| Использывая их пребывание, Никон созвал Собор русских пастырей и пригласил на него высоких гостей. Патриарх и митрополиты, присутствуя на Соборе 1655 г., признали нужду в исправлении книг, т. к. древния греческие книги, тогда же пересмотренные, оказались несходными с позднейшими славянскими. По прочтении деяния московского собора, происходившего в марте, единогласно решено было следовать его решению. Никон поведал Собору о тех упреках в неправильностях в книгах и обрядах, которые ему пришлось за эти годы выслушать от высших иерархов восточных Церквей и в пример указал на перстосложение в крестном знамении. Патриарх Макарий объявил, что двуперстное знамение принадлежит армянам и что: «издревле прияхом творити знамение честного креста тремя персти десные руки». Он, в 1656 г., при обряде Православия в Успенском соборе, произнес на двуперстие осуждение и предал анафеме упорных его приверженцев. Согласный с Паисием отзыв высказали сербский патриарх и оба приезжие митрополиты. К делу исправления книг патриархом были привлечены ученые старцы киевского Братского мон. Епифаний Славеницкий и Арсений Сатановский, вызванные царской граматой в 1649 г. Через год из Киева прибыл еще иеромонах Дамаскин Птицкий. Епифаний, позднее келарь Троице-Сергиева мон., был главным справщиком. В работе этой принимали участие также архимандрит Иверского афонского мон. Дионисий, приехавший в 1655 г. для управления греческим Никольским мон. в Москве, и известный под именем святогорца. Справщиком был и старец Арсений грек, пребывавший некоторое время в заточении в Соловецком мон. Он, подозревавшийся во временном уклонении, до его прибытия в Россию с патр. Паисием, в латинство, был признан соловецкими иноками, после трехлетнего испытания, православным. Никон особенно ценил его знания. С 1654 года царь приказал передать печатный двор, со всеми его учреждениями и справщиками книг, доселе находившийся в ведении приказа большого дворца, патриарху Никону в его непосредственное и полное распоряжение. Выпущенный справщиками «Служебник» был в марте 1655 г. |
| С благословения Патриарха Иосифа были изданы «Шестоднев», «Учительное Евангелие», «Кормчая», в которых говорилось, что они исправлены по греческим книгам и указанию греческих святителей и по книгам «острожския печати», т. е. южнорусским 26 . В 1649 г. в Россию с Украины по вызову властей приехали Арсений Сатановский, Дамаскин Птицкий, Епифаний Славинецкий, устраивая обучение русских людей языкам и наукам, занимаясь исправлением русских книг по греческим, переводами с греческого и собственными сочинениями. С такой же целью боярин Федор Михайлович Ртищев в 1649 г. создает под Москвой Андреевский монастырь, населяя его учеными малороссийскими монахами (до 30 человек), приглашает 12 киевских певчих, которые заводят в Москве пение по киевским распевам, обучая тому же и русских хористов. Кроме того, Ртищев отправляет нескольких молодых москвичей на учебу в Киев 27 . В Россию приезжает множество восточного и киевского духовенства. Дело исправления русских книг и обрядов в пользу греческих идет полным ходом задолго до того, как Никон становится Патриархом. Для большего успеха этого дела в 1649 г. на Восток посылается старец Троице-Сергиевой Лавры Арсений Суханов с целью сбора древних книг и рукописей. В 1652 г., еще при жизни Патриарха Иосифа, им самим было сделано распоряжение поминать на многолетиях по всем церквам четырех восточных Патриархов 28 , что означало публичное признание единства Русской Церкви с Восточной Церковью и признание греческих Патриархов православными. Отсюда с неизбежностью следовал вывод, что их авторитет в вопросах церковной жизни не подлежит сомнению. Параллельно с этим идет дело общего оздоровления церковной и духовно-нравственной жизни России. При содействии о. Стефана и царя на архиерейские кафедры и видные протоиерейские места поставляются примерные и деятельные пастыри, стремящиеся к водворению подлинного благочестия во всех областях жизни, а наипаче – в богослужении. Возрождается живая устная проповедь , отменяется хомовое пение, упраздняется не без борьбы многогласие 29 . |
| Согласно с этим представлением и решено было поступить, только на первых порах повести дело не как дело царское, а как дело частное. В 1647–48 г. приближенный к Алексею Михайловичу человек, известный Фёдор Михайлович Ртищев, построил при одной церкви, находившейся на всполье Москвы, общежительный монастырь и созвал в него до 30 малорусских ученых монахов 166 . Эти монахи и начали в Москве то риторское учение, которого страстно желал Алексей Михайлович. Но скоро оказалось, что ученость монахов, собравшихся в монастырь Ртищева (по всей вероятности: «кто с борку, кто с сосенки») очень невелика и что между ними нет настоящих ученых 167 . Тогда государь уже от своего лица обратился в Киев с просьбой о присылке настоящих ученых. Другое, для чего нужны были Алексею Михайловичу киевские ученые, т. е. настоящие ученые, это, как мы сказали, – поверка и исправление славянского текста Библии по греческому подлиннику. У нас существовали в печати уже все богослужебные книги, но еще не было Библии: Алексей Михайлович захотел напечатать и ее (вместе с Кормчею книгою, которая также оставалась еще не напечатанною). Текст для печати хотели приготовить возможно удовлетворительным образом, поверив и исправив его по греческому подлиннику 168 ; а так как в Москве не было людей, знающих греческий язык, то для нашего дела и требовались киевские ученые. Вероятно, по указанию одного москвича, постригшегося в монахи в Киеве и прибывшего в Москву за милостыней 169 , царь просил киевские духовные власти двумя, одна за другой, грамотами, от неизвестного начала 1649 года и от 14-го мая того же года, прислать ему учителей Арсения Сатановского и Дамаскина Птицкого, из которых первый был монахом Братского, а второй Печерского монастыря. Дамаскин Птицкий не был послан (он приехал в Москву несколько после, в конце 1650 года), а вместо него с Арсением Сатановским был послан иеромонах того же Братского монастыря Епифаний Славинецкий. Арсений и Епифаний прибыли в Москву 12 июля 1649 г. 170 Два прошеных учителя, – Арсений и Дамаскин, ничем не ознаменовали себя на Москве и тотчас же по прибытии в нее канули в безвестность, но третий, не прошеный и случайно присланный, т. |
| В нашу задачу не входит подробное изложение истории раскола, для нас важно только показать, какое участие приняло монашество в волне протестов и в борьбе против реформ Никона. Поэтому мы собираемся предложить читателю лишь самый сжатый очерк истории раскола и участия монашества в протестах против реформ. 25 июля 1652 г. Никон с большой торжественностью был настолован на московский патриарший престол. Работа по исправлению богослужебных книг, которая велась и при патриархе Иосифе, была продолжена: прибывшие из Киева иноки Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий продолжали заниматься сверкой, монах Арсений Суханов еще в 1650 г. был послан на Восток для того, чтобы ознакомиться с обрядами Греческой Церкви и доставить в Москву необходимые документы (греческие книги, рукописи и т. д.). «Кормчая» , сданная в печать в 1649 г. и вышедшая при Никоне, и «Шестоднев», напечатанный в 1650 г., были исправлены после сличения с греческими рукописями. В конце 1650 г. в Москву прибыл митрополит Назаретский Гавриил, привезший послания Иерусалимского патриарха царю и Московскому патриарху, Гавриил не раз делал замечания о «разностях» в богослужебных обрядах Москвы; Иерусалимский патриарх Паисий, побывавший в Москве, перед отъездом из России (1650) тоже говорил царю и патриарху Иосифу о «московских разностях». Никон, тогда еще Новгородский митрополит, благодаря постоянному общению с царем, разумеется, знал об этих мнениях греков. Подобные упреки Никон слышал и от бывшего Константинопольского патриарха Афанасия (1633, 1633–1635, 1651), который в апреле 1653 г. прибыл в Москву и велел переписать для Никона «Чин архиерейского совершения литургии на Востоке» , торжественность которого была особенно по душе Никону. Первый шаг в проведении своих реформ Никон сделал весной 1653 г. — перед началом Великого поста он дал указание («память») настоятелям всех московских церквей: при чтении молитвы прп. Ефрема, занимающей особое место в великопостной службе, совершать поклоны строго «по преданию св. апостолов и отец», то есть не все 17 поклонов должны быть земными, а нужно делать только 4 земных поклона, остальные — поясные. Это первое «греческое новшество» вызвало большое смущение у некоторых московских священников, особенно у протопопов Ивана Неронова, Аввакума Петрова и Даниила из Костромы, имена и деятельность которых занимают столь важное место в истории раскола. Протопоп Аввакум с пронзительной яркостью охарактеризовал это смущение словами, которые цитировались тысячу раз: «Мы собрались и задумались, — писал Аввакум в своем «Житии», — видим, зима наступает, сердце озябло и ноги задрожали». |
| Даниилу 1711 г. По рукоп. чудова монастыря 223 известны: Едем – соч. посвященное Царевичу Алексию, Екклесия, есть Церковь , – ему же; Акафист пресв. Богородице, посвящ. Цар. Прасковье Феодоровне, стихи Царевне Софии об учреждении училища в Москве, и др. Косьма, иеродиакон чудовский, написал весьма порядочную риторику. Другие ученики Лихудов: Николай Семенович Головинов, инок Иов, на короткое время главный учитель академии, Алексей Барсов, переводивший щит православия или соборный ответ кальвинистам 1672 г. и литургию А. Иакова (опис. биб. Толстого, стр. 288. 295); Феодор Максимович сочинитель грамматики изд. 1723 г. 237 По каталогу Медведева в 1649 г. переведены Епифанием: слово Афанасия о псалмах, о убиении короля и литургия Златоустого. В 1650 г. написан канон св. Анне, княгине тверской, переведен канон Марии Египетской и 3 слова Бернарда. В 1651 г. написана служба св. Иакову Боровицкому, переведена служба пророчице Анне. 238 Имя Пафанаила показано в предзрении главизнам. В предисловии сказано, что сочинение переведено с греческого. О переводчике там же. То же говорит каталог Медведева. Тот же Арсений Грек (а не Арсений Сатановский, как напротив пишет словарь Митрополита Евгения) перевел: а) жизнь святой Екатерины; б) жизнь Феодора Стратилата; в) жизнь святого Алексея; г) жизнь преп. Максима; д) четверостишие Григория Богослова ; е) Максима Исповедника о любви, напеч. при анфологионе в 1660 г. (см. опис. староп. кн. Толстого, стр. 272). 239 По каталогу Медведева в 1652 г. переведено Епифанием соборное деяние о Патриархе Иове; в 1653 г. служба святому Иоанну Златоусту . В 1656 г. Епифанием переведены: 1) 50 слов святого Григория; 2) слова Афанасия против Ария; 3) в 1657 г. сочинено утешительное послание к князю Радзивилу от имени Патриарха Никона ; 4) переведена анатомия Песселя; 5) в 1658 г. переведены правила Арменопула; 6) слово Златоустого на пятидесятницу; 7) вероятно в 1659 г. переведены беседы Василия Великого на шестоднев, а в 1660 г. 8) сочинение Дамаскина, небеса. Сочинения 1, 2, 7, 8 изданы в одном томе в 1665 г. По словам Митрополита Евгения в 1664 г. изданы в одном томе в 4 д. переведенные Епифанием сочинения: а) жизнь святого Иоанна Златоустог о; б) 6 слов его о священстве; в) письма Василия Великого и Патриарха Геннадия. Кроме того, Епифанием переведены, неизвестно когда, святого Афанасия о братстве, некоторые сочинения Иустина Философа ; законы из Фукида и Тацита; алфавитное извлечение из законов Властаря; география Европы и Азии, которой первая часть переведена Епифанием (с латинского), вторая сотрудником его Исаией, а третья Сатановским. Арсением Сатановским переведены еще: а) Георгия Кодина о придворных чинах; б) в 1653 г. сочинение о Царском Граде (о Константинополе), в 1655 г. хронография Митрополита Дорофея (молодик 1844, стр. 224). |
| По приглашению Патриарха Иоакима прибыли в Москву два ученых Грека, люди способные по дарованиям и просвещению; но двум нельзя было сделать всего для академии. Иеромонахи Иоанникий и Софроний Лихуды окончили образование в падуанском университете с докторскими дипломами; им дозволили в Москве обучать всем свободным наукам. После грамматики и пиитики преподаны были риторика, логика с диалектикой и физика, на греческом и латинском языках. С 1701 г., когда возвратился из Рима иеромонах Палладий Роговский, начали преподавать богословие. Лихуды сделали много; ученики их столько успели, что свободно объяснялись на латинском и греческом языках и хорошо узнали правила словесности и логики. В 1694 Лихудов вытеснили из академии; место их заняли ученики их 233 . Академия имела уже свои учебные книги, которые написаны были то Лихудами 234 , то учениками их 235 . К концу периода начали открывать училища в других местах, кроме Москвы. Начало положил святитель Ростовский Димитрий; в 1703 г. он собственными средствами завел в Ростове рассадник достойных учителей народа и сам по временам преподавал уроки или толковал священное писание. Иов, Митрополит новгородский, вызвал Лихудов из костромского заточения, открыл (в 1706 г.) при своем доме две школы, одну греко-славянскую, другую славянскую, а потом завел в нескольких городах своей епархии малые школы 236 . § 22. Переводы; начало живой проповеди и катехизиса; святой Димитрий Ростовский, проповедник и жизнеописатель При таком позднем и неблагоприятном заведении училищ на Севере, нельзя было ожидать на Севере особенных плодов духовной учености; довольно и того, если дано было движение умственному застою. Ученая жизнь Севера временем Никона делится на два отдела; со времени Никона она пришла в движение довольно сильное; при Никоне сделано начало живой проповеди, а до того времени мало занимались даже переводом. Едва только Никон стал в силе при дворе, открылось живое усердие к переводам с греческого, а частью и с латинского языка. Арсений Грек, Эпифаний Славеницкий и Арсений Сатановский довольно перевели греческих служб и житий, довольно сочинили сами тех и других, особенно занимались тем при Патриархе Иосифе 237 . |
| подобает епископу без порока быть, яко Божию строителю, пособствующу по вернем словеси учения, да силен будет утешити в здравем учении и противящаяся обличати. И сия внушив, упразднися от всех и вложися в труд, еже бы святое писание рассмотрити, и входя в книгохранильницу, со многим трудом, многи дни в рассмотрении положи» 100 . По своему многообъемлющему уму и по своей обширной начитанности нашедши патриаршую книгохранильницу недостаточною для церкви русской, он обратился за церковными книгами к первоначальному источнику нашего церковного просвещения к церкви греческой. На восток послан был за книгами иеромонах Арсений Суханов . И приобретением книг на востоке наша церковная письменность обогатилась множеством греческих рукопис. книг, писанных на пергамене и бумаге с X до XVII века. В то же время собраны были в Москву древние славянские переводы церковных книг из новгородских монастырей, из Кирилло-Белоозерского, из Троицко-Сергиева, из Волоколамского, из казанских и других, всего из 39 монастырей 101 . Между церковными книгами собраны были также и книги необходимые или полезные для гражданского просвещения России. Никон не чуждался и этого 102 . Для издания и распространения книг, он приглашал в Москву достойных деятелей церковного просвещения – ученых иноков юга: на великороссийское духовенство он не полагался, потому что в нем даже между честными протопопами и архимандритами, по словамъ старца Арсения Глухого, много было таких, «кои едва азбуце умели и ничим же разнствовали от невежды и поселянина». Еще при патр. Иосифе, по влиянию Никона, как ближайшего и просвещеннейшего советника и друга царя Алексея Михайловича, приглашены в Москву ученые иноки киево-печсрской лавры: Епифаний Славеницкий, муж, по тогдашнему времени, весьма ученый, хорошо знакомый с греческою и латинскою словесностью, старцы Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий. Сделавшись патриархом всероссийским, Никон не переставал призывать просвещенных иноков юга. Собравши так. обр. около себя просвещенных иноков, преданных его духовно-ученым стремлениям, патр. |
| ...Федор Ртищев... – Фёдор Михайлович Ртищев упоминается в боярских книгах с 1658 г. как стольник и окольничий – Указатель 1853, 359. В 1649–1655 гг. он заведовал Царской Мастерской палатой; в 1656–1664 гг. приказом Большого Дворца; в 1658г. приказом Тайных дел; в 1659г. и 1662г. Лифляндским приказом – Богоявленский 1946, 292. Ф.М. Ртищев – человек известный и влиятельный в XVII в. Будучи придворным советником царя Алексея Михайловича, он разделял реформаторские идеи так называемого «кружка ревнителей благочестия», взгляды которого одно время были близки и Никону в бытность его архимандритом московского Ново-Спасского монастыря и новгородским митрополитом. Есть мнение, что по совету окольничего Фёдора Михайловича Ртищева и царского духовника Стефана Вонифатьева, поддерживавших с Киевом контакты, в 1649 г. в Москву прибыли учёные-старцы из Киевской братской школы Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий в сопровождении старца Феофосия, доверенного человека киевского митрополита Сильвестра Коссова – Румянцева 1999, 297. Патриарх Никон часто встречался с Ф.М. Ртищевым; 29 июля 1656 г. в Крестовой палате он пожаловал Ф.М. Ртищеву 5 р. – РГАДА, ф. 235, оп. 2, д. 38, л. 581. Известно и о том, что приезжавший в Москву в апреле 1658 г. игумен лубенского Мгарского монастыря Виктор Загоровский встречался с патриархом Никоном , Ф.М. Ртищевым и Б. М. Хитрово , которые поручили игумену сообщить по возвращении домой об отношении гетмана Ивана Выговского к московскому правительству – Козловский 1906, 48. После оставления Никоном патриаршей кафедры и удаления в Воскресенский монастырь отношения его с Ф.М. Ртищевым расстроились. 17 мая 1659 г. Никон говорил дьяку Дементию Башмакову, что ему стало известно, будто Крутицкий митрополит, белое и чёрное духовенство собиралось навестить его, Никона, на Светлой неделе и докладывали об этом царю, однако окольничий Ф.М. Ртищев «говорил митрополиту и властям, чтобы из них никто ко мне без указа великого государя не ездил» – РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 1, л. 65а–69; Гиббенет 1, 38, 168–173; Козловский 1906, 95. Но в ноябре 1663 г., находясь в Воскресенском монастыре, патриарх Никон просил Ф.М. Ртищева доложить одну из его челобитных царю; свою просьбу Никон изложил в письме к Ртищеву, в котором напомнил об обещании окольничего помогать во всех монастырских нуждах – РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 5; Гиббенет 2, 87–88, 645–646; Макарий 1996, 229–230. 3. Письмо патриарха Никона о проезде ночью через Можайск (2 февраля 1655 г.) |
| Митрополит Сильвестр с 1649 г. поддерживал связь с царем Алексеем и патриархом Никоном , просившими его выслать в Москву двух знатоков греческого языка для исправления славянской библии. Царский постельничий Феодор Ртищев просил митрополита прислать ученых монахов в его монастырь. Именно тогда посланы были в Москву Епифаний Славеницкий и Арсений Сатановский. Владыка Сильвестр писал царю летом 1651 г., что в Софиевском соборе нет многих книг, он же «изнищен до конца» и не может ничего купить. «Вели государь», писал он, «дать свое жалование: двенадцать миней месячных, да прологи сентябрские и мартовские, да Феофилакта, да устав большой, и на меня умилосердись, на одежду теплую пожалуй, чем бы мне зимою согреться». Но, вместе с тем, митрополит не принимал никакого участия в переговорах Хмельницкого, хотя дело касалось православия. После Переяславской Рады Бутурлин, встреченный в Киеве 16 января за городом митр. Сильвестром с духовенством, совершившим вслед за этим молебен в Софиевском соборе, после многолетия, в присутствии всех, обратился к владыке. Отметив многократное обращение Хмельницкого к царю, Бутурлин сказал: «а ты, митрополит, великому государю нашему о том никогда не бил челом, и не писывал, и не поискал к себе его царской милости: объяви ж теперь нам, почему ты не бил челом и не писывал великому государю». Митрополит отвечал, что «про то, как гетман Хмельницкий и все войско запорожское били челом под государеву высокую руку, он не ведал; а ныне он за государево многолетнее здоровье и за государыню царицу и за благоверных царевен должен молить Бога». Бутурлин удовлетворился этим ответом. Митрополит держал себя в стороне во время переговоров гетмана, опасаясь, что, если царь не согласится на принятие Малороссии, то, в случае победы поляков над казаками, его участие плохо отразится на положении Церкви. Даже, когда состоялось постановление Переяславской Рады, Сильвестр отправил чернеца печерского Макария Крыницкого в Луцк заявить в тамошнем градском суде, что Москва, завладев Киевом, заставляет его и прочее духовенство присягнуть московскому государю; духовенство не желает этого сделать, бунтовщиками не будет и желает иметь государем короля. |
| —14— чрез который пробирался за рубеж. Отсюда велено было вернуть его в Москву 1419 . Отсюда также видно, что богатый и „милостивый муж“, Фёдор Ртищев не только не поддерживал певчих малороссов, но и стоял в стороне от тех из них, которые занимались литературным трудом. Сохранилось и ещё одно дело о помещении в Андреевский монастырь двух киевлян и опять-таки без упоминания о Ртищеве. В 1653 г. вышли на государево имя два киевских дьячка – Роман Петров и Иван Ефремов. Вышли они с москвичом Яковом Лихаревым, который затем пытался закабалить их, как будто бы подаренных ему гетманом Богданом Хмельницким. По их челобитью государь освободил их от Лихарева и повелел быть в церковных дьяках в Андреевском же монастыре. В марте они просили о кормах „против своих братий“. Дано им по надлежащей справке по 2 алтына 1420 . Всё доселе сказанное позволяет усомниться прежде всего в верности вывода, сделанного биографом Ртищева, будто он „заведовал приглашением из Киева певчих“ 1421 , а затем заставляет думать, что участие его в вызове монахов в Андреевский монастырь не шло далее участия в вызове певчих. Он иногда только играл роль посредника в этом вызове. Допустимо, что он давал им любезный приют в своём монастыре, но, чтобы тут существовал учёный кружок, занимавшийся преподаванием, переводными и оригинальными работами и целонощными беседами, – ни откуда не видно, и едва ли допустимо в виду отдалённости Андреевского монастыря от центра города, где должен был жить постельничий государя. Да этого собственно и „Житие“ не говорит. 30 монахов было вызвано по нему для монашеских подвигов, а не для науки. Для последней же цели были приглашены особо Епифаний Славинецкий с некоторыми другими. Теперь выяснено уже, кто эти другие: это Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий, прибывшие первый с Слави- —15— нецким в июле 1649 г., второй в декабре 1650 г. Но вызов их всех Ртищевым не подтверждается ни одним документом. Первая пригласительная грамота, адресованная в Киеве Черниговскому епископу Зосиме Прокоповичу 30 сентября 1648 г. |
|
|
