| Изумительным был этот полет. На сердце Риты было легко как никогда. Ни чувства разлуки с родителями не было, ни какой другой печали, – даже и тени ее. Наоборот, – даже чувство более глубокого единения и любви, – и не только с родителями, но и с бабушками, и дедушками, – даже и с теми, которых Рита видела только на фотографиях. За разговором с Мусей она не очень и замечала, что происходит вокруг. А Муся рассказывала о какой-то удивительной корове, которая в клоунском наряде ходит к детям в больницу. У коровы было очень смешное имя – Анфуса. И об обезьяне Пульхерии, которая тоже приходит к детям, чтобы порисовать с ними и повеселить их. И о цыпленке Веснушке, который с родителями – взрослым петухом и взрослой курой (и даже с некоторыми детьми) летает над городом и устремляется на помощь тому, кому она требуется в данную минуту. Нечего и говорить, что время (если можно говорить так о полете вне времени) прошло просто мгновенно. И вот, Муся замолчала и показала головой вперед, – на нежно-зеленую поляну, где Рита увидела необыкновенных животных и необыкновенных людей. Сначала, конечно, она увидела самых крупных животных. А это были …слоны с крыльями бабочек разных размеров, порхавших довольно грациозно над этой поляной и прекрасными деревьями. Рядом с ними планировали крылатые жирафы, необыкновенно изящные и величественные. Громадные динозавры умильно улыбались и благоухали цветами, выросшими из их шипов и колючек. А некоторые из них – крылатые, кувыркались в воздухе и проделывали очень сложные фигуры высшего пилотажа, так, что Рита с Мусей залюбовались. Пролетев между ними, и, вежливо раскланиваясь со всеми, бабочки опустились на поляну. Здесь их встретили удивительные лани с процветшими гладиолусами рогами и олени с целыми розовыми кустами на головах. Было много и других удивительных животных, но тут Рита увидела необыкновенной красоты царевну (как она тогда ее про себя назвала). Она подходила к ним с Мусей вместе с удивительными людьми, тоже сияющими красотой, любовью и каким-то высоким и утонченным благородством. Удивительное благоухание необыкновенно глубокой нежности, чистоты, радости и доброты охватывало даже при одном виде их. |
| Вот как-то раз переглянулись мы с детьми и решились напрямую спросить его про удивительную корову. Вдруг он знает о ней что-нибудь? Он сразу озарился необычайно и стал мурлыкать про себя какую-то неаполитанскую песенку. Было видно, что он размышляет, посматривая на нас: стоит нам рассказывать эту историю или нет. Так он мурлыкал, временами морщил лоб, видимо, думая о чем-то драматическом, потом опять улыбался каким- то своим мыслям. И, наконец, посмотрев на нас предельно серьезно, так что мы замерли, откашлялся и поведал нам вот эту историю. Мы с детьми слушали ее, затаив дыхание. …Одна корова была очень любопытная. Все – люди как люди, а она – пощиплет травы на одном конце поля и помчится на другой, посмотреть, как там обстоят дела. И так – весь день. Вот, прискакала она таким образом к забору, всматривается сквозь дырочку, а там – детская больница. А корову эту Анфусой звали – вот такое имя необычное ей дали папа с мамой. Наблюдает она в эту дырочку очень внимательно, наблюдает… Даже жвачку свою жевать перестала. И, вот, видит она, что дети смотрят из окон очень грустные, а родители по двору ходят, очень грустные и озабоченные одновременно. Но через некоторое время вдруг видит она клоуна в яркой и веселой одежде, заходящего в больницу. А вскоре видит и детей уже повеселевшими, да еще как! А эта корова и не знала, что есть такие специальные клоуны, которые ходят в больницу к детям. И так захотелось этой корове стать такой же красивой и веселой, как клоун, и веселить детей, что она и думать ни о чем больше не могла. Паслась она, паслась несколько дней, щипала она, щипала траву, – но безо всякого удовольствия. Решила, наконец, она пойти к Надежде Николаевне. А Надежда Николаевна была самая известная волшебница в Петербурге и окрестностях (как раз наша история и происходила в окрестностях Петербурга). Анфуса еще с детства помнила сказки, в которых молодая неопытная телка, запутавшись в жизни, шла на заветную полянку с березкой, сосенкой и кустиком ежевички и шептала заветные слова: «Надежда Николаевна, дорогая, помоги мне, дурехе». И волшебница непременно приходила со своей тихой и ясной улыбкой и помогала в какой угодно запутанной истории. |
| Вот такую бумагу подает свинья Мурка Надежде Николаевне. Сама же в это время скромно смотрит в траву, а только коня своего белого крепко держит под уздцы и тихо гладит его шелковистые кудри. Подивилась немало волшебница такому желанию свинюшки. Долго молчала она, раздумывая, и, наконец, молвила: «Ой ты, гой еси, ты, славная богатырша, сильномогучая свинюшка Мурка! Многого ты просишь, свинья, но за подвиги твои достославные будет тебе это, и даже больше того! Но должна ты сбросить все свои регалии, все награды и доспехи, и пойти к девочке Варе и жить со всеми ее зверями, и претерпеть с ними все их напасти». Мурка, ни мгновения не раздумывая, сложила все свои регалии, и все доспехи, и все одежды, и все ордена, и награды, и отправилась к Варе. Ну, а дальше вы все уже знаете… Когда же Варя встретилась со своим царевичем, то Мурка действительно получила все просимое и гораздо более того, и скакала со своим принцем свинушчатым на белом коне, и они сладко улыбались друг другу. Ну, а исполненные желания самой Вари, ее царевича и других людей мы решительно не возьмемся описывать. Вы можете себе вообразить, что, если рядовой свинюшке такое могло прийти в голову, то какие желания могут быть в голове у человека? Одна знакомая нам синица уверяла нас, что будто бы она неоднократно видела какую- то невообразимую колесницу, запряженную грифонами с Банковского мостика, а в ней, в этой колеснице, – наша поросюшка Мурка со своим принцем, обезьяна Чумичка с приятелями, Арина из Русского музея, корова Анфуса и еще кто-то (синица не разглядела). И такой компанией они летают по небу, и проходят сквозь небо и в прошлое, и в будущее, и в вечное. Конечно, про этих грифонов мы предполагали, что они придуриваются, будто бы они такие уж сердитые. Как- то слабо верится, глядя на их морду лица. Но чтобы так сорваться с рабочего места и умотать куда-то за облака?! Это как- то маловероятно. Синица же уверяет, что на это время вместо них ставят муляжи. Все же это очень странно. Хотя ведь нельзя совсем не верить этой синице: мы давно с ней знакомы, и она никогда нам не врала. |
| 387 Филарет. (Гумилевский), архиеп. Историческое учение об отцах Церкви. Т. III. М., 1996. С. 106. 388 См.: Diesner H.-J. Fulgentius von Ruspe als Theologe und Kirchenpolitiker. Stuttgart, 1966. S. 9–59; Nisters B. Die Christologie des hi. Fulgentius von Ruspe. Munster, 1929. S. 18–57. 389 См. общую характеристику Боэция в кн.: Chadwick Н. Boethius. The Consolation of Music, Logic, Theology and Philosophy. Oxford, 1981. P. XI-XIII. 390 Всего Боэцию приписывается пять таких трактатов, но подлинность одного из них подвергается сомнению. См. перевод этих трактатов и анализ их в кн.: Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты/Под редакцией Г.Г. Майорова. М., 1990. С. 145–189,374–391. 391 См.: Schurr V. Die Trinittslehre des Boethius im Lichte der «skythischen Kontroversen». Paderborn, 1935. S. 14–104. 393 Ср. характеристику: «Прилежное и ревностное изучение диалектики в христианских школах приводило неоднократно к тому, что диалектику переоценивали, полагая, что с помощью ее одной можно решать глубочайшие вопросы. Даже тайны христианской веры не оставались для нее неприкосновенными. Для выяснения их почти не пользовались Священным Писанием и учением Церкви, а подвергали их диалектической обработке и добытые таким образом результаты признавали безусловно верными» (Штпёклъ А. История средневековой философии. СПб., 1996. С. 105). 394 О нем см.: Labriolle P., de. Histoire de la littérature latine chrétienne. Paris, 1924. P. 673–677. 395 Уколова В.И. Античное наследие и культура раннего Средневековья (конец V – середина VII века). М., 1989. С. 82. 398 «Имя Сильвии (так звали мать Григория) должно стоять в истории рядом с именами Нонны, Анфусы, Моники и других благочестивых жен, в своих детях воспитавших великих служителей Церкви. Нонна своего сына Григория Назианзина от рождения посвятила на служение Богу и своим влиянием сделала его первым поэтом христианской меланхолии и дала ему то созерцательное направление, которое было в нем так плодотворно для веры в век арианских волнений; Анфуса в Иоанне Златоусте воспитала неподражаемого защитника бедных и слабых, Моника старалась укрощать бурные порывы страсти в пылкой душе Августина и своими материнскими заботами о привлечении его в послушание веры и добродетели и о рождении его для вечного спасения полагала начало для позднейшего благоприятного поворота в его жизни. И св. Григорий Двоеслов первее всего при посредстве горячей материнской любви питал свою душу из родника веры и святости христианской, и эта любовь дала ему и крепость твердого добродетельного настроения, и мягкость сострадательного чувства, и ту нежную впечатлительность ко всем переменам и внешнего и внутреннего мира, с какою является Григорий на всех поприщах, во всех обстоятельствах своей жизни» (Петицкий В. Св. Григорий Двоеслов – его проповеди и гомилетические правила. Киев, 1871. С. 29–30). |
| Девочки выбежали на палубу и со стоянки корабля, с высоты птичьего полета наслаждались зрелищем только что омытого дождем города с его сияющими золотом куполами и остроконечными шпилями. Хотя основная стоянка парусника была над самым центром города, из жителей очень немногие и не всегда могли видеть его, так как она была окружена слоем невидимого с земли воздуха. Но всем обитателям корабля все на земле прекрасно было видно, даже и в пасмурную погоду. Девочки, облокотившись о перила, с радостным изумлением наблюдали своих старых, но вечномолодых друзей, парящих в воздухе вокруг парусника. Они чувствовали себя как бы принимающими парад. Корова Анфуса, обезьяна Чумичка и свинья Мурка тоже радостно приветствовали жирафленка Ваню, летающего со своими родителями, братиками и сестричками, слоников – больших и маленьких с разноцветными крыльями самой невероятной раскраски, оленей с процветшими рогами и других животных. Некоторых из них девочки лично не знали, и новые друзья рассказывали о каждом удивительные истории. Вскоре на палубу с легким стрекотанием приземлился вертолетик Маши. После радостной встречи с подругами Маша коротко изложила девочкам суть дела и рассказала историю с Нюсей. Те, конечно, ужаснулись коварству бабкоежки и решительно вызвались помочь кенгуру. Не откладывая дела, Маша предложила сестрам два парашюта и пригласила в салон своего вертолетика. – Мы вас сбросим над лесом, где сейчас находится Нюся с Мотькой и нашей Надей, а сами тем временем отправимся на подмогу еще одному нашему другу – Пуфику,– сказала Маша, набирая высоту. У сестер дух захватывало от невероятности приключений. Только они подумали, что не знают, как пользоваться парашютом, а Маша уже говорит: – Не волнуйтесь, парашют раскроется автоматически, а снижение перед приземлением будет происходить очень плавно, так что вы успеете подготовиться. Модель парашюта разработана специально для новичков. И действительно, приземлились очень мягко. Быстренько свернули парашют и сразу бросились утешать Нюсю. Она стояла на опушке леса с Мотькой на руках. Глаза совершенно заплаканы! Но на самом деле кроме, как гладить по голове и приговаривать: – Нюсечка, дорогая, все будет хорошо, все будет хорошо!– они ничего и не могли. А как именно будет хорошо, что нужно делать, чтобы было хорошо,– они не знали! Мотька сидел на руках у Нюси глубоко задумчивый, молчал как рыба и теребил своего коалененка, так что девочки сначала подумали, что он глухонемой. |
| Нам тоже с детьми удалось на ней побывать. И мы можем с уверенностью сказать, что Уляляй показал очень сильную, сочную живопись, хорошего, непровинциального уровня! Он с его характером сразу стал писать не робко, по-ученически, а вполне самобытно, энергично и тонко вместе с тем. Он оказался вообще невероятно талантливым! Сам мэтр даже подарил нам небольшую картину – автопортрет с Люсей и Нюсей на фоне заката. Мы повесили ее в столовой и всегда показываем гостям. Там же, на этой выставке, мы встретились со всеми нашими друзьями,– даже и Лиуба с Паолиной сумели вырваться, несмотря на загруженность в учебе. Конечно, огромным и радостным сюрпризом для всех было появление на вернисаже прекрасной царевны Груши с ее царевичем и Мотькой,– сияющим, причесанным, хорошо умытым, в новенькой школьной форме и красивым школьным ранцем за спиной. После вернисажа Люся пригласила всех на концерт в большой и красивый зал. Симфонический оркестр играл «Воздух» Баха. Маша играла на флейте, Ксения на виолончели. Сам Иоганн Себастьян Бах сидел в первом ряду со всеми своими детьми и, судя по выражению его лица, был очень доволен исполнением произведения. Он тоже никого не потерял,– ни одного ребенка. Только приобрел. Потому что и он очень дружил с Викторией. После исполнения произведения все захлопали и его попросили выйти на сцену. Он очень стеснялся, но вышел, раз уж народ так его просил. Пожал руку дирижеру, (а дирижировала в этот раз корова Анфуса в красивом бордовом вечернем платье), потом пожал руку первой скрипке,–кому бы вы думали? Прекраснейшей и нежнейшей царевне Груше! Да, да – Груше, Груше! И мы были поражены не меньше вашего! Раздал цветы всем музыкантам из охапки, которую ему подарили благодарные слушатели. А это Уляляй состригал со своих боков цветы и раздавал всем (у него же самого тут же на обстриженных местах на глазах у всех вырастали другие). Если вы, дети, никогда не слышали «Воздух» Баха,– обязательно послушайте. Это действительно удивительное произведение, исполненное божественной нежности и любви. |
| Леонардик стал худеть. Конечно, не только от влюбленности и переживаний. Он купил себе спортивный костюм и стал прогуливаться спортивным шагом по набережной. Над ним подтрунивали: не умора ли!? Идет весь красный от напряжения носорог вдоль Невы, капли пота просачиваются даже сквозь толстенную его шкуру и капают на тротуар! Пыхтит, как паровоз, отдувается, но идет! И еще он на скакалке скакал. Вот так он и жил некоторое время. Ходил в гости к своей новой знакомой, пировал с ней и ее гостями, силился читать ее книжки. А потом и ходить все же стал в детскую больницу. Рисовал картинки для детей и даже расписывал стенки. Это потому, что он заметил: среди ее гостей принято было ходить в такие места, так же, как и пировать. На самом деле эти пиры были просто чаепитиями с какими-нибудь ватрушками, печеньем и вареньем, которые приносили гости или выпекала сама хозяйка. Но атмосфера этих встреч была непередаваемо и глубоко радостной. Бывал здесь и Хомикадзе, который, вообще говоря, жил на небе, но спускался периодически по городу погулять. Была и корова Анфуса в своем уморительном клоунском наряде с хвостом диковинной птицы и обезьяньими ушами. Обезьяна Пульхерия приходила, захватив с собой одного-двух обезьянчиков. Арина всегда приходила – сотрудница Русского музея. Компания ему очень нравилась. И однажды произошло вот что! Вышел он однажды от Виктории со смешанным чувством. Как ни интересно было ему с нею и ее гостями, но чего-то главного в нем все же не было. А это главное было во всех гостях, тем более в самой этой таинственной художнице. Вышел он на улицу из парадного и вдруг видит: две колесницы сияющие, запряженные белыми конями, опускаются прямо с неба к дому Виктории. И остановились примерно на уровне второго этажа. Выходит из окна Виктория прямо по воздуху, идет и встает на одну из колесниц. А во вторую колесницу никто не идет. Леонардик ждал, ждал. Ему же интересно, с кем она полетит! И Виктория чего-то ждет. Как бы думает о чем-то своем. Ну, носорог наш стукнул себя по лбу и полез по водопроводной трубе к этой колеснице. А ему в книжках этих новых для него врезалось в память одно слово – решимость. Вот лезет он по трубе этой, лезет, пыхтит, сопит даже и посматривает на Викторию. А она и не улетает, и не оглядывается на него. Все ждет чего-то. |
| 58 Впрочем, вдовы бывали разные. Было немало таких, которые смотрели на вдовство как на освобождение от прежней зависимости и, пользуясь независимостью, сами проматывали наследство своих детей, другие поспешно выходили опять замуж, или, что еще хуже, лицемерно соблюдая маску благоприличия в глазах общества, тайно вступали в незаконную связь. Такие вдовы заслуживали не одобрения, а укора. Зато тем большего сочувствия заслуживали те, которые, или имея себе преданного покровителя в ком-нибудь из родственников, или полагаясь на свое собственное благоразумие, самоотверженно управляли сами своим осиротелым семейством и домом. Одной из таких симпатичных женщин была молодая вдова некоего Фирасия, к которой Златоуст обращался с прекрасным утешительным посланием и которая находила себе совет и покровительство у одного из своих дядей. Равным образом и Анфуса, мать самого Златоуста, оставшаяся после преждевременной кончины Секунда вдовой в двадцатилетнем возрасте, была совершеннейшим образцом вдовы, как по чистоте своей жизни, так и по мудрому управлению делами. Глубоко признательное изображение ее сделано самим Златоустом в книге «О Священстве», где он описывает, с какой нежностью она воспитывала своего сына, самоотверженно наблюдая за его детством и отрочеством до возмужалости, как мудро и хлопотливо управляла имением, чтобы в целости сохранить его для подрастающего наследника и, обеспечивая его из своих материальных средств, предоставляла ему всецело и беспрепятственно отдаваться наукам. Недаром эта истинно христианская вдова вызвала восторженный отзыв даже от язычника Ливания, который, узнав обо всем этом, невольно воскликнул: «Ах, какие у христиан есть женщины!» Следуя такому высокому примеру, и каждая мать-христианка могла бы достойно осуществлять свое назначение даже в качестве воспитательницы своих детей, несмотря на всю тяжесть положения вдовы. 4 . Семейная жизнь имеет страшного врага, посягающего на ее целость и благополучие, и этот враг есть смерть, которая беспощадно заносит свою губительную косу над тем или другим членом семьи, иногда в тот самый момент, когда он начинает благоустроиться или чувствовать свое удовлетворение. |
| Ж. Не ищи счастья на земле 1. Не прилепляйся к земле: она не Рай, а изгнание из Рая «Жизнь мира сего, – учит св. Василий Великий , – многого уныния полна и воздыхания; она ни для кого не беспечальна и исполнена лести и злобы. Одних, не вступивших в брак, одолевают скверные похоти, а других, вступивших в оный, великие заботы о домашних делах, о воспитании и содержании детей и о жене преследуют; мучают споры с соседями, беспокоят суды и тяжбы. И каждый день свою неприятность приносит, как носящим багряницу и венец, так и одетым в рубище. Ночью, в бодрствовании, не отступает сокрушение о случившемся днем, а во сне прельщения от бесов. Бурному морю подобны все человеческие вещи, – морю, в котором мы тонем, думая спастись, держась за ничтожную ветку; сами же хуже ветра возмущаем друг друга, и как в водовороте кружимся. Одному предстоит труд землю обрабатывать, другому хочется взять у собрата то, чего ему сам не давал; иной, взявши в долг, должное не отдает; этот никак не может насытиться в своем сребролюбии; а тот, потерявши доверенность у людей, нужду терпит; один скорбит, ничего не имея, а другой, и много имея, также не радуется; нищего укоряют, а богатому сети расставляют; обладающие властью страдают от гордости; многие часто ссорятся между собой; в междоусобицах друг друга убивают, грабят, мучат насилием; ложь превозносится, любовь удалилась; истина оставила землю, хитрость и клевета честью венчаются; лихоимцы управляют градами. И все это на земле собрано» 25 . (См. кн. «Пролог в поучениях», свящ. В. Гурьева , стр. 373–374). 2. Ничто земное не может удовлетворить человека Один древний царь-язычник хотел создать на земле для своего единственного сына «Адамов рай». Он с малолетства поместил сына в великолепном дворце с садом, окружил его молодыми товарищами, запретил при нем говорить про болезни и смерть, велел постоянно занимать его разнообразными, приятными предметами. И цесаревич достиг уже юношеских лет, но не знал ни малейшего недовольства и огорчения, не знал даже, что люди терпят иногда нищету, старятся, болеют и умирают. Когда он выезжал из дворца к народу, то на всех путях прогулки, по распоряжению отца, его встречали увеселительные зрелища и музыка. Но душа молодого человека, оставленная в голоде, предъявила о себе: он не был счастлив. Раз встретив старика, близкого к смерти, он стал желать – привязаться к чему-либо вечному и томился недоумениями относительно загробной жизни. Бог послал ему наставника в лице одного христианского пустынника, – и он познал истину, утолил ею голод своей души, и тотчас же отвратился от наслаждений плотских. Он известен в истории иночества под именем преп. Иоасафа. (Ч.-М. под 19 ноября). 3. Преп. Анфуса, как образец презрения к миру и его удовольствиям |
| Воспитание детей составляет неотъемлемую функцию женщины. «Мать – это неустанная попечительница о детях, насаждающая в сердцах их страх Божий и семена всяких христианских добродетелей, умеющая не только родить, но и воспитать, как Анфуса – Златоустов, как Эмилия – великих Василиев, как Нонна – Григориев; способная силою своей материнской молитвы вернуть чад своих от соблазнов мира к Богу, как знаменитая Моника – Августина; готовая пожертвовать ради Бога и Божией правды даже жизнью своею и своих детей, как Соломония, мать мучеников Маккавеев» с. 4J Родители одинаково обязуются заботиться о благосостоянии и воспитании детей ( 2Кор.12:14 ; Евр.12:9 ; Кол.3:20 ; Еф.6:4 ; 1Тим.5:10 ), а дети, в свою очередь, должны уважать и слушать родителей ( Мф.19:19 ; Еф.6:1–3 ; Кол.3:20 ; 1Тим.5:1–2,4 ), но, все-таки, делу воспитания и образования матери отводится главенствующая роль, так как это дело является особенно сродным женской натуре и составляет её особенную заслугу. «Женщины рождены наставницами, потому что в руках их находится непосредственно нравственность детей, этих будущих владык мира. Под домашней кровлей образуются те убеждения и нравы, которые или поддерживают учреждения, или приготовляют их падение» с 300]. Истинное благочестие матери, благоговейно и неопустительно совершаемая ею молитва, её терпеливая покорность воле Божией в тяжелых обстоятельствах и испытаниях жизни, любовь к труду, сострадание к страждущим, сочувствие ко всему живому – все это в доброй христианской семье само собою передается восприимчивому сердцу ребенка. Женщина еще с раннего детства чувствует своё призвание: она с любовью ухаживает за куклой, носит на руках, убаюкивает, когда укладывает её спать. Девочка, в отличие от мальчика, может часами сидеть у кроватки младенца, наблюдая за ним. Любовь сестры к брату имеет характер материнской любви. Женщина и мать – это почти синонимы. От поведения и внутреннего состояния девушки – будущей матери – будет зависеть жизнь, духовное и физическое здоровье ребенка; а когда она почувствует у себя под сердцем сладкое бремя, то с этой минуты она обязана быть во много раз внимательнее и осторожнее к себе. |
|
|
