| И.П. Медведев Часть I. Обзоры И. Е. Троицкий: по страницам архива ученого Л. А. Герд «Корифеем русских византинистов» называет Ивана Егоровича Троицкого (1832–1901) его ученик В. В. Болотов . 1 Сын причетника села Красное Пудожского уезда Олонецкой губернии, Троицкий учился в Каргопольском духовном училище, затем в Олонецкой семинарии; по окончании курса Санкт-Петербургской Духовной академии (в 1859 г.) был назначен преподавателем в Олонецкую семинарию по логике, психологии, патристике и латинскому языку. С 21 июня 1861 г. он бакалавр Петербургской Духовной академии по кафедре греческого языка, а 18 ноября 1863 г. назначается на кафедру новой общей церковной истории. 2 С 1866 г. Троицкий – экстраординарный профессор; 27 апреля 1875 г. состоялась публичная защита его докторской диссертации, 3 10 июня 1875 г. он становится ординарным профессором. 4 После введения нового устава Духовных академий (1884 г.) Троицкий занял кафедру истории и разбора западных исповеданий, где читал лекции до выхода в отставку (1899 г.). 5 С 1874 г. он преподавал церковную историю в Санкт-Петербургском университете сначала в звании доцента, затем экстраординарного, а с 1884 г. – ординарного профессора. 6 Троицкий состоял членом Православного Палестинского общества (диплом от 21 мая 1892 г. 1487; ОР РНБ. Ф.790), греческого Филологического общества в Константинополе (диплом от 17 марта 1876 г. ; там же), почетным членом афинского общества νπλασις (диплом от июля 1888 г.; там же), почетным членом Русского археологического института в Константинополе (письмо Ф. И. Успенского от 8 января 1896 г.; там же). Учениками Троицкого считали себя все историки церкви – выпускники Петербургской Духовной академии. Наиболее известными и близкими ему по духу были В. В. Болотов , А. И. Бриллиантов , И. С. Пальмов , а также его преемник по университетской кафедре Б. М. Мелиоранский . Архив И. Е. Троицкого после его смерти поступил в Петербургскую Духовную академию. Согласно письму душеприказчика Троицкого протоиерея Знаменской Входоиерусалимской церкви Димитрия Тимофеевича Мегорского библиотекарю Академии А. |
| Г.А. Ильинский Содержание Классификация рукописей Зографского монастыря I. Рукописи по содержанию II. Рукописи по времени написаний III. Рукописи по редакциям I. Священное Писание 1. Евангелия 2. Апостолы 3. Евангелие и апостол 4. Псалтыри II. Богослужебные книги 1. Октоихи и Пентаихи 2. Триоди 3. Стихирари 4. Трефологии 5. Служебные Минеи 6. Праздничные Минеи 7. Часослови 8. Каноники 9. Требники 10. Служебники 11. Службы 12. Молитвословы 13. Акафистари 14. Сборные богослужебные книги III. Церковно-юридические книги IV. Исторически книги V. Творения отцев церкви VI. Жития VII. Четьи Минеи VIII. Молитвы и поучения IX. Прологи X. Легенды XI. Сборники Автор считает долгом принести глубокую благодарность Русскому Археологическому Институту в Константинополе за материальную помощь при поездке на Афон. Первые известия о рукописном собрании Зографского монастыря сообщил в 1848 г. В.И. Григорович в своем известном «Очерки путешествия по Европейской Турции» (2 изд. М. 1877, стр. 56–57). Встреченный в монастыре очень негостеприимно, Григорович мог рассмотреть только сто с небольшим рукописей. Из них 65 оказались «церковными, новыми»; об остальных 35 Григорович дал никоторые библиографические сведения, но до такой степени краткие, что в настоящее время, за немногими исключениями (напр. 155 нашего описания, 152 и др.), нет никакой возможности определить, какие именно рукописи он имел ввиду. B 1852 г. совершил путешествие по Афону с научной целью К. Димитриев-Петкович. Сообщая довольно обстоятельные сведения о библиотеках всех афонских монастырей в книге «Обзор Афонских древностей» (СПб. 1865), он ничего не говорит о рукописях Зографского монастыря, хотя бывал в нем не один раз. Напротив, целых 26 страниц посвятил книгохранилищу Зографского монастыря на Афоне арх. Леонид в статье «Славяносербские книгохранилища на Афонской горе» (Чтения Общества истории и древностей российских, год 1875, кн. I, стр. 52–78), но почти вся эта заметка посвящена месяцеслову Трефология Зографского монастыря 85), который арх. Леонид приводит почти в дословном виде. Из других рукописей этот писатель сообщает только об Евангелии 1305 г. 12). |
| Библейская археология как аналитическая дисциплина С середины XIX века, когда начались систематические археологические исследования в Палестине и библейских странах Ближнего Востока, перед библейской археологией стояли две задачи: во-первых, полевые экспедиции и раскопки для открытия новых артефактов ; во-вторых, осмысление найденных артефактов в связи с повествованием Священного Писания . Русские исследователи имели возможность вести полевые исследования только до революции 1917г., причем раскопки проводились в основном на «русском участке» в Иерусалиме – архимандритом Антонином (Капустиным) и сотрудниками Русского археологического института в Константинополе. Нередко русские ученые ограничивались археологическими разведками: места раскопок, проводимых западными экспедициями в Палестине, Заиорданье и Сирии, посещали профессора А.А.Олесницкий 1 , М.Д.Муретов 2 , сотрудники Императорского православного палестинского общества 3 и Русского археологического института в Константинополе. 4 Основная заслуга русской дореволюционной школы библейской археологии заключалась не в раскопках, а в решении второй научной задачи – в аналитическом осмыслении открытых западными исследователями артефактов в свете библейского текста и древних письменных источников. Именно такой методологии придерживались в своих работах профессора духовных академий А.А.Олесницкий 5 , В.П.Рыбинский 6 , И.Г.Троицкий 7 , А.П.Лопухин 8 . После 1917 года в России исследования, связанные с библейской археологией, прекратились. Светская археология в СССР вплоть до окончания Второй мировой войны уделяла мало внимания археологии стран библейского ареала. В западной науке, напротив, первая половина XX века характерна блестящей деятельностью отдельных исследователей, финансировавшихся религиозными организациями и при этом всегда стремившиеся проанализировать свои находки в соотнесении с библейским повествованием. Большое количество раскопок в Палестине и других библейских странах на счету американского ученого Уильяма Фоксвелла Олбрайта (William Foxwell Albright, 1891–1971) и его последователей – Эрнеста Райта (Ernest Wright), Нельсона Глюка (Nelson Glueck) и др. Руководствуясь текстом Священного Писания , как компасом, Н. Глюк открыл более 1000 объектов в Прииорданье и еще 500 – в пустыне Негев, 9 подтвердив тем самым точность библейского описания множества событий. |
| И.П. Медведев Список сокращений АВПРИ Архив внешней политики Российской империи АВ СПб ФИВ РАН Архив востоковедов С.-Петербургского филиала Института востоковедения РАН АДСВ Античная древность и средние века (Екатеринбург) АЕ Археографический ежегодник Академии наук АИМК Академия истории материальной культуры АРВ Архивы русских византивистов в Санкт-Петербурге/Под ред. И. П. Медведева. СПб., 1995 БАН Библиотека АН СССР (ныне РАН) ВВ Византийский временник ВГУ Воронежский государственный университет ВДИ Вестник древней истории ВЖК Высшие женские курсы ВИ Вопросы истории ВИД Вспомогательные исторические дисциплины ВО Византийское обозрение ВУАН Всеукраинская Академия наук ВЦИК Всесоюзный Центральный Исполнительный Комитет ГАИМК Государственная Академия истории материальной культуры ГИИИ Государственный институт истории искусств ГИАЛО Государственный исторический архив Ленинградской области ГИМ Государственный исторический музей ГПБ Государственная Публичная библиотека (ныне РНБ) ГРМ Государственный Русский музей ГЭ Государственный Эрмитаж ДАН Доклады АН СССР ЖМНП Журнал Министерства народного просвещения ЗКОРАО Записки Классического отделения РАО ЗООИД Записки Одесского общества истории и древностей ЗРАОНС Записки Русского археологического общества. Новая серия ИАИ Историко-археографический институт ИАК Известия Имп. Археологической комиссии ИАН Известия Имп. Академии наук ИАЭ Исторический архив Эстонии ИГАИМК Известия Государственной Академии истории материальной культуры ИИИЕТРАН Институт истории естествознания и техники РАН ИИМКРАН Институт истории материальной культуры РАН ИОРЯС Известия Отделения русского языка и словесности Имп. Академии наук ИПБ Императорская Публичная библиотека ИРАИК Известия Русского археологического института в Константинополе ИРАИМК Известия Российской Академии истории материальной культуры |
| Такие учреждения были сосредоточены ко времени основания Института, главным образом, в Афинах. Франция имела там уже с 1846 г. свою École. Немцы открыли в Афинах в 1875 г. отделение своего Археологического института. В 80-х гг. были основаны в Афинах Английская и Американская археологические школы. Немудрено, что, когда возникла мысль – она вышла из недр нашего константинопольского посольства – об основании на Востоке русского ученого учреждения, немало голосов высказывалось за то, чтобы такое учреждение было открыто в Афинах, тем более, что русские ученые классики-эллинисты не были «чужими» в Афинах с тех пор, как они были командируемы туда, начиная с 80-х гг. прошлого века, по инициативе покойного Ф. Ф. Соколова. 1 С практической точки зрения мысль об основании нашего ученого учреждения в Афинах имела свои основания: существование там упомянутых ученых учреждений, конечно, облегчило бы на первых порах работу и нашего учреждения, так как в Афинах существовала уже прочная научная база, были свои твердо установившиеся научные центры; к ним, несомненно, потянулся бы и наш институт. Но если бы он был основан в Афинах, он вряд ли получил бы тот самобытный отпечаток, который оказался свойственным нашему Константинопольскому институту уже с первых шагов его деятельности. Неизбежным оказалось бы также и то, что, если бы наш институт был основан в Афинах, мы, по многим, вполне понятным, причинам, плелись бы в хвосте за французами, немцами, англичанами, американцами, да и самими греками, которые с 80-х гг. стали развивать у себя широкую археологическую деятельность. Самое направление ее, если бы институт был основан в Афинах, несомненно, получило бы уклон в сторону изучения преимущественно древней Греции, так как для этого почва была подготовлена гораздо более, чем для изучения Греции средневековой, памятниками которой, и сами греки начали усиленно заниматься лишь в послевоенное время. Конечно, если бы институт был основан в Афинах и если бы его деятельность была направлена на изучение древней Греции, особой беды не было бы, так как в древней Греции есть еще много такого, что требует изучения, да и сама она, как основоположница европейской культуры, должна быть изучаема, поскольку мы не открещиваемся от этой европейской культуры. 2 |
| Е.Ю. Басаргина Имя русского византиниста Александра Александровича Васильева (1867–1953) хорошо известно в ученом мире. Являясь по существу последним представителем русской дореволюционной школы византиноведения, он стал основателем византиноведения в США. А.А. Васильев много сил посвятил преподавательской деятельности. Он был профессором Юрьевского университета (1904–1912), Женского Педагогического института в Петербурге (1912–1922), С.-Петербургского университета (1917–1925). В 1925г. А.А. Васильев эмигрировал в США, где до 1938г. занимал кафедру древней истории Висконсинского университета, позже работал в исследовательском центре Гарвардского университета Думбартон Оке (в Вашингтоне). А.А. Васильев является автором ряда фундаментальных монографий и ценных статей, посвященных истории Византии, Трапезунда, арабского мира и славянских народов. Крупнейшими трудами являются его магистерская и докторская диссертации «Византия и арабы» 2], монография «Готы в Крыму» а также общий курс истории Византии, появившийся сначала на русском языке, а затем, в дополненном и переработанном виде на английском, и в новой переработке,– на французском языке 5]. Биографические очерки, посвященные этому выдающемуся ученому основаны, главным образом, на личных бумагах А.А. Васильева , хранящихся в Думбартон Оке, и воспоминаниях коллег 7; 8;]. Судя по этим очеркам, в бумагах А.А. Васильева имеется немного сведений о его жизни в России, а личный архив, оставшийся в Санкт-Петербурге, пока не обнаружен. Единственным доступным источником информации об этом периоде жизни А.А. Васильева являются архивы тех научных учреждений, с которыми он был связан в России. Наибольший интерес представляют материалы Петербургского университета и Русского археологического института в Константинополе (далее – РАИК). А.А. Васильев получил блестящее образование на историко-филологическом факультете СПб Университета, где он под влиянием проф. В.Г. Васильевского , признанного корифея отечественного византиноведения, проявил глубокий интерес к истории Византии. Одновременно он занимался арабским языком у проф. барона В.Р. Розена на восточном факультете. По окончании университета в 1892г. А.А. Васильев был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию. |
| Новости Пасха. Воскресение Христово. Осталось 17 дней ф. И. Успенский Русские интересы на Афоне ф. И. Успенский Русские интересы на Афоне Федор Иванович Успенский - выдающийся историк-византинист, директор Русского Археологического института в Константинополе . Предполагаем занять внимание читателя трудом Успенского. В нем интересно указание на то, что иностранцы, хорошо учитывающие наши успехи и промахи, называли Афонскую гору «русским Гибралтаром». Статья интересна как репортаж. А выводы автора - замечательный образец имперского мышления и, как следствие, абсолютного непонимания ситуации на Афоне. Здесь и сетования об убегающих холопах, и ожидание силовых решений, и ничем не подкрепленные надежды, и отрицание исторических уроков. А этот перл нельзя не выделить особо: " Тем не менее, тяготение к Афону в крестьянской среде большое. Еще бы. Серый мужик, при умении и сноровке, на Афоне может основать келлию, т. е. купить или арендовать участок, собрать несколько послушников, заручиться в России «благодетелями» и, еще лучше, адресами добрых людей в городах и селах и разыгрывать роль старца, к которому подходят с поклоном и имя которого провозглашается в ектениях и молениях. В более или менее удовлетворительно обставленной, с точки зрения церковной утвари, келье, считающей от 50 до 8о братии, положение старца, вчерашнего деревенского жителя, поистине завидное. И нужно признаться, он несет почет и принимает поклоны с достоинством, как будто с детства готовился к почету... " . Добавим лишь, для тех, кто не знает, что выдающийся историк-византинист умер в 1928-м году, всячески изощряясь в изъявлении любви и поддержки большевистской власти и недоумевая, что его не ценят и ему не доверяют. Прочитав целую библиотеку книг столп науки не научился тому, что предателям никто не верит. Ученые стараются не афишировать биографии своих идолов, а именно в жизнеописаниях велкиких людей становится понятным, что это за религия - наука. Нам, в свою очередь, интересно понять, что думали и чувствовали представители Российской империи, когда расправлялись с афонскими монахами в 1913 го ду, в июле мы как раз вспоминаем эту катастрофу. Отчасти статья приоткрывает завесу тайны: расправлялись не с монахами, а с убежавшими холопами... А ведь это было через 50 лет, через три поколения, после отмены крепостного права! - Афон |
| Параграф I II III IV В смысле ближайших задач научной обработки Византийской истории, равно как по отношению к методу, какой может считаться наиболее надежным в применении к оценке основных источников, возможны еще некоторые колебания и разности мнений. Прежде всего, не так давно можно было слышать, что поле Византиноведения не так обширно, что нельзя надеяться на широкое и продолжительное развитие интереса к византийским занятиям уже потому, что круг источников, имеющих поддерживать и, возбуждать научное любопытство, весьма ограничен, п едва ли может надеяться на новые откровения в библиотеках, архивах и монастырских книгохранилищах, западных и восточных, даже самый опытный исследователь рукописей. Независимо от этого, отсутствие живых и захватывающих глубокие пласты политической и общественной жизни начал, скудость духовного содержания у большинства исторических характеров, преобладание мелких личных интересов над общественными и т. и. обстоятельства не могут придавать истории Византии того привлекательного и постоянно обновляющегося характера «живой старины», который способен поддерживать интерес и к самым отдаленным временам. Хотя в подобных воззрениях нельзя отрицать односторонности и субъективизма, по на первый взгляд некоторая внешняя правдоподобность могла утверждаться за ними при сопоставлении как исторических характеров в западной и восточной истории после эпохи переселения народов, так в особенности из сравнения эпох и учреждений, дающих на западе силу, колорит и постепенное поступательное движение, а на востоке представляющих внутреннюю слабость, застой и тенденцию держаться во что бы то ни стало за старое, хотя бы оно заведомо не давало движения и поступательного развития. Следует не обинуясь признать, что возникшее в последние двадцать-тридцать лет оживление в изучении Византии, выразившееся в появлении нескольких oprahob-«Byzanminische Zeitschrift», «Византийский Временник» и «Известия Русского Археологического Института в Константинополе»-значительно ослабило прежние воззрения на самый материал, которым обусловливается объем истории и взгляды на дальнейшее состояние науки Византиноведения. Как бы ни было достойно сожаления в особенности у нас дробление не так многочисленных ученых сил между двумя названными выше органами, к которым нужно присоединить еще одесское издание «Летопись Историко-филолог. Общества при Ими. Новороссийском университете. Византийское отделение» и академическое «Христианский Восток», тесно соприкасающееся с византийскими занятиями на окраине, примыкающей к Кавказу, но они несомненно доказывают, что византийский сырой материал еще не исчерпан и обработка его далеко еще не закончена. Может быть была бы желательна в будущем большая централизация в византийских изучениях, некоторая общая программа, которая бы преследовала определенные задачи и цели, но нужно надеяться, что это будет достигнуто без каких-либо особенных мер, по взаимному молчаливому соглашению. |
| Поминки Преосвященного Порфирия (Успенского) и профессора Московской духовной Академии И.Д. Мансветова: (Краткий очерк учено-литературной деятельности их) Источник (Краткий очерк учено-литературной деятельности их) Прошлый 1885 год был тяжелым годом для русской исторической науки. Смерть неумолимо вырывала одного за другим лучших деятелей, плодовитых работников на ниве отечественного исторического знания. Навсегда умолкли честные и горячие голоса известнейших исторических дятелей, как напр., Н. И. Костомарова , Д. К. Кавелина, графа А. С. Уварова († 29 декабря 1884 года), основателя Археологического Института Н. В. Калачева и др. Мир их дорогому праху и царство небесное их душе, волновавшейся горем и радостию своего горячо любимого ими отечества. В частности наша церковно – археологическая наука не досчитывается в своих немногочисленных рядах двух весьма видных деятелей, а именно преосвященного Порфирия, бывшего епископа чигиринскаго, и профессора Московской духовной Академии Ивана Даниловича Мансветова . Оба почившие деятеля отличались выдающимися дарованиями, необыкновенным трудолюбием и замечательной энергией в разработке научных вопросов из области церковной археологии и православного богослужения. Преосвященный Порфирий Успенский весьма много потрудился над историею православного богослужения, собирая для неё богатый и неисчерпаемый материал, хранящийся в известнейших монастырях православного христианского востока: на Афоне, Синае, в патриаршем подворье патриарха иерусалимского в Константинополе, в Сирии, Палестине, Нубии, Абессинии и других местах. Собранные им богатые и ценные в научном отношении материалы отчасти обнародованы самим преосвященным в его известном путешествии по Афону и вообще по востоку, отчасти в статьях, напечатанных на страницах «Трудов Киевской духовной Академии», как напр., «Стихирарные пииты» (1878 г. кн. 4–6), а отчасти на страницах журнала «Чтения в обществе любителей духовного просвещения», в котором по преимуществу печатались все последния произведения преосвященного Порфирия, напр., «Афонские книжники» (1885 г. кн. 2). Кроме этого на страницах «Трудов Киевской духовной Академии» напечатано покойным преосвященным весьма немало ценных материалов для истории церковной живописи, извлеченных им из греческих рукописей. Капитальнейшим из этого рода работ его можно считать перевод с греческого известнейшей «Ерминии или наставления в живописном искусстве, составленной иеромонахом и живописцем Дионисием Фурноаграфюотом 1701–1733 года. (1868 г. кн. 2, 3, 6, 12). |
| Статистика Успенский Федор Иванович Фёдор Иванович Успенский (7 (19) февраля 1845, Горки Галичского уезда Костромской губ. — 10 сентября 1928, Ленинград) — русский византинист, академик АН СССР (1925; академик РАН с 1917, академик Петербургской АН с 1900). В 1894—1914 годы директор Русского археологического института в Константинополе (Османская империя). В 1921—1928 годы председатель Российского Палестинского Общества. Главный труд — «История Византийской империи». Родился в 1845 г. в Костромской губернии. В 1854—1860 гг учился в г. Галиче, ныне Костромской области. Окончил курс на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета. Вскоре после того напечатал первую свою работу «Первые славянские монархии на северо-западе» (1872). Защитив магистерскую диссертацию «Никита Акоминат из Хон» (1874), был избран в штатные доценты советом Новороссийского университета и в этом звании ездил для научных занятий за границу (главным образом во Францию и в Италию). В 1879 году защитил докторскую диссертацию «Образование второго болгарского царства», после чего был избран профессором Новороссийского университета. В 1890 году утверждён ординарным академиком Академии наук сверх штата. По его инициативе возник в Константинополе русский археологический институт, директором которого Успенский состоял с 1894 года. Он же основал при нем ученый печатный орган — «Известия русского археологического института в Константинополе», в котором также помещено несколько его исследований (например, о военном устройстве в Византии, о византийской табели о рангах, о церковных имуществах и т. п.) и отчетов о деятельности института. Из Константинополя Успенский совершил несколько археологических экскурсий, из которых особенно важна по своим результатам поездка в Сирию и Палестину. С самого начала своей учёной деятельности Успенский специализировался на изучении истории Византии и югославянских стран. Этому предмету была посвящена и его вступительная лекция в университете: «О значении византийских занятий в изучении средневековой истории» («Записки Новороссийского Университета», т. XVI). Во время заграничной командировки внимание его тоже было сосредоточено на византийских и славянских рукописях, о чем свидетельствуют его статьи в «Записках Новороссийского Университета» и «Журнале Министерства народного просвещения» за 1877—1879 гг. В этих же двух изданиях он и впоследствии помещал свои многочисленные исследования и рецензии. Среди них особое внимание обращают на себя работы по истории землевладения (к этому же разряду относится работа его о пронии; см. XXV, 445). Некоторые статьи Успенского посвящены русской истории и восточному вопросу. В 1891—1892 гг. он поместил в «Журнале Министерства народного просвещения» ряд весьма ценных «Очерков по истории византийской образованности», которые вышли и отдельной книгой. Читал ряд рефератов на археологических съездах. |
|
|
