| О.Михаил: - Кстати, именно прп.Паисий составил житие прп.Арсения Каппадокийского. Он писал: «Я чувствую великий долг перед о.Арсением за то, что он сам крестил меня и в крещении нарёк своим именем, и за его книги, сохранённые старым Продромосом Корциноглу, на которых я вырос. Однако главной книгой для меня был сам Продромос. Он был поистине живой книгой об о.Арсении, сохранив в своей чистой памяти множество воспоминаний о его святой жизни... Моё дело было записать всё известное об о.Арсении. Я много слышал от старика Продромоса и родителей, но нужно было расспросить и других фарасиотов, живших в Конице и других местах Греции». Также прп.Паисий обрёл мощи прп.Арсения Каппадокийского, которые сначала почивали в Суроти, в женском м-ре св.Иоанна Богослова, а потом были перенесены в новый монастырь в честь прп.Арсения Каппадокийского. Но часть мощей осталась в Суроти. Теперь и прихожане, и гости нашего храма могут приложиться к частице святых мощей прп.Арсения Каппадокийского и молитвенно попросить помощи пред его иконой, ведь его молитва за нас, грешных, столь сильна, что может пробить камень. Также можно помолиться в нашем храме и прп.Паисию Святогорцу, и не важно, что изображён на иконе старец Паисий ещё без нимба (икона была написана до его прославления, которое произошло в январе 2015 года), - он слышит наши молитвы и подаёт помощь по вере нашей. Каждый последний четверг месяца в 18:00 мы служим молебны преподобным Арсению и Паисию. Беседовала Ирина РУБЦОВА Православный Санкт-Петербург Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Оставьте комментарий Закрыть Закрыть Сообщение для редакции Закрыть Закрыть В России родители убили своё дитя и засунули в мясорубку Всех пенсионеров России ошарашили нововведением: читать В майские праздники по всей России внесли сильные изменения В Подмосковье коллеги избили и прострелили важный орган мужчине Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. |
| Тут только, после ее смерти, узнали сестры и стали передавать друг другу еще об одном подвиге своей настоятельницы. Оказалось, что матушка Игумения, несмотря на свое слабое здоровье, подражая древним подвижникам, носила на своем изнеможденном трудами и болезнью теле тяжелые железные вериги. Теперь они, вместе с другими вещами матушки Игумении, находятся в стеклянном шкапе в ризнице, и сестры, с умилением глядя на них, удивляются великим самоотверженным подвигам их блаженной Игумении. Между тем, казначея Леонида немедленно распорядилась послать депешу Преосвященному Афанасию, Донскому Архиепископу. Сообщая ему о кончине матушки Игумении, она просила разрешения перевезти ее прах в родной монастырь. С тревогой ожидали монахини ответа на эту просьбу. Мысль, что могут не разрешить перевезти прах матушки, ужасом наполняла их сердца. Но Богу угодно было хотя немного утешить их. Дня через два был получен ответ от Архиепископа. Высказывая свое сочувствие о кончине матушки Арсении, Владыка сообщал, что по его просьбе архиерей и губернатор Тамбовские разрешили перевезти тело почившей в родную обитель. Все вздохнули облегченно и стали готовиться для подобающей встречи матушкиного праха. По желанию казначеи, в Саров за матушкой поехал ее духовник, отец Феодор Прокопиев, в сопровождении нескольких монахинь, а в монастыре начали готовить склеп в нижней церкви преподобного Арсения, где ежедневно служили теперь заупокойные обедни и панихиды. Только в молитве находили сестры утешение и облегчение своему горю. С нетерпением ждали они встретить у себя дорогой для них прах матушки Арсении. Поклониться ему, поплакать у гроба, рассказать ей, как живой, свое горе казалось для них большим облегчением.И вот, наконец, получилось известие из Сарова, что гроб с прахом матушки должен прибыть на станцию Себряково в ночь под 30 июля. Взволновались сестры, всем хотелось поскорей встретить дорогой прах, и некоторым удалось выпросить у казначеи разрешение выехать для встречи на станцию. В числе их была и я, грешная. |
| Так с благословения игумении мать Арсения стала ходить в келлию схимницы. Эти посещения вследствие разных духовных потребностей скоро стали почти ежедневными. Убедившись, как благотворно действует на душу учение схимницы, Арсения отдалась ей вполне, как своей духовной наставнице. Немало пришлось ей при этом потерпеть разных оскорблений со стороны сестер и даже самой игумении. Думаю, причиной их была зависть. Как ни смиряла себя мать Арсения, как ни желала она быть никем незамеченной, она все же занимала исключительное положение в монастыре, и среди сестер, вероятно, немало было таких, которые сами искали сближения с нею. Разумеется, им не нравилось, что она не только обратила внимание на схимонахиню Ардалиону, но даже прибегала к ней за советом, как к духовной матери. Не понимая безусловной преданности, которую мать Арсения стала выказывать схимнице, они осуждали последнюю за ту власть, какую она возымела над нею. Некоторым не нравилось еще и то, что мать Арсения, не жалевшая ничего для схимницы, не зная, чем выказать ей свое расположение, взяла всю родную семью Ардалионы на свое попечение, воспитывала ее сирот-племянниц и помогала всем им своими средствами. Сама игумения была тоже недовольна таким сближением матери Арсении со схимницей, часто укоряла последнюю и не раз выговаривала самой Арсении. Мать Арсения, ценя больше и выше всего спасение души и видя для себя несомненную пользу от слов схимонахини, терпеливо переносила все эти неприятности, не изменяя своих отношений к ней. Видя это, игумения сказала ей однажды: " Так как ты часто ходишь к схимнице, то уж лучше возьми ее к себе в келлию " . С радостью приняла мать Арсения это слово, и на другой же день после обедни прямо из церкви с палочкой в руке старица Ардалиона перешла на жительство в ее келлию. Монашеское нестяжание Ардалионы было так велико, что кроме двух-трех духовных книг она ничего не взяла с собою. С этого дня мать Арсения, не уповая больше на свои собственные подвиги, отдала вполне себя, свою жизнь, свою келлию, как и все, что имела, на волю своей наставницы. " Если я буду плохой послушницей, - говорила она, - то вы можете выгнать меня из келлии " . И это были не одни слова. Мать Арсения, действительно, до самой смерти схимонахини сохраняла к ней глубокую веру и послушание, почти беспримерное в наше время, а между тем жизнь со схимонахиней была нелегка. " Нас не по легкой дорожке вели, и слово, полное духовной любви, не имело никогда покрова деликатности " , - говорила впоследствии матушка. |
| Став настоятельницей, игумения Арсения стала и матерью всем монахиням, переживая в сердце своём все их скорби как свои собственные. Её любовь к ближнему, то есть ко всякому, кто обращался к ней за помощью и советом, была очевидна для всех. Эта любовь была неотделима в ней от любви к Богу, которая зримо светилась в её глазах. Монахини вспоминали, что иногда матушка так воодушевлялась в духовной беседе, что лик её менялся и нельзя было без особого внутреннего волнения слушать её слово. При игумении Арсении монастырь преобразился. Первым делом она занялась библиотекой, понимая исключительное значение писаний святых отцов для научения смирению, покаянию и для правильного видения своей души со всеми её страстями, неожиданно открывающимися внимательному взору. В 1867 году заботами матушки в монастыре было открыто женское училище. Поначалу в нём обучали молодых послушниц, которые затем сами становились преподавателями. Преподавала там и сама игумения Арсения, и священники монастыря. По замыслу игумении Арсении был построен Казанский собор с нижней церковью во имя преподобного Арсения Великого (1875—1885). Были выстроены двухэтажные корпуса для монахинь, дома для священнослужителей, обновлены хозяйственные постройки, но и этим не ограничилась её деятельность. За последние 15 лет своей жизни (1890—1905) игумения Арсения устроила монастырское подворье в станице Урюпинской. Под её руководством был заново отделан старый Преображенский храм и к нему пристроен придел в честь Владимирской иконы Божией Матери и преподобного Серафима Саровского. Также игумения основала скит в имении своей сестры... Как матушка сочетала сокровенную духовную жизнь, проповедь и дела любви с активной хозяйственной деятельностью — остаётся загадкой её таланта. Одно явно: она была избранница Божья, всей своей жизнью оправдавшая слова старца, когда-то сказанные о маленькой Анне: «Это будет великая жена». Матушка Арсения, очень требовательная к себе, была снисходительна к немощам и порокам других, старалась не осуждать никого, лишь глубоко скорбела о тех, кто оступился, спешила подать руку помощи. Она щедро делилась мудрыми советами, умела успокаивать скорбящих, находила слова утешения не только для сестёр, но для мирских людей, обращавшихся к ней за духовной помощью, делившихся с ней как с родной матерью своими бедами. |
| Флигель-адъютант. Штаб-ротмистр лейб-гвардии Конного полка. Один из убийц Г. Е. Распутина (см. прим. 107 к 1-му т.). 17 Великая Княжна Мария Павловна (Младшая) (1890 †1958) – дочь Великого Князя Павла Александровича и Великой Княгини Александры Георгиевны. В первом браке за принцем Шведским Вильгельмом; во втором – за князем Сергеем Путятиным. Во время Германской войны – сестра милосердия в военном лазарете. 18 Печатаются впервые по машинописи (название в оригинале «Воспоминания о епископе Арсении») из архива Е. В. Апушкиной (Москва). Автор неизвестен. 19 О некоторых других особенностях богослужения в Чудовском монастыре при владыке Арсении узнаем мы из письма преподавателя греческого языка Московского университета Алексея Николаевича Руднева (†16/29.1.1920) к Вере Ивановне Леоновой (†2/15–1.1940), датированного 9 января 1915 г.: «...Не пришлось послушать в Чудовом, на повечерии, под сочельник канона с ирмосами, видоизмененными из ирмосов Великой Субботы («Волною морскою»), а канон читал, по обычаю, владыка Арсений; будничные вечерни в Чудовом вообще хороши, а эта – в особенности» (В поисках Святой Руси. Из писем А. Н. Руднева к В. И. Леоновой//Надежда. Вып. 6. Франкфурт-на-Майне. 1981. С. 315). Некоторые изменения принесла война: «По распоряжению вл. Митрополита в Чудовом ежедневно служится всенощная и будет служиться до окончания войны» (Там же. С. 325). – Сост. 20 Печатается по: Джунковский В. Ф. Воспоминания. Т. I. С. 640. О связях вл. Арсения с Марфо-Мариинской обителью и ее настоятельницей прпмц. Вел. Кн. Елизаветой Феодоровной см. в 1-м т. на с. 402–404. 21 Печатается впервые по машинописи из архива Кориных «Выписка из записной книги кн. Александра Михайловича Голицына (1838–1919), имеющая отношение к наместнику Чудова монастыря архимандриту Арсению (Жадановскому) , впоследствии епископу Серпуховскому». Корины Елена, Надежда и Ольга Александровны. Ранее бумаги эти принадлежали сестрам А. Н. и Т. Н. Протасьевым, которым, в свою очередь, были переданы духовной дочерью вл. |
| Склонившись на колени, читает о. Арсений про себя иерейские молитвы, и тогда входит тишина, и ты начинаешь в это время молить Господа о милости к тебе, о прощении грехов, о даровании исполнения своих просьб. Нет комнаты, нет рядом стоящих с тобой, ты стоишь в храме, горят лампады, лик Божией Матери, Владимирской и Казанской, смотрит с икон, как бы обнимая тебя своей всепрощающей милостью, и о. Арсений ведет к согревающему и освещающему свету молитвы. Молиться рядом с о. Арсением для всех нас всегда было большой радостью. Много еще можно рассказывать об о. Арсении, очень много, но мне думается, что главное я рассказала. Приезд о. Арсения в город написан мною на основе его рассказа нам. О Надежде Петровне написала с ее разрешения, остальное – мои личные впечатления, а у тех, кого упомянула, тоже спрашивала, можно ли о них писать. Перечитывая написанное, вижу, что не смогла я рассказать об о. Арсении так, как надо, не хватило у меня нужных слов. Господи, прости меня, грешную Татьяну. Воспоминания мои не могут быть полными, так как я пришла к о. Арсению только в 1959 г., привела меня к нему Юлия, у которой я лечилась долгие годы. Познакомилась я с Юлией Сергеевной как пациентка в 1951 году, и с тех пор связала нас долгая крепкая дружба. Красивая, высокая, стройная, привлекла она меня с первой встречи внимательностью, ласковостью, добротой. Болезнь моя была запущена за военные годы, недоедание также отразилось на здоровье, лечение не помогало. Юлия Сергеевна, а потом для меня Юля, вылечила, помогла мне во многом, привела к церкви, а потом и к о. Арсению. Духовная дочь о. Арсения, она сама заслуживает специального рассказа, но, к сожалению, по многим причинам я не могу этого сделать. В 1964 году я прочла воспоминания о ссылке Юлии в Корсунь-Ерши. В этих воспоминаниях очень полно раскрыт характер Юлии Сергеевны как человека, воспитанного о. Арсением, и в этих же воспоминаниях показывается то огромное влияние, которое оказывал о. Арсений на своих духовных детей. ВСТРЕЧИ Мы были почти одногодки. Петр был старше меня на один год, учились в одной гимназии, но в разных классах. Знали друг друга, но подружились только в последних классах, однако потом пути наши разошлись. Он пошел в Московский Университет на искусствоведческий, а я в высшее техническое. |
| Более обстоятельно разбирая последний вопрос, она пишет в одном из последующих писем Петру Александровичу в декабре 1881 года: «Много надо подвига любви к ближнему, много милосердия к недостаткам ближних и прощения их, чтоб смягчилось сердце. А во время молитвы, упования на силу Божию, нужна молитва за ближних, за весь мир, за “вся человеки”, молитва о прощении грехов всех грешников, из них же первый есмь аз. Пройдет хлад и наступает безумная радость, которая волнует внутренние чувства и нарушает мир. Тогда-то потребно глубокое смирение, временное даже оставление молитвы по недостоинству, служение самоотверженное ближним, делом или словом. И только в глубине смирения и самоуничиженного чувства кроется мир внутренний, при котором совершается молитва». Вот путь, все перипетии пути, по которому прошла душа матушки Арсении. Этот путь – тот же опыт прочих старцев, в иных словах и выражениях определяющих правду и законы духовной жизни. И правда здесь одна – смирение, которое названо у святых Отцев высокотворным, молитва с призыванием имени Господа Иисуса. Желающий найдет много незаурядных слов о молитве Иисусовой и опытных переживаний в письменном наследии матушки Арсении, старицы по существу уже нашего, последнего века. О письмах преподобного Макария Оптинского Великое успокоение, мир и вместе твердость и радость испытывает всякий, читающий строки писем преподобного старца иеросхимонаха Макария, независимо от того, пишет ли тот к мирянам или к монашествующим . Всем без различия старец преподает уроки подлинного духовного мудрования о мире и жизни, всем указывает на высоту Евангельских заповедей. И наипаче любит говорить о смирении. Смирение, смиренномудрие – это основное состояние души, которое проповедует батюшка Макарий, оно нужно всем и всегда. По слову его писем, утвержденному мнением преподобного Исаака Сирина, «яко соль во всякой пище, тако и смирение во всякой добродетели нужно» . Ныне прославленный Святою Церковью преподобный старец иеросхимонах Амвросий радовался появлению в печати писем старца Макария и писал в одном из своих посланий: «Слава и благодарение Всеблагому Господу, приведшему к окончанию напечатания драгоценных писем блаженного нашего отца. Пользовал он многих при жизни своей, а теперь будет пользовать, кажется, и множайших письменными своими наставлениями. Покойный батюшка отец Макарий по смирению своему лично не высказывал, щадя немощь нашу, в письмах же своих он обнажает истину прямо, а часто и не обинуясь» . |
| В грамоте Патриарха, между прочим, писано: «Писал ты, сыну, к нам Патриарху о Арсении Архиепископе Суздальском и мы Патриарх Великому Государю Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу всея Великой и Малой, и Белой России Самодержцу по той твоей отписке докладывали, и Великий Государь, советовав о том со святейшими Вселенскими Патриархами, кир Паисием Папой и Патриархом Александрийским, и Судьей Вселенским, и кир Макарием Патриархом Антиохийским, и всего Востока, и с нами Патриархом; а советовав, указали о Архиепископе Арсении освидетельствовать тебе, сыну, да к тебе же послан для того же свидетельства Чудова монастыря Архимандрит Иоаким, и о всем к тебе, сыну, приказано с ним Архимандритом словесно; а что учинено будет, о том ты, смену с ним Архимандритом к нам писал на Москву» 4 . На сию грамоту Стефан Архиепископ отвечал, что с Архимандритом Чудова монастыря Иоакимом, гроб и мощи Архиепископа Арсения досматривали, и оные, за повреждением прежнего гроба, переложены в новый, и поставлены на том же месте. В 1756 г. июня 26 д., по приказанию Сильвестра, Суздальского Митрополита, поставлена железная решетка над могилой Святителя Арсения 5 . Долго недоумевали, где именно почивает прах спасителя отечества, Князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Было только известно по преданию, что он погребен в Суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре. В 1851 г., Граф А. С. Уваров, занимаясь археологическими изысканиями в г. Суздале, с разрешения Г. М. В. Д., приступил к отысканию и места погребения Князя Пожарского. Наконец, после усильных разысканий, Гр. Уваров, основываясь на известных данных, довел до сведения Г. М. В. Д., что он открыл в Спасо-Евфимиевом монастыре усыпальницу Князей Пожарских и Хованских, где между прочими гробами, находится и гроб К. Д. М. Пожарского. В следствие сего, в 1852 г., Высочайше назначенной Комиссией 6 , указания Гр. Уварова подвержены были поверке на самом месте и при точнейшем исследовании оказалось, что прах Князя Пожарского действительно находится в усыпальнице, носящей имя Князей Пожарских и Хованских. |
| Эта переписка находится также в числе моих рукописей. Д. Чл. протоиерей Михаил Диев Заметка об Арсении Мацеевиче Об Арсении Мацеевиче в Словаре Митрополита Евгения Болховитинова , между прочим, находится следующее: «Сослан на заточение, сперва в Архангельский Николаевский монастырь, а потом в Ревельскую крепость и там скончался около 1780 г., погребен в тамошней приходской церкви». В 1852 г., один чиновник Ревельской Казенной Палаты, по фамилии Егорьев, из рассказов своего отца, сообщил мне об Мацеевиче следующее: «Немецкое население Ревеля не принимало никакого участия в несчастной судьбе бывшего Архиерея. Только русские навещали его; но их было тогда в Ревеле очень мало и то огородники, а купцов почти ни одного. Арсений жил в каземате, находившемся в каменной городской стене над заделанными тогда воротами, известными под названием Schmiede-Pforte (русские называют их Михайловскими), ведущими в Goldschmiedtstrasse (Серебряную улицу). Пред этими воротами, по приговору Магистрата, обезглавлен в 1535 г. дворянин Икскуль из Ризенберга за то, что осмелился, в стенах города, убить одного из рабов своих, в следствие чего ворота были заделаны и открыты только в 1790 г. Сначала, по приказанию Коменданта, обращались с Арсением внимательно, снабжали его достаточным количеством пищи и допускали русских жителей города посещать узника, который имел даже позволение, в сопровождении стражи, ходить в церковь и по городу. Обыкновенно носил он крестьянское платье. Однако недолго пользовался он этой свободой; все последнее время жизни своей (около трех или четырех лет) Арсений провел в одиночестве; темница до самой его смерти уже не отворялась; было пресечено всякое сообщение с посторонними, а на конец отказывали ему не только в одежде, но даже и в пище. Сквозь разбитые стекла своих двух окон и сквозь железные решетки с криком умолял он проходящих не допустить его умереть с голода и холода. Православные снабдили его веревкой, к которой привязали корзину; в оную клали хлеб, а по временам платье, белье, даже дрова и воду. |
| Был одиннадцатый час ночи. Глубоко потрясенная и растерявшаяся, Агния не могла сама убирать тело почившей. Одевала ее Лия с помощью Дивеевских монахинь, которых матушка видела утром в церкви. Уважаемая всеми при жизни, известная даже высокопоставленным лицам, так горячо любимая в своей родной обители, матушка Игумения Арсения умерла одинокой странницей, и чужие люди убирали ее тело. Даже монашеской мантии не было с нею, и настоятель Саровской пустыни прислал свою, кожаный пояс дала Лия, а параман для покрытия лица почившей по уставу монашескому, привезли из Дивеева. Услышали о кончине матушки Арсении и Самарские монахини, и тотчас же поспешили прийти, предлагая читать Псалтирь у ее тела, помня, как обласкала их матушка. На другой день прах почившей положили в гроб, покрыли мухояром и перенесли, при пении Самарскими монахинями Святый Боже, в кладбищенскую церковь, где она и находилась до отпевания. К сожалению, в церкви не позволили читать Псалтирь, ее читали в номере. 26-го был привезен из Москвы матушкиной родственницей Ладыгиной металлический гроб, в который и опустили деревянный гроб с прахом матушки Арсении после панихиды, совершенной четырьмя иеромонахами. XII Между тем, в Усть-Медведицком монастыре сестры ожидали возвращения своей Игумении. 16 июля казначея послала за ней лошадей на станцию Себряково. Хотя получилась потом депеша, что матушка по нездоровью не может вернуться к 22-му и опечалила многих, но особенно никто не встревожился. Только самые близкие, преданные ученицы чувствовали в душе тоску и тягостное предчувствие чего-то страшного. И страшное совершилось!.. 22 июля в два часа дня казначея получила роковую депешу от Агнии с известием о кончине матушки Игумении. С быстротою молнии разнеслась эта весть по монастырю и ужасом наполнила сердца сестер. Стоны и плач поднялись невообразимые. Казалось, вся обитель слилась в один скорбный вопль... Кто спешил бежать к казначее узнавать подробности, кто, более крепкий духом, успокаивал малодушных. Некоторые, не обращая внимания на других, плакали навзрыд, как осиротелые малые дети. Скорбь близких, келейных и духовных дочерей невозможно было описать. |
|
|
