| Финикия не имела определённого характера в жизни духовной: её религия была не что иное, как грубый синкретизм из понятий иранского и африканского, искажённых взаимным ожесточением, соединённых взаимными уступками. Она была отвратительным браком кровожадного Молоха тирского и развратной Деркето аскалонской 105 . К этим богам присоединились боги всех других областей, гостеприимно помещённые в финикийский пантеон, точно так же как торговые гости принимались радушно в финикийские города, или поселённые в храмы сильной рукой чужеземных завоевателей. Такова Астарта, богиня собственно северная, богиня голубица (Семирамида, Остара или Прия). Запутанность мифологии усиливалась ещё множеством отдельных областей, сперва поклонявшихся одним и тем же богам под разными названиями, потом забывших тождество этих богов и занявших взаимно друг у друга свои кумиры и свои мифы; наконец, народы мореплавательные, вечно обращавшие свои глаза к путеводительным звёздам, придали астрономической сказке, полученной с севера, значение чисто религиозное и вплели её в пёстрое своё многобожие. При таком ходе религии и торговой односторонности жизни Финикия не могла принести богатых вкладов в духовное сокровище человечества, и влияние её на позднейшие века отзывается только в системах Гностиков, в бреднях Кабалы и в борьбе против Христианства; но даже и в этих отношениях Финикии принадлежит только весьма второстепенное место. От Египта шёл офитизм, двойственность и триады; система эманационная и эоны шли от ассирийского Вавилона. Смешение всех этих систем происходило на палестинском приморье. Не с благодарностью, а с грустным чувством униженного достоинства человеческого обращается историческая критика к древней Сирии: ни одного светлого и утешительного воспоминания; всё свирепость и разврат, всё грязь и кровь. Замечательно, что, несмотря на все изменения народных судеб, на приливы чуждых племён и на новые начала верования, даже при власти Рима, при Христианстве, при Аравитянах и при средне-азийских завоевателях Турках, Сирия всегда отличалась перед другими странами отвратительными суевериями и проявлениями безумных и вещественных страстей. |
| Ассирийская Венера имеет поэтому двойственный характер – и физический, и нравственный; в Вавилоне, по-видимому, в ней более наступал последний, т. е. социально-нравственный элемент, в Ассирии наоборот – физический. Она представляется обыкновенно стоящей или на воле, или на львах, – на голове её тиара, украшенная звездой, в руках лук, колчан и стрелы, – и называется «богиней счастливой, подающей блага, веселящей, радующей людей», а вместе и богиней войны, «царицей победы, которая ведет в бой армию и судит о подвигах» 1455 . В первом смысле, т. е. в значении богини рождения и чувственных удовольствий, она получила особый эпитет Zarpanit, который, как сказано выше, значил производительница семян. В этом значении она изображалась обнаженной и с младенцем на руках 1456 . В Вавилоне она считалась женой Мардука, который отождествлялся с Бэлом и представлял планету Юпитера, а иногда смешивалась с Бэлит (вследствие чего греки и называли ее иногда Герой) 1457 . Нергал, по-видимому, значит «топтатель» и указывает на ретроградные движения планеты Марса в её явлении 1458 . Он обожался, по преимуществу, под формой льва с человеческой головой или человека со львиной головой. Это – воинственнейший из богов Ассирии, которые все воинственны. «Великий герой, царь сражений, сподвижник богов, бог охоты» – его эпитеты. Иногда, подобно Адару, он имел вид гиганта, с ногами вола и с рогами на голове, которой попирает монстров 1459 . В Сирии Марс представлялся так же с мечом в руке и с окровавленной головой. У харранитов – это бог огня, злой, разрушающий, кровожадный. Обращаясь к его идолу, сделанному из железа и имевшему ужасающий вид, харраниты говорили: «Злой и острый, огненный владыка! Ты любишь смерть, разрушение, истребление, пожар, кровопролитие» 1460 . Одно только божество из этой серии планетных богов является с чисто нравственным характером – это Набу (Nabu), вместе с женой своей Tasmit. Он – бог разума, а жена его – богиня знания и письменности. Набу в кругу богов есть «вождь неба и земли», т. |
| е. направитесь мировых явлений, регулятор планетных движений и земных явлений, бог порядка, гармонии, организатор, или установитель порядка в природе; от него зависит то, что «солнце восходит и заходит, обозначая собой пределы времени». Его призывают цари, когда хотят воздвигнуть памятник искусства; влиянию его и его жены Ассур-Банипал приписывает свою мысль о построении библиотеки и любовь к знанию. В Харране и Сирии Nabu имел то же значение и назывался писцом, или книжником, мудрецом солнца и богов 1461 . Боги планет, вместе с богами первой и второй триады и с самим Илу Ассуром, заключают собой круг 12 главнейших божеств Вавилона и Ассирии 1462 . Но сверх их в вавилоно-ассирийской мифологии признавалось множество других богов, составлявших низшие ступени божественных отражений, или проявлений 1463 . Диодор сицилийский 1464 сообщает, что сверх 12 божеств были еще боги βουλεοι, т. е. советники, или помощники главных богов. Знаки зодиака разделялись, по его словам, на 36 частей и над каждой из них начальствовал звездный бог, подчиненный одному из главнейших богов. Одна половина этих богов жила над, другая – под землей, чтобы охранять ее, и каждые 10 дней один из богов первой половины отправлялся в качестве посланника от высших сфер к низшим, точно так, как и боги этих низших областей отправлялись в высшие сферы; те и другие взаимно сообщались 1465 . Весь мир звездных духов, сообразно с указанным разделением пространства, среди которого помещена земля, на небо верхнее и нижнее, вавилоняне делили на гениев светлых и добрых, мрачных и злых. Гении добра имели вид вода с человеческим лицом и с крыльями; некоторые из них назывались Kirub или Alapi. И имя, и фигура их напоминает библейских херувимов 1466 . Другие из светлых богов изображались в чисто человеческой форме, с диадемой на голове; иногда же человеческий бюст у них заканчивался головой орла 1467 . Духи мрачные, смертоносные представлялись под видом чудовищ, или страшных животных, которые сражаются с богами и гениями света 1468 . |
| поиск: разделы рассылка Десницкий Андрей Библеистика: пределы научного знания и личной веры Источник: Богослов. ру Библеисты, как ученые, призваны быть объективными. Но возможно ли это в условиях того, что предмет изучения непосредственно связан с религиозными взглядами исследователя? Можно ли быть непредвзятым и проводить объективный научный анализ библейских текстов? На эти вопросы отвечает Андрей Десницкий в публикуемом материале. Библеистика считает себя научной дисциплиной и в этом отношении подобна любым другим гуманитарным дисциплинам, которые ограничены неким особым материалом – например, ассирологии или египтологии. Но фундаментальное отличие от них библеистики заключается в том, что для значительного числа библеистов текст Библии есть Священное Писание, тогда как ассирийская или древнеегипетская культура и религия интересны сегодня только ученым или туристам, но трудно представить себе нашего современника, который считал бы себя последователем этих религий. " Трудно представить " не значит, что таких людей не существует, ведь в нашей стране есть даже граждане эльфийской национальности: по итогам переписи 2002 года таковых оказалось 44 человека, а в 2010 г. их число возросло до 263. Но такая экзотическая самоидентификация еще не делает эльфов частью нашей социальной реальности, не служит основой для включения эльфов в Единый перечень коренных малочисленных народов России. Например, в перечень входит народность сету, проживающая в Печерском районе Псковской области, хотя она еще малочисленнее (214 человек по данным той же переписи), но, в отличие от эльфов, проживание данной народности на этой территории есть признанный обществом факт и даже, если угодно, геополитический фактор: для эстонских националистов родство сету и эстонцев есть несомненное доказательство того, что земля сету, Setumaa, должна входить в состав Эстонии. А вот земля эльфов существует только в головах самих эльфов и более нигде. Точно так же и человек, который возьмется сегодня исполнять ассирийские ритуалы или готовиться к загробной жизни по египетской " Книге мертвых " , не занимает на ментальной карте нашего общества сколь-нибудь заметного места. Но религиозные традиции, опирающиеся на Библию как на свое Священное Писание (иудаизм, все разновидности христианства и отчасти даже ислам, не говоря уж о мелких группах вроде свидетелей Иеговы) определяют облик этого общества. И даже пламенные атеисты в нашей стране будут спорить не столько с идеей Бога вообще, сколько с конкретными религиями, черпающими свои представления о Боге из Библии. |
| Познакомиться с мнениями новейших исследователей и учением г. Соловьева тем любопытнее, что современный русский народ безосновательно продолжает хранить следы, по крайней мере, – религиозных верований первонасельников Русской земли. Полагают, что древняя религия русских славян, чрезвычайно сходная с первоначальной религией древнейших арийских племен, состояла в поклонении физическим божествам, явлениям природы и душам усопших. Верховным божеством славян, по свидетельству Прокопия Кесарийского, древнейшего писателя о славянах, был Перун, свергатель грома и молнии, – явления, наиболее способные поражать человека первобытного. Этот Перун, название которого выводят и от санскритского корня Par (отсюда действительная форма Перун и страдательная Парень, т.е. рожденный сын), и от литовского глагола perieti «рождать» , именовался также Сварогом, по отождествлению его с подобием греческого Вулкана – египетским Саварогом или Феостом, в царствование которого , по чтению Ипатьевского списка «Повести временных лет», «спадоша клеще с небеси, нача ковати оружье» 31 . Перун-Сварог имел двух сыновей Сварожичей, Солнце и Огонь, из которых первое называлось еще Даждьбогом, как значится в вышеприведенном месте Ипатьевского списка, где сказано: «И по сем (Савароге) царствова сын его, именем Солнце, его же наричуть Дажьбог». Божественное значение и происхождение огня видны из следующего места одной древней рукописи: «Огневи молятся, зовут его Сварожицем и чесновитк богом творят» 32 . Поклонение солнцу было особенно распространено между язычниками русскими, которые даже называли себя внуками Даждьбога, вследствие чего г. Соловьев полагает, что известный песенный припев: Ой дид (дед)! Ладо! – относится именно к Даждьбогу, тем более, что на Руси доныне известна народная песня: Солнышко, солнышко, Выгляни в окошечко Твои детки плачут, Есть, пить просят и т.д. 33 Поклоняясь Даждьбогу-Сварожичу-Солнцу, языческие предки русских поклонялись и месяцу со звездами, боготворили и воздух с водою. Известно, что, по крайней мере в Киеве при Владимире I, кроме идола Перунова, стояли еще идолы: Стрибога, распорядителя ветров; Симаргла (по чтению Прейса, Сема и Регла 34 ) ассирийского божества огня, и Мокоша, божества женского рода, сходного с сирскою Астартою. |
| Не знаем, насколько основательны эти притязания англичан на своё происхождение от израильтян, – но если кто вправе заявлять притязание на это славное происхождение, то это несомненно несториане, асоры, халдеи или просто сирохалдейцы, как принято вообще называть их. Ведь главная их масса и доселе живёт именно в той стране, в которую некогда израильтяне уведены были в плен ассирийскими воителями, – в той местности, которая лежит между озёрами Урми и Ваном и о которой ясно говорит Библейское повествование 5 . Эта прекрасная гористая область с чрезвычайно плодородными равнинами и долинами не только способна была всегда кормить значительное население, но вместе с тем могла служить превосходным убежищем от разрушительных исторических бурь, которые много раз проносились над востоком, нередко сметая с лица земли не только целые города, но и целые царства и народы. И это предположение, нужно признать, находит себе массу и прямых и косвенных подтверждений, хотя бы в том, что сам этот народ положительно признаёт себя потомками пленных израильтян и во всём укладе своей жизни, в своих обрядах, нравах и обычаях. наконец в своём языке сохранил много такого, что явно напоминает собою древне-библейское, и притом в его первоначальной, так сказать Моисеевой, простоте, – без всякой примеси позднейших раввинских измышлений 6 . Против этого могут возразить (как и действительно возражают некоторые), указывая на то, что среди сирохалдейцев есть и доселе евреи, и, однако, у них с ними нет ничего общего, так что как будто это два совершенно различные народа – и по духу, и по телу. Но это возражение упускает из вида ту простую историческую истину, что ведь не только теперь, когда разделительной гранью между ними служит такой могучий фактор, как религия, всегда способная глубоко преобразовать всю натуру народа, но уже в Библейско-исторические времена между и у д е я м и, с которыми мы только и знакомы теперь в лице современного еврейства, и и з р а и л ь т я н а м и было глубокое различие, которое рано, почти с самого поселения избранного народа в Палестине, положило резкую грань между ними, дошедшую впоследствии до полного и непримиримого разрыва (при Ровоаме). |
| Соответственно божественному правилу спасения человечества (ср. Мф.15:24 ), Евангелие прежде должно быть возвещено иудеям (ср. Ин.4:22 ), древнему народу Божия Завета, которому обещан был Мессия по пророчествам, в среде которого Он и явился. «Я стараюсь исправить их прежде других, и запрещаю вам ходить к другим народам, – и не только запрещаю вам проповедывать кому-либо прежде их, но не позволяю даже касаться пути, который ведет к язычникам, и входить в город Самарянский... дабы после не стали (иудеи) жаловаться, что апостолы пошли к необрезанным Ассириянам, и дабы не имели никакой благовидной причины убегать и отвращаться их» (3лат., ср. Феофил.). После уже, по воскресении, Господь послал апостолов и к язычниками – во весь мир с проповедью Евангелия ( Мф.28:19 ). – «В город Самарянский»: ни в какой город Самарянский не входите. Самаряне занимали страну, некогда обитаемую коленом Ефремовым и полуколеном Манассииным, между Галилеею и Иудеею, так что чрез нее лежал прямой путь сообщения между сими последними. Население Самарии составляла смесь евреев, оставшихся от пленения 10-ти колен Израильского царства царями ассирийскими, и язычников, переселенных на место отведенных в плен, из разных областей Ассирийского царства ( 4Цар.17:23–24 ). Переселенцы эти сначала служили своим богам; потом, наученные одним священником поклоняться истинному Богу, стали почитать и Его, но вместе с тем не оставляли служения и своим богам, и таким образом их религия была не чистой религией иудейской. Между ними и иудеями, обитавшими в собственной Иудее, были споры и вражды, причины которых были следующие: 1) иудеи, по возвращении из плена, отказали самарянам в участии при построении нового храма; 2) в отмщение за это самаряне, когда Неемия начал устроять стены около опустошенного Иерусалима, всячески препятствовали этим постройкам; 3) самаряне, выпросив у персидского царя позволение, выстроили себе собственный храм на горе Гаризин и установили свое особенное священство, придерживаясь закона Моисеева, и таким образом внесли раскол, так как по Моисееву закону у евреев должен быть один храм и одно священство; 4) Самария сделалась с течением времени убежищем иудейских преступников, и это поддерживало недобрые отношения между двумя областями; 5) самаряне принимали только 5 книг Моисеевых и отвергали писания пророков и все предания иудейские. |
| Когда-то объектом созерцания было Божество, затем, во времена романтического гуманизма, религиозный вакуум занял человек с его оземленным, деформированным, но еще хранящим отблески духовной красоты и остатки прежнего благородства душевным миром. Теперь настал век утилитарного гуманизма, что на самом деле означает глобальный процесс расчеловечения: человек забыл Бога и свой душевный мир. Взор его ума обращен вовне. Он не завоевывает рабов, как фараоны и ассирийские цари во время военных походов, он делает рабов из самой земли, из чугуна и стали, - рабов, всегда послушных воле господина, среди которых нет ни Спартака, ни Маздака [ 1 ]. Человек-раб хотя и был социально бесправен, но тем не менее оставался человеческой личностью, с которой все-таки надо было как-то считаться. Животные-рабы были существами, которые понимали и чаще всего любили своих хозяев. Машина-раб остается мертвой и холодной конструкцией из металла и стекла; образовался новый вид контакта между ней и человеком. Машина не может любить и ее нельзя любить, разве только что в фантастических романах, поэтому техническая цивилизация, жизнь среди машин, вызвала, как проклятие времени, эмоциональную охлажденность человека, то есть его душевное опустошение. Человек, оснащенный средствами технической цивилизации, с горечью чувствует себя творцом истории и владыкой мира. Религия требует послушания в любви. Человек, выросший в технологическом обществе, как гомункул в колбе, хочет повелевать, а любит только сам себя. Машина - это инструмент; инструментом пользуются, о нем заботятся, пока он нужен, а затем отправляют на мусорную свалку или откладывают в сторону. Это отношение к инструменту создает определенный тип человека-прагматика и утилитариста, который думает о том, как использовать другого человека для достижения своих целей без всякого чувства благодарности, обязанности и ответной заботы о нем. Этот инструментализм проник во все сферы жизни, сделав из друзей всего лишь сообщников, а из супругов - компаньонов, которые нередко стремятся поработить друг друга в повседневном обиходе и превращаются во врагов. В работе с машиной необходимы числовые показатели, - в общении с людьми таким показателем стал расчет. Люди стали разобщены и чужды друг другу. Доверие носит скорее эмоциональный, чем рассудочный характер, отчуждение рождает опасение, поэтому одиночество в технологическом мире особенно чувствуется в больших городах. Скопление людей, эмоционально безразличных и чуждых друг другу, дает странное ощущение, что город - это огромная пустыня, а гигантские дома - муравейники и улицы, похожие на реки - это призрак, который рассеется, как мираж в пустыне, и все закончится гибелью. |
| Библеистика: пределы научного знания и личной веры Возможен ли в таких условиях объективный научный анализ библейских текстов? Совершенно объективный – нет, не возможен, как он вообще не возможен в гуманитарных науках. Но в библеистике риск предвзятости исследователя намного выше, чем в египтологии или ассирологии… 6 марта, 2013 Возможен ли в таких условиях объективный научный анализ библейских текстов? Совершенно объективный – нет, не возможен, как он вообще не возможен в гуманитарных науках. Но в библеистике риск предвзятости исследователя намного выше, чем в египтологии или ассирологии… Библеисты, как ученые, призваны быть объективными. Но возможно ли это в условиях того, что предмет изучения непосредственно связан с религиозными взглядами исследователя? Можно ли быть непредвзятым и проводить объективный научный анализ библейских текстов? На эти вопросы отвечает Андрей Десницкий в публикуемом материале. Библеистика считает себя научной дисциплиной и в этом отношении подобна любым другим гуманитарным дисциплинам, которые ограничены неким особым материалом – например, ассирологии или египтологии. Но фундаментальное отличие от них библеистики заключается в том, что для значительного числа библеистов текст Библии есть Священное Писание, тогда как ассирийская или древнеегипетская культура и религия интересны сегодня только ученым или туристам, но трудно представить себе нашего современника, который считал бы себя последователем этих религий. «Трудно представить» не значит, что таких людей не существует, ведь в нашей стране есть даже граждане эльфийской национальности: по итогам переписи 2002 года таковых оказалось 44 человека, а в 2010 г. их число возросло до 263. Но такая экзотическая самоидентификация еще не делает эльфов частью нашей социальной реальности, не служит основой для включения эльфов в Единый перечень коренных малочисленных народов России. Например, в перечень входит народность сету, проживающая в Печерском районе Псковской области, хотя она еще малочисленнее (214 человек по данным той же переписи), но, в отличие от эльфов, проживание данной народности на этой территории есть признанный обществом факт и даже, если угодно, геополитический фактор: для эстонских националистов родство сету и эстонцев есть несомненное доказательство того, что земля сету, Setumaa, должна входить в состав Эстонии. А вот земля эльфов существует только в головах самих эльфов и более нигде. |
| Вторая черта — сохранение наряду с пантеоном культа верховного Бога. У индоарьев Его называли Асура-Дьяушпитар, а впоследствии, отождествленный с богом неба Варуной (Ураном, Перуном), он стал именоваться «Асура Вишваведа» — Господь Всеведущий. В Иране Его чтили под именем Мазды Агуры (Агурамазды), что также означает Всеведущий, или Всемудрый, Господь. Из ассирийской надписи VIII b. до н. э. явствует, что Мазду почитали в то время на западе Ирана и на Кавказе. Имя Мазды нередко сопровождалось эпитетом «облеченный в небесную твердь», что указывает на его связь с небесным богом Варуной. Но, как и в Ведах, образ Господа Всеведущего у иранцев бьы заслонен сонмом богов, а богини земли и водных пространств считались его супругами [ 4 ]. Таков был фон, на котором в Иране возникло мощное религиозное движение, превратившее старые, не слишком оригинальные верования в новую религию спасения. Впоследствии, претерпевая разные изменения и перерождения, она стала государственным культом персов, оказала влияние на поздний иудаизм, проникла в римскую религию, вдохновила гностицизм и манихейство. Ей, в конечном счете, обязаны своим возникновением альбигойство, богомильство, павликианство и религия русских «волхвов». Отголоски ее можно встретить в новейших оккультных и философских системах [ 5 ]. О происхождении этой религии говорят Гаты — гимны, входящие в часть Авесты, называемую Ясна. Если языческие мифы Авесты дошли до нас главным образом в поздних редакциях, то форма и язык Гат указывают на их древнее происхождение. Эти псалмы, родственные ведическим и библейским, несут на себе черты личного поэтического творчества. Их автор — не просто сказитель или собиратель эпоса; они выражают думы и чаяния проповедника нового учения, реформатора веры [ 6 ]. Гаты говорят нам о пророке, который властно стучится в двери языческого храма, чтобы изгнать оттуда богов. Он называет себя Заратустрой, именем, которое по странному капризу Ницше рождает у нас ассоциации, весьма далекие от Авесты. Одного этого имени, казалось, достаточно, чтобы поставить под сомнение историческую реальность автора Гат; действительно, во многих частях Авесты Заратустра — это сверхъестественное существо, близкое к богам, родоначальник жречества и земледелия, своего рода иранский Прометей. |
|
|
