| Все они нисколько не были знакомы с греческим языком, но обладали большой начитанностью и усвоили себе бывшие тогда в ходу ошибочные мнения о двоеперстии, двоении Аллилуии, хождении пОсолонь, с полной уверенностью в их истине. Они с такой смелостью принялись за исправление, что не оставили в прежних книгах в покое почти ни одной строки, и все это делали, нисколько не справляясь не только с греческим текстом, но не уважая даже древних славянских списков. При этом они особенно домогались перенести на степень догматов веры мнения о двоеперстии, сугубой Аллилуии, прибавления слова «истинного» в члене о Святом Духе и тому подобное. И они внесли все эти заблуждения в самые употребительные церковные книги. Испортив их таким образом, справщики были убеждены, что исправили их наилучшим образом. Но скоро пришлось им услышать иной отзыв об их труде. В 1649 году в Москву приехали Иерусалимский Патриарх Паисий и образованный грек Арсений, учившийся в Римской коллегии и знавший несколько языков. Они первые указали Патриарху Иосифу и митрополиту Никону на ошибки справщиков. Патриарх Иосиф отправил троицкого келаря Арсения Суханова на Восток для изучения восточных обрядов, а прежних справщиков сменили другими, вызванными из Киева учеными старцами: Епифанием Славенецким, Арсением Сатановским, Дамаскиным Птицким и Феодосием Сафоновичем. Вслед за сим Патриарх узнал, что афонские иноки, рассмотрев принесенную на Афон русским иеромонахом славянскую книгу, содержавшую учение о двоеперстном знамении, сожгли ее и предали анафеме всякого, кто стал бы упорно учить двоеперстию. Это решение афонские старцы в 1652 году прислали в Москву к царю Алексею Михайловичу. Патриарх так встревожился этим, что внезапно скончался. Никону пришлось исправлять ошибки своего предшественника. Он приступил к этому делу с полным сознанием его важности. Удостоверившись лично в порче Богослужебных книг, он созвал Собор русских святителей, указал ему на замеченные им ошибки в церковных книгах и испросил у него согласие на исправление новых печатных московских книг по древним греческим и славянским книгам. |
| В Посольском же приказе при Матвееве построены были книги: Мусы, или Седмь свободных учений в лицах; о Сивиллах; Хрисмологион на откровение сна Даниилом пророком Навуходоносору о четырех монархиях; История о мужественнейших в воинских ополчениях ассирийских, перских, еврейских, греческих, римских царях и великороссийских великих князьях и царях. Слагал эти книги и сбирал из различных книг Посольского приказа эллино-греческого языка переводчик Николай Спафарий да подьячий Петр Долгов. Старанием Матвеева же построена была книга о важнейшем событии для новой династии – о избрании на царство Михаила Федоровича. В 1650 году вызваны были в Москву два киевских ученых монаха, известные нам Епифаний Славинецкий и Арсений Сатановский, для перевода Библии с греческой на славянскую речь и для риторского учения, дано им жалованья – поденного корму по 4 алтына, питья с дворца по 2 чарки вина, по 2 кружки меду, по 2 кружки пива. В предисловии к Евангелию, переведенному Славинецким, говорится: «По кончине патриарха Питирима царь указал, а собор благословил переводить Библию всю иеромонаху Епифанию Славинецкому, назирати же дело и трудящихся снабдевати указал государь Павлу митрополиту сарскому. Епифаний выбрал себе в помощники Сергия, бывшего игумена путивльского Молчинского монастыря, Евфимия, монаха Чудова монастыря, Никифора иерея, справщика книг, Моисея, иеродиакона Чудова монастыря, Михаила Родостамова и Флора Герасимова, книгописцев книг печатного дела. Симеону же Полоцкому не изволи отец Епифаний у дела сего быти того ради, зане аще и учен бе, по латински точию, гречески же ниже малейше что-либо знаше. Павел митрополит устрои в дому своем, сущем вне града Москвы, именуемом Крутицы, на горах высоких и крутых над рекою Москвою, тихом сущем месте и безмолвном, приличном делу сему, храмины приличные содела и вертоград разных видов древ и цветов и зелий всяких насади и источник ископа тещи сладководный за утешение и оградою огради яко ин некий рай». Епифаний мог перевести только Новый Завет , потому что умер в 1676 году. |
| Пока две традиции, киевская и московская, существовали более-менее обособленно, никаких значительных конфликтов не было. Конечно, иногда какие-то книги попадали в Москву из Киева, иногда принимались, иногда осуждались и даже сжигались, но это все прекрасно сосуществовало до той поры, пока экспансия киевской культуры не приобрела очень широкого характера. Это было связано с пока вокруг молодого царя Алексея Михайловича не образовался кружок, в который входили – кроме царя – его духовник Стефан Вонифатьев, будущий патриарх Никон, Ртищев, протопоп Аввакум (или АввАакум по норме того времени), кружок, задачей которого было проведение некоторых церковных реформ и установление народного благочестия. Первыми мерами был запрет торговли по субботам, когда в храм идти нужно, отказ от многоголосия, то есть от одновременного вычитывания разных фрагментов службы для сокращения времени богослужения. Если сейчас просто сокращают, то по традиции благочестия того времени считалось нормальным параллельно читать разные фрагменты. Образец церковной жизни, которому нужно следовать, окружение Алексея Михайловича видит в греческой практике. Для них становится актуальным воссоздание в Москве православного византийского царства. Опять просыпается интерес к греческой культуре, но уже теперь она ассоциируется с православной империей, которую царь хочет создать в Москве. Появляется огромное количество мелких бытовых заимствований из греческого обихода – титулование, венчание на царство и так далее. Но греческая ученость идет в Москву через Юго-западную Русь, где традиция этой учености была куда сильнее, чем в Москве. По инициативе Федора Ртищева на берегу Москва-реки строится Андреевский монастырь. Он создавался как центр греческой, а на самом деле юго-западно-русской учености. Туда приглашаются книжники из юго-западной Руси – Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский, Дамаскин Птицкий, и создается «бригада» ученых-книжников, которая должна работать над богослужебными книгами и над книжной реформой. Декларируется, конечно же, возвращение к истокам и исправление богослужебных книг и вообще, быта Русской Церкви по древним греческим рукописным книгам. Но осуществить работу с такой программой технически едва ли возможно, потому что такая работа предполагает исследование греческой рукописной традиции и на ее основе редактирование славянских книг. Но к этой работе и современное источниковедение не совсем готово. Поэтому исправление осуществлялось по новопечатным греческим книгам. В первую очередь, по юго-западнорусским изданиям, которые уже в свое время уже были подвергнуты редактированию по греческим текстам. При этом в предисловиях к исправленным никоновским изданиям декларировалось возвращение к истокам, к древней греческой практике. |
| Особый расцвет Андреевской обители связан с основанием в ее стенах боярином Федором Михайловичем Ртищевым (+1673) ученого братства. Приехавшие в 1648 г. в Москву по инициативе Федора Ртищева ученые киевские монахи разместились в стенах монастыря. Среди них были такие известные ревнители духовного просвещения, как иеромонахи Епифаний (Славинецкий), Арсений (Сатановский), Дамаскин (Птицкий) и Феодосий (Сафанович). Ртищевское братство стало основой для созданной впоследствии Славяно-греко-латинской академии, первого по времени возникновения высшего учебного заведения в Москве. В XVII в. Андреевский монастырь имел в собственности земли, мельницы, рыбные ловли и прочую недвижимость. Среди приписанных к нему обителей числился и московский Донской монастырь. В 1648-1654 г.г. под руководством зодчего Григория Копыла был сооружен комплекс монастырских зданий. Строительные работы финансировались из царской казны. Во второй половине XVII века монастырь числился ружным, то есть состоял на хлебном и денежном окладе государевой казны. Однако уже в 1682 г. обитель была приписана к Заиконоспасскому московскому монастырю в Китай-городе, возможно, потому, что часть ученой андреевской братии переселилась туда. Впервые монастырь был упразднен в 1724 г. Тогда в его храмы был назначен причт из белого духовенства, а в его стенах учреждена школа для подкидышей – «зазорных» детей и помещение для «колодников». При императрице Анне Иоанновне в 1730 г. монастырь был возобновлен, школа же и тюрьма ликвидированы. В 1762 г. Святейший Синод назначил Андреевский монастырь временным местом для содержания умалишенных. Окончательно монастырь был обращен в приходской храм, так как «оный оказался к собственному содержанию безнадежен», в 1764 г. Этот год указывает П.М. Строев как дату упразднения обители, хотя определение Московской духовной консистории об этом митрополит Московский и Калужский Тимофей (Щербацкий) утвердил лишь в январе 1765 г. Во время моровой язвы, бывшей в Москве в 1771 г., на территории монастыря устраивается кладбище для родовитых горожан и насельников московских монастырей. Позднее, уже в XIX веке, окончательно сформировался некрополь Андреевского монастыря. Среди погребенных в нем Плещеевы, Щербатовы, Шереметевы. По указу императрицы Екатерины II в 1775 г. в обители размещается работный дом для «ленивец» женского пола. |
| В 1996 году комплекс Андреевского монастыря передан в бессрочное пользование РПЦ. Зинаида Одолламская, автор статьи. http://um.mos.ru/houses/4870/ Церковное предание относит возникновение мужской обители «у Воробьевых круч, в Пленницах» к XIII веку, однако ранние документальные свидетельства о ней относятся к середине XVI века. До конца XVI века обитель называлась Преображенской пустынью. В 1591 году Москва была чудесно избавлена от набега войск крымского хана Казы-Гирея. Битва, в которой защитники города одержали победу, произошла в день памяти мученика Андрея Стратилата (284–305), а вскоре в обители, в благодарность Богу за спасение, был построен деревянный надвратный храм во имя святого мученика. Особый расцвет Андреевская обитель переживала в XVII столетии, когда боярин Федор Ртищев (†1673), «ближний человек» царя Алексея Михайловича, взялся за устройство в Москве первой школы с преподаванием греческого и славянского языков. В 1648–1649 годах в столицу были приглашены из Киева образованные монахи-книжники, основавшие ученое братство, которое Ртищев разместил в монастыре под своим попечением, и основал в обители также библиотеку и школу для подростков разных сословий. Членами «Ртищевского братства» были такие известные личности, как иеромонахи Епифаний (Славинецкий), Арсений (Сатановский), Дамаскин (Птицкий) и Феодосий (Сафанович). В 1648–1654 годах под руководством зодчего Григория Копыла был сооружен первоначальный комплекс монастырских зданий, в частности, построен Воскресенский храм. Строительные работы финансировались из царской казны. В 1675 году деревянный надвратный храм святого Андрея Стратилата был заменен на каменный. Одним из жертвователей на его строительство был Патриарх Московский и всея Руси Иоаким, в начале своего монашеского пути подвизавшийся в этой обители. Фасады храма, сохранившие полихромные изразцы работы известного мастера Степана Иванова, по прозвищу Полубес, являют замечательный пример декоративного убранства в московской церковной архитектуре. |
| церковнослав. текстами ( Неофит Рилски. 1836. С. 4а; Събр. съч. 1989. С. 45-50; Кожухаров. 2004. С. 228-229). Текстологический анализ всех списков, проведенный Кожухаровым, подтвердил, что К. является автором всей службы. Отдельные списки службы неизвестны, в 1-м издании иером. Неофита Рильского она объединена со службами прп. Иоанну на 18 авг. и 19 окт. ( Неофит Рилски. 1836; Събр. съч. 1989. С. 49-56; Кожухаров. 2004. С. 232-240). Служба написана ресавской орфографией Евфимиевой нормы, имеет 3-частную композицию (малая и великая вечерни и утреня с каноном) и акростих. Утвердившаяся в творчестве патриарха Евфимия Тырновского и тырновских гимнографов, эта композиция использовалась в рильской гимнографической школе во 2-й пол. XV в. (Събр. съч. 1989. С. 56-57; Кожухаров. 2004. С. 239-240). Поэтическое дарование К. наиболее ярко выражено в каноне службы, с особенным мастерством выстроен акростих с именами святого и автора ( Неофит Рилски. 1836. С. 37; Данчев. 1979. С. 69). Нек-рые исследователи считали, что служба, как и «Молитва...», была написана на греческом языке и позже переведена на славянский ( Спространов. 1902. С. 121; Иванов. 1917. С. 113). Митр. Киевский и Галицкий Евгений (Болховитинов) считал, что «Молитву к Богородице» перевел Арсений Сатановский ( Евгений. Словарь. С. 55-56); главным аргументом против его мнения является проблема точности перевода акростиха ( Данчев. 1979. С. 76). Похвальные слова в честь свт. Николая Чудотворца и вмч. Димитрия Солунского были открыты В. Чоровичем в 1936 г. ( 1936. С. 86-87; 1942. С. 37-38; Ангелов. 1959. С. 263-274; Tachiaos. 1971; Данчев. 1972; Събр. съч. 1989. С. 82-90). Первое сохранилось в рукописи XV-XVI вв., некогда принадлежавшей монастырю в Бело-Поле; 2-е, предназначенное для прочтения в неизвестном храме во имя этого святого,- в 3 списках. К. знал Похвальные слова в честь вмч. Димитрия Солунского свт. Климента Охридского и свт. Григория Цамблака, но в отличие от предшественников акцентировал не важность защиты веры, а идею мученичества, которая в XVI в. |
| В царствование царя Алексея Михайловича переводная деятельность увеличивается. Не даром же Крижанич, предлагавший запретить скитания по чужим землям, требовал изучения науки для борьбы с иностранцами на почве коммерческой и политической; для чего и предлагал перевести с иностранных языков на русский, лучшие сочинения о ремеслах и земледелии. 382 В 1647 году перевод с латинского Фомы Кемпийского «О подражании Христу», Ореста Настурола. 383 В том же году переведена и напечатана в Риме псалтырь. К 1649 г. относится польское издание латинской грамматики Доната с приписанным на полях русским переводом того же времени. 384 В 1650 г, словарь Калепина переведен Славинецким и Сатановским. 385 К этому же времени относятся и переводы с латинского, сделанные Епифанием Славинецким († 1676) а именно: Панегирика Траяну Плиния Младшего (часть), Андрея Везалия Брюсельского анатомии, О убиении Карлуса I Английского, Гражданства нравов благих 386 , Левенклавия Jus graeco romanura, трех слов Бернарда, и в 1652 г. Афанасия Александрийского о псалмех. 387 В 1652 г. Арсений переводит поучение Мефрета Hortulus reginae по царскому указу. 388 В том же году киевобратский архидьякон Михайло, по повелению думного дьяка Михаила Юрьевича, переводил какое то сочинение Августина. 389 В период 1652–54 сделано извлечение на русском из польской хроники Гванини, вероятно, Симоном Азарьиным с некоторыми переменами. 390 В 1655 году Никон велел монахам Иверского монастыря перевести «книгу польской печати Историю и переведши списать и прислать тое книгу к нему». 391 В 1657 году переведено Зерцало живота человека христианского с польского издания Дрекселиуша (Drexellius) 1640 года, едва ли не в Чернигове. 392 После 1657 г. переведено в Новгород-Северском монастыре Иваном Армашенком с латинского житие блаженного Макария Римлянина. 393 К 1659 г. относится перевод Театрона или всеобщей географии Ботера Бенезиуса, принадлежащий думному дворянину А. Я. Дашкову. 394 К 1661 г. патриарх Никон положил вкладу в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь перевод с латинского – «Позорище всея вселенныя или Атлас Новый». 395 |
| Особенно укрепилось «греческое» направление дела с приездом в Москву в 1649 г. Иерусалимского Патриарха Паисия за материальной помощью. Ознакомившись с постановкой дела исправления, Паисий стал упрекать русских в их разнице с греческой практикой и потому в ошибочности. Выход он видел в одном: исправлять все по образцам Востока. В этом направлении и действовали книжные справщики Московского Патриарха Иосифа под покровом авторитета преподобного Максима Грека , заявляя, что исправлять книги должны люди образованные, хорошо знающие греческий и славянский языки. Заявления эти привели к тому, что в 1649 г. из Киева были вызваны для труда знатоки языков греческого и латинского Епифаний Славеницкий и Арсений Сатановский, а в следующем году – Дамаскин Птицкий. В послесловии Кормчей Патриарха Иосифа акцентируется: «Многие переводы сея святыя книги Кормчий ... собрани быша, ... наипаче же свидетельствова ту книгу греческая Кормчая» (11:48). Таким образом, при Патриархе Иосифе был точно выработан метод исправления церковно-богослужебных книг и в определении этого метода не последнюю роль сыграл Иерусалимский Патриарх Паисий. Во время пребывания в Москве Патриарха Паисия произошло сближение его с Никоном, тогда Новоспасским архимандритом. Паисия привлекали близость к царю Никона и личные достоинства энергичного архимандрита, а последнего привлекало в беседах с Восточным Патриархом желание лучше ознакомиться с церковными традициями Востока для исправления порядков и в России. Памятниками этого сближения служат письма Паисия Алексею Михайловичу, в одном из которых он говорит: «Еще пребываючи аз при вашей милости в прошлые дни говорил есмь с преподобным архимандритом Спасским Никоном, и полюбилася мне беседа его, и он есть муж благоговейный» (25:256). В 1652 г. архимандрит Никон стал Московским Патриархом. В апреле 1653 г. в Москву прибыл бывший Константинопольский Патриарх Афанасий. Он также, как и Иерусалимский Паисий, по словам Патриарха Никона , «зазирал и поносил много в неисправлении Божественного Писания и прочих церковных винах» (25:741). Эти «зазирарания» еще более подвигли Никона к исправлениям. По его просьбе Патриархом Афанасием был написан чин архиерейского совершения Литургии на Востоке. Никон нашел его отвечающим высоте чести патриаршей. |
| «Четыре книги отласмином в лицех, немецкая, розцвчена в кожах блых в десть – с тх книг переведено на русской языкъ в четыре же книги,//писаны метным и скорописным писмом в десть же» 21, л. 168–169). По описанию книги – источника перевода (4 тома), которое даёт патриарх Никон , можно предположить, что речь идёт о географическом сочинении – Атласе Блеу: перевод этого труда с латинского языка по изданию 1645 г., состоящему из четырёх томов, выполнили в середине XVII в. монахи Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский, Исайя 1203 . Все чистовые списки имеют вкладную патриарха Никона 1661 г., возможно, были изготовлены лично для него, а потом переданы в патриаршую библиотеку 1204 . «Книга Лечебникъ на латинском язык в лицах в десть – с тое книги переведено на русской язык, писано киевскимъ писмом в десть же» 21, л. 169). Жанр лечебников был чрезвычайно популярным в древнерусской письменности и повседневном обиходе 1205 , а наличие в келейной библиотеке патриарха Никона медицинской книги свидетельствует о живом интересе патриарха к разнообразным способам лечения людей. Известно, что в ссылке в Ферапонтовом монастыре Никон занимался врачеванием и регулярно вёл записи об излечении больных 1206 . В домовой казне патриарха Никона числились «Книга лечебникъ въ полъдесть», «Книга Галина врача, въ польдестъ», «Книги латинские три. Травники врачебные» 1207 . Об интересе патриарха Никона к российской и всеобщей истории свидетельствует наличие в его библиотеке «Лтописцев» «русского» и «римского» «великих» 21, л. 168). В домовой казне патриарха Никона были «Книга писмяной гранографъ в десть», «Книга степенная, писмяная в лицахъ, в тетради в десть», «Книга писмяная в десть лтописец», «Книга Летописная царства греческаго до царства Мануила Комнина въ полъдесть», «Книга Хронографъ вь полъдесть» и «Книга Летописания краткая, печатано латински» 1208 . Подтверждением личного интереса Никона к мировой истории является создание в 1652–1656 гг. при патриаршей кафедре крупнейшего памятника летописания – Летописного свода патриаршего 1652 г. (обнаружен А.И. Насоновым, им же дано название и определён характер свода). События Летописного свода охватывают события истории страны от легендарных времён расселения в Восточной Европе «правнуцей Иафетовых» до 1652 г.: последняя статья посвящена перенесению мощей митрополита Филиппа из Соловецкого монастыря в Москву и избранию «без жребия» на патриаршество Никона 1209 . |
| Фильгобером. В это же время при дворе Алексея Михайловича по его желанию и усилиями его духовника протоиерея Стефана Вонифатьевича складывается знаменитый «кружок ревнителей благочестия», в который входят, кроме царя и о. Стефана, боярин Феодор Ртищев, его сестра Анна, протоиереи Иоанн Неронов, Аввакум, Логгин, Никита Добрынин (Пустосвят), Лазарь, диакон Феодор и другие. Это были очень активные люди, единодушно стоявшие за духовное просвещение, за утверждение подлинного благочестия в церкви. Они несомненно влияли и на дело книгопечатания и вообще принимали самое живое участие в решении важнейших церковных дел, как близкие к царю, так что даже патриарху Иосифу приходилось терпеть от их активности, не всегда тактичной и разумной. С 1646 года в этот кружок вошел и архимандрит Никон, будущий патриарх Всея Руси. Была осознана и необходимость правильного образования в плане изучения греческого языка, богословия и других наук. По согласию царя и патриарха боярин Феодор Ртищев построил недалеко от Москвы Преображенский монастырь, населив его 30 грамотными киевскими монахами. К ним примкнули вызванные по просьбе государя из Киева ученые монахи Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский, Дамаскин Птицкий. Все они должны были заниматься переводами, «справами» нужных книг и одновременно обучать желающих. Первым учеником стал сам боярин Ртищев, штудировавший по ночам греческий язык, наладивший также обучение грамматике, риторике, философии и латыни. Желающие ученики могли поехать продолжать образование в Киев, некоторых побуждал к этому Ртищев. Он же завел на Москве церковный хор киевских певчих, имевших большой успех. После долгих споров с ревнителями, под давлением царя, но не иначе как после совета с Восточными церквами патриарх Иосиф подписал указ о запрещении многогласия в церковных службах и введении строгого единогласия, а также «наречного» пения (вместо искаженного «хомового»). По этому поводу немало волновалась значительная часть духовенства, но вынуждены были смириться. В Москву в еще большем количестве стали приезжать представители православного Востока. В 1649 году нашу столицу посетил иерусалимский патриарх Паисий. Он много беседовал с архимандритом Никоном, указывая на несогласия в русских обрядах и книгах с греческими, в частности на неправильность двуперстного крестного знамения. |
|
|
