| е., что епископы собирались во имя Христово, здесь, на этих соборах, часто не достает. Об этих соборах, говорит он, часто можно сказать все, что угодно, а уже никак не то, что они собирались во имя Христово. Да и где ручательство за то, спрашивает он, чтобы те, которые лишены были чувства, необходимого для восприятия голоса божественного – могли быть органами этого божественного голоса для остальной церкви?» Этого мало по Неандеру. «В духовных и святых вещах отдельное лицо вовсе не обязано подчиняться большинству, ибо дух отдельного лица чрез свою свободу, чрез чистоту своей воли, может в ходе христианского развития упреждать и целое множество, особенно если это множество соединено не духом истины, а духом своего времени. Отдельное лицо может становиться поборником христианской свободы, тогда как множество может быть пленено в рабство. Если отдельные лица, подчиняясь духу истины, могут, упреждая множество, приходить к надлежащей истине, то неужели они и при этом обязаны подчиняться господствующему духу неправды» – выражением которой, по Неандеру, бывали соборы? «Да если бы, замечает Неандер, чрез вселенский собор и говорил дух истины, то приговор оного может быть обязателен только для того, кто, руководясь собственным духом истины, признал бы подобный приговор верным, на основании божественного слова». В противном случае, «это было бы уничижением пред человеческим авторитетом; с этим рабство духа полагалось бы на место того истинного смирения, которое воздает честь единому Богу, как Духу абсолютной истины и которое соделывает нас свободными, освобождая от рабства пред человеческим ослеплением» (der Wahn) 452 . Таков взгляд Неандера на соборы вселенские. Можно ли что-либо сказать большее в их укоризну? Какое уважение может питать к соборам тот, кто, не обинуясь, допускает, что соборы могут лгать? А потому Неандер в истории церкви слишком мало придает положительного значения соборам и даже соборам вселенским. И когда говорит он о соборах вселенских в своей истории, то в таком неблагоприятном для них духе, что становится вовсе непонятным такое нерасположение к ним историка. |
| также примеч. к Апост. 60) и как поступил VI Вселенский собор с «Апостольскими постановлениями». Потому и священный Августин, зная это, точно заметил: «Я бы не поверил в Евангелие, если бы меня к этому не побудил авторитет Церкви» (письмо 154). Из всего сказанного следует вывод о том, что никто не может противиться Вселенским соборам, оставаясь при этом благочестивым и православным, но вообще все без исключения обязаны им повиноваться. Ибо противящийся и сопротивляющийся им тем самым противится и сопротивляется Самому Духу Святому, говорящему через Вселенские соборы, становится еретиком и предается анафеме, поскольку и папа Григорий Двоеслов (кн. 1, письмо 24) предает анафеме не повинующихся Вселенским соборам. Да и сами Соборы анафематствуют не повинующихся им. Да что там еретиком – язычником и нечестивцем признается тот, кто не слушается Церкви, чье лицо представляет Вселенский собор! Ибо Господь сказал: Если и Церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь ( Мф. 18:17 ), поскольку Вселенский собор – это последнее решение и суд Церкви, согласно Августину (письмо 162). To же самое Бог заповедал соблюдать и собору иереев Ветхого Закона: Если же, сказано, затруднительно будет для тебя рассудить дело между кровью и кровью, и между судом и судом... и придешь к священникам левитам и к судье, который будет в те дни, и, исследовав, они возвестят тебе решение... не уклоняйся от суждения, которое они возвестят тебе, ни направо, ни налево. А человек, который поступит так заносчиво, что не послушает священника, или судьи, пусть умрет человек тот, и истреби лукавого от Израиля ( Втор. 17:8–9,11–12 ). Нужно добавить к сказанному, что Вселенскими названы в собственном смысле только семь Соборов, потому что все они были собраны по законам Вселенских и определили все, что было необходимо знать. Следовательно, все возникающие вопросы могут быть легко разрешены на основе постановлений этих семи Соборов (Досифей. Двенадцатикнижие. С. 633). Несмотря на то что после VII Вселенского собора и другие Соборы назывались Вселенскими (как Двукратный собор и Собор в храме Святой Софии), однако их называли так неправильно, потому что ни один из них не был созван по законам Вселенских соборов, а значит, они не могут быть причислены к семи Вселенским соборам и увеличить их число. |
| Это видно затем и из соборных посланий к разным церквам, императорам, папам, а равно из императорских эдиктов и папских посланий к соборам, императорам и другим лицам. «Тех, которые не следуют соборам, считаем чуждыми святой и кафолической Церкви», – писал, например, к константинопольскому патриарху Евтихию папа Вигилий 249 . «Не может быть между вселенскими христианами тот, кто противится соборам никейскому и халкидонскому», – читаем в послании папы Льва к императору Льву 250 . Но все ли определения вселенских соборов были обязательны для Церкви, или же эта обязательность относилась только к некоторым их решениям? Обязательность догматических определений вселенских соборов для всей Церкви не подлежит сомнению. В этом все согласны. Иначе дело обстоит с их канонами. В деяниях вселенских соборов догматические определения с призыванием всех следовать им под угрозой извержения из Церкви стоят обыкновенно отдельно от соборных канонов. В конце концов, возникает собственно вопрос относительно обязательности таких постановлений вселенских соборов, которые не стояли в прямой связи с их догматической деятельностью. Деяния вселенских соборов и другие источники представляют нам данные для положительного решения и этого вопроса. На I вселенском соборе был возбуждён старый вопрос о времени празднования пасхи. Отцы собора сделали относительно этого нужное постановление. В своём послании к церквам «во всей поднебесной» они поданному вопросу замечают: «сообщаем вам это дело решено, так что восточные братия наши отныне будут праздновать её (пасху) согласно с римлянами, с нами и со всеми, которые хранят её по нашему обычаю» 255 . Равным образом и император Константин Великий в своём послании к епископам, не присутствовавшим на никейском соборе, между прочим, писал: «объявив постановление собора всем возлюбленным братьям нашим, вы должны принять и привести в действие... и соблюдение святейшего дня пасхи» 256 . В актах вселенских соборов, в отделах, о соборных канонах, нередко можно встретить такие замечания о.о. |
| Власть митрополитов по отношению к составлявшим их митрополии или церковные губернии епископам была та же, что власть патриархов по отношению к митрополитам, отличаясь от сей последней только в деле избрания епископов. Избрание митрополитов принадлежало, т. е. долженствовало принадлежать, не патриархам с собором архиереев, находившихся при них, а соборам епископов самых митрополий. Напротив, избрание епископов принадлежало не соборам пресвитеров каждой епископии, а тем же соборам епископов каждой митрополии 520 . Не вмешиваясь во внутренние дела своих епископий, в которых епископам принадлежала такая же самостоятельность, как и митрополитам 521 , и относительно которых сделано было только одно исключение, митрополит имел высший надзор над епископами, обладая правом и обязанный подвергать их суду и наказаниям, в случае той или другой их неисправности, и, конечно, низлагать их в случае их тяжких вин и совершенной негодности. В том и другом случае суд должен был твориться не единолично митрополитом, но не иначе как при участии собора епископов его митрополии 522 . Как патриархам принадлежало право апелляции на суд митрополитов, так в свою очередь митрополитам принадлежало право апелляции на суд подчинённых им епископов. Все дела сего последнего рода, подобно тому, как и творить суд над самими епископами, они должны рассуждать не иначе, как соборно, т. е. с собором прочих епископов своей области. Непосредственное вмешательство в дела подчинённых епископов, о котором сказали мы, дозволялось и предписывалось митрополитам относительно хозяйственной экономии епископий. Седьмой вселенский собор, подтверждая каноническое определение предшествующего времени, чтобы каждая церковь (т. е. каждая епископия) имела для дел хозяйственных своего особого эконома, предписывает, что в случае, если бы какой епископ не захотел сам поставить такового, то его должен поставить своей собственной властью окружной митрополит (пр. 11). За этим известно ещё соборное определение патриарха Алексея 1028г., впрочем, имевшее, вероятно, значение только временной меры, вызванной обстоятельствами, которым дозволяется и предписывается митрополитам самое деятельное и непосредственное вмешательство в хозяйственные дела подведомых им епископий 523 . |
| Мы уже указывали выше, что скудость сведений, относящихся к концу первой и началу второй эпохи, не означает, что произошел перерыв в деятельности concilia. Их естественное развитие, может быть замедленное, продолжалось в это время. Мы считаем, что все предыдущее изложение позволяет сделать следующий вывод. Отношение Константина как к первым соборам, так и к Никейскому собору не было чем-то совершенно новым, специально выработанным для христианских соборов, а было заимствовано и перенесено из отношения к κοιν и concilia на соборы. Это положение надо понимать в том смысле, что заимствованы были общие принципы. Примененные к христианским соборам, эти принципы должны были испытать известные изменения уже в силу того, что соборы не только материально, но и формально отличались от провинциальных собраний. Будучи общеримскими собраниями (таким уже был собор 314 г. в Арле для империи Константина), соборы не могли иметь никакого отношения к власти на местах: функции этих властей должны были перейти к центральной власти. Отсюда вполне естественно вытекает, что если concilium extraordinarium созывает префект, то собор созывается императором. Присутствие местной власти заменяется личным присутствием императора или его представителей. Наконец, право утверждения совершенно отнимается от местной власти и становится исключительным правом императора. Совершенно сохраняется общий принцип, согласно которому государственная власть присутствует на собраниях без права решающего голоса; она являлась лишь связью между собраниями и государством. Благодаря этому отношению государственной власти к соборам, как мы говорили выше, сами соборы испытали изменения и из чисто церковного учреждения сделались государственноцерковным, вплоть до последнего вселенского собора. Как сенат в известной сфере, так и церковный собор в своей области стал высшим государственным органом имперского управления. Это, конечно, не значит, что вселенский характер собора зависит от этого отношения государственной власти и что вообще вселенский собор немыслим в других отношениях к ней. |
| Златоустаго: «Златый по языку, учитель вселенныя, заповедуя не предавать анафеме вернаго человека, говорит буквально следующее: что означает это слово анафема, которое ты говоришь, как не то, что этот должен быть предан диаволу и уже не иметь места спасения, должен быть чужд Христу? И кто ты? Это дело власти и великой силы, ибо тогда сядет царь и поставит овцы одесную, а козлика ошую. Итак, зачем ты принял на себя такое достоинство? Апостол только в двух местах, по необходимости, сказал это слово ( 1Кор.16:20 ; Гал.1:9 ). – Итак, что? чего из приявших власть не сделал, кроме одного, который приял это, дерзаешь делать ты, вопреки Владычней заповеди и принимаешь на себя суд царя? Ибо анафема совершенно отсекает от Христа. Учи в кротости.... Но должно ли написанное великим отцем и учителем нашим Златоустом иметь более силы, чем определенное Халкидонским собором и Гангрским, об этом укажут конечно те, которые имеют власть разрешать подобные вопросы» (полн. Кормчая стр. 105–106). – Таким образом, Вальсамон определениям соборов 4-го Вселенского и Гангрского противопоставляет учение одного лица – Златоустого, предоставляя окончательное решение вопроса: кому следовать – Св. Златоусту или поместному и вселенскому соборам, лицам – власть имеющим. – А Матфей Властарь прямо пишет, что «мнение великаго отца Златоустаго должно иметь более силы, чем определенное четвертым собором и собором Гангрским». (Синтагма, буква «а» гл. 7-я.) Как видите постановления двух соборов, никем неотмененные, не соблюдались потому, что два лица Вальсамон и Матфей Властарь – противопоставили сим соборам Иоанна Златоустог о и велят следовать ему, а не соборам, хотя соборы правила свои оградили анафемой. – Так если бы и собор 1667 года, с клятвой, отменил так называемые старые обряды, введя новые, то даже один епископ, власть которого тоже, что и у Златоустого (ибо, ведь, при жизни Златоустый не считался святым), мо не следовать сему собору, отменить его постановления, как не касающиеся существа веры.... |
| Установив, на основании канонических правил и свидетельств истории, понятие о приходе, границах и составе его, комиссия затем сосредоточила своё главнейшее внимание на следующих основных вопросах: а) о самоуправлении приходских общин; б) о праве прихожан на участие в деле избрания кандидатов клира; в) о приготовлении кандидатов клира; г) о праве прихожан на участие в деле приобретения, заведования и распоряжения церковными имуществами и средствами; и, наконец, д) о желательном устройстве приходской общины и положении её в области епархиального управления. а) Конечной целью всех проектов преобразования православного русского прихода, сделавшихся известными через напечатание, является обыкновенно автономия прихода или, как сказано в предложении г. синодального обер-прокурора Св. Синоду, право «автономного заведования всеми делами прихода при посредстве местного органа из прихожан». К сожалению, термины: «автономия» и «автономное управление» очень часто, даже почти постоянно, употребляются без ясного и отчётливого разумения смысла их. «Автономия» по буквальному переводу с греческого языка значит: «самозаконодательство». Этим именем в классической древности называлось «право некоторых сословий гражданского общества (особенно высшего дворянства) и целых общин, внутри известных границ, самим себе издавать законы и независимо управлять своими общественными делами». Право автономии из классического греко-римского мира перешло и к западноевропейским народам и государствам, где оно нашло для себя особенно широкое применение в средние века, во время господства феодализма. Но для нашего времени термин «автономия» и обозначаемый им порядок жизни есть простой пережиток. В частности, Церковь Христова, как свидетельствуют каноны и история, никогда не знала приходов автономных в сейчас указанном смысле. Церковь Христова руководится в своей жизни, деятельности и управлении теми законами, какие даны ей Основателем её Иисусом Христом, установлены, по Его повелениям, апостолами и уяснены Вселенскими Соборами. Законодательная власть в Церкви Христовой принадлежит Вселенским Соборам, а в пределах поместной Церкви – Поместным Соборам, которым, впрочем, принадлежит власть определять законы для жизни и церковного управления членов её. Этим законам, называющимся специально канонами, должны подчиняться все члены Церкви, ими же должны руководиться в своей жизни, устройстве и управлении все учреждения церковные, например приходы. Право изменять прежние или же издавать новые законы в пределах поместной Церкви может и должно принадлежать только Поместным Соборам её. Право же наблюдения за точным исполнением всех церковных канонов в пределах меньших церковных единиц, например епархий, может и должно принадлежать только епархиальному епископу. Таким образом, правительственная, т. е. исполнительная и наблюдательная власть в пределах епархии, состоящей из нескольких приходов, принадлежит епископу. |
| Феодосий сказал: «Та запись уничтожена и отвергнута». Святой сказал: «Уничтожена в каменных стенах, но и не в разумных душах: пусть примут осуждение их, соборно в Риме 510 утвержденное посредством благочестивых догматов и канонов, и тогда разрушится средостение ( Еф 2:14 ) и не надо будет убеждать нас». Феодосий: «Не имеет силы собор Римский, так как он был без царского приказа». Максим: «Если приказы царей дают значение бывшим соборам, а не благочестивая вера, то прими бывшие против единосущия соборы, так как они происходили по приказу царей. Разумею именно: первый – в Тире 511 , второй – в Антиохии 512 , третий – в Селевкии 513 , четвертый – в Константинополе при Евдоксии арианине 514 , пятый – в Нике Фракийской 515 , шестой – в Сирмии 516 и, после этих спустя много времени седьмой – в Ефесе 517 вторично, на котором председательствовал Диоскор. Все эти соборы собирались по приказу царей, и однако же, все они были осуждены по причине безбожности утвержденных на них догматов. И почему не отвергаете собор, низложивший Павла Самосатского при святых и блаженных Дионисии папе Римском и Дионисии Александрийском и Григории Чудотворце , председательствовавшем на этом соборе 518 , так как он был не по приказу царя? Какой канон повелевает принимать только те соборы, которые собирались по приказу царя или вообще всем соборам собираться по приказу царя? Те соборы благочестивый канон Церкви признает святыми и принятыми, которые одобрила правота догматов. Но как ведает господин мой, и других учит, канон повелел дважды в году бывать соборам в каждой епархии 519 , не сделав никакого упоминания о царском приказе для охранения спасительной нашей веры и исправления всего, что относится к Божественной сущности Церкви». Феодосий: «Это так, как говоришь, – правота догматов утверждает соборы. Впрочем, разве не принимаешь книгу Мины 520 , в которой он изложил догмат об одной воле и одном действии Христа?» Максим: «Не дай Господь Бог ! Вы не принимаете, но отвергаете всех учителей, бывших после святого в Халкидоне собора, боровшихся против мерзостной ереси Севира. И разве я могу принять книгу Мины, явившуюся после собора, в которой он явно защищает Севира, и Аполлинария, и Македония, и Ария, и всякую ересь, и своими догматами обвиняет собор, а вернее – совершенно отвергает?» |
| Не утруждая противника „Бирж. вед.“, „Русский мир“ сам указал им, что и в их перечислении пропущены еще следующие органы судебной власти: экзарх, архиепископ, викарный епископ, или коадъютор, собор целой поместной Церкви, напр. русской, и проч. и проч. Если бы было сказано, что напр. в Петербурге розничная продажа восковых свечей принадлежит соборам и церквам, „Бирж. вед.“, по своей строгой логике, и тут закричали бы: „не так, большему числу, а именно: собору кафедральному, соборам военным, морским, и прочим соборам, церквам придворным, приходским, домовым, кладбищенским, монастырским, госпитальным, военным”. „Бирж. вед.“ не усматривали, что в общем определении сказано гораздо более, чем в их исчислении органов судебной власти, ибо и митрополит – епископ, и патриарх – епископ, и малый собор, и большой собор, и областной, и Вселенский – все соборы. Вот если бы они указали в канонах хотя один, из которого видно было бы, что пресвитеру принадлежит судебная власть, тогда они, действительно, и „Русский мир” изобличили бы в несправедливости, и себе оказали бы ту неоцененную услугу, что разглагольствования их перестали бы быть мыльными пузырями. „Бирж. вед.“, следуя г. Соколову не признают Св. синод собором и, желая умалить его значение и власть, говорят, что он есть церковно-государственное установление. Отв.: Церковно-государственное установление, т. е. учреждение Св. синода церковною и государственною властью не препятствует Св. синоду быть собором. Св. синод есть собор, и это ясно и неоднократно выражено в документах непререкаемой важности и достоверности (напр. „Дух. регламент” и „Собр. зак.” 3,749). Когда и после того „Бирж. вед.” продолжали настаивать, будто „Русский мир” неправду утверждает, признавая Св. синод собором, то приведены были против них следующие основания, по которым Св. синод есть и должен быть признаваем собором: в именном указе 25 января 1721 г. об учреждении Св. синода Петр I говорит: „не видя лучшего к исправлению духовного чина способа, паче соборного правительства, уставляем духовную коллегию, т. |
| 20. Ради нужд церковных, и ради разрешения сомнительных случаев, за благо признано, быти в каждой области соборам епископов дважды в лето: в первый раз, по третьей седмице после праздника Пасхи, так чтобы в четвертую седмицу пятьдесятницы собор совершился, и о сем да напоминает епархиальным епископам митрополит; второму же собору быти от пятагонадесять дня месяца октоврия, который есть десятый иперверетея (что есть имя месяца по сиромакедонскому календарю). К сим соборам да приступают пресвитеры и диаконы, и все почитающие себя обиженными, и от собора да приемлют суд. Но никому не да не будет позволено составляти соборы самим по себе, без тех епископов, коим вверены митрополии. 21. Епископ от единаго предела да не преходит в другий, ни по самовольному вторжению, ни по насилию от народа, ни по принуждению от епископов: но да пребывает в церкви, которую приял от Бога в жребий себе вначале, и да не преходит из нея, по изреченному уже о сем определению. 22. Епископ да не преходит во иный град, не подчиненный ему, ни в селение ему не принадлежащее, для рукоположения кого либо, и да не поставляет пресвитеров или диаконов в места, подчиненныя другому епископу, разве токмо по соизволению епископа тоя страны. Аще же кто дерзнет на сие: то рукоположение да будет недействительно, и он да подлежит епитимии от собора. 23. Епископу не позволяется, вместо себя, поставляти другаго, в преемника себе, хотя бы он был и при конце жизни; аще же что таковое соделано будет: то поставление да будет недействительно. Но да соблюдается постановление церковное, определяющее, что епископа должно поставляти не инако, разве с собором и по суду епископов, имеющих власть произвести достойнаго, по кончине преставльшагося. 24. Доброе дело есть, да церковное стяжание сохраняется для церкви со всяким тщанием и благою совестию, и с верою во Всевидца и Судию Бога; и распоряжати оным с рассуждением и властию приличествует епископу, которому вверены все люди и души собирающихся в церковь. Да будет же явно принадлежащее церкви, и открыто окружающим его пресвитерам и диаконам, так чтобы они знали, и не оставались в неведении о том, что собственно принадлежит церкви, и ничто от них не было сокрыто. И тако, аще случится епископу преставитися от жития сего, при очевидности принадлежащаго церкви, и оно не будет расточено и утрачено, и собственность епископа не будет потревожена под предлогом принадлежащих церкви вещей. Ибо праведно есть и угодно пред Богом и человеками, чтобы собственность епископа предоставляема была кому он восхощет, а достояние церкви ей сохраняемо было, и чтобы как церковь не терпела ущерба, так и епископ, под предлогом достояния церковнаго, не был лишаем своея собственности, или же, чтобы близкие к нему не вошли в тяжбы, а с тем вместе и он по смерти не подвергся безславию. |
|
|
