| Петр, (епископ метрополии) Гангрской, (сказал: «Что благоугодно апостольскому престолу и святым отцам относительно осуждения Диоскора, с тем и я согласен)». Фотий, (епископ метрополии) Тирской, (сказал: «Я согласен с законным и справедливым приговором относительно Диоскора, бывшего епископа великого города Александрии, сделанным святейшим и блаженнейшим архиеписком Львом и святейшим и блаженнейшим архиепископом царствующего города Анатолием и святым вселенским собором, составленным по воле Божией и императорскому повелению в городе Халкидоне, и определяю то, что об нем положено, и признаю его лишенным всякого священнического достоинства). Нунехий, (епископ метрополии) Лаодикийской, (сказал: «Согласно с тем, что определено святейшим и блаженнейшим отцом нашим, архиепископом старого Рима Львом, чрез посланных им почтеннейших епископов и боголюбезнейшего пресвитера Бонифация, и почтеннейшим и святейшим Анатолием, архиепископом нового Рима, города Константинополя, и всем настоящим собором, и я присуждаю Диоскора, бывшего епископа великого города Александрии, лишить всякого священнического служения)». Пергамий, (епископ метрополии) Антиохийской, в (области) Писидии, (сказал: «И я также определяю лишить священнического служения и достоинства и подвергнуть вышесказанным наказаниям Диоскора, бывшего епископа великого города Александрии, за то, что он сперва произвел великое смятение вопреки божественным канонам, а потом, вследствие многих записок, поданных на него святому и великому собору различными лицами, приглашаемый не однажды, не дважды, а трижды, никак не хотел прибыть, но давал некоторые несогласные с истиною и неприличные ответы, и за это справедливо осужден этим святым и вселенским собором)». Мелетий, (епископ) Ларисский, (за Домна, святейшего епископа метрополии Апамейской, сказал: «То же самое определяю и я, согласно со святыми отцами, против Диоскора, бывшего епископа великого города Александрии, и лишаю его всякого священнического служения и достоинства)». Критониан, (епископ метрополии) Афродисиадской, (сказал: «Согласно с приговором, произнесенным отцами нашими, святейшими и блаженнейшими архиепископами великих и царствующих городов, против Диоскора, бывшего епископа великого города Александрии, не повиновавшегося второму и третьему, по правилам, вызову, и я определяю лишить его всякого священнического чина и служения)». |
| Опираясь на сакру императора Феодосия II беритский епископ Евстафий отнял у тирского епископа Фотия города Вивл, Вотру, Триполис, Орфосиаду, Аркас и Антарадон и стал ставит в них епископов. Против этого восстал Фотий, опираясь на свое прежнее право. По жалобе Евстафия дело это разбиралось в Константинополе и было решено в его пользу, причем, Фотию за якобы незаконное посвящение двух епископов было послано константинопольским собором под председательством Анатолия отлучение 3856 . В связи с этим делом, а также делом Ивы и Афанасия перрского и были изданы халкидонским собором каноны 9-ый и 17-ый. 9. Если какой клирик имеет с клириком судебное дело, да не оставляет своего епископа и да не перебегает к светским судилищам. Но сперва да производить дело у своего епископа, или, с позволения того же епископа, да составится суд над теми, кого пожелают обе стороны. А кто поступит вопреки этому, да подлежит наказаниям по правилам. Если же клирик имеет судебное дело со своим или другим епископом, да судится в епархиальном соборе. Если же на митрополита этой самой епархии епископ или клирик имеет неудовольствие, да обращается или к экзарху диэцеза, или к престолу царстующего города Константинополя, и пред ним да судится 3857 . 17. В каждой епископии сельском или пригородным приходам неизменно пребывать под властью заведующих ими епископов, и особенно, если они в продолжение тридцати лет бесспорно имели их в своем ведении и управлении. Если же не далее тридцати лет был или будет о них какой спор, то позволить почитающим себя обиженными начать о том дело перед епархиальным собором. Если же кто будет обижен своим митрополитом, пусть судится перед экзархом диэцеза или перед константинопольским престолом, как сказано выше. Если же царской властью вновь устроен или впредь будет устроен какой-либо город, то распределение церковных приходов да последует гражданскому и земскому порядку 3858 . По аналогии с гражданским процессом, – в этом нет никакого сомнения, – эти каноны устанавливают конкуренцию между константинопольским епископом и патриархами, главным образом антиохийским. Доказательством этого являются стоящие в связи с этими канонами дела Ивы едесского, Афанасия перрского, Евстафия беритского и др., разыгравшиеся как раз в пределах антиохийского диэцеза. |
| – 2. Двадцать восьмой канон относился к кафедре константинопольской. Восточные императоры находили в своем интересе возвышать епископов своей столицы, в противоположность власти митрополитов с одной стороны и римского епископа – с другой, и вследствие этого достоинство и влияние этого положения постоянно возрастали, так что для тех из его собратий, которые желали быть допущенными лично к императору, необходима была рекомендация со стороны епископа константинопольского. Он председательствовал над местным собором постоянным, хотя и изменяющимся в своем составе собранием, которое состояло из таких епископов, которые по своим делам прибывали в резиденцию двора и на решение которых императоры обыкновенно представляли различные церковные дела. Хотя канон 2-го Вселенского собора, поставивший Константинополь вслед за Римом, и не давал никакой юрисдикции, однако же епископы константинопольские пытались распространять свой патриарший авторитет на Фракию, Азию и Понт; они заявляли право не только на рукоположение, но даже и на наречение митрополитов и низших епископов для этих диоцезов; они вмешивались даже в дела патриархата антиохийского, и вообще сделались главными посредниками и третейскими судьями в делах восточной церкви 2084 . 28-м каноном Халкидонского собора имелось в виду установить некоторое соглашение касательно разногласий, возникших из этих притязаний. Им постановлялось, что митрополиты только трех диоцезов могли быть посвящаемы патриархами Константинополя, и что их посвящение не должно совершаться без удостоверения в правильном и бесспорном избрании их собственными соподчиненными епископами. Каноном этим признавались преимущества, предоставленные 2-м Вселенским собором «новому Риму», они ставились в соотношение с гражданской важностью города, причем заявлялось, что преимущества самой древней столицы покоились на подобных же основаниях, и было постановлено, что Константинополь «должен быть возвеличен в церковных делах, подобно древнейшему императорскому Риму, как следующий за ним» 2085 . Канон этот был подписан почти 180 епископами, причем многие из тех, которые считали себя обиженными им, остались в стороне. На следующий день, бывший последним днем собора (1 ноября), римские легаты протестовали против него, как постановленного в их отсутствие и неожиданно навязанного присутствующим. Обвинение в неожиданности было отрицаемо супротивной стороной, и легатам напомнили, что они была приглашаемы на заседание в предшествующий день. Они угрожали донести об этом деле своему главе, на что уполномоченные отвечали спокойным заявлением, что дело решено было собором 2086 . |
| Толкования Зонара . И то, что сказали в этом правиле отцы сего собора, они сказали, следуя упомянутым Апостольским правилам. Ибо к апостольским установлениям принадлежит и то, чтобы епископ имел власть над церковным имуществом, но власть не с тем чтобы пользоваться им, как хочет, но для вспомоществования нуждающимся, и чтобы себе брал потребное, то есть необходимое, и потом, если будет иметь нужду, то есть если будет у него недостаток, ибо ничего излишнего правило не дозволяет ему тратить, но предписывает внимать апостольскому слову: имеюще пищу и одеяние, сими довольни будем ( 1Тим.6:8 ). Если же он не захочет довольствоваться необходимым, а будет расточать церковное имущество на свои нужды, и не с ведома почтеннейших клириков ведет приход и расход церковных доходов, но поручает власть над ними своим родственникам, отчего при небрежном обращении их с сим делом происходят замешательства в церковных счетах (а счетами правило называет неверные отчеты, ибо если церковные люди не могут иметь сведений об истинных приходах и расходах, то как они будут требовать, чтобы распорядители составляли отчеты о них?); итак, когда епископ распоряжается имуществом церкви таким образом, то правило определяет, чтобы он подлежал ответственности пред областным собором. Если на епископа и на окружающих его будет донос, что они и другим каким-либо образом присвояют и обращают в собственность церковное, будет ли то из полей, или что другое, с утеснением убогих, которым не подается потребное, с привлечением бесславия и худой молвы на распоряжающихся таким образом и на отчетность, то есть на представляемые ими отчеты, будто бы худо веденные; то и таковых исправлять собору, который в чем нужно производит поверки, исследует, или утверждает. Аристен . Епископ должен быть господином церковного имущества. А если не захочет довольствоваться назначенным для его довольствования, а будет расходовать имущество и доходы церкви без согласия клира, то должен подлежать ответственности пред собором. Если же присвоит себе следующее бедным; то и в этом должен дать отчет собору. Тот, кому вверены драгоценные человеческие души, гораздо более должен иметь власть над церковным имуществом и распределять оное чрез пресвитеров и диаконов нуждающимся, и сам, если нуждается, может брать себе должную часть на свои необходимые нужды и на потребности странноприемлемых им братий, дабы они не терпели лишения. Если же не захочет довольствоваться необходимым, но решится обращать в свою пользу церковные доходы и присвоять оные себе и для сего управление церковным имуществом предоставить своим домашним и родственникам, чтобы скрыть истощение доходов; то должен подлежать ответственности пред собором по его усмотрению. |
| И то все учиня, положиша хулу на него здесь и рекоша царю многие хулы, что дерзах в безумии... А наместники и преумнии рассудители державы царствующей познали, что несть вины патриархом, что пошли к Москве, что они единовернии и были для рада надобного церковной духовности». Панагиот сообщает, что константинопольский патриарх Парфений, поставивший в Александрию на место Паисия Иоакима, то же хотел сделать и относительно антиохийского патриарха, «но один благочестивый о том нам объявил и подарками их помирили», что Парфений обещал не сменять и александрийского Паисия, но, воспользовавшись отсутствием Панагиота из Константинополя, вопреки своему обещанию, сменил Паисия, почему Панагиот и решился, в видах церковного мира, добиться низложения Парфения с патриаршего престола 236 . Очевидно, что патриархи Паисий и Макарий были низложены вселенским константинопольским патриархом вместе с собором и низложены именно за то, что поехали в Москву для суда над Никоном, к которому большинство греков и греческих властей в Константинополе относилось с величайшим сочувствием и вовсе не желало осуждения этого покровителя и доброхота греков. Понятно отсюда, какая тревога должна была произойти в Москве по поводу известий, полученных из Константинополя от наших послов. Если в Константинополе все порицали Паисия и Макария за их поездку в Москву для суда над грекофилом Никоном, если за это они лишены были константинопольским патриархом и собором своих патриарших престолов, то вполне естественно было ожидать при таких обстоятельствам, что при своем возвращении на восток, в деле обратного получения своих патриарших кафедр, они могут, несмотря на султанский фирман, встретить очень серьезное противодействие со стороны нерасположенных к ним иерархов и греков вообще. Возможность подобного исхода дела признавали и сами патриархи Паисий и Макарий, почему они и поспешили послать из Москвы особые письма к патриархам константинопольскому и иерусалимскому, чтобы оправдать в их глазах свою поездку в Москву и свою московскую деятельность и тем привлечь их на свою сторону. |
| Школа Александрийская высказывалась на этот счёт слишком осторожно; она опасалась исследований в области религии. Религиозную область она ставила неизмеримо выше тех условий, при которых способен действовать разум человеческий. Иначе смотрела на дело школа Антиохийская. Она не устранялась от исследований и изысканий, пытливости в вопросах веры. Разуму она доверяла великую миссию изъяснять истины веры для мышления человеческого. В этих стремлениях, как мы знаем, она заходила подчас слишком далеко. Это различие в воззрениях на отношения разума к вере находило себе отголоски в участниках предыдущих Вселенских соборов IV и V веков. В деятельности их, в определениях их слышится или веяние школы Александрийской, или школы Антиохийской. Спорный вопрос решён был с полной определённостью лишь нашим Собором, собором Халкидонским. На какой точке зрения стояли представители собора Халкидонского при рассмотрении этого вопроса ясно видно из следующего заявления известного Евсевия Дорилейского, которое сделано было им на первом заседании Собора. Когда перечитывалось здесь евтихиево исповедание веры, представленное этим еретиком собору «Разбойничьему», и когда при этом чтении дошла очередь до того места в исповедании, где говорилось: «Св. Кирилл постановил определение: тех, кто вопреки вере (Никейскому символу) что-либо прибавит, или изменит, или будет учить, – подвергать наказаниям», – Евсевий, епископ Дорилейский, вслух перед всем Собором сказал: «Он (Евтихий) солгал, нет такого определения, нет правила, повелевающего это» (οκ στιν ρος τοιοτος οκ στι κανν τοτο διαγορεων). Слова Евсевия не встретили противодействия в отцах Собора; против него говорил лишь один Диоскор 893 . Слова Евсевия заключают в себе ту мысль, что объяснения и истолкования истин веры могут быть ограничиваемы, но не могут быть запрещены и отвергаемы 894 . Вообще из деяний Халкидонского собора видно, что сторона его, к которой принадлежал Евсевий, ратовала за позволительность исследований в области веры в противоположность Диоскору и прочим александрийцам, которые несочувственно относились к подобному требованию 895 . |
| Это хорошо знали защитники Православия — Александр и Афанасий, Евстафий Антиохийский, Макарий Иерусалимский, Маркелл Анкирский. К ним примкнул и Осия Кордубский, властный « непреклонный старик, «отец соборов». Вероятно, еще до Никеи Александру удалось договориться с Осией о необходимости выразить Православное учение понятием «единосущие». Конечно, слова «рожденные из сущности Отца», и «единосущий» (омоусиос) в Писании не встречались. Но на Западе они уже вошли в богословский обиход, хотя понимание их и заставляло желать лучшего (стр. 87 сл.). На Востоке же они, хотя и отвергнуты были Антиохийским собором (стр. 81), встречали сопротивление лишь как новые и подающие повод к эманатизму или савеллианст-ву и духу богословия не противоречили (стр. 85, 87 сл., 72). Наилучшим являлось слово «единосущный» («ομοοσιος», «unius substantiae» или «essentiae», «consubstantialis», «coessentialis»). Утверждая единство Отца и Сына, «омоусиос» утверждало и Их различность и обозначало, что Отец и Сын «вместе» или «сразу» (δ " μος) являются одной и той же «сущностью». Напротив, слова «рожденный из сущности», будучи прямым ответом на арианское «из несущего», согласовались с «единосущим» довольно плохо, хотя и больше соответствовали западным домыслам.— Сын есть та же самая сущность, что и Отец, а не иная, только рожденная из Отчей (рождение Сына ипостасно, являясь отношением ипостасей, а не сущностей), и не «часть» сущности Отца (Тертул-лиан, Осия?). Направленное против ариан «рожденный от сущности» легче всего могло быть использовано именно арианами и устранено было из Символа веры Вторым Вселенским Собором (381 г.). Впрочем, ввиду того, что термины «усия» (ουσα — сущность) и «ипостась» еще, как следует, не различались, под «рожденным от сущности» можно было разуметь «рожденного от ипостаси». На Никейском Соборе (325 г.), на который съехалось от 250 до 300 епископов (предание, уподобляя их рабам Авраамовым в Быт. XIV, 14 доводит их число до 318), победа далась православным не без труда; и возвещенная Собором Истина превысила разумение его большинства. Оно, отвергая арианство и вместе с тем боясь нового, да еще однажды уже отвергнутого слова, вероятно, остановилось бы на полпути, т. е. фактически отложило бы решение, приняв Символ веры, предложенный Евсевием Кесарийским.— |
| Немало путаницы вносит то обстоятельство, что автор отказался от более распространенных воззрений на христологические формы или типы, характеризующие богословские направления того времени. До сих пор очень многие изучающие церковную историю думали, что христологические представления до Халкидонского собора (когда был окончательно утвержден один из типов христологического учения), слагались в следующие формы: римскую, антиохийскую и александрийскую, причем первая форма не имела разновидностей, а две последние выделили из себя каждая по разновидности: антиохийская – несторианство, а александрийская – монофизитство. Существовала еще еретическая форма христологии: это аполлинаризм. Трудно определить, была ли аполлинарианская христология разновидностью александрийской или антиохийской. Вероятнее первое. По выделении этих разновидностей три главные формы, несмотря на некоторые оттенки, дали тот тип христологии, который определен Халкидонским собором. Все это совсем не так, по мнению Гарнака: римская форма не походила ни на одну из восточных; антиохийская форма христологии хотя и была похожа на римскую, но в то же время сильно отличалась от нее; александрийская форма нисколько не походила на римскую и антиохийскую. Монофизитство не есть отдельная ветвь александрийской христологии, а есть чистая александрийская форма; несторианство тоже не следует отличать от антиохийской формы (S. 343 и сл.). Относительно же аполлинарианской христологии трудно уловить действительный взгляд Гарнака: этот ученый то считает ее вполне сродной с александрийской христологической формой, то выделяет ее как что–то особенное. Указав на эти отступления Гарнака в воззрениях на христологические формы эпохи перед Халкидонским собором – по сравнению с другими воззрениями на тот же предмет, – мы, конечно, не имеем в виду и не станем путем анализа доказывать, прав ли Гарнак в своих воззрениях на вышеуказанные формы христологии. Разрешение подобного вопроса повело бы нас к сравнению христологических форм между собой, а это в свою очередь к разъяснению таких тонкостей, которые не способны привлечь общего внимания. |
| Кроме того, далее в тексте правила вновь встречается выражение υπρ διοκησιν, причем в контексте, исключающем двусмысленность. Любопытно отметить, что Prisca, в отношении которой Дионисий не скрывает своего презрения 588 , дает в данном случае более правильный перевод 589 . Хотя отцы Константинопольского Собора 381 г. и не стремились установить своего рода иерархическую лестницу диоцезов, они, тем не менее, не считали их простыми географическими областями, а цельными образованиями, в каждом из которых епископат располагает общей ответственностью. В этом отношении полезно было бы провести сопоставление с положениями 6 правила. Хотя последнее было, в действительности, обнародовано Собором 382 г., такое сближение не является произвольным, поскольку участниками обоих Соборов были в подавляющем большинстве одни и те же лица. Рассматривая 6 правило, мы увидим, что в нем диоцез рассматривается как высшая инстанция в том, что касается церковного правосудия. Стадия организации по диоцезам была в процессе развития церковных учреждений довольно непродолжительной. Египет представляется исключением только по видимости, ибо область юрисдикции епископа Александрийского никогда не зависела от гражданского территориального деления, и Никейский Собор подтвердил такое положение, основанное на «древних обычаях» 590 . Напротив, епископам Антиохийским так и не удалось распространить свой контроль на весь диоцез Востока в целом. Луи Брейе вполне справедливо писал по этому поводу: «Между Антиохийским и Александрийским патриархатами существовал тот же контраст, что и между древними Селевкидским и Аагидским государствами. С одной стороны, компактная, четко ограниченная территория, этническое единство, административная организация, существовавшая на протяжении тысячелетий, народы, привыкшие повиноваться; с другой – огромное пространство без четких границ на севере и на востоке, калейдоскоп рас, языков, различных обычаев...» 591 . Так, несмотря на все попытки вмешательства со стороны антиохийских епископов, Кипру удалось сохранить свою автокефалию; этот статус был подтвержден Эфесским Собором 431 г. |
| И то все учиня, положиша хулу, на него здесь и рекоша царю многие хулы, что дерзах в безумии... А наместники и преумнии разсудители державы царствующей познали, что несть вины патриархом, что пошли к Москве, что они единовернии и были для ради надобнаго церковной духовности». Панагиот сообщает, что Константинопольский патриарх Парфений, поставивший в Александрию на место Паисия Иоакима, то же хотел сделать и относительно Антиохийского патриарха, «но один благочестивый о том нам объявил и подарками их помирили», что Парфений обещал не сменять и Александрийского Паисия, но, воспользовавшись отсутствием Панагиота из Константинополя, вопреки своему обещанию, сменил Паисия, почему Панагиот и решился, в видах церковнаго мира, добиться низложения Парфения с патриаршего престола 8 . Очевидно, что патриархи Паисий и Макарий были низложены Вселенским Константинопольским патриархом вместе с Собором, и низложены именно за то, что поехали в Москву для суда над Никоном, к которому большинство греков и греческих властей в Константинополе относилось с величайшим сочувствием и вовсе не желало осуждения этого покровителя и доброхота греков. Понятно отсюда, какая тревога должна была произойти в Москве по поводу известий, полученных из Константинополя от наших послов. Если в Константинополе все порицали Паисия и Макария за их поездку в Москву для суда над грекофилом Никоном, если за это они лишены были Константинопольским патриархом и Собором своих патриарших престолов, то вполне естественно было ожидать при таких обстоятельствах, что при своем возвращении на Восток в деле обратного получения своих патриарших кафедр они могут, несмотря на султанский фирман, встретить очень серьезное противодействие со стороны нерасположенных к ним иерархов и греков вообще. Возможность подобного исхода дела признавали и сами патриархи Паисий и Макарий, почему они и поспешили послать из Москвы особые письма к патриархам Константинопольскому и Иерусалимскому, чтобы оправдать в их глазах свою поездку в Москву и свою московскую деятельность и тем привлечь их на свою сторону. |
|
|
