| Жизнь кипела в ней ключом: торговые, политические, художественные и религиозные интересы волновали жителей и иностранцев, которые приезжали сюда как для устройства своих дел, так и для отдыха. Шумит и волнуется многочисленная толпа на улицах и площадях, наполняет многочисленные театры, цирки, лихорадочно живет интересами дня; толпа горячая, южная, страстная, в живописных, ярких костюмах. Как далека она кажется от святой и тихой простоты христианской жизни, а между тем тут, в самых недрах этого распущенного, роскошного города, незаметно пока для людей, созревает великий христианин, славный учитель, друг бедных и скорбных. На одной из отдаленных от центра и пустынных улиц стоит небольшой скромный домик. Войдем в него! Скромная обстановка… тишина… на скамейке сидят двое: юная красавица – мать и маленький мальчик с тонкими подвижными чертами лица и с большими черными глазами. У него развернута большая книга: св. Евангелие – он учится читать. Это праведная Анфуса и ее сын Иоанн, – впоследствии – великий Златоуст. Оставшись после смерти своего мужа, занимавшего видную военную должность, вдовой, Анфуса, несмотря на свою молодость и красоту, всецело отдалась воспитанию своих малолетних детей: мальчика Иоанна и девочки. Последняя скоро умерла, и Анфуса всю нежность своего сердца, всю свою любовь излила на маленького Златоуста. Она воспитывала его в строго христианском духе, и первая книга, которую они изучали, было Евангелие. Едва умея лепетать, в самом раннем возрасте, Иоанн познакомился с земной жизнью, страданиями и учением Христа Спасителя. Эта книга была, так сказать, фундаментом, на котором выросло здание его великих добродетелей. Ему открылись с детства уже тайны христианства: стремление к идеальному христианскому совершенству, ибо Спаситель сказал: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» ( Мф. 5:48 ); – к величайшей, пламенной и самоотверженной любви к ближнему, ибо Спаситель сказал: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» ( Ин. 13:35 ); – к величайшему терпению в перенесении всех земных страданий и бедствий, ибо Спаситель сказал: «Претерпевший же до конца спасется» ( Мф. 10:22 ). |
| неё получил он те глубокие уроки христианского благочестия, которые определили его направление на всю жизнь. Сама глубоко верующая, благочестивая Анфуса старалась насадить в его душе начала христианской жизни, любовь к людям и безропотную покорность судьбам провидения. Понятно также, что Св. Писание было настольною книгою мальчика, тем более, что в обширной Антиохии, обиловавшей списками св. книг богатая вдова всегда могла приобрести их. Но занимаясь домашним воспитанием сына, Анфуса не забывала, что ему необходимо научное образование и вот, по достижении уже двадцатилетнего возраста он стал слушать красноречие у знаменитого Ливания 2318 и изучать философию у Андрагафия. 2319 Это был в то время обычный путь для получения образования. Молодые христиане под руководством софистов, риторов, и философов изучали красноречие, философию и классическую литературу. Конечно, языческие наставники, гордые своим первенством в научном отношении, преследовали в образовании юношества свои личные цели – они хотели указанием и оттенением научного превосходства язычества пред христианством вытравить в душах своих христианских воспитанников семя евангелия, по это им удавалось весьма редко, потому что наряду с их тлетворным направлением шло благотворное влияние на воспитанника христианской семьи и Христова истина представала просвещенному уму еще в большем блеске. Вы- —333— ходили из этих школ отступники, но еще более выходило великих пастырей и строителей Христова дела. Припомним свидетельство Григория Назианзина о пользе языческих школ. Хотя для других, говорит он (не без основания думают так люди благочестивые), душепагубны Афины, потому что изобилуют худым богатством – идолами, трудно не увлечься за другими, которые их защищают и хвалят, однако же, не было от них никакого вреда для нас, сжавших и заградивших сердце. Напротив, нужно сказать и то, что несколько необыкновенно, живя в Афинах, мы утверждались в вере, потому что узнали обманчивость и лживость идолов и там научились презирать демонов, где им удивляются. |
| Принадлежа к высшему обществу и будучи женщиной образованной, Анфуса не преминула дать своему сыну наилучшее по тогдашнему времени воспитание. Удалившись от всех развлечений мира и всецело сосредоточившись в своем маленьком семействе, она сама могла преподать своему сыну первые начатки образования, и это было величайшим благом для Иоанна. Из уст любящей матери он получил первые уроки чтения и письма, и первыми словами, которые он научился складывать и читать, были слова Священного Писания, которое было любимым чтением Анфусы, находившей в нем утешение в своем преждевременном вдовстве. Эти первые уроки на всю жизнь запечатлелись в душе Иоанна, и если он впоследствии постоянно, так сказать, дышал и питался словом Божиим и истолкованием его занимался всю свою жизнь, то эту любовь к нему он, несомненно, воспринял под влиянием своей благочестивой матери. Так прошло детство и отрочество мальчика. Его положение требовало дальнейшего образования; Анфуса приложила всё старание об этом, не жалея никаких средств. Неизвестно, как и где собственно получал свое дальнейшее образование Иоанн – дома ли при помощи наемных учителей, или в какой-нибудь христианской школе. Антиохия славилась своими школами и была своего рода сирийскими Афинами. Там было много языческих школ всякого рода, которые славились своими учителями, блиставшими красноречием и философией, а рядом с ними были школы христианские, где, главным образом, преподавалось и истолковывалось слово Божие, хотя не пренебрегалось и общее знание, насколько оно могло быть почерпаемо у лучших представителей классического мира. Когда Иоанну было 14–15 лет и когда, следовательно, его душа особо раскрывалась к сознательному восприятию окружавших его событий и явлений, язычество делало последнюю отчаянную попытку побороть христианство. Представителем его выступил император Юлиан Отступник. Овладев императорским престолом, он сбросил с себя маску лицемерного благочестия и выступил открытым врагом христианства, ненависть к которому уже давно таилась в его душе. |
| Если бы св. Иоанн не предъявлял особой склонности и особых способностей к научному образованию, то мать его, Анфуса, конечно могла бы закончить его образование домашним воспитанием, которого достаточно было, что бы сделать его добрым и разумным христианином. Но так как св. отрок проявлял необыкновенные дарования и рвение к наукам, то любящая и попечительная мать озаботилась доставить ему лучших наставников; и этого ей не трудно было достигнуть, как потому, что в Антиохии собраны были самые ученые наставники по всем отраслям наук, так и потому, что богатое наследство, оставшееся после отца и собственно принадлежащее ей, давали полную возможность к тому. Прежде устроенные христианские школы были закрыты богоотступником Юлианом, а новых еще не образовалось, поэтому Анфуса вынуждена была отдать своего сына для дальнейшего образования в языческие школы. Впрочем, это обстоятельство не внушало благочестивой матери никаких опасений за отрока. В сердце св. Иоанна довольно уже крепко насаждена была вера в Бога с любовию к Нему; кроме того он нежно любил свою мать и, так как обладал еще чистою душою, незапятнанною никакою греховною склонностию или привычкою, обращался к ней с детскою откровенностию. А эта откровенность давала матери полную возможность следить за движениями воли сына и его сердечными влечениями, чтобы давать им лучшее направление. В школах св. Иоанн с полным усердием занимался всеми науками школьного образования; но преимущественно внимание обращал на красноречие. И успехи, деланные им в науках, и особенно в красноречии, были так велики, что ему удивлялись не только товарищи, но и опытнейшие учители и судьи словесного искусства. Сам Ливаний, знаменитейший в то время софист, счастливый и гордый тем, что имеет такого ученика, желая дать некоторым софистам, своим друзьям, понятие о необыкновенных его дарованиях, прочел в присутствии их речь, писанную св. Иоанном в похвалу императоров 2 . По окончании чтения все единодушно рукоплескали, а Ливаний в восторге воскликнул: «счастлив писатель, умеющий так прославлять императоров! Но также счастливы императоры тем, что царствуют в такое время, когда мир владеет таким удивительным писателем!» Этот софист оставил еще и другое доказательство того высокого понятия, какое он имел о познаниях и красноречии св. Иоанна. Пред смертию своею, на вопрос друзей: кого бы он желал иметь своим преемником? отвечал, что он избрал бы Иоанна, если бы его не похитили христиане 3 . |
| Никифора хроника р. 80–83. Le Quien ог. chr. I. 237. 238. 118 Кодин: „старческий дом Герагафы построила Агафия, дочь патриция Петра, красавица редкая. Она называлась Герагафой от того, что сохранила непорочным девство своё до старости; Константин Копроним наконец осквернил её и осыпал богатствами, но она тайно почитала св. иконы. Когда окончен был этот дом, нечестивец собрал в него все иконы и сжёг тут“, ed. Beckeri р. 94. По словам Зонары, Копроним „не христианин, не язычник, не жид, а смесь всякого нечестия, дикий Африканский зверь“. Annal XVI 5. р. 84. 120 Пролог: „заточена бысть в Малом острове и тамо в глубоцей старости ко Господу отыде“. Римский мартиролог под 27 июля: „в Константинополе кончина блаженной девы Анфусы: она при Константине Копрониме за почитание св. икон была бита бичами и, сосланная в ссылку, почила в Господе“. Если преподобная и была отправлена на остров, то этот остров вблизи столицы. У Вершинского (стр. 115) Амфиса – ошибка: такого нет Греческого имени. 122 В Константинополе было два дома воспитания сирот, 4 больницы, 13 странноприимных домов, 16 домов для престарелых. Du-Cangii Const. 123 В Константинопольском монастыре св. Евфимии спаслись дочери имп. Василия Македонянина и жена импер. Льва Мудрого Зоя. Du-Cangii Constant. chron. р. 146. В месяцеслове Вершинского (стр. 57) сказано, что Анфуса скончалась в мон. Евмения. Эго ошибка. Такой обители не было в Цареграде. 124 Кодин у Дю-канжа, Const. clir. р. 145. Кодин прибавляет, что спустя 35 лет имп. Ирина Афинянка возобновила храм и перенесла из него св. мощи, найденные у острова Лемноса, ed. Beckeri р. 75. 127 По Греч. синаксарю и по прологу св. Анфуса жила в Омонейском монастыре и не дозволяла другим выходить из обители. Это значит, что здесь она была игуменьей, тогда как в Евфимиевом монастыре пострижена была в иночество, о чём говорит Менолог Василия. Омонейский монастырь известен особенно тем, что при импер. Феодосии Великом в храме его были заседания Вселенского Собора. Du Cangii Constant, chr. |
| Просвещенная Анфуса не щадила средств, чтобы дать сыну прекрасное образование. К сожалению, об отрочестве и ранней юности Златоуста не сохранилось сведений. Едва ли, впрочем, можно сомневаться, что обучение его в этот период, – по обычаю того времени, – носило общеобразовательный характер, а по религиозным убеждениям матери – должно было отличаться строго христианским направлением. Позднее (во всяком случае не моложе шестнадцати лет) Златоуст проходил специальный курс красноречия у первого ритора того времени упомянутого Ливания, утонченно-идеализированное язычество которого не представляло теперь для него уже никакой опасности. Своими блестящими ораторскими дарованиями Златоуст приводил в восхищение учителя. Последний, долго спустя, на предложенный ему пред смертью вопрос, – кого он признает наиболее достойным преемником себе, – ответил: «Иоанна, если бы христиане не похитили его у нас». Кроме Ливания Златоуст слушал еще некоего Андрогафия, под руководством которого занимался изучением философии. По окончании образования Иоанн Златоуст выступает на общественное поприще в качестве адвоката и сразу же имеет громадный успех, а тогда адвокатура открывала путь к высшим должностям государственной службы. Это не могло не увлекать юношу. Не мог он также оставаться равнодушным и к неизведанным еще удовольствиям тогдашней общественной жизни в виде театров, цирков. Благородная Анфуса и тут была для сына Ангелом-хранителем. Вероятно, это время она и разумела, когда говорила, что ежедневно испытывала за него тысячу опасений и великие заботы. Взяло верх воспитание, хотя оно (заметим кстати) и не носило исключительно аскетического характера. Возвышенно-настроенная душа Златоуста, – по любимому его выражению, – напояемая из чистого источника Св. Писания, не могла удовлетворяться адвокатскими занятиями, с которыми было сопряжено так много сомнительно-условного и узаконение несправедливого. Не говорим уже об интриганстве и алчности окружавшей его судейской среды. Не долго могли удерживать Златоуста и светские развлечения, носившие вполне языческий характер. |
| Позволим себе небольшой комментарий. Сегодняшние люди верят чему угодно: инопланетянам, колдунам, картам таро, магам и шаманам. Но проявляют при этом поразительное отсутствие логики. Колдуну, бабке верим, а в бесов и сатану не верим. Так чьей же силой действуют эти люди? Или дело в том, как называть эту силу – «бесом» или «энергией»? Бывает и так: верим в наличие темной силы, боимся бабок и колдунов, а в то, что есть святые Божии и что они могут помочь по нашей вере, по молитве – не верим. Все вышеизложенное может подтвердить целое семейство: сестры Елена, Антонина, матушка Анфуса и их брат, иеромонах Константин. Когда Старец открыл все их матери, Елена и матушка Анфуса (тогда еще Шура, Александра) были уже взрослыми девушками. Близнецы же, Тоня и Константин, совсем маленькими. Но когда они подросли, и об этих чудесных событиях рассказывали мать и сестры. А закончим мы эту главу одной замечательной цитатой, взятой из предисловия к книге, рассказывающей о чудесах, творимых Святыми отцами с Божией помощью: «Да уверует всякий в слово мое, передающее то, что мне довелось услышать, да не подумает он, поразившись величием случившегося, будто что-то приукрашиваю. Да не уклонюсь я от истины, и да не искажу ее в слове своем, где упомянут Бог . Не пристало мне, думаю я, умалять величие Воплощенного Бога Слова, сомневаясь в истинности преданий. К людям же, которые будут читать эту мою запись и, поразившись предивному, что в ней запечатлено. НЕ ЗАХОТЯТ ему поверить. (...) пусть милостив будет Господь». Святитель Софроний, патриарх Иерусалимский VI «Слушайте, дети, наставление отца, чтобы научиться разуму… Уста праведника – источник жизни». Притч. 4:1; 10:11 «Доброе имя лучше большого богатства… Лучше немногое при страхе Господнем, нежели большое сокровище, и при нем тревога». Притч. 22:1; 15:16 Вот мы и подошли к третьему поколению семьи Анисимова, которую окормлял Старец до самой своей смерти и, можно сказать смело, после своего отшествия в горний мир. Потому что семья продолжала жить его заветами и наставлениями. И во всех неприятных и трудноразрешимых ситуациях ходили на могилку Сергия, как велел он еще при жизни, и спрашивали молитв и благословения. |
| Как тяжек грех даже умеренного пьянства, говорит неимоверный подвиг старца Сергия, предпринятый им за друга своего после его смерти. Рассказывает матушка Анфуса: «За Гришу Старец молился до самой своей смерти. К нему в келию каждый день приходили 6–7 человек и пели канон об усопшем. Старцу после сорока дней было от Гриши сообщение – Гриша говорит, что здесь поят горячим кипятком». Поясним, что видно мытарства Григория Ивановича не кончились после сорока дней – поили его кипятком, обжигающим глотку, за его земные выпивки. Продолжает матушка Анфуса: «Как-то летом был сильный дождь, и после чтения канона Старец оставил ночевать меня, сестру Елену, Елисавету Федосееву (ныне м. Евлалия) и Алексея Павловича, бывшего диакона. Ночью Старцу было так плохо, он так страдал, кричал: “Не удержите меня!». Около Старца находилась Наталья Федоровна. Так Старец страдал за наши грехи”. Молился Старец за своего покойного друга до тех пор, пока сам не переселился в свое Небесное отечество. Со смертью Григория Ивановича связан один необыкновенный эпизод. Григорий Иванович умер скоропостижной смертью. Старец сказал: «Гриша умер внезапно, потому что нарушил клятву. Он должен был жить еще десять лет. Мы положили деньги на похороны и дали обещание перед святым образом Тихвинской Божией Матери в храме «12 апостолов», что никто об этом знать не будет. А когда Гриша умер, пришла Анна и говорит: «давай деньги!» А ведь она не должна была знать!» Старец не благословлял на поминках никакого спиртного. Но Анна мало с ним считалась и захотела сделать все по-своему. Но Старец не позволил осквернить поминки своего преданного друга. Пошла Анна на базар, а Старец сидит у себя в келье и посмеивается: «Анна-то! ходит по базару и слюнки льет!» Анна пришла домой, убитая горем и рассказывает своим подругам: «Так все дешево, хорошо купила. Пошла самогонку искать, нашла, сторговалась, руку в карман – а денег нет! Украли!» Так по молитвам Старца помины были трезвые и гости говорили: «Надо же, какие помины! Стол такой богатый, а выпивки ни наперсточка нет». |
| Одним благочестивым купцом, видевшим над собою и над домом своим милость Божию и многие исцеления, над гробом блаженного поставлена была церковь. В настоящее время мощи блаженного Иоанна почивают под спудом за левым клиросом в каменной церкви Толгской иконы Божией Матери с приделом во имя святого Иоанна Предтечи и священномученика Власия, построенной в 18 столетии. При гробнице издавна находится большой кипарисный крест блаженного и пергаменная псалтирь, писанная красивым готическим письмом. В одной из записей в рукописи значится, что святитель Димитрий Ростовский, обозревая по вступлении на Ростовскую митрополию в 1702 году Ростовские храмы, остановил свое внимание на сей псалтири, заметил ее ветхость, повелел вновь переплести и хранить по прежнему на гробе блаженного. Другая запись на латинском языке гласит: «с величайшим почтением держал я эту книгу в своей руке и целовал. Нил, архиепископ Ярославский. Мая 14 дня, 1856 года» Память 13 ноября Житие святого отца нашего Иоанна Златоустого, патриарха Константинопольского Святой Иоанн Златоустый, светильник миру, учитель вселенной, столп и утверждение церкви, проповедник покаяния, происходил из Антиохии Сирийской и родился около 347 г. Родители его, Секунд и Анфуса принадлежали к лучшему антиохийскому обществу и исповедывали христианскую веру. Секунд был воинским начальником и занимал почетную должность; но он не мог иметь влияния на воспитание сына, так как умер в то время, когда Иоанн был еще малолетним ребенком. Поэтому все заботы о воспитании Иоанна легли на матерь его, благочестивую Анфусу. Лишившись мужа в весьма юном возрасте (ей было тогда около двадцати лет), она не пожелала выйти замуж вторично, но всецело посвятила себя воспитанию сына. От нее-то малолетний Иоанн и получил первые уроки в христианских истинах и благочестии. Утвердив сына в христианской вере, Анфуса отдала его софисту Ливанию и философу Андрагафию для изучения красноречия и философии Потом, когда Иоанну исполнилось восемнадцать лет, он, еще не просвещенный святым крещением, которое, по обычаям того времени, принималось в зрелом возрасте, был отправлен в Афины для усовершенствования в красноречии и философии. Обучаясь здесь, Иоанн вскоре превзошел премудростью своих сверстников и многих философов, так как он изучил все греческие книги и науки, и сделался мудрым философом и красноречивым оратором. |
| Но это был также и важный центр раннего христианства, принесенного апостолами Петром, Павлом и Варнавой. Антиохию называют «колыбелью христианства», потому что, согласно Книге Деяний святых апостолов, обращенные жители Антиохии были первыми, кого стали называть «христианами» (Деяния 11:26). Иоанн родился в семье богатых родителей по имени Анфуса и Секунд. Его отец был высокопоставленным должностным лицом. Но Секунд, отец Иоанна, умер вскоре после рождения сына, которого затем воспитывала его мать – христианка Анфуса, которая была очень близка Иоанну на протяжении всей ее жизни. Иоанн обучался у знаменитого языческого учителя Либания, благодаря которому он приобрел навыки риторики и любовь к греческому языку. В возрасте 20 лет Иоанн стал оглашенным, это означает, что он готовился к крещению. Как я уже упоминала в нескольких предыдущих эпизодах, мои многочисленные зрители, крестить младенцев еще не было принято среди христиан. Они принимали крещение в зрелом возрасте. В то время Иоанн изучал теологию у пресвитера Диодора Тарсийского. И Иоанн почувствовал сильное желание посвятить свою жизнь аскетизму и стать отшельником, но его мать была против этого, и он пообещал ей, что при ее жизни он не оставит ее и не станет отшельником. Будучи оглашенным в течение трех лет, Иоанн был крещен, а также был сделан чтецом епископом Антиохийским, святителем Мелетием. Мать Иоанна умерла, когда ему было уже за 20, и он стал монахом в горах за пределами Антиохии и жил отшельником в течение 2 лет, вел тяжелую аскетическую жизнь, строго постился, мало спал и заучивал Библию наизусть. Но он настолько ослабил свое здоровье аскетической жизнью, что был вынужден вернуться в Антиохию, где служил в качестве священника в течение 20 лет. Будучи священником, Иоанн стал очень известным и приобрел славу очень одаренного проповедника. Хотя Иоанн и жил во время арианских и других богословских споров, в своих проповедях он не сосредоточивался на догматических понятиях, но скорее на практическом применении Писания в повседневной жизни. Он, в частности, обращал особое внимание на важность милостыни бедным и часто увещевал богатых за их пренебрежение к нуждающимся. |
|
|
