| И. Шмита и др.) к Успенскому. 1599 Почетными и действительными членами РАИК избирались видные русские и зарубежные ученые, общественные и политические деятели. См.: Басаргина Е. Ю. Русский археологический институт... С. 78. 1600 В апреле – мае 1896 г. Ернштедт возглавлял историко-филологическую испытательную комиссию в Новороссийском университете. 1601 Он написал об этом Роману Христиановичу, и тот 26 мая 1896 г. благодарил его за «милое дружеское письмо» (Д. 124. Л. 39–40 об.). Сам Лепер провожал семью Виктора Карловича в Ригу. Лидии Ивановне Ернштедт сообщил о материальных затруднениях семейства Леперов (Одесса, 16 мая 1896 г. Д. 6. Л. 77). 1603 Ср.: Куклина И. В. В. К. Ернштедт... С. 120. О положительном решении Лепер узнал из письма декана И. В. Помяловского. 1605 Отрывок из этого письма процитировала Е. Ю. Басаргина (Русский археологический институт... С. 80, примеч. 118), но неверно определила, что это письмо Лепер написал из Константинополя, будучи ученым секретарем РАИК. Письмо это написано еще в Афинах, на пути в Стамбул, и Лепер отметил в нем, что «на днях» едет работать в Константинополь. 1606 См. подробнее в очерке Е. Ю. Басаргиной «Ф. И. Шмит: материалы к биографии» (РНРВ. С. 480 и след.). 1607 Шмит Ф. И. Стефануса Праксителя. Статуэтка из собрания А. И. Нелидова//ЖМНП. 1901. Сентябрь. С. 147–155. Статья была опубликована также в сб.: Commentationes Nikitinianae: Сб. статей по классической филологии в честь П. В. Никитина. СПб., 1901. С. 282–290. 1608 Речь идет о магистерской диссертации, посвященной мозаикам Кахриэ-Джами: Шмит Ф. И. I. История монастыря Хоры, архитектура мечети, мозаика нарфиков//ИРАИК. София, 1906. Т. 9. С. 1–306. 1609 В последнем письме от 30 мая 1900 г. (Л. 7–8 об.) Фармаковский просит для библиотеки института некоторые издания Академии. 1612 О деятельности Б. А. Панченко в РАИК см.: Басаргина Е. Ю. Русский археологический институт... С. 64–71, 78. Б. В. Фармаковский был ученым секретарем РАИК в 1898–1901 гг.; А. А. Васильев и М. |
| 40 . ОР РНБ. Ф. 253. Оп. 1. Д. 308. 1 л. Дмитриевский Алексей Афанасьевич , его 1 письмо Карабинову Ивану Алексеевичу . 41 . ОР РНБ. Ф. 253. Оп. 1. Д. 616. 1л. Письмо архиеп. Сергия (Страгородского) к А.А. Дмитриевскому . 42 . ОРРНБ. Ф. 573. Оп. 1 Д. 910. 1л. Список выпускников СПбДА 1903 года. 43 . Отчет о деятельности Русского археологического института в Константинополе в 1904 году//Известие РАИК в 16 т. Т. 13 44 . Отчет о состоянии Императорской С.-Петербургской духовной академии за 1914 г. СПб.: Типография М. Меркушева, 1915. 63 с. 45 . Отчет о состоянии Императорской С.-Петербургской духовной академии за 1914 г. СПб.: Типография М. Меркушева, 1916. 62 с. 46 . Отчет о состоянии С.-Петербургского Археологического Института в 1902–1903 учебный год//Вестник археологии и истории. 1904. Вып. XVI. С. XXXI. 47 . Отчет о состоянии СПбДА за 1903 г. СПб.: Типография М. Меркушева, 1904. 42 с. 48 . Отчет о состоянии СПбДА за 1903 г. СПб.: Типография М. Меркушева, 1905. 43 с. 49 . Отчет о состоянии СПбДА за 1903 г. СПб.: Типография М. Меркушева, 1909. 51 с. 50 . Отчет о состоянии СПбДА за 1903 г. СПб.: Типография М. Меркушева, 1910. 44 с. 51 . Отчет о состоянии СПбДА за 1903 г. СПб.: Типография М. Меркушева, 1911. 52 с. 52 . Памятная книжка С.-Петербургской духовной академии на 1909/1910 учебный год. СПб.: Типография И.В. Леонтьева, 1909. 78 с. 53 . Памятная книжка С.-Петербургской духовной академии на 1909/1910 учебный год. СПб.: Типография И.В. Леонтьева, 1913. 57 с. 54 . Пивоварова Н. В. Забытые имена в русской церковной археологии И. А. Карабинов и Н. В. Малицкий//Искусство христианского мира: Сборник статей. Вып. 8. М.: Изд-во ПСТБИ, 2004. С. 426–437. 55 . Пивоварова Н. В. Н. В. Покровский : личность, научное наследие, архив//Мир русской византинистики. Материалы архивов Санкт-Петербурга. Под. ред. И. П. Медведева. Спб., 2004. 56 . Православная энциклопедия. Т.4. М., 2009. С. 588–589. 57 . Профессор Николай Васильевич Покровский , директор Императорского археологического института. 1874–1909. Краткий очерк учебной деятельности. СПб., 1909. С. 22–38. |
| Одним из важнейших задач ИППО в ближайшие несколько лет станет восстановление Русского Археологического Института в Константинополе, который успешно действовал до революции. Развитая система зарубежных научных организаций давно практикуется всеми развитыми странами. Особенно характерно иностранное научное присутствие для таких центров мировой истории и культуры как Константинополь (Стамбул) и Иерусалим. На этом фоне тот факт, что только наша страна лишена возможности утверждать свое научное, культурное и общественное присутствие за рубежом при помощи аналогичных научно-общественных организаций, катастрофическим образом отражается на престиже русской науки и культурно-политическом имидже России. Задачи развития отечественного византиноведения и исторической науки, как подчеркнули в своих выступлениях Н.Н. Лисовой и С.П. Карпов, в целом настоятельно требуют восстановления Русского Археологического Института в Константинополе как средства укрепления русского научного и культурного присутствия, решения стоящих перед Россией внешнеполитических задач. Декан исторического факультета МГУ, член Совета ИППО С.П. Карпов подчеркнул необходимость эффективного управления создаваемым Институтом, призванным содействовать подготовке молодых ученых в области византиноведения. Программа возрождения Института будет осуществляться при содействии РАН, Министерства иностранных дел, ОВЦС МП и исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Несмотря на очевидные трудности, которые могут возникнуть в деле возрождения Института (в частности, отмечалось возможное противодействие Константинопольского Патриархата ), члены ИППО единодушно поддержали планы его возрождения. Другой проект, который будет осуществлять ИППО в наступившем году, получил название «История отношений Русской Православной Церкви с Патриархатами Востока XIX — нач. XX в.» Он предполагает выявление, изучение и публикацию корпуса переписки Патриархов Иерусалимских со священноначалием Русской Церкви указанного периода, корпуса переписки Патриархов Антиохийских со священноначалием Русской Церкви и ИППО, а также грамот Патриархов Иерусалимских и Антиохийских на имя Российских государей. |
| Было, однако, и много очень веских соображений, которые подсказывали, при выборе места для основания Института, отдать предпочтение Константинополю пред Афинами, сосредоточить работу Института преимущественно на изучении древностей византийских. Дело в том, что византиноведение к средине 90-х гг. заняло у нас очень видное место благодаря трудам В. Г. Васильевского, Η. П. Кондакова и Ф. И. Успенского. К их голосу прислушивался весь ученый мир, забыв, благодаря их трудам, что rossica non leguntur. Можно не без гордости утверждать, что в то время мы стояли в области византиноведения на первом месте. II оставалось сделать еще один естественный шаг – представить наше византиноведение соответствующим ученым учреждением заграницею. После целого ряда мытарств, препятствий, в преодолении которых далеко не последнюю роль играл Ф. И. Успенский, Институт был основан в Константинополе. Его директором стал Ф. И. Успенский. Вступая на этот пост, он ясно сознавал всю сложность предстоявшей ему задачи, так как «успех или неуспех, правильная или неправильная линия поведения во всяком деле – важная задача, большая ответственность «; в случае неудачи деятельности Института подтвердились бы сомнения в уместности его основания, раздававшиеся со стороны многих влиятельных в ту пору лиц, – в числе их был, между прочим, К. П. Победоносцев ; наоборот, «в случае успеха нового дела работы института должны были расширить и углубить значение занятий Византией в России». 3 До вступления своего в руководство Институтом научные интересы Ф. И. Успенского вращались, главным образом, в области изучения истории Византии. Основанный в Константинополе институт был назван «археологическим», и это как бы предопределяло основную программу его деятельности. И, правда, исследованию памятников вещественных Институт всегда уделял много внимания. Но он никогда не был в своих задачах односторонним. Можно сказать, что все проблемы, касающиеся изучения Византии, входили в программу занятий Института. И директор его, бывший до тех пор историком по преимуществу, уже скоро стал уделять большое внимание археологическим вопросам и разрабатывать их. Более того, Институт не остался чужд и изучению классических древностей, поскольку к этому давал повод тот или иной новый материал, поступавший в распоряжение Института. Позднее, как видно будет ниже, он уделял большое внимание изучению древностей славянских стран на Балканском полуострове. |
| „По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: представление Вашего Преосвященства, от 15 Октября сего года за 401, с ходатайством об удостоении ординарного профессора Московской духовной академии Алексея Введенского , прослужившего 25 лет в должности преподавателя Академии, звания заслуженного ординарного профессора академии. Приказали: На основании § 87 Уст. дух. акад., Святейший Синод определяет: удостоить ординарного профессора Московской духовной академии Алексея Введенского , прослужившего 25 лет в должности преподавателя академии, звания заслуженного ординарного профессора академии; о чём уведомить Ваше Преосвященство указом“. Определили : Обь удостоении профессора А.И. Введенского звания заслуженного ординарного профессора внести в формулярный о службе его список. II . а) Сданный Его Высокопреосвященством с надписью: „1912 г. Окт. 21. В Совет Московской Духовной Академии“ – указ на имя Его Высокопреосвященства из Святейшего Синода от 19 октября за 15913: „По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: представленные Преосвященным Митрополитом Московским, от 2 сентября сего года за 372, журналы Совета Московской духовной академии, от 5 апреля и 19 сентября сего года, с ходатайством об утверждении профессорского стипендиата, кандидата богословия, иеромонаха Пантелеймона (Успенкого) —605— в должности преподавателя названной академии по второй кафедре патрологии, в звании и. д. доцента, с 19 сентября 1912 года – дня избрания его на эту должность Советом академии, и о командировании иеромонаха Пантелеймона на 1912–1913 учебный год, для научных занятий при русском Археологическом Институте в Константинополе, с сохранением за ним прав службы и содержания по званию и. д. доцента академии и с отпуском ему дополнительного содержания из духовно-учебного капитала, в размере восьмисот (800) рублей. Приказали: Выслушав изъяснённое ходатайство Совета Московской духовной академии, Святейший Синод определяет: 1) утвердить профессорского стипендиата, кандидата богословия, иеромонаха Пантелеймона (Успенского) в должности преподавателя названной академии по второй кафедре патрологии, в звании и. д. доцента, с 19 сентября 1912 г., дня избрания его на эту должность Советом академии, и 2) командировать иеромонаха Пантелеймона на 1912–1913 учебный год, для научных занятий при русском Археологическом Институте в Константинополе, с сохранением за ним прав службы и содержания по званию и. д. доцента академии и с отпуском ему дополнительного содержания из духовно-учебного капитала, в размере восьмисот рублей, с отнесением сего расхода на счёт средств, ассигнованных в текущем году на командировку в Константинополь одного из профессорских стипендиатов академии: о чем уведомить Ваше Преосвященство указом“. |
| VIII. Представленный редакцией академического журнала «Отчет по изданию Богословского Вестника и святоотеческих творений в 1907-м году». Справка: Правил отчетности по изданию «Богословского Вестника» п. 7-й: «Совет Академии, по получении отчетов редакции, избирает комиссию из трех лиц для обревизования приходо-расходных книг редакции и книжных запасов, находящихся в редакционном книжном складе». Определили: Рассмотрение отчета и обревизование приходо-расходных книг редакции «Богословского Вестника» и книжных запасов, находящихся в редакционном книжном складе, поручить комиссии из ординарного профес- —166— сора А. А. Спасского, и экстраординарных профессоров И.В. Попова и С.И. Смирнова. IX. Предложение Преосвященного Ректора Академии: «Указом Святейшего Синода от 24 сентября 1902 года за 7388 постановлено было: «ежегодно одного стипендиата одной из духовных академий, вместо оставления при академии в течении одного года, командировать на это время для ученых занятий при Русском Археологическом Институте в Константинополе, с назначением на его содержание 1500 рублей в год, вместо стипендиатского оклада в 700 руб., и с сохранением за ним всех прав службы по званию профессорского стипендиата, при чем дополнительный к стипендиатскому окладу расход по восьмисот руб. в год отнести на счет духовно-учебного капитала по Отд. 1, пар. 1, ст. 2, сметы расходов специальных средств Святейшего Синода, с тем, чтобы сумма эта ассигновалась поочередно в распоряжение академий: С.-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской». В первый раз помянутая сумма ассигнована была в распоряжение Московской Духовной Академии на 1904–1905 учебный год, когда Советом Академии, с разрешения Святейшего Синода, командирован был для ученых занятий при Русском Археологическом Институте в Константинополе помощник секретаря Совета и Правления Академии, кандидат богословия, Михаил Бенеманский, представивший, вскоре по возвращении из командировки, магистерскую диссертацию по византологии ( πρχειρος νμος Императора Василия Македонянина»). |
| 935 По непонятным причинам в архивах МИД не было в свое время выделено самостоятельного фонда документов Иерусалимского генконсульства. Соответствующие источники рассеяны в различных хранениях, – как нетрудно заметить и по материалам настоящего издания. 936 Олесницкий Аким Алексеевич (1842–1907) – библеист, историк и археолог, профессор Киевской Духовной Академии. См. о нем выше, примеч. 601 к документу 337. Цитируемое место см.: ОлесницкийА.А. Святая Земля: Отчет о командировке в Палестину и прилегающие к ней страны, 1873–1874: В 2 т. Т. 1: Иерусалим и его древние памятники. М., «Книга по требованию». 2013. С. 406–411. 937 Тоблер Титус (1806–1877) – швейцарский ученый, лингвист, врач и путешественник, исследователь Палестины. Совершил четыре поездки на Восток (1835, 1840, 1857, 1865). Автор книг «Topographie von Jerusalem und seinen Umgebungen» (Bd. 1–2. 1853–1854); «Bibliographia geographica Palaestinae» (1867) и многих других. В 1877, после кончины ученого, его библиотека была приобретена Императорской Публичной библиотекой в Санкт-Петербурге (ныне РНБ). 938 Локулу (от лат. loculus ’местечко; ящик; гроб‘) – горизонтальные погребальные ниши в древних гробницах для индивидуального захоронения останков или оссуариев. 939 Имеется в виду Русский Археологический институт в Константинополе, созданный по инициативе посла А.И. Нелидова в 1894 г. К сожалению, коллекции Института, собранные в ходе раскопок и экспедиций в 1894–1914 гг., из-за начавшейся Первой мировой войны не были вывезены в Россию. Подробнее см.: Басаргина Е.Ю. Русский Археологический институт в Константинополе. (Очерки истории). СПб., 1999. 940 Если не принимать в соображение стоимости пещер, то за 1 кв. метр земли было заплачено 17 сантимов. 941 Официальная Комиссия от 14 августа 1899 г. оценила всю эту недвижимость в 1333 фр. 52 сайт. Если вычесть из этого 514 фр. 28 сайт, (стоимость стены) и принять землю по цене, которая была 33 года назад, то обе пещеры ныне оценены в 403 фр. Земля отнесена к разряду земель “мири”. |
| В 1897г. А.А. Васильев командируется за границу для научных занятий. Согласно плану командировки, А.А. Васильев первый год должен был провести в Западной Европе, а два следующих – в Стамбуле, в РАИК. А.А. Васильев прекрасно распорядился предоставленной ему возможностью, много и плодотворно потрудился для усовершенствования своих знаний и установления контактов с западными учеными. Первый год своей командировки он провел в Париже, Лондоне и Вене. В Париже А.А. Васильев занимался арабским и турецким языками в Ecole des langues orientales vivantes у Дарамбура; эфиопским языком у Алеви в Сорбонне. Преподаватель турецкого языка, по словам А.А. Васильева, за четыре месяца дал своим слушателям возможность в простой, общедоступной форме усвоить то, на что обычно уходит год с. 115]. Позже, близко столкнувшись с турецким языком в Константинополе на практике, он не раз с благодарностью вспоминал своего первого учителя. Знание арабского языка помогло А. Васильеву в занятиях историей взаимоотношений Византии с арабским халифатом. В библиотеках Западной Европы он собрал обширный материал для магистерской диссертации по истории политических отношений Византии и арабов за время Аморийской династии. Работа над диссертацией продвигалась быстро, и к декабрю 1898г. она была готова и представлена на оценку историко-филологического факультета Петербургского университета. Диссертация была опубликована на страницах «Записок» историко-филологического факультета Устроив свои дела в Петербурге, А.А. Васильев в январе 1899 г. направился в Константинополь для практического ознакомления с Востоком. Он надеялся продолжить в стенах РАИК и свои занятия историей взаимоотношений Византии с арабским миром. Русский археологический институт в Константинополе, основанный в 1894 г., был в то время молодым учреждением. Его создание было вызвано целым рядом причин как научного, так и политического характера. В конце XIX в. в России появились необходимые условия для успешного развития византиноведения: сформировалась самостоятельная русская школа, во главе которой стоял учитель А.А. |
| 2298 De cerim. 1. р. 198–503. Ф. И. Успенский. Константинопольский эпарх. Известия Русского Археологического Института в Константинополе. IV, 2 (1899 г.) стр. 104. А. А. Васильев. Op. cit. 32–37, 93. 2301 Heimbach. De Basilicorum origine, p. 93, Zachariae „Ο προχειρος νομος“. р. р. XXII, not. 3; XXIV, not. 9. 2304 Как объясняют, напр., Zachariae и проф. Васильевский варианты в этом отношении других рукописей (Zachariae: „Ο προχειρος“... р. XLIII, not. Ш. – Васильевский: „О законодательстве иконоборцев“. Журн.: Мин. Нар. Просв. Ч. 199. стр. 278). 2305 Lambecii Comment. de Biblioth. Caes. Vindobon. Ed. Kollarii. Lib. V. p. 333–350. Heimbach. De Basilicorum origine. p. 98. Zachariae, „Ο προχειρος νομος“. p. CCIII, 50. 2307 Сохранилась речь-панегирик Василию М., составленная Фотием на освящение возобновленного „храма Девы“ („Φωτιου πατριαρχου Κωνσταντινουπλεως: κφρασης της εν τος βασιλεοις νας εκκλησας της υπεραγα, Θεοτοκου υπο Βασιλειου του Μακεδυνος οικοδομηθεισης“ – в Боннск. изд. Г. Кодина р. 194–202), разрушенного землетрясением 10 января 869 года, в период, низложения Фотия. (Д. Беляева „Новый список древнего устава Константинопольской церкви“. Византийский Временник, Т. III. 1896. стр. 456). Здесь мы встречаем пышные похвалы Правителю, но главным образом за храмоздательство и военные успехи. Про гражданские реформы ничего не говорится. При соответствии их вкусам Фотия они могли бы явиться благодарною темою для настоящей речи. 2308 Лев Алляций. „De Symeonum Parisiis. 1664 р. 91–92; Фабриций. Bibl. Graeca. Garles. Х. p. 282, М. Ι Γεδεων: Μαρια ι νεα. (Ο» εν Κονσταντινουπλει Ελληνικς Φιλολογικς Σιλλογο, Παρρτημα τ. XXIV–XXVI) σελ. 86–93 (1889). Catalog. codic. hagiograph graec. Biblioth. Vaticanae. Cod. 800. p. 40. 2309 Самый поздний предел появления жития, судя по его содержанию, должен быть находим во второй половине X века. – Г. Баласчев: „Новые данные для истории греко-болгарских войн при Симеоне. На основании жития Марии Новой“, стр. 202–205. (Известия Русского Археологического Института в Константинополе. Том IV, выпуск III-uй). |
| Такие учреждения были сосредоточены ко времени основания Института, главным образом, в Афинах. Франция имела там уже с 1846 г. свою École. Немцы открыли в Афинах в 1875 г. отделение своего Археологического института. В 80-х гг. были основаны в Афинах Английская и Американская археологические школы. Немудрено, что, когда возникла мысль – она вышла из недр нашего константинопольского посольства – об основании на Востоке русского ученого учреждения, немало голосов высказывалось за то, чтобы такое учреждение было открыто в Афинах, тем более, что русские ученые классики-эллинисты не были «чужими» в Афинах с тех пор, как они были командируемы туда, начиная с 80-х гг. прошлого века, по инициативе покойного Ф. Ф. Соколова. 1 С практической точки зрения мысль об основании нашего ученого учреждения в Афинах имела свои основания: существование там упомянутых ученых учреждений, конечно, облегчило бы на первых порах работу и нашего учреждения, так как в Афинах существовала уже прочная научная база, были свои твердо установившиеся научные центры; к ним, несомненно, потянулся бы и наш институт. Но если бы он был основан в Афинах, он вряд ли получил бы тот самобытный отпечаток, который оказался свойственным нашему Константинопольскому институту уже с первых шагов его деятельности. Неизбежным оказалось бы также и то, что, если бы наш институт был основан в Афинах, мы, по многим, вполне понятным, причинам, плелись бы в хвосте за французами, немцами, англичанами, американцами, да и самими греками, которые с 80-х гг. стали развивать у себя широкую археологическую деятельность. Самое направление ее, если бы институт был основан в Афинах, несомненно, получило бы уклон в сторону изучения преимущественно древней Греции, так как для этого почва была подготовлена гораздо более, чем для изучения Греции средневековой, памятниками которой, и сами греки начали усиленно заниматься лишь в послевоенное время. Конечно, если бы институт был основан в Афинах и если бы его деятельность была направлена на изучение древней Греции, особой беды не было бы, так как в древней Греции есть еще много такого, что требует изучения, да и сама она, как основоположница европейской культуры, должна быть изучаема, поскольку мы не открещиваемся от этой европейской культуры. 2 |
|
|
