| Демосфена, Фукидида и других древних греческих писателей: противники просвещения, под знаменем раскола, подняли фанатический крик против внесения в Россию таких книг, как против книг еретических. Расколоначальник Феодор – дьякон писал «к некоему другу своему Максиму»: «латинцы печатают книги в трех градех своих в Риме, в Париже и Венеции, и те прокаженные книги греко-латинские печатные Никон посылал покупать тамо, и купил их на многие тысящи сребра. Арсений Грек, враг Божий, научил его, Никона, покупать те книги еретические: он преводил их на наш язык словенский, и тем они разврат сотворили во всей русской земле, и пагубы навели противными книгами и чужими догматы нововводными». 176 Тоже самое, как мы видели, говорил Аввакум, что «ныне раскол творят книги еретические от римлян, от парижан, от венетов и других стран». Таким образом, в умственном отношении, в отношении к просвещению, раскол был не что иное, как отрицание просвещения, как следствие крайне ограниченного, одностороннего образа мыслей невежественных поборников русской народности XVII века. Потому-то раскольники, восставая против патр. Никона, сильно, злобно восставали и против просвещенных сотрудников его – Арсения Грека и ученых иноков киевских – Епифания Славеницкого, Арсения Сатановского и других, деятельно занимавшихся при Никоне переводом и исправлением книг. Они подавали даже челобитные царю, чтобы он не давал книг этим, по их выражению, иностранным инокам, ересей вводителям и прогнал бы их из Москвы 177 . А упорство раскола в своих очевидно ложных мнениях есть ни что иное, как следствие того мрачного умственного недостатка русской народности XVI и XVII века, о котором говорят Ульфельд и Кошихин, то есть, – грубого упрямства в своих мнениях, нетерпения противоречий, презрения к словам других, «говорения от ненаучения многих речей к противности». На раскол, как на следствие крайне ограниченного и узкого взгляда русских людей XVII века на книжное учение и просвещение смотрели и просвещенные современники его происхождения и первоначального распространения. |
| Приостановить распространение южнорусских влияний не могло ни правительство, ни церковные власти. Немаловажным было и то обстоятельство, что уже в 30–40-е гг. многие монахи, из-за преследований со стороны поляков, поодиночке и группами бежали и переселялись из Киевской митрополии в Московскую Русь и расходились по разным монастырям . Патриарху Никону для предпринятого им исправления богослужебных книг нужны были образованные люди, он мог найти таковых лишь в Киевской митрополии. Этим и объясняется то, что в это время в Москве появилось много монахов из южнорусских монастырей, которые участвовали в исправлении книг в качестве писцов, справщиков и переводчиков . Царь Алексей Михайлович, несмотря на свой церковный консерватизм, видел, что церковная жизнь страдает от недостатка образованности и знаний у духовенства. Западные влияния проникли даже в царскую семью: царевна Софья и царевич Федор воспитывались уже в совсем ином духе, чем это было принято раньше . В 1649 г. царь Алексей направил Киевскому митрополиту особое послание с просьбой прислать в Москву «учителей для справки Библеи греческия на словенскую речь, на время нам, великому государю, послужити». Подобно тому как в начале XVI в. для исполнения такой же работы Москва пригласила Максима, так и теперь нужны были подходящие люди извне — столь ничтожны были успехи просвещения за прошедшее с тех пор столетие. Среди прочих тогда приехали в Москву три монаха, которые заслуживают особого упоминания. Это были Арсений Сатановский, Дамаскин Птицкий и Епифаний Славинецкий . Монах Епифаний Славинецкий сыграл особенно важную роль как в деле исправления богослужебных книг, предпринятом при патриархе Никоне, так и во вспыхнувшем позже споре о преложении Святых Даров. Это была личность, которая не проявила себя в Москве какой-нибудь особенно заметной для поверхностного взора деятельностью, напротив, то был смиренный, талантливый и нравственно чистый человек, который всегда оставался в тени. Он был типичным ученым мужем, державшимся в стороне от московской суеты. Но благодаря своему характеру, благодаря своему образованию он мог оказывать влияние на других людей, мог воспитывать учеников, которые действовали потом на арене общественной жизни. |
| 157 . Через два месяца, 9 февраля 1651 г., новым московским собором издано было строгое постановление ввести повсюду в церковном чтении и пении единогласие, а нарушителей его подвергать смирению и ссылке. Правда, соборное постановление встретило сильный протест в московском приходском духовенстве; многие из духовных лиц отказывались дать свои поручные записи в исполнении соборного постановления; единогласие названо было новой ересью; сторонники его, во главе с царским духовником Вонифатьевым, обозваны ханжами и многим из них грозили патриаршим неблагословением и смирением 158 . Но важно то, что с приездом иерусалимского патриарха Паисия в Москву греческое влияние здесь было поднято и сознание необходимости восстановить единение с Востоком и в исправлении местных церковных порядков искать совета и наставления у греческих патриархов было засвидетельствовано в Москве самою высшею церковною властью на соборах. С этих пор греческое влияние заметно усиливается и сказывается и на московском дворе печатного, хотя и здесь оно встретило разные препятствия. Прежде всего оно сказалось в заботах правительства о подборе лиц, знающих греческий язык, для перевода греческих книг на русский и для справки издаваемых книг с греческими подлинниками, образцами. Для этой цели, еще во время пребывания п. Паисия в Москве, 14 мая 1649 г. царь Алексей Михайлович, в особой грамоте на имя киевского митрополита Сильвестра Коссова, снова просил прислать в Москву ученых старцев Арсения Сатановского и Дамаскина Птицкого, так как они «еллинскому языку навычны и с еллинского языка на словенскую речь перевести умеют и латинскую речь достаточно знают»; они вызывались для задуманного тогда великого дела, перевода с греческого языка самой первой священной книги, Библии 159 . По этой просьбе, 12 июля 1649 года присланы в Москву «для перевода греческих книг и для риторического учения» Арсений Сатановский и Епифаний Славеницкий, а в конце ноября 1650 г. и Дамаскин Птицкий. Но первый из них в переводе с греческого языка оказался несостоятельным, вскоре впал в опалу и выслан из Москвы 160 . |
| только фотографировали живую речь... Аввакум же переплавлял для своих целей, преображал ее, расширял и давал ей новые задачи, чисто " книжные». Поэтому стиль его активный, творческий – языкотворческий» 1990 . Язык, предпочитаемый старообрядцами и особенно Аввакумом, резко противостоит языку, последовательно развиваемому официальной русской литературой, и воплощает протест против подчинения московского литературного языка южно- и западнорусским влияниям, появившимся на исходе XVI века и возобладавшим во второй половине XVII века. Примерно со середины XVII века западнорусское культурное влияние, которое распространялось благодаря патриарху Никону и царскому двору, усиливается 1991 . Немало православных монахов из польских и литовских земель переселились в русскую столицу, и Москву наводнили книги, напечатанные во Львове, Киеве, Вильне. В 1649 г. киевские монахи Епифаний Славинецкий и Арсений Сатановский приехали в Москву, где занялись переводом церковных книг, а в 1663 г. к ним присоединяется знаменитый Симеон Полоцкий , который становится учителем царских детей и признанным лидером господствующей западнической литературной школы. Привезенные книги и приехавшие монахи принесли в Москву новую модель литературы и новую версию церковнославянского, пропитанную западнорусской, польской и латинской лексикой и грамматикой. Традиционная московская версия церковнославянского, смешанная с элементами русского, начала сдавать позиции западнорусской версии в официальных переводах и в текущей литературе, так же, как и великорусские формы в церковной проповеди постепенно замещались западнорусскими. Западнорусское языковое и литературное влияние к концу XVII века стало доминировать, и литературный язык XVIII века представляет собой продолжение, в большей степени, киевской, нежели московской литературной традиции 1992 . Аввакум и староверы сильно негодовали на эти новые тенденции в московской культуре и литературе, и противостояли не только церковным реформам, но и самым ранним проявлениям русского западничества. |
| Статья Данная статья посвящена учено-монашеским концепциям двух великих представителей академического монашества и епископата Православной Российской Церкви второй noлobuhы XVIII — nepboй половины XIX b.: митрополита Платона (Левшина; 1737–1812) и святителя Филарета (Дроздова; 1782–1867). Ученое монашество — особое явление в истории Русской Церкви и означает не просто монашествующих авторов, имеющих ученые труды (таковые были на Руси с первых десятилетий христианства), а выпускников духовных школ, принимавших монашество и продолжавших в дальнейшем духовно-просветительское служение. Наверное, в современном контексте, когда под «ученым» понимается человек, посвятивший жизнь научным исследованиям, более адекватен термин «академическое монашество», ибо не от каждого монашествующего выпускника духовной школы можно требовать научной деятельности в прямом смысле слов. Однако этот диссонанс между именованием «ученые монахи» и отсутствием у большинства из них научных трудов — реалии kohцa XIX — haчaлa XX b. В эпоху, на которой сфокусировано внимание в данной статье, именование «ученое монашество» только складывалось и подразумевало выученное монашество, то есть иноков, обучавшихся в духовной школе. Связь митрополита Платона и святителя Филарета всем известна и в определенном смысле их можно называть учителем и учеником — не в школьно-аудиторном смысле, а в смысле наставнического влияния, покровительства, духовного пестования. Этим обусловлены некоторые общие черты и в богословии, и в служении, и в духовно-школьных концепциях двух московских архиереев, хотя далеко не все идеи митрополита Платона были в дальнейшем разделяемы святителем Филаретом, и объяснять это различным историческим контекстом было бы неправильным. Предысторию ученого монашества в его академическом смысле можно вести с перенесения малороссийских школьных традиций в Великороссию, которое начинается еще с cepeдuhы XVII b.: 1640-е гг. — Епифаний Славинецкий, Дамаскин Птицкий, Арсений Сатановский (выпускники Киево-Братской школы); в 1660-х гг. — новое поколение, выпускники уже Киево-Могилянской коллегии, наиболее значимым из которых был Симеон Полоцкий. |
| Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. 1 Ин. 3,15 Изменить АРСЕНИЙ САТАНОВСКИЙ Статья из энциклопедии " Древо " : drevo-info.ru Арсений (Корецкий), Сатановский (+ после 1653), иеромонах киевского Братского монастыря , переводчик, лексикограф. Из обедневшего шляхетского рода, прозвище " Сатановский " позволяет предположить, что Арсений родился в мест. Сатанов в Подолье. В 1648 году, когда царь Алексей Михайлович приглашал Арсения вместе с Дамаскином (Птицким) в Москву " для справки Библии греческие на славянскую речь " , Арсений уже был монахом Братского монастыря и младшим учителем в Киево-Могилянской коллегии . 12 июля 1649 года, после повторного приглашения царя, Арсений вместе с Епифанием (Славинецким) прибыл в Москву и поселился сначала на дворе Великого Посольского приказа, затем в Андреевском монастыре в Пленницах, спустя некоторое время - в Чудовом монастыре . Сначала киевские монахи занимались составлением стихир и службы прп. Савве Сторожевскому , затем - переводами с латинского языка. Летом 1650 года Арсений Сатановский и Епифаний посетили нижегородский Дудин монастырь , после возвращения из которого Арсений подал челобитную царю, в которой писал, что не знает греческого языка, считает себя " малопотребным " в деле, для которого вызван, и просит отпустить его в Киев по семейным делам: у него умер отец, ему было необходимо вызволить из крымского плена мать и двух сестер, а также повидаться с братом. В феврале 1651 года с царской грамотой и казенными деньгами Арсений отправился к русским послам в Крым , но поездка не увенчалась успехом. 7 марта 1652 года Арсений вернулся в Москву и поселился в Богоявленском монастыре . Летом 1653 года за какую-то вину Арсений Сатановский был сослан в Антониево-Сийский монастырь , дальнейшая его судьба неизвестна. Переводческая деятельность Арсения Сатановского в Москве была довольно разнообразной. В 1650 году он помогал Епифанию завершить работу над переводом лат. |
| Аредич 41 Арефа, инок 99 Аристин, толкователь Кормчей 44 Аристотель 66, 249 Аркадий Лысый, епископ 351 Аркадий Шапошников, епископ 351 Аркадий, епископ 127 Арсений Берло, епископ 356 Арсений Врянцев, архиеп. 282 Арсений Глухой 178,179, 197,198, 222 Арсений Иващенко, епископ 282, 316 Арсений Мациевич, митроп. 272, 274, 306, 334, 348, 379 Арсений Москвин , митроп. 280 Арсений Сатановский 201, 222, 225, 255 Арсений Стадницкий , митроп. 285, 299, 318, 377, 379, 380, 381, 383, 410, 430 Арсений Шиловский, архим. 454 Арсений, свят. 88, 129 Арсений, архиеп. 155,172 Арсений, епископ 485 Арсений, лреп. 132 Арсений, диакон 348 Артемий, игу мен 77,111, 124,125 Артемьев Петр, дьяк 232 Арсений грек 222, 224 Архангельский А. 299 Аскольд, князь-варяг 9, 34 Аскольдов С., проф. 434 Асыка, князь 133 Ататюрк Кемаль 421 Афанасий Александрийский , архиеп. 9,115 Афанасий, патриарх 47, 266 Афанасий III Пателарий, патриарх 198 Афанасий, митроп. 80 Афанасий (Любимов), архиеп. 263 Афанасий, архиеп. 205, 212, 213, 232, 260, 261 Афанасий, епископ 476 Афанасий Захаров, схимонах 336 Афанасий Пузин, епископ 250 Афанасий Высоцкий, преп. 108 АфанасийФилиппович, игумен, свщмуч. 251 Афанасий, преп. 54, 98 Афанасий, архим. 373 Афанасий, протопоп 176 Афанасий Никитин 121 Ахмат, хан 68 Ахматов, ген.-адъют. 281 Акж, хан 370 Бабарыкин Роман 188 Бакара, царевич 373 Бакшин (Башкин) 124, 125 Балакирев М. 298 Барсов Н. 317 Бартольд, катол. еп. 134 Барятинский Α., князь 374 Басманов Алексей 82 Басманов Петр 158 Баторий Стефан, король 86 Батый (внук Чингис-хана) 40, 43, 94, 128 Бахметьев Н. 297, 298 Бек, прокурор 411 Белинский А. 341 Беклемиш, князь 41 Белков А., свящ. 414, 416 Белободекии Ян 227 Белобородое 391 Беловзоров Терентий 344 Бельский И. Ф. 73 Бельский М., свящ. 453 Бенешевич, проф. 379 Бердибек, хан 41 Березовский М. 297 Березовский 292 Беринг 368 Берке, хан 41, 43 Берки Фериз, прот. 454 Биргер, предводитель меченосцевцев 134 Бирон 270, 271 Блинов Петр 419 Блонницкий313 Бобринский, граф 469 Богдан Хмельницкий, гетман 184, 252, 254, 256 |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АРСЕНИЙ САТАНОВСКИЙ (Корецкий; † после 1653), иером. киевского Братского мон-ря , переводчик, лексикограф. Из обедневшего шляхетского рода, прозвище «Сатановский» позволяет предположить, что А. С. род. в мест. Сатанов в Подолье. В 1648 г., когда царь Алексей Михайлович приглашал А. С. вместе с Дамаскином (Птицким) в Москву «для справки Библии греческие на славянскую речь», А. С. уже был монахом Братского мон-ря и младшим учителем в Киево-Могилянской коллегии . 12 июля 1649 г., после повторного приглашения царя, А. С. вместе с Епифанием (Славинецким) прибыл в Москву и поселился сначала на дворе Великого Посольского приказа, затем в Андреевском мон-ре в Пленницах , спустя нек-рое время - в Чудовом мон-ре . Сначала киевские монахи занимались составлением стихир и службы прп. Савве Сторожевскому , затем - переводами с лат. языка. Летом 1650 г. А. С. и Епифаний посетили нижегородский Дудин мон-рь , после возвращения из к-рого А. С. подал челобитную царю, в к-рой писал, что не знает греч. языка, считает себя «малопотребным» в деле, для к-рого вызван, и просит отпустить его в Киев по семейным делам: у А. С. умер отец, ему было необходимо вызволить из крымского плена мать и 2 сестер, а также повидаться с братом. В февр. 1651 г. с царской грамотой и казенными деньгами А. С. отправился к рус. послам в Крым, но поездка не увенчалась успехом. 7 марта следующего года А. С. вернулся в Москву и поселился в Богоявленском мон-ре. Летом 1653 г. за какую-то вину А. С. был сослан в Антониев Сийский мон-рь , дальнейшая его судьба неизвестна. Переводческая деятельность А. С. в Москве была довольно разнообразной. В 1650 г. он помогал Епифанию завершить работу над переводом лат. словаря А. С. Калепина («Лексикон латинский»); затем, вероятно уже под рук. А. С., укр. книжниками был составлен «Лексикон славяно-латинский», включающий в себя ок. 7500 слов. Вместе с Епифанием А. С. работал над переводом «Большого атласа» голл. картографа В. Блау, А. С. принадлежит перевод главы о Галлии (ГИМ. Син. 112, 781 - возможно, автограф). Во время крымского путешествия А. по поручению правительства сделал копию книги саксонского проповедника XV в. Мефрета (Hortulus Reginae sive sermones. Coloniae Agrippinae, 1626) и по возвращении в Москву занялся ее переводом. Этот труд, названный переводчиком «О граде царском», подробно охарактеризован А. С. в челобитной царю в 1652 г. (опубликована С. М. Соловьёвым). Существует предположение, что А. С. составил «Зерцало духовное» в 94 главах (ГИМ. Син. 328, 329) - «каталог, или сочисление» грехов и добродетелей, расположенных в алфавитном порядке. Патристические тексты в этом сочинении цитируются по киевским изданиям 20-40-х гг. XVII в., что позволяет считать ее составителем одного из киевлян, приглашенных в Москву ок. 1649 г. Переводы А. С. и «Зерцало духовное» не опубликованы. |
| После удаления с патриаршей кафедры Никона, все дело поддержания церковной реформы пришлось вести одному царю, и Алексей Михайлович действительно умело и искусно довел его до конца: он создал новых преданных реформе деятелей – Павла, Илариона, Иоакима, которые и действовали в его духе и по его указаниям, так что только благодаря исключительно его усилиям и уменью церковная реформа Никона, несмотря на все противодействие ей со стороны большинства тогдашнего общества, была торжественно и окончательно принята всей нашей церковью. Решив привести русскую церковь к полному единению с тогдашней греческой церковью, и ради этого совершить проверку наших церковно-богослужебных книг с греческими подлинниками, нашу церковно-обрядовую тогдашнюю практику объединить с современной греческой, царь Алексей Михайлович и его духовник Стефан Вонифатьевич постарались подготовить почву и средства для задуманной ими церковной реформы, которую потом суждено было приводить в исполнение Никону. Еще в 1648 году государь послал в Киев в Печерский монастырь инока Марка «добролюбезного епископа Зосима», которого просил прислать в Москву Дамаскина Птицкого «для своего государева дела», но в то время «послати того старца невозможно было для монастырския потребы». Тогда в мае 1649 г. государь снова обратился уже к киевскому митрополиту и к властям киевского братского монастыря, чтобы присланы были в Москву старцы – Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий, так как государю «ведомо учинилось, что они божественного писания ведущи и эллинскому языку навычны, и с эллинского языка на славянскую речь перевести умеют, и латинскую речь достаточно знают, а нашему царскому величеству такие люди годны», почему царь и просит митрополита прислать «тех учителей» «для справки библеи греческие на словенскую речь, на время нам великому государю послужити». Благодаря этой грамоте государя, 12 июля того же 1649 года, в Москву прибыли из Киева старцы, книжные переводчики; Арсений Сатановский и Епифаний Славенецкий, поселившиеся сначала на большом посольском дворе, а потом в Чудове монастыре. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ЕПИФАНИЙ (Славинецкий; † 19.11.1675, Москва), иером., филолог, богослов, один из ведущих деятелей книжной справы никоновской . Ученик Е. инок Чудовского монастыря Евфимий писал, что Е. был «родом белорусец». В «Оглавлении книг, кто их сложил», составленном, по-видимому, Евфимием Чудовским, о происхождении Е. записано: «Из Малыя России». В предисловии к переводам Е. сочинений святителей Григория Богослова, Василия Великого и Афанасия Александрийского, прп. Иоанна Дамаскина (М., 1665) сказано, что книга создана «труды и тщанием... иеромонаха Епифания, Киевския страны». Полагают, что образование буд. инок получил в Киевской братской школе, где выучил греч. язык. Возможно, Е. побывал в каком-то католич. учебном заведении, т. к. вспоминал, что одно время он читал только «латинские» книги и «вмале не прельстихся латинскаго мудрования лестию». Монашеский постриг Е. принял в Киево-Печерском мон-ре, там же был рукоположен во иерея. Живя в обители, он преподавал в Киево-Могилянской коллегии , предположительно греч., лат. и церковнослав. языки. В 1648 г. царь Алексей Михайлович просил Черниговского еп. Зосиму прислать в Москву иеромонахов Арсения Сатановского и Дамаскина (Птицкого) , о к-рых было известно, что они знают греч. и лат. языки, для исправления церковнослав. Библии по греч. тексту. Поездка не состоялась. В мае 1649 г. царь обратился с такой же просьбой к Киевскому митр. Сильвестру (Коссову) . В ответ в Москву 12 июля 1649 г. прибыли Е., Арсений Сатановский и старец Феодосий - доверенное лицо Киевского митрополита. На встрече с царем Феодосий выступил с речью, в к-рой превозносил знания и способности Е. Помимо исправления текста Библии предполагалось, что Е. также будет учить «славяно-российского народа детей еллино-греческому наказанию» (об этом сообщается в кн. «Остен», составленной, по-видимому, Евфимием Чудовским ( Горский, Невоструев. Описание. Отд. 2. Ч. 3. С. 427)). Первоначально киевских монахов поселили на дворе Посольского приказа, затем они перешли в незадолго до этого устроенный Андреевский монастырь в Пленницах (мон-рю посвящены вирши Е. «На основание Андреевской обители»: ГИМ. Син. 979. Лист, приклеенный к л. 3). Летом 1650 г. Арсений Сатановский и Е. побывали в нижегородском Дудином монастыре . По ходатайству киевских монахов 30 авг. 1650 г. царь дал Киевскому братскому мон-рю грамоту, в к-рой разрешал приезд старцев обители в Москву за милостыней через каждые 2 года. Примерно с 1652 г. Е. жил в Чудовом в честь Чуда архангела Михаила в Хонех монастыре . |
|
|
