| Представлять дело так, как мы его представляем, нет положительных оснований, но его необходимо представлять так на основании очевидных соображений: если бы между монахами Андреевского монастыря были настоящие ученые, то Алексею Михайловичу не было бы никакой нужды обращаться в Киев с просьбою о новых ученых. 168 За время, пока русские не переменили мнения о греках, под греческим подлинником должен быть разумеем подлинник древних рукописей. 169 Некоего старца Марка. С первой грамотой, адресованной, за небытностью в Киеве митрополита Сильвестра Косова , к епископу черниговскому Зосиме, был послан этот старец Марк (у Каптерева стр. 20); но что он отправился из Москвы не ранее начала 1649 г., см. Акты южн. и западн. России, т. 3, дополн. 15, VII. 170 Встретившись с возвращавшимся Москвы патриархом Паисием в Путивле. – Вместе с тем, как вызывать киевских ученых, московское правительство воспользовалось случаем приобрести и греческого ученого: разумеем оставление в Москве спутника Паисиева известного Арсения грека. 171 Первоначально он выдвинулся случайным образом. В киевских ученых нужны были люди, знающие греческий язык, между тем спутник его Арсений Сатановский не знал этого языка, а знал один латинский. 172 Что после своего прибытия в Новгород 24 марта 1649 г. Никон оставался в нем лето нашего года, это мы знаем положительно, – см. у Соловьева в Ист. т. I, 2 изд. стр. 164 fin. Приезд Никона в Москву зимой 1649–50 г. должен быть предполагаем на основании показания Шушерина, который говорит, что, быв митрополитом новгородским, Никон, по приказанию государя, каждую зиму приезжал в Москву, причем в этот раз, как видно из одной грамоты Алексея Михайловича к Никону, – Акт. Экспед. т. IV, 42, если только в грамоте для соблюдения принятой формы и к присутствующему не пишется как к отсутствующему, ранним сроком приезда может быть полагаемо лишь самое Рождество 1649 г. 174 Что Алексей Михайлович и его советники действительно хранили в тайне до смерти патриарха Иосифа свою перемену взгляда на греков, относительно этого мы имеем прямые указания. |
| Как же скоро Стефан Вонифатьевич умер, а сам Никон не сумел поддержать свои прежние близкие отношение к царю, его грекофильство и его прежний напряженный интерес к произведенной им церковной реформе сильно охладели и заменились равнодушием. После удаление с патриаршей кафедры Никона, все дело поддержание церковной реформы пришлось вести одному царю, и Алексей Михайлович действительно умело и искусно довел его до конца: он создал новых преданных реформе деятелей — Павла, Илариона, Иоакима, которые и действовали в его духе и По его указаниям, так что только благодаря исключительно его усилием и уменью церковная реформа Никона, не смотря на все противодействие ей со стороны большинства тогдашнего общества, была торжественно и окончательно принята всею нашей церковью. Решив привести русскую церковь к полному единению с тогдашней греческой церковью, и ради этого совершить проверку наших церковно-богослужебных книг с греческими подлинниками, нашу церковно-обрядовую тогдашнюю практику объединить с современной греческой, царь Алексей Михайлович и его духовник Стефан Вонифатьевич постарались подготовить почву и средства для задуманной ими церковной реформы, которую потом суждено было приводить в исполнение Никону. Еще в 1648 году государь послал в Киев в Печерский монастырь инока Марка «добоголюбезного епископа Зосима», которого просил прислать в Москву Дамаскина Птицкого «для своего государева дела», но в то время «послати того старца невозможно было для монастырския потребы». Тогда в мае 1649 г. государь снова обратился уже к киевскому митрополиту и к властям киевского братского монастыря, чтобы присланы были в Москву старцы — Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий, так как государю «ведомо учинилось, что они божественного писание ведуши и эллинскому языку навычны, и с эллинского языка на славянскую речь перевести умеют, и латинскую речь достаточно знают, а нашему царскому величеству такие люди годны», почему царь и просит митрополита прислать «тех учителей» «для справки библеи греческие на словенскую речь, на время нам великому государю послужити». |
| Мин. Вн. Дел», 1846 г., XV, 279 (архим. м-ря Михаил в 1758 г. построил церковь в селе Спасском Ялуторов. окр.). 1277. Троицкий – Сатановский – Слободской, мужской, заштатный (с 1795 г.), Подольской губ., Проскуровского у., в 60 вер. к зап.-юго-зап. от Проскурова и в 3 вер. от местечка Сатанова, при р. Збруче. Основан православными монахами в здешних пещерах и уже существовал в конце XVI ст., когда жил в нем инок Арсений, издавший в Москве славяно-греко-латинский лексикон. В XVIII ст. м-рем завладели униаты-базилиане, которые в 1711 г. воздвигнули на горе нынешнее здание монастыря и каменную церковь св. Троицы. По присоединении края в 1795 г. монастырь обращен в православный. “Ист. Росс. Иер.», VI, 34; Ратшин, 440; “Матер. для стат. Росс.», 1841 г., I, 200; “Опис. монаст.», 1817 г., 120; “Памят. кн. губ. на 1859 г.», Отд. I, 18. 1278. Троицкий – Святогорский или Спасогорский, мужской, ныне кладбище в гор. Белозерске, Новгородской губ., на южной оконечности города, против Спасской улицы, на довольно возвышенной горе, на которой до построения монастыря стоял крест, почему самая гора называлась Спасскою, вследствие чего и монастырь получил название Спасогорского, хотя он построен во имя св. Троицы. М-рь основан в 1716 г. по просьбе жителей, а в 1764 г. обращен в кладбищенскую церковь . “Ист. Иер.», III, 752; VI, 202; “Новгор. сборн.», I, Отд. I, 12; “Памят. кн. Новгор. губ. на 1858 г.», прилож., 73. 1279. Троицкий – Селижаровский – Ржевы – Володимирова, мужской, 3-го класса (с 1764 года), в посаде Селижарове, Тверской губ., Осташковского у., в 44 вер. к юго-вост. от Осташкова, в угле, образуемом слиянием рр. Селижаровки с Волгою. Он уже существовал в 1504 г. и имел тогда церковь св. Троицы и игумена Сергия. Полагают, что основан одним из кн. Волоцких, владевших в XV ст. окрестными землями. Не Иваном ли Борисовичем, который не забыл его в своей духовн. грамоте, писанной в 1504 г.? В челобитной преп. игум. Иосифа Волоколам., начала XVI ст., указывается, что кн. Федор Волоцкий ничего не оставил в монастыр. |
| «Боголюбцы» сыграли значительную роль в развитии книгопечатания. Благодаря деятельности кружка расширился круг книг, издававшихся Печатным двором: помимо богослужебных книг были выпущены учебная «Грамматика» Мелетия (Смотрицкого) (1648), полемические Сборник из 71 слова (1647) и «Книга о вере» игум. Нафанаила (1648, напечатана, по свидетельству диак. Феодора Иванова, «тщательством благаго духовника [царя.- архим. М.] Стефана Вонифатьевича»), «Собрание краткия науки о артикулах веры», содержащее «Малый Катехизис» свт. Петра (Могилы) (1649), Книга Кормчая (1650) и др. издания. В нач. 50-х гг. XVII в. В. получал жалованье на Печатном дворе. По мнению нек-рых исследователей, царь поручил В. наряду с Крутицким митр. Питиримом надзор за работой Печатного двора. Алексей Михайлович и В. по-новому понимали дело просвещения на Руси, считая необходимым привести рус. церковную жизнь в строгое соответствие с греческой. Эта позиция во многом сформировалась под влиянием приезда в 1649 г. в Москву Иерусалимского Патриарха Паисия , обратившего внимание царя на нек-рые расхождения между рус. и греч. богослужебными чинопоследованиями, после чего к царю обратился В., указывая на необходимость унификации. По-видимому, решение об исправлении рус. богослужебных книг по греческим и было началом церковной реформы, практическое осуществление к-рой, связанное с деятельностью Патриарха Никона, привело к расколу. Посредником в соотнесении рус. церковной жизни с греческой стала юго-западнорус. книжность, греч. книги почти не были использованы (привлекались отдельные совр. венецианские издания, а не греч. рукописи). Под влиянием В. и Ртищева была составлена царская грамота, благодаря к-рой для исправления рус. богослужебных книг из Киево-Могилянской коллегии в Москву 2 июля 1649 г. прибыли укр. дидаскалы Дамаскин (Птицкий) , Арсений Сатановский , Епифаний (Славинецкий) . Они преподавали в греко-лат. школе, созданной В. в кон. 40-х гг. в Москве на Государевом дворе. Москвичи при этом отмечали, что «киевляне всех укоряют и ни во что не ставят благочестивых протопопов Ивана [Неронова], и Стефана [Вонифатьева], и иных». |
| Особый расцвет Андреевской обители связан с основанием в ее стенах боярином Федором Михайловичем Ртищевым (+ 1673) ученого братства. Приехавшие в 1648 году на Москву по инициативе Федора Ртищева ученые киевские монахи разместились в стенах монастыря. Среди них были такие известные ревнители духовного просвещения, как иеромонахи Епифаний (Славинецкий) , Арсений Сатановский , Дамаскин (Птицкий) и Феодосий (Сафанович) . Ртищевское братство стало основой для созданной впоследствии Славяно-греко-латинской академии , первого по времени возникновения высшего учебного заведения в Москве. В XVII веке Андреевский монастырь имел в собственности земли, мельницы, рыбные ловли и прочую недвижимость. Среди приписанных к нему обителей числился и московский Донской монастырь . В 1648 - 1654 годах под руководством зодчего Григория Копыла был сооружен комплекс монастырских зданий. Строительные работы финансировались из царской казны. Во второй половине XVII века монастырь числился ружным, то есть состоял на хлебном и денежном окладе государевой казны. Однако уже в 1682 году обитель была приписана к Заиконоспасскому московскому монастырю в Китай-городе , возможно потому, что часть ученой андреевской братии переселилась туда. Первое упразднение монастыря Впервые монастырь был упразднен в 1724 году. Тогда в его храмы был назначен причт из белого духовенства, а в его стенах учреждена школа для подкидышей - " зазорных " детей и помещение для " колодников " . При императрице Анне Иоанновне в 1730 году монастырь был возобновлен, школа же и тюрьма ликвидированы. В 1762 году Святейший Синод назначил Андреевский монастырь временным местом для содержания умалишенных. Второе упразднение обители Окончательно монастырь был обращен в приходской храм, так как " оный оказался к собственному содержанию безнадежен " , в 1764 году. Этот год указывает П.М. Строев как дату упразднения обители, хотя определение Московской духовной консистории об этом митрополит Московский и Калужский Тимофей (Щербацкий) утвердил лишь в январе 1765 года. |
| «Книга Космография, писана скорописью же на русском языке в десть» л. 168) – Никон, по-видимому, говорит о рукописи, содержащей древнейший список 1660 г. перевода 1637 г. в Посольском приказе в Москве Дорном Иваном (Адамом) совместно Богданом Лыковым «Космографии» Герарда Меркатора (1512 – 1594 гг.), изданной на латинском языке в Амстердаме в 230 главах 1200 ; в настоящее время эта рукопись хранится в ГИМ, Воскресенское собр., 159-бум., на л. 1 – 20 скрепа от имени патриарха Никона 1661 г. 1201 . «Четыре книги отласмином в лицех, немеикая, розцвечена, в кожах белых в десть – с тех книг переведено на русской язык в четыре же книги,//писаны метным и скорописным писмом в десть же» л. 168 – 169). По описанию книги – источника перевода (4 тома), которое дает патриарх Никон , можно предположить, что речь идет о географическом сочинении – Атласе Блеу: перевод этого труда с латинского языка по изданию 1645 г., состоящему из четырех томов, выполнили в середине XVII в. монахи Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский, Исайя 1202 . Все чистовые списки имеют вкладную патриарха Никона 1661 г., возможно, были изготовлены лично для него, а потом переданы в патриаршую библиотеку 1203 . «Книга Лечебник на латинском языке в лицах в десть – с тое книги переведено на русской язык, писано киевским писмом в десть же» л. 169). Жанр лечебников был чрезвычайно популярным в древнерусской письменности и повседневном обиходе 1204 , а наличие в келейной библиотеке патриарха Никона медицинской книги свидетельствует о живом интересе патриарха к разнообразным способам лечения людей. Известно, что в ссылке в Ферапонтовом монастыре Никон занимался врачеванием и регулярно вел записи об излечении больных 1205 . В домовой казне патриарха Никона числились «Книга лечебник в полъдесть», «Книга Галина врача, в полъдесть», «Книги латинские три, Травники врачебные» 1206 . Об интересе патриарха Никона к российской и всеобщей истории свидетельствует наличие в его библиотеке «Летописцев» «русского» и «римского» «великих» л. 168). В домовой казне патриарха Никона были «Книга писмяной гранограф в десть», «Книга степенная, писмяная в лицах, в тетради в десть», «Книга писмяная в десть летописец», «Книга Летописная царства греческаго до царства Мануила Комнина в полъдесть», «Книга Хронограф в полъдесть» и «Книга Летописания краткая, печатано латински» 1207 . Подтверждением личного интереса Никона к мировой истории является создание в 1652 – 1656 гт. при патриаршей кафедре крупнейшего памятника летописания – Летописного свода патриаршего 1652 г. (обнаружен А.Н. Насоновым, им же дано название и определен характер свода). События Летописного свода охватывают события истории страны от легендарных времен расселения в Восточной Европе «правнуцей Иафетовых» до 1652 г.; последняя статья посвящена перенесению мощей митрополита Филиппа из Соловецкого монастыря в Москву и избранию «без жребия» на патриаршество Никона 1208 . |
| Отсюда также видно, что богатый и «милостивый муж», Федор Ртищев не только не поддерживал певчих малороссов, но и стоял в стороне от тех из них, которые занимались литературным трудом. Сохранилось и еще одно дело о помещении в Андреевский монастырь двух киевлян и опять-таки без упоминания о Ртищеве. В 1653 г. вышли на государево имя два киевских дьячка – Роман Петров и Иван Ефремов. Вышли они с москвичом Яковом Лихаревым, который затем пытался закабалить их, как будто бы подаренных ему гетманом Богданом Хмельницким. По их челобитью государь освободил их от Лихарева и повелел быть в церковных дьяках в Андреевском же монастыре. В марте они просили о кормах «против своих братий». Дано им по надлежащей справке по 2 алтына 54 . Все доселе сказанное позволяет усомниться прежде всего в верности вывода, сделанного биографом Ртищева, будто он «заведывал приглашением из Киева певчих”, 55 а затем заставляет думать, что участие его в вызове монахов в Андреевский монастырь не шло далее участия в вызове певчих. Он иногда только играл роль посредника в этом вызове. Допустимо, что он давал им любезный приют в своем монастыре, но чтобы тут существовал ученый кружок, занимавшийся преподаванием, переводными и оригинальными работами и целонощными беседами, – ни откуда не видно, и едва ли допустимо в виду отдаленности Андреевского монастыря от центра города, где должен был жить постельничий государя. Да этого собственно и «Житие” не говорит. 30 монахов было вызвано по нему для монашеских подвигов, а не для науки. Для последней же цели были приглашены особо Епифаний Славинецкий с некоторыми другими. Теперь выяснено уже, кто эти другие: это Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий, прибывшие первый с Славинецким в июле 1649 г., второй в декабре 1650 г. Но вызов их всех Ртищевым не подтверждается ни одним документом. Первая пригласительная грамота, адресованная в Киеве Черниговскому епископу Зосиме Прокоповичу 30 сентября 1648 г. с упоминанием о старцах Арсении, Дамаскине и каком-то Кирилле Замойском, написана от имени царя 56 . |
| В настоящее время храмов в нем три: Спасо-Преображенский, являющийся соборным, Никольский и в честь Успения Богоматери и святителей Тихона Задонского и Митрофана Воронежского . Из святынь обители следует отметить чудотворную икону Онуфрия Великого, коей празднество происходит ежегодно 12 июня при громадного стечении богомольцев. Кроме того, в обители замечателен так называемый Онуфриевский источник, вода которого весьма целебна. При монастыре есть школа грамоты. Управление – игуменское. Немировский Николаевский монастырь в Брацлавском уезде. Немировская обитель расположена близ местечка того же наименования, в 17 верстах от своего уездного города. Основана она была графом Потоцким в XVIII столетии в качестве мужской и женской стала только впоследствии, а именно с 1783 года. Соборный храм монастыря освящен в честь Успения Божией Матери. В нем хранится и святыня обители – чудотворная икона с изображением в одной раме вместе: Богоматери и Св. Николая Чудотворца. При монастыре с 1820 года существует училище. Управляет Немировской обителью игуменья. Сатановский Троицкий монастырь в Проскуровском уезде. В 3 верстах от местечка Сатанова и в 60 – от своего уездного города, на берегу реки Збручи, расположен древний Троицкий монастырь. Основание его относится к XVI веку. В XVIII столетии он перешел во власть униатов-базилиан, которыми и было в 1711 году воздвигнуто здание монастыря и храм в честь Св. Троицы. Раньше же обитель существовала в имеющихся здесь пещерах, где, между прочим, жил в конце XII века известный монах Арсений, впоследствии издавший в Москве свой славяно-греко-латинский лексикон. В 1795 году обитель была возвращена в лоно православия. В настоящее время ею управляет игуменья. Троицкий Виннице-Браиловский монастырь в Винницком уезде. Обитель эта, отстоящая в 3 верстах от станции Юго-Западных железных дорог «Браилов», расположена на берегу реки Рива. Основана она в 1635 году знатным вельможей Михаилом Судимунтовичем Крапивницким и первоначально находилась в самом городе Виннице. |
| При патриархе Иосифе в 1649 и 1650 г.г., по предложению митр. Никона, вызваны были царскою граматою из киевского Братского мон. ученые старцы: Арсений Сатановский и Епифаний Славеницкий. В следующем году прибыл еще иеромонах Дамаскин Птицын. Сначала они были помещены в Андреевском мон. в Москве, по желанию и на содержание боярина Феодора Ртищева. Образовалось ученое братство с училищем. Когда Никон стал патриархом, он вызвал из Соловецкого мон. пребывавшего там в ссылке грека Арсения и поместил его, Епифания и Дамаскина в Чудовом мон., а Сатановского в Богоявленском. Епифаний был облечен званием начальника патриаршего чудовского училища и главного справщика книг. Занятия братства оживились. При Никоне приобретены были драгоценные сокровища Востока – древния греческие книги. Царская библиотека обогащалась сокровищами Запада. Изменения в судьбе Никона отразились и на братстве. Ревнителей просвещения называли изменниками православию. Патриархи Паисий и Макарий, прибывшие в Москву, улучшили их положение. Они убеждали народ полюбить мудрость, царя – завести училища греческие и славянские, пастырей – содействовать государю и желаниями и доходами с имений в заведении училищ. Призывы их не остались без ответа. Боголюбивые граждане просили царя дозволить открыть училище при церкви св. Иоанна Богослова. Патриархи составили в 1668 г. грамату, в которой давали благословение обучаться наукам на греческом, славянском и латинском языках, поражая анафемой врагов просвещения. Позже, при пересмотре славянского перевода Библии (в 1674), в числе членов братства, кроме Епифания и игумена Сергия, значились: чудовские иноки Евфимий и Моисей, священник Никифор и два светские типографа. Все они хорошо знали уже греческий и латинский языки и славянскую грамматику, хотя некоторые из них были москвичами (Архиеп. Филарет). Первая дружина юго-западных ученых, явившихся в Москву при патр. Иосифе, была еще домогилянского греческого направления в своем образовании. Это были безукоризненно православные, честные и скромные труженики, деятельность которых признавалась полезной со стороны иерархии и правительства. |
| Л. 2 об. ...Федор Ртищев... – Федор Михайлович Ртищев упоминается в боярских книгах с 1658 г. как стольник и окольничий – Указатель 1853, 359. В 1649 – 1655 гг. он заведовал Царской Мастерской палатой; в 1656 – 1664 гг. приказом Большого Дворца; в 1658г. приказом Тайных дел; в 1659г. и 1662г. Лифляндским приказом – Богоявленский 1946, 292. Ф.М. Ртищев – человек известный и влиятельный в XVII в. Будучи придворным советником царя Алексея Михайловича, он разделял реформаторские идеи так называемого «кружка ревнителей благочестия», взгляды которого одно время были близки и Никону в бытность его архимандритом московского Ново-Спасского монастыря и новгородским митрополитом. Есть мнение, что по совету окольничего Федора Михайловича Ртищева и царского духовника Стефана Вонифатьева, поддерживавших с Киевом контакты, в 1649 г. в Москву прибыли ученые-старцы из Киевской братской школы Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий в сопровождении старца Феофосия, доверенного человека киевского митрополита Сильвестра Коссова – Румянцева 1999, 297. Патриарх Никон часто встречался с Ф.М. Ртищевым; 29 июля 1656 г. в Крестовой палате он пожаловал Ф.М. Ртищеву 5 р. – РГАДА, ф. 235, оп. 2, д. 38, л. 581. Известно и о том, что приезжавший в Москву в апреле 1658 г. игумен лубенского Мгарского монастыря Виктор Загоровский встречался с патриархом Никоном , Ф.М. Ртищевым и Б. М. Хитрово , которые поручили игумену сообщить по возвращении домой об отношении гетмана Ивана Выговского к московскому правительству – Козловский 1906, 48. После оставления Никоном патриар- шей кафедры и удаления в Воскресенский монастырь отношения его с Ф.М. Ртищевым расстроились. 17 мая 1659 г. Никон говорил дьяку Дементию Башмакову, что ему стало известно, будто Крутицкий митрополит, белое и черное духовенство собиралось навестить его, Никона, на Светлой неделе и докладывали об этом царю, однако окольничий Ф.М. Ртищев «говорил митрополиту и властям, чтобы из них никто ко мне без указа великого государя не ездил» – РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 1, л. 65а – 69; Гиббенет 1, 38, 168 – 173; Козловский 1906, 95. Но в ноябре 1663 г., находясь в Воскресенском монастыре, патриарх Никон просил Ф.М. Ртищева доложить одну из его челобитных царю; свою просьбу Никон изложил в письме к Ртищеву, в котором напомнил об обещании окольничего помогать во всех монастырских нуждах – РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 5; Гиббенет 2, 87 – 88, 645 – 646; Макарий 1996, 229 – 230. 3. Письмо патриарха Никона о проезде ночью через Можайск (2 февраля 1655 г.) |
|
|
