| У митрополита была своя православная вера в царство и царя, вера чисто византийская, теократическая. Царь не был для него политической формулой, как для всех бюрократов, политиков или просто «союзников». Царь — это был догмат веры. Это была часть его вероисповедного символа. Он не царю как политическому принципу кланялся. Он мог очень резко сказать о царе. «Вот в “Основных законах” царь назван главою Церкви. Глупости! Божия Матерь именуется в акафисте только столпом Церкви, — а как же царь может быть главою? Глава — Иисус Христос. Царь — это в Церкви вроде станового пристава» (это я своими ушами слышал от владыки). Но царь нужен для защиты Церкви от всякой «сволочи», от революционных профессоришек, от кадетской дряни (тоже буквально слова митрополита). В данном случае митрополит смотрел на царя в Церкви как, следуя языку императоров Ангелов , на «эпистимонарха», на благочинного в Церкви. Он понимал, что только царь, и при этом только самодержавный, а никак не конституционный царь, может быть носителем священной, абсолютной, перед единым Богом ответственной власти, власти богопомазанной, богоизбранной, боговенчанной. Он ясно понимал, что сакральные обряды благословения венчанного Царя совершенно неприменимы к президенту республики или к какому-то выборному «главе правительства». Он понимал, что Царьград, как завет Русского царства, ничего не имеет общего с политическим и дипломатическим вопросом о «проливах», за которые почему-то боролся Милюков . Царь и монархия для митрополита именно и не были вопросами политическими, а чисто религиозными. Он и не сопоставлял и не мог сопоставлять монархию с другими обликами государственного устройства, потому что все остальное было политическое, человеческое, государственно-правовое, а монархия почивала на библейской теократии, на священноначалии. Потому-то политика и была ему чужда. Царь был религиозно оправдан, а идеологию конституционного либерализма, кадетской партии, республики никак нельзя было религиозно канонизировать. Отсюда и известный антониевский афоризм: «Терпеть не могу слов, кончающихся на “уция”: конституция, революция, проституция...» И в то же самое время он возмущался безверием монархической аристократии, равнодушием некоторых высочайших особ к вопросам религии и Церкви, склонностью их к спиритизму, масонству и оккультизму. |
| Нетрезвая помещица, по причине своего пьянства, без сомнения, находилась под сильным влиянием диавола, но Господь несколько лет не давал ему возможности погубить ее, с отеческим долготерпением ожидая ее покаяния и исправления. Не дождавшись же этого, Господь, наконец, предал ее сатане (ср. 1Кор.5:4–5 ). Но такова неизбежная судьба, впрочем, не одного пьянства, а и всякой страсти, всякой нашей сильной, сердечной привязанности к чему-либо земному, к чести, славе, богатству, разврату, сластолюбию, ко всему тому, из-за чего мы нередко забываем или мало помним Бога, будущую жизнь и спасение своей души. Во всем этом если мы не покаемся и не исправимся, то погибнем так же, как погибла достойная всякого сожалея нетрезвая помещица ( Лк.13:2–5 ). 9. Явление наяву умершей матери Когда я был ректором Холмской духовной семинарии, Люблинской губернии, там был в это время духовником воспитанников иеромонах Христофор. Он уроженец Волынской губ., в мире Хрисанф Сокович, воспитанник местной духовной семинарии. По окончании курса этой семинарии студентом, он поступил неженатым священником в один из приходов Волынской же губернии. Это был вообще человек не от мира сего: благоугождение Богу и соблюдение Его закона составляло весь смысл и цель его жизни. Лиц и лицеприятия он не знал, не знал он также цены своим деньгам и вещам. Тот день считал о. Христофор несчастным, когда ему не представлялся случай отказать себе в чем-нибудь и сделать добро ближнему. Приход, в котором служил он мирно несколько лет, из расстроенного и запущенного, благодаря его пастырской ревности, церковным поучениям и беседам по домам, превратился в один из самых лучших приходов названной губернии, так что, когда он оставлял его для поступления в Холмскую семинарию духовником, благодарные прихожане провожали его, как родного дорогого отца, со слезами далеко за пределы своего прихода. Немало пользы принес о. Христофор воспитанникам Холмской семинарии как примером своей назидательной жизни, так и сердечными беседами и поучениями, частными и церковными. Но скоро он, однако, соскучился жить среди мирской обстановки и суеты и удалился в местную Свято-Антониевскую обитель, которою и управлял до самой своей кончины. |
| 25 Акт. Истор., т. III, 9 и 151. См. о вотчинах священника в Устюжском уезде акт помещенный на стр. 600, в I т. Акт. Устюжск. и Холмогор. епархий. 26 Так, напр., в Дерев. пят. в Жабенском пог. в центр. селении находились три церкви, тоже в Молвотицком, а равно в Бежецк. пят. в погостах: Иванском в Охоне, Никольском в Держкове; в Двинской области в погосте Непокса; в Устюжском уезде, в погосте на реке Темтасе. 27 В Деревской пят. в погосте Оксочском, в Бежецкой пят. в погостах: Иванском в Охоне, в Егорьевском в Бродех. 29 Каменные церкви по писцовым книгам значились в Бежецкой пят. в погостах: Прокопьевском на Белой, в Спасском в Млодильне, в Полоновском, в Троицком-Поозерском; в Вотской пят. в погост Антониевском на Волхове, на Божонке (см. Акт. Истор., т. I, 233, стр. 448). 30 В Обонежской пят. (Заонеж. половине) в пог. Никольском на Будоге, в Никольском на Авдоме; в Бежецкой пят. в пог. Богородском в Сопинах. 31 В Бежецкой пят. в погостах: в Спасском в Мошне, в Егорьевском в Бродех, в Дмитровском в Устецком, в Михайловском в Ореховне. 32 В Деревской пят. в пог. Семеновском в Вудрицах, в Пиросском; в Бежецкой пят. в пог. Прокопьевском-Богородицком. См. о пожнях и угодьях церковных в погосте Неноксе, Акт. Ист., II, 77, стр. 104. О «поповых торговых детях» Синегоцкого погоста, Устюжского уезда, в Акт. Холмогор. и Устюж. еп., I, 271, 362. 38 См. об амбарах к лавках на церковной земле в погостах: Покровском на Вытегре за Онегом озером, в Покровском и Борисоглебском в Боровичах, в Покровском, Иванском к Никольском в Держкове, в Никольском в Мокриничах, в Михайловском-Тростенском; у Неволина, Прилож. стр. 175, 300, 303, 314 и 352; там же о торге на погосте Воскресенском в Осечне, стр. 359. 40 Для наглядности в приложении II сообщается о количестве таких келий по некоторых погостам в описываемую эпоху. 42 Некоторые подробности о трапезах или схожих избах и о трапезных явках находятся в стат. «Древне-русский приход», в журн. Богословский Вестник, за 1897 г., февраль, стр. 268–270. По исследованию Ефименко, в этих трапезах иногда призревались нищие, именно: в Двинской области, в XVII веке; см. стат. «Шпитали в Малороссии», Киевск. Старина, апрель, 1883 года. Дворы трапезников (т. е. притворников) значатся в Беж. пят. в погост. Прокопьевском, Дмитр. в Кобоже, в Деревск. пят. в пог. Шегринском, в Устюж. уезде в Никольск. на Кодласе. |
| Сей последний даже уехал из Москвы; равным образом и Исихий намерен уйти к Анастасию Измаильскому, с которым прежде он жил. Вообще, окружникам не житье в Москве при владыке – Савватие. В самой канцелярии Духовного Совета, находящейся при квартире Савватия, происходят большие беспорядки. Два писца, служившие помощниками Перетрухина, удалены даже из Москвы; да и положение самого Перетрухина сильно пошатнулось вследствие того, что он явился не в порядке к некоему властителю раскола, покровительством и материальной помощью которого пользовался, и вследствие того, что открылись некоторые темные делишки по должности. Всю надежду Перетрухин возлагает теперь на батюшку отца-Петра. Если Драгунов не поддержит Перетрухина, то ему угрожает увольнение от должности секретаря Духовного Совета. Перетрухин, невидимому, это предчувствует, и вот уже две недели как выехал из Москвы на родину. С возвращением в Москву должна решиться его участь. На Рогожском Кладбище устроется Антониевская библиотека. Известно, что Антоний Шутов свое большое собрание книг отказал Кладбищу: из них-то, а равно и из других, принадлежащих Кладбищу, и хотят теперь устроить библиотеку для пользования старообрядцев. Помещение для библиотеки отведено в новом большом корпусе; в библиотекари назначают дьякона Ивана, который состоит в причте Рогожского Кладбища и пользуется особым расположение попа Петра. Слышно, что при проверке библиотеки Антония не оказалось нескольких книг, и в том числе одной весьма ценной. Книга эта была взята прислужниками Савватия на его квартиру, а отсюда кем-то унесена и продана одному торговцу старыми книгами за 200 руб., а торговец теперь просит за нее 800 руб. Вероятно, не поскупятся заплатить и такие деньги, чтобы только возвратить книгу, принадлежавшую столь знаменитому в расколе лицу, как Антоний Шутов, и украсить ею Антоние-Шутовскую библиотеку. 5. Деятельность проповедников раскола. – Раскольнический лжеучитель на Дону, именующийся архимандритом Иаковым. – Его послания к раскольникам. – Содержание, характер и значение этих посланий Как усиленно распространяется раскол его приверженцами и ревнителями, и как необходима поэтому бдительность и стражба православных пастырей о стаде своем, это с особенною ясностью доказывается именно существованием множества раскольнических проповедников, старающихся всевозможными средствами не только утверждать в расколе своих одноверцев, но и умножать число их через совращение православных в раскол. На сей раз мы намерены сказать именно о деятельности некоторых раскольнических проповедников. |
| Важным подспорьем к хозяйству служит для крестьян отпаивание телят. Крестьяне разводят много коров, частью для позема, а особенно для скопа молока; хозяин имеющий, при 6 или 7 коровах, несколько телят, еще прикупает их или по деревням, или на судах по Волхову, отпаивает их и продает на Волхове, для отправки в Петербург. Теленок, отпаиваемый не более 4 месяцев, сбывается за 12 или даже за 25 рублей. Исправные хозяева, от одного этого занятия, приобретают до 100 и более рублей в год. Женский пол, кроме работ на полях и огородах, имеет и свои, женские, занятия. Весною женщины и девушки сдирают кору с ивы, и продают ее на кожевенные заводы, по 10 коп. за пуд. Осенью собирают, по болотам, клюкву, цена которой доходит, в неурожайные годы, до 50 коп. за четверик. В позднюю осень очищают лен и приготовляют его к пряже; отрепье льна, называемое «паклей», продают по 8 коп. за фунт, а из очищенного льна прядут, зимою, холст для домашней одежды. Весь доход, получаемый за женские работы, составляет исключительную собственность женщин и тратится ими на наряды, или, по-здешнему, «на окруту». Впрочем, покупка необходимых на это предметов походит более на меновую торговлю. От местных лавочников, или от проезжих торговцев они берут товар, а им отдают работы своих рук. В 1878 г. открыта в Заречье земская школа; в ней учится до 30 мальчиков и не больше 5 девочек. Учиться они начинают с 8 лет. Раскольники своих детей в школу не отдают. Да и прихожанам не нравится, что книги для чтения содержат в себе только сказки и небылицы и не имеют ничего «божественного», и напечатаны по-граждански, а не по-церковному. Закону Божию обучает священник и мальчики участвуют в церковном пении. Прихожане часто посещают храм, соблюдают посты, в поминальные дни посещают кладбище, участвуют в крестных ходах 1-го августа и 6-го января. Кроме этих крестных ходов соблюдаются еще следующие: в Заречье – 9-го мая, в Моисееве – 10-го июля, в Никитине и Никифорове – в Антониевскую пятину (первую после Петрова дня), в Мошках – в Ильинскую пятницу. |
| «Братцы, братцы, пойдемте скорей назад: про хиротонию забыли». Это было так просто, так непринужденно и спокойно. Что думал бедный архимандрит Дионисий, не знаю. Но любители всюду подмечать приметы запомнили это не без суеверия, а потом в бытность Дионисия без лести преданным пилсудчине митрополитом любили вспоминать про это «предзнаменование» 19 . Навсегда останется воспоминание об этой невозмутимой тишине и трезвом спокойствии, которое исходило от митрополита при его служении. Его выводили из себя безграмотность чтецов, певцов или диаконов, театральность, вычурность, наигранность, искусственное умиление – словом, все то, что он презрительно называл «мистикой». Надо было видеть, как он читал домашнее правило; это одни из лучших воспоминаний, – совместная молитва , совместное чтение правила перед литургией с митрополитом Антонием. Федя читком, скороговоркой читает повечерие, а потом митрополит читает канон или акафист. Читает не спеша, просто, внятно, бесстрастно, крестится истово, красиво и уставно. Глаза смотрят перед собой совершенно спокойно, как-то особо трезвенно. Никогда не помню закрытых глаз, деланого слащавого тона, псевдоумиления. Совершенно так же слушал он перед литургией чтение входных молитв. Когда он подходил к местным иконам с клобуком на плече, медленно кланялся в пояс или, когда можно по уставу, земно (кстати, какая красота были эти антониевские земные поклоны, несмотря на всю его грузность и старческое недомогание) и просто, без аффектации прикладывался к иконе. Так же и при облачении он спокойно и просто стоял на «рундуке» и с милой улыбкой умного лица смотрел, как «студентики» Миши, Сережи, Володи подносили ему облачение, облачали его, прислуживали ему. Старый протодиакон Вербицкий говаривал про него, про его облик при облачении: «Орел! Эк как стоит. Словно “овча на заколение ведеся”». Строго и благоговейно стоял он во время литургии. С той же улыбкой он ждал радостного для него момента в чтении Писания или в евхаристическом каноне. Слова Спасителя под конец жизни часто произносил со слезами; нередко глаза увлажнялись слезами при слушании Евангелия, особливо при чтении им Страстных Евангелий. Боже! Как Антоний читал первое страстное Евангелие! Кажется, и сейчас слышу его голос: «Ныне прославися Сын Человеческий...» |
| – Сегодня настоящие общины – редкость. Почему община Сурожской епархии при жизни ее создателя была так хороша? Эмигрантская среда сыграла свою роль? – Может быть, в Англии эмиграция была не так многочисленна, как в Париже или других эмигрантских центрах. И в общину Сурожской епархии люди приходили постепенно. Интересно, у владыки Антония есть рассказ о том, как строить жизнь в большом приходе, где уже не все друг друга знают. На его взгляд, священник должен опираться на единомышленников, которые помогут принять вновь пришедших. Но вообще, когда мы смотрим на какой-нибудь приход с любовью, стараемся заглянуть изнутри, мы можем увидеть черты подлинной общины. А если на тот же самый приход смотрим поверхностным, судящим, внешним взглядом, рискуем увидеть только элемент " культа личности " священника, " сектантский " дух. Да, опасности на этом пути существуют: " обожествление " настоятеля, дух собственной исключительности, противопоставление себя всем остальным. Но это не значит, что не надо пытаться создавать настоящую общину. – Вы постоянный участник Антониевских чтений. В чем их важность? – Мне очень нравятся конференции, посвященные наследию митрополита Антония. Туда приезжают самые разные люди, лекторы со всех концов света, делятся размышлениями. Всегда делают очень интересные доклады Ольга Александровна Седакова, Анна Ильинична Шмаина-Великанова. Они не только делятся осмыслением творчества владыки, но и затрагивают широкий церковный контекст. Там есть простые, но очень важные свидетельства очевидцев. Собирается много слушателей, в том числе совершенно не церковные люди, которых заинтересовала личность митрополита Антония. Они имеют шанс узнать больше, пережить встречу с Владыкой. – Что он дал современной Церкви? Почему человек, который был живым воплощением Христовой любви, нередко вызывает в церковной среде неприязнь? – Митрополит Антоний дал опыт свидетельства о Христе на языке современного человека. Думаю, большую роль сыграл его приход к вере именно в подростковом возрасте. Поражает цельность личности владыки. Его вера не подделывалась под условные формы, проповедь была христианской по сути. Думаю, современный человек устал от того, что ему навязывают всевозможные формы, указывают, что делать и говорить. Он устал от дидактизма. Много слов уже сказано, и мы от них устали, словами никого ни в чем не убедишь. При этом требования, которые мы предъявляем к себе как проповедники, крайне низкие. А у Владыки Антония проповедь не была дидактичной – это было подлинное свидетельство. И еще в ней был призыв думать, анализировать, приобретать личный опыт. Я встречался с раздражением в адрес митрополита Антония. У людей вообще часто бывает неприятие чего-то незнакомого, чужого, заграничного. А здесь была такая свобода во Христе, примеров которой у нас еще очень мало. |
| В 1893-1898 гг. А. возглавлял образованную в связи со стремлением старокатоликов к соединению с РПЦ синодальную комиссию по старокатолич. вопросу. Деятельность комиссии отличалась открытостью к богословскому диалогу и в то же время безусловным желанием сохранить правосл. вероучение во всем, в частности в экклезиологии , по к-рой обнаружились серьезные расхождения со старокатоликами, придерживавшимися несостоятельной «ветвей теории» . В отличие от нек-рых рус. богословов (Н. А. Смирнова, А. А. Киреева и др.) А. считал канонический статус старокатолич. Церкви ущербным, устранение Filioque - обязательным условием соединения. Взгляды А. на этот вопрос наиболее полно раскрыты в «Ответах С.-Петербургской комиссии». 5-22 июня 1897 г. А. представлял РПЦ в Великобритании на торжествах по случаю 60-летнего юбилея правления королевы Виктории, где участвовал в многочисленных встречах с представителями епископата и богословами англикан. Церкви. Оксфордский и Кембриджский ун-ты удостоили его дипломами д-ра теологии и д-ра права. В Германии А. встречался с ведущими деятелями старокатолич. движения - еп. Т. Вебером , проф. И. Лангеном , И. Ф. Шульте и др. 25 дек. 1898 г. А. был переведен на С.-Петербургскую и Ладожскую кафедру, назначен постоянным членом Синода и возведен в сан митрополита. С 9 июня 1900 г. первенствующий член Святейшего Синода. 22 апр. 1906 г. А. был избран членом Гос. совета, но 27 июня освобожден от этого звания согласно собственному прошению. Управляя столичной епархией, А. проявлял, как и прежде, особую заботу о духовном просвещении и делах благотворительности. В воскресные и праздничные дни часто разделял общую трапезу с насельниками лавры, охотно беседовал с ними, заботился о бытовых условиях, в к-рых жили лаврские послушники. В праздники Пасхи и Рождества, следуя древней традиции, посещал тюрьмы, подавая щедрую милостыню заключенным, находя для них слова духовной поддержки. Основал и деятельно заботился об Александро-Невском об-ве трезвости. Инициатива А. была столь успешна, что вскоре более 3 тыс. подобных об-в возникло в России. Организовал строительство Серафимо-Антониевского скита Александро-Невской лавры в Лужском у., а также здания ДУ в С.-Петербурге, названного в авг. 1910 г. в честь А. Антониевским. Жертвовал личные средства на устройство Иоанно-Предтеченского храма Об-ва распространения религиозно-нравственного просвещения в С.-Петербурге и подворья РПЦ в г. Бари (Италия). Во время пребывания на С.-Петербургской кафедре А. впервые в России ввел электрическое освещение в храмах. |
| Вместо о. Константина Ленинградский митрополит Алексий 31 января временно поручил служить в Греческой церкви архимандриту Иоасафу (в миру Александру Ефремовичу Журманову), а 9 марта назначил его настоятелем. Архимандрит Иоасаф был известным церковным деятелем. Он родился в 1877 г. в Петербурге в семье ремесленника, окончил Коммерческий институт им. Озерского, Духовную семинарию, затем с 1901 г. состоял насельником Александро-Невской Лавры, где проходил послушание помощника заведующего Серафимо-Антониевского скита, лаврского библиотекаря, заведующего музеем, кладбищенской конторой, казначея, а в сентябре 1922 - ноябре 1923 гг. - настоятеля Лавры. Отец Иоасаф дважды подвергался кратковременным арестам - в июле 1925 и в январе 1933 гг. Уже в январе 1934 г. архимандрит поселился в одном из церковных домов по адресу: Греческий пр., 4/2, кв. 5 и прожил там около пяти лет. Ввиду ареста и вынесения судебного приговора Ф.М. Халкитису и прот. Константину Семенову А.М. Антонов несколько раз запрашивал Греческую Миссию о целесообразности выплаты бывшему смотрителю денег из церковных сумм (это делалось до февраля 1935 г.) и проживания в церковном доме семьи о. Константина. В результате жене протоиерея сообщили о необходимости освобождения занимаемого помещения, ввиду его предполагаемого ремонта для нужд Миссии, к 15 апреля 1935 г., что и было сделано [vii] . В октябре 1934 г. Дипломатическое агенство НКИД в Ленинграде, наконец, дало свои указания местным властям, основные положения которых сводились к следующему: 1. Пользование помещениями церкви греками должно быть оформлено договором с «двадцаткой» на общих основаниях, при отсутствии 20 лиц можно ограничиться 5-7; 2. Налоги с церкви не могут превышать 1 тыс. рублей в год и должны взиматься с 1 октября 1934 г.; 3. Оба жилых церковных дома должны находиться в ведении ЖАКТа, причем в одном из них могут остаться проживать на общих основаниях с другими гражданами лица, имеющие отношение к церкви; 4. Никаких особых посольских помещений в церкви быть не может. При этом представитель агентства предупредил, что данные условия не окончательны, «так как находятся в зависимости от урегулирования вопросов о нашем имуществе в Греции», и поэтому все переговоры с греческой общиной должны вестись «исключительно в устной форме» [viii] . |
| Нам не нужно бояться свидетельствовать о положительной оценке действий правителей, приведших народы ко Христу. Сам Господь действовал через этих государственных мужей. Это нужно всегда держать перед своим мысленным взором, когда мы строим взаимоотношения с государством (христианским и не христианским). Истинные и вечные нравственные ценнности ценности в значительной степени отражены и в наследии других традиционных религий. Влияние этих ценностей обнаруживается и в секулярной мысли — до тех пор, пока она не вступает в явное противоречие со здравым смыслом и естественным нравственным чувством. Впрочем, сегодня секулярный мир во многом пошел по пути тотального нравственного релятивизма, за которым обычно следует не гуманность, а человеконенавистничество. Сегодня у народов бывшего СССР есть возможность жить, опираясь на традиционные нравственные ценности, и свидетельствовать о них в контексте глобальной информационной реальности. Нужно добиться того, чтобы исповедание и осуществление этих нравственных идеалов стало симфоничным, согласным с действиями власти. Это касается не только христиан, но и людей иных вер — в частности, многомиллионной традиционной исламской уммы. Она переживает разнообразные вызовы как со стороны ультра-либерализма, так и со стороны ультра-консерватизма, но я убежден, что она имеет огромный потенциал взаимодействия с православными христианами в разных исторических контекстах, в том числе в контексте Центральной Азии. Конец 19 века, век 20 и начало 21-го продемонстрировали миру всю палитру богоборческих идеологий. Эти идеологии всегда рано или поздно становились человеконенавистническими. Как только та или иная политическая структура или среда обещала построить на земле рай без Бога — это очень скоро приводило к страданиям людей. Так было со всеми богоборческими и безнравственными идеологиями. Сегодня бурно обсуждаются слова Папы Римского Франциска , который назвал современный глобальный капитализм «новой тиранией». Об этом говорил и Папа Бенедикт XVI , проводя некую параллель между нацистским и коммунистическим тоталитарными режимами и современной глобальной экономической и политической системой. Какой бы прогрессивной ни казалась идеология, нацеленная на то, чтобы лишить народ Бога, она приведет к катастрофе. Это показал с беспощадной ясностью 20 век. Это покажет и будущее, если мы не сможем хотя бы в малой мере продемонстрировать миру, что существует иной путь развития — развития по Божией правде. Это путь верности нравственным ценностям, которые важны не потому, что они старые, а потому, что они вечные. Будем надеяться, что мы сумеем не только сохранить их, но и доказать своими делами их жизненность. |
|
|
