| ч. Латеранского Собора 1059 г. (известно ок. 30 списков; K é ry. 1999. P. 239-243). Со 2-й пол. XI в. в правовых сводах появились разделы о покаянии, помещенные в них каноны заимствовались из других сводов права и пенитенциалиев IX-X вв. Наиболее значимые разделы о покаянии находятся в Декрете Бурхарда Вормсского (Кн. 19 - «Corrector et medicus»), в итал. «Собрании пяти книг» (Кн. 4 - «De poenitentia»), в «Собрании Ансельма, епископа Луккского» (Кн. 11 - «De poenitentia»), в Декрете Иво Шартрского (Кн. 15 - «De poenitentia», составлена на основе Декрета Бурхарда и пенитенциалия Фульберта Шартрского). Материал о покаянии из Декрета Бурхарда и «Собрания пяти книг» лег в основу мн. сводов К. п. В период григорианской реформы стали составляться сборники канонов по к.-л. конкретному вопросу, создавались подборки норм римского права по церковным вопросам, подборки канонов о десятине, симонии, браке и др. Так, напр., трактат Петра Дамиани «De parentelae gradibus» (О степенях родства, ок. 1063) был направлен против равеннских правоведов, к-рые утверждали, что степень допустимого родства для вступления в брак следует определять по римскому, а не по К. п. Кард. Деусдедиту приписывается авторство «Книжицы против захватчиков и святопродавцев» (Libellus contra invasores et simoniacos). Во 2-й пол. IX - кон. XI в. количество текстов с нормами римского права в церковно-правовых сборниках постепенно росло, а с обнаружением «Дигест» Юстиниана и началом их комментирования в Болонье К. п. стало основным инструментом рецепции римского права в Европе (с 80-х гг. XI в.). На отдельные нормы римского права начали активно ссылаться Римские папы и канонисты, создавались предназначавшиеся для духовенства сборники норм римского права о Церкви, а также сборники норм процессуального, имущественного, договорного права, к-рые использовались клириками, управлявшими церковным имуществом, церковными администраторами, а также церковными судьями при исполнении сеньориальных обязанностей. Значительное число норм римского права вошло в Лжеисидоровы декреталии, капитулярии Псевдо-Ангильрамна и Бенедикта Левиты. |
| 1999. P. 234-237). Между 1104 и 1113 гг. в Риме кард. Григорий составил свод «Поликарп» (Polycarpus) и посвятил его Диего Хельмиресу, еп. Сантьяго-де-Компостела. В этом систематическом своде был использован материал из «Собрания 74 титулов», из «Собрания Ансельма, епископа Луккского», а также из Декрета Бурхарда Вормсского ( K é ry. 1999. P. 266-269). Григорианские своды имели сравнительно малое распространение и бытовали по преимуществу в Италии, что отражает уровень влияния папы Римского в отношениях с Церквами в европ. странах в этот период. Большую группу составляют т. н. заальпийские своды - сборники, созданные к северу от Альп, прежде всего во Франции и в Германии. Акцент в них сделан на богослужебно-канонических вопросах и на устранении противоречий между канонами, для чего применялись новые методы критического анализа. Наиболее значительными являются своды крупного франц. теолога и канониста еп. Иво Шартрского (ок. 1040-1115) - сторонника умеренной церковной реформы, признававшего папский примат, но ратовавшего за гармоничное сотрудничество между sacerdotium (духовной властью) и regnum (властью светского государя). Главной целью составления его сводов было разрешение противоречий в канонах, для чего Иво Шартрский использовал метод согласования и трактовки канонов, восходивший к герменевтическим принципам, к-рые были разработаны в библейской экзегезе и риторике. Иво Шартрский не ограничился компиляцией канонов из разных сводов, он давал собственные комментарии, интерпретировал текст канонов, привлекая для этого др. документы того же происхождения и вида: для разъяснения постановлений Собора он использовал решения др. Соборов того же периода и региона, содержание декреталий объяснялось с привлечением др. декреталий и т. п. Он разработал принцип иерархии источников права, т. е. инстанций, издающих церковные законы: при наличии противоречий в канонах следовало предпочесть канон, изданный более авторитетной инстанцией. Самыми авторитетными он считал тексты Свящ. Писания, затем папские декреталии, правила Вселенских Соборов, высказывания отцов Церкви, постановления светских монархов, решения провинциальных и диоцезных Соборов, епископские статуты. |
| Вернемся к краскам. Новое время принесло с собой новые веяния. В православной иконописи стали применяться масляные краски. Ошибочно думать, что их производство и технология разработаны в начале XV века братьями ван Эйк, как сообщают некоторые словари . У Ю.И. Гренберга читаем: «Высыхающее растительное масло употребляли в живописи еще в античности. Плиний неоднократно упоминает льняное масло: то как покровный лак, то как материал, служащий непосредственно для приготовления связующего» . Сведения о его применении содержит Луккский манускрипт (VIII век). Монах одного из монастырей Вестфалии, художник и ювелир пресвитер Теофил, автор «Сочинения о разных искусствах» (конец XI – первая четверть XII веков), не советует своему ученику писать масляными красками, считая такое занятие «мешкотным и скучным», поскольку мастера того времени не знали быстро высыхающих сиккативных масел . Из «Типика» Нектария известно, что на Руси масляные краски терли уже в XVI столетии . В Иконописных подлинниках XVII века имеются рецепты их приготовления. Но изографы-традиционалисты продолжали писать темперой, такого окончательного отказа от темперы (как в Византии от цветных восков) на Руси не произошло. И если раньше разные материалы мало влияли на однородный стиль живописи (в этом смысле византийские фрески, мозаики и иконы между собой резко не отличались), то на излете Средневековья сложилась совершенно другая ситуация. В чем ее необычность? На первый взгляд, она парадоксальна: пигменты были теми же самыми, что и в яичной темпере, а на льняном масле русские веками готовили пищу, но стоило стереть пигменты на масле, как технология изменилась коренным образом, словно превратилась в импортную. Масляная живопись не могла быть идентичной темпере. В силу податливости краски, благодаря открытию приемов, позволявших длительность высыхания возвести в преимущество техники, открывались новые возможности тональных и цветовых переходов. Выше мы говорили, что для иконописца важен срок просыхания слоев, а масло сохнет долго. Традиционный послойный метод работы становится проблематичным, поэтому к концу XVIII века самым удобным начинает считаться метод «алла прима». Лессировки в масляной живописи давали дряблую, чуждую иконе фактуру, требующую совершенно иных приемов. Все это происходило на фоне меняющейся картины мира, для воспроизведения которой новый материал подходил лучше прежнего. Мирское, находившееся под сильным западноевропейским влиянием, всячески проникало в церковную ограду. Русская икона не могла оставаться традиционной, в том числе и с технической стороны. Она претерпевала значительные изменения в своих основах. |
| В состав сборника вошли тексты Лжеисидоровых декреталий, папские декреталии, постановления Римских Соборов, цитаты из сочинений свт. Григория I Великого и др. отцов Церкви. «Собрание 74 титулов» представляло собой не просто компиляцию, собранные тексты подверглись редактированию, местами они были изменены и интерпретированы в нужном для составителя ключе ( K é ry. 1999. P. 204-210). Др. значительный григорианский сборник связывают с именем Луккского еп. Ансельма II († 1086), соратника папы Григория VII. Составленное ок. 1083 г. «Собрание Ансельма, епископа Луккского» (Collectio canonum Anselmi episcopi Lucensis) сохранилось в 2 редакциях и представляет собой большой по объему тематический свод канонов. Его содержание и способ организации материала по тематическим рубрикам оказали влияние на мн. последующие сборники церковного права. В «Собрании Ансельма, епископа Луккского» отстаивались реформаторские идеи папы Григория VII, активно использовались тексты предыдущих сборников, в т. ч. Декрета Бурхарда Вормсского, откуда заимствованы каноны о браке и покаянии. В сборнике много текстов, содержащих нормы рим. права. Известно ок. 25 списков (см.: K é ry. 1999. P. 218-226). «Собрание кардинала Деусдедита» (Collectio canonum cardinalis Deusdedit) создавалось в Риме в конце жизни папы Григория VII (примерно с 1083), посвящено его преемнику, папе Римскому Виктору III (1087). По составу и направленности сборник (известно ок. 30 списков) аналогичен «Собранию 74 титулов» и «Собранию Ансельма, епископа Луккского» ( K é ry. 1999. P. 228-233). При папе Григории VII и его преемниках до нач. XII в. в Италии были созданы еще ок. 20 менее значительных сборников. Между 1089 и 1095 гг. Боницо из Сутри, изгнанный к тому времени из Пьяченцы, где он занимал епископскую кафедру, составил «Книгу о христианской жизни» (Liber de vita christiana), где большая часть материала касалась моральной теологии. Сборник носит систематический характер, снабжен некоторыми комментариями. Часть материала заимствована из Декрета Бурхарда Вормсского ( K é ry. |
| составление и перевод А.А. Бурова Святой Фриджидиан, епископ Луккский († 588, память 18 марта) Святой Фриджидиан (Frigidian), он же Фредиано (Frediano), он же Фригдианус (Frigdianus) родился в Ирландии. Несмотря на итальянское имя Фредиано, которым его обычно называют, святой Фриджидиан был ирландцем, сыном короля Ултаха (Ultach) из Ольстера. Он получил образование в ирландских монастырях и был рукоположен во священника. Его обучение было украшено такими цветами ирландской культуры VI столетия, как святой Энда (Enda) и святой Колман (Colman). Святой Фриджидиан прибыл в Италию во время паломничества в Рим и решил поселиться как отшельник на горе Пизано (Pisano). В 566 году он был избран епископом Луки, и Папа Римский Иоанн II убедил его принять это предложение. Даже после этого святитель часто оставлял город, чтобы провести многие дни в молитвах и уединении. Как епископ, он сформировал из городского духовенства города молитвенное сообщество и восстановил собор после того, как он был разрушен в результате пожара, устроенного ломбардами. Вот его наиболее известное чудо. Река Сершио (Serchio) часто выходила из берегов, нанося большой ущерб городу Лукке. Горожане по общему согласию обратились к своему епископу за помощью. Он попросил у них обычные грабли. Укрепившись молитвами, Фриджидиан потребовал, чтобы Сершио следовала за его граблями. Он начертал новый, более безопасный путь для воды, в стороне как от городских стен, так и от возделанной земли вне их. Чудесным образом река последовала за ним. Иногда имеется путаница между святым Финнианом (Finnian) из Мовилля (Moville) и святым Фриджидианом. Они могли, возможно, быть одним и тем же человеком, но связь между ними никогда не была хорошо установлена. Фриджидиана по сей день очень почитают в Лукке. Святого Фриджидиана изображают во время процессии входа в Лукку распятия Вольто Санто (Volto Santo) на телеге вола. Его также изображают меняющим путь реки Сершио или как епископа с короной у ног. Читать далее Источник: Избранные жития святых, в Европейских и иных землях просиявших : А-Э/Сост. и перевод А.А. Бурова. – Москва : 2005–2015. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Рассмотрим некоторые другие источники, подтверждающие существование союза. Согласно жившему в то время доминиканскому летописцу Птоломео Луккскому (позже он стал секретарем папской курии), византийско-арагонский договор о союзе был заключен после отлучения от Церкви Михаила VIII папой Мартином. Птоломео утверждает, что видел документальные подтверждения заключения этого договора, целью которого было «лишить короля Карла его королевства». 410 Подтверждение наличия византийско-арагонского союза можно обнаружить и в других источниках того времени, написанных авторами, придерживавшихся самых различных политических симпатий: «Кипрские деяния» (Gestes des Chiprois), написанные Тирским тамплиером, «Пиачентинские анналы» за май 1282 г., написанные в управляемом гибеллинами северо-итальянском городе, и летописи гвельфа-францисканца Салимбене из Пармы. 411 Более того, сам папа Мартин в булле об отлучении свидетельствует о наличии союза. Он объявляет о «противозаконном заговоре» между греками и арагонцами и приводит список всех вовлеченных в него лиц, включая императора Михаила, короля Педро, Джованни да Прочида и Бенедетто Захарию (о его роли в заговоре см. ниже). XIII. Однако важнее всего свидетельства двух главных действующих лиц нашей истории. Мы уже приводили выше свидетельство Михаила Палеолога, подтверждающее его участие в заговоре. Но осторожный император никакой конкретной информации не приводит. Свидетельства короля Педро куда более определенны. В письме пизанцам от января 1282 г. (т. е. еще до начала «вечерни») о помощи в борьбе против Карла он пишет: «Конечно вы знаете, что грешный и нечестивый Карл собирается вскоре напасть на императора Константинопольского, недавно связанного со мною узами дружества (курсив мой. – А. Д.). В глубине моего сердца я принял твердое решение воспротивиться самоуверенной дерзости этого короля, и я готов сделать для этого все, что в моих силах. И я намереваюсь... войти в Сицилийское царство и утвердиться там... при поддержке моей мощной армии. Таким образом, покуда король этот будет ошибочно считать, что он уже почти что победил греков, сицилийцы уже навсегда перейдут под мое правление». 412 |
| На соборе в Мельфи (1059 г.) папа Николай принял под церковное покровительство в качестве ленов Святого престола все завоевания норманнов на юге Италии; норманны принесли папе вассальную присягу, обязавшись защищать владения церкви и поддерживать пап, избрание которых соответствует каноническим правилам и совершилось «лучшими» кардиналами. Так избирательный декрет Николая II был поставлен под вооруженную защиту. После кровавого столкновения между партиями, в котором Гильдебранд впервые проявил свои способности государственного деятеля, Бенедикт сдался, принес покаяние и был низложен. Но спустя короткое время папа Николай умер во Флоренции, и Гильдебранд, при поддержке норманнов, но против воли императорского дома, объявил папой Ансельма, епископа Луккского, миланца по происхождению, который взошел на престол с именем Александра II (1061–1073), активного сторонника реформ и противника брачной жизни духовенства. Императорская семья, объявив это избрание незаконным, сделала папой епископа Пармского Пьетро Кадало (антипапа Гонорий II). Оба папы издавали буллы и декреты и предавали друг друга анафеме. В результате сложных политических интриг и военной борьбы Гильдебранд в 1064 г. добился низложения Гонория на соборе в Мантуе. Папа Александр скончался 21 апреля 1073 г. Гильдебранд заранее принял меры для того, чтобы самому занять папский престол, хотя и воспользовался в этих целях не совсем честными способами и содействием сомнительных личностей. Наутро после смерти папы Александра на прекрасно срежиссированной волне народного энтузиазма кардинал-архидиакон от св. Петра в оковах Гильдебранд был не вполне канонично вознесен на престол св. Петра, спешно интронизован в своей титулярной церкви и стал папой с именем Григория VII (1073–1085); священническую и епископскую хиротонии он получил уже будучи папой. Малолетнему королю, занятому как раз в то время подавлением восстания саксов, не оставалось ничего другого, как утвердить это избрание. Взгляды нового папы не были тайной; став папой, Гильдебранд начинает воплощать их в жизнь. |
| Другими словами: если посмотрим, насколько духовенство сохраняло в своей жизни предписания, касающиеся духовных лиц именно как служителей алтаря, то увидим, что эти последние мало значения придавали канонам. Духовенство в большинстве случаев исполняло свои обязанности и свое служение небрежно и невнимательно. Архипастыри, обязанные заботиться о том, чтобы лица, поставляемые на служение Церкви, вполне соответствовали своему назначению, мало пеклись о выполнении этого долга. Нередки случаи, когда на священные должности поставлялись мальчики, чуть не младенцы. Таких лиц встречаем даже среди пап: известно, что Бенедикт IX (в XI в.) был коронован тройственной папской тиарой, когда ему было всего только десять лет! Папа Иоанн XII, в свою очередь, посвящал в епископы тоже десятилетних ребяток. Ратер, епископ Веронский, обвинял Мартина, епископа Фераррского, в том, что этот последний вообще не стеснялся посвящать малолетних. Преемник этого самого Ратера, обличителя разных недостатков, епископ Милон, сделался архипастырем, имея лишь восемнадцать лет отроду. Еще больше встречалось подобного рода беспорядков при посвящении лиц в другие церковные должности. Уже задолго до X в. появилось обыкновение посвящать малолетних в пресвитерскую должность. Так, в VIII в. епископ Луккский Передей сделал священником мальчика Атриперта, причем приставил к нему двух духовных лиц в качестве опекунов. На сильное распространение сейчас указанного беспорядка указывает та энергичность, с какой иногда велась борьба против него в X и XI вв. «Лица, которые не знают еще простейших правил жизни, – взывает Аттон Верчельский, – возводятся в достоинство учителей; те, кто не имеют никакого понятия о том, что такое душа, объявляются судьями душ человеческих. Прежде епископы претерпевали оскорбления и удары от язычников, а теперь эти мальчики выносят то же самое, учась языческим (?) правилам». (По всей вероятности, Аттон здесь имеет в виду школьные наказания, выпадающие на долю священных лиц, сделавшихся таковыми в отроческом возрасте.) Тот же Аттон рисует веселую картину, представляющую то, как происходило «испытание» мальчика, имевшего быть посвященным в церковную должность. |
| Римским епископам по части симонии подражали и архипастыри других итальянских городов. Некоторые архипастыри далеко оставляли за собой и римских пап в рассматриваемом отношении. Так, о Милане с еще большей определенностью, чем о Риме, можно говорить, что симония здесь была постоянным обычаем и правилом. Все духовенство Милана так или иначе было повинно в симонии: едва ли пять человек на тысячу можно было находить таких, которые оставались свободны от укоренившегося зла. При одном случае миланцы, отправив посольство к флорентийцам, жаловались этим последним, что у них (миланцев) уже много лет никто не приступал к таинству покаяния, потому что они не хотят иметь общения с симонистами, а истинных пастырей у них нет. В Милане существовала такса, которой точно определялось, сколько нужно было платить за поступление в ту или другую церковную должность. За должность иподиакона платилось 12 золотых монет, за должность диакона – 18, а за пресвитерскую – 24. Самые церкви в Милане иногда просто продавались. Так, церковь Марии Девы (Sancta Maria Secreta) раз была продана одному аббату за двенадцать фунтов серебра. Окрестности Милана тоже наполнены были лицами, повинными в симонии. Наряду с Миланом, как гнездо того же зла должна быть поставлена Лукка. Есть основание утверждать, что здесь симония простиралась на все церковные должности. О размерах зла в Лукке дает знать папа Александр II (в XI в.), который сам прежде был Луккским епископом. Этот папа вступил в решительную борьбу с симонией названного города и издал несколько самых строгих булл. В одной из этих булл Александр писал: « Церковь и ее имущество стали предметом купли в таком же роде, в каком и всякий другой товар предлагается торговцами в продажу». Но как ни сильна была борьба Александра с луккской симонией, зло осталось неискорененным. Но не в одних вышеуказанных городах гнездились симонисты. Их было много в Италии, и в особенности – в Ломбардии. Однажды папа Григорий VII писал своим приверженцам: «Вы знаете, сколь явно ломбардские епископы защищают и питают ересь Симона». Не приводя многочисленных примеров, приведем лишь один: родители знаменитого впоследствии вождя ордена бичующихся – Доминика Лориката, при посвящении его в пресвитеры, вынуждены были дать подарок епископу. – Сохранились известия, что и в Тоскане симония находила себе открытый прием. Говоря об архиерейской симонии как деле, распространенном в Италии, мы должны, однако же, заметить, что и в тех местах, где это зло особенно укоренилось, временами появлялись епископы, чуждые указанной «ереси». Но, разумеется, такие лица представляли исключение. Дамиани с особенной похвалой отзывается о двух епископах своего времени, как врагах симонии: архиепископе Гебгарде Равеннском и Иакове, епископе Физольском. |
| Особый вид симонии представляла незаконная передача священными лицами своих мест и сопряженных с этими последними выгод своим близким или дальним родственникам. Это явление справедливо именуют «непотической симонией». Итальянское духовенство рассматриваемого времени больше всего помышляло об интересах мирских, и очень мало о духовных, а потому оно и на свои церковные должности и на самые церкви смотрело как на предмет, который можно передавать родне наравне с деньгами и прочим имуществом. Передача совершалась в пользу сына, брата, племянника, двоюродного брата. Хотя церковные правила строго запрещали передачу священных должностей одними лицами другим, родственникам, но правила не соблюдались. Примеры передачи церковных должностей от дяди племяннику встречались очень часто. Даже сами папы иногда содействовали такому беззаконию. Папа Григорий V дал обещание Альфану, архиепископу Беневентскому, что наследником его кафедры будет не кто другой, а его племянник, тоже Альфан. В монастырях происходило то же самое. Аббатиса одного луккского монастыря, Теудератау почувствовав ослабление своих сил, сочла нужным сделать преемницей своей власти племянницу Гриму, а местный епископ охотно исполняет волю престарелой игуменьи. Аббат Андреевского монастыря в Равенне, в середине XI в., без всякого затруднения передает свой начальнический посох «возлюбленному племяннику». Ниже мы разъясним, что итальянское духовенство X и XI вв., не исключая епископов, иногда не чуждались законного брака; а еще чаще встречалось, что духовные лица имели незаконных сыновей. Вследствие этого не будет удивительным, если мы скажем, что епископы и прочие духовные лица нередко делали наследниками своих церковных должностей законных или незаконных сыновей. История указывает, например, следующие случаи в подобном роде. Альберих, епископ Марзерландский, передает свою кафедру в качестве наследства родному сыну. Пресвитер Иоанн передает церковь св. Георгия в Лукке, на правах наследства, своему сыну Филипранду. Член аретинского духовного капитула, Петр, отдает свое звание сыну Мартину. Передача церквей духовными лицами своим родственникам основывалась очень часто на следующем правиле: в то время священник, выстроивший церковь и украсивший ее, имел право по смерти отдавать ее или близкому родственнику, или кому-либо из членов его фамилии. Вследствие этого в некоторых местах, особенно в Тоскане, некоторые церкви сделались предметом наследственной передачи, причем наследник становился священником наследуемой им церкви. |
|
|
