| Глава I Попутные наблюдения памятников христианского искусства в Константинополе, Афинах и Смирне. Путешествие из Бейрута в Баальбек. Сассанидский рельеф в Ферзуле. Вопрос о времени и стиле построек Баальбека и значение его декоративной архитектуры. Дамаск. Общий характер мечети Оммиадов и ее архитектурных деталей Предлагаемый читателю очерк археологического обозрения памятников христианской древности и искусства в Иерусалиме, Заиорданье и Гауране основан на путевых заметках, сделанных автором еще в 1891–92 годах, во время его путешествия из Бейрута, через Дамаск и Гауран, по Заиорданью и до Иерусалима, в составе ученой экспедиции 53 , отправленной Имп. Православным Палестинским Обществом. Путешествие, в силу тревожного состояния многих частей Сирии и появившейся в конце 1891 года холеры, ограничилось Гаураном, Заиорданьем до Мертвого моря и Иерусалимом с его окрестностями, по преимуществу на Восток, до Иерихона. Понятно, что, не закончив задачи таким же наглядным изучением памятников верхней и средней Сирии, нельзя было построить какого бы то ни было общего теоретического рассуждения о ходе развития христианского искусства в Сирии. Тем не менее, по числу обозренных местностей, и по количеству и интересу осмотренных памятников древности, и это путешествие заслуживает иметь место в русской археологической литературе, хотя бы в виде отчета и в главных своих результатах. Правда, со времени путешествия, прошло более десяти лет, а в наш век и Восток принужден жить скорее, и некоторые результаты поездки стали уже достоянием других ученых, или утратили характер свежей новости. Однако, собственная наука движется далеко медленнее практической жизни и в стороне от нее, а многочисленные разъезды западных ученых, английских картографов и испытателей природы, французских миссионеров и русских паломников не дали за это десятилетие нового (после Вогюэ и др.) научного исследования христианских древностей Палестины или их общего обозрения, хотя и представили ряд крупных научных работ. Правда, археологическая литература Святой Земли началась на высшем уровне сравнительно с тем, как она продолжается, став в последнее время, по преимуществу, литературою смеси, хроники и любительских путевых заметок. Правда, этому положению литературы отвечают и обстоятельства нашего новейшего ознакомления с христианским Востоком: это ознакомление также отрывочно, и принуждено пока пользоваться тем, что можно увидать ныне на поверхности земли, что можно снять фотографическим аппаратом и что можно издать хотя бы в отделе смеси в археологических современных обозрениях. |
| Е.К. Редин К тридцатилетней годовщине его учено-педагогической деятельности 11-го октября 1896 года исполняется тридцатилетие ученой и педагогической деятельности профессора Н.П. Кондакова . Императорское Русское Археологическое Общество, высоко ценя труды своего сочлена, неоднократно удостаивало наиболее значительные из них, высшей своей награды. Исполняя желание редакции «Трудов Отделения археологии древне-классической, византийской и западноевропейской», мы предлагаем нижеследующий очерк тридцатилетней деятельности Н.П. на научном поприще. Никодим Павлович Кондаков родился в 1844 году, в Новоскольском уезде, Курской губернии 1 . Первоначальное образование он получил в приходском училище в Москве, затем во 2-й Московской гимназии, что на Разгуляе, и, по окончании в ней курса, поступил в 1861 году в Московский университет по историко-филологическому факультету. В бытность свою в университете слушал лекции по истории искусств приват-доцента К.К. Герца, но главным направлением своих специальных занятий по этому предмету обязан Ф.И. Буслаеву . По окончании курса кандидатом, Н.П. Кондаков преподавал, с 1865 по 1870 год, русский язык и словесность во 2-й Московской гимназии и военном Александровском училище, а также русскую историю с археологией в Московской школе живописи и ваяния. В 1867 году им была сделана первая поездка за границу для изучения памятников классического искусства. Уже первые работы Н.П. Кондакова касаются того предмета, который впоследствии составил излюбленную его специальность, христианской археологии вообще и памятников византийского искусства в частности. В эту область занятий, как имеющую наиболее важное отношение для изучения отечественных памятников, очевидно, направлял его Ф.И. Буслаев , капитальным трудом которого, составляющим эпоху в истории русской археологической науки: «Общие понятия о русской иконописи», открывается тот журнал, где помещены первые работы Н.П. Кондакова . Это статьи, напечатанные в «Сборнике на 1866 год, изданном Обществом древнерусского искусства при Московском Публичном музее»: 1) Древнехристианские храмы, 2) Православное искусство в Сербии, 3) Англо-саксонский крест VIII столетия. Все три статьи характера критическо-библиографического. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Валентин Семенов: «Город Святого Петра отстоял себя» Вместе с тем, отмечает социолог, решение о поиске нового места под башню Охта-центра не может не настораживать 10.12.2010 431 Время на чтение 4 минуты Первое чувство от решения городских властей отказаться от строительства Охта-центра в исторической части Санкт-Петербурга , конечно, радостное. Ведь для православного человека размещение 400-метровой «вавилонской башни» напротив Смольного собора неприемлемо. Зато второе чувство - грусть, потому что получается, что без вмешательства первого лица государства в нашем т.н. демократическом обществе граждане ничего добиться не могут . И это очень печально. Ведь архитектурное и археологическое сообщество (напомню, что при подготовке к строительству на этом месте раскопали древнерусское поселение и шведскую крепость), деятели культуры и православная общественность активно протестовали. Президенту, премьер-министру и губернатору было отправлено письмо от Собора православной интеллигенции, которое, правда, отказались опубликовать все издания, даже те, с которыми я сотрудничаю. Фактически, откровенно было сказано, что СМИ зависят от «Газпрома», поэтому они и не могу пойти против этой структуры. То же самое и на телевидении. Когда я в прошлом году участвовал в программе «Мост свободы», посвященной передаче «Дом-2», я спросил, можно ли провести подобную передачу, посвященную строительству газпромовской башни, но мне сразу же отказали. Оказывается и туда «Газпром» вкладывает деньги. В итоге, получается, что коммерческая фирма владеет нашим городом и руководит его правительством, которое отстаивало интересы «Газпрома», не считаясь ни с чем и ни с кем. А между тем, наше социологическое исследование показало, что из опрошенных 1200 человек, только 13% были за строительство этой башни, 23% поддерживали такое строительство только на самых отдаленных окраинах города, а остальные респонденты выступали в принципе против такого строения. Но социологи тоже ведь бывают разными. Например, фирма Романа Могилевского, бывшего сотрудника НИИ Комплексных социальных исследований Санкт-Петербургского государственного университета, директором которого я являюсь, почему-то показывала в своих опросах, что большинство петербуржцев за строительство башни. Сделано это было так: жителям города задавался вопрос: «за» или «против» Охта-центра? Но кто же будет против центра, если там построят много культурных сооружений? А вопрос надо было ставить конкретно, о том, хотят ли петербуржцы, чтобы в центре города появилась 400-метровая башня. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Города и годы Или об очередных фэнтезийных выдумках постсоветских «историков» 14.06.2022 814 Время на чтение 11 минут Фото: buzina.org Любой город на свете имеет свою неповторимую историю и судьбу. Города, как и люди, зарождаются, живут, расцветают, или прозябают и умирают. Правда в последнее время, в связи со всеобщей урбанизацией, умирают чаще деревни и села, но и городам это тоже свойственно. Достаточно вспомнить историю некогда великих городов индейцев майя – Чичен-Ица и Паленке, камбоджийский Ангкор, знаменитые римские Помпеи, легендарную Трою, тангутский Хара-Хото, сибирскую Мангазею и даже современные Нефтегорск в России и Припять на Украине. Но речь сейчас пойдёт не об этом… Хочется сказать о бесцеремонном перевирании истории на примере некоторых городов из бывших союзных республик СССР . При этом каждое из этих нынешних государств из кожи вон лезет, но старается доказать свою собственную историческую древность, якобы прослеживающуюся на истории населённых пунктов, волею судеб оказавшихся на их территории. Интересно это проследить на примере некоторых крупных мегаполисов постсоветского пространства, а вернее даже сказать - городов бывшей Российской Империи. К примеру, в 2016 году на официальном уровне в Казахстане отметили 1000-летие города Алматы (Алма-Ата), бывшего когда-то городом Верным, а ныне «южной столицы Казахстана». По улицам были развешаны огромные баннеры, вещающие об этой «грандиозной» дате, появилась масса статей в СМИ, передач на телевидении, прошли научно-практические конференции и «круглые столы». Ныне покойный главный археолог Казахстана Карл Байпаков пообещал показать якобы случайно найденную во время земляных работ на территории погранучилища в Алматы древнюю монету, где была надпись, что монета сия отчеканена в Алматы. Байпаков был вроде бы неплохой археолог, но видимо всеобщий политический ажиотаж не миновал и его - монету так никто и не увидел и даже в крупнейшей нумизматической коллекции древних монет, в музее Американского нумизматического общества в Нью-Йорке об этой археологической находке не ведают. Те несколько невнятных фото с найденной монеты, находящейся якобы на реставрации, ни о чем конкретно не свидетельствуют. Тем более, это не повод говорить, что на территории нынешней Алма-Аты был когда-то город с населением 10-12 тысяч человек ещё тысячу лет назад. Откуда же такие сведения? |
| Западная наука сделала дальнейший шаг к признанию важности исследования востока для первоначальной истории христианства и в частности для истории древне-христианского искусства. Как в былое время запад гордился своей полной независимостью от востока и в гордом самообольщении не хотел признать никакого другого источника для художественного вдохновения кроме римского, так теперь, благодаря беспристрастным и солидарным трудам Тессье, Вите, Лябарта, Ленуара, Зальценберга и др., отдает должную дань справедливости художественной деятельности христианского востока и преимущественно Византии. Добытые доселе археологической наукой факты с очевидностью доказали, что средневековое искусство на западе (период романский или романо-византийский) обязано своим существованием главным образом Византии. Новое исследование Вогюе, заглавие которого мы выписали выше, проливает новый свет на эту область и подтверждает связь западно-европейского средне-векового зодчества с сирийским, которое в свою очередь имеет совершенно греческую основу. Несомненно, что начиная с V-ro и до XI-ro века Константинополь был сосредоточием художественной деятельности: архитектура, живопись, глиптика были здесь в большом ходу; здесь поддерживалось и развивалось не только механическое проворство руки, но и чувство формы и цветов; античные предания, сохраняясь в своей лучшей части, облагораживались под влиянием нового христианского духа; масса артистов, поддерживаемая склонным к пышности двором производила многочисленные и разнообразные работы применительно к запросам богатого, образованного и уточненного общества. Между тем запад, в продолжении этого периода, был всецело поглощен трудной и кровавой ассимиляцией варваров и потому, с точки зрения искусства, сделался данником востока. С востока получал он дорогие материи, резные изделия из камня и слоновой кости и вообще все те предметы роскоши, в которых он чувствовал нужду, но которых не мог производить сам; с востока наконец приходили сюда учителя. Замечено, что каждый из тех успехов в области искусства, о которых нам сохранила память история, – каждое пробуждение художественной деятельности в период времени от VIII-ro до XI-ro века – во Франции при Карломане, в Германии при Оттоне II-м, в Италии в Монте-Кассино при аббате Дидье, совпадает с эмиграцией в эти страны греческих художников. Правда, художники эти были попреимуществу живописцами, мозаистами, граверами, золотых и серебряных дел мастерами, тем не менее они влияли и на строительное искусство. Они знали все искусства, и если письменные памятники древности умалчивают об этом, то недостаток этот восполняется вещественными памятниками: храм св. Марка в Венеции, Saint-Front в Периге и мн. др. служат лучшими свидетелями заимствований запада от востока. На ряду с Константинополем влияла на запад также и Сирия около времен крестовых походов: в этом убеждает нас сравнение многих из сохранившихся доселе развалин Сирии с памятниками западно-европейского зодчества. |
| К вопросу об отношении Талмуда к христианам (Доклад, читанный в Заседании Восточного Отделения Императорского Русского Археологического общества, 27 октября 1916 г.) Источник Среди многих интересных находок в книгохранилище Каирской Синагоги за последние двадцать лет особое внимание гебраистов-богословов обратил на себя, между прочим, текст еврейской молитвы 18-ти благословений («шемоне-эсре»), опубликованный Шехтером в июльской книжке The Jewish Quarterly Review за 1898 г. (рр. 655–658). По мнению Шехтера, пергаментная рукопись, заключающая этот текст, представляет часть кодекса, предназначенного для частных молений. В тексте молитвы 18-ти благословений, написанном в этой рукописи, как они опубликованы Шехтером, встречается несколько особенностей, сравнительно с текстом их в молитвенниках позднейших евреев, в частности – современных, часть каковых (особенностей) отмечена Шехтером. Наиболее существенной из них является присутствие здесь и особая формулировка т. н. «благословения» (точнее – «проклятия») против «минеев» («биркат-гамминин»), в котором здесь рядом с словом «вегамминим)-«и минеи» и прежде его стоит слово из семи еврейских букв: «вав, ге, нун. цаде, реш, йод, мем,» которое можно читать, как действительно многие читают «веганноцрим» «и христиане». Так как благословение против минеев было составлено и внесено в молитву 18-ти благословений в период «тайн» 1 , первых и главных созидателей Мишны, основной части Талмуда, то возникает вопрос: насколько такая формулировка этого благословения, какую оно имеет в опубликованном Шехтером тексте этой молитвы 2 соответствовала взглядам «тайн », первых созидателей Талмуда, или Талмуда вообще – на христиан. Это обстоятельство послужило поводом для гебраистов-богословов вновь пересмотреть те текстуальные и исторические данные, на основании которых так или иначе решается, можно сказать, вековой вопрос об отношении Талмуда к христианам. Оно же послужило ближайшим побуждением и для настоящего доклада. Прежде, чем так или иначе определять отношение Талмуда к христианам, следует ответить на вопрос: есть ли в Талмуде положения, относящиеся непосредственно к христианам? Касавшиеся этого вопроса гебраисты отвечали на него неодинаково: одни готовы были почти совершенно отрицать существование в Талмуде таких положений, другие наоборот с решительностью указывали их и иногда в большом количестве. |
| Л. Воронцова (Григорьева) Доклад, читанный на заседании Московского Археологического Общества в 1904 г. Года два тому назад, собирая различные сведения о стенописи собора Троицкой лавры в XVII и XVIII вв., что требовалось в виду предполагавшейся реставрации собора, я сочла необходимым пересмотреть также дела Московского отделения архива минист. Императ. Двора, в надежде найти в столбцах Оружейной палаты хотя случайные и краткие сообщения о соборной росписи XVII в. При постоянных сношениях московских иконописцев с городовыми и монастырскими и совместных работах тех и других, я имела некоторое право рассчитывать на удачу в своих поисках; тем не менее, о работах московских или городовых иконописцев в Троицкой лавре, что только и могло иметь значение для моей практической цели, в делах архива нигде не упоминалось. Однако, труды мои не совсем пропали даром: просматривая описи и столбцы архива, я увидела, что они заключают в себе, в дополнение к материалам, изданным Забелиным, немало интересных данных по вопросу более общего характера, а именно: о взаимоотношении московских и троицких иконописцев, о деятельности последних в Москве, их имена; словом, могут представить собою главу из истории иконописания в Троицкой лавре. Искусство нашей древней иконописи, как известно, не везде в одинаковом развитии процветало по всей обширной земле Русской, а сосредотачивалось в известных пунктах, составляя собою как бы привилегию некоторых монастырей, отдельных городов и целых областей. Каждый из этих пунктов имеет свои исторические права на монополию искусства. Ни в одном из них искусство не могло привиться случайно: нередко самые зачатки его и. уже непременно, дальнейшее развитие неразрывно связаны с общим историко-политическим областным ростом и вместе со степенью культурности населения, или же успехам искусства способствуют какие-либо исключительные благоприятные условия. Едва ли нужно приводить в доказательство такие общеизвестные примеры, как Новгород, Суздаль, Москва. История развития иконописи в этих центрах, как главнейших, сыгравших такую важную роль в истории искусства, прежде всего, подвергалась вниманию исследователей, вследствие чего нам более или менее известны причины сосредоточения художественной деятельности в данной местности – политическое значение в ряду других городов русских, известны имена славных мастеров, отмечены особенности письма. Но совершенно игнорируются многочисленные, идущие от них разветвления, т.е. города, области, монастыри, не заявившие о себе столь крупным фактом, как образование т. наз. «школ», но, тем не менее, славившиеся искусством своих иконописцев и сохранившие за собой эту почетную известность и после упадка древнейших художественных центров. Таковы, например, Ярославль, Ростов, Углич, Кострома, Нижний Новгород и пр. и пр., также все значительные монастыри, поморские города. |
| Лектор – Светлана Ивановна Притула, историк, методист методического центра управления образования г. Феодосии и по совместительству специалист по учебно-методической работе факультета повышения квалификации Крымского института постдипломного педагогического образования. С первой частью лекции лектора, прошедшей 21 сентября 2023 г., можно ознакомиться по нижеуказанным ссылкам: Видео на ютубе ; Видеоархив ГКЦ . Светлана Притула закончила исторический факультет Симферопольского государственного университета по специальности «история» с присвоением квалификации «историк; преподаватель истории и обществоведения». Среди любимых преподавателей: Александр Германович Герцен, известнейший ученый, археолог, признанный специалист по истории и археологии средневекового Крыма и «пещерных городов», бессменный руководитель Мангупской археологической экспедиции, ныне декан исторического факультета Крымского федерального университета им. В.И.Вернадского; Секиринский Сергей Анатольевич – долгие годы бывший деканом исторического факультета, главой кафедры истории древнего мира и средних веков, ученый-медиевист, автор более чем 60 научных работ, специалист по истории генуэзских колоний в Крыму, аграрной истории Крыма и Северной Таврии, талантливейший лектор, доктор исторических наук, профессор. Среди однокурсников и добрых приятелей – Могарычев Юрий Миронович, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой социального и гуманитарного образования Крымского республиканского института постдипломного педагогического образования, автор более 210 научных и научно-популярных работ. После окончания университета более 15 лет преподавала историю в школе, а также в Финансово-экономической академии г.Феодосии. Среди любимых учеников – Малышев Дмитрий Аркадьевич, кандидат исторических наук, до недавнего времени доцент Таврической академии Крымского федерального университета им.В.И. Вернадского, а сегодня политический деятель. Прошла профессиональную переподготовку в вузах Киева и Москвы по направлениям «английский язык и литература», «французский язык и литература» и с 2000 до 2018 года преподавала английский язык в школе |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АЙНАЛОВ Дмитрий Власьевич (8.02.1862, г. Мариуполь Екатеринославской губ.- 12.12.1939, Ленинград), рус. исследователь раннехрист. и визант. искусства. В 1884 г. поступил на историческое отд-ние историко-филологического фак-та Новороссийского ун-та в Одессе; специализировался по истории искусств у Н. П. Кондакова ; с 1890 г. был приват-доцентом Казанского ун-та, с 1902 г.- ординарным профессором; в 1903 г. А. был избран ординарным профессором С.-Петербургского ун-та; с 1914 г. чл.-корр. Имп. С.-Петербургской АН. Являлся членом Русского археологического и ряда др. научных об-в, заведовал Музеем искусств и древностей в С.-Петербургском ун-те. Научную, преподавательскую и общественную деятельность А. продолжал в России и после 1917 г. Один из самых видных учеников и продолжателей идей Н. П. Кондакова. Усвоив лучшее, что было выработано рус. иконографической школой, А. сочетал знания в области истории и филологии с пристальным изучением памятников искусства. Он обогатил методы иконографического анализа (исследовал основные схемы и типы изображения) и христ. археологии историческим взглядом на традиции и эволюцию визант. искусства, связав изучение отдельных памятников с пониманием процессов развития художественной культуры в целом. А. заложил основы стилистического анализа средневек. произведений искусства, к-рые были развиты исследователями следующего поколения: В. Н. Лазаревым , М. В. Алпатовым , Г. В. Жидковым и др. Одним из первых А. обратился к эллинистическому Востоку как источнику и основе визант. искусства. В своей магистерской дис. «Мозаики IV и V вв.» (1895), посвященной проблеме происхождения визант. искусства, А. пришел к выводу, что уже в италийских монументальных мозаиках V в. (Рима, Неаполя, Капуи, Милана) складывался новый визант. стиль, источник к-рого следует искать в греко-рим. искусстве Востока, прежде всего Палестины. Такой вывод оказался новым, т. к. в XIX в. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ СЪЕЗДЫ в Российской империи проводились в 1869-1911 гг. Всего было 15 А. с.: 1-й - в Москве (1869), 2-й - в С.-Петербурге (1871), 3-й - в Киеве (1874), 4-й - в Казани (1877), 5-й - в Тифлисе (1881), 6-й - в Одессе (1884), 7-й - в Ярославле (1887), 8-й - в Москве (1890), 9-й - в Вильно (1893); 10-й - в Риге (1896), 11-й - в Киеве (1899), 12-й - в Харькове (1902), 13-й - в Екатеринославе (1905), 14-й - в Чернигове (1908), 15-й - в Новгороде (1911). Предполагавшийся 16-й съезд в 1914 г. во Пскове не состоялся из-за начала первой мировой войны. Идея проведения А. с. в России (по примеру ведущих европ. стран) была высказана в 1864 г. председателем Московского археологического об-ва гр. А. С. Уваровым . Разрешение на открытие 1-го съезда было получено 27 апр. 1867 г. А. с. (как и Археологические об-ва) находились в ведомстве Мин-ва народного просвещения, утвердившего в 1868 г. правила их проведения. Мин-во финансировало А. с., выделяя на каждый из них 3 тыс. р. Кроме того, на подготовку А. с. жертвовали средства члены имп. фамилии (напр., вел. кн. Михаил Николаевич), общественные орг-ции городов - мест проведения съездов, различные учреждения и частные лица. Место проведения каждого съезда определялось на последнем заседании предыдущего, на к-ром происходило избрание предварительного комитета для осуществления подготовительной работы. На А. с. работали тематические отд-ния (древности первобытные, древности историко-географические и этнографические, памятники искусств и художеств, рус. быт, памятники церковные, памятники славяно-рус. языка и письма, памятники археографические и т. д.). Функции научного руководства А. с. осуществлял ученый комитет (председатели А. с. и секретари отд-ний). Председателем 1-4-го и 6-го А. с. был гр. Уваров, 5-го - А. В. Комаров, 7-го - И. Е. Забелин и т. д. Кроме того, на отдельных А. с. избирались почетные председатели (в 1871 - вел. кн. Константин Николаевич, в 1884, 1890 - вел. кн. Сергей Александрович). |
|
|
