| Тем не менее, несмотря на наружную покорность, благочестие молодой женщины не было бесплодным благочестием. Это явно сказалось, когда в 775 г., по смерти Константина V, новый император Лев IV, быть может, под влиянием Ирины, – влияние ее было очень сильно в начале его царствования, – ослабил несколько прежние строгие меры. Царица принялась действовать решительно. К тому же многие женщины благоговейно сохранили запрещенные иконы: одна легенда рассказывает, что Анфуса, дочь Константина V, в самом дворце без всякого страха и осторожности продолжала поклоняться запрещенным иконам. Ирина сочла возможным последовать примеру своей невестки и возмечтала, что ей удастся тайно восстановить в столице запрещенный культ. Попытка эта имела довольно трагические последствия. В апреле 780 г. несколько близких к императрице лиц были по приказанию Льва IV арестованы и преданы казни, как явно заподозренные в иконопочитании. Сама царица была скомпрометирована в этом деле. Рассказывают, что однажды муж нашел в ее комнате запрятанными под подушки две иконы с изображениями святых. Увидя их, Лев IV страшно разгневался; и хотя Ирина, всегда готовая на какие угодно клятвы, побожилась, что не знает, кто ей их туда положил, милость, какою она пользовалась у императора, была сильно поколеблена; она почти впала в немилость, когда вдруг, к большому ее благополучию, Лев IV умер, почти внезапно в сентябре того же 780 г. Наследнику престола, Константину VI, было всего десять лет; в качестве опекунши своего сына и регентши, Ирина стала полновластной императрицей. h9 II Из исторических лиц редко о ком так трудно произнести верное суждение, как о знаменитой императрице, восстановительнице православия в Византии. Как известно, она была хороша собой; все заставляет при этом предполагать, что она была целомудренна, и что, попав в юные годы ко двору, где не было никакой нравственной устойчивости, где нравы отличались распущенностью, она сама оставалась всегда безупречной; наконец, она была благочестива. Но что мы знаем еще об Ирине? Какова была сила ее ума? Каков характер? Конечно, мы можем судить об этом по ее правительственным мероприятиям. Самостоятельно ли она управляла государством? Проявляла ли она на престоле свои собственные идеи? Или была лишь орудием в руках искусных советников? Это все вопросы, тем более трудно разрешимые и тем более темные, что современные ей писатели бесконечно восхищались этой нравственной и благочестивой царицей. |
| Остановимся на личности нашего героя. Рассказывают (и эта история может быть в такой же степени признана легендой, как и реальным фактом), будто сразу после его рождения были явлены негативные предзнаменования будущего царствования. Якобы при совершении таинства Крещения младенец Константин испражнился в святую купель, и потому впоследствии получил крайне неблагозвучное прозвище «Копронимос». Понятно, что оно не нуждается в переводе 98 . Однако, по другим данным, это обидное наименование на самом деле является поздней перифразой подлинного народного «имени» царя – «Каваллинос» («кобылятник») 99 . Проведя в седле большую часть своей жизни, царь не мог отделаться от постоянно сопровождавшего его запаха конского пота, что впоследствии использовали недруги. Он был трижды женат, причем не по распущенности, а вследствие смерти первых жен. Первой супругой императора Константина V, как уже говорилось выше, была Хазарская царевна Ирина, с которой он венчался в 732 г. От Ирины родился 25 января 750 г. сын, будущий император Лев IV, и дочь св. Анфуса. Второй брак царя с некой Марией был очень скоротечен, и от него не осталось детей. От третьего брака царя с византийской аристократкой Евдокией (он дал ей титул августы только в 769 г.), происходящей из знатной семьи Мелиссинов, родилось пять сыновей: Никифор, Христофор, Никита, Анфим и Евдоким 100 . Как можно судить по отношениям, царившим между отцом и св. Анфусой, историю который мы поведаем позднее, император был добрым отцом, умевшим находить общий язык со своими детьми и не насиловавшим их волю. Он был жестким правителем и не всегда щадил своих врагов – пример пленных болгарских воинов, которых царь отдал на растерзание константинопольской толпы, достаточно красноречив. Но нередко удивлял своим снисхождением к поверженным противникам, если не видел в них угрозы государству. Позднейшие летописцы-иконопочитатели называли его «беззаконнейшим царем», «всегубительным, безумным, кровожадным, лютейшим зверем», а в народе довлел культ этого императора. Когда уже много после его смерти болгары серьезно угрожали Римской империи, во время богослужения в храме Святых Апостолов народ сорвал с петель дверь в усыпальницу Константина V, ворвался туда и с криком: «Восстань и помоги гибнущему государству!» припал к его гробнице 101 . Когда эпарх города задержал правонарушителей, те утверждали, что двери в усыпальницу отворились сами собой, Божьим провидением – настолько личность императора была популярна в народе 102 . |
| Но хотя отцы церкви чаще и с большим энтузиазмом славят девственность, чем брак, их взгляды на этот предмет показывают неизмеримое превосходство их моральных стандартов над моральными стандартами величайших мудрецов и законодателей Греции и Рима. Целомудрие до брака, в браке и в безбрачии у мужчин и у женщин, так редко встречавшееся среди язычников, было возвышено до положения одной из основных добродетелей и сделалось краеугольным камнем семьи. Многие женщины–мученицы предпочитали жестокие пытки и смерть утрате чести. Когда святая Перпетуя упала на арену полумертвая с рогов дикого быка, она инстинктивно поправила платье, порванное во время его нападения. В деяниях мучеников и святых рассказываются удивительные истории, без сомнения, преувеличенные, однако в них отражаются преобладавшие среди христиан чувства о героическом сопротивлении плотским искушениям, о том, как несправедливо обвинявших в нечистоте внезапно постигала кара в виде одержимости бесами или мгновенной смерти, о спасении блудниц от постыдной жизни, об их коренном обращении и возвышении даже до канонической святости 679 . На древних соборах много говорили о плотских грехах, так устрашающе преобладавших в ту пору, и единодушно осуждали их во всех видах и формах. Действительно, целомудрие в ранней церкви, с единодушного согласия ее отцов, почти отождествлялось с безбрачием, как мы увидим позже; но эта крайность не должна заставлять нас забыть о безграничном превосходстве морали отцов церкви над языческой. Женщина обрела равные права с мужчиной в лучшем смысле этого понятия, освободилась от уз общественного угнетения, стала жизнью и светом христианского дома. Напрасно мы искали бы среди языческих греческих и римских дев и матрон таких чистых и героических дев, как мученицы Бландина и Перпетуя, таких верных матерей, как Нонна, Анфуса и Моника, и не стоит удивляться тому, что язычник Ливаний, имея перед глазами такие примеры, как мать его ученика Златоуста, неохотно признал: «Какие женщины есть у этих христиан!» Ученые средних веков сделали из истории сотворения женщины бесхитростный вывод о подобающем ей положении: Ева была сотворена не из ноги Адама, чтобы быть его рабыней, и не из головы, чтобы управлять им, но из его бока, чтобы быть его возлюбленной спутницей 680 . |
| Кроме Григория, известен еще сын Нонны – Кесарий, знаменитый не только по врачебному искусству при дворе императора Юлиана, но и по христианскому благочестию и твердости в вере. Дочь Горгония, прославленная Григорием в надгробном слове, представляет образец высоконравственной христианки. Анфуса, мать Златоуста, овдовев в двадцать лет, не захотела вступить во второй брак, а вся отдалась обязанностям христианской матери; она занялась воспитанием сына, благоразумно управляла его имением, старалась дать ему обширное и прочное образование, особенно же, основательно познакомить его со Священным Писанием. От матери получил первые уроки христианской нравственности знаменитейший учитель нравственности. Ничто впоследствии не могло изгладить этих уроков из души его: ни поучения языческих наставников, ни примеры товарищей, ни увлечения юности. Нельзя умолчать и о знаменитой Монике, которая представляет замечательный образец не только супруги, но и матери. «Я обязан ей вдвойне жизнью, – говорит блаженный Августин , сын ее, – потому что она рождала меня и плотски для временной жизни, и духовно для жизни вечной... Она, истинно воспитывая своих детей, каждый раз снова в болезнях рождала их ( Гал. 4, 19 ), когда видела удаляющимися от Господа». Августин получил от матери первые уроки христианской веры и нравственности. В детстве, не успев укрепиться в христианстве, а с другой стороны, отличаясь необыкновенной живостью и горячностью натуры и живя в кругу развратных товарищей, он вскоре увлекся примером их и стал вести жизнь беспорядочную, развратную, даже впал в манихейскую ересь. Первоначальная судьба его, отчасти сходная с судьбой Златоуста, в этом отношении, однако же, имеет глубокое различие. Златоуст остался верен началам, положенным матерью, несмотря ни на какие увлечения юности. Не то было с Августином. Правда, он сам утверждает, что пробуждавшиеся по временам воспоминания детства влекли его к Богу, но юношеские страсти подавляли это стремление. Сильно печалилась Моника, узнав о падении своего Августина. Дни и ночи проводила она в слезах, умоляя Господа Бога возвратить ей сына, которого она оплакивала, как умершего, так как жизнь и спасение души его были для нее одинаково дороги; а она видела, что душа его в опасности. «Она оплакивала меня, – рассказывает Августин в своей «Исповеди», – более чем плачет мать над умершим ребенком своим; ибо видела меня мертвым для Тебя. Ты услышал ее, Господи! Ты не отринул слез ее, которые лились обильными потоками всякий раз, как она возносила к Тебе молитву свою. Не Ты ли, Господи, послал ей это успокоительное сновидение, после которого она снова позволила мне жить в ее доме и вкушать пищу за ее столом, чего она не допускала с тех пор, как я увлекся столь противными ей убеждениями!» |
| Анфуса, мать св. Иоанна Златоуста Анфуса жила в веке по Рождестве Христовом и была весьма образованной по своему времени женщиной. Она и муж её, Секунд, были христианами не по имени только, как это нередко случалось в то время, а истинными, преданными Богу всею душою. Секунд и Анфуса были еще молодыми супругами, и в семействе их было только двое малюток: девочка двух лет и новорожденный Иоанн – радость и утешение родителей. Но не успело это благочестивое семейство насладиться своим счастьем, как его постигло великое горе: во цвете лет скончался Секунд, оставив молодую вдову Анфусу с двумя младенцами. Горе молодой двадцатилетней вдовы было безгранично. Правда, она не нуждалась в средствах, имея значительное состояние, но её нравственные муки были тяжелее материальных. Явилось много ложных друзей, желавших воспользоваться её богатством, искавших даже руки её. Но Анфуса принадлежала к тем женщинам, которые стоят выше житейской суеты. На свое несчастье она взглянула, как на испытание, посланное ей Богом, и, отбросив всякую мысль о вторичном замужестве, порешила забыть о себе и всецело посвятить себя материнской заботе об осиротевших малютках. Решимость её не ослабела и от нового горя, поразившего её материнское сердце. Её маленькая дочь скончалась, и Анфуса осталась одна со своим сыном, который сделался предметом всей её любви и вместе материнских забот и надежд. Принадлежа к высшему обществу, сама образованная, она не преминула дать своему сыну наилучшее по тогдашнему времени воспитание. На первых порах она сама преподавала сыну первые начатки образования, и это было величайшим благом для Иоанна. Из уст любящей матери он получил первые уроки чтения и письма, и первыми словами, какие он научился складывать, были слова св. Писания, которое было любимым чтением Анфусы, находившей в этом чтении отраду в своем раннем вдовстве. Свою любовь к чтению слова Божия Анфуса так глубоко вкоренила в душу Иоанна, что он впоследствии, так сказать, дышал и питался словом Божиим и истолкование его сделал главной задачей своей жизни. |
| Преподобная Анфуса, исповедница, игумения Мантинийското монастыря Святая Анфуса (Анфиса) подвизалась в VIII веке. Она была дочерью благочестивых родителей Стратигия и Февронии. С ранних лет Анфуса желала сохранить девство и удалиться от мира, чтобы вести уединенную жизнь в пустынях и горах. Однажды через место, где она жила, проходил иеромонах Сисиний, украшенный всеми добродетелями и получивший от Бога дар творить чудеса. Анфуса попросила инока дать ей правило для начала монашеской жизни. Указав ей правило молитвы и подвига, Сисиний, желая испытать послушание девы, велел ей броситься в горящую печь. Блаженная безо всяких колебаний вошла в печь и через несколько мгновений вышла оттуда невредимой. Тогда святой инок научил ее всему необходимому для того, чтобы приблизиться к Богу, затем постриг в монахини и велел идти на Мантиний – небольшой остров на озере около города Периклия . Старец предсказал, что там она станет игуменьей монастыря, в котором будут подвизаться 900 монахинь. Добравшись до острова, святая начала жить в строгом воздержании. Она носила железные вериги и грубую власяницу и совершала духовные подвиги, которые приготовили ее к тому, чтобы стать достойным жилищем Святой Троицы. Спустя некоторое время она попросила у Сисиния благословения построить церковь, посвященную святой Анне, матери Богородицы. Когда строительство было закончено, стало сбываться пророчество Сисиния: вокруг святой собралось около 30 учениц. После смерти духовного отца община продолжала расти, и Анфуса построила еще две церкви: посвященную Божией Матери – для монахинь, святым апостолам – для монахов. Последние были учениками Сисиния, которые после смерти наставника решили поступить под духовное руководство святой Анфусы . Император Константин Копроним, враг Христа и святых икон, услышав о святой и ее верности православным догматам, послал своих людей в Мантинийский монастырь, чтобы насадить там свою ересь. Блаженная встретила императорских посланцев вместе со своим племянником, который был игуменом мужского монастыря. Сначала его бичевали в течение многих часов, но, подбадриваемый святой Анфусой, он остался неколебим. Тогда воины схватили Анфусу и, привязав за руки и за ноги, стали хлестать воловьими жилами. Они собрали множество икон, находившихся в монастыре, подожгли их и положили на голову, руки и ноги святой, а под ноги – горящие угли. По благодати Христовой она оставалась невредимой в испытаниях. Тогда, после всех мучений, ее отправили в изгнание. |
| Св. Анфуса жила в царствование императора Аврелиана; она происходила от богатых и знатных родителей: Антонина и Марии, жителей Селевкии. Родители Анфусы были язычники. Св. Анфуса, желая принять христианское крещение от Афанасия, епископа Тарса киликийского, выпросила у своей матери двух ослиц в сопровождении двух рабов Харисима и Неофита под тем предлогом, что она хочет посетить свою кормилицу. По внушению Божию, еп. Афанасий сам вышел к Анфусе на встречу; увидев епископа, она поклонилась ему и просила его немедленно сподобить ее св. крещения. В этом месте не нашлось воды; св. Афанасий помолился Богу и внезапно явился источник воды, явились также два ангела и подали новокрещенной белую одежду; с нею крестились и оба ее служителя. После крещения, облекшись в бедную одежду, она отдала епископу свою драгоценную одежду с тем, чтобы он отдал ее бедным. Анфуса пришла к кормилице, но эта не узнала питомицу, видя ее в бедной одежде. Рассердилась и мать, узнавши о переходе дочери в христианство. Тогда св. Анфуса, совсем оставивши родителей своих и дом, ушла к еп. Афанасию, приняла от него монашеское пострижение и, удалившись в пустыню, в власянице 23 года прожила со зверями и питалась с ними. Между тем еп. Афанасий, вскоре после крещения св. Анфусы и ее удаления в пустыню, был схвачен и приведен к императору Аврелиану, который после многих истязаний приказал отсечь ему голову. Равным образом и слуги св. Анфусы – Харисим и Неофит, по удалении своей госпожи и по смерти еп. Афанасия, были приведены к Аврелиану и исповедали себя христианами. Он отдал их для истязания правителю Апеллиану, который повесил их на дереве и в продолжении трех часов строгал их тела и бил палками, наконец отсек им головы. Св. Анфуса пережила своих сподвижников на 20 лет и преставилась в мире. Тело ее, найденное спустя несколько лет пустынницею Полихрониею, по указанию пантеры зверя, погребено монахом Аврамием с братиею, и близ пещеры основался монастырь (Пролог. Месяц. Восг. А. Сергия, т. 2. замет. стр. 258). Св. муч. Евлалии девицы |
| По таким правилам, с такими мыслями подвизалась св. царевна Феврония. Чистая душой и телом, почила она в 632 г., когда отец ее, император, сражался с персами. Память ее чтится Греческой Церковью октября 28 дня. Свв. Анфуса, старшая и младшая Старшая Анфуса, оставив родительский дом, подвизалась сперва в пещерах уединенно, переходя из одной в другую; потом, встретив старца, подвижника Сисиния, продолжала подвиги по его советам и столько успела в духовной жизни, что ее управлению отдали себя в Мантинее многие девы. К советам ее обращались жаждавшие спасения и не оставались без пользы. Высокая жизнь ее приобрела ей уважение и лучших из мирских людей Эллады. Имп. Константин Копроним настойчиво хотел быть тем, чем впоследствии был Лютер: страхом и обманом вынудил он (в 753 г.) оправдать на Соборе магометанское (т.е. глупое) отвращение от св. икон, почитание святых выдавал за суеверие, обеты девства — за извращение природы. Услыхав, что Анфуса в своей обители благоговейно и без страха пред людьми чтит св. иконы и даже уговорила своего брата стать в ряды защитников св. икон, он приказал представить к себе смелую игуменью со всеми ее 90 сестрами. Гордый и развратный деспот потребовал, чтобы отказались они от своего образа мыслей; он думал, что пустынная игуменья легко уступит гордой воле его, как уступали искатели частей его и прохладной жизни. «Христианская совесть, — отвечала Анфуса, — не дозволяет выполнить несправедливую царскую волю: поклонение св. иконам — дело святое, оправданное постоянной практикой Св. Церкви, а жить для удовлетворения одним скотским потребностям — не значит жить достойно человека; надобно плакать, что и без повелений власти так много несчастных, которые любят грязную жизнь». Копроним велел бить ее бичами без пощады. Воля деспота была исполнена. Копроним отдал приказание отослать игуменью с сестрами в заточение. В это самое время императрица страшно страдала муками родов. Преподобная сказала вслух всем, что императрица родит двойню, сына и дочь, и указала судьбу двойни. Разрешившаяся двойней императрица стала чтить преп. Анфусу как духовную мать и для ее обители сделала много пожертвований. Блаж. Анфуса скоро предала дух свой Господу, в глубокой старости, в 759 г. |
| Но город отличался распущенностью нравов: многие антиохийцы носили только имя «христиан». Дафнийская «нравственность» вызывала улыбки у лиц, хорошо знакомых с Антиохией. Было время, когда Дафнийские увеселения в праздник мраморной статуи Аполлона делали город «постоянным праздником порока», как выражаются историки. Кажется, на той самой Сингонской улице Антиохии, которая (улица) в дни древние имела своим временным жителем св. «учителя языков» Павла, один весьма приличный и зажиточный дом принадлежал военачальнику Сирийских войск Секунду. Его жену звали Анфусой. Это была весьма добродетельная женщина. Оба они были «ревностными» христианами Антиохийской церкви. Не долго пришлось им наслаждаться семейным счастьем: Секунд умер, оставив двадцатилетней вдове на ее попечение двух малюток, из коих одному суждено было стать славой и гордостью христианства. Малютку звали Иоанном. Он родился в 347 году. Молодая, не по летам заботливая мать, особенные труды употребила на то, чтобы сын ее получил наилучшее образование. Она берегла и любила его, как зеницу ока. В своем сыне св. Анфуса видела и надеялась иметь утешение среди многих забот и горестей, постигших ее, как вдову. Ребенок был для нее сокровищем, дарованным от Бога, пред Коим она молилась, чтобы Всемогущий Господь сохранил его от многочисленных видимых и невидимых врагов. Ради него св. Анфуса решила остаться вдовой, хотя имела весьма почетное положение в обществе и большие богатства, ради которых было много искателей ее руки, но, как истинная христианка, св. Анфуса ничему из того, чему завидовали люди, не придавала никакого значения. Первоначальные уроки веры и нравственности св. Иоанн получил под наблюдением своей матери, у которой священные книги были настольными. Вероятно, св. Анфуса поручила какому-либо священнику давать начальные уроки религии дорогому мальчику в своем доме. Св. Анфуса не очень торопилась отдать сына языческим учителям, кои вместо того, чтобы образовывать ум поручаемых им детей, иногда развращали их нравственность. Наставники языческих школ так гордились своей образованностью, ценили ее так высоко, что, как говорит блаженный Августин , готовы были скорее простить ученику нарушение правил нравственности, нежели погрешности против правил словесности и красноречия 2 . Св. мать сама старалась научить мальчика всему святому и доброму и только лишь тогда решилась вручить его образование чужим людям, когда увидела, что юноша сумеет быть твёрдым от их искушений. |
| Старшая Анфуса 584 , оставив родительский дом, подвизалась сперва в пещерах уединенно, переходя из одной в другую; потом, встретив старца, подвижника Сисиния, продолжала подвиги по его советам и столько успела в духовной жизни, что ее управлению отдали себя в Мантинее многие девы. К советам ее обращались жаждавшие спасения и не оставались без пользы. Высокая жизнь ее приобрела ей уважение и лучших из мирских людей Эллады. Император Константин Копроним настойчиво хотел быть тем, чем впоследствии был Лютер: страхом и обманом вынудил он (в 753 г.) оправдать на соборе магометанское (т. е. глупое) отвращение от святых икон, почитание святых выдавал за суеверие, обеты девства – за извращение природы 585 . Услыхав, что Анфуса в своей обители благоговейно и без страха пред людьми чтит святые иконы и даже уговорила своего брата стать в ряды защитников святых икон, он приказал представить к себе смелую игуменью со всеми ее 90 сестрами. Гордый и развратный деспот 586 потребовал, чтобы отказались от своего образа мыслей; он думал, что пустынная игуменья легко уступит гордой воле его, как уступали искатели честей его и прохладной жизни. «Христианская совесть, – отвечала Анфуса, – не дозволяет выполнить несправедливую царскую волю: поклонение святым иконам – дело святое, оправданное постоянною практикою Святой Церкви, а жить для удовлетворения одним скотским потребностям – не значит жить достойно человека; надобно плакать, что и без повелений власти так много несчастных, которые любят грязную жизнь» 587 . Копроним велел бить ее бичами без пощады. Воля деспота была исполнена. Копроним отдал приказание отослать игуменью с сестрами в заточение. В это самое время императрица страшно страдала муками родов. Преподобная сказала в слух всех, что императрица родит двойню, сына и дочь, и указала судьбу двойней. Разрешившаяся двойнями императрица стала чтить преподобную Анфусу как духовную мать и для ее обители сделала много пожертвований. Блаженная Анфуса скоро предала дух свой Господу, в глубокой старости, в 759 году 588 . |
|
|
