| В окт.-нояб. 1652 г. А. Г. вместе с Патриаршим келейным старцем Зосимой ездил в Новгород для покупки «на Патриаршие келейные деньги» греч. и лат. изданий и греч. рукописей. Параллельно с переводческой деятельностью в 1653-1655 гг. А. Г. возглавлял греко-лат. школу, находившуюся в Московском Кремле, «близ Патриаршего двора». Вероятно, одновременно (не позже 1654) А. Г. стал справщиком Печатного двора и возглавил исправление книг. На первых порах он получал обычное максимальное жалованье в 50 р., в мае 1656 г. оно было повышено до 70 р. (с доплатой за прошедшие годы). До 1660 г. А. Г. расписывался первым среди справщиков в получении жалованья, позднее переместился на 2-е место (с сохранением суммы), что отражает изменение отношения к нему властей в связи с делом Патриарха Никона. Периодически А. Г. получал также из Патриаршего Казенного приказа писчие материалы и доплату за переводы. Большинство переводов выполнено А. Г. с греч. печатных изданий XVI-XVII вв. Для сб. «Скрижаль» (М., 1655-1656), одного из основных памятников никоновской церковной реформы, А. Г. перевел «Предзрение главизное... собранное от Иоанна, иерея Нафанаила», слово Дамаскина Студита «В поклонение честного и животворящего Креста», «О знаменовании соединяемых перстов» Николая Малакса . Для «Анфологиона» (М., 1660) А. Г. были переведены, как это видно из предисловия, жития вмч. Феодора Стратилата, прп. Алексия, человека Божия, и вмц. Екатерины, а также четверостишия («четверострочия») свт. Григория Богослова (снабженные толкованиями А. Г.) и «Главизны о любви» св. Максима Исповедника. Предполагается, что А. Г. активно редактировал др. тексты, включенные в этот сборник. Образцом для московского «Анфологиона» послужил одноименный сборник житий, составленный Агапием Ландом (Венеция, 1644), перевод жития прп. Алексия восходит к этому изданию. А. Г. выполнил также перевод «Слова благодарственного о мантии» Паисия Лигарида , митр. Газского (не опубликован). По нек-рым сведениям, к 1656 г. А. Г. подготовил перевод Требника, дополненного новыми чинопоследованиями (возможно, использован в издании М., 1658). В 1655 г. А. Г. приступил к переводу Хроники Дорофея , митр. Монемвасийского (Венеция, 1631). К моменту опалы и вторичной ссылки на Соловки (1662) А. Г. перевел большую часть текста (в записи на принадлежавшем ему экземпляре греч. издания - РГАДА. Ф. 1251. 3082 - упоминается об изъятии вместе с печатной книгой 79 тетрадей перевода, т. е. свыше 600 л.); перевод был закончен и отредактирован к 1666 г. Дионисием Греком (Ивиритом) (издание не осуществлено). В 2 списках этого перевода (ГИМ. Син. 907 и РНБ. F. IV. 574) часть текста написана рукой А. Г. Для переводческой манеры А. Г. характерны дословность и буквализм (переводчик часто транслитерирует греч. термины, отсутствующие в церковнослав. языке), местами сильно затрудняющие понимание. |
| Наш пароход прошел мимо стоящей на воде Леандровой башни, с которой восточная фантазия соединяет много романических легенд и, обогнув мыс Стамбула, входит в Мраморное море. Галата и Пера скрываются постепенно из наших глаз. Был виден только тонувший в зелени Стамбул за грандиозной полуразрушившейся красивой стеной, раскинувшейся по самому берегу вечно плещущегося у ее основания моря. Мы проплываем мимо Скутари, мимо знаменитого Халкидона и «виноградника вдовицы», который отстоял Иоанн Златоуст . По пароходу снуют разносчики. В ушах то и дело раздаются их назойливые крики: «соук-су (холодная вода), крионераки (свежая вода), неро (вода), Stamboul, Levant-Herold, Νελογος, Servet, Ταχδρομος;, Moniteur Oriental (названия местных газет)». Вдали показались Принцевы острова, но различить еще было нельзя: они сливались все вместе в один большой остров. На палубе парохода разговорились с одним греком, знающим русский язык. Узнав, что мы едем на о. Халки и думаем сделать визит бывшему Иерусалимскому патриарху Никодиму, грек оживился. Он – поклонник Никодима, хотя «наши вообще, говорил он, и не любят его; но это замечательный человек. Он только семь лет 8 был на патриаршей (Иерусалимской) кафедре, но сколько он сделал для своей патриархии и для греческой Церкви! Это – человек неутомимой энергии. Он вступил на патриарший престол при самых неблагоприятных для плодотворной деятельности обстоятельствах... Сколько стоило ему хлопот, чтобы привести дела патриархии в порядок! Сколько было нападок на него, особенно со стороны тех, которые были удалены им за разные темные дела! Они распускали про патриарха всевозможные клеветы. Он не обращал на это никакого внимания и работал: поправил финансовые дела патриархии, построил много храмов, оживил миссионерское дело в противодействие иноверной пропаганде, заботился об улучшении православных школ, – одним словом, много хорошего он сделал для Иерусалимской патриархии. И, в конце концов, в благодарность за все, принужден был отречься от престола, после покушения, к счастью неудачного, на его жизнь. |
| По мнению митрополита Евгения, Арсений грек – деятель времени патриарха Никона – одно и то же лицо с тем Арсением греком, о котором, как учителе греко-латинской школы, говорит Олеарий. «Сей Арсений (т. е. учитель греко-латинской школы) был, – говорит митрополит Евгений, – ревностный обличитель предрассудков к старинным славянским неисправным книгам и делал многое против того представления. Но за сие подпал гонению и от патриарха Иосифа в 1649 году сослан был в Соловецкий монастырь под крепкую стражу. Когда Никон вступил на патриаршество, то освободил его из заточения и определил смотрителем и справщиком книг в Московскую типографию». В настоящее время не может подлежать сомнению, что Арсений грек – деятель времени патриарха Никона – приехал в Россию только в 1649 году вместе с патриархом иерусалимским Паисием, о чем свидетельствуют те документальные об его приезде и ссылке в Соловецкий монастырь данные, которые находятся в «греческих» делах Московского Главного Архива Министерства Иностранных Дел 6 . Митрополиту Евгению они не были известны; а тем сказаниям, находящимся в нашей древнерусской письменности, в которых говорилось о приезде в Россию Арсения грека с иерусалимским патриархом Паисием в 1649 году, митрополит Евгений не поверил и одно из них назвал «сочиненною раскольниками ругательной статьей, присоединяемой иногда к Проскинитарию Суханова» 7 . Таким образом, по мнению арх. Амвросия и митрополита Евгения, 1) при патриархе Филарете уже существовала в Москве при патриаршем дворе греко-латинская школа и 2) учителем в ней был тот самый Арсений грек, который в 1649 году был послан в Соловки под начало и впоследствии оттуда возвращен патриархом Никоном . Осторожнее, чем митрополит Евгений, отнесся к свидетельству Олеария А.В. Горский, которому пришлось коснуться вопроса о школе Арсения грека в статье «О духовных училищах» (помещенной в III томе «Прибавлений к творениям святых отцев». М. 1845 г. стр. 154 – 156). «Первое греко-латинское училище, – говорит он, – поручено было надзору и управлению Арсения грека. |
| Сегодня Русская и Элладская Церкви продолжают переданное нам отцами великое дело созидания православного единства. Успеху этого дела в немалой степени способствуют взаимные визиты Предстоятелей Церквей, которые не только служат свидетельством нашей любви во Христе, но и позволяют упрочить наши связи, в теплом доверительном общении обсудить актуальные проблемы православного мира, наметить новые направления братского сотрудничества. Поэтому мы придаем большое значение начинающемуся сегодня Вашему мирному визиту в пределы Русской Православной Церкви и возлагаем на него немалые надежды. Добро пожаловать, Ваше Блаженство! Благословен грядый во Имя Господне!» Со своей стороны Предстоятель Элладской Православной Церкви сказал: «Ваше Святейшество, Святейший Патриарх Московский и всея Руси и возлюбленный о Христе собрат Кирилл! С большой радостью и волнением прибыли мы благодатью Божией сюда, в Вашу страну и резиденцию Предстоятеля Святейшей Русской Церкви. Мы совершаем первый с момента нашего избрания и интронизации на исторический и апостольский престол Святейшей Элладской Православной Церкви официальный визит в Святейшую братскую Русскую Православную Церковь, с которой мы поддерживаем крепкие и вековые узы дружбы и братской любви. Этот исторический Данилов монастырь, где мы отслужили молебен Троичному Богу и где почил о Господе и погребен видный иерарх Никифор Феотокис, который вместе с Максимом Греком, Арсением Элассонским, Евгением Вулгарисом и сонмом других выходцев из Греции укрепляли братские о Христе узы двух наших народов, напоминает всем нам о глубочайшей вере наших русских братьев, на протяжении веков составлявшей краеугольный камень и основание, на которое они опирались и благодаря которому сохраняли надежду на преодоление любых испытаний этой жизни. В лице Вашего Святейшества мы приветствуем архиереев, клириков, монашествующих и всю в высшей степени благочестивую полноту Вашей Святейшей Церкви. Помимо этого, мы передаем сердечные и мирные пожелания об укреплении и развитии во славу Божию духовных отношений между нами. |
| Так, наши ученые признают, что в Москве существовала с половины XVII века греко-латинская школа, основанная известным справщиком книг Арсением Греком. В Андреевском монастыре, основанном Ртищевым и заселенном образованными иноками из южнорусских монастырей, тоже с половины XVII века существовала будто бы другая школа – Андреевское училище. Третья школа, специально греческая, находилась в Чудовом монастыре и была открыта Епифанием Славинецким (в 1649 году). Четвертая школа, специально латинская, известная под именем Спасской школы, находилась в Богоявленском монастыре и была открыта Симеоном Полоцким в 1665 году. Возможно, думают некоторые ученые, что в Москве существовала и пятая греко-латинская школа при церкви св. Иоанна Богослова, хотя о действительном открытии этой школы и не имеется, по сознанию самих ученых, никаких известий. Но мало того, что наши ученые признают за несомненный факт, за аксиому существование в Москве с половины XVII столетия нескольких греко-латинских школ, они даже точно определяют, чему и как учили в этих школах, и даже более: находят, что между разными московскими школами существовал будто бы некоторый антагонизм, так как направление одной школы было строго латинское, направление другой было строго греческое; школы Чудовская и Спасская служили будто бы у нас представительницами двух систем образования – греческого и латинского, почему и чаемые ученики этих школ явились потом между собою противниками 1 . Таким образом, по мнению наших ученых, с половины XVII века в Москве было, несомненно, по крайней мере четыре греко-латинских школы, одни с высшим, а другие если уж не с высшим, то со средним курсом преподавания. Значит, с самого начала середины XVII века русское юношество уже могло получать правильное научное образование, школ на первый раз было у нас вполне достаточно, даже можно было выбирать между разными школами: кто хотел образования строго греческого, тот шел в специально греческую школу; кто хотел образования строго латинского, тот шел в школу специально латинскую. |
| Четырехсотлетний период сербского управления монастырем имеет большое значение для православного рукописного наследия. Славянские рукописи религиозного назначения и содержания переписывались в стенах святогорской обители и отправлялись в православные монастыри, церкви, библиотеки за пределами Афона. Но в сравнении с крупными афонскими обителями, например с Хиландарем, количество распространяемых рукописей было значительно меньше. Монастырю покровительствовали и русские монархи. Согласно грамоте Елизаветы Петровны 1754 г., монастырю святого Павла разрешался сбор милостыни в России. В непростой период XIX в. святопавловским инокам очень помогло пособие российского императора Александра I с. 30-32]. Благодаря этому, а также сбору пожертвований монастырь святого Павла выплачивал долги и покрывал расходы на восстановление обветшавших зданий. Библиотечный фонд Свято-Павловской обители постоянно пополнялся и активно использовался. Большая часть книг с Афона попадала в Россию с паломниками, но иногда специально организовывались поездки для приобретения там духовной и светской литературы. Одну из таких поездок предпринял Арсений Суханов в 1653-1655 гг. По благословению патриарха Никона он был послан на Афон для приобретения древних греческих и славянских рукописей и книг, необходимых для начавшейся в России книжной справы и для греко-латинской школы, открытой в Москве в 1653 г. Арсением Греком. С ним были отправлены: грамота патриарха Никона к Патриарху Константинопольскому, письма настоятелям обителей Святой Горы, богатая милостыня - «денежная казна», и собольи шкуры на 3 тыс. рублей. Пробыв на Афоне более 2 месяцев, с апреля 1654 г., он посетил более 17 монастырей и осмотрел монастырские библиотеки. Арсений Суханов отобрал в них для приобретения преимущественно древние, пергаменные рукописи: богослужебные книги, списки творений отцов церкви, а также печатные издания XV-XVI вв.; на этих книгах ставил внизу одного из начальных листов свое имя. А хранитель монастырской библиотеки на книге по-гречески писал название монастыря. В монастыре св. Павла Арсений приобрел славянские рукописи (болгарские и сербские). Всего в этой поездке он отобрал 498 книг. Часть выбранных книг была оплачена на месте и прибыла с ним в Москву. Другая часть была привезена в Россию в 1655 г. архимандритом Павловского монастыря Иоасафом и хиландарским архимандритом Феодором, за что каждый получил в феврале 1656 г. собольих шкурок на сто рублей. Всего из афонского св. Павловского монастыря в то время было привезено 16 книг с. 416-418]. В настоящее время история дальнейшей судьбы этих книг из святопавловской библиотеки установлена лишь частично и требует своего дальнейшего изучения. |
| В июне 1586 года прибыл в Москву за милостынею антиохийский патриарх Иоаким, первый из патриархов посетивший Россию. При встрече с царём патриарх рассказал об угнетении восточных христиан турками. Эти рассказы поселили в душе царя важную мысль: пользуясь присутствием патриарха, приступить к решению вопроса об учреждении патриаршества в Москве. Созвав на совещание высшее духовенство и бояр, царь сказал: «Восточные патриархи только имя святителей носят, власти едва ли не всякой лишены; наша же страна благодатию Божиею всё расширяется, и потому я хочу устроить в граде Москве превысочайший престол патриарший». Мысль царя одобрили, но положили об исполнении её снестись с восточными патриархами, чтобы не сказали пишущие на святую нашу веру латинские и прочие еретики, будто патриарший престол устроился одной царскою волей. Царь поручил Борису Годунову переговорить об учреждении патриаршества с Иоакимом. Иоаким сказал, что в российском царстве пригоже быть патриарху, но этого великого дела, без согласия собора патриархов, учинить невозможно. Вследствие этого, вместе с патриархом Иоакимом, отправлен был посол на Восток с грамотами и богатыми подарками восточным патриархам. Летом 1587 года приехал в Москву грек Николай и сообщил, что патриархи цареградский и антиохийский согласны на учреждение в Москве патриаршества и решили прислать в Россию патриарха иерусалимского для этого дела. В Царьграде медлили учреждением патриаршества в России, и это дело могло бы замедлиться на долгое время, если бы не последовал неожиданный приезд в Москву патриарха Константинопольского Иеремии II. Патриарх Иеремия предпринял путешествие в Россию вместе с митрополитом Иерофеем, архиепископом Арсением и другими духовными лицами для сбора пожертвований на устройство новой патриархии, но никакой грамоты от патриархов об учреждении патриаршества в России не имел. И когда Иеремии предложили поставить в Москве патриарха, то он сначала на это не согласился, но в частной беседе высказал мысль, что он согласен остаться в России патриархом. Тогда царь, подумав с царицею и боярами предложил Иеремии остаться в России и быть здесь патриархом, но с тем, чтобы жить ему во Владимире, а митрополиту Иову в Москве. Русскому правительству нежелательно было удалять из Москвы митрополита Иова, которого любили, и заменять его патриархом-греком, к которому не питали доверия и с которым неудобно было совещаться о государственных делах. |
| Теперь безвыездно отшельником живет на Халки». В разговорах с греком, мы незаметно доехали до островов, ясно обрисовывавшихся уже пред нами с своими волнообразными горами, то покрытыми густой растительностью и населенными, то скалистыми, голыми и пустынными. Всех островов девять; из них населены только четыре: Проти, Антигона, Халки и Принкипо или Принцев. В настоящее время население островов самое разнообразное. На них есть несколько греческих монастырей, почти запущенных и с малым числом монахов. Самый населенный – Принкипо. Местопребывание патриарха Никодима – о. Халки; здесь же находится единственная в Константинопольской патриархии высшая богословская школа, в роде нашей духовной семинарии. Проехав мимо скалистого Проти, мы остановились у Антигоны, где слезали некоторые пассажиры. С парохода прекрасно были видны полу-восточные, полу-европейские дома острова, громадные отели, носящие, большей частью, имена крупных европейских городов. У раскрытого окна одного дома сидел бывший Константинопольский патриарх, полуслепой Неофит, живущий здесь на покое в собственном доме. Тут же живет и другой отставной патриарх Анфим. От Антигоны недалеко до о. Халки, за которым виднеется коническая вершина утопающего в зелени и густо заселенного Принкипо. Халки, кажется, кто-то называл жемчужиной Мраморного моря. И действительно: это – красивейший из Принцевых островов! Его волнообразно-гористые берега, вечно купающиеся в голубых водах Мраморного моря, сплошь покрыты зеленой густой растительностью. Выглядывающие по местам из зелени восточные домики придают острову оживление. Из домов острова прежде других бросаются в глаза приютившиеся на вершине одной из гор острова и господствующие над окрестностью здания «училища великой церкви», как называется здешняя греческая семинария, и коммерческое училище. Патриарх нас принял очень любезно и по-русски гостеприимно. Вид у него – внушительный: высокого роста, довольно плотный, с крупными чертами лица, обросшей седой бородой, с выразительными большими и нависшими над ними бровями, – он производит очень внушительное впечатление. |
| До 1667 г. А. П. служил справщиком на Печатном дворе, работал вместе с Арсением (Сухановым) , Дионисием Греком и др. и, несомненно, прекрасно изучил богослужебные книги. Поэтому, когда возник вопрос о созыве 2-й комиссии по исправлению рус. певч. книг, в число 6 ее «дидаскалов» был включен и А. П., приступивший к работе 8 февр. 1669 г. Основной его обязанностью, очевидно, было редактирование текстов песнопений. Нельзя исключать участие А. П. в составлении трактата комиссии «Извещение о согласнейших пометах» , в заключительном акростихе к-рого указано, что над ним «трудился Александер Мезенец и прочии» (см. Александр Мезенец ). С прекращением работы 2-й комиссии к маю 1670 г. А. П. по-прежнему оставался при Печатном дворе. Регулярно получая на «поденной корм» жалованье и именуясь «наречного пения справщиком», он прослужил здесь еще более года. Вероятно, А. П. продолжал правку раздельноречных книг и должен был надзирать за правильностью печатного воспроизведения певч. текстов. В это время А. П. был скорее всего уже в преклонном возрасте. Нередко в Книгопечатном приказе деньги для него получали др. люди. В последний раз жалованье за работу с 1 июля по 1 сент. 1671 г. за него «взял» книгохранитель Печатного двора Иван Архипов (РГАДА. Ф. 1182. Оп. 1. 68. Л. 246). Впосл. А. П. в документах не упоминается. Соч.: Азбука знаменного пения («Извещение о согласнейших пометах») старца Александра Мезенца (1668-го года)/Изд. С. В. Смоленский. Каз., 1888. С. 1-24; Александр Мезенец и проч. [в т. ч. А. П.] Извещение... желающим учиться пению (1670 г.)/Введ., публ. и пер. памятника, ист. исслед. Н. П. Парфентьева; коммент., расшифровка знам. нотац. З. М. Гусейновой. Челябинск, 1996. С. 27-382. Лит.: МДИР. 1875. Т. 1. С. 50; Разумовский Д. В. Богослужебное пение православной греко-российской церкви. М., 1886. С. 50; Титов А. А. Вкладная книга нижегородского Печерского монастыря//ЧОИДР. 1898. Кн. 1; Харлампович К. В. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Каз., 1914. Т. 1. С. 455; Дело о Патриархе Никоне/Изд. Археогр. комис. СПб., 1897; Парфентьев Н. П. О деятельности комиссий по исправлению древнерусских певческих книг в XVII в.//АЕ за 1984 г. М., 1986. С. 128-139; он же. История появления «Извещения... требующим учитися пения» и его авторы// Александр Мезенец и прочие. Извещение... желающим учиться пению (1670 г.). Челябинск, 1996. С. 437-449 и др.; СККДР. Вып. 3. Ч. 1. С. 68-69. |
| Число насельников на протяжении XVI в. колебалось от неск. десятков до 150. Поскольку в 1568/69-1570/71 гг. скончалось 300 монахов, количество насельников в 1-ю пол. XVI в. превышало 100 ( Зимин. 1950. С. 21-22). В 1578/79 г. было 130 насельников, в 1598/99 г.- 97, в 1601 г.- 140, в 1603/04 г.- 110 монахов. Среди соборных старцев ведущую роль играли выходцы из вотчинников среднего достатка Волоцкого и соседних уездов. В XVI в. это были представители семей Ленковых (Герасим, Тихон, Феогност, Гурий (Руготин)), Полевых (Нил, Серапион, Симеон, Филофей, Герман), Ступишиных (Алексий, Трифон), Коровиных-Кутузовых (Иоасаф, Вассиан, Пафнутий), Мечёвых (Иов, Макарий), Толбузиных (Леонид), Плещеевых (Арсений, Феодосий), Ржевских (Арсений, Макарий, Тихон, Феодорит), Пушкиных (Вассиан, Феодосий), Ельчаниновых (Герман), Садыковых (Пимен), Ростопчиных (Зосима, Макарий). В 1-й пол. XVI в. заметное место в управлении И. В. м. занимали члены семьи Ленковых. Герасим (Ленков) в 1517-1559 гг. был соборным старцем, в 1522 г. возглавлял монастырь, в 1532 г. был казначеем, участвовал в неск. Соборах, в 1553 г. вел следствие по делу М. С. Башкина , в 1555 г. сопровождал на кафедру 1-го Казанского архиепископа св. Гурия. Феогност (Ленков) служил в 1531/32-1563/64 гг. соборным старцем, в 1531-1532 гг. вместе с Тихоном и Лукой (Ленковыми) надзирал за сосланным в обитель Вассианом (Патрикеевым) , в 1534/35 г. был казначеем. В 1525-1531 гг. Феогносту (Ленкову) был поручен надзор за прп. Максимом Греком . Со времени основания в И. В. м. переходили игумены и архимандриты из др. мон-рей (игумены из Саввина Сторожевского мон-ря Иоасаф и Каллист, архим. Кассиан из Симонова мон-ря, архим. Вассиан из тверского Вотмицкого мон-ря). Мн. представители духовенства принимали постриг в И. В. м., в т. ч. диаконы Вавила и Левкий Акишев, протопоп Симон Благовещенский, свящ. Андрей Симонов, архангельский ключарь Дионисий Фёдоров. В 1590-1596 гг. в И. В. м. проживал старец Мисаил Безнин, ранее бывший думным дворянином при царе Иоанне IV. В 1595/96 г., после конфликта с др. старцами, Безнин перешел в Троице-Сергиев мон-рь. |
|
|
