| 162, изданные им, евхологии излагаются состав службы и различных последований восточной церкви за время с первой половины XI ст. по XVI в. Они знакомят с богослужебной практикой не только трех восточных патриархов Константинопольского, Александрийского, Иерусалимского, но и некоторых важнейших монастырей древней Византии. Представляя поразительное богатство литургического материала, они важны также и в том отношении, что содержат неизвестные до настоящего времени чины. Профессор А. А. Дмитриевский состоит действенным членом Церковно-Исторического и Археологического Общества при Киевской Духовной Академии, Богоявленского Братства для вспомоществования служащим в Академии и студентам её, Попечительства о благолепии семинарского храма и о бедных учениках Астраханской Духовной Семинарии, Русского Археологического Института в Константинополе, Киевского Исторического Общества Нестора Летописца , Историко-филологического Общества при Императорском Новороссийском университете, Петровского Общества исследователей Астраханского края и Константинопольского греческого исторического Общества, и почетным членом Смоленского Церковно-Археологического Комитета и Общества любителей просвещения на острове Патмос. Высокие достоинства научной деятельности проф. А. А. Дмитриевского обратили на себя внимание высшего ученого учреждения в России – Императорской Академии Наук, и в недавнее время она избрала его в свои члены-корреспонденты. Это – высокая честь, которой удостаиваются редкие мужи науки за особенно солидные специальные знания и за особенно выдающуюся научную деятельность. С удовольствием заносим об этом избрании на страницы «Астраханских Епархиальных Ведомостей», особенно в виду того, что Алексей Афанасьевич тесно связан с нашей Астраханью: здесь он родился, здесь он учился в духовном училище и в духовной семинарии, здесь же живут его близкие родственники. И наш благородный земляк – астраханец не только не порывает своих связей с родиной, но по возможности всячески старается поддерживать и закреплять их, что отчасти видно и из некоторых фактов приведённых нами выше в настоящей статье. Сердечно приветствуем глубокоуважаемого профессора Алексея Афанасьевича Дмитриевского с весьма лестным избранием его в члены-корреспонденты Императорской Академии Наук и от души желаем ему многих лет, крепости сил и полного успеха в его многотрудной и многоплодной деятельности на пользу Церкви Христовой и дорогого Отечества. Н. Л. Читать далее Источник: Новый член-корреспондент Академии наук, ординарный профессор Киевской духовной академии Алексей Афанасьевич Дмитриевский. - Астрахань : тип. В.Л. Егорова, 1904. - 10 с. |
| Одним из важнейших задач ИППО в ближайшие несколько лет станет восстановление Русского Археологического Института в Константинополе, который успешно действовал до революции. Развитая система зарубежных научных организаций давно практикуется всеми развитыми странами. Особенно характерно иностранное научное присутствие для таких центров мировой истории и культуры как Константинополь (Стамбул) и Иерусалим. На этом фоне тот факт, что только наша страна лишена возможности утверждать свое научное, культурное и общественное присутствие за рубежом при помощи аналогичных научно-общественных организаций, катастрофическим образом отражается на престиже русской науки и культурно-политическом имидже России. Задачи развития отечественного византиноведения и исторической науки, как подчеркнули в своих выступлениях Н.Н. Лисовой и С.П. Карпов, в целом настоятельно требуют восстановления Русского Археологического Института в Константинополе как средства укрепления русского научного и культурного присутствия, решения стоящих перед Россией внешнеполитических задач. Декан исторического факультета МГУ, член Совета ИППО С.П. Карпов подчеркнул необходимость эффективного управления создаваемым Институтом, призванным содействовать подготовке молодых ученых в области византиноведения. Программа возрождения Института будет осуществляться при содействии РАН, Министерства иностранных дел, ОВЦС МП и исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Несмотря на очевидные трудности, которые могут возникнуть в деле возрождения Института (в частности, отмечалось возможное противодействие Константинопольского Патриархата ), члены ИППО единодушно поддержали планы его возрождения. Другой проект, который будет осуществлять ИППО в наступившем году, получил название «История отношений Русской Православной Церкви с Патриархатами Востока XIX — нач. XX в.» Он предполагает выявление, изучение и публикацию корпуса переписки Патриархов Иерусалимских со священноначалием Русской Церкви указанного периода, корпуса переписки Патриархов Антиохийских со священноначалием Русской Церкви и ИППО, а также грамот Патриархов Иерусалимских и Антиохийских на имя Российских государей. |
| С 1918 г. Общество стало называться Российским Палестинским обществом при Академии наук, однако его активность была ограниченной и в некоторой степени формальной. В постсоветскую эпоху деятельность Палестинского общества существенно оживилась 2806 . 8. Русский археологический институт в Константинополе История Палестинского общества тесно связана с историей Русского археологического института в Константинополе (РАИК), единственного русского академического учреждения за границей. В сущности, уже деятельность архимандрита Антонина (Капустина) предвосхитила РАИК. Первый проект Института предложил в 1887 г. секретарь русского посольства в Стамбуле Павел Борисович Мансуров (1828–1910), идею поддержал посол (с 1883 г.) Александр Иванович Нелидов, коллекционер и знаток искусства. Институт в Стамбуле должен был стать центром русских исследований на Востоке. Он существовал в течение всего лишь 20 лет (1894–1914), но результаты его работы были очень важными 2807 . Было разработано два проекта. Один из них, более широкий, с созданием трех отделений (славянского, эллино-византийского и мусульманского), представила Восточная комиссия Московского археологического общества. Другой, более конкретный, предложила группа профессоров Новороссийского университета: византинисты Ф.И. Успенский, Н.П. Кондаков и филолог, литературовед, историк искусства Александр Иванович Кирпичников (1845–1903); этот проект был поддержан и послом в Стамбуле, и Академией наук, и петербургскими учеными, и Синодом, хотя лично К.П. Победоносцев отнесся к нему с недоверием. В течение шести лет шли дискуссии, в том числе на VIII археологическом съезде в Москве. Наконец, 23 мая 1894 г. Александр III утвердил устав института. Главными его целями были византийские исследования в Стамбуле, Малой Азии, на Ближнем Востоке, в Греции. Федор Иванович Успенский, директор Института на протяжении всего времени его существования, редактор «Известий РАИК» 2808 , был также одним из членов-основателей Палестинского общества 2809 . Успенский много работал в архивах Стамбула, Афин, Иерусалима, славянских стран. Он сумел получить доступ к архивам Сераля, где выявил ценные византийские рукописи, в том числе Октатевх с 450 миниатюрами, принадлежавший одному из Комнинов 2810 . |
| „По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: представление Вашего Преосвященства, от 15 Октября сего года за 401, с ходатайством об удостоении ординарного профессора Московской духовной академии Алексея Введенского , прослужившего 25 лет в должности преподавателя Академии, звания заслуженного ординарного профессора академии. Приказали: На основании § 87 Уст. дух. акад., Святейший Синод определяет: удостоить ординарного профессора Московской духовной академии Алексея Введенского , прослужившего 25 лет в должности преподавателя академии, звания заслуженного ординарного профессора академии; о чём уведомить Ваше Преосвященство указом“. Определили : Обь удостоении профессора А.И. Введенского звания заслуженного ординарного профессора внести в формулярный о службе его список. II . а) Сданный Его Высокопреосвященством с надписью: „1912 г. Окт. 21. В Совет Московской Духовной Академии“ – указ на имя Его Высокопреосвященства из Святейшего Синода от 19 октября за 15913: „По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: представленные Преосвященным Митрополитом Московским, от 2 сентября сего года за 372, журналы Совета Московской духовной академии, от 5 апреля и 19 сентября сего года, с ходатайством об утверждении профессорского стипендиата, кандидата богословия, иеромонаха Пантелеймона (Успенкого) —605— в должности преподавателя названной академии по второй кафедре патрологии, в звании и. д. доцента, с 19 сентября 1912 года – дня избрания его на эту должность Советом академии, и о командировании иеромонаха Пантелеймона на 1912–1913 учебный год, для научных занятий при русском Археологическом Институте в Константинополе, с сохранением за ним прав службы и содержания по званию и. д. доцента академии и с отпуском ему дополнительного содержания из духовно-учебного капитала, в размере восьмисот (800) рублей. Приказали: Выслушав изъяснённое ходатайство Совета Московской духовной академии, Святейший Синод определяет: 1) утвердить профессорского стипендиата, кандидата богословия, иеромонаха Пантелеймона (Успенского) в должности преподавателя названной академии по второй кафедре патрологии, в звании и. д. доцента, с 19 сентября 1912 г., дня избрания его на эту должность Советом академии, и 2) командировать иеромонаха Пантелеймона на 1912–1913 учебный год, для научных занятий при русском Археологическом Институте в Константинополе, с сохранением за ним прав службы и содержания по званию и. д. доцента академии и с отпуском ему дополнительного содержания из духовно-учебного капитала, в размере восьмисот рублей, с отнесением сего расхода на счёт средств, ассигнованных в текущем году на командировку в Константинополь одного из профессорских стипендиатов академии: о чем уведомить Ваше Преосвященство указом“. |
| VIII. Представленный редакцией академического журнала «Отчет по изданию Богословского Вестника и святоотеческих творений в 1907-м году». Справка: Правил отчетности по изданию «Богословского Вестника» п. 7-й: «Совет Академии, по получении отчетов редакции, избирает комиссию из трех лиц для обревизования приходо-расходных книг редакции и книжных запасов, находящихся в редакционном книжном складе». Определили: Рассмотрение отчета и обревизование приходо-расходных книг редакции «Богословского Вестника» и книжных запасов, находящихся в редакционном книжном складе, поручить комиссии из ординарного профес- —166— сора А. А. Спасского, и экстраординарных профессоров И.В. Попова и С.И. Смирнова. IX. Предложение Преосвященного Ректора Академии: «Указом Святейшего Синода от 24 сентября 1902 года за 7388 постановлено было: «ежегодно одного стипендиата одной из духовных академий, вместо оставления при академии в течении одного года, командировать на это время для ученых занятий при Русском Археологическом Институте в Константинополе, с назначением на его содержание 1500 рублей в год, вместо стипендиатского оклада в 700 руб., и с сохранением за ним всех прав службы по званию профессорского стипендиата, при чем дополнительный к стипендиатскому окладу расход по восьмисот руб. в год отнести на счет духовно-учебного капитала по Отд. 1, пар. 1, ст. 2, сметы расходов специальных средств Святейшего Синода, с тем, чтобы сумма эта ассигновалась поочередно в распоряжение академий: С.-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской». В первый раз помянутая сумма ассигнована была в распоряжение Московской Духовной Академии на 1904–1905 учебный год, когда Советом Академии, с разрешения Святейшего Синода, командирован был для ученых занятий при Русском Археологическом Институте в Константинополе помощник секретаря Совета и Правления Академии, кандидат богословия, Михаил Бенеманский, представивший, вскоре по возвращении из командировки, магистерскую диссертацию по византологии ( πρχειρος νμος Императора Василия Македонянина»). |
| Васильева В.Г. Васильевский , с 1894 г. стал выходить журнал, специально посвященный проблемам византинистики, «Византийский временник». В это время назрела необходимость создания учреждения, которое могло бы взять на себя централизацию византиноведческих занятий. Выбор места для вновь организуемого института в столице бывшей Византийской империи был вызван, однако, не только желанием русских ученых заняться комплексным изучением этого региона, но и политическими интересами России на Востоке. Не случайно идея основания русского научного центра в Константинополе возникла в среде Российского посольства в Константинополе. Вопрос создания специального института по византиноведению обсуждался в ведущих русских учреждениях и, хотя и не сразу, нашел понимание в правительственных кругах. Наиболее важную роль в составлении проекта устава и штата будущего института сыграли профессора Новороссийского университета, в том числе видный русский ученый Ф.И. Успенский. В 1894 г., после семилетней бюрократической волокиты, Устав Института был утвержден, а в феврале 1895 г. состоялось торжественное открытие Русского археологического института в Константинополе. Первым и единственным директором Института стал Ф.И. Успенский. Круг научных интересов РАИК был очень широк и разнообразен, так как понятие «археология» в конце XIX в. включало в себя изучение любых древностей. В соответствии с уставом, научные задачи Археологического института заключались в исследовании монументальных памятников древности и искусства, изучении древней топографии и географии, описании древних рукописей, занятиях по эпиграфике и нумизматике, исследованиях быта и обычного права, языка и устной словесности народностей, входивших в состав Византийской империи. Структура Института была типичной для гуманитарных учреждений тех лет. Штатных сотрудников было только двое, директор и ученый секретарь (с 1900 г. – два ученых секретаря). Личный состав Института включал в себя почетных членов, членов и членов-сотрудников, которые принимали участие в деятельности Института gratis. |
| Регель на свои средства, на свой риск и страх. Вас. Гр. Васильевскому только будет трудненько приходиться: редактировать два журнала штука нелегкая, а здоровьем он похвастаться не может» 950 ), но особенно много – об открытии Русского археологического института в Константинополе. В частности, сумятицу вызвало предпочтение, отданное «инстанциями» Ф. И. Успенскому в качестве директора перед Η. П. Кондаковым. Характерны в этом отношении письма Д. Ф. Беляева. «Кандидатуру Ф. И. Успенского на должность директора Византийского института, – пишет он И. В. Помяловскому 28 января 1893 г., – нельзя не одобрить: он человек вполне достойный, подходящий для этого и охотно возьмется за это дело. Но опять-таки при этом вопросе невольно вспоминается Ник. Павлов. Кондаков. Не знаю, как он теперь думает, но два года назад он желал попасть на должность директора института в Константинополе, и ввиду невозможности для него жить на севере Константинополь, быть может, был бы удобным местом для его деятельности и приложения его обширных знаний в области византийской археологии. Но, конечно, теперь обстоятельства могли измениться и, быть может, Ник. Павл, даже нельзя теперь по состоянию здоровья взять на себя обязанности директора». 951 Он же в письме от 15 августа 1894 г.: «Ваши (т. е. И. В. Помяловского. – И. М.) опасения за институт мне кажутся совершенно правильными и основательными. Я думаю так же, как и Вы, что назначение двух историков (имеется в виду: Ф. И. Успенского на пост директора и П. Д. Погодина на должность ученого секретаря РАИК. – И. М.) может (быть) опасным для судьбы института. Дай Бог , конечно, но, побывав в Константинополе, я еще больше убедился, что в институте должны быть опытные археологи, т. е. не только научно образованные, но и набившие руку и приучившие глаз к распознаванию археологических предметов и определению их значения и стоимости. Здесь предлагается масса археологических предметов для покупки, и на представителей археологического института и частные лица и учреждения имеют право смотреть, как на высшую инстанцию в археологических вопросах. |
| 2298 De cerim. 1. р. 198–503. Ф. И. Успенский. Константинопольский эпарх. Известия Русского Археологического Института в Константинополе. IV, 2 (1899 г.) стр. 104. А. А. Васильев. Op. cit. 32–37, 93. 2301 Heimbach. De Basilicorum origine, p. 93, Zachariae „Ο προχειρος νομος“. р. р. XXII, not. 3; XXIV, not. 9. 2304 Как объясняют, напр., Zachariae и проф. Васильевский варианты в этом отношении других рукописей (Zachariae: „Ο προχειρος“... р. XLIII, not. Ш. – Васильевский: „О законодательстве иконоборцев“. Журн.: Мин. Нар. Просв. Ч. 199. стр. 278). 2305 Lambecii Comment. de Biblioth. Caes. Vindobon. Ed. Kollarii. Lib. V. p. 333–350. Heimbach. De Basilicorum origine. p. 98. Zachariae, „Ο προχειρος νομος“. p. CCIII, 50. 2307 Сохранилась речь-панегирик Василию М., составленная Фотием на освящение возобновленного „храма Девы“ („Φωτιου πατριαρχου Κωνσταντινουπλεως: κφρασης της εν τος βασιλεοις νας εκκλησας της υπεραγα, Θεοτοκου υπο Βασιλειου του Μακεδυνος οικοδομηθεισης“ – в Боннск. изд. Г. Кодина р. 194–202), разрушенного землетрясением 10 января 869 года, в период, низложения Фотия. (Д. Беляева „Новый список древнего устава Константинопольской церкви“. Византийский Временник, Т. III. 1896. стр. 456). Здесь мы встречаем пышные похвалы Правителю, но главным образом за храмоздательство и военные успехи. Про гражданские реформы ничего не говорится. При соответствии их вкусам Фотия они могли бы явиться благодарною темою для настоящей речи. 2308 Лев Алляций. „De Symeonum Parisiis. 1664 р. 91–92; Фабриций. Bibl. Graeca. Garles. Х. p. 282, М. Ι Γεδεων: Μαρια ι νεα. (Ο» εν Κονσταντινουπλει Ελληνικς Φιλολογικς Σιλλογο, Παρρτημα τ. XXIV–XXVI) σελ. 86–93 (1889). Catalog. codic. hagiograph graec. Biblioth. Vaticanae. Cod. 800. p. 40. 2309 Самый поздний предел появления жития, судя по его содержанию, должен быть находим во второй половине X века. – Г. Баласчев: „Новые данные для истории греко-болгарских войн при Симеоне. На основании жития Марии Новой“, стр. 202–205. (Известия Русского Археологического Института в Константинополе. Том IV, выпуск III-uй). |
| Ф. И. Успенский был инициатором и организатором Русского археологического института в Константинополе, директором которого он был с первого до самого последнего дня существования Института. Годы работы Ф. И. в Институте в Константинополе являются вторым периодом его научной деятельности, периодом наиболее яркого расцвета творческой энергии. До открытия этого Института русская историческая наука не была представлена подобными учреждениями за границей, отставая в этом отношении от ряда западноевропейских стран, которые уже давно работали на Ближнем Востоке, особенно по изучению классической древности, имея к тому времени первоклассные научные учреждения со вспомогательными организациями, школами, курсами, библиотеками, главным образом в Афинах. Русское правительство, пожалуй, ещё долго не пошло бы на открытие такого Института, если бы оно не рассчитывало превратить его, в основном, в орудие своей внешней политики на Ближнем Востоке. Зато иностранные учёные уже давно оценили заслуги русских учёных перед мировым византиноведением. Это хорошо выразил в своём приветствии ко дню открытия Института директор французской школы в Афинах Омолль, который писал: „Мы радовались со всем учёным миром предполагаемому открытию Института, этому важному для науки событию. Его осуществление внушает нам наилучшие надежды, так как в Афинах мы научились ценить талантливость и научный дух русских учёных, и нам доставляло особое удовольствие быть в общении с ними и содействовать им по мере сил». Институт был открыт 26-го февраля 1895 г. Рассказывать об этих годах жизни Ф. И. Успенского значило бы излагать историю деятельности Русского археологического института в Константинополе, что мы рассчитываем сделать в отдельной главе. Личная жизнь Ф. И. Успенского в эти годы целиком сливается с работой Института, его любимого детища, которому он отдавал все свои силы и способности. Ни одна работа не велась в Институте без прямого участия в ней Ф. И. Ему принадлежит обработка большинства материалов, добытых археологическими экспедициями и всеми остальными научными исследованиями Института. |
| Библейская археология как аналитическая дисциплина С середины XIX века, когда начались систематические археологические исследования в Палестине и библейских странах Ближнего Востока, перед библейской археологией стояли две задачи: во-первых, полевые экспедиции и раскопки для открытия новых артефактов ; во-вторых, осмысление найденных артефактов в связи с повествованием Священного Писания . Русские исследователи имели возможность вести полевые исследования только до революции 1917г., причем раскопки проводились в основном на «русском участке» в Иерусалиме – архимандритом Антонином (Капустиным) и сотрудниками Русского археологического института в Константинополе. Нередко русские ученые ограничивались археологическими разведками: места раскопок, проводимых западными экспедициями в Палестине, Заиорданье и Сирии, посещали профессора А.А.Олесницкий 1 , М.Д.Муретов 2 , сотрудники Императорского православного палестинского общества 3 и Русского археологического института в Константинополе. 4 Основная заслуга русской дореволюционной школы библейской археологии заключалась не в раскопках, а в решении второй научной задачи – в аналитическом осмыслении открытых западными исследователями артефактов в свете библейского текста и древних письменных источников. Именно такой методологии придерживались в своих работах профессора духовных академий А.А.Олесницкий 5 , В.П.Рыбинский 6 , И.Г.Троицкий 7 , А.П.Лопухин 8 . После 1917 года в России исследования, связанные с библейской археологией, прекратились. Светская археология в СССР вплоть до окончания Второй мировой войны уделяла мало внимания археологии стран библейского ареала. В западной науке, напротив, первая половина XX века характерна блестящей деятельностью отдельных исследователей, финансировавшихся религиозными организациями и при этом всегда стремившиеся проанализировать свои находки в соотнесении с библейским повествованием. Большое количество раскопок в Палестине и других библейских странах на счету американского ученого Уильяма Фоксвелла Олбрайта (William Foxwell Albright, 1891–1971) и его последователей – Эрнеста Райта (Ernest Wright), Нельсона Глюка (Nelson Glueck) и др. Руководствуясь текстом Священного Писания , как компасом, Н. Глюк открыл более 1000 объектов в Прииорданье и еще 500 – в пустыне Негев, 9 подтвердив тем самым точность библейского описания множества событий. |
|
|
