| — Господь с вами! — сказала мисс Нэг, целуя Кэт по окончании второго дня работы. — Какой неловкой были вы весь день! — Боюсь, что ваше доброе и искреннее слово, заставившее меня еще сильнее почувствовать мои недостатки, не пошло мне на пользу, — вздохнула Кэт. — Да, пожалуй, не пошло! — подхватила мисс Нэг с весьма несвойственной ей веселостью. — Но гораздо лучше, что вы узнали об этом с самого начала и, стало быть, могли заниматься своим делом просто и спокойно. Вы в какую сторону идете, милочка? — В сторону Сити, — ответила Кэт. — В Сити? — воскликнула мисс Нэг, с великим одобрением разглядывая себя в зеркале и завязывая ленты шляпки. — Ах, боже милостивый, да неужели же вы живете в Сити? — Разно это так уж удивительно? — с полуулыбкой спросила Кэт. — Я не считала возможным, чтобы какая-нибудь молодая женщина могла прожить там при любых обстоятельствах хотя бы три дня, — ответила мисс Нэг. — Люди, находящиеся в стесненном положении, то есть бедные люди,отозвалась Кэт, быстро поправляясь. потому что боялась показаться гордой,должны жить там, где придется. — Совершенно верно, должны, совершенно правильно! — подхватила мисс Нэг с тем полувздохом, который в сопровождении двух-трех легких кивков головой служит в обществе разменной монетой жалости. — И это я очень часто говорю моему брату, когда наши служанки заболевают и уходят одна за другой, а он думает, что кухня слишком сырая и что там вредно спать. Эти люди, говорю я ему, рады спать где угодно! Господь приноравливает нашу спину к ноше. Утешительно думать, что это именно так, не правда ли? — Очень утешительно. — ответила Кэт. — Я пройду с вами часть пути, моя милая. — сказала мисс Нэг, — потому что вам придется идти чуть ли не мимо нашего дома, и так как сейчас совсем темно, а наша последняя служанка неделю назад легла в больницу — у нее антонов огонь на лице, — я буду рада побыть в вашем обществе. Кэт охотно отказалась бы от столь лестного предложения, но мисс Нэг, надев, наконец, шляпку вполне, на ее взгляд, изящно, взяла ее под руку с видом, ясно свидетельствующим, сколь глубоко сознает она честь, оказываемую ею Кэт, и они очутились на улице, прежде чем та могла вымолвить слово. |
| Однажды было ему такое виденье: явился Архистратиг Михаил и сказал: «Пойди ты за часовню великомучен. Георгия, прокопай там землю, и когда покажется вода, то ты ею омойся, напейся и будешь здоровым и зрячим». Он это исполнил и исцелился. В благодарность Господу, пославшему Своего Ангела для избавленья его от слепоты и недугов тела, он недавно приходил в Иерусалим на поклоненье гробу Господню, и здесь землею, принесенною им с того места, где приказал ему копать Архангел, исцелил многих недужных, всыпая в воду и давая потом ее пить. Этот бейрутянин принял теперь монашество. Когда мы улеглись спать, вместо кроватей на холодном полу вместо тюфяков на порванных и жестких циновках, вместо головных подушек на кучах моркови, то крысы своими набегами на наш дорожный багаж и съестное не давали нам почти покоя, а разные кровожадные насекомые, особенно дружно нападающие на свежего человека в дорожных пристанищах, которых насекомых собственные имена каждому известны и всегда памятны, не давали нам спать сном благотворным, освежительным, необходимым для поддержанья сил к дальнейшему путешествию. Чтобы не скучать от бессонницы, я зажег лампу и начали писать дорожные заметки, поглядывая по временам на несмазанный потолок из древесных ветвей, и чего, чего только между ними не увидели! Мириады разного рода гадов кишели там, испуганные непривычным для них ночным светом, и каждый из них силился занять поудобнее позицию, чтобы лучше рассмотреть, что там внизу нарушает их полночный покой. Это меня сильно напугало; я особенно боялся, нет ли между ними скорпионов, в виду свежего рассказа об одной женщине, ужаленной этим пауком, у которой, для избежания поражения всего тела антоновым огнем, принуждены были отнять руку. На рассвете я первый встал, чтобы посмотреть на погоду, и едва полуоткрыл дверь, как увидел пробивающимся в дверь что-то наподобие нашего рака, я вскричал и прибежавшие ко мне арабы и турки, а потом и наша толмачка объяснила мне, что это скорпион, водивший в это время огромным своим жалом во все стороны, и что, если ужалит этой иглой, которую они при этом и оторвали щипцами, то на человека ту же минуту нападает лихорадка со рвотой, потом делается страшный жар во всеми теле, оно сильно распухает, и ужаленный, в страшных мучениях, оканчивает жизнь; у других же приключается антонов огонь, и если не будет отнят пораженный член, то непременно наступает конец жизни. |
| 6 в. и начало следующего столетия, ознаменованные нескончаемыми междоусобными войнами, явились самой трагической эпохой в истории государства франков. Еще худшими бедствиями, чем война, были часто обрушивавшиеся на страну эпидемии: чумы, черной оспы, дизентерии. От болезней и от периодически повторявшихся неурожаев, обыкновенно случавшихся из-за наводнений или засух, приводивших к массовому голоду, погибало многократно больше людей, чем от войн. По словам П. Буассонада, «голод… иногда… оказывался таким ужасным, что бывали случаи людоедства. В 6 в. голод был особенно частым – по сути дела, постоянным. В Оверни (571) в одно воскресенье 300 человек упали мертвыми только в одной церкви. Из-за плохого физического состояния людей среди них стали частыми нервные болезни, проказа и антонов огонь. Истощение лишало людей плодовитости, отчего уменьшалась рождаемость» 908 . Население Галлии за это бедственное столетие сократилось катастрофически. Имеющиеся на этот счет статистические данные носят оценочный характер и значительно разнятся. Со времени, предшествовавшего переселению народов, до начала 5 в. оно снизилось с десяти до шести или пяти миллионов, почти в два раза. Это оценка, которую предлагает Ф. Бродель. По его словам, «если бы население после завоеваний упало до трех миллионов человек, как полагает Рассел, то как бы оно смогло перенести удары, еще поджидавшие его в будущем, в частности ужасную эпидемию бубонной чумы, что пришла с Востока и раз за разом поражала Галлию на протяжении всей второй половины 6 в.» 909 . Из демографических выкладок Ф. Броделя, если их считать надежными, вытекает, что на протяжении 6 столетия население франкской Галлии продолжало сокращаться, и в значительных масштабах. В таком случае не будет преуменьшением полагать, что к концу века оно умалилось примерно до трех миллионов человек, составляя треть или даже четверть той численности населения, которая имелась в Галлии римской эпохи. В течение 6 в. менялся его этнический состав. Это был динамичный процесс контактов между галло-римским и германским элементом, представленным в Галлии в основном франками, но также бургундами, никуда не исчезнувшими после гибели их королевской династии и включения Бургундии в государство Меровингов, вестготами, алеманнами, и даже не только вторгавшимися в пределы старинной Галлии, но отчасти и оседавшими на этой земле саксами и тюрингами, тем более что они и у себя дома хотя и непрочно, но все же не совсем фиктивно признавали над собой власть австразийских Меровингов. |
| За самой этой стряпнёю дедушка не замедлил позабавить нас детей рассказами, произносимыми им притом, ломанным татарско-русским языком. Так как перед каждым из нас, при делании пельменей, положены были маленькие, тонко рассученные, лепёшечки, то дедушка ими-то и воспользовался для своего рассказа. Обращаясь к своей дочери – нашей матушке, он сказал: «ты, Танюшка, помнишь поди про «погана-то лапошка». Матушка тут же рассмеялась… а дедушка к нам: «вот смотрите же, детки, – эти лепешки теперь ничего... мы будем из них есть пельмени на доброе здоровье.., – а завтра то, братцы мои, придут наши уфимские татары… да и начнут стучать под окном, выкликивая: «эй-знаком! давай нам твоя погана лапошка с маханом; наш-то баранчук больна охота ашает, а ваша саводна ураза, и ашать лапотка iokъ… 43 Когда же пришла пора варить пельмени, дедушка тотчас же принялся сам колоть лучину, укладывал и разжигал её под таганом. Матушка всячески уговаривала было его не трудиться, – а он к ней: «нет Танюша, ты вот приучай-ка и деток-то, чтобы они не больно барчунили; и к нам: «ну те-ка, ребятёнки, собирайте, подавайте мне лучину-то... Когда поработаете, то и пельмени-то, ух, как будут вкусны и сладки, что ваши пряники…» Ты хорошо знаешь дедушку-то, обратился ко мне после своего рассказа преосв. Антоний? Я ответил: «Очень знаю, – знаю даже и то, что он от лучины и помер. Щепая однажды чересчур усердно и надавливая особливо сильно правою ногою на косарь, он натер последнюю до сильнейших мозолей, которые тут же и прорвались; вследствие этого прикинулась страшная болезнь и, наконец антонов огонь». Посещение другого дедушки – по отцу, сохранилось в памяти преосв. Антония гораздо больше и по значению своему было серьёзнее, так как в эту пору ему было уже 8 лет. К тому же воспоминания об этом посещении были вызваны очень подробною статейкою, сообщенною как материал для биографии митр. Филарета. Преосв. Антоний, прочитывая это сообщение, постоянно приговаривал: «да... да... так»... хотя по местам и восполнял, что сам знал и помнил твёрдо, и в особенности из отношений и слов дедушки, лично обращённых к нему – как внучку, вроде наставлений и примеров, взятых собственно из детской жизни Феденьки 44 , сделавшегося наконец Архиереем. |
| Только послушайтесь меня, уезжайте вы куда-нибудь подальше на юг, – вам надо серьезно заняться собой. Вы женщина богатая, всё можете для себя сделать. Раевская стала укладываться. Сестры прощаются с нею. Теплые и сухие комнаты, свежие постели, горячая пища – грезятся им, как нивесть какое счастие... Раевская поедет к сестре – в Италию, – та уж давно зовет ее к себе, на благодатный юг, на берег теплого моря: у них и солнце греет, и небо безоблачно. Как хорошо там! – Сестра, Степанов умирает! – уж бред начался... Раевская бросила вещи и выбежала из палатки. В стороне шалаш из хвороста. Сюда сносили всех, кого отмечала гангрена (антонов огонь) своею страшною печатью. Отсюда один только выход – в могилу. Сестра Раевская шла сюда, – она не боялась заразы и не раз просиживала над умирающими дни и ночи. – Ну что, Степанов? – спросила Раевская, входя в тот шалаш. Метавшийся в бреду раненый дико взглянул на нее. Она положила ему на голову свою худую, бледную руку. Понемногу бред больного стал утихать. На лице мелькнул луч сознания. – Сестра... голубушка... родимая! Все бросили, – ты одна со мною, спаси тебя Бог! – Ну, полно, полно! Кто же тебя бросил? Видят, что тебе лучше, и пошли к другим, кто потяжелее. А я зашла сюда отдохнуть, поболтать с тобою. Тебя назначили домой; дома выздоровеешь. – Дома-то ! – и будто солнце бросило свой прощальный свет на потемневшее уже лицо умирающего. – Дома-то, слава-те Господи! У нас семья хорошая, большая; живем, сестра, зажиточно: однех коров три держим, четыре лошади! Вот у нас как! Мать ты наша, чистая голубка! – И он уж не отрывал от нее своего просиявшего взгляда. Усталая рука сестры оставалась на его горячем лбу. Она не переставала улыбаться умирающему и долго-долго говорила ему о родимой стороне, о далекой семье, которая его ждет – не дождется. Слушая сладкие речи, Степанов отходил счастливый, улыбающийся... Сестра закрыла умирающему глаза, перекрестила его... «Все бросили, – ты одна со мною!» – припомнились Раевской слова Степанова. – Так неужели же она теперь бросит их и уйдет? Неужели же то горячее солнце, то синее небо, те счастливые люди заставят ее забыть этот мир скорби и мук, где она была Ангелом-хранителем?.. |
| Пенклер и Портер по совещании с Обрезковым отвечали, что, по их мнению, мирный трактат не отнимает права у обеих сторон строить крепости в местах, отдаленных от Азова, и эта постройка не может нарушить дружбы, потому что дело взаимное, Порта с своей стороны то же может сделать, когда заблагорассудит. Рейс-ефенди не был доволен этим ответом, говорил, что Пенклер и Портер или не поняли отзыва Порты, или понять не хотели, что построением крепости необходимо нарушается договор и правила в отношениях между государями: во время мира вдруг начинают строить крепость в недальнем расстоянии от границы. Порта просила Пенклера и Портера, чтоб они склонили свои дворы уговорить петербургский двор отложить постройку крепости, потому что это сильно раздражает Порту. Когда Портер сообщил об этом Обрезкову, тот отвечал, что если венский и лондонский дворы исполнят желание Порты, обратятся с своими представлениями к петербургскому двору и не получат успеха, то Порта еще более раздражится и станет упрекать венский и лондонский дворы, что не усердно старались. Но Пенклер и Портер не остановились этим и решили подробно сообщить своим дворам все дело. При этом Пенклер внушал Обрезкову, что сомнительно, имеет ли Россия право строить крепость; Обрезков сильно его оспаривал, указывая, что турки построили крепость Харабат, которая к Запорожской Сечи ближе, чем крепость св. Елисаветы к Очакову. Оба министра, и австрийский, и английский, были сильно опечалены этим делом и желали дружелюбного его окончания: они боялись, чтоб Порта в своем раздражении на Россию не уступила домогательствам французского посла. Переводчик Порты говорил переводчику русского посольства, что новая крепость – это чирей на здоровом теле, что от него антонов огонь может прикинуться; стоит ли для прикрытия десяти козаков раздражать империю, которая всегда старалась о сохранении мира. Турки только и желают войны и сдерживаются единственно искусством правительственных лиц, а теперь как их сдержать, особенно могущественное духовное сословие? На это Обрезков велел заметить переводчику Порты, что правило русского двора – других не стращать и самому никаких угроз не бояться. Известно, что Россия содержит наготове многочисленное войско, однако никому не внушает, что не может его сдерживать. |
| Душенька. Ну, а теперь за Варьку. Михаил. Да, за нее. Нынче с женщиной-матерью и земля, наша мать, как раба, закована, поругана. Но восстанет, свободная, и будет, как Жена, облаченная в Солнце. За освобожденную женщину – Освободительницу мира! Пьют. Михаил. Ну, а третий, последний, за что? Варенька, Душенька и Ксандра. За тебя, за тебя, Мишка! За нашего освободителя! За второе наше солнышко. Михаил. Нет, не за меня, а за то, что я люблю больше чем себя самого – за освобождающую истину. Помните то, что я вам говорил. – Восторг разрушения – восторг созидания. За разрушающую и созидающую Истину – солнце всех солнц! Действие четвертое В Луганове, в доме Дьякова, большая неуютная комната. Одна дверь в прихожую, другая – в кабинет. Два окна – одно на двор, с флигелями и службами, другое – в поле. Вечер. Дождь. Дьяков и Митенька сидят за столом, уставленным закусками и бутылками. Митенька. Да, брат, скучно на этом свете, а есть ли другой – неизвестно… Дьяков. Не философствуй, ради Бога! И без того тошно. Митенька. А ты чего куксишься? Лей! Дьяков. Не хочу. Митенька. Ну что же мне с тобой делать? Ну, хочешь, спляшу? (Наигрывает на гитаре). Дьяков. Полно. Митя, оставь. (Глядя в окно). Эк, зарядил. Митенька. Ничего, дождик тепленький березовым веником пахнет. Озимым хорошо. Дьяков. Тоска. Едем, что ли? Митенька. Едем. Дьяков. Куда? Митенька. Неизвестно, куда. Прямо к цыганкам закатимся. Тряхнем стариной – по-улански. Закутим, замутим, пустим дым коромыслом, завьем горе веревочкой. Дьяков. Да ведь и там тоска… А у этой, как бишь ее, у Апельсины Лимоновны бородавка на носу с рыжим волосом… Митенька. Это что – бородавка, а вот была у нашего дивизионного – целый пук волос на переносице, – как рассердится, так дыбом и встанут. Противно! Дьяков (опять глядя в окно). Нет, не березовым веником махнет, а червем дождевым. Знаешь, черви такие – длинные, розовые, слизкие. Препротивные… А намедни дворнику Михею боров палец укусил: резал Михей борова да не дорезал: а тот взбесился, вырвался и укусил, вся рука сгнила, антонов огонь сделался… Говорят, у всех животных. когда они бесятся, слюна ядовитая… и у «бешеного зайца» тоже? |
| Наконец, в настоящее время многие члены причта и жены их безвозмездно учат бедных детей грамоте и лечат больных гомеопатиею, тратя свои скудные средства на устройство и содержание домашних школ и приобретение гомеопатических аптечек: что это опять, жертва или нет; милосердие или жестокосердие, и делают ли тоже самое наши клеветники и их жены?.. Тут великая жертва и великое милосердие к ближним. И как бы я желал видеть хоть одного клеветника, который бы принес хоть сотую часть такой жертвы на пользу меньшей братии!.. – А ты занимаешься обучением бедных детей и гомеопатией?.. – У меня Машенька бесплатно обучает пятнадцать бедных сироток грамоте и рукоделью; а гомеопатиею мы занимаемся оба. – И хорошо у вас идет то и другое? – Могу похвалиться. Машенька учит превосходно, а гомеопатия творит чудеса. – Почему же против гомеопатии почти все восстают? – А кто восстает-то? Тот, кто не взял на себя труда даже взглянуть на гомеопатические лекарства и их действия, да наши эскулапы, для которых аллопатия сущий клад. От них кроме гонения на гомеопатию, как на мнимое шарлатанство, ничего больше и ожидать нельзя. А я скажу тебе, что гомеопатия просто творит чудеса: не говоря уже о том, как хорошо и скоро она излечивает обыкновенную простуду, горячку, лихорадку, корь, скарлатину, оспу и разные другие простудные и накожные болезни, ею я вылечивал антонов огонь, круп и холеру. У одного мещанина эскулапы хотели отрезать ногу, а я вылечил его; в 1862 году осенью я исповедал сто человек холерных и из них лишь двое умерло, всем же прочим я давал гомеопатические лекарства и они выздоровели... И неужели этого мало, когда аллопатия всех холерных отправляет на тот свет и не находит специфического средства против холеры в последний период ее развития? – Это достойно удивления. Но чем же ты лечишь холеру? – Обыкновенно даю veralrum album первого разведения и только в редких случаях arsenicum третьего разведения... – И на много у тебя выходит лекарства в год? – Рублей на десять, на пятнадцать, много на двадцать, в сущности очень немного, а между тем это для бедных семейств составляет помощь в несколько сот рублей, потому что они не носят своих рублей в аптеку и не платят докторам, и больные выздоравливая скоро, берутся снова за свой обычный труд и добывают на хлеб насущный... Понятно само собою, что бедный люд это понимает хорошо и ценит, за то наши городские эскулапы грызут на меня свои зубы и называют шарлатаном... Вышли за город. Владиславлев нашел теперь благовременным прекратить на время разговор о посторонних предметах и перейти прямо к тому, что более всего интересовало его и что скорее хотелось ему узнать. |
| Камер-лакей, неслышно крадучись, уже в третий раз входил в комнату, переменяя в углу, на яшмовом столике, канделябр со множеством догорающих свечей. На английских стенных часах пробило четыре. Бенкендорф поглядел на них с тоской: тоже вторую ночь не спал. Но продолжал говорить, чтоб не заснуть. – Иногда прекрасный день начинается бурею, да будет так и в царствование вашего величества. Сам Бог защитил нас от такого бедствия, которое, если б не разрушило, то, конечно, истерзало бы Россию. Это стоит французского нашествия: в обоих случаях вижу блеск как бы луча неземного, – повторил он слышанные давеча слова Карамзина. – Да, счастливо отделались, – сказал государь, чувствуя, что все еще сердце у него замирает, как у человека, только что перебежавшего по утлой дощечке над пропастью, и взглянул на Бенкендорфа украдкой, с тайной надеждой, не успокоит ли. Но тот как будто нарочно запугивал, оплетал липкой сетью страха, как паук – муху паутиной. – Все на волоске висело, ваше величество. Решительные действия мятежников имели бы верный успех. Но, видно, Бог милосердный погрузил действовавших в какую-то странную нерешительность. Сколько часов простояли на площади в совершенном бездействии, пока мы всех нужных мер не приняли! А ведь опоздай саперы только на одну минуту, когда лейб-гренадеры уже во двор ворвались, – и в руках злодеев был бы дворец со всей августейшей фамилией. Ужасно подумать, что бы наделала сия адская шайка извергов, отрекшихся от Бога, царя и отечества! Ужасно! Волосы дыбом встают, кровь стынет в жилах! – Перерезали бы всех? – Всех, ваше величество. – А правда, что меня еще там, на площади, убить хотели? – Да, еще там. Может быть, та самая пуля, коей пронзен Милорадович, предназначалась вашему величеству. – А что, он еще жив? – Кончается, едва ли до утра выживет. Антонов огонь в кишках. Помолчали. – Ну, а как теперь, спокойно? – спросил государь и подумал, что слишком часто об этом спрашивает. – Слава Богу, пока что спокойно. – Много арестовано? – Сот семь человек нижних чинов, офицеров с десяток, да несколько каналий фрачников. Но это не главные начальники, а только застрельщики. |
| Военная спецоперация РФ призвана положить конец геноциду мирного населения в Донбассе, Россия, в отличие от США, делает все, чтобы пресечь военные преступления на Украине. Об этом заявил в пятницу посол РФ в Вашингтоне Анатолий Антонов, комментируя обвинения заместителя госсекретаря по политическим делам Виктории Нуланд в якобы имеющей место причастности руководства России к гибели тысяч украинцев и российских военных. ВСУ применили реактивные системы залпового огня БМ-21 «Град» при обстреле территории ДНР. Об этом в субботу сообщили в представительстве ДНР в Совместном центре по контролю и координации режима прекращения огня. «После 03:00 (время совпадает с московским - прим. ТАСС) зафиксирован обстрел со стороны ВСУ по направлению: 05:55 - населенный пункт Петровское (укр. Степовое) - населенный пункт Ясиноватая: выпущено 40 ракет из БМ-21 " Град " », - говорится в сообщении. ВСУ два раза за прошедшие сутки открыли огонь по территории ЛНР. Об этом в субботу сообщили в представительстве ЛНР в Совместном центре по контролю и координации режима прекращения огня. По данным СЦКК, в Первомайске повреждены девять многоэтажных домов и центральная библиотека. Российские военные доставили в один из населенных пунктов Черниговской области 7 тонн гуманитарной помощи. Об этом сообщили в субботу в Минобороны РФ. Семь многоквартирных домов в Первомайске в ЛНР остались без теплоснабжения из-за обстрела со стороны украинских силовиков. Об этом в субботу сообщила пресс-служба МЧС ЛНР. ВСУ применили установки БМ-21 «Град» при обстреле Ясиноватой в ДНР. Об этом в субботу сообщили в представительстве ДНР в Совместном центре по контролю и координации режима прекращения огня. В ДНР около 3 тыс. абонентов остались без света из-за обстрела ВСУ, сообщили в республике. По оперативной линии СЦКК ДНР поступила информация о повреждениях линии электропередач 35 кВольт в результате ночного обстрела ВСУ по населенному пункту Горловка (поселок шахты [им. В.М.] Комарова). В ДНР заявили о 20 раненых мирных жителях в подконтрольной республике части Мариуполя. |
|
|
