| 1111. Полный текст протокола см. в: Забытые страницы русского имяславия. С. 23–33 (НИОР РГБ. Ф. 765. К. 4. Д. 15). 1112. Там же. С. 33. 1113. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами. С. 30–32. 1114. См.: И. А. Вести с Афона. — Русский инок 21–22, 1912. С. 83. 1115. Подробнее об этом см. в: Дмитриевский А. А. Афон и его новое политическое международное положение. СПб., 1913. 1116. Охрана Афона. — Русское слово, 29.01.1913 24). 1117. Судьба Афона. — Русское слово, 29.01.1913 24). 1118. См.: Троицкий С. В. Афон и международное право. Богословские труды 33. М, 1997. С. 144–145. 1119. Архимандрит Давид (Мухранов, 11931) происходил из крестьян Симбирской губернии. Был на военной службе, в зрелые годы принял монашеский постриг. В 1888–1898 годах заведовал Санкт–Петербургским подворьем афонского Андреевского скита. В 1903–1908 годах- настоятель Кобьевского монастыря Грузинской епархии. С 1908 года — на Афоне. С 1914 года — в Москве. В 20–е годы — духовник А. Ф. и В. М. Лосевых. См.: Флоренский Павел, священник. Переписка с М. А. Новоселовым. С. 94. 1120. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами. С. 38–39. 1121. Там же. С. 1122. Там же. С. 42. Ср.: Климент, монах. Имябожнический бунт или плоды учения книги»На горах Кавказа». — Исторический вестник. Т. 143. Март 1916. С. 769. 1123. Текст жалобы см. в: Забытые страницы русского имяславия. С. 34–35 (ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 360. Л. 64–64об). 1124. Здесь: посланников. 1125. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами. С. 44. 1126. Там же. С. 46. 1127. Там же. С. 53. 1128. Там же. С. 56–57. 1129. Цит. по: Имябожники и Церковь. — Новое время, 7.05.1914 13 703). 1130. Забытые страницы русского имяславия. С. 261–265 (ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д 358. Л. 30–35). 1131. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Имяборческая пропаганда. Б. м., б. д. С. 209–210. 1132. См.: Сборник документов, относящихся к афонской имябожнической смуте. Пг., 1916. С. 6–9. 1133. Церковные вести. — Русская молва, 26.01.1913 46). |
| 6 . Утверждаем, что, согласно разыгравшимся событиям, его планы состояли в следующем: 1) уничтожить существующий строй управления в Пантелеимоновском монастыре и с почвы религиозных споров перевести на почву революционную. Если бы не стойкость архимандрита Мисаила, наместника иеромонаха Иакинфа и старшей братии и вовремя принятые ими меры, вызвавшие приезд правительственной комиссии, то монастырь святого Пантелеимона пропал бы для русских; 2) изгнать в Андреевском скиту архимандрита Иеронима, заменить его преданным себе лицом и со временем стать на его место. Антоний (Булатович), удалившийся еще ранее добровольно из скита вследствие запрещения ему печатать еретические сочинения, в видах смещения архимандрита Иеронима с преданными себе лицами отправился в господствующий Ватопедский монастырь, который вместо утверждения представленного ему кандидатом архимандрита Давида дал письмо для отца Иеронима, в котором просил изгнать с Афона бунтовщиков. Узнав это и утаив письмо, Антоний (Булатович) решил действовать смело, возвратился в скит и со своими сподвижниками изгнал архимандрита Иеронима и до 50 человек братии, многие из которых были избиты; 3) провести в Ильинском скиту и русских келлиях революционно-еретическую пропаганду, что ему не удалось. Подтверждаем, что Антоний (Булатович) был ярым руководителем афонской смуты и тем сделал громадный подрыв вековому авторитету Святой Горы, что отец Антоний (Булатович), будучи военным и образованным человеком, приспособил свои познания у нас, на Святой Афонской Горе, на явно преступные и революционные цели и для сего использовал несколько сот простецов иноков, теперь, быть может, и раскаявшихся в своих заблуждениях. 7 . Все мы, русские, свыше четырех с половиной тысячное население, в сем акте молим возлюбленного нашего государя императора и его правительство не разрешать возвращения к нам даже и раскаявшихся отпавших от нас собратий, которым, по учению Спасителя, прощаем все, отныне забываем все содеянное ими, но жить вместе не можем, дабы по словам Царицы Небесной – “сие место да будет свято” – оно и оставалось святым и чистым. |
| Я взял эти телеграммы и пошел к архиепископу Димитрию Одесскому и Херсонскому и спросил его: “Как мне быть?” И он меня благословил пока никоторого не исполнять приказания, а выжидать разбора дела. Я так и сделал, но через две недели архиепископ Димитрий умер. Вместо него назначили архиепископа Сергия, который мне сказал: “Как хочешь – я не буду вмешиваться в это дело!” И мне пришлось брать все на себя. Когда я не стал выполнять приказания ни с этой, ни с другой стороны, то они с Афона послали в Одессу в банк и почтамт заявление, чтобы у меня не было доверенности. Потом посылают двух монахов, чтобы удалить меня из подворья, а им занять; они везли оттуда деньги в процентных бумагах на две тысячи рублей, чтобы отсюда посылать им продукты. Но у них в таможне эти деньги отобрали и сдали в казначейство и спрашивают меня: можно ли им выдать их или нет? Я заявил: “До выяснения деньги им выдавать нельзя”. А насчет монахов я дал телеграмму в Святейший Синод, так как епископ Сергий отказался вмешиваться. Синод ответил: “Возвратить монахов на Афон и выдать им две тысячи рублей”. Я их отправил на Афон, а деньги оставил в Одессе ввиду того, что они из Константинополя могли уехать по железной дороге в Россию. Они по возвращении на Афон стали рассказывать, что надо умириться и возвратить прежнего игумена. Тогда Антоний Булатович сам решил выехать в Россию, и в 1913 году (в год трехсотлетия Дома Романовых) он набрал подписей от монахов – насильственно триста тридцать человек, что они его избирают. Он хотел представиться Государю, чтобы Государь утвердил управлять обителью архимандрита Давида и их сторонников. Он ехал на одном пароходе с патриархом Антиохийским Григорием, который также ехал к трехсотлетию Дома Романовых. Когда пароход пришел в Одессу, то патриарха встречала вся Одесса. Для него был приготовлен поезд на вокзале. Антоний Булатович приехал на извозчике на наше Андреевское подворье. Я у Булатовича сделал обыск. Пригласил околоточного из полиции. Стали обыскивать – все подписи были в портфеле. Он ударил по столу кулаком: “Питирим, ты у меня сгниешь в тюрьме!” Обыскали его и пошли его монаха обыскивать, а к его номеру приставили монаха Михаила, чтобы он его не выпускал. Он выпросился в уборную, и он его пустил без шапки, а Антоний Булатович – прямо на вокзал, как раз трогался поезд с патриархом Григорием. Мне сказали, что Булатович убежал, сел на поезд. |
| 1072. Мансуров Петр Борисович (1860–1932) — дипломат и церковный деятель, знаток христианского Востока, член»Кружка ищущих духовного просвещения»(об этом кружке речь пойдет в Главе VII), участник Поместного Собора 1917–1918 годов. См.: Флоренский Павел, священник. Переписка с М. А. Новоселовым. С. 94–95. 1073. Выходцев Ε. Ι часть истории афонской смуты. С. 10–11. 1074. См.: Троицкий С. В. Афонская смута. — Начала 1–4, 1995. С. 142. Полный текст»Соборного рассуждения о Имени Господа нашего Иисуса Христа в пустыни Новая Фиваида на Афоне»см. в: Забытые страницы русского имяславия. С. 23–33 (НИОР РГБ. Ф. 765. К. 4. Д. 15). 1075. Выходцев Ε. Ι часть истории афонской смуты. С. 16. 1076. Там же. 1077. Там же. С. 18–19. 1078. Деян. 3:1. 1079. Открытое письмо инока Досифея к игумену и старцам обители. — Начала 1–4, 1998. С. 231. Ср. текст»Листовки Союза для противодействия распространяющемуся имяборчеству»от 11 апреля 1913 года, опубликованный в: Забытые страницы русского имяславия. С. 49–51 (НИОР РГБ. Ф. 765. К. 4. Д. 19). 1080. Религиозное смущение на Старом Афоне (Из частного письма). — Колокол, 10.02.1912 1753). Цит. по: Выходцев Ε. Ι часть истории афонской смуты. С. 21. 1081. Цит. по: Там же. С. 21. Ср.: Забытые страницы русского имяславия. С. 23 (НИОР РГБ. Ф. 765. К. 13. Д. 3). 1082. Биографические сведения о нем см. в Главе VIII настоящей работы. 1083. Антоний (Храповицкий), архиепископ. Еще о книге схимонаха Илариона»На юрах Кавказа». — Русский инок 10, 1912. С. 63–64. 1084. См.: Антоний (Булатович), иеросхимонах. О почитании Имени Божия. — Наставления и утешения св. веры христианской. Апрель 1912. Перепечатано в: Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами. С. 77–81. 1085. Цит. по: Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами. С. 81. 1086. Иноки Афонские. Сущность Афонского спора (письмо в редакцию). — Новое время, 14.05.1913. Перепечатано в: Начала 1–4, 1998. С.141–144. 1087. Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами. С. 21. |
| Когда на Афоне появилась книга схимонаха Илариона «На горах Кавказа», в которой сочинитель трактовал вопросы, рассуждение о которых канонически воспрещено простому монашеству, о. Антоний Булатович воспользовался ею, дал свое особое толкование, подобрал партию в ските и единомысленников в монастыре, и стал приводить свои планы в исполнение. Утверждаем, что согласно разыгравшихся событий его планы состояли в следующем. Уничтожить существующий строй управления в Пантелеймоновском монастыре и с почвы религиозных споров перевести на почву революционную. Если бы не стойкость архимандрита Мисаила, наместника иеромонаха Иакинфа и старшей братии, и вовремя принятые ими меры, вызвавшие приезд правительственной комиссии, то монастырь св. Пантелеймона пропал бы для русских. Изгнать в Андреевском ските архимандрита Иеронима, заменить его преданным себе лицом и со временем стать на его место. Антоний Булатович, удалившийся еще ранее добровольно из скита, вследствие запрещения печатать еретические сочинения, в видах смещения архимандрита Иеронима, с преданными себе лицами, отправился в господствующий Ватопедский монастырь, который вместо утверждения, представленного ему кандидатом архимандрита Давида, дал письмо для о. Иеронима, в котором просил изгнать с Афона бунтовщиков. Узнав это и утаив письмо, Антоний Булатович решил действовать смело, возвратился в скит и со своими сподвижниками изгнал архимандрита Иеронима и до 50 человек братии, многие из которых были избиты. Провести в Ильинском ските и русских келлиях революционно-еретическую пропаганду ему не удалось. Подтверждаем, что Антоний Булатович был ярым ру ководителем афонской смуты, будучи военным и образованным человеком, приспособил свои познания у нас на Св. Афонской Горе на явно преступные и революционные цели, и для сего использовал несколько сот простецов иноков, теперь, быть может, и раскаявшихся в своих заблуждениях. Все мы русские, свыше четырех с половиной тысячное население в сем акте молим возлюбленного нашего Государя Императора и Его Правительство не разрешать возвращения к нам, даже и раскаявшихся, отпавших от нас собратий, которым, по учению Спасителя, прощаем все, отныне забываем все содеянное ими, но жить вместе не можем, дабы – по словам Царицы Небесной: «Сие место да будет свято», – оно и оставалось святым и чистым. |
| Утверждаем, что согласно разыгравшимся событиям его планы состояли в следующем: I. Уничтожить существующий строй управления в Пантелеимоновском монастыре и с почвы религиозных споров перевести на почву революционную. Если бы не стойкость архимандрита Мисаила, наместника иеромонаха Иакинфа, и старшей братии и вовремя принятые ими меры, вызвавшие приезд правительственной комиссии, то монастырь св. вмч. Пантелеимона пропал бы для русских. Изгнать в Андреевском скиту архимандрита Иеронима, заменить его преданным себе лицом и со временем стать на его место. Антоний Булатович, удалившийся еще ранее добровольно из скита, вследствие запрещения ему печатать еретические сочинения, в видах смещения архимандрита Иеронима, с преданными себе лицами отправился в господствующий Ватопедский монастырь, который вместо утверждения представленного ему кандидатом архимандрита Давида, дал письмо для о. Иеронима, в котором просил изгнать с Афона бунтовщиков. Узнав это и утаив письмо, Антоний Булатович решил действовать смело, возвратился в скит и со своими сподвижниками изгнал архимандрита Иеронима и до пятидесяти человек братии, многие из которых были избиты. Провести в Ильинском скиту и русских келлиях революционно-еретическую пропаганду, что ему не удалось. Подтверждаем, что Антоний Булатович был ярым руководителем Афонской смуты и тем сделал громадный подрыв вековому авторитету Святой Горы, что Антоний Булатович, будучи военным и образованным человеком, приспособил свои познания у нас на Святой Афонской Горе на явно преступные и революционные цели и для сего использовал несколько сот простецов-иноков, теперь, быть может, и раскаявшихся в своих заблуждениях. Все мы, русские, свыше четырех с половиной тысячное население, в сем акте молим возлюбленного нашего Государя Императора и Его правительство не разрешать возвращения к нам даже и раскаявшихся, отпавших от нас собратий, которым, по учению Спасителя, прощаем все, отныне забываем все содеянное ими, но жить вместе не можем, дабы, – по словам Царицы Небесной: «Сие место да будет свято», – оно и оставалось святым и чистым. |
| В то же время 12 имяславцев во главе с иеросхимонахом Антонием (Булатовичем) отказываются от всякого участия в суде. 25 марта 1914 года Булатович направляет Императору Николаю II письмо, в котором предлагает создать независимую специальную комиссию из духовных и светских лиц и дать возможность высказаться обеим сторонам. В случае невозможности созыва подобной комиссии отец Антоний просит дать высочайшее повеление производить суд, руководствуясь не Синодальным посланием, а Катехизисом, Священным Писанием и словами Святых Отцов 1819 . Булатович заявляет, что, если суд Московской Синодальной конторы будет руководствоваться «заведомо неправославными» суждениями Синода об имяславии, он и его единомышленники будут вынуждены заявить о своем отделении от Синода. Булатович, в частности, пишет: Суд над нами обставлен так, что он не в силах вынести какого-либо справедливого решения по главному догматическому вопросу о том, есть ли Имя Божие по природе – Бог, или – тварь? Есть ли Имя Божие – Божественная сила, или нечто не существующее реально? Есть ли Имя Божие – освящающая в Таинствах Святыня или ничто? Синодальная контора не имеет права войти в расследование этого догматического вопроса, но, согласно той инструкции, которую дал ей Святейший Синод, должна нас только судить – «за измышление нового учения об Имени Божием» Если суд Московской Синодальной конторы состоится в таком виде, в каком он предположен Святейшим Синодом, то это неминуемо доведет догматический спор до такого обострения, в котором невозможно уже будет примирить мнения, но возможно будет лишь разделение, а к каким дальнейшим бедствиям это приведет Россию, это ведает один лишь Бог; одно лишь нам известно, что отступление от истинных догматов навлекало на страну и на народ великий гнев Божий и тяжкие кары, от коих да избавит Царствие Господь 1820 . 11 апреля Булатович и его единомышленники направляют в Синод заявление, в котором извещают о своем разрыве с официальной Российской Церковью: Мы, нижеподписавшиеся, заявляем Святейшему Синоду, что мы всегда неизменно пребывали и ныне пребываем в учении Святой Православной Церкви и не допускаем себе ни на йоту отступить от вероучения Святой Церкви Православной, понимая его так, как оно изложено в Православном Катехизисе и в Творениях Святых Отцов и как оно доселе понималось Церковью. |
| «Итак, он [Булатович] прежде всего изобрел имя своим обличителям, прокричал везде по газетам и в своих прокламациях, рассылаемых по всем обителям, что с ним не согласны только еретики, коих он и назвал безграмотным прозвищем имяборцев… Зная, что русские иноки, мало привыкшие вникать в учение веры, будут почитать еретиками тех, на кого раньше удастся набросить такую кличку, особенно если это сделать смело и под видом ревности о вере, Антоний Булатович, прежде чем приступить к изложению своих мыслей, много страниц посвящает на ругательство тех, кто с ним будет не согласен, и возводит на противников новой ереси обвинение в том, что им совершенно чуждо… Доверчивый читатель – малограмотный инок уже готов верить, что писатель (то есть Булатович) действительно защищает святую веру от безбожников, отрицающих Божество Иисуса Христа и богохульствующих… Как бы ни была нелепа какая-либо ересь, но если она имеет такую видимость, будто умножает величие Божие, то многие уже поэтому готовы ее принять… С таким успехом распространяется всякая ересь, мнящая возвеличить различные верования наши больше, чем то указано в учении церковном, и притом действующая наглой бранью против защитников последнего, обзывая их именами прежних еретиков и приписывая им различные безбожные мнения, коих они никогда не разделяли… [Булатович], приводя на каждой странице своей книжки слова Священного Писания или святых отцов и, конечно, не имея возможности привести ни одного изречения, подтверждающего его нелепую ересь, после каждого текста пишет в скобках: “Слышите: вот что и вот что здесь сказано” – и затем приводит пояснения, совершенно чуждые смыслу священных слов, но неосведомленный читатель готов думать, будто автор продолжает читать слова отеческие или библейские. Иногда же он так печатает отеческие изречения, перемешивая их с собственными толкованиями, что и узнать невозможно, где оканчиваются, например, слова святого Афанасия Великого (с. 107) и начинаются слова Антония Булатовича… Истина не нуждается в таких непозволительных приемах или подлогах святоотеческих слов, но Антонию Булатовичу сие было нужно… |
| 1911 год 10 декабря. Письмо насельников скита Фиваида, принадлежащего Русскому Пантелеимонову монастырю, игумену обители Мисаилу, в котором содержались рассуждения об имени Божием и доказательства его Божественности. 1912 год Январь. Движение сторонников учения, содержащегося в книге «На горах Кавказа» (имябожников (это название им было дано российским Святейшим Синодом в Определении от 27 августа 1913 года [см.: 7, c. 118])), возглавил иеросхимонах Андреевского скита Антоний (Булатович). Весна. Пасха Христова. Послание игумена Мисаила фиваидцам с призывом «оставить душепагубные пререкания и спор о сладчайшем и спасительном имени Господа нашего Иисуса Христа» с. 252]. Публикация в России корреспонденций, связанных со спорами на Афоне, в том числе рецензии схимонаха Хрисанфа, статей архиепископа Волынского Антония (Храповицкого) и иеросхимонаха Антония (Булатовича). Май-июль. Иеросхимонах Антоний (Булатович) пишет книгу «Апология веры в Божественность имен Божиих и имени Иисус (против имяборствующих)». В ответ на приказ игумена Андреевского скита архимандрита Иеронима сжечь эту книгу Булатович уходит на Благовещенскую келлию и начинает действовать еще активнее, число его сторонников растет. 27 августа. Халкинская богословская школа Константинопольского Патриархата признает учение имябожников еретическим. 12 сентября. Грамота Константинопольского патриарха Иоакима III на Афон с осуждением нового учения. 20 октября. Письменное увещание игумена Иеронима Булатовичу: «Умоляю Вас, отец Антоний, вспомните, зачем пришли Вы на Святую Гору…» с. 316] 2 декабря. Насельники скита Фиваида принимают «Соборное рассуждение о имени Господа нашего Иисуса Христа» с определением, что имя Божие Иисус есть Сам Господь Иисус Христос , и с осуждением не принявших новое учение.1913 год 9 января. Низложение в Андреевском скиту игумена Иеронима и избрание игуменом архимандрита Давида. 12 января. Монастырь Ватопед в грамоте к братству Андреевского скита «отвергает означенное избрание» и увещает «изгнать новую эту ересь и иеромонаха Антония (Булатовича)» 11, с. 28 . Булатович скрывает содержание грамоты от братии. |
| 5) Определение Св. Синода от 10–24 мая 1914 года, оставшееся не опубликованным в официальных органах церковной печати, введено было в действие только указом Св. Синода Московской Синодальной конторе за 8625 и, исполнялось только до 5–17 сентября того же 1914 года, – когда митрополит Макарий, первоприсутствующий член этой конторы самовольно, в беззаконном порядке, снял все церковные наказания с упорных имябожников «на все время военных действий» 153 , согласно предложению Обер-Прокурора Саблера (от 1 сентября 1914 г. за 1432, архив, т. III, ч. II, лист 595). Так как состояние войны для России еще не прекратилось, то и теперь церковноправовое положение имябожников остается ненормальным, и епархиальные власти не знают толком, что с ними делать, и как на них смотреть: признавать ли их находящимися под запрещением и отлучением, или же считать все церковные наказания снятыми с них в законном каноническом порядке. Склоняться к последнему, хотя и неправильному взгляду, побуждает епархиальные власти еще и то обстоятельство, что о. Антоний Булатович печатно, в своем сборнике «Имяславие», изданном в конце 1914 года, в статье «Окончание Афонского дела», несогласно с действительностью, изображает, что судебное дело об имябожии и имябожниках в русской церкви окончилось оправданием их учения и снятием наказаний с них, со стороны Московской Синодальной конторы, а не Синодальным отвержением сего оправдания, с подтверждением осуждения и наказаний; и эту книжку продолжает доселе распространять среди населения; что, кроме этого, Булатович в изданной им в 1917 г. книге «Оправдание веры в непобедимое, непостижимое Божественное Имя Господа нашего Иисуса Христа» (изд. «Исповедник») в «Приложении», на странице 211 утверждает вопреки действительности, что Синод утвердил (а не отверг) указом от 10–24 мая 1914 года за 4136, оправдательное постановление Московской Синодальной конторы об имябожии и имябожниках. И это же «приложение», сброшюрованное отдельно, тоже распространяет всюду, вводя в заблуждение православных от мирян до иерархов включительно. Даже здесь, на Всероссийском Церковном Соборе, после того, как я, по положению своему секретаря в подотделе об Афонском движении, связанном с почитанием имени Божия, в личной беседе с о. Булатовичем 12/25 июля сего 1918 года в Покровском монастыре предложил его вниманию копию с упомянутого определения Синода, и Булатович признал без спора, что Синодальное определение отвергло постановление конторы и подтвердило прежнее осуждение имябожия и имябожников, – даже и после этого, в августе месяце сего 1918 г. Булатович не постеснялся раздавать членам Всероссийского Собора эту свою брошюрку с заявлением о том, что Синод оправдал их определением от 10–24 мая 1914 года, а не осудил. |
|
|
