались обманутыми и как царя Его восхвалили, но потому на осле как бедный и нищий сидит и как Царю Ему восхищаются отроки, говорящие: Осанна сыну Давидову, чтобы и бедность вида осла и несовершенство младенцев сделали хвалу не подлежащей клевете» 32 . В добавление к этому Спаситель воссел на осла неукрощенного (πλος δμαστος), чья кротость еще более подчеркивала чудо входа Господня в Иерусалим 33 . |
| 19) И отважившись так хулить Спасителя, не удовольствовался он тем, но простер хулы на Него еще далее, говоря: «Сын есть один из всех; потому что Он первый из созданных и единое из умных естеств. И как солнце в видимом мире есть одна из вещей видимых, и по повелению Божию сияет всему миру: так Сын, будучи одним из умных естеств, и сам светит и сияет для всех сущих в мире мысленном». И еще говорит он, что «было, когда Сын не был», пиша так: «Отец до рождения Сына имел предварительное познание, как рождать; потому что и врач до врачевания имеет познание, как врачевать». И еще говорит: «по благотворной щедрости создан Сын и по избытку сил сотворил Его Отец». И еще: «если воля Божия простерлась на все по порядку творения, то явно, что и Сын, как тварь, по изволению Божию получил бытие и сотворен». Все это написал один Астерий; но с ним разделяли мудрование его и сообщники Евсевиевы. 20) Вот за что они подвизаются, вот ради чего восстают на древний Собор! Сошедшиеся на Соборе написали не что-либо подобное им, а напротив того, предали анафеме арианскую ересь, которую старались они поддержать. Посему-то ариане софиста Астерия, принесшего жертву, выставили защитником своего нечестия, чтобы неудержимо говорил он против Господа и сладкоречием своим вводил в заблуждение простодушных. Невежды сии не знали, что делают это сами против себя. Зловоние идольской жертвы, принесенной их защитником, еще более обнаружило христоборную ересь. Посему и ныне все приводят они в движение и смятение, думая, что, если многих умертвят и каждый месяц составлять будут Соборы, то определение, произнесенное на арианскую ересь, со временем перестанет быть действительным. Кажется, что не знают они также, или и знают, но притворяются незнающими, что и до Никейского Собора ненавистна была ересь сия, когда полагали ей начало Артема, а прежде него сонмище Каиафы и тогдашних фарисеев. Но и всегда ненавистно, и не престанет быть ненавистным, это христоборное сборище, потому что вожделенно имя Господне, и вся тварь преклоняет колена и исповедует, «яко Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» ( Фил. 2, 11 ). |
|
|
