| Гантон, С. Н. Булгаков, А. Ф. Лосев , В. Н. Лосский , Х. Яннарас , И. Зизиулас и др., были обнаружены существенные различия между восточно-христианской и западно-христианской тринитарной традицией 3003 , происходящие, как мы убедительно продемонстрировали, из самих истоков этой традиции – латинской патристики II-VIII вв. Список сокращений I. Античные, патристические и средневековые авторы De agone chr. De agone christiano Confess. Confessiones Contra Academ. Contra Academicos Contra Faust. Contra Faustum Manichaeum Contra Maximin. Contra Maximinum Contra Secundin. Contra Secundinum Manicheum Contra serm. Arrian. Contra sermonem Arianorum De civ. Dei De civitate Dei De divers. quaest. De diversis quaestionibus octoginta tribus De doct. christ. De doctrina christiana De duab. anim. De duabus animabus De fid. et symb. De fide et symbolo De Gen. ad litt. De Genesi ad litteram De Gen. contra Manich. De Genesi contra Manicheos De haeres. De haeresibus De lib. arb. De libero arbitrio De morib. De moribus ecclesiae catholicae et de moribus Manichaeorum De nat. bon. De natura boni De ord. De ordine De praed. sanct. De praedestinatione sanctorum De quant. anim. De quantitate animae De Trinit. De Trinitate De ver. rel. De vera religione De vit. beat. De vita beata Enarr. in Ps. Enarrationes in Psalmos Enchir. Enchiridion de fide, spe et caritate Ep. Epistolae In Ioann. Tractatus in Joannis Euangelium Soliloq. Soliloquia Абеляр (Abaelard.) Theol. sum. Boni Theologia summi Boni Алкиной (Alcin.) Epit. Epitome Амвросий Медиоланский (Ambros. Mediol.) De fide De fide De incarn. De incarnationis dominicae sacramento De Isaac De Isaac vel anima De Iacob. De Iacob et vita beata De sacr. De sacramentis De Sp. St. De Spiritu Sancto Ep. Epistolae Exp. Luc. Expositio Euangelii secundum Lucam Hexaem. Hexaemeron Анастасий Синаит (Anastas. Sinaita.) Serm. in constit. hom. Sermones in constitutionem hominis Апулей (Apul.) De deo Socr. De deo Socratis De Plat. De Platone et ejus dogmate Арий (Arius) Ep. ad Euseb. Epstola ad Eusebium Nicomediensis Аристей (Aristeas.) Ep. ad Philocrat. Epistola ad Philocratem Аристотель (Aristot.) Anal. post. Analitica posteriora Categ. Categoriae De anim. De anima De cael. De caelo De juvent. et senect. De juventute et senectute Eth. Nicom. Ethica Nicomachea Metaph. Metaphysica Phys. Physica Top. Topica |
| Начиная с XVII в. в науке постепенно установилось мнение, согласно к-рому А. п. является иудейским псевдоэпиграфом, созданным в апологетических целях. Составитель письма выдает себя за грека, поклоняющегося Зевсу (§ 16), однако его знание Иерусалима и храмового богослужения (§ 83-118) и в целом расположение к евр. народу и благоговение перед евр. Законом (§ 5, 31) дают право утверждать, что автор - иудей. В подлинности послания заставляет усомниться наличие анахронизмов и др. исторических неточностей, к-рые невозможны в описании событий очевидцем, напр. тот факт, что Деметрий Фалерский после смерти отца Филадельфа Птолемея I Лага был удален от двора и вскоре умер, или упоминание дня победы над флотом царя Антигона Гоната, о к-рой не сообщает никто из др. древних писателей, а также общий ретроспективный взгляд автора на эпоху Птолемея Филадельфа (§ 28, 182) ( Елеонский. С. 20-25; Иваницкий. С. 167; Князев. С. 126). Псевдоним Аристей, возможно, указывает на то, что послание было предназначено для греков-язычников и написано с целью пропаганды иудаизма в их среде. Однако выбор этого псевдонима сам по себе вряд ли мог привлечь внимание широкого круга греч. читателей, скорее иудей, выдававший свой труд за «письмо» грека-язычника и царского друга Аристея, следовал традиц. лит. приему, распространенному в иудейской апологетической лит-ре III-I вв. до Р.Х. (ср.: 3 Сивиллина книга; Псевдо-Гекатей; Hengel. S. 206, 373f, 392). Датировка написания А. п. остается предметом дискуссий, т. к. ссылка на егип. царя Птолемея Филадельфа и использование послания Иосифом Флавием (Иуд. древн. XII 2. 118) достаточно широко раздвигают временные рамки его возможного возникновения. Все предложенные датировки распадаются на 3 группы: ранняя - 250-200 гг. до Р. Х. (Э. Шюрер, Р. Трамонтано, свящ. А. Князев), средняя - ок. 150-100 гг. до Р. Х., к-рой придерживаются большинство совр. исследователей, и поздняя - I в. по Р. Х. (Г. Грец, Х. Вильрих) ( Jellicoe. P. 48-50; ср.: Князев. С. 129-131; Иваницкий. С. 180-197). Историчность |
| 897 На самом деле Дон не является такой быстрой и стремительной рекой, как это изображает Мела, к тому же зимой он замерзает. 898 Со времен Геродота известный в Северном Причерноморье ираноязычный народ, обитавший в Донско-Волжских степях. 899 Слово «гинекократумены» передает греч. слово γυναικοκρατομενοι, что означает «управляемые женщинами», – эпитет, часто прилагавшийся к савроматам (ср. Ps.-Scyl. 70–71). 902 В «турках» Мелы пытались иногда видеть этнических тюрок, будто бы достигших в I в. н. э. территории Восточной Европы. Более вероятно, что этноним Turcae – это искаженное геродотово ρκαι. 903 1 Аримфеи Мелы, по-видимому, то же самое, что аргиппеи (ργιππαοι, рукописные варианты: ργιμπαοι, ργιεμπαοι, ργεμπαοι) Геродота (IV, 23). 905 Ср. Her. IV, 13. Грифоны представляют собой фантастические существа восточного происхождения; их описывал Аристей из Проконнеса (VII в. до н. э.) в своей «Аримаспее», которую цитирует Геродот (IV, 13–16). 907 Эсседоны, или исседоны упомянуты уже Гекатеем Милетским (Fragm. 193) как скифское племя, в то время как Геродот не считал их скифами (IV, 32). 908 Вероятно, совр. река Ногайка или река Молочные Воды, которые впадают в Азовское море на северо-западном его побережье. 909 Агафирсы – скорее всего фракийское племя – обычно локализуются в северо-западном Причерноморье западнее скифов в районе Трансильвании (ср.: Her. IV, 48 и 100). Мела, как и Плиний (IV, 88), помещает их в Северное Причерноморье, явно придерживаясь иной традиции, нежели Геродот. 910 Греч. слово μαξβιοι означает «живущие в повозках» и характеризует кочевой образ жизни савроматов. 913 Киммерийскими перечисленные далее города названы по имени пролива, на берегу которого они находятся – Босфор Киммерийский. 914 Город Гермисий упомянут также Плинием (NH, IV, 87: Hermisium), который помещает его между Пантикапеем и Мирмекием. Из других источников такой город неизвестен и точной локализации не поддается. 915 Калос лимен по-греч. означает «Прекрасная гавань». Обычно она локализуется в северо-западном Крыму (Ак-Мечетская бухта). |
| Но когда же именно возник перевод LXX? О времени происхождения перевода LXX мы имеем не мало свидетельств, которые притом отличаются замечательную в своем роде подробностью и обстоятельностью. Они не только указывают на время перевода, но и говорят о том, что ему предшествовало, и что его вызвало, говорят о лицах, принимавших в нем участие и непосредственно трудившихся над ним, о месте его составления и многих других второстепенных, сопровождавших его обстоятельствах часто не имеющих почти никакого значения. При всей однако же своей нередко утомительной обстоятельности, свидетельства эти далеко не отличаются теми свойствами, какими должно обладать всякое историческое свидетельство. для того чтобы им можно было пользоваться, как несомненно достоверным, па ого основании приходить к положительным выводам, убедительным для каждого. Названным свидетельствам недостает, за немногими исключениями, простоты, объективности, точности; они при первом знакомстве с ними, производят впечатление искусственно составленных и с известными целями разукрашенных рассказов; к них встречаются противоречия, много невероятного. Кроме того свидетельства, о которых у нас речь, будучи в некоторых отношениях очень подробными, в других – очень скудны, так что в них нельзя найти прямых ответов на очень важные вопросы касательно возникновения перевода 70 в полном его объеме. Вследствие указанных особенностей наших свидетельств, они, для того чтобы с помощью их можно было придти к положительным выводам, с одной стороны требуют внимательного разбора и проверки, а с другой ставят в необходимость обращаться к более или менее вероятным предположениям и искать подтверждения этих предположений в сторонних фактах. § II Древнейшее и наиболее подробное свидетельство о происхождении перевода LXX замечается в так называемом письме Аристея 1 . Если верит письму, содержащему в себе данные о личности своего автора, – Аристей был грек, поклонник Зевса и человек очень близкий ко двору Птоломея Филадельфа и даже к особе самого царя. Он был не только современником описываемых им событий, но и лицом, принимавшим в них живое, непосредственное участие. Письмо о переводе LXX, как событии достопримечательном, написано Аристеем его брату Филократу, который отличался любознательностью, и которого во время составления перевода ветхозаветных книг не было в Александрии. |
| Дальнейшие свидетельства о происхождении перевода LXX мы встречаем у Филона и Иосифа Флавия. Филон 2 в своем сочинении «De vita Mosis» указывает на историю возникновения перевода LXX, и как доказательство того великого уважения, которым иудейский закон пользовался со стороны даже чужеземных языческих царей. Филон сходится в своем рассказе с Аристеем, но только во многом, но и в частностях. Впрочем, по сравнению с Аристеем, он сообщает и нечто новое: так он говорит, что все переводчики, как бы по вдохновению, употребляли при переводе выражения совершенно одинаковые, вполне соответствующие оригиналу и самым точнейшим образом выражающие понятия подлинника, – и что в память составления перевода на острове Фаросе было установлено ежегодное торжество, на которое собирались, но только иудеи, но и другие, дабы благодарить Бога за спасение, открытое им в том переводе. Иосиф в своих сочинениях трижды говорит о составлении перевода. Дважды 3 он упоминает о нем мимоходом и вообще замечает, что он был приготовлен по инициативе царя Птоломея II; в третий раз 4 Иосиф подробно излагает историю возникновения перевода, почти буквально сходясь с Аристеем. Иосиф разногласит с Аристеем лишь в двух случаях: во-первых, Иосиф говорит, что Птоломей за каждого выкупленного им иудея заплатил 120 аттических драхм, или 30 сиклей, а не 20 драхм, как значится у Аристея. Второе различие между Иосифом и Аристеем состоит в том, что Иосиф иначе, нежели Аристей, излагает доклад Димитрия, письмо царя к первосвященнику Елеазару и письмо последнего к царю. Затем не мало свидетельств о переводе LXX находятся и сочинениях древних церковных писателей 5 . Но из этих свидетельств останавливают на себе внимание лишь свидетельства Иустина Мученика и Епифания, прочие же свидетели или делают извлечения из Письма Аристеева, или повторяют, друг друга то буквально, то с некоторыми незначительными изменениями и сокращениями 6 . Иустин говорит о происхождении перевода 70 в 1-й апологии гл. 31 и в увещании к эллинам 13 гл., Епифаний – в сочинении о мерах и весах. |
| Вот что можно сказать об астериске, овеле, лимниске и иполимниске. Гл. 9. Нам должно рассказать и историю всего упомянутого. Ибо полезно для тебя будет знать, кто такой был каждый из переводчиков, откуда, когда и какого рода, а также и то, какая у него была причина для перевода. Самыми первыми переводчиками Божественного Писания с еврейского языка на греческий были семьдесят два мужа, сделавшие первый перевод при Птоломее Филадельфе. Они были избраны из двенадцати колен Израилевых, по шести мужей из каждого колена, как передает Аристей в своем сочинении 19 . О них мы отчасти рассказали выше, когда говорили об астерисках и овелах и о других переводчиках, то есть, об Акиле, Симмахе и прочих. А теперь мы изъясним и самые причины перевода. Царствовавший в Александрии после первого Птоломея (Лаги) второй Птоломей, прозванный Филадельфом, как сказано выше, был муж добротолюбивый и любознательный. Устроив в том же городе Александра 20 библиотеку, в той части города, которая называется Врухием 21 и которая в настоящее время в этом городе является запустелою, он поручил заведывание этою библиотекою некоему Димитрию Фалерейскому 22 , приказав ему собрать в нее книги со всей земли. Для этого он написал письма ко многим из царей и начальников областей, с настоятельною просьбою не отяготиться присылкою книг, разумея сочинения поэтов, повествователей, риторов, софистов, врачей, врачей-софистов (ученых врачей), историков и прочих. И между тем как дело это подвигалось вперед, и книги отовсюду были собираемы, в один день царь спросил заведывавшего библиотекой, сколько книг собрано в библиотеку. Библиотекарь отвечал царю, что их находится в ней уже около пятидесяти четырех тысяч, осмисот. Но я слышал, добавил он, что есть и еще великое множество их в разных странах мира: у эфиоплян, индийцев, персов, еламитян, вавилонян, ассирийцев и халдеев, у римлян и финикиян, у сирийцев и живших в Греции латинян, еще не называвшихся тогда римлянами 23 ; также у иерусалимлян и живущих в иудее есть Божественные книги пророков, содержащие в себе учение о Боге, о миротворении и о других всяких общеполезных предметах. Так если угодно твоему величеству, царь, послать и за ними, то напиши об этом иерусалимским ученым, и они пришлют тебе, чтобы я и эти книги мог положить в той же библиотеке твоей. Тогда царь написал письмо следующего содержания: |
| Руководящую роль в недоверии к памятнику играл и играет общий характер его как литературного произведения, созданного профессиональным писателем, а не простым очевидцем описываемых событий. Действительно, Письмо подчиняет своей композиции отдельные события: посольство к Елеазару и его мудрые ответы на вопросы об иудейском Законе, получение царем свитка Торы, полностью написанного золотыми буквами, беседа молодого Филадельфа с присланными ему из Иерусалима старцами, описание даров, посланных им в Иерусалим, царских указов и распоряжений, образа жизни переводчиков на о. Фарос, где для них были созданы идеальные условия, – все это несет на себе признаки одновременно восточного приточного диалога, который сравнивали с греко-индийским памятником «Вопрошания царя Милинды» 86 , эллинистической придворной литературы и пышных описаний «филадельфийского» монументального великолепия, которое сохранялось в памяти народов несколько веков спустя после смерти Птолемея II 87 . Хотя письмо номинально и адресовано Филократу, оно в действительности обращено к широкой образованной публике 88 , и если целью было знакомство ее с одним из замечательных событий эпохи, то избранный автором жанр вполне допускал бы превращение военных поражений в победы, «стягивание» некоторых отстоящих друг от друга исторических событий, лиц и многие другие приемы, предосудительные для историка, но не для литератора. Вывод о неподлинности самих описываемых событий, таким образом, не находит достаточных оснований 89 . Не пересказывая это доступное на русском языке произведение 90 , ограничимся тем существенным, что в нем сообщается о переводе Семидесяти. 1 . Аристей пишет о переводе не всей Библии, а только «Закона», т.е. Пятикнижия. 2 . Инициатором предприятия выступает не иудейский народ, но Птолемей II. 3 . Идея перевода принадлежит придворному библиотекарю Димитрию Фалерскому. 4 . Евреи Александрии post factum одобрили перевод Закона. 5 . По воле иудейской общины перевод должен был впредь оставаться неизменным до буквы. |
| Вот три свидетельства II в. до н.э. того, что Палестина снабжала египетскую диаспору книгами на греческом языке и переводчиками: перевод Премудрости Сираха, колофон греческой книги Есфирь 167 и 2-я книга Маккавеев, в которой александрийцам предлагается обращаться за необходимыми документами к библиотеке в Иерусалиме: «если вы имеете в этом надобность, пришлите людей, которые вам доставят» ( 2Мак 2:15 ) 168 . К этому же времени относится и 1-я книга Маккавеев, перевод с несохранившегося еврейского оригинала, цитирующий греческую Псалтирь по Септуагинте. Итак, наряду с употреблением ряда египетских слов, указывающих на Египет как место создания Септуагинты, внутренние свидетельства подтверждают, что ее генезис происходил в непосредственной связи с палестинской традицией, а сама она уже во II в. до н.э. оказывала влияние на новые греческие переводы. Иудео-эллинистическая литература Показательно, что, вопреки ожиданиям П. Кале, «вся литературная активность грекоязычного иудаизма до начала христианской эры была прикована к Септуагинте» 169 . То есть последняя выступала единым нормативным текстом, а не разрозненным собранием альтернативных переводческих опытов. Под влиянием Септуагинты на уровне фразеологии эллиноиудейские писатели находились уже с конца III в. до н.э. 170 Какие конкретно священные книги они держали в руках? Самый древний из наших авторов, Димитрий Историк, живший в конце III в. до н.э. 171 , написал книгу «О царях в Иудее». Пытаясь рассчитать хронологию Ассирийского и Вавилонского пленений, Димитрий, несомненно, опирался на письменно фиксированный текст книг Царств и Паралипоменон, которые, следовательно, уже были переведены. Кроме него до новой эры писали на библейские темы историки Евполем, Артапан, Аристей, Клеодем, поэты Филон, Феодот, Иезекииль, философ Аристовул. Все эти авторы сохранились в памятниках доксографии, будучи собраны известным александрийским ученым Александром Корнелием Полигистором (ум. ок. 30 г. до н.э.) в его сочинении «О евреях» 172 . |
| Отсутствие нравственно-философских выводов из тезиса о реинкарнациях означает, что сам этот тезис греки заимствовали не у философов. У кого же тогда? – У магов. У тех культур, в которых хранились тотемные, анимистические верования. У тех культур, для которых человек и природа еще совершенно неразличимы, но уже есть начатки фиксации и осмысления психического опыта, прежде всего – опыта сна, транса, опьянения. Это – шаманизм 40 . Опыт экс-татитичности, опыт «покидания тела» составляет сущностную черту шаманизма. Наложенный на тотемные представления о животных предках человека, этот опыт естественно порождает идею метемпсихоза. Поскольку же человек здесь не выделяет себя из природно-животного мира, то и переход души человека в животного не расценивается как кара. Если предполагать существование влияний, которые могли внести в греческую философию идею душепереселения, то таковым скорее было все же не египетское или ближневосточное, а северное – влияние шаманистских и анимистических практик и верований, действовавшее через фракийские народные аполлонические 41 культы. «В Скифии, а также, возможно, во Фракии, греки вступили в контакт с народами, которые испытали влияние шаманской культуры. Плоды этого контакта можно видеть в появлении в конце архаического века разнообразных провидцев, целителей-магов, религиозных учителей; некоторые из них связывают греческую традицию с Севером. Все они демонстрируют шаманские черты… Источники начинают фиксировать шаманский стиль уже после того, как Черное море открылось для греческой колонизации, и не раньше. Из наиболее ранних засвидетельствованных греческих «шаманов» один – скиф (Абарид), другой – грек, посетивший Скифию (Аристей). Существует большое сходство в деталях между древним греко-скифским и современным сибирским шаманизмом. Я, конечно, не считаю, что пифагорейство можно всецело выводить из шаманизма; другие, не шаманские элементы, например, мистика числа, спекуляции на тему космической гармонии, были в этом учении изначально не менее важны» 322 . |
| Так, главные черты повествования, особенно составление перевода при Птоломее Филадельфе и Димитрие Фалерийском, находят себе много подтверждений. Участие в составлении перевода 72 мужей, упоминаемое кроме Флавия многими отцами Церкви, значительно ими пополняемое и подтверждаемое, по словам св. Иустина, местным фаросским преданием, также может считаться достоверным. Число 72 было употребительным в составе еврейских коллегиальных учреждений: 70 старейшин было при Моисее (Числ. 11:16); из 72 старцев состояли великая синагога и синедрион у палестинских иудеев; из 72 старцев состоял синедрион александрийских иудеев. Впрочем, Буль делает вывод из наименования перевода «переводом LXX» о достоверности сказания Аристея, «ибо, говорит он, трудно подыскать, кроме Аристеева, иное объяснение этому названию, потому что неизвестно, был ли синедрион из 72 мужей у александрийских иудеев при Птолемеях» (Buhl. Kanon und Text des alt. Testam. 117 s.). Евреи палестинские знали всюду распространенный греческий язык. Остальные подробности сказания не подвергаем обсуждению, а займемся более близкими для нас вопросами. Руководясь рассмотренным свидетельством, нужно относить происхождение перевода LXX толковников к началу III века до Р.Хр., около 285—260 гг. В каком объеме ветхозаветные книги были переведены LXX-ю толковниками? Иосиф Флавий ясно говорит, что они перевели только одни книги еврейского закона. Рассказ Аристея, что свиток закона, взятый переводчиками, был написан на пергаменте золотыми буквами, также дает основание разуметь один закон. Древние писатели признавали, что при Филадельфе было переведено только Пятикнижие. Так, Филон, Аристовул, вавилонский талмуд и бл. Иероним признавали это мнение. В талмуде замечено, что иудейские учители позволили перевести «только книгу закона» (Meg. 9α). Иероним говорит: «и Аристей, и Иосиф, и вся школа иудеев признают, что LXX перевели только пять книг Моисея» (Сот. in Ezech. с. 5; lerem, с. 31; Mich. с. 2.). Что касается остальных ветхозаветных книг, то так как о переводе их сведений древность не сохранила, то можно думать, что и они были переведены при Птолемее же и его ближайших преемниках в Александрии, под руководством вероятно ближайших сотрудников LXX толковников. А потому греческий перевод всех ветхозаветных книг в христианской богословской литературе всегда одинаково назывался переводом LXX толковников, по большинству переведенных ими книг. |
|
|
