| „Если же материал этот будете ценить не по количеству, а по качеству – замечает тот же автор, – то итог будет еще меньше“ 543 . И такому состоянию нашей науки по части палестиноведения и вообще востоковедения нечего много удивляться. Охотников вглядываться в положение церковных дел, наприм. в Палестине было очень мало. А ознакомиться с восточною церковью на основании местных источников, сведений было не возможно. В 40-х годах века, некто А.С. Стурдза (русский Грек), как его рекомендуют, „знаток тогдашнего состояния православного Востока, тамошних дел и лиц“, писал в одной официальной записке: „разъединение патриарших престолов между собою доходит до невероятной степени. У св. Гроба, на Синайской горе слышать даже не хотят о том, что делается на Афонской горе, Дамаске, Бейруте и Александрии. О Греции, Европейской Турции и помину нет“. Сообразно такому положению дел, русские люди, являвшиеся на Востоке, заражались, так сказать, тем же индифферентизмом. По словам того же Стурдзы, „наши (т.е. русские) поклонники, даже самые образованные, были ничуть не зорче и не заботливее тамошних жителей. Осяжут, обойдут св. места, но о живом храме и не спрашивают“ 544 , а этим-то больше всего и интересуется церковная история. Да и много тяжкого труда нужно было полагать на изучение Палестины тем из русских просвещенных людей, которым желалось пролить свет на положение тамошних дел. Известно, что „пред приездом архим. Порфирия в Иерусалим, члены Иерусалимского синода положили друг на друга проклятие, если кто из них вздумает изменить тайнам —636— их управления и жизни и объявит их Порфирию“ 545 . Всё было шито-крыто, и непосвященному в тайну, постороннему человеку, не легко было ориентироваться. И нужно отдать честь иерусалимлянам, они умели быть солидарными и настойчивыми в достижении вышеозначенной цели. В прошении, поданном православными палестинскими Арабами, в русский св. Синод, в 1850 г. встречаем такие сведения: „смотрите, когда явится (в Палестину) кто-нибудь из России, как наприм., князь Андрей (т.е. |
| Жара невыносимая. При этом чувствуется какое-то расслабление, какая-то апатия; обуяла какая-то лень. Кругом тоже никакого движения, никакой деятельности. Братья вся спит, чтобы ночью бодрствовать. Как бы скорее отправиться в путешествие по горе: все-таки оживит разнообразие впечатлений. Нужно будет непременно завтра отправиться, так как время быстро идет, а на путешествие потребуется около двух недель. Путешествие думаю совершать на муле, потому что при моей болезни немыслимо путешествовать пешком. Прохаживаясь по коридору пред вечером, я заметил в келье монаха, что-то прилежно читающего. Я поинтересовался узнать, что за книга; оказалось – греческая книга философско-богословского содержания. Этот монах – человек довольно развитый и начитанный. Но он на Афоне почти с детства; образования нигде не получил, – вполне самоучка. Поэтому я немало удивился, когда он мне из потаенного места показал два огромных тома логики Милля. Признаюсь, Милль в монашеской келье просто поразил меня. Когда я спросил его, зачем он так прячет эту книгу, то он сказал, что по их уставу не позволяется иметь у себя подобные книги. Но он сильно любит чтение, и преимущественно – чтение книг философского характера, «так как подобные книги шевелят мысль, способствуют познанию сущности вещей, возводят ум к познанию абсолюта»... и в подобном роде он начал распространяться о пользе философии и занятия ею. Но все это он говорил как-то с трудом, и притом веяло от этих высокопарных слов поверхностностью. Я сразу увидел в нем не целостную монашескую личность, непосредственно преданную идее монашества, а раздвоенную, разъедаемую холодным анализом рассудка. Предо мною действительно была личность, еще не утвердившаяся в своих воззрениях... При этом он высказал даже несколько «либеральных» мыслей относительно безотрадности своего положения в монастыре, где отнята всякая самостоятельность и где нет средств к самообразованию. Еще познакомился я с некоторыми «либералами-монахами», которые недовольны своим положением и всячески стараются не подчиняться во всей силе строгости монастырского устава. Говоря о либералах- монахах, я должен оговориться. Понятие афонского «либерала-монаха» – слишком относительное понятие. Этим названием я только рельефнее хочу оттенить строгость афонской монастырской жизни, которая, при всей высоте своей, не может же быть без маленьких пятен. |
| По возвращении в номер, нам предложена была большая книга, в которую вписывают свои имена почетные посетители Афона. Нет сомнения, что книга эта будет иметь большое историческое значение для истории Афона, так как здесь собственноручно вписываются не только имена посетителей Афона, но те или иные замечания о современной жизни Афона, об ее достоинствах или недостатках. Жаль только, что книга эта заведена сравнительно не очень давно, именно в 1852 году. Первою стоит запись, если память не изменила, Безобразова, по мысли которого и заведена эта книга. Я очень жалею, что, по недостатку времени, не успел хорошо ознакомиться с этою книгою и списать кое-какие характерные записи, которых здесь очень много. Общий тон всех записей: восхищение афонскими красотами, монастырскою киновиею Руссика, сожаление о замечающейся на Афоне распре греческих иноков с русскими (впрочем, это высказывается только в некоторых записях, напр, в записи покойного преосв. Порфирия) и благодарность оо. Макарию и Иерониму с братиею за их радушие и любовь. Запись моя была в таком же духе, только применительно к моему положению. Я написал, что вакационное время, проведенное мною на Афоне, останется памятным для меня на всю жизнь, как по разнообразию прекрасных впечатлений, испытанных мною во время путешествия по Афону, так и по тому рою мыслей, которые возбудило во мне посещение Афона и его древних монастырей; что монастырская киновия есть возможное стремление к достижению идеала первобытного христианского общества, когда у всех христиан было едино сердце, един дух, все имели все общее, постоянно пребывая в учении апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах; что я познакомился с новыми, невиданными еще мною формами жизни, вследствие чего ум мой обогатился новым запасом сведений, по словам Премудрого: «обтекаяй страны, умножает разум». В заключение я высказал благодарность о. Макарию с братиею за все удобства, которыми я пользовался в монастыре, а также во время путешествия. «Прощай, Афон, прощай, дорогой Руссик!» закончил я. Не ложь, а сущую правду писал я, восхищаясь киновиею. Киновия – это самый высший род монашеской жизни и вполне соответствующий идее монашества. Монашество в собственном смысле слова тождественно с анахоретством: всякий монах по идее есть анахорет. Но если подвиг анахоретства и труден, потому что человек, созданный для общественной жизни, когда удаляется в пустыню, идет, так сказать, наперекор своей природе, то киновия гораздо труднее. Правда, человек здесь живет в среде подобных себе, но, что самое главное, отрекается от своего я, от своей воли. Слово игумена принимается в киновии за изъявление Господней воли. А что стоит человеку, одаренному великим даром свободы, подчинить |
| Наконед и Дафна уж не далеко. Вдруг слышим пароходный свисток. Смотрим, из-за афонского выступа заблестел огонек. Это – турецкий пароход, имеющий увезти нас. Светящаяся точка все ближе и ближе к нам движется; уже заметны очертания парохода, слышен страшный рев и шипение этого зверя морского, уж под нами колышется вода, приводимая в движение дыханием этого чудовища. Мы уж и не пристаем к пристани, а прямо к пароходу, который не пускает теперь якоря, так как погода тихая, а держится на парах. По спущенному трапу мы влезли на пароход. На нем приехало теперь много богомольцев нарочито к празднику св. Пантелеймона. Остальные пассажиры были все красноголовые фески: греки, албанцы и турки, вооруженные ножами, пистолетами и ружьями. Сначала даже страх обуял меня, в особенности при виде свирепых и грозных албанцев, которые почему-то напоминали мне морских пиратов, в былое время нападавших и разграблявших афонские монастыри. Но вскоре я свыкся с своим положением среди восточных людей, которые сделались даже для меня объектом восхищения и наслаждения их величавым, мужественным видом. Чрез час, – приблизительно в одиннадцатом часу вечера, – пароход отошел по направленно к Солуни, который отстоит от Афона почти на сутки езды на пароходе. Скоро скрылся Афон в ночной темноте. Ночная темь освещалась большим заревом в северной части Афона, по направлению к Зографу и Хилендару. Мы так и подумали было, что, чего не дай Бог , горит какой- нибудь из этих монастырей. Но бывший с нами монах из Зографа объяснил, что это горят только леса зографские и хилендарские, но вдали от самых монастырей, так что им не угрожает никакой опасности. Эти леса подожжены греческими крестьянами в отместку монахам за то, что они-де незаконно владеют ими. Фессалоники (Солунь). Воскресенье. 24 июля Зыбь на море в эту ночь была довольно сильная. Едва обогнули мы мыс Сикя и вступили в открытое море, как вдруг подул ветер, и волны начали очень недружелюбно подталкивать нас в разные стороны, обдавая пассажиров солевыми брызгами; но пароход, быстро рассекая их, продолжал свой путь среди ночной темноты, в которой светились только огни на палубе, да белели гребни волн. Пассажиры первого и второго класса ушли в каюту, а мы, пассажиры третьего класса, остались на палубе, освежаясь по временам брызгами свирепеющего моря. Турки, которые, замечу, и отправляясь в путешествие, стараются обставить себя более или менее комфортабельно, захватив самую лучшую часть палубы, расположились спать, разостлав ковры или бараньи шкуры и закутавшись в шали по самые глаза. Греки же, составивши отдельное общество и не обращая внимания на свирепеющие волны и довольно чувствительное покачивание нашего маленького пароходика, распевали песни, а один из них, на потеху своим землякам, исполнял какой-то странный, монотонный танец. |
| Критического же отношения к делу здесь нет; во всем сочинении просвечивается сильная вера ко всему невероятному, и от читающего требуется такая же вера, в противном случае это сочинение становится тенденциозным и приторным. Таким оно мне показалось, в особенности по рассмотрении ученого сочинения преосвященного Порфирия 533 . Какими тощими и ничтожными казались мои записные тетрадки об Афоне в сравнении с таким сочинением! Я чуть было не бросил писать после этого. Но рассудил: никакого научного значения я не претендую придавать своим записям. Цель их состоит в том, чтобы вписывать сюда впечатления, возбуждаемые во мне афонскими красотами, наблюдения над монашеской жизнью, различные сведения о посещаемых местах, услышанные мною большей частью от моих провожатых. Вообще для того все это я пишу, чтобы запечатлеть свое путешествие и дать себе отчет о всем виденном и слышанном. Цель очень скромная – Полагаю, что она будет выполнена до конца. Эти записи поэтому имеют в особенности для меня лично очень важное значение, так как они отличаются главным образом субъективным характером. Да, наконец, что же делать в путешествии? Не пиша, совсем отвыкнешь писать. После этого я еще с большей энергией взялся за продолжение дневных записей. (Одесса – карантин. 4-го августа.) Суббота. 23-е июля. Почти весь день был посвящен приготовлениям к обратному отъезду. Собирался не с добром. Я не хотел бы еще так скоро отсюда уехать. Желательно бы еще побыть на празднике святого Пантелеимона 27-го июля. Притом только что теперь вошел в колею монастырской жизни. Привычный порядок рушится. Теперь так хорошо, что для человека, имеющего целью отдохнуть, – больше и не нужно: обедаешь и ужинаешь, хотя не скоромно, но достаточно; пьешь кофе, вино прекрасное; днем, по примеру монахов, спишь, ночью – само собою; купаешься, – как нельзя лучше, за тобою ухаживают… Одним словом, теперь вполне беззаботная жизнь. И вдруг – ты должен оставить эту беззаботную жизнь, должен быть в движении, не поспать, как следует, не покушать, терпеть холод и голод... |
| 439 Потемкина Татьяна Борисовна (1801–1869), урожденная княжна Голицына, статс-дама; в течение 30 лет была председательницей женского Петербургского комитета Общества попечительного о тюрьмах, известная благотворительница. 443 Портарь – привратник, в обязанности которого входит встреча гостей, сопровождение их в гостиницу (архондарик) и надзор за соблюдением ими правил посещения обители. 444 Аутодафе (португ. auto da fe – деяние веры) – казнь за преступление против веры, сожжение на костре. 445 Гурко (Ромейко-Гурко) Иосиф Владимирович (1828–1901), генерал-адъютант, участник русско-турецкой войны (1877–1878). В июле 1877 г. во главе передового отряда совершил поход в Забалканье, освободил значительную часть Южной Болгарии, удержал Шипкинский перевал, завершил окружение Плевны. В декабре 1877 г. во главе 70-тысячной русской армии перешел через Балканы, занял Софию, разбил турок под Ташкисеном и Филиппополем (январь 1878), затем занял Адрианополь. Скобелев Михаил Дмитриевич (1843–1882), генерал-лейтенант, один из командующих русской армией в русско-турецкой войне (1877–1878). Со своим отрядом отличился в двух штурмах Плевны, в сражении под Ловчей, занял Адрианополь и Сан-Стефано, командовал дивизией в сражении при Шипке – Шейново. 446 Хиландарь был восстановлен из запустения сербским царем Стефаном Неманей, в монашестве Симеоном, и его сыном Саввой (в миру Растко), впоследствии архиепископом Сербским. 449 Параклис (параклит) (греч. παρλσιου) – так называются все храмы в афонских монастырях, кроме соборного храма – кафоликона (греч, αθολιν), а также приделы кафоликона. В параклисе обычно совершается литургия в будничные дни, а также некоторые другие богослужения. См.: Афон/ПЭ. Т. 4. С. 136–137. 450 В афонском храме каждый монах имеет свою стасидию – своеобразное стоячее кресло с подлокотниками, в котором разрешается сидеть в некоторые моменты службы. 452 Милан Обренович (1854–1901), сербский князь (1868–1882, Милан IV), король (1882–1889, Милан I). По малолетству Милана (1868–1872) при нем был регент, во время правления которою Сербия стала конституционной монархией с сословным представительством (Скупщиной). В годы правления Милана Обреновича в Сербии появились политические партии: радикалы, прогрессисты и либералы, расходившиеся во мнении о методах проведения модернизации в стране и выборе внешнеполитической ориентации. В этом вопросе прогрессисты, находившиеся у власти с 1880 по 1887 гг. делали ставку на Австро-Венгрию. В 1881 г. был заключен торговый договор между Сербией и Австро-Венгрией и тайная конвенция, фактически лишавшая Сербию экономической и политической самостоятельности. |
| Здесь узнали, что в Одессу отправляется в понедельник русский пароход «Цесаревич». Заходили и в другие агентства: австрийское и итальянское, думая уехать на иностранном пароходе, если какой-нибудь идет в Одессу. Австрийский пароход имел сегодня отправиться в два часа, но пассажиров не берет; итальянский же завтра отправляется, но принимает только пассажиров в первый и второй класс, что нам не по карману, так как второй класс стоит пятьдесят франков. Порешили остаться до понедельника. Сегодня мы прилично обругали о. Иулия с компанией за довольно нелюбезное обхождение с нами и слишком фамильярное обращение. Они думали обращаться с нами, как с вахлаками 563 , не исполняли своего послушания – услуживать нам: приносить обед, чай, подметать комнаты, а требовали от нас самих делать это. Кончились все эти препирательства тем, что я прогнал о. Иулия купно с о. Дометием с нашей комнаты, что их крайне взбесило, – что какие-то проходимцы прогоняют их с чужого дому. Кроме этого, заявили об этом старшим о. Алексию и о. Паисию, которые с своей стороны дали им нагоняй, приказавши беспрекословно услуживать нам. Вообще отношение братии к богомольцам, только еще отправляющимся на богомолье, гораздо любезнее, чем на обратном пути: теперь, мол, никому не пожалуются. Вообще в подворьях афонских монахи в смирении, в молитве и вообще во всей своей жизни далеко уступают своим афонским братьям. Это больше всего относится к низшим монахам – прислужникам, которые забывают свои обязанности, что они для богомольцев, а не богомольцы для них. Сегодня долго шлялись по Константинополю: были в Пере 564 и в прилегающей к ней окраине Константинополя. Константинополь в этой своей части вполне европейский город: улицы широкие, мощеные, блестящие магазины, прекрасные дома в этажей пять и больше. Пера еще не обстроена, как следует быть: еще есть много старинных домов – правда, назначенных уже правительством к ломке, но, во всяком случае, мешающих правильности улиц. Заходили в несколько книжных магазинов, чтобы приобресть некоторые запрещенные заграничные издания на русском языке. |
| Утвержденный таким образом особенный и автономный строй священного сего места, бывший предметом обсуждения и решений различных международных договоров, был под конец огражден ст. 62 Берлинского договора 1878 года, следующего содержания: “Монахи Святой Горы Афонской, какова бы ни была страна их происхождения, сохраняют свои владения и прежние права и будут пользоваться без всякого исключения полным равенством прав и преимуществ”. Целью и назначением подвизающихся во Святой Горе монахов, независимо от места их происхождения и национальности, на всем более чем тысячелетнем протяжении жизни Святой Горы является сохранение, преуспеяние и обеспечение священных ее обителей, возделывание посредством неутомимого трудолюбия подвизающихся в ней монахов церковной и классической письменности, аскетическая жизнь и непрестанная молитва о мире сего мира. Сохранение этого строя автономного монашеского государства, совершенно удовлетворяющего всех подвизающихся во Святой Горе православных монахов независимо от национальности и соответствующего их цели и назначению, просим и молим горячо Ваше Превосходительство взять под свое высокое покровительство и попечение. Царя царствующих и Господа господствующих от всей души и сердца умоляем даровать Вашему Превосходительству здравие и долгоденствие на благо славного германского народа и подписываемся с глубоким уважением. Подписи и печати двадцати монастырей». Кроме того, мастер резьбы по дереву монах Арсений Ксилоглиптис из скита Малой Анны искусно вырезал деревянное украшение с изображением Гитлера и надписью «о Адольф о мегас василиас» («Адольф – великий царь»). Оно было подарено вместе с посланием. Вручение этого письма возымело удивительные последствия. Вскоре после инспекционной поездки последовал приказ германской военной администрации Салоник, запрещавший не только гражданским лицам, но и немецким и болгарским военным свободный проход на Святую Гору. В греческой газете «Новая Европа» от 29 апреля 1941 года было опубликовано распоряжение, подписанное генерал-майором Арензеном (начальником полевой комендатуры 808): «Область Святой Горы находится под покровительством (протекторатом) германских военных сил. Воспрещается въезд в эту область всякому без письменного разрешения военного управления». |
| Безмолвие в миру – это значит не вмешиваться в чужие дела, избегать знакомства и связей без надобности, также неуместных толков и пересудов, говорить коротко и по нужде, и только на вопрос. При нарушении сих правил держаться самоукорения и познания своей немощи. 174. Что делать при мыслях, которые от Бога? Такие мысли мы должны радостно принимать и просить от Бога помощи исполнять внушаемое нам. Например: пришла нам мысль подумать о спасении своем, помолиться Богу, сделать добро людям, примириться с кем имеем неприятность, – таковые добрые мысли мы должны непременно, неотложно исполнять, ибо они не всегда повторяются (старец Арсений Афонский). 175. Как смотреть на потешные искусства? Потешные искусства то же самое в отношении к нравственным занятиям, что сорные травы к пшенице. 176. Какие это три вида блудной страсти? Первый – это, когда совершается через смешение одного пола с другим; второй – производится без смешения с другим полом, но разными способами; третий – производится умом и сердцем. 177. Когда умножаются худые мысли и когда уменьшаются? Когда кто занимается мирскими заботами и плотскими делами и вдается в пустые и суетные беседы, тогда худые мысли умножаются в нас. Когда же кто поучается в Священном Писании , упражняется в псалмах и пении, пребывает в посте и бдении, непрестанно памятует о будущем, тогда худые мысли уменьшаются и появляются реже. 178. Как мы должны разумно употреблять время? Большую часть времени христианин должен проводить в заботе о душе: в молитвах, богомыслии и должных занятиях, имея в виду совершенство в добрых делах, а остальную – употреблять на заботу о потребностях тела. А если человек будет занят делами для тела, то скажи, когда ему заниматься изучением воли Божией, псалмопением? Когда помолиться и т. п.? 179. Что нас привязывает к настоящей жизни? Не люби жить в удовольствиях, потому что это привязывает к настоящей жизни, и то от того, то от другого удовольствия порождается вражда на Бога. 180. Можно ли защищать злых? Не защищай злых потому, что через это ты их поощряешь на худое и себя оскверняешь, приобщаясь к делам их. 181. Как относиться к тому, кто препятствует жить по Божии? |
| 14 Но справедливости ради следует отметить, что эта работа была первой попыткой научного осмысления учения Варлаама и в этом отношении представляет некоторую ценность. В середине XIX в. в путешествие по Афону отправляется талантливый русский ученый, будущий епископ Порфирий (Успенский) . 15 Его интересуют прежде всего рукописи. Публикация собранных им новых рукописных материалов, касающихся исихастских споров, стала крупным научным событием и стимулировала дальнейшее развитие исследований в этой области в России, а затем и за рубежом. В свете этих новых источников миросозерцание Паламы и его последователей, а также их оппонентов, обретает большую ёмкость и глубину. Затрагивая историю исихастских споров еп. Порфирий отмечает, что «учение афонских исихастов не было новостью 14-го века; нет, оно издревле таилось не только у них, но и везде, где были безмолвники». 16 Публикацией новых источников занимался и другой выдающийся русский ученый, еп. Арсений (Иващенко). В 1893 г. он издает по рукописи Московской Синодальной библиотеки три неизвестных ранее творения св. Григория Паламы , прилагая параллельный перевод на русский язык. 17 В том же 1893 г. в Одессе стараниями Ф.И. Успенского выходит ценнейший источник как по истории византийской культуры вообще, так и по интересующей нас теме в частности – «Синодик в неделю Православия». 18 В нем кратко суммируются принципиальные расхождения между Паламой и его оппонентами, а также провозглашаются анафемы Варлааму и Акиндину, с обозначением основных положений их мировоззрений. Ф.И. Успенский, ставший, наряду с В.Г. Васильевским , основателем «русской школы византологии» и занимавший, по слову одного из знавших его при жизни, «одно из первых мест» 19 в отечественной византинистике, посвятил одну из своих работ столкновению Паламы с Варлаамом. Главным в этом конфликте служит, по его мнению, политико-религиозный аспект столкновения «партий» – «православно-национальной» и «западнической». «Жизненным нервом всей борьбы, сосредоточенной около имени Варлаама, было западничество в самом широком смысле этого слова – в политике, вероучении», а поэтому «победа Григория Паламы должна быть признана победою национальной партии над латинствующей и западнической». |
|
|
