| – Алан, – сказала она, – вы опять меня пугаете. Как будто вы сами из них: странный, одинокий. Он понял и покачал головой. – Нет, – сказал он. – Я разобрался и в себе. Многие ошибаются так в молодости. А на самом деле не все такие. Одни такие, другие нет. Вот и я не такой. Помните, как мы встретились и говорили о Чосере и о девизе: «Amor vincit omnia»? И, не выпуская ее руки, глядя ей в глаза, он повторил слова Тезея о великом таинстве брака просто, будто это не стихи, а продолжение беседы. Так я их и запишу, на горе комментаторам Чосера: – «Великий Перводвигатель небесный, создав впервые цепь любви прелестной с высокой целью, с действием благим, причину знал и смысл делам своим: любви прелестной цепью он сковал твердь, воздух, и огонь, и моря вал, чтобы вовек не разошлись они…» Тут он быстро склонился к Миллисент, и она поняла, почему ей всегда казалось, что сад хранит тайну и ждет чуда. Преданный предатель 1. Грозное слово И для читателя, и для писателя будет лучше, если они не станут гадать, в какой стране произошли эти странные события. Оставим такие мысли, твердо зная, что речь идет не о Балканах, любезных многом авторам с той поры, как Антони Хоуп разместил там свою Руританию. Балканские страны удобны тем, что короли и деспоты сменяются в них с приятной быстротой и корона может достаться любому искателю приключений. Однако крестьянские хозяйства остаются все в той же семье, виноградник или сад переходят от отца к сыну, и несложное равенство земельной собственности еще не пало жертвой крупных финансовых операций. Словом, в странах этих семья может жить спокойно, если она – не королевская. Все иначе в стране, которую мы опишем. Как бы мы ее ни определили, важно лишь то, что она высокоцивилизованна. Там царит образцовый порядок, и августейшее семейство живет спокойно под охраной полиции, которая никого не обижает, кроме лекарей, лавочников, мастеров и тому подобного люда, если он окажется помехой для указанных выше операций. Может быть, это – одно из маленьких немецких государств, зависящих от шахт и фабрик, может быть, что-то входившее прежде в Австрийскую империю. Неважно; с читателя хватит, если мы сообщим, что современное и просвещенное сообщество преуспело во всех науках, упорядочило все учреждения – настолько преуспело, так упорядочило, что подошло вплотную не к дворцовому перевороту, а к одному из тех сотрясений, которые начинаются всеобщей забастовкой, а кончаются разрухой. |
| Питра — пьянство. 22 …когда мне были новы и т. д. — слова из стихотворения Пушкина «Демон». 23 Стрягнул — стряхнул, бросил. 24 …точно теньеровская картина. — Давид Теньер (правильнее — Тенирс) младший — фламандский художник, прославившийся картинами сельской жизни (1610–1694). 25 Забобоны — вздор, пустяки. 26 …на цуфусках — пешком (от немецкого «zu Fuss») 27 Праздно, весело, богато и т. д. — цитата из сказки Пушкина «Царь Никита и сорок его дочерей». 28 «Под сень струй» — слова Хлестакова в «Ревизоре» Гоголя (действие IV, явление 13). 29 «Русь, куда стремишься ты?» — неточная цитата из финала «Мертвых душ» Гоголя: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ». 30 Пихтерь — большая корзина. 31 Киса — мешок, сумка. 32 «За окном в тени мелькает» и т. п. — из стихотворения Полонского «Вызов»; в подлиннике — не «полой», а «плащом». В начале 8-й главы (стр. 118), мы взяли одну фразу не по изданию 1889 года, а по журналу. В журнальном тексте Катерина говорит мужу: «будь же по-моему, а не по-твоему»; в сборнике 1867 года (а отсюда — и в изд. 1889 г.) — «будь не по-моему и не по-твоему», что противоречит предыдущим словам («благодарствуй, я этого только и дожидалась»). Считаем это изменение не авторской поправкой, а опечаткой. 33 …страшный сон — аридов. — Арид (Аред) — библейский патриарх, отличившийся долголетием («аридовы веки»). 34 Серизовая (от франц. La cerise — вишня) — вишневого цвета. 35 Гроденаплевая (от франц. Gros de Naples) — шелковая ткань, которую первоначально выделывали в Неаполе. 36 «Мария» — романтическая поэма польского поэта Антони Мальчевского (1793–1826): «Marja. Powiesc ukrainskaa» (1825). 37 …вам кортит — вам не терпится (отглагола «кортеть»). 38 …осетит — обставит сетями, завладеет. 39 …о спажинках. — Спажинки (спожинки) — пост перед днем успения (15 августа). 40 Бзырит — мечется. 41 Гамлетовское выражение — слова Гамлета Полонию — акт II, сцена 2. В переводе М. Лозинского: «Если принимать каждого по заслугам, то кто избежит кнута?» 42 Живейный — легковой извозчик, в отличие от ломового. 43 |
| е. на известного уже нам Китчина и затем на Барлоу и Скори, которые в данное время епископских кафедр не занимали, ибо принадлежали к —9— числу приверженцев реформы, епископствовавших в царствование Эдуарда и потом низложенных при Марии. Оставляя пока в стороне вопрос о компетентности этих двух последних епископов к участию в посвящении, несомненным было во всяком случае то, что четверичного числа рукополагателей не составлялось, а следовательно, в силу Генрихова статута, и посвящение Паркэра при наличных условиях состояться не могло. Для правительства Елизаветы возникавшее таким образом затруднение должно было стать конечно предметом обсуждения. Известно по крайней мере, что Сесиль по этому поводу обменивался мыслями с Паркэром и оба они обсуждали даже письменно возражения, могущие встретиться относительно предполагаемого архиепископского посвящения. 31 Только чрез три месяца после первой, неудавшейся грамоты королевы, появилась наконец вторая с такими дополнениями и изменениями, которые делали возможным её осуществление. Эта вторичная грамота, 32 от 6-го числа Декабря, адресована на имя семи епископов, а именно: Антони (Китчин) еп. Лландаффского, Уилльяма Барлоу, некогда епископа Батского, ныне избранного Чичестерского, Джона Скори, некогда епископа Чичестерского, ныне избранного Герефодского, Майльса Ковердаль, некогда епископа Экзетерского, Джона 33 Бедфордского, Джона Тэтфордского, епископов-суффраганов 34 и Джона Бэйля, епископа Оссорийского (в Ирландии). – В силу этой грамоты затруднение, по-видимому, устранялось вполне. Вследствие отказа и низложения всех епархиальных епископов предшествовавшего царствования, кроме Китчина, рукоположение Паркэра поручалось теперь другим лицам, в согласии которых правительство не имело оснований сомневаться. Это были: Барлоу, Скори и Ковердаль, —10— епископствовавшие в царствование Эдуарда и низложенные при Марии. Теперь все они кафедр не имели, но Барлоу и Скори были уже предназначены, почему и называются в грамоте «избранными». |
| утра, я стояла у её постели и наливала ей лекарство. Я услыхала звонок в передней (это уже два раза случалось ночью на той же неделе) и обратила внимание на отворяющуюся дверь и входящую особу, в которой я тотчас же предположила мать больной. Она в руках держала медный подсвечник; на ней была надета красная шаль и фланелевая юбка с дырой в переднем полотнище. Я посмотрела на неё, желая выразить ей, что я рада её приезду, но женщина посмотрела на меня строго, как будто говоря мне; «зачем за мной раньше не послали»? Я дала лекарство Елене Александер, а потом повернулась, чтобы поговорить с вошедшей, но никого не было; женщина исчезла. Она была небольшого роста, очень полная, брюнетка. Около 6 ч. утра Елена Александер скончалась. Через два дня её родители и одна сестра прибыли в Антони, между 1 и 2 ч. утра; я и другая служанка впустили их, и меня ужасно поразил живой портрет того явления, которое мне представилось две ночи тому назад. Я про это явление рассказала сестре больной, и она нашла, что описание костюма вполне согласно с костюмом её матери, и что у них дома есть медные подсвечники, в точности похожие на тот, который я описала. Между матерью и дочерью не было ни малейшего сходства. (См. кн. «Прижизненные призраки и другие телепатические явления», Гёрнея, Майерса и Подмора, перевод с английского В. Соловьёва ). 13. Видение лица, оставшегося живым В ноябре 1864 г. на пути в Индию, рассказывает г-жа Эльдив, я остановилась в Каире, и вот какое странное приключение произошло со мной. Благодаря необыкновенному наплыву путешественников, мне и бывшей на моём попечении молодой особе (девице Денис) вместе с некоторыми из остальных пассажиров индийского парохода пришлось остановиться в малоизвестной гостинице. Мы с девицей Д. заняли большую, мрачную комнату с высоким потолком. Плохонькая обстановка состояла из двух небольших кроватей, поставленных почти на средине комнаты а совсем, не касавшихся сен, из двух или трёх плетёных стульев, крошечного туалета и огромного старомодного дивана, закрывавшего одну половинку больших входных дверей; он был так тяжёл, что его можно было сдвинуть разве двоим или троим. |
| Сталинградская набережная, Тулон, Франция Проспект Сталинграда, г. Брюссель, Бельгия Сталинградский проспект, г. Антони, Франция Сталинградский проспект, г. Коломб, Франция Улица «Сталинград», г. Сен-Назер, Франция Сталинградская улица, г. Эрмон, Франция Сталинградская улица, г. Нантер, Франция Улица «Сталинград», г. Шавиль, Франция Сталинградская улица, Канны, Франция Улица «Сталинград», Болонья, Италия О Польше, Чехословакии и других странах Восточной Европы, где также были улицы и площади, названные в честь Сталинграда, сегодня упоминать даже не хочется. Наверное, уже переименовали. Многие из французов, бельгийцев до сих пор не знают, что город на Волге теперь носит другое имя. Но на карте России Сталинграда нет, потому что Хрущев под предлогом борьбы с «культом личности» переименовал город-герой в Волгоград. " Сталинградцы в Берлине! " После победы в Сталинграде король Великобритании прислал в дар городу меч, на клинке которого на русском и английском выгравирована надпись: «Гражданам Сталинграда, крепким, как сталь, от короля Георга VI в знак глубокого восхищения британского народа». Во время Сталинградской битвы президент США Франклин Рузвельт писал Сталину: « Мы с напряжением и надеждой следим за битвой под Сталинградом. Мы ждем Победы Красной Армии под Сталинградом, как начала Победы во всей Второй мировой войне». После разгрома немецких войск в своих телеграммах Рузвельт поздравлял с победой в «бессмертном Сталинградском сражении», называл битву за город «эпической борьбой», выражал восхищение «великолепными, непревзойденными в истории победами» Красной Армии над «могущественным врагом». Вероятно, в то время никто и представить не мог, что это имя, олицетворявшее «крепкое как сталь» мужество, ставшее символом стальной стойкости и эпической Победы – «Сталинград» исчезнет с карты Советского Союза. А вместо него появится какой-то Волгоград. Хорошо, что не Волгореченск или что-то подобное. Замечательные строки Александра Твардовского о городе-герое, имя которого навсегда связано с Великой Победой: |
| — Миссис Антони, — сказал отец Браун твердо, — сейчас не время для пустяков. Мой друг ушел на ялике вниз по течению. Лодку вашего сына охраняют его гребцы. Остается один челнок. Зачем он мистеру Полю? — Святая Мария! Откуда мне знать? — проговорила она и упала на покрытый циновками пол. Отец Браун уложил ее на диван, плеснул ей в лицо воды, крикнул слуг и бросился к пристани. Но челнок был уже на середине реки, и старый Поль гнал его вверх по течению с силой, казавшейся невероятной для его лет. — Я спасу своего господина, — кричал он, сверкая глазами, словно помешанный. — Я еще спасу его! Отцу Брауну ничего не оставалось, как только поглядеть вслед челноку, рывками идущему вверх по течению, и понадеяться, что Поль успеет разбудить городок и вовремя вернуться. — Дуэль — это, конечно, плохо, — пробормотал он, откидывая со лба свои жесткие волосы цвета пыли. — Но что–то в этой дуэли не так. Я сердцем чувствую. Что бы это могло быть? Так он стоял у реки, глядя на воду, это дрожащее зеркало заката, и тут с другого конца сада до него долетели негромкие звуки — ошибиться было невозможно, то было холодное бряцание стали. Он повернул голову. На дальнем вытянутом конце длинного островка, на полоске травы за последним рядом роз, дуэлянты скрестили шпаги. Над ними пламенел чистый золотой купол вечернего неба, и, несмотря на расстояние, отец Браун отчетливо видел все детали. Дуэлянты сбросили фраки, но желтый жилет и белые волосы Сарадина и красный жилет и белые панталоны Антонелли блестели в ровном свете заката, словно яркие одежды заводных танцующих кукол. Две шпаги сверкали от рукояти до самого острия, словно две бриллиантовые булавки. В двух этих фигурках, казавшихся такими маленькими и такими веселыми, было что–то страшное. Они похожи были на двух бабочек, пытающихся насадить друг друга на булавку. Отец Браун побежал к месту дуэли с такой быстротой, что ноги его замелькали, будто спицы в колесе. Однако, добежав до лужайки, он увидел, что явился слишком поздно — и в то же время слишком рано: поздно, ибо дуэли, осененной тенью опирающихся на весла сицилийцев, было не остановить; рано, ибо до трагической развязки было еще далеко. |
| Покончив с завтраком, за которым последовал отличный кофе с ликером, гости ознакомились с садом, библиотекой и домоправительницей — красивой темноволосой женщиной с величавой осанкой, похожей на Мадонну из подземного царства Плутона. По–видимому, от прежнего menage графа, вывезенного им из–за границы, остались лишь она да дворецкий, все же остальные слуги были наняты ею в Норфолке. Эту даму все звали миссис Антонии, но в речи ее слышался легкий итальянский акцент, и Фламбо ни минуты не сомневался в том, что «Антони» — это норфолкский вариант имени более южного звучания. В манере мистера Поля (так звали дворецкого) также был легкий налет чего–то чужеземного; впрочем, по языку и воспитанию он несомненно был англичанином, как это нередко бывает со старыми слугами знатных космополитов. Вокруг дома — при всей его необычности и красоте — витала какая–то странная светлая печаль. Часы тянулись в нем, словно дни. Длинные комнаты с высокими окнами были залиты светом, но в свете этом было что–то мертвенное. И, покрывая все случайные звуки — голоса, звон стаканов, шаги слуг, слышался неумолчный и грустный плеск реки. — Недобрый это был поворот и недоброе это место, — сказал отец Браун, глядя из окна на серовато–зеленые травы и серебристый ток воды. — Впрочем, кто знает? Порой добрый человек в недобром месте может сделать немало добра. Отец Браун, хоть и был обычно молчалив, обладал странным даром притяжения, и в эти несколько часов, что тянулись целую вечность, он невольно проник в тайны Камышового дворца гораздо глубже, чем его друг–профессионал с его профессиональным чутьем. Он умел дружелюбно молчать, чем невольно вызывал людей на беседу, и, почти не раскрывая рта, узнавал все, что его новые знакомые хотели бы поведать. Правда, дворецкий совсем не склонен был к разговорам. В нем чувствовалась безрадостная и почти собачья преданность графу, с которым, если верить его словам, поступили очень дурно. Основным обидчиком был, судя по всему, брат его сиятельства; произнося его имя, дворецкий презрительно морщил свой выгнутый, словно клюв попугая, нос и кривил насмешкой бледные губы. |
| Какаш, австрийский дипломат, XVII в. Всем в достаточной степени известно, как много разноименных народностей и сколь обширные пространства пространных областей заключает в себе Московское государство. Нельзя, однако, скрывать и того, что количество обитателей гораздо меньше в сравнении с этим большим количеством земли, ибо оно покрыто крайне густыми лесами, незаселенными равнинами и ледяными пустынями. Рейтенфельс Яков, курляндский дворянин, XVII в. Страна эта представляет равнину, много болот, рек и лесов, оттого и хлеба очень много. Дженкинсон Антони († 1610 или 1611), английский купец и дипломат Здесь воздух свежий и здоровый, как свидетельствуют все жители и как говорят и сами русские. Здесь мало слышали об эпидемических заболеваниях, и встречаются здесь зачастую весьма старые люди. Адам Олеарий (ок. 1599—1671), немецкий ученый и путешественник Страна эта очень холодна, и потому все ходят в одежде из меха куниц, которых здесь очень много. Хотя зима сурова и земля бывает покрыта льдом и снегом, однако это время удобнее для сношений, переездов и путешествий, чем весна, потому что снег и лед тают, и страна покрывается озерами и болотами, отчего проезд по ней становится почти невозможным, пока земля снова не станет твердеть и замерзать. Дон-Хуан Персидский, персиянин, был в составе персидского посольства в Испанию, где обратился в христианство, XVI в. Климат в этой местности и зимой и летом очень суров. Обыкновенно свыше полугода длится постоянная морозная зима — обычную для Германии зиму в сравнении с нею можно было бы счесть настоящим летом, а в остальное время, помимо июня и июля, по большей части стоит сплошь апрельская и осенняя погода. Неизвестный немецкий автор, оставивший воспоминания о пребывании в России в 1710–1711 гг. Зима здесь очень суровая и продолжительная, так что на протяжении полугода можно постоянно разъезжать на санях. Но, напротив, и жара потом сильнейшая, и хотя она длится не так долго, однако добрая природа за короткий двухмесячный срок, а именно с середины июня до середины августа, позволяет всему вырасти и созреть. |
| Подобный искажённый взгляд на Писание позволяет практически без ограничений выбирать и решать, во что верить. Барт мог признавать буквально понимаемое физическое воскресение, но многие из его последователей уже так не считали. Сам он разделял такие неортодоксальные верования, как, например, универсализм. Вслед за ° Оригеном Барт отрицал существование преисподней и настаивал, будто бы спасены будут все. Библиография : К. Barth, Anselm. → Christian Dogmatics in Outline. → Church Dogmatics. → Commentary on Domans. → Credo. → Nein. → Shorter Commentary on Romans. → Theology and the Church. → Word of God and Theology. G. Bolich, Karl Barth and Evangelicalism. C. Pinnock, «Karl Barth and Christian Ajioiogetics»//The mellos (197?). E. Brunner, Revelation and Reason. S. A. Matczak, Karl Barth on God. B. Mondin, Analogy in Protestant and Catholic. Батлер, Джозеф (BUTLER, JOSEPH) Джозеф Батлер (1692–1753) был выдающимся английским апологетом (см. апологетика: причины существования) восемнадцатого столетия. Хотя Батлер происходил из пресвитерианской семьи, духовный сан он получил в Церкви Англии в 1718 г., по окончании Оксфордского университета. В конечном счёте он стал епископом Дирхама. Хотя Батлер внёс значительный вклад в дискуссию о нравственности своими «Тремя проповедями о человеческой природе» («Three Sermons on Human Nature»), наибольшую известность принесла ему книга «Аналогия религии» (Analogy of Religion; 1736), в которой он защищает христианство от °деизма, особенно таких его представителей, как Антони Эшли Купер (Cooper), граф Шефтсбери и Мэтью Тиндал. Лорд Шефтсбери написал «Характеристики людей, нравов, взглядов и времени» (Shaftesbury, «Characteristics of Men, Manners, Opinions», Times; 1711), а Тиндал – книгу «Христианство так же старо, как мир» (Tindal, Christianity as Old as Creation; 1736). Апологетика Батлера. На Батлера оказал влияние его старший современник Самюэль °Кларк, ученик сэра Исаака Ньютона и апологет христианской веры. «Аналогия религии» представляет собой апологию возможной истинности христианства с точки зрения аналогии между религией откровения и естественной религией (см. откровение общее). |
| — Мы ждем его сиятельство с минуты на минуту. Они будут в отчаянии, если узнают, что разминулись с господами, которых они пригласили. У нас всегда наготове холодный завтрак для графа и его гостей, и я не сомневаюсь, что его сиятельство пожелали бы, чтобы вы откушали у нас. Побуждаемый любопытством, Фламбо с благодарностью принял предложение, и последовал за стариком, который торжественно ввел их в длинную светлую залу. В ней не было ничего особо примечательного — разве что несколько необычное чередование длинных узких окон с длинными узкими зеркалами в простенках, что придавало зале на удивление светлый, эфемерный вид. Впечатление было такое, будто садишься за стол под открытым небом. По углам висели неяркие портреты: фотография юноши в военном мундире, выполненный красными мелками эскиз, на котором были изображены два длинноволосых мальчика. На вопрос Фламбо, не граф ли этот юноша в военном мундире, дворецкий отвечал отрицательно. Это младший брат графа, капитан Стефан Сарадин, пояснил он. Тут он внезапно замолк и, казалось, потерял последнее желание продолжать разговор. Покончив с завтраком, за которым последовал отличный кофе с ликером, гости ознакомились с садом, библиотекой и домоправительницей — красивой темноволосой женщиной с величавой осанкой, похожей на Мадонну из подземного царства Плутона. По–видимому, от прежнего menage графа, вывезенного им из–за границы, остались лишь она да дворецкий, все же остальные слуги были наняты ею в Норфолке. Эту даму все звали миссис Антонии, но в речи ее слышался легкий итальянский акцент, и Фламбо ни минуты не сомневался в том, что «Антони» — это норфолкский вариант имени более южного звучания. В манере мистера Поля (так звали дворецкого) также был легкий налет чего–то чужеземного; впрочем, по языку и воспитанию он несомненно был англичанином, как это нередко бывает со старыми слугами знатных космополитов. Вокруг дома — при всей его необычности и красоте — витала какая–то странная светлая печаль. Часы тянулись в нем, словно дни. Длинные комнаты с высокими окнами были залиты светом, но в свете этом было что–то мертвенное. И, покрывая все случайные звуки — голоса, звон стаканов, шаги слуг, слышался неумолчный и грустный плеск реки. |
|
|
