| е. фактором) типографии и получил квартиру при училище в Чудовом монастыре. Патриарх поручил Славинецкому, главным образом, дело исправления книг и образованный иеромонах приступил к своей задаче неторопливо, с разумною обдуманностью. По его настоянию келарь Суханов вторично был отправлен на Восток за различными старинными рукописями, хотя уже при первой поездке доставил до 700 драгоценных рукописей «овым убо от них от того времени, егда писаны, преидоша 700 лет, овым же 500, овым 400 лет». Только окружив себя громадным количеством греческих и славянских списков, принялся Славинецкий за самое исправление текстов; помощниками его были: два приехавшие с ним земляка Арсений Сатановский и Данила Птицкий, побывавший в Соловках иеромонах-грек Арсений, священник Никифор, иеродиакон Моисей, бывший игумен Сергий, монах Евфимий и книгописцы печатного дела Михаил Родостамов и Фрол Герасимов. Пока серьезные труженики принимались толково за свое дело, оскорбленные бездарности сошлись между собою и образовали коалицию против патриарха Никона ; сильные поддержкою ничего не понимающих женщин и отъявленных старинолюбцев из бояр, Неронов и Петров начали проповедовать по Москве, что патриарх по скудоумию поддается наущениям киевлян, зараженных латинскою ересью, и припустил к делу уличенного латынщика, грека Арсения. В своих письмах к друзьям Неронов скромно обходит молчанием вопрос о неожиданной отставке и об исправлении книг, сознавая, конечно, в душе, что патриарх поступил по справедливости, но за то он усердно нападает на Никона за его жестокость и резкость в обращении, явно рисуясь своими страданиями и своим геройством. «Патриарх, – читаем мы в одном его письме: – мучитель, терзает свою братию членов церкви творит над ними поругание, одних растригает, других проклинает. Беззаконное дело будет быть у него в послушании без прекословия. Он хочет, чтоб мы просили у него прощения; пусть он у нас просит! Государь всю свою душу и всю Русь положил на патриархову душу; не хорошо так «мудрствовать государю»! За такое явное подстрекательство к неповиновению высшей духовной власти энергичный начальник распорядился бы гораздо круче, чем на первых порах поступил Никон. |
| Предложение Феофана было принято. Его просили прислать греческих учителей. Митр. Феофан, уехавший из Москвы после смерти царя Михаила, прислал в 1646 г. из Киева архимандрита, грека Венедикта. Венедикту был дан заказ переводить при Печатном Дворе некоторые книги с латинского языка. Но Венедикт оказался очень заносчивым, хвастливым и попрошайкой. Ему перестали платить, отказали и просили из КПля прислать нового учителя. На некоторое время для этой роли прислан был в Москву м. Гавриил. После него явился и Арсений Грек, герой времени п. Никона. О нем речь впереди. Но вскоре школьное дело двинулось, можно сказать, гигантскими шагами. Это произошло в связи с большим идеологическим оживлением, наступившим при царе Алексее. Идеологическое оживление Оно шло мимо и через голову патриарха Иосифа. Царь Алексей пришел к решительному выводу, что Москве нельзя возвеличиться, отгородившись китайской стеной от мира, что киевская ученость — не латинская, а восточная, греческая и православная, что пора ею вооружиться. Словом, страхи филаретовского антилатинства были отложены в сторону. Царь решил приступить к пересадке киевской учености в Москву. В мае 1649 г. царь сам написал киевскому митрополиту Сильвестру Коссову и просил его прислать ученых старцев, знающих греческий и латинский языки. По предварительным справкам, такими желательными лицами были: Арсений (Сатановский) и Дамаскин (Птицкий). Их кандидатура прямо и названа в царском письме. На Москве надумали начать просветительное книжное дело с напечатания первейшего источника всех богословий, с напечатания всей Библии. Подразумевалось переиздание Острожской Библии 1580 г., но с исправлениями по греческому оригиналу. Митрополит Сильвестр откликнулся на просьбу Москвы и прислал двух ученых иеромонахов: Арсения Сатановского и Епифания Славинецкого. Но привлечение ученых сил из Киева имело в виду — возложить на них параллельно два вида работы: не только книжно-издательскую деятельность, но и школьно-учительную. Москва осознала, что мало читать, переписывать, печатать готовые книги, а что надо научиться и самим их писать, что надо организовать орудие книжности — школу. |
| Переводами занимались различные лица, во второй половине XVII в. чаще всего справщики московского печатного двора. Из переводчиков наиболее замечательны: Арсений грек, Епифаний Славеницкий, Арсений Сатановский, Симеон Полоцкий , иером. Евфимий, чудовской иеродиакон Феофан, братья Лихуды и их ученики Поликарпов, Головин и иером. Феолог. Из переводных произведений заслуживают внимания: 1) по отделу догматическому и учительному: творения св. оо. Афанасия Великого , Василия Великого , Григория Богослова , Иоанна Златоуста , Иоанна Дамаскина , Иустина философа (Против еллинов) и др., – переводы Епифания Славеницкого и некоторых других; Кирилла иерусалимского (Огласительные поучения), Дионисия Ареопагита , Симеона Солунского (О храме и тайнах) – переводы Евфимия; Григория Великого (Пастырское правило) – перевод Симеона Полоцкого ; сочинения Мелетия Сирига, константинопольского протосинкелла XVII в., против кальвинистов; Максима пелопон. «О новизнах Запада», против католиков (оба в переводе Евфимия); Досифея иерусалимского патриарха «Мечец», против кальвинистов; Василия Острожского две статьи против протестантов – « О церкви или убо о храме молитвенном» и «О образех рекше иконах» (переведены по повелению Мих. Феодор. с южно – русского яз. на великорусский); Краткий катехизис Петра Могилы (изд. 1049 г.), «Зерцало богословия» Кирилла Транквиллиона (с литовского); «Новое небо» Иоанникия Голятовского (с польского); «Дезидерий или путь к совершенству», «О тайне покаяния» (с польского же – все 4 переводы иерод. Феофана); «Акос» Лихудов, против Медведева (перев. Поликарпова и Головина). Известный сборник против протестантов и католиков под названием «Книга о вере», составленный из разных сочинений (Палинодии Захарии Копыстенского и др.) игуменом киевского Михайловского монастыря Нафанаилом (около 1644 г.) и изданный в Москве в переводе с небольшим изменением и прибавлением (1648 г.) 368 и др. 2) По историческому: Жития св. Екатерины, Феодора Стратилата, прав. Алексия, преп. Максима Исповедника , хронограф Дорофея монемвасийского (перев. |
| Хотя Филарет признавал необходимость исправления церковных книг, он подходил к этому делу с чрезвычайной осторожностью и медлительностью. Богослужебный Устав, напечатанный в 1610 г. и признанный потом книгой, содержащей много ошибок, был по приказу Филарета изъят из употребления и сожжен. При Филарете было исправлено несколько книг — этим среди прочих занимались по-прежнему инок Арсений Глухой и священник Иван Наседка, — и исправленные книги были напечатаны. Но книги старой печати, содержавшие множество ошибок, не были изъяты и кое-где, особенно в далекой глуши, остались в употреблении, что, конечно, вело к разнобою в некоторых молитвословиях и богослужебных обрядах. Хотя при патриархах Иоасафе (1634—1641) и Иосифе (1642—1652) напечатаны были почти все богослужебные книги, однако книжные справщики были не на высоте, и издания этих лет содержат много ошибок и темных мест в пояснениях, особенно Устав 1633 г. Но главное заключалось в том, что, хотя в Москве еще до патриарха Никона признавалась безусловная необходимость исправления книг, к проведению этой работы, к сожалению, приступали нехотя, с большой нерешительностью, ибо в Москве не хватало подготовленных для этой работы образованных людей, которые в первую очередь должны были хорошо знать греческий язык, к тому же в их распоряжении не было самых необходимых материалов. В мае 1649 г. царь Алексей обратился к Киевскому митрополиту Сильвестру (Коссову) настоятельной просьбой прислать в Москву «учителей для справки Библеи греческие на словенскую речь». Именно тогда в Москву прибыли трое монахов: Арсений Сатановский, Дамаскин Птицкий и Епифаний Славинецкий, сыгравшие важную роль в деле исправления книг. 3. Патриарх Никон 15 апреля 1652 г. умер патриарх Иосиф, и при его преемнике патриархе Никоне история исправления церковных книг вступила в новый период. Никон был сыном крестьянина, родился он в 1605 г. в Нижнем Новгороде, при крещении получил имя Никита. Мать его умерла вскоре после родов, Никиту воспитывала мачеха, которая плохо обращалась с ребенком, так что детство его было нелегким. |
| Тогда же царь Алексей Михайлович искал на Украине ученых богословов «для своего государева дела»: перевода на славянский язык греческих книг, прежде всего Библии, имеющимся русским переводом которой самодержец и его советники были недовольны. Так же с греческими книгами сверялась «Кормчая» (свод церковного права), «Шестоднев», учительное Евангелие — греческие книги все чаще и в открытую используются для исправления русских. Украинцы Арсений Сатановский, Епифаний Славинецкий, Дамаскин Птицкий и другие ученые мужи получают признание в Москве, работают над исправлением церковной литературы вместе с греками. В свою очередь, русский ученый Арсений Суханов посылается на православный Восток для описания существующих в Греческой церкви чинов и поиска древних книг для царской библиотеки. Никон не без гордости думал, что для бывшего сельского священника и многолетнего пустынного жителя он весьма скоро и верно разобрался в настроениях при московском дворе. Он заметил, например, что всесильный боярин Борис Иванович Морозов, воспитатель царя Алексея и один из богатейших людей России, внезапно начал жаловать киевское духовенство и обращаться за разрешением религиозных вопросов не к своему духовнику, а к приезжим грекам. Учитывая влияние Бориса Ивановича на внешнеполитический курс, следовало ожидать активизации России на юге и юго-западе (что и произошло). Еще заметнее была деятельность царского постельничего и доверенного человека Федора Михайловича Ртищева. Тесно связанный со Стефаном Вонифатьевичем, Ртищев вдруг начал возводить под Москвой новый — Андреевский — монастырь. По совету Петра Могилы, митрополита Киевского, московский царедворец поселил в монастыре монахов из Киево-Печерского монастыря, «в житии, и в чине, и во чтении, и пении церковном, и келейном правиле изрядных». При поддержке своей сестры Анны Михайловны Ртищев энергично пропагандирует в Москве подозрительное для многих «благочестие» украинского православия, приглашает певчих, переводчиков и учителей в построенное им училище. Сам Федор Михайлович учится греческой грамоте; такое же желание выражает и царь Алексей, стараясь создать в Москве греческую школу, приглашая переводчиков и учителей с Украины. |
| Глава XII. Раскол и монашество И.К.Смолич. Русское монашество 988—1917. (Оглавление) 4. Исправление книг при Патриархе Никоне В нашу задачу не входит подробное изложение истории раскола, для нас важно только показать, какое участие приняло монашество в волне протестов и в борьбе против реформ Никона. Поэтому мы собираемся предложить читателю лишь самый сжатый очерк истории раскола и участия монашества в протестах против реформ. 25 июля 1652 г. Никон с большой торжественностью был настолован на московский патриарший престол. Работа по исправлению богослужебных книг, которая велась и при патриархе Иосифе, была продолжена: прибывшие из Киева иноки Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий продолжали заниматься сверкой, монах Арсений Суханов еще в 1650 г. был послан на Восток для того, чтобы ознакомиться с обрядами Греческой Церкви и доставить в Москву необходимые документы (греческие книги, рукописи и т. д.). «Кормчая» , сданная в печать в 1649 г. и вышедшая при Никоне, и «Шестоднев», напечатанный в 1650 г., были исправлены после сличения с греческими рукописями. В конце 1650 г. в Москву прибыл митрополит Назаретский Гавриил, привезший послания Иерусалимского патриарха царю и Московскому патриарху, Гавриил не раз делал замечания о «разностях» в богослужебных обрядах Москвы; Иерусалимский патриарх Паисий, побывавший в Москве, перед отъездом из России (1650) тоже говорил царю и патриарху Иосифу о «московских разностях». Никон, тогда еще Новгородский митрополит, благодаря постоянному общению с царем, разумеется, знал об этих мнениях греков. Подобные упреки Никон слышал и от бывшего Константинопольского патриарха Афанасия (1633, 1633–1635, 1651), который в апреле 1653 г. прибыл в Москву и велел переписать для Никона «Чин архиерейского совершения литургии на Востоке» , торжественность которого была особенно по душе Никону. Первый шаг в проведении своих реформ Никон сделал весной 1653 г.— перед началом Великого поста он дал указание («память») настоятелям всех московских церквей: при чтении молитвы прп. Ефрема, занимающей особое место в великопостной службе, совершать поклоны строго «по преданию св. апостолов и отец», то есть не все 17 поклонов должны быть земными, а нужно делать только 4 земных поклона, остальные — поясные. Это первое «греческое новшество» вызвало большое смущение у некоторых московских священников, особенно у протопопов Ивана Неронова, Аввакума Петрова и Даниила из Костромы, имена и деятельность которых занимают столь важное место в истории раскола. Протопоп Аввакум с пронзительной яркостью охарактеризовал это смущение словами, которые цитировались тысячу раз: «Мы собрались и задумались,— писал Аввакум в своем «Житии»,— видим, зима наступает, сердце озябло и ноги задрожали». |
| —287— в Киев с просьбой о присылке настоящих учёных. Другое, для чего нужны были Алексею Михайловичу киевские учёные, т. е. настоящие учёные, это, как мы сказали, – поверка и исправление славянского текста Библии по греческому подлиннику. У нас существовали в печати уже все богослужебные книги, но ещё не было Библии: Алексей Михайлович захотел напечатать и её (вместе с Кормчею книгою, которая также оставалась ещё не напечатанною). Текст для печати хотели приготовить возможно удовлетворительным образом, поверив и исправив его по греческому подлиннику 112 ; а так как в Москве не было людей, знающих греческий язык, то для нашего дела и требовались киевские учёные. Вероятно, по указанию одного москвича, постригшегося в монахи в Киеве и прибывшего в Москву за милостыней 113 , царь просил киевские духовные власти двумя, одна за другой, грамотами, от неизвестного начала 1649 года и от 14 мая того же года, прислать ему учителей Арсения Сатановского и Дамаскина Птицкого, из которых первый был монахом Братского, а второй Печерского монастыря. Дамаскин Птицкий не был послан (он приехал в Москву несколько после, в конце 1650 года), а вместо него с Арсением Сатановским был послан иеромонах того же Братского монастыря Епифаний Славинецкий. Арсений и Епифаний прибыли в Москву 12 июля 1649 г. 114 —288— Два прошеных учителя, – Арсений и Дамаскин, ничем не ознаменовали себя на Москве и тотчас же по прибытии в неё канули в безвестность, но третий, не прошеный и случайно присланный, т. е. Епифаний, помимо своей весьма обширной деятельности литературной (преимущественно посвящённой переводам с греческого и латинского, как того требовали обстоятельства и нужды времени), помимо своей деятельности в качестве исправителя богослужебных книг, помимо того, что для одной и для другой деятельности приготовил и оставил такого по себе продолжателя, как монах Евфимий, наконец – помимо своего участия в делах церковных в качестве человека, подающего свой компетентный голос, имеет ещё и ту весьма важную и всего большую заслугу, что окончательно совершил на Москве перемену взгляда на позднейших греков и что таким образом косвенно был одним из виновников никоновского исправления книг. |
| Но, несмотря на то, что эти люди казались лучшими из тогдашнего духовенства и общества, они не имели достаточного для сего дела образования. По незнанию греческого языка книги были исправляемы только с славянских рукописей (также неисправленных), и еще более по собственному мудрованию исправителей. Поэтому в исправленных и изданных в это время книгах было допущено много ошибок; главная же погрешность этого неумелого исправления состояла в том, что все спорные доселе мнения: о сугубой аллилуйи, о двуперстном крестном знамении, о хождении посолонь и др, возведены были ими на степень как бы несомненных учений Православия и внесены в наиболее употребительные книги. Исправление книг казалось близким к окончанию, и справщики гордились совершением дела, которым столько затруднялись прежде, но совершенно неожиданно для них обнаружились их ошибки. В 1649 году (год назначения Никона на митрополию) приехал в Москву Иерусалимский патриарх Паисий и вместе с ним образованный грек Арсений. Они первые указали патриарху Иосифу и Никону на допущенные в книгах ошибки. Возникал грозный вопрос: где правда – у нас или в Греческой Церкви? И затем: быть или не быть Русской Церкви в согласии с матерью ее, Церковью Греческою? По настоянию, главным образом, Никона, послали троицкого келаря Арсения Суханова на Восток для собирания древнейших греческих рукописей и вызвали для исправления книг из киевской академии знатоков греческого языка, в числе которых были Епифаний Славеницкий, Арсений Сатановский, Дамаскин Птицкий, Феодосии Сафанович и др. Боярин Феодор Ртищев, меценат своего времени, на окраине Москвы устроил для них Андреевский, так называемый учительный, монастырь. Здесь учредилось ученое братство, раздалась свободная проповедь, преподавались латинский и греческий языки. Таким образом, еще при патриархе Иосифе старые справщики были отодвинуты на второй план. Когда Никон сделался патриархом, то повел исправление богослужебных книг со всею осторожностью, какой требовала важность дела, и предпринимал ту или другую меру не иначе, как по одобрению собора. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДАМАСКИН (Птицкий; † после 1656), иером. Киево-Печерского монастыря, переводчик. Возможно, Д. являлся преподавателем Киево-Могилянской коллегии (в письме царя Алексея Михайловича Киевскому митрополиту Д. и Арсений Сатановский названы «учителями»). Как ученый монах Д. стал известен в Москве, куда его неск. раз вместе с Арсением Сатановским приглашали для перевода Библии с греч. языка на церковнославянский. В 1648 г. царь послал в Киево-Печерский монастырь мон. Марка с письмом к Черниговскому еп. Зосиме, в к-ром просил прислать в Москву иеромонахов Арсения Сатановского и Д., но поездка не состоялась «для монастырской потребы». В мае 1649 г. Алексей Михайлович обратился уже к Киевскому митрополиту и к властям киевского Братского мон-ря , чтобы те же иеромонахи были присланы в Москву для «справки Библеи греческие на словенскую речь», поскольку они «Божественнаго писания ведущи, и елинскому языку навычны, и с елинского языку на словенскую речь перевести умеют, и латинскую речь достаточно знают». В ответ Киевский митрополит направил монахов Братского мон-ря Арсения Сатановского и Епифания (Славинецкого) , прибывших в Москву 12 июля 1649 г. После того как выяснилось, что Арсений не пригоден к переводу Библии из-за незнания греч. языка, в 1650 г. из Москвы в Киев с просьбой о приезде Д. снова отправился мон. Марк. На этот раз его поездка была успешной, и 14 дек. 1650 г. Д. приехал в Москву, поселился в московском в честь Богоявления муж. мон-ре . В расходной книге Патриаршего Казенного приказа за 1654 г. есть запись об уплате жалованья киевским монахам (они названы «переводчиками»), в т. ч. Д. Поскольку перевод Библии в 50-х гг. XVII в. не совершался (он начался в 1673), возможно, Д. работал справщиком на Печатном дворе. Последние упоминания книжника в документах относятся к осени 1656 г., когда он еще трудился в Москве, дальнейшая его судьба неизвестна. Переводы, выполненные Д., неизвестны. А. И. Соболевский атрибутировал киевскому книжнику перевод Слова свт. Иоанна Златоуста, изданного в составе «Анфологиона» (М., 1660). И. У. Будовниц ошибочно приписал Д. сочинения др. ученого монаха - иеродиак. московского Чудова мон-ря Дамаскина (Будовниц И. У. Словарь рус., укр. и белорус. письменности и лит-ры до XVIII в. М., 1962. С. 58). |
| Таким образом все попытки к исправлению книг в течение более столетнего периода успехом не увенчались. Принятыя для этого трудного дела основания оказались слабыми; употребляемые приемы – не достигающими цели. Совет преп. Максима грека был забыт; о проверке книг с греческими подлинниками и не думали. Начало нового направления в патриаршество Иосифа Истор. русск. церкви преосв. Макария, т. II, стр. 132 и дал. Христ. Чт. 1883 г Ноябрь-декабрь. «Материалы для русской истории». В 1649 г. – по просьбе царя Алексея Михайловича киевскому митрополиту Сильвестру Коссову, в Москву явились из Киево-братского монастыря двое ученых: Епифаний Славинецкий и Арсений Сатановский. В Москве задумали напечатать полную библию на славянском языке, исправленную по греческому подлиннику. В это время молодой боярин Федор Михайлович Ртищев построил в двух верстах от Москвы монастырь, куда вызвал из киевских монастырей иноков, знающих славянский и греческий языки. Назначение их состояло в обучении греческому языку; первым в числе желающих обучаться был сам боярин Ртищев. Так образовалось ученое Ртищевское братство, занимавшееся не только обучением, но и переводом книг священного писания на славянский язык. Члены этого братства положили начало и проверке некоторых печатаемых книг по греческому тексту; после такой проверки была напечатана книга «Шестоднев». Но это было только единичным явлением, и на ход книгоисправления вообще влияния не имело. В то же время случайно, по другим причинам начинается ряд посещений Москвы восточными святителями. В 1649 г. прибыл иерусалимский патриарх Паисий. Он пробыл в Москве всего четыре месяца. Но во время этого кратковременного пребывания заметил в русской церкви разность в обрядах с церковию греческою и высказывал свои замечания. Для обозрения существующих на востоке чинов и обрядов был отправлен на восток, вместе с п. Паисием старец Арсений Суханов , строитель Богоявленского монастыря в Кремле, принадлежавшего Троицко-Сергиевой лавре. Путешествие Арсения замедлилось слишком продолжительным пребыванием в Яссах, вместе с патриархом. |
|
|
