| Выдающийся сербский филолог Юрий Даничич издал в 1864 г. текст Никольского евангелия. Указание на значимость «богомильских» рукописей для реконструкции славянского архетипа оставил В. Ягич в своем издании Мариинского евангелия (1884, с. 475–476). Позже при знакомстве с сербскими евангельскими рукописями в Белграде Μ. Η. Сперанский выделил группу боснийских рукописей по палеографическому основанию (1898, с. 36–40), в рецензии на издание Евангелия от Марка, выполненное Г. А. Воскресенским , он отметил текстовую близость между собою этих рукописей (18996, с. 60– 61) и назвал в качестве характерных их черт близость к Мариинскому евангелию и наличие языковых архаизмов, восходящих к глаголическим оригиналам. К числу «богомильских» рукописей вслед за Ягичем Сперанский отнес Никольское евангелие, Евангелие из сборника Хвала 1404 г. (Universita di Bologna, 3575), РНБ, Гильф. 6, – все это четверо-евангелия XIV-XV в., но также и Карпинское евангелие конца XIII в. (ГИМ, Хлуд. 28), полный апракос болгарского происхождения. Затем он прибавил к ним Мостарское (Манойлово) конца XIII в. и Мирославово евангелия (Сперанский 1906). Позже как «богомильские» были названы Дивошево начала XIV в. (Grickat 1961/62) и Чайничко конца XIV в. евангелия (Jerkovi 1975). 40 В теории «богомильской» редакции, однако, слишком многое еще не разъяснено. Так, предполагается, что богомилы переписывали исключительно тетры, однако в числе их рукописей находятся полные апракосы Мирославово и Карпинское евангелия, безусловно, монастырского назначения (ср. Десподова 1986). Те рукописи, которые сербские монахи принесли в Западную Русь при основании в 1498 г. Супрасльского монастыря, также оказываются исключительно близки к «богомильской» традиции и по тексту, и по составу: сборник библейских книг Матфея Десятого был скопирован в своей новозаветной части с рукописи, исключительно близкой к сборнику Хвала (Алексеев, Лихачева 1978, с. 76–82). В свою очередь в тексте Хвала есть уникальные совпадения с праздничным апракосом XV в. |
| Сергей Юрьевич Бидонько рассказал: " Наше предприятие ведет благотворительную деятельность в двух направлениях. Во-первых, восстанавливаем храмы, которые находятся на территории Карпинска. Один из них - это Богословский Введенский собор, который в свое время был разрушен. Сейчас идет реставрация, и предприятие очень активно участвует в восстановительных работах. Это выражается и в материальной поддержке, и в рабочей силе, и в других приходских нуждах. Второе направление - это очень серьезная работа в Северном управленческом округе, на всей его территории. Наше предприятие оказывает помощь разнообразную: в округе много сейчас ведется работ, связанных с восстановлением. Это материалы, это техника, и в других городах потихоньку все порушенное восстанавливается " . На территории Северного управленческого округа Свердловской области, возглавляемого управляющим Иваном Граматиком, возрождаются храмы в Верхотурье, Серове, Краснотурьинске, Карпинске, строятся в Ивделе и во многих других населенных пунктах. В отдаленных уральских городах, поселках и крохотных деревнях - полноценная духовная жизнь. Как и повсюду, многолюдны праздничные богослужения. Как и повсюду, добрые люди жертвуют свои средства на то, чтобы церковные здания становились всё краше, всё благолепнее. И для множества уральцев благотворительность становится потребностью души. Так же, как и для Сергея Бидонько, выросшего в верующей семье, воспитанного благочестивыми родителями Юрием Григорьевичем и Любовью Яковлевной. В 1930-х годах семья Бидонько, вместе с тысячами других, была сослана с Украины на Урал, как " контрреволюционный элемент " . Поколения этой семьи уже более 80-ти лет живут здесь, и давно, как говорится, " пустили корни " в суровую уральскую землю. По словам Владыки Викентия, " отрадно, когда в российских семьях воспитываются дети, которые, став взрослыми, совершают добрые дела, дела милосердия и сострадания к ближнему. Именно так должно быть в каждой семье, по всей русской земле " . |
| Составив обширный список книг преимущественно богословского и философского содержания, а также служащих для классического образования, в конце 1803 года он послал его к Бантыш-Каменскому, прося выписать эти книги из-за границы. Бантыш-Каменский охотно принял поручение, но вместе с этим подал и благой совет. От 15-го декабря 1803 года он писал преосвященному Иустину: «… Вы очень много лютеранских Богословий написали, а российских авторов о Богословии ни единого. Наш один Прокопович больше стоит, нежели все Туретины с товарищи. Жалею, если вы не читали его. Прекрасна и Карпинского, хороша и Иринеева, по коей и в академии учат 52 . Если угодно, я вам хотя по экземпляру всех трех пришлю. Впрочем, не худо и тех для библиотеки по экземпляру иметь, но все нужно, чтобы свои преимуществовали». Добрый совет был принят – и в семинарскую библиотеку выписано три экземпляра Богословии Прокоповича, пятьдесят экземпляров Богословии Иринеевой и четыре экземпляра Богословии Карпинского. Между тем латинские книги, по списку преосвященного, были выписаны Бантыш-Каменским из Лейпцига и присланы в семинарию в конце 1804 года. Чтобы судить о богатстве и разумности этого выбора, достаточно перечислить некоторые из названий выписанных книг. – Тут были: Athanacii opera, Augustini opera, Gregorii Niscensis, Gregorii Nasianseni, Damasceni, Ephr. Syr., Iustini Philosophi, Lactantii – opera, Theodoreti historia ecclesiastica, Binham antiquitates, Tertulliani opera, Valerii Maximi libri, Demosthenis opera, Homeri opera, Pindarus, Anacreon, Horatius, Iuvenalis satyrae, Martialis, Claudiani – scripta, Iulii Caesaris commentaria, Terentii Varronis opera, Livii historia, Sallustii, opera, Svetonii, Taciti, Plinii – opera, Philonis opera, Iosephi opera, Cathechesmus Luteri, философские сочинения Вольфа и не мало немецких Богословий. Для пособия при преподавании математических наук преосвященный чрез того же Бантыш-Каменского в 1805 году выписал не мало физических и математических инструментов – всего на 928 рублей. |
| Но резолюции еп. Тихона монашествующая братия перешла в ведение вице префекта Антония. Орудия великие и малые были отобраны и положены в особом месте. Собака была прогнана из монастыря. Допрос, произведенный по поводу жалобы монахов, подтвердил ея справедливость, обнаружив много подробностей из отношений Соломона к братии далеко не в его пользу. 61 18 мая архимандрит Соломон возвратился в Суздаль. Как оказалось, он был в Москве. Но, по словам вице префекта Антония, в Москве он не только не поправил своего прежнего состояния, но впал «в худшие безпорядочества». По приезде из Москвы он постарался расправиться прежде всего с теми лицами, которые входили на него с жалобами к преосв. Тихону. Больше всего досталось казначею монастыря Иринею. 24 мая он призвал его в свою келью, всячески ругал и затем принялся бить. Ириней, защищаясь, оказал противодействие. Тогда архимандрит Соломон выбежал на крыльцо и закричал «караул». Когда арестантские солдаты, услышав крик архимандрита, вошли в келью, то он приказал Иринея ловить, заковать в кандалы и посадить вместе с арестантами, чего солдаты, видя его, Соломона, «беспорядочное поведение», однако не исполнили. Штатных служителей монастыря Соломон и по приезде продолжал бить и истязать, заставляя выполнять «всякие непристойные работы». Так, напр., кузнецу Алексею Корепову он приказывал распиливать привезенный им из Москвы камень, который он оценивал в громадную сумму. Другому служителю велел рассаживать доставленный из сельца Липовиц былинник и пр. 62 Сам архимандрит Соломон, конечно, не считал себя больным. Того же 24 мая на имя преосв. Тихона подано было им прошение, где он просил возвратить ему отнятую у него над монастырём и над семинарией власть, так как от прежней болезни он получил исцеление. 63 Но еще прежде, чем это прошение было рассмотрено Тихоном, Соломон нашёл возможным вступить в отправление функций начальника. В частности, он принял поданную на его имя жалобу учителя инфимы Иоасафа Карпинского и при рапорте с своей стороны, как ректор семинарии, отослал эту жалобу преосв. Тихону. Жалоба касалась вице префекта семинарии Антония, Антонием, как вступившим по резолюции Тихона в исправление должности начальника монастыря и семинарии, Соломон был особенно недоволен; теперь он с нескрываемым удовольствием и не без некоторой поспешности дал ход делу, направленному против неприятного для него лично человека. Дело касалось обид и побоев, нанесённых вице-префектом Антонием учителю Иоасафу Карпинскому, В докладе Карпинского этот скорбный инцидент представляется в таком виде. |
| Чтобы определить положение Алексеевского списка Нового Завета среди других библейских славянских рукописей, необходимо бросить взгляд на славянские списки Нового Завета предшествующие ему и последующие, необходимо одним взглядом обозреть по возможности всю наличность славянских рукописей Евангелия и Апостола. – Ближайшее изучение рукописей Евангелия XI–XVI вв. и в отдельности, и в сравнении их между собою и с греческим текстом привело нас к следующему результату: все рукописи Евангелия XI–XVI вв. по особенностям текста разделяются на пять главных разрядов или фамилий, и соответственно с сим должны быть признаны пять редакций евангельского текста в славянском переводе: 1) древнейшая юго-славянская, более или менее первоначальная (лучшие представители: списки Евангелия Остромиров 1056–1057 г., Саввин XI в., Архангельский 1092 г., глаголические XI в.: Ассеманиев, Зографский и Мариинский, – Галический 1144 г., Карпинский XIII–XIV в., Никольский XIV в. и др.); 2) древняя русская – не позже конца XI или начала XII в. (лучшие списки: Мстиславов, Юрьевский – оба первой половины XII в., Добриловский 1164 г., Типографский 6, XII в., Симоновский 1270 г. и др.), 3) русская XIV в. содержащаяся в списке Нового Завета, писанному но преданию, рукою святителя Алексия; 4) русская же, содержащаяся в четвероевангелии 1383 г., писанном в Константинополе (этой же редакции два Евангелия препод. Никона, XIV в., одно хранится в библиотеке московской духовной академии под 138, другое – в ризнице Троицо-Сергиевой Лавры под 1), и 5) русско-болгарская XV в., содержащаяся в полном списке Библии 1499 года и во множестве бумажных рукописей XV–XVI вв. Что касается до славянских списков Апостола XII–XVI вв. (от XI-ro века списков Апостола не дошло до нас), то все они по особенностям текста разделяются на четыре разряда или фамилии и соответственно с сим должны быть признаны четыре редакции славянского апостольского текста: 1) древняя югославянская, более или менее первоначальная (лучшие представители: списки Апостола Охридский, Слепченский – оба XII в., Толковый Апостол 1220 года, Македонский или Струмицкий XIII–XIV в., Карпинский XIII–XIV в. и др.): 2) русская неизвестного исправителя, сохранившаяся в списках XIV в. (лучшие списки: Толстовский, Хлудовские 33, 37, Сергиево-Лаврской ризницы Евангелие и Апостол 2 и др.); 3) русская же, содержащаяся в списке Нового Завета, собственноручном святителя Алексия, и 4) русско-болгарская XV в., содержащаяся в полном списке Библии 1499 года и во множестве бумажных рукописей Апостола XV–XVI вв. |
| Итак, первой задачи автор не выполнил. He выполнил он во всем объеме и второй задачи. Выше эту задачу мы поставили в тщательном филологически-текстуальном, логико-психологическом и историко-археологическом анализе 25 и 26 глав Деяний. Такой широкий анализ библейского отдела предполагает знание основного текста – греческого и знакомство с древнейшими переводами Нового Завета – латинским, сирийским и др. В частности, от славянского богослова для выполнения этой задачи помимо указанного требуется знакомство со славянской текстологией и критическая проверка, и установка русского перевода. Что же сделал наш автор? Он ограничил эту свою задачу историко-экзегетическим анализом 25 и 26 глав Деяний по греческому тексту и совершенно не коснулся славянской текстологии. Между тем изучение славянской текстологии является не только общенаучным, но и патриотическим долгом всех славянских богословов, занимающихся толкованием Библии. Если бы автор привлек славянские тексты и извлек бы из них соответствующий экзегетический материал, тогда бы диссертация его выиграла в научном авторитете и оригинальности. В настоящем же виде она носит более компилятивно-переводный характер. В частности, например, автору полезно было бы остановиться на анализе слов рожен и остен 26:14. Рожен, κντρον, древнслав. ражень – шпора, палка, на конце заостренная, которой на востоке погоняют упрямых животных, например, волов. Карпинский Апостол XIII–XIV в. Читает: жестоко ти е иа ражень наст нати, σκχληρν σοι πρς κντρα λακτζειν Деян.26:14 ; в Ап. Гр. Толст. XIV в. противу ро жень пьхати в Охр. Ап. IX–X в. на ражъны ст н ати; в Новом Завете св. Алексия: протнкоу рожномъ прати. Но в Ап. Док. Ск. 1525 прогнвоу остьну въепетуовати 4470 . Здесь уже дается другой оттенок мысли. Остен или ость значит игла, колючка, —638— жало у колючих растений, также у животных. Речь идет уже не столько о бесполезности сопротивления, сколько о жестокости, о болезненности сопротивления, – в частности, применении к Савлу – о тех постоянных терзаниях и мучениях, какие испытывал он, гоня последователей Иисуса. Общий смысл 26:14 мы уясним несколько ниже. |
| 378 Вместо πς, которое у Tr на поле, LTWHW и N имеют в тексте ο с В, sahid., syr. pol. и thom. Чтение πς δναται имеют AKL, большинство минускульных, peschit., vlg., bohair., армянский, эфиопский, славянский, Феофилакт и Икумений, и потому последнее должно быть признано засвидетельствованным более твердо; Син. тин. – πς. 379 κα у LTr в скобах, у WH совсем нет; опущено оно в В, некоторых списках vlg., sahid.; но его имеют TN и Син. тип. с AKLP, большинством минускульных, сирскими, армянским, эфиопским, славянским переводами, Феофилактом и Икумением. 380 LTTrWHW и N с B, bohair., sahid., vlg., сирскими, армянским, эфиопским и Феофилактом читают ποιμεν; но text. recept, с KLP, большинством минускульных, славянским, Икумением, кажется, правильнее читает τηρμεν, – ср. 1Ин.2:3, 5, 3:22, 24, 5:3 . Син. тип. – в тексте τηρμεν, в примечании ποιμεν. 381 Так читают А, большинство минускульных, sahid., некоторые списки vlg., Икумений; тоже и в Син. тип. – KL, bohair., армянский, Дидим и Феофилакт имеют τς δ; В – τς στ δ. 382 δ δατος κα αματος без κα πνεματος с BKL, большинством минускульных, vlg. (в древнейших списках), peschit., Тертуллианом (Baptism. 16: venerat enim per aquam et sanguinem, sicut Ioannes scripsit), автором de Rebaptismate, которое печатается среди творений св. Киприана, Климентом Ал. (Aduinbrat, in epist. 1 Joh.: iste est,qui venit per aquam et sanguinem), Кириллом Ал. (два раза), Феофилактом и Икумением. Из известных нам славянских списков «и духом» нет в Новом Завете св. Алексия, в Апостолах: Слепченском, Шишатовацком, Гильфердинга 1. 2. 14, графа Толстого XIV в. и в некоторых списках XV в, – см. у архим . (†еписк.) Амфилохия , Древнеславянский Карпинский Апостол, т. I, ч. 2; АР, до 20 минускульных (у Sa nd ay , Appendices, р. 173: minusculi boni non pauci), bohair., sahid., syr. pol. и thom. и Кирилл Ал. (один раз), некоторые списки vlg. (cavensis IX в., toletanus V III или IX в.) прибавляют κα πνεματος; а армянский и эфиопский с тремя греческими минускулами (5. 68. 83) имеют κα πνεματος κα αματος. В Новом Завете на греческом и славянском языках, изданном Синодальной типографией в 1866 г., стр. 200, напечатано: δι’ δατος, κα αματος κα Πνεματος – водою, кровию и Духом, а в Новом Завете на четырех языках, изданном тою же типографией в 1892 г., кн. VI, стрн. 96, в греческом тексте пропущено κα Πνεματος, а в славянском «и Духом» заключено в скобки. – Прибавка κα πνεματος, в виду 8 стиха и Uh. III, 5 , вполне объяснима, но пропуск менее возможен. |
| Почитание мучениц широко распространилось как на Западе, так и на Востоке. Их житие, возникшее в VII-VIII вв., известно в лат. (BHL, N 2966-2973), греч. (BHG, N 1637х - 1639), сир., арм. и груз. версиях (BHO, N 1082-1085). На Руси получило распространение греч. дометафрастово житие (BHG, N 1637у). Мученицы София, Вера, Надежда и Любовь. Фрагмент резной иконки из Покровского суздальского мон-ря. 1-я четв. XVI в. (ГВСМЗ) Мученицы София, Вера, Надежда и Любовь. Фрагмент резной иконки из Покровского суздальского мон-ря. 1-я четв. XVI в. (ГВСМЗ) Мощи мучениц из гробницы на Аврелиевой дороге были перенесены Римским папой Павлом I (757-767) в построенную им ц. св. Сильвестра на Марсовом поле; в 756 или 758 г. часть их была подарена мон-рю св. Иулии в Брешии, основанному лангобардским кор. Дезидерием. В 777 г. мощи были перенесены Страсбургским еп. Ремигием из Рима в Эшо (Эльзас), где находятся до наст. времени. Эшо сделался центром распространения почитания мучениц в Германии. В Х в. в честь них нем. мон. Гросвитой была написана драма «Sapientia». В большинстве зап. календарей память мучениц отмечена 30 сент., в Мартирологе Узуарда - 1 авг. (MartUsuard. P. 276), в Римском Мартирологе - дочери указываются 1 авг., а С.- 30 сент. (MartRom. P. 318, 428). В совр. греч. и рус. календарях их память празднуется 17 сент., хотя в древнейших визант. памятниках в этот день отмечалась память мучениц С. и Ирины. В Типиконе Великой ц . IX-X вв. ( Mateos. T. 1. P. 38, 356) и в нек-рых синаксарях (напр., Paris. gr. 1587, XII в.) память С. и ее дочерей относилась к 1 авг. В Минологии имп. Василия II кон. Х в. краткое житие мучениц помещено под 16 сент. (PG. 117. Col. 53). В переводах, выполненных в Болгарии и Др. Руси, имена дочерей были заменены слав. эквивалентами, что прочно вошло в традицию, несмотря на сохранение греч. форм их имен в ряде последующих переводов (напр., нестишной Пролог 2-й редакции). В нек-рых рукописях была предпринята попытка перевода имени Софии - «Премудрость» (напр., Карпинское Евангелие. Л. 142 об., XIII в.). |
| Вербника, на острове Керке, в Истрии. Что касается места и времени написания, то, по Ягичу, он написан где-либо в Боснии или Герцеговине в конце XII-ro или 1-й половине XIII в. 170 . На сохранившихся четырёх листах содержится Деян.4:36–35,23, 6:2–7, 7; 7:48–8:12; 8:34–39, 17 , Акад. Ягич всесторонне и со всей тщательностью обследовал этот глаголический памятник, сличил текст его с другими древними снимками Апостола (к сожалению, ни Христинопольская рукопись, ни Толковый Апостол 1220 г. не содержат вышеозначенных отрывов из Деян. Апост.), рассмотрел перевод, отдельные слова, грамматические формы и все палеографические особенности. Какие же результаты получились после исследования сего памятника г. Ягичем? Результаты эти следующие: 1) чтение Гершковичева отрывка во всех более важных случаях согласуется с древними списками Апостола, каковы – Слепченский, Охридский, Шишатовацкий, Гильфердинга 14, Хлудовские 36, 39 и Хвалев, иногда и превосходит их последовательностью в сохранении старины; 2) в тексте Гершковичева отрывка нет никаких следов зависимости от латинского перевода; 3) из двух древнейших кирилловских апостолов-апракосов Гершковичев отрывок более согласен с Охридским; 4) Карпинский (Хлудовский 28) Апостол —207— часто отступает как от Гершковичева, так и от всех других древних текстов, представляя нередко перевод исправленный; 5) где поздние списки XIV и XV вв. отступают от старых традиций, Гершковичев отрывок сохраняет постоянно старину, наконец 6) в Гершковичевом отрывке есть несколько особых чтений, личных особенностей 171 . Таковы результаты акад. Ягича. Итак, Гершковичев отрывок вместе с Охридским, Слепченским и другими древними списками образует одну и туже редакцию. Одни списки представляют более старины, другие менее, но основа перовода во всех одна. Очень жаль, что в Толковом Апостоле 1220 г. нет того текста, который содержится в Гершковичевом отрывке. Благодаря этому обстоятельству, г. Ягич не мог сравнить свой глаголический отрывок с Толковым Апостолом 1220 г. |
| Другой пример: одна высокоблагородная девица Н. Т., лично мне известная, рассказала мне о себе следующее: «Судьба рано заставила меня страдать и томиться жизнью; с малолетства я не была любима в родной семье; от природы болезненная, неразвитая, ни к чему не способная, но изнеженная, нервная, я была в тягость и другим, и самой себе. Отдали меня в институт, но и оттуда через три года выключили по неспособности к учению; трудно давалось мне ученье, да и желания к нему, как и никогда ни к чему, у меня не было; меня прозвали там “неудачником”, и это прозвище всю жизнь мою звучит в моих ушах, и не могу не сознать его справедливости. В то время, когда меня выключили из института, отца моего уже не было в живых; мать моя, слабая, болезненная женщина, не имела средств содержать меня так, как мы жили при отце; в лишениях, в скорбях проводили мы с нею дни; но вот наконец умирает и мать, оставляя меня без средств, без крова и даже без всякой возможности снискать себе пропитание каким бы то ни было трудом. Куда было мне приклонить мою голову? Вечно болезненная, скучная, недовольная, от всех отчужденная, или, как казалось мне, всеми пренебрегаемая, я гостила попеременно то у одних, то у других родственников или знакомых, но, видя или воображая, что нигде мне не рады, продолжала кочевать, не будучи в силах нигде приютиться. Одно из знакомых мне семейств (Карпинские) жило в Кронштадте, куда я с ними и отправилась. Пробыв у них несколько дней и не встретив, как мне казалось, искренности, я скоро соскучилась и стала подумывать об отъезде, но куда? Тем только хорошо мне было в Кронштадте, что там никто не знал меня, и, пользуясь летнею порою, я могла беспрепятственно уединяться от всех или где-нибудь на берегу, или на бульваре, ютясь на уединенной скамье, и предаваться своим грустным мыслям и слезам. Однажды мне было особенно тяжело: настолько безотрадным и безвыходным казалось мне мое положение, что я обдумывала план, как бы прекратить свое бесполезное и мучительное существование, хотя бы и насильственною смертью , так как иного исхода я не находила. |
|
|
