| Иоанн Златоуст , Феодор Мопсуестийский и др. 274 Далее, она была школой преимущественно, или даже специально, экзегетической: начиная с Лукиана, «τς ερς Γραφς ες ρον ριβωτος» 275 , все её учителя и ученики (как Диодор, св. Иоанн Златоуст , Феодор, Полихроний) были, главным образом или даже исключительно, экзегетами или исследователями текста св. Писания 276 . Наконец, в Антиохии, как известно, процветал тот же, как и в Эдессе, историко-грамматический метод толкования св. Писания 277 . Но существенное отличие Антиохийской школы от Эдесской, являвшееся естественным результатом эллинизации, заключалось в том, что она, исключая эллинскую науку из программы богословской школы, в то же время не отказывалась от этой науки совершенно, а предоставляла своим ученикам предварительную подготовку в светской школе 278 . Такая система вытекала, очевидно, из особой оценки эллинской науки: подобно восточным, антиохийцы не разделяли стремления Александрийской школы построить систему цельного знания из религиозных и научно-философских элементов; но они считали нужным учиться в эллинской школе совершеннейшим формам мышления и речи для своих экзегетических целей. Отсюда – преимущественный интерес антиохийцев к риторике и диалектике, который имел, впрочем, свое основание и не в самостоятельном, производном характере сирийско-эллинской образованности: известно, что и языческая Антиохия интересовалась больше формой, чем содержанием, больше риторикой, чем метафизикой 279 . Результат такого отношения к эллинской науке был тот, что в Антиохийской школе экзегетика получила более научную постановку, чуждую того одностороннего традиционизма, которым отличалась школа Низибийская. III. Латинская богословская школа во многих отношениях занимала среднее положение между греческим и восточным типом, но имела и свои особенные черты. Расовое родство с греками и энергичное влияние с их стороны, начавшееся задолго до Р.Х., заставили латинян подчиниться эллинской культуре. Но известная всем особенность их национального характера, заключавшаяся в преобладании практических интересов и дарований, сближала их, скорее, с семитами, чем с греками, а несамостоятельный, производный характер латинской культуры, всегда и всюду сказывающийся преобладанием формы над содержанием, отчасти напоминал смешанную сирийско-эллинскую культуру Антиохии. |
| Дело это, по его мнению, не обещало в будущем особенных затруднений для своего осуществления. Турецкое правительство не должно было здесь вмешиваться, так как школа предполагалась в селении, принадлежавшем православному эмиру; антиохийский патриарх, c своей стороны, был согласен; учеников могло явиться больше, чем сколько нужно было для первого раза; наконец, и учителей можно было, по крайней мере, несколько приискать на первых порах, а впоследствии сама школа могла бы поставлять себе учителей, и в будущем могла бы сделаться даже, по мнению преосв. Кирилла, колыбелью арабской православной литературы; 2) дело греко-униатское, которому преосв. Кирилл придавал особенно важное значение и которому он, действительно, как скоро увидим, посвятил много забот и труда не без значительного успеха. Вообще же деятельность иерусалимской миссии в отношении к антиохийскому патриархату могла сопровождаться успехом, по мнению преосв. Кирилла, только при следующих двух условиях: 1) при учреждении там русского консульства, на каковом посту преосв. Кирилл особенно желал бы видеть тоговременного секретаря генерального консула русского в Бейруте г. Макеева, как человека, который мог принести существенную пользу делу; 2) при устройстве в Сирии, при консульстве, церкви и маленького отделения духовной миссии тем более, что и патриарх антиохийский выражал желание иметь при себе общество русских духовных лиц. Эта маленькая сирийская миссия могла бы быть вспомогательным органом в отношении к нашей иерусалимской духовной миссии. Для изыскания средств, требовавшихся на устройство миссии в Сирии и вообще на расширение деятельности русской духовной миссии в Иерусалиме, преосв. Кирилл предлагал свой собственный проект, сущность которого заключалась в следующем. Он просил министра иностранных дел исходатайствовать иерусалимской миссии привилегию наделить каждого новокрещаемого в России младенца крестиками из Иерусалима, а новообручаемых – кольцами. Это могло бы доставить в распоряжение миссии довольно значительную сумму, которая еще более возвышалась вследствие той нравственной пользы, которая при этом достигалась бы сама собою. |
| Христос, с одной стороны, единосущен Отцу по Своему Божеству, с другой — единосущен нам по Своему человечеству. Итак — два единосущия, но один Единосущный, одно Лицо — истинный Бог и в то же время истинный человек. Ипостась объемлет обе природы: она остается одной из них, становясь и другой, причем ни Божество не превращается в человечество, ни человечество в Божество. Халкидонский догмат, точно выразивший эту тайну двух в одном, явился завершением длительной борьбы против попыток рационалистически объяснить воплощение путем умаления то Божественной, то человеческой природы Христа. За этими попытками вырисовываются две противоположные великие богословские школы древнего христианства: Александрийская и Антиохийская. Антиохийская школа — это школа буквализма в экзегезе, обращавшая главное внимание на исторический аспект Священного Писания. Всякая символическая интерпретация, всякий гносис священного события казались ей подозрительными, и потому она часто теряла из виду присутствие вечности в истории. Так возникала опасность увидеть в Иисусе лишь одного из индивидуумов в истории Иудеи, истории слишком человеческой в ее временных рамках. В Антиохийской школе история замыкалась в себе настолько, что порой даже проходила мимо грандиозного видения Бога, ставшего человеком. Напротив, Александрийская школа, сосредоточенная на христианском гносисе, в своей крайней аллегорической экзегезе часто лишала библейское событие его конкретной простоты, проявляя тенденцию игнорировать исторический, человеческий аспект воплощения. Эти школы дали великих богословов, но породили также и великих еретиков, когда каждая из них поддавалась характерному для нее искушению. Несторианство, возникшее из антиохийского образа мышления, рассекало Христа на два различных лица. Каждому единосущию здесь соответствовал свой единосущный и, таким образом, появилось два единосущных — Сын Божий и Сын человеческий, личностно разделенные. Правда, богословская терминология в это время не была еще окончательно установившейся, различение между лицом и природой оставалось туманным, и мысль Нестория долгое время могла вводить в заблуждение. |
| Был ли Диодор Тарсский мыслителем протонесторианским? Против этого может свидетельствовать факт его почитания сирийскими монофизитами, для которых «несторианство» было синонимом всего чуждого. В то же время, «отцом несторианства» назвал его св. Кирилл Александрийский в трактате «Против Диодора и Феодора», и это обвинение нашло себе косвенное доказательство уже в несторианской традиции 113 . В своем исследовании «Христология Феодора Мопсуэстийского» Э. Салливан рассматривает четыре положения, последовательная разработка которых, по его мнению, толкнула Диодора Тарсского и других наследников св. Лукиана Антиохийского в сторону диофизитства (от греч. δο два и φσις природа): 1) Божественные предикаты Слова принадлежат Ему по природе как субъекту; 2) Человеческие качества Христа, описанные в Евангелиях, не могут рассматриваться в качестве предикатов Слова; 3) Следовательно, они требуют для себя также отдельного субъекта; 4) Этот субъект будет рассматриваться как отдельная персона, отличная от персоны самого Слова 114 . По мнению Салливана, эти тезисы разрабатывались в полемике с арианством и потому их появление в христологии Диодора Тарсского было практически неизбежным. Для нас, однако, не столько существенен вопрос о характере учения самого Диодора, сколько важно понять смысл поднятых им проблем. От именования Девы Марии зависело восприятие самого главного таинства христианской веры: стало ли воспринятое Спасителем человечество в такое отношение с Его Божеством, чтобы можно было говорить о Богочеловечестве? Преодолев арианскую соблазненность парадоксальным языком Троического богословия, Антиохийская школа поначалу не смогла выстроить христологию по этому же образцу и усилила рационально-аналитический элемент в ней в ее концептуальной интерпретации, на чем следует остановиться подробнее. Вопросы к семинарским занятиям Расскажите о значении Диодора Тарсского для истории Антиохийской школы. Очертите горизонт полемической деятельности Диодора Тарсского. Каким формальным критериям должна удовлетворять «теория» как метод, альтернативный «аллегории»? |
| 2. Структура «Стромат» Климента Александрийского как пример организации философского текста. 3. «Строматы» как источник по античной и раннехристианской доксографии. 4. Концепция христианской философии в «Увещании к эллинам». 5. Истинный гнозис по учению Климента Александрийского . Лекция 9. Герменевтика Климента Александрийского в русле развития аллегорического метода В истории культуры выделяют особые «комментаторские эпохи», когда комментарий становится главной формой работы над культурообразующими текстами. Средние платоники до и после Климента Александрийского занимались комментированием канонизированных текстов своей школы, посредством этого метода нарабатывая эклектический материал. Вообще, Александрийская эпоха окончилась грандиозным по своей систематичности и всеохватности комментарием Прокла на диалог Платона «Тимей». Климент, как мы видели, также считал своим долгом составление «памятных записей» на основании прежде высказанных авторитетных суждений. Но он пошел по-другому, нежели Афинская школа, пути. Основной формой интерпретации для него стала сакральная герменевтика, наиболее крупным предшественником на поле александрийской культуры был Филон Александрийский. Примером типично «филоновской» интерпретации Священного Писания в трудах Климента является его истолкование образа Авраама: Вера Авраама была «вменена ему в праведность», поскольку вначале он предавался созерцанию небесных явлений и философии движения небесных тела, за что и был назван Аврам, то есть «возвышенный отец». После же, взглянув в небо и увидев духовными очами Сына, или же, как полагают некоторые экзегеты, ангела во славе, или благодаря чему иному дойдя до осознания того, что Бог превосходит все творение и весь его строй, он добавил к своему имени букву «альфа», знак единого и единственного Бога, и стал называться Авраамом, из исследователя природы, кем он был раньше, превратившись в мудреца и друга Бога (Строматы, V. 8, 5). Однако начинать исследование трудов Климента с установления влияний Филона было бы опрометчиво. Независимо от иудейского мыслителя и с меньшим уклоном в философию, чем он, толкованием Библии занимались в начале новой эры христианские мыслители, время которых (между апостольским веком и патристикой) получило в истории название эпохи мужей апостольских и апологетов. К ним относятся [Псевдо-] Варнава, свв. Климент Римский , Игнатий Антиохийский , Ерм , Иустин Философ , Афинагор, Феофил Антиохийский , Мелитон Сардский, Минуций Феликс , анонимный автор «Послания к Диогнету», обличитель гностицизма св. Ириней Лионский . Отдельно стоят крайне критически относившиеся к «мудрости эллинов» Татиан и Тертуллиан . Изучение этого массива раннехристианской литературы необходимо для верного понимания идей Климента Александрийского . |
| Антиохийское богословие в своих представителях: Диодор Тирский, Феодор Мопсуестийский, Несторий, блаж. Феодорит, – проявило себя в I- веках с влиятельностью и блеском, но затем себя исчерпало и, после Халкидонского собора, сходит со сцены, уступая влияние монофизитству. Тем не менее, невзирая на эти исторические судьбы, антиохийской доктрине принадлежит существенное место в диалектике христологии. Она является необходимым антитезисом в отношении к Кирилловскому (и позднейшему Северианскому) богословию, без него в развитии христологии получилась бы опасная односторонность, обнаружившаяся в монофизитстве. Характер антиохийской христологии определяется тем вниманием, которое удаляется в ней человечности во Христе. В единстве Богочеловека в александрийском богословии все ударение делается на первой части этого сложного слова и понятия, в антиохийской же на второй. У св. Кирилла на долю человечности во Христе остается ποησις, совокупность атрибутов, лишенная не только ипостасности, но и собственной природности. Поэтому понятие это неизбежно колеблется между аполлинарианством и докетизмом, с растворением человеческой самобытности в божественной самосущности. Вопреки этому, антиохийская школа стремится и в боговоплощении сохранить всю силу этой самобытности, отстоять подлинность человечества в Богочеловеке. Эта задача совершенно не удавалась александрийской школе, где соединение двух естеств фактически сопровождалось или поглощением одного другим, или призрачностью человечества. И против такого, в этом смысле ложного, единства антиохийская школа ищет спасти реальность человечности во Христе, но на этом пути приходит не только к двойству, но даже и к разделению обеих природ. Диалектическое соотношение обеих борющихся между собою направлений приводит к тому, что ни одноиз них не может быть принято без одновременного принятия и другого. Каждое из них, хотя и по-разному, одинаково ложно в своей отвлеченности, но получает диалектическую истинность лишь в своей взаимной сопряженности. Эта истина находится не посредине, но в их антиномическом единстве, и его мы имеем в Халкидонском догмате, в котором александрийское и антиохийское богословие сращены как сиамские близнецы и живут в догматическом сознании Церкви в своей нераздельности. |
| Глава III. Антиохия и антиохийская школа – центр арианского движения [Вопрос о происхождении арианства, решаемый обычно в рамках дилеммы «Александрия или Антиохия», вызвал достаточно оживленную дискуссию как в русской, так и в западной церковно-исторической науке. А И. Сагарда целиком примыкает к точке зрения А.П. Лебедева , которая, однако, вызвала резкую оппозицию у протоиерея А.М. Иванцова-Платонова, считавшего, что возникновение арианских споров можно объяснить «из столкновения между двумя разделившимися фракциями самой же Александрийской школы». На сторону А.М. Иванцова-Платонова решительно встал Б. Мелиоранский , a А. А.Спасский более склонялся к миссию А.П. Лебедсва. Среднюю позицию в столкновении двух разных точек зрения занял выдающийся церковный историк В.В. Болотов . Из западных исследователей теорию антиохийских истоков арианства горячо защищал известный А. Гарнак, считавший св. Лукиана «Арием до Ария». Но большинство западных ученых и теологов XIX – начала XX в. (А. Неаидер, Г. Гуоткин, Ф Лоофс и др.) более склонялись к гипотезе александрийского («оригенитского») происхождения арианства. Ее же разделял также глубокий (хотя и малоизвестный) знаток истории Древней Церкви священник Д. Лебедев . Подводя итоги дискуссии, он констатирует, что «раз о зависимости Ария от Лукиана говорят согласно и ариане и их противники, то эту зависимость нужно признать несомненным фактом». Однако «доказать, что Арий и его главные последователи и покровители были учениками Лукиана, не значит еще объяснить происхождение арианства». Ибо «арианская партия и в самом начале своего выступления состояла не из одних лукианистов, но и из оригенистов в духе Евсевия Кесарийского , а в позднейшее время эти оригенисты несомненно преобладали над лукианистами». Поэтому Д. Лебедев приходит к следующему выводу: «Кто хочет понять происхождение арианства как богословской системы, тот должен указать ему место в ряду других богословских систем, показать, какая именно из раннейших богословских систем могла привести Ария и каким образом к тем положениям, какие составляли отличительный характер его системы, и почему эта система встретила такую довольно сильную поддержку на Востоке. Но для этого совершенно недостаточно показать, что Арий был учеником Лукиана, так как: 1) система Лукиана нам мало известна; 2) из того, что мы имеем основания предполагать о ней, следует, что она не была оригинальна, а просто примыкала к системе Оригена . Из других богословских систем второй половины III – начала IV в. мы знаем несколько разве систему Мефодия Олимпийского ; но и она: 1) также примыкала к системе Оригена ; 2) предполагать зависимость Ария от Мефодия нет ни малейших оснований. Все же остальные восточные богословы этого времени, о которых мы знаем только очень немногое, были сами ученики Оригена . Поэтому Ориген есть, в сущности, последний из восточных богословов, в системе которого мы можем искать корни арианской доктрины» 54 . |
| Вообще совершенно замечательное место – это к вопросу о консенсусе в Библии. В Библии-то у нас есть два текста: еврейский и Септуагинта, и в этом как раз принципиальном месте Исхода там ничего не сказано про неотображенность – разные тексты, разные традиции. И как тут быть – отцы-то в основном с Септуагиной работали, в лучшем случае с Пешиттой, а масоретский текст или просто еврейский текст, а тут еще Кумран, еще новые варианты текста. Библию саму нам как консенсус найти в Библии. Ну, хорошо ладно. И вот эти три момента и определили – Антиохийская школа считает, что на 40-й день душа вселяется Богом в младенца, а другие считали, что нет, Бог творит ее в момент. Есть специальные исследования Конгурдо – не знаю, читали вы ее или нет об эмбрионе. Она рассматривает в первые шесть веков до Р. Х. , показывает все тенденции античного мира, и потом разбирает мнения отцов Церкви до VI века. После VI-VII века она считает, что более-менее устаканилось, это все где-то, начиная с Максима Исповедника – там уже креационизм возобладал – в момент создания тела создается душа, но до этого никакого консенсус патрум не было. Антиохийская школа в основном – это 40-й день. У латинских отцов то же самое в основном большей частью, потом это возобладало у Фомы Аквината и на одном из латинских соборов. И как пишет Конгурдо, повлияло также и на поздних византийских авторов, но она этим не занимается, потому что это выходит за рамки ее исследования. Вот я вам привел три примера, касающиеся человеческой души. Я не думаю, что вы скажете, что они не имеют какой-то особой догматической значимости – они имеют принципиальную догматическую значимость. Тем не менее, по ней мы не видим никакого согласия отцов в трактовке этой темы. В крайнем случае, скажу – создание души в момент создания тела возникает только после VII века, но не ранее. Я думаю, что в принципе в качестве таких кратких иллюстраций, может быть, отдельных святых отцов, этого достаточно. В следующей части я хочу перейти к анализу – очень краткому, выборочному, некоторых Вселенских Соборов. |
| Нерон – император на Римската империя от 54–68 г., наследил Клавдий, пръв гонител на Християнската църква и един от най-жестоките римски императори. Наследен от Веспасиан Флавий. Набедил християните за страшния пожар в Рим (64–65) започнал гонения, които взели чудовищни форми; изтезанията били придружени със страшни подигравки и мъчения: обличали християните в зверски кожи и насъсквали срещу тях кучета, хвърляли ги в река Тибър, разпъвали ги на кръст, обливали ги със запалителни вещества и ги запалвали да горят вместо факли в градините на Нерон. Жертва на това гонение станали великите апостоли Петър и Павел. Несторий (V в.) – еретик, бивш архиепископ на Константинопол, организирал повсеместно гонение на арианите. В учението си отричал свръхестественото рождение на Христа. Наричал Пресветата Дева Христородица, а не Богородица. Настоявал, че Дева Мария е родила просто човек, в когото в момента на зачатието Му се съединил Бог Слово чрез Своята благодат и обитавал в него като в храм. Несторианство – ерес, по името на Несторий. Негови предшественици в лъжеучението били Диодор, учител от Антиохийската богословска школа и Теодор, Монсуетски епископ (+429 г.), чийто ученик бил Несторий. Така ереста излязла от Антиохийската школа. Теодор Мопсуетски учил за «съприкосновението» на двете природи в Христа, а не тяхното съединение при зачатието на Бог Слово. Еретиците наричали Пресветата Дева Мария Христородица, а не Богородица. Ереста е осъдена на Третия вселенски събор в Ефес (431 г.) заедно с пелагианството. Несторий бил изгонен, а последователите му избягали в Иран, Средна Азия и Китай. През 499 г. успяли да свикат свой събор в Селевкия и организирали своя църква със свои архиереи. Извън речника: Несторианство. Нетварна Светлина (актистон Фос) – Божия енергия, вечна слава на Божеството, която е наблюдавана много пъти като Светлина. Нарича се Нетварна Светлина, тъй като е несътворена, но е сияние на Божествената природа. Виж също исихазъм, обожение. Нечестив – понятие, което може да означава просто сбъркал или съгрешил, но по-често се отнася за преднамерено зло или лукавство. |
| Извън речника: Св. Дионисий Ареопагит . Арий (Ареус, +336 г.) – александрийски свещеник, роден в Ливия. В противоположност на съзерцателния дух и склонност към мистика на Александрийската богословска школа, Арий избягвал всяка отвлеченост в тълкуването на истините на вярата (характерно за Антиохийската школа). Така, опирайки се на понятието за Единия Бог , Арий изтълкувал разсъдъчно догмата за Въплъщението и започнал да учи лъжливо за неравенство на Божия Син с Отца и за тварна природа на Сина: че Христос е само превъзходно творение на Бог Отец, и следователно е само «подобносъщен», а не «единосъщен» с Отца. Ереста, наречена по негово име арианство обхванала Източната половина на Римската империя и, въпреки че била осъдена, се запазила почти до края на IV век. Арианство – еретическо учение, вълнувало много силно и продължително Църквата. Проповядвано първоначално от александрийския свещеник Арий. Получило разпространение и в други градове на Римската империя и особено сред германските племена. Арианите отричат единосъщността на Бог Отец и Бог Син и считат Христос за нещо средно между Бог и човек. Осъдено на Първия вселенски събор (325 г.), повторно осъдено на Втория вселенски събор (381 г.), арианството било продължено и развито от аномеите (строги ариани), Аеций (бивш дякон в Антиохийската църква) и Евномий (до отлъчването си – Кизикски епископ). Аеций и Евномий довели арианството до крайни еретически изводи, като развили учение за друга природа на Божия Син, различна от природата на Отца. По-късното название на арианите е евномиани. По време на Реформацията идеите на Арий били възприети от редица протестантски секти. Извън речника: Арианство. Неделя на Светите Отци на Първия вселенски събор. Ариматея – град в Юдея, отстоящ на 30 км от Йерусалим. Аркадий (377–408) – византийски император, управлявал от 395 до 408 година. След смъртта на Теодосий I Велики Римската империя била окончателно разделена между двамата му сина, и Аркадий управлявал Източната Римска империя – Византия. |
|
|
