| Скоро Господь призрел на святое желание верного Своего раба, и устроил дело Своим премудрым образом. Чрез особое откровение, извещается божественный Григорий об одном отшельнике, безмолвствовавшем в той стране, — старце опытном в делании и созерцании, именем Арсении. Будучи движим Духом Божиим, Арсений сам приходит в келью святого Григория. С радостию принимает гостя святый Григорий. После обычной молитвы и приветствия, умозрительный этот старец повел разговор, как бы из некоей божественной книги, о хранении ума, о трезвении и внимании, об умной молитве, об очищении ума посредством творения заповедей, о возможности сделать его световидным, и о многом другом. После такой беседы, он спросил святого Григория: «А ты, чадо, какого рода употребляешь делание?» Тогда божественный Григорий рассказал ему о себе все, со дня почти своего рождения. Божественный Арсений, знавший уже очень хорошо путь, ведущий человека на высоту добродетели, сказал ему: «все это, чадо, о чем ты рассказал мне, богоносные отцы называют деланием, а не видением (созерцанием). Услышав это, блаженный Григорий тотчас падает к ногам его, и усердно просит, заклиная даже именем Божиим, научить его умному деланию и объяснить ему созерцание. Божественный Арсений, не желая скрывать талант, данный ему от Бога, со всею охотою согласился исполнить просьбу преподобного и, в непродолжительное время, научил его всему, что сам богато принял от божественной благодати. При этом открыл он Григорию, сколь многообразны и неисчислимы козни врага нашего спасения, — т.е. рассказал ему о том, что случается с упражняющимся в подвигах добродетели от человеконенавистников демонов и от завистливых человеков, которых употребляет лукавый, как орудия своей злобы. Получив такие бесценные уроки от божественного Арсения, святый Григорий прибыл на святую Афонскую гору. Обращаясь с святогорскими отцами, он видел между ними подвижников, весьма украшенных деятельными только добродетелями; когда же он вопрошал их, упражняются ли они в умной молитве, трезвении и блюдении ума, — они ему говорили, что и не знают, что называется умною молитвою, или хранением ума и трезвением. |
| 13 Во всяком случае, не ранее этого числа, потому что 29 июля Арсений несомненно был еще в Константинополе и следовательно раньше 30 июля выехать оттуда никоем образом не мог. См. грамоту Паисия патр. константинопольского на имя царя Алексея Михайловича от 29 юля 1654 года. 15 Когда приехал в Москву грек Иван Панкратьев – сведений нет. Первое известие о пребывании его в Москве сохранилось от 20 августа 7163 (1655) года. Греческие дела, кар. 49. дела 24. Об нем, равно как и об архимандритах афонских монастырей: хиландарского, есфигменского и павловского был написан доклад государю, где он назван слугою иерусалимского патриарха. Здесь же говорилось, что с ним приехали два его сына и что как де старец Арсений ездил во Афонскую гору и он де был при нем долгое время на своих проторех и едучи назад в Ясех занемог и старец Арсений взял человека иво с товаром и поехал к Москве и ныне де он приехал для того своего человека и для товаров. 7164 (1656) года января 4-го он вместе с вышеупомянутыми архимандритами – хиландарским, есфигменским и павловским – представлялся царю Алексею Михайловичу. 7165 (1656) года сентября 1 он выехал из Путивля. Греческие дела, кар. 49, дела 24. В челобитной на имя патриарха Никона он писал, что ему учинилось проторей в дивет месяцов триста рублей. Дано ему соболми на 40 рублей. 16 Высокопреосвященный Макарий – неизвестно на каком основании – говорит, что эта отписка прислана Арсением из волошской земли и следоват. на обратном пути его из Константинополя в Москву он был в волошской земле в ноябре 1654 года [« Патриарх Никон в деле етс... стр. 48»). Но 1) отписки этой не сохранилось и потому нам неизвестно, откуда высокопр. Макарий заимствовал сведения, что она прислана из волошской земли. Дело, в котором должна была бы она находиться, озаглавливается: ...о приезде грека Юрия Константинова с отписками, посланнаго в Иерусалим, Арсения Суханова . Эта надпись говорит, следоват., в пользу нашего мнения, но никаким уже образом не в пользу мнения высокопр. Макария. 2) Далее. Если эта отписка и действительно была прислана из волошской земли, то в таком случае она могла быть прислана Арсением не на обратном пути его из Константинополя в Москву, а прислана, «из волошской земли» о приезде его туда [во время второго его в 1654 году путешествия] на пути в Иерусалим. |
| В терпении вашем стяжите души ваша; не просто в терпении вашем, но и со всяким благодарением и молитвой и смирением благословляй и песнословь Спасителя. Ч ем больше кто совершает добрых дел, тем большее число людей оскорбляют его, потому что восстают на него многие злые духи и неправедные люди. П ечалями и сластями, вожделениями и страхованиями демоны привязывают ум к чувственному (авва Фалассий). Т есноты от Бога… терпим и благодарим, но если под руками есть способы устранить их, – и это от Бога, и никакого нет греха воспользоваться ими и высвободиться из-под теснот (святитель Феофан За творник). К огда благодушествуете, то укоряйте, порицайте себя, а когда в скорби, в унынии, то утешайте себя надеждой на милосердие Божие, – это-то и значит духовная мудрость. Н е всегда солнышко светит – бывает и ненастье; когда на душе весело, тогда радуйтесь и благодарите Господа, а когда найдут облака, тогда душа более располагается к сокрушению сердечному, – всему свое время (старец Арсений Афонский). В о время искушения благодарение Бога обращает в бегство искушение. Ч ерез скорби Господь воспитывает человека для вечной жизни. Н е будь малодушен и не оставляй пути Божьего по козням вражеским: из-за пересудов, или гонения, или клевет. П ротив уныния и отчаяния в милосердии Божием советуется чтение акафиста Иисусу Сладчайшему (старец Арсений Афонский). С традания, если они озлобляют человека или принижают, не преображая его, не давая благотворной реакции – исправления и благодарения, – только сугубое зло. Н е только не роптать на Бога, но не роптать на ближнего своего убеждает нас христианский нрав. П реподобный Серафим Саровский за оскорбляющих повелевал ставить свечу за престол о здравии и спасении. К огда будем очень унывать от искушений и роптать на оные, то опасность та предстоит, чтобы не сделаться нам богоборцами. К огда же будут тебя беспокоить неудобства или болезненные страдания, или что-либо подобное, тогда старайся не упускать из памяти слова Св. Писания: «Многими скорбями подобает нам внити в Царствие Небесное». |
| Потом пошел к духовнику Иерониму. Он, увидевши меня, заплакал, и преподав благословение, сказал: «Или, возлюбленное наше чадо, паки возвратился к нам во Святую Гору Афонскую? Или еще захотелось посмотреть нас? Но уже всех нас не увидишь: любимый твой старец Арсений скончался, и покинул нас. Теперь, что будешь делать?» Я упал ему в ноги, и со слезами стал говорить и просить: «Отче святый, аще старец мой Арсений скончался, то вы мне остались старцы: теперь вы имеете надо мною волю; примите меня паки в свою святую обитель; и паки в послушании буду у вас препроводить остальную жизнь свою». Он же мне сказал: «Теперь твое дело, отче Парфений, кончено, запечатано: блаженной памяти старец твой Арсений послал и благословил тебе идти в Россию, и сам помер, – это он своею смертью запечатал. Теперь нам тебя принять никак невозможно, а иди куда послан. А хотя и примем, то ты сам не будешь спокоен, да и мы пострадаем». И я наипаче восплакал, и стал паки ему говорить: «Отче святый! как я пойду в Россию и с чем? Только осталось у меня денег два рубля; а без денег идти невозможно, да и сам я отнюдь не имею желания; что сотворю, не вем». Иероним же сказал: «Про это как сам знаешь. Вот в Иерусалим и без денег сходил, еще остались два рубля; так и в Россию, аще есть воля Божия, то Бог даст и случай, и без денег выедешь; а здесь, в Святой Горе, тебе оставаться опасно». 93. Плач на гробе старца Арсения Потом пошел я к своему старцу Арсению. И пришедши спросил: «Где похоронили возлюбленного моего старца? Где положили тело моего наставника и утешителя? Где положили его многотрудные тленные останки? Покажите мне скорее, да поплачу о возлюбленном моем старце». Ученики же его мне показали. Я пал на гроб его, восплакал и возрыдал горько от великой моей скорби, и возглаголал в болезни сердца моего: «Отче святый! благослови меня, возлюбленное свое чадо, грешного Парфения, исполненного многих скорбей! Паки, отче святый, заехал к тебе из Иерусалима, принять от тебя душеполезное наставление, и получить в великих скорбях моих утешение. |
| С Валаамским монастырем тесно соединена легенда о Магнусе, короле шведском. Она не имеет никакого фактического основания, кроме того, что Магнус, когда воевал против Новгородцев, был разбит. Легенда эта говорит, будто шведский король Магнус, преследуемый Богом за свою гордыню, навлек небесный гнев на свое государство, и подданные засадили его в тюрьму. Тут, действительно, есть историческое основание; потому что Магнус точно был лишен престола, и дело новгородской войны было, между прочим, поводом к неудовольствию против него. Магнус – говорит легенда – был освобожден из темницы своим сыном, прибывшим из Мурманской Земли. Сын хотел его перевезти из Швеции в Мурманскую Землю на корабле; на море постигла их буря; три дня качались они по волнам. Наконец, буря занесла их в Полную реку – к монастырю св. Спаса, и Магнус дал рукописание, в котором изложил свою печальную судьбу, признавал свои бедствия Божиим наказанием за то, что покушался на Новгород, и завещал своим потомкам и преемникам никогда не трогать войною Русских. Легенда эта есть плод национального чувства Новгородцев, одержавших победу над Шведами. Понятно, как она составилась. Магнус, в порыве своего рыцарского благочестия, вызвал Новгородцев на войну за веру: чья вера одержит победу, на стороне того и справедливость. Очень логически было заставить Магнуса исполнить договор, принять православие и осудить себя на монашеское покаяние за прежнюю дерзость. В конце XIV-ro века, Сергиева Валаамская обитель дала происхождение другим трем монастырям, имевшим важное значение: – Коневскому, Свирскому и Соловецкому. Арсений, родом Новгородец, ремеслом медник, сначала поселился на Лисьей-Горке; потом сделался паломником и прожил три года на Афонской горе. Захотелось ему снова на родину. На Афоне, прозорливый муж игумен – провидел, что русский пришелец будет основателем иноческой обители в своем отечестве, и благословил его иконою Владычицы на одной, а Нерукотворного Образа – на другой стороне, и отпустил его восвояси. Прибывши в Новгород, странник получил от архиепископа Ионна благословение на заведение обители. Арсений поселился сначала на Валааме, потом стал искать уединения и безмолвия и поселился на острове Коневском, где соседние язычники имели свою святыню. Это – был огромный камень, называемый Конем; на этом камне приносили в жертву лошадей невидимому духу, который за то охранял скот. Жертвоприношения это совершались так, что приводившие коня, оставляли его на пустой скале. Конь исчезал, и все были уверены, что божество его принимало и пожирало. Арсений покропит камень св. водою, и духи, в виде воронов, разлетелись на рыбарский берег и поселились в заливе, который потом стал называться Чортова-Лахта. Освященное место делалось предметом христианского религиозного уважения. |
| Выполнял он и секретное задание: собирал сведения об отношениях польского короля с запорожскими казаками. Иеромонах Арсений встречался с Богданом Хмельницким, который в это время вел борьбу с Речью Посполитой, обсуждал с ним вопрос о присоединении Украины к России. В декабре 1650 года он представил свой отчет об этом путешествии в Посольский приказ. А к нему приложил «Прения о вере» с афонскими старцами. В «граде пречудном» В феврале 1651 года Суханов в третий раз отправился в путешествие на Восток. На этот раз он ехал через Греческий архипелаг и Средиземное море. Пришлось ему побывать на островах Хиос и Родос. Прибыв в Царьград (Константинополь), он приобретал там «всякие книги греческие и русские и листы чертежные разных земель и тетради всякие». Эти книги сыграли позднее большую роль в ознакомлении русских со странами Востока. Затем отплыл в Александрию. Здесь он пробыл полтора месяца, встречался с патриархом александрийским Иоанникием и беседовал с ним касательно церковных воззрений и обычаев. Позднее в своих отчетах Арсений дал интересные описания своеобразной архитектуры городов, жизни и быта населения, животных и растений. Об Александрии он писал так: «...град пречудный зданием, нет такого ни единого града; якоже он был украшен, а ныне пуст, не многие люди живут по воротам вокруг града, а середка града вся порожня, палаты все обвалились...» Особенно его заинтриговали обелиски и колонны: «Да внутри града Александрии без числа много стоит столбов каменных высоких и средних, и мелких мраморных, из единого камня выточенных, круглых, а не составленных... У тех ворот... стоит столб дивный из единого камени изсечен, четверогранен, в высоту будет сажен с двенадцать, а на нем письма вырезаны кругом от низа и до верха, неведомо какия: сабли, луки, рыбы, головы человечьи, руки, ноги, топорки, а инаго и знать нельзя, видимая и невидимая, а сказывают, будто некоторая мудрость учинена. А другой столб недалече от того, таков же слово в слово, качеством и количеством, токмо повалился, лежит на боку». |
| Затем в миссионерскую библиотеку поступило 32 рукописи, конфискованные полицией в 1885 г. в Рижской Таможне. Таким образом, создалась трудами Преосвященного Арсения миссионерская библиотека и тем дана возможность вести миссионерские беседы со старообрядцами 3 – Миссионерские беседы, начатые в Риге в 1889 г., были вторым после основания, миссионерской библиотеки, шагом нашего ревностного пастыря в области миссионерства. Для бесед в сказанном году Его Преосвященством приглашен был известный миссионер, афонский иеромонах Арсений. Оам Преосвященный открыл их своею речью и почтил их своим присутствием; беседы эти имели громадный успех и посещались усердно народом. После того в 1890 г. Преосвященный пригласил в Ригу для бесед Синодального миссионера о Прот. Ксенофонтов Крючкова. Беседы и этого миссионера имели громадный успех и посещались множеством народа. Все эти беседы опытно доказывали пользу и необходимость подобных бесед в местностях рижской епархии, заряженных расколом, и сделали миссионерский вопрос в Прибалт, крае еще более животрепещущим. В настоящее время наш Архипастырь озабочен вопросом об учреждении в Рижской епархии должности епархиальных миссионеров. По мнению Владыки, составившемуся на основании обстоятельного знакомства с Рижской епархией, для Прибалтийского края нужны три миссионера, из коих два со знанием местных языков – латышского и эстонского предполагаются для миссионерской деятельности среди латышей и эстонцев и один противораскольническия миссионер. Прилагая неусыпная заботы о просвещении в истинах православной церкви, не утверждённых в них, уклоняющихся и заблуждающихся, Преосвященный Арсений не оставлял без забот о просвещении в истинах веры истинно-иравославныхъчадъ церкви Христовой. Для просвещения их Преосвященным были оживлены и расширены внебогослужебныя собеседования. Озабочиваясь в духе отеческой ревности религиозно-нравственным просвещением православного народа, Преосвященный Арсений открыл независимо от Кафедрального собора, внебогослужебныя церковный чтения во многих других храмах многолюдных приходов г. |
| В связи с начатым патриархом Никоном исправлением богослужебных книг возникла необходимость в возможно большем количестве древнегреческих текстов, так как число имевшихся в России оказалось недостаточным для подобных работ. В 1654 г. для приобретения необходимых греческих рукописей по совету Епифания Славинецкого и Арсения Грека патриарх Никон послал Суханова на Афон и Восток. Поездка требовала особой осторожности, поскольку старец Асений вез с собой «государеву милостыню», взамен которой в греческих монастырях предполагалось получить необходимые рукописи. «Милостыня» состояла из денежной казны и «государевых соболей» на огромную сумму — около пятидесяти тысяч рублей. В этой связи Суханову приходилось не раз нанимать провожатых, так как, по его словам, в то время в тех краях был «страх великий от воинских людей, и от татар и от венгров, и от междоусобий». Отправившись в путь под видом простого монаха — «в чернеческом образе», Суханов собирался продать соболя в Константинополе, но опасения, что по пути туда его могут ограбить, заставили его продать их уже в Яссах по сходной цене молдавскому воеводе Стефану. Там же Суханов нанял в провожатые грека Ивана Панкратьева «для толмачества турского языка». По замыслу Арсения, если бы турки стали отнимать деньги, Панкратий должен был выдать себя за едущего за товаром купца — торговые люди находились под защитой султана. Во время путешествия, продлившегося два года, Суханов посетил восемнадцать афонских монастырей, в которых лично отобрал 500 греческих рукописей. На обратном пути, который проходил через Константинополь, Суханов подвергся новым опасностям — он был объявлен в розыск османскими властями. В послании царю Алексею Михайловичу константинопольский грек Фома Иванов писал об этом: «Лихие люди наварили об нем султану и хотели его пытать, а я ево в то время сохранил и про него сказал, что он уже давно ушол и ево, Арсения, отпустил тайно и мысль их злая от того отошла». Проехав Яссы, Арсений вновь подвергся опасностям, о чём позднее написал в своем докладе царю: «в то время по обе стороны были люди воинские, с одну сторону от Умони татарове, а з другую сторону от Бряславля стояли ляхи. А я, Арсений, ехал промежь их на Балановку и ден и ноч, прося у Бога милости, чтоб уйти … И на те де места после меня ударили с обеих сторон татарове и ляхи и те местечка разорили, пожгли, а людей посекли и поимали». |
| —693— при посольстве г. Машков, пригласившие его, по поручению г. посла, присутствовать завтра утром на экзамене в школе, – на что Преосвященный дал свое согласие. В тоже время с ответным визитом Преосвященному от имени Вселенского патриарха пришли два духовных лица и принесли с собою патриаршую грамоту, на греческом языке, адресованную к „преподобнейшим епистатам и антипросопам святоименной горы Афонской, нашим возлюбленным чадам в Господе“. Грамота гласила: „Возлюбленнейший наш во Христе брат Кир Арсений, боголюбивейший епископ Волоколамский, викарий Московской Митрополии, Ректор (Πρτανις) Московской Академии, прибывший недавно в Константинополь из России в сопровождении духовных лиц (следует перечисление их), двух профессоров и воспитанников, отправляется к вам на несколько дней для поклонения священным обителям Божиим и обозрения достопримечательностей оных. Почитая такое благочестивое желание Его Боголюбия и сопровождающих его, представляем их вашему вниманию, дабы вы, оказав им должное благоговение, честь и почтение, приняли их с отличающею вас любезностью и приветливостью, доставляя им все удобства к исполнению священного их желания. А если Его Боголюбие и сопровождающие Его духовные особы пожелают совершить священнослужение, то дозволить им. Нисколько не сомневаясь, что вы поревнуете сделать их хвалителями вашей приветливости, посылаем вам благословение мира и любви от Бога. Вселенский Патриарх Константин. 1900 г. июня 6“. Вечером гуляли по набережной Золотого Рога, сплошь заставленной столиками для кофе, кальяна, etc. Пили чудный турецкий кофе и пробовали курить кальян, приводящий турок в состояние блаженного far niente, но не нашли в нем никакого вкуса; за то порадовались популярности русского языка. Музыканты: австрияк со скрипкой и австриячка с мандолиною, под аккомпанемент своих инструментов, недурно пели русские народные песни. По дороге домой чуть-чуть не заблудились; помог нам ориентироваться неожиданно явившийся перед нами и предложивший свои услуги русский еврей, который любезно проводил нас до подворья, за что, разумеется, получил бакшиш. |
| Начало было, таким образом, положено… И в том же году эта, вновь возникавшая как бы из пепла, обитель была наделена, с утверждения Кавказского Наместника, в достаточном количестве земельными участками для возведения на них храмов и других монастырских зданий, а также и для хозяйственных «угодий». Дано было и дозволение приступать к устройству обители. Но Высочайшее положение об учреждении монастыря, вызванное ходатайством строителей через посредство Св. Синода, последовало только 8-го декабря 1879 года 18 . Согласно этому «положению», новая обитель учреждена – как отрасль Афонского Пантелеймоновского монастыря, и должна наравне с ним соблюдать общежительный старо-афонский устав. При этом, на одинаковом основании о находящимися в России греческими монастырями: Никольским в Москве, Екатерининским в Киеве и Ново-Нямецким Молдаванским в Бессарабии 19 , она подлежит, в отношении поведения ее братии, наблюдению местного епархиального Начальства и Святейшего Синода, – а в отношении внутреннего ее строя и хозяйственной части стоить в зависимости от Пантелеймонова монастыря. В помощь о. иеромонаху Арсению строителем новой обители и экономом был назначен афонскими старцами о. Иерон. Он так рассказывает об этом в своих записках. Когда бывшие на Афоне для поставления о. Макария во игумена два патриарших экзарха возвращались обратно в Константинополь, то старцы послали меня провожать их. Пред отправлением в дорогу я зашел к о. Макарию. Когда я уходил от него, он сказал, чтоб, во время моего пребывания в Константинополе, отец Азария (монах в столице Турции, управлявший монастырскими – афонскими делами) дал знать в Сухум о. Арсению о том, что я – в Константинополе. Спросить о. Макария: для чего это было нужно – мне было некогда. Прибыв в Константинополь, я передал монаху о. Азарии слова о. архимандрита. Тот немедленно послал в Сухум телеграмму о. Арсению о том, что о. Иерон в Константинополе. А о. Арсений быстро же ответил: пусть приезжает о. Иерон в Сухум. О. Азария показал мне телеграмму о. Арсения и сказал, что он меня требует к себе в Сухум. Я с удивлением замечаю ему, что Афонские старцы ничего не сказали мне относительно моей поездки на Кавказ. А о. Азария говорит, что ему лично уже раньше было известно об этом. Сообщено было для того, чтобы потом вовремя дать знать о. Арсению. Поезжай, ничтоже сумняся, – прибавил он. Там о. Арсений ждет тебя. Я возражаю: да я ведь ничего с собою не взял из одежды; у меня нет даже и пары белья для перемены. А о. Азария невозмутимо парирует: не беспокойся! Все необходимое даст тебе здешняя братия. Нечего было делать. Сходил в посольство. Взял для себя паспорт и отправился в Сухум… ) III. На Кавказе 20 . |
|
|
