| Русские паломники у могилы архимандрита Антонина Что же касается деятельности отца Антонина на приобретенных им землях, то уже говорилось о том, что он производил раскопки на каждом участке. Именно ему мы обязаны тем, что сегодня имеем возможность видеть «судные врата», через которые проходил Спаситель, когда Его вели на Голгофу, многочисленные базилики времен императора Константина. Архимандриту Антонину принадлежит также систематический научный каталог 1348 греческих и славянских рукописей монастыря св. Великомученицы Екатерины на Синае. Его сочинения, регулярно выходившие в российской печати, монографии, дневники, его библиотека и музей говорят о неординарном человеке, достойном представителе русского богословия и русской науки (отец Антонин питал слабость к астрономии и даже устроил на здании Миссии небольшую обсерваторию), его имя вспоминается как в духовных Академиях наравне с величайшими богословами, так и в светских научных центрах, особенно связанных с византологией и археологией. В жизни отец Антонин был всегда доброжелателен, учтив и приветлив , что располагало людей, часто обращавшихся к нему за помощью, советом или утешением. Его кончина 24 марта 1894 года, в канун Благовещения, была мирной и озаренной Светом Христовым, но его чада, оставленные без пастыря, скорбели о нем безутешно, и даже высшее греческое духовенство, часто боровшееся против отца Антонина, искренне соболезновало православным русским на Святой Земле, оплакивавшим своего духовника, Начальника и отца... Закончить эту статью хотелось бы словами В.Н. Хитрово , еще раз говорящими о твердости духа отца Антонина, о его верности однажды избранному пути, хотя бы его и обвиняли в обратном: «Монахом в общеупотребительном значении этого слова архимандрит Антонин никогда не был, и он сам неоднократно на это указывал. Никогда не жил он в монастыре, никогда не проходил никаких монашеских послушаний. А между тем, кто допускался до комнаты, где он проводил свою жизнь в Иерусалиме, кто не раз заставал его за починкой своей ветхой рясы или за топкой печи, тот должен был сознаться, что по духу он был более монах, чем монахи, живущие в келиях». Литература |
| Музыка, живопись, поэзия, археология, нумизматика, астрономия... Трудно охватить в одной статье все антониновские увлечения. Не прошло мимо архимандрита общеевропейское увлечение нумизматикой. Начало было положено еще в Афинах и Константинополе, в Иерусалиме же монеты, наряду с другими антиками, стали занимать большую часть его времени и интереса. Более того, 28 июня 1870 г. Антонин был официально провозглашен «основателем при Крестном училище Нумизматического кабинета. Ай да мы!» Страницы дневника полны записей о том, как формировалась нумизматическая коллекция и как свободными вечерами он разбирал накопившиеся монеты, читал надписи, чистил покрытые окислами экземпляры, называя такие занятия «заседаниями нумизматическими». «2 февраля 1870 г. Разбирал старые монеты до двух часов ночи. 2 ноября. Купил у Диаманти золотого Имп Анастасия (30 fr.)». «7 декабря 1873 г. Афинские монеты до 2-х часов ночи». И на другой день: «Еще монеты Афинейския. Оказалось их больше 100 типов». «4 ноября 1888 г. Дремота, которую преодолел пересмотром древних монет». Нумизматика была и одной из постоянных тем иерусалимского общения, определяя высокий круг и уровень владельца коллекции. Особенностью антониновского собирательства была щедрость, с которой он раздаривал свои сокровища. Даже по неполным сохранившимся сведениям масштабы его нумизматических вкладов в различные научные и учебные, церковные и светские учреждения, музеи и древлехранилища поражают. Больше всего пожертвований получила alma mater – Киевская Духовная Академия. Так, в Церковно-археологический музей Академии в 1874 г. доставлено «290 еврейских, сиро-греческих, греко-египетских, византийских и городов малоазийских и сирийских монет» 1415 . В следующем, 1875 г. в Одесское общество истории и древностей было подарено свыше 350 восточных монет, в том числе 15 серебряных 1416 , в 1878 г. в Русское археологическое общество – 60 серебряных монет Александра Великого 1417 . Огромную нумизматическую коллекцию Антонин пожертвовал Императорскому Православному Палестинскому Обществу 1418 . |
| Не родилось ни зависти к [своему сопернику и другу] Серафимову, ни озлобления или осуждения к Надежде Яковлевне. Любовь к ней, светлую, прекрасную, молодую, он хранил потом всегда и никогда её не стыдился. Разве можно разлюбить — ведь любовь никогда не перестает (I Кор., XIII, 8). Надежда Яковлевна осталась всегда его лучшим воспоминанием, и он никогда не порывал с её семьёй. А впоследствии понял он, сколь нужно ему было всё это для его духовного роста» (о. Киприан (Керн). Антонин Капустин. С. 47–48). Но даже после пострига собственно монастырская жизнь Капустину не стала близка. Традиция русского учёного монашества предполагала, что способные молодые люди, принимая постриг и священство, продолжали жить при духовных школах, занимаясь наукой и преподаванием. В значительной степени из среды учёного монашества происходили в дореволюционное время церковные учёные, архиереи, миссионеры. В этом смысле русское учёное монашество можно было сравнить с западными «деятельными» орденами, не ограниченными стенами монастырей. Всю свою долгую жизнь о. Антонин хранил письмо с родительским благословением на монашеский путь. Вот главное, что родители пожелали ему: «Буди милостив и непамятозлобив и имей любовь, если можно, со всеми; стяжи чистоту сердца, плоти и духа, смирение, вольную нищету и самоотвержение. Не забуди сего нашего напутственного в новую жизнь завещания и молись Богу о нас грешных». Это он и старался исполнить. Ещё на несколько лет о. Антонин остался служить и преподавать в Киевской духовной академии. Помимо языков, ему были даны кафедры нравственного богословия, а затем библейской герменевтики (толкования) и сравнительного богословия. Входил Капустин и в правление академии, исполняя обязанность инспектора. В Киеве был издан двухтомник его проповедей «Проповеднический круг на подвижные праздники Церкви», а ещё раньше — сборник проповедей «Седмица Страстей Христовых». Последние пять лет жизни в Киеве он по поручению Синода занимался редактурой русских переводов сочинений Иоанна Златоуста, в частности его бесед на Евангелие от Иоанна. |
| «Союз церковного возрождения» (возрожденцы) 1922–1928 Антонин (Грановский) Служебная реформа, воплощенная в жизнь в собственных храмах: алтарь был перенесен в центр храма, иконостас был убран, службы совершались на современном русском языке. Отсутствовали певчие – служащему отвечали все верующие в храме. Были произведены изменения в чинопоследованиях таинств – крещения, брака и исповеди, изменен способ преподания Причастия. «Союз общин Древлеапостольской Церкви» (СОДАЦ) 1922–1923 Иоанн (Альбинский), Александр (Введенский) СОДАЦ признавала необходимость существования женатого епископата. Общины СОДАЦ проводили духовные беседы, внедряли пение акафиста нараспев, вводили фисгармонию, привлекали к богослужению женщин в качестве чтецов, организовывали религиозные братства и сестричества. В конце 1923 г. было принято решение о роспуске обновленческих групп и объединении их членов в Обновленческую церковь Иерархи Обновленческой церкви Развернуть таблицу Орган управления Иерарх Председатель ВЦУ Антонин (Грановский) (18 мая 1922 — май 1923) Владимир Красницкий (конец 1922 — ) сопредседатель Александр Введенский (конец 1922 — ) сопредседатель Председатель ВСЦ, митрополит Антонин (Грановский) (май — июль 1923) Евдоким (Мещерский) (июль-август 1923) Митрополит, Председатель Синода: Евдоким (Мещерский) (август 1923 — 1925) Вениамин (Муратовский) (1925 — 6 мая 1930) Виталий (Введенский) (10 мая 1930 — октябрь 1941) Первоиерарх Александр (Введенский) (10 октября 1941 — 26 июля 1946) (апрель 1940 — октябрь 1941 — заместитель первоиерарха) Группы священнослужителей-обновленцев Развернуть таблицу Характеристика группы 1. «Первая — самая многочисленная группа — серые батюшки требоисправители». 2. «Вторая — прохвосты, присоединившиеся к обновленчеству в погоне за быстрой карьерой, спешившие воспользоваться «свободой нравов», дозволенной обновленцами. О них епископ Антонин (Грановский) сказал: «Ассенизационная бочка православной церкви». Почти все они были агентами ГПУ». 3. «Третья — идейные модернисты, искренно стремившиеся к обновлению церкви. Эти жили впроголодь, ютились в захудалых приходах, теснимые властями и своим духовным начальством и не признанные народом. Они почти все кончили в лагерях». |
| Покупка земельных участков и учреждение приютов для паломников, строительство храмов и основание монастырей стали главным подвигом жизни Антонина. Как сказал В.Н. Хитрово , «только ему одному, его твердости, его настойчивости Православная Россия обязана тем, что стала твердою ногою у Святого Гроба» 1396 . Но была и другая проблема – кому de jure принадлежит «Русская Палестина» и кому она будет принадлежать завтра. Об этом размышляли российские консулы в Иерусалиме, об этом думали в МИДе и в Синоде в Петербурге. Проблема обострялась с годами, дипломаты требовали, чтобы начальник РДМ перевел свою недвижимость на имя государства, но сделать это, по турецкой судебной практике, было очень сложно. Да Антонин и не торопился, так как понимал, что это в любой момент может обернуться его переводом из Иерусалима. В 1889 г. был найден выход. Воспользовавшись правовой нормой шариатского земельного законодательства Антонин актом от 12 сентября 1889 г. обратил шесть наиболее крупных из своих приобретений в вакуф собственность религиозной общины (в данном случае Св. Синода), не подлежащую продаже, обмену или передаче по наследству. При этом пожизненным держателем вакуфа был он сам. Это впоследствии и спасло Русскую Палестину: вакуфные участки не могли быть проданы ни советским правительством, ни Зарубежной Церковью . Рассказы о покупках перемежаются в дневнике с сообщениями о строительстве. Записи доказывают авторство архим. Антонина как в проектировании всех построенных им храмов, колоколен и странноприимных домов, так и в их внутреннем убранстве. О том же свидетельствует управляющий иерусалимским консульством В. А. Максимов: «Что касается красоты воздвигаемых зданий, можно только хвалить строителя, придумывающего и приготовляющего планы без помощи архитектора» 1397 . Им построено в Палестине три церкви – Казанской Божией Матери в Горнем (1880–1883), Вознесения в Русском монастыре на Елеоне (1880–1886) и Апостола Петра и праведной Тавифы в Яффе (1888–1893). Все разные – и все с узнаваемыми чертами сходства: центральный кубический объем, увенчанный низким куполом с сегментированным барабаном, трапециевидные апсиды, сдвоенные окна, объединенные аркой – восходящими к известным образцам византийского церковного зодчества. |
| «Записка о святых местах» архидиакона Феодосия 99 относится, по общему мнению, к 530 годам, но вспоминает времена императора Анастасия и потому Палестину еще конца V века. По его свидетельству, на горе Елеонской уже в это время было настроено двадцать четыре церкви. Пусть многие из них были только часовнями или даже усыпальницами, – все же число это велико сравнительно с пространством этого холма. Недаром на этой горе при добром желании, как говорят, везде можно найти мозаические полы. Феодосий знает 1) Сион, уже как «матерь всех церквей» – так обширна была тогда эта церковь . Далее, 2) на месте Овчей купели у Феодосия находится «церковь Св. Марии Матери Господней». На том месте, где Господь умыл ноги своим ученикам, в Иосафатовой долине, и где Он совершил с ними вечерю, также была 3) « церковь Св. Марии Матери Божией», a место это в «пещере, и там монастырь 300 монахов». Из этого текста бесспорно ясно, что в шестом веке место Сошествия Святого Духа было отдельным от места и здания «Тайной Вечери», тогда как в седьмом веке, в результате разгрома Иерусалима и путаницы, неизбежной при катастрофах, оба события предполагались уже в одном месте на Сионе. На месте Иерусалимского храма иудеев паломник упоминает монастыри – «девические, которых врата никогда не отпираются, разве явится новая скитница, так что и пища возлагается на стену, а воду обитель получает из внутренней цистерны. Раз вошедшая белица уже никогда не выходит из монастыря». Несравненно более сообщает о почитании Божией Матери в Святой Земле паломник Автонин Мартир 100 , стоящий впрочем в замечательном согласии с хождением Феодосия в большинстве подробностей. «Из приморской Птолемаиды пришли мы, говорит Антонин, в пределы Галилеи, в город, который называется 1) Неокесариею, где мы поклонялись и лобызали (adoravimus pro veneratione) ладанку и корзину (amulam et canestellum) святой Марии: в этом месте есть кресло (cathedra), в котором она сидела, когда к ней явился ангел Гавриил». Это любопытное свидетельство поясняет, почему именно в иконографии Благовещения и Поклонения волхвов неизменно представляется кресло, плетеное из пальмового дерева или тростника. Далее Антонин много рассказывает 2) о святынях Назарета, о большой тамошней базилике, и прибавляет, что «в городе этом наблюдается такая женская красота, какой нигде в других местах у евреев нет, и это даровано Назарету самой святой Марией». 3) Базилику во имя св. Софии, что на месте претория, где судили Господа, Антонин называет уже «базиликой святой Марии у св. Софии». «На эти места нисходит роса, как бы дождь, и собирают ее медики и в ней варят свои лекарства». Затем Антонин упоминает: 4) Сионскую базилику со многими чудесными святынями (multa mirabilia) и базилику св. Марии у св. Софии, «где есть великая конгрегация монахов и монахинь», и 5) базилику Марии у Овчей купели, «где творятся многие благодеяния». |
| После него неожиданно выступил мирянин Смагин (представитель Черниговской епархии) в защиту монастырей. В конце заседания была принята следующая резолюция, внесенная Петром Блиновым: 1 . Закрыть монастыри, как уклонившиеся от чистой монашеской идеи. 2 . Благословить Союз и Братство христианско-трудовых общин в сохранившихся монастырских стенах, вдали от шумных и многошумных городов, как подвиг личного спасения и училище благочестия в единении людей на евангельских началах свободы, любви, равенства, труда и братства. (Деяния, с. 117.) Заслушав доклад Антонина о переходе на новый стиль, Собор постановил: “Перейти на григорианский стиль 12 июля 1923 г., причем для этого в воскресенье 21 мая соединить два последующих воскресенья и, кроме того, 10 июня уплотнить два воскресенья в одно”. 6 мая 1923 года в храме Христа Спасителя во время литургии была торжественно совершена хиротония прот. А.И.Введенского в архиепископа Крутицкого. В рукоположении участвовало 11 епископов, в том числе: митрополит Антонин, митрополит Петр (Блинов), митрополит Тихон Киевский, архиепископ Пимен Каменец-Подольский, архиепископ Леонид (Скобеев), архиепископ Иоанн (Альбинский), архиепископ Иоанникий (Ченцов) и другие. После литургии, вручая новопоставленному жезл, Антонин снисходительно сравнил его с Синезием (епископом философом конца IV века, пытавшимся согласовать христианство с учением неоплатоников; кроме того, епископ Синезий был женатым человеком и имел много детей). После торжественного благословения растроганный А. И. Введенский стремительно вбежал в алтарь и обратился к Антонину: “Владыко, я люблю вас как отца, вы самый мудрый, самый лучший из нас”. Антонин, не обратив никакого внимания на это заявление, спокойно расчесывал свою бороду и косматую шевелюру. “Всегда, всегда я буду молиться за вас и буду вашим любящим сыном”. Антонин надел клобук и только тут обратился к Введенскому. “До рюмки!” – загадочно бросил он и вышел из алтаря. “Никто почти не подошел ко мне под благословение, – вспоминал через 20 лет А.И.Введенский . – Из собора поехал я на Троицкое подворье. Здесь в мою честь соорудили обед, и о. Николай Розов пел мне панегирики: солнышко ты наше красное...” |
| По окончании Собора 1923 года нам было ясно, что в воздухе носится противление нашему течению от всех группировок». Такое признание не лишено интереса: оно показывает, что даже обновленцам был ненавистен сибирский «чернозем». Легко себе представить, что думали о женатом епископате простые верующие люди. Преосвященный Антонин был весьма озадачен появившимися на Соборе женатыми архиереями. Как быть с ними? Он созвал специальное епископское совещание, без участия клира и мирян, так сказать, при закрытых дверях. Решено было принять их в сущем сане, ради экономии церковной, но чтобы быть уверенными в действительности их хиротонии, Преосвященный Антонин, совместно с несколькими епископами, прочитали над склонившимися женатыми епископами молитвы архиерейской хиротонии, с возложением на них рук епископов. Как сам говорил преосвященный Антонин, он «воцерковил» женатых архиереев. Сибирские епископы очень не хотели снова склонять свои колени и слушать таинственные молитвы архиерейской хиротонии. Но несмотря на протесты, под давлением остальных епископов, они должны были подчиниться этой мере. Об этом с обидой и возмущением рассказывал автору архиепископ Макарий (Торопов), сам подвергшийся этому «исправлению». Кстати, архиепископ Макарий (племянник и воспитанник Томского архиепископа Макария, впоследствии митрополита Московского) был религиозным человеком, даже мистиком. Он постоянно проповедывал о пользе частого причащения Св. Таин, однако это не помешало ему быть крайним обновленцем, реформистом, злейшим врагом монашества, он поносил идею патриаршества. К моменту открытия Собора прибыли следующие иерархи: 1 . Антонин – Митрополит Московский и всея России (Грановский), 2 . Евдоким – Митрополит Херсонский и Одесский (Мещерский), 3 . Серафим – Митрополит Белорусский (Мещеряков), 4 . Тихон – Митрополит Киевский и Галицкий (Василевский), 5 . Николай – Митрополит Харьковский и Ахтырский (Федотов), 6 . Пётр – Митрополит Сибирский (Блинов), 7 . Андрей – Архиепископ от Омской епархии [Соседов], 8 . |
| В дневнике раскрываются и ближайшие причины сложных отношений. Во-первых, греческое духовенство едва ли не всего более заботил вопрос об окормлении русских паломников, доходы от которых составляли значительную статью бюджета и Патриархии, и отдельных греческих монастырей. С появлением русской земельной собственности, храмов и подворий большая часть паломнических доходов уходила из рук корыстолюбивых эллинских монахов, что отнюдь не способствовало взаимной любви и доброжелательности. Во-вторых, на 1880-е годы приходится пик храмостроительной и церковно-археологической деятельности Антонина. Имеем в виду освящение Горненской (1883) и Елеонской (1886) церквей, закладку церкви апостола Петра и прав. Тавифы в Яффе (1888), обретение Порога Судных Врат (1883) и строительство будущего Александровского подворья с задуманной Антонином церковью, вблизи храма Гроба Господня. Русская активность вызывала раздражение Патриархии и неизменно отрицательно сказывалась на русско-греческих церковных отношениях. Патриарх, как записал в дневник Антонин 18 августа 1888 г., рассматривал его как «своего врага и гонителя и сквернителя (sic!) святых мест». С сожалением приходится констатировать, что и с арабским духовенством проблем было не меньше. Так, на протяжении многих лет Антонин помогал лидеру арабской православной общины Иерусалима, протопресвитеру Константину (1818–1886) – и в итоге должен был охарактеризовать его в дневниковой записи 19 января 1886 г. следующим образом: «Первенствующий член местного духовенства, воплотивший в себе дух своего народа, ласкосердствующего на десно и на шуее, забитого, запуганного, пассивного, равнодушного ко всякому идеалу и живущего по указу минуты!» Несмотря на всю поддержку и помощь, оказываемую Антонином местному населению (школы в Бет-Джале и Бет-Сахуре, финансирование и снабжение богослужебной утварью храмов, материальная поддержка священников, в том числе находившихся в оппозиции к греческой иерархии) арабы нередко проявляли недовольство и неблагодарность. Характерна запись в дневнике от 14 августа 1888 г. об известном о. Герасиме (Яреде) , арабе по происхождению, прежнем русском архимандрите, выпускнике МДА и профессоре российских духовных семинарий, а теперь деятеле Иерусалимской Церкви (впоследствии митрополит в Церкви Антиохийской): «О Герасим Ирод, проклинавший у церкви св. Марии Магдалины строителей ее, бросивших напрасно столько денег (и не подаривших их арабам), и воздвигших не знать что такое». |
| Также при посещении другого монастыря святогорского (Ксенофа) мечтает он о густом саде и братии, размещенной в пристенных домиках, каждый в своем, и с собором и общественными зданиями отдельно. «Тогда обитель была бы подвизалищем, а не пансионом, пастбищем, а не загоном; домом, а не тюремным замком...» Отец Антонин, вероятно, не был одинок в подобных своих воззрениях и пожеланиях. Вместе с общим кризисом и застоем нашей казенной церковной жизни многими лучшими нашими умами ощущался и переживался также и некоторый кризис и застой монашества. Об этом, конечно, не смели думать вслух, и это все со скорбью таилось в глубине сердец. Редко кое-когда прорвется об этом слово в славянофильской печати или еще кое-где. Целая полемика затеялась в свое время по больному вопросу устроения монашества в нашей богословской, академической литературе между, печальной памяти, ныне главой обновленцев, а тогда ректором Московской академии и редактором «Христианина» епископом Евдокимом (Мещерским) и Кругловым. Много хорошего, свободно и искренне писала тогда просвещенная и тонко культурная игумения Екатерина (В миру графиня Ефимовская, основательница и долголетняя настоятельница знаменитой в России Леснинской общины в Холмской епархии. Скончалась она в 1925 году в Сербии, куда переехала с частью своей общины в Хоповский монастырь) о том же, что и о. Антонин, о известном кризисе нашего ставшего официальным иночества. Она затронула вопрос много глубже: о разладе между иночеством и русским обществом: «Почему же не поступают в монастырь образованные люди? — спрашивает она. — Потому что им делать там нечего. Так думает общество, так, к сожалению, пока есть на самом деле. Мертвая рутина, давящая и гнетущая своей бессмыслицей, — вот то впечатление, какое выносит образованный человек из опыта монастырской жизни. Мертвая буква заменила живой христианский дух. О любви христианской нет и воспоминания». То же чувство вынес и отец Антонин из лучшего цветника иноческого — Афона, что в монастырях его уже нет любви, что от нее монашество отреклось. «“Любовь — мирское чувство” — это должно быть начертано на всех входах и исходах Святой Горы». |
|
|
