| Беда прибегает к столь сложному по структуре обобщению, так как оно является одновременно и обобщением к вступлению VII проповеди, и напоминанием вкратце того, что слушатели помнят из проповедей двух предыдущих рождественских служб (службы ночной и на рассвете). В предыдущих гомилиях рассказывалось о земных обстоятельствах Рождества. Они были сказаны на тексты из Евангелий от Луки и Матфея, как Беда и напоминает аудитории в самом начале VII гомилии. Евангелие от Иоанна в определенном смысле дополняет три синоптических Евангелия, ибо оно считается самым мистическим из четырех. Поэтому Беда поставил себе задачу показать значение Евангелия от Иоанна по сравнению с другими Евангелиями и объяснить, почему именно евангелист Иоанн смог говорить «о божестве» Спасителя. Вступление обычно оканчивается переходом, который должен показывать слушателю приближение основной части проповеди. Переход может быть недвусмысленным призывом к вниманию. Так, Беда, обосновывая тему XVI гомилии, приводит цитату из Евангелия, не относящуюся к комментируемому тексту. Чтобы не уклониться от выбранной темы, в рассуждения, интересные сами по себе, но не связанные с воскресным чтением этого дня, он обрывает ход мысли довольно резко: «...» Но это излагается полнее в других местах. Ныне же, обратившись к объяснению по порядку чтения Господня, сначала послушаем с того места, где упоминается имеющийся «текст» (L. II. XVI) (с. 219). Вступление гомилии XVI, таким образом, приобретает законченную форму. В отличие от XVI гомилии («На праздник свв. апп. Петра и Павла»), связанная с ней по содержанию гомилия XV, которая была произнесена вечером предыдущего дня, имеет совсем другой переход. Он играет роль мостика, соединяющего вступление и основную часть проповеди, причем вступление плавно переходит в изложение. «...» Какова же в действительности та любовь, которую нам нельзя иметь без вдохновения божественной благодати, Господь дает скрыто понять таким образом (L. II. XV) (с. 215). Переход XV гомилии соединяет абстрактное рассуждение о совершенной любви и конкретную ситуацию, описываемую в тексте Евангелия от Иоанна, который читался в этот день за воскресной службой. Внимание аудитории переключается с теории на практику при помощи косвенного вопроса («Какова же в действительности та любовь ...»), акцент в котором падает на «в действительности». Переход может еще раз подводить итоги сказанного и содержать в себе положение, которое будет раскрываться дальше: Удивительно, что блаженный Иоанн в начале своего Евангелия о Божестве Спасителя и возвышенно напитал верой истинно верующих (подведение итогов. – М.Н.), и со властью одержал верх над вероломством еретиков (новая тема. – М.Н.) (L. I. VII) (с. 39). Переход показывает значение Евангелия от Иоанна для опровержения ересей и тем самым дает подтему: «Евангелие и ересь». Далее Беда объясняет, как различные заблуждения уничтожаются при сопоставлении их с началом Евангелия от Иоанна. |
| Тематически гомилии могут быть разделены на 4 группы: 1) речи, произнесенные в честь святых; 2) гомилии на Господские праздники; 3) гомилии на Богородичные праздники; 4) речи по особым случаям, важным либо для самого автора (надгробная речь родителям), либо для церковной жизни столицы (освящение церквей, поставление патриарха). Однако граница между группами не всегда отчетлива: напр., речь в честь годовщины освобождения Л. М. из тюрьмы 21 июля 886 г. (Гомилия 34) приурочена ко дню памяти прор. Илии (20 июля), покровителя Македонской династии ( Magdalino. 1988). Единственная речь Л. М., не связанная с к.-л. церковным праздником,- это гомилия 14, надгробное слово родителям - Василию I Македонянину и Евдокии Ингерине. Она была создана ко 2-й годовщине кончины имп. Василия, т. е. к 29 авг. 888 г., и имеет черты похвалы, плача и утешительной речи. Эта гомилия - образец политической пропаганды Македонской династии: Л. М. свободно обращался с историческими фактами, умалчивал о своем конфликте с отцом, обходил стороной вопрос об убийстве Михаила III и узурпации престола, идеализировал церковную политику имп. Василия ( Odorico. 1983; Чичуров. 1989). Возможна точная датировка лишь неск. гомилий; Л. М. начал создавать их не позднее нояб. 882 г. (гомилия 38), т. е. еще до восшествия на престол. Наиболее поздняя датируемая гомилия 29 относится к началу Великого поста 904 г. Источники сообщают, что часть гомилий Л. М. не сохранилась, напр., пространная речь в честь прор. Авраама и неск. речей в честь св. Лазаря ( Antonopoulou. 1997. P. 26). Л. М. почти всегда сам произносил свои речи в соборе Св. Софии или в имп. дворце. Речи в честь освящения церквей обычно звучали в соответствующих храмах. Исключения из общего правила составляют гомилии 33 и 40, к-рые Л. М. поручил зачитать секретарю, что было особо отмечено в заглавии. Вероятно, произнося речи, Л. М. пользовался предварительными набросками, но окончательная форма гомилий - результат последующей лит. обработки. Как правило, повествовательная часть гомилий сравнительно мала, поскольку Л. М. рассчитывал на то, что новозаветные события, послужившие поводом к празднику, присутствовавшим на службе известны. Л. М. использовал в гомилиях изысканные сравнения и др. художественные приемы, обращения к аудитории и персонажам Свящ. истории, риторические вопросы, диалогические фрагменты, анафоры, антитезы, классические аллюзии, фрагменты ритмизованной прозы. Все гомилии написаны прозой, единственное исключение - гомилия 26, в к-рой использован ямбический триметр (двенадцатисложник). Архиеп. Арефа Кесарийский высоко оценивал лит. мастерство Л. М., однако Михаил Пселл (XI в.) писал о низком художественном уровне гомилий Л. М. ( Antonopoulou. 1997. P. 35-36). |
| III, ff. 449–453, пергамен XI–XII вв., фрагмент лекционария 19 , содержащий Первое соборное послание Иоанна Богослова как чтение на крестный ход в память Ипапанта (2 февраля). Рукопись I содержала в себе три различных части: 1-я часть — ff. 1–51, 8 огласительных гомилий, пронумерованные 1–8. 2-я часть — ff. 51–146, собрание 15 гомилий, пронумерованные 9–23 20 . 3-я часть — ff. 146–339, 17 различных гомилий, пронумерованные 24–41. Все эти гомилии известны и опубликованы. Первая гомилия этой рукописи имела неизвестный incipit, вторая тоже. Третья представляла собой редчайший текст, известный в древней латинской версии, греческий оригинал которого ученые искали долго, но безуспешно. Совершенно новыми оказались incipim’ы 4–8 гомилий. “Беглое прочтение первой гомилии быстро убедило меня, что это подлинный Златоуст” 21 . Странно, как замечает А. Ванже, что этот кодекс не привлек внимания выдающихся ученых, путешествовавших по афонским монастырям в поисках неизданных текстов святителя Иоанна Златоуста. Ни Баур, выдающийся исследователь святителя Иоанна Златоуста, ни Эммануэль Аман де Мендиета, исследователь святителя Василия Великого, не упоминают об этом тексте в записках, которые они оставили о своих путешествиях по Афону. Нужно думать, что они просто не видели этого текста. Ошибка Ламброса, составившего каталог греческих рукописей на Афоне, заключалась в том, что он считал, что этот кодекс состоит только из одного тома. По его каталогу кодекс содержал 24 гомилии. Цифру 23 он относил к последней речи второй части кодекса, а 24-й речью считал Первое соборное послание Иоанна Богослова, хотя в действительности кодекс содержал три рукописи. Место и время произнесения 8 огласительных бесед Эти гомилии могли быть произнесены святителем Иоанном Златоустом в Константинополе или в Антиохии. В столице, конечно, святитель Иоанн из-за большого числа дел не мог посвящать себя проповедническому служению так, как в Антиохии. В 401 г. он не был в столице во время пасхальных праздников, и многие оглашенные этого года сетовали на то, что они не могут принять крещение от рук епископа. Мы знаем об этом из речи святителя Иоанна Златоуста, произнесенной по его возвращении из Азии 22 . В 404 г. епископ оставался в своей резиденции, и пасхальные праздники были омрачены кровавыми событиями, о которых мы детально знаем от Палладия 23 . Если гомилии были произнесены в Константинополе, то только в промежутке 398–400, в 402 или 403 годах. |
| Точно такого же понимания придерживался архим. Амвросий (Погодин) , как это следует из его перевода гомилии о Евхаристии Схолария 7 . Вот интересующее нас место в переводе архим. Амвросия: Тело же Христово, в понятии тела являясь питающим, понятием же чистоты являясь очищающим и освящающим, ради соединения (человеческой души) с Божественным естеством, довлеющим образом дает нам духовное воскормление; прекрасным же образом таким способом воскормляемые, мы возводимся (или: возвращаемся) к духовной чистоте и здравию, которого вкушение запретного плода тогда лишило нас. О, Таинство, всех таинств священнейшее, превосходящее даже Таинство Крещения: потому что посредством Крещения Владыка только согласно силе Своей вступает с нами в общение; а посредством Причащения делает нас участниками Своей природы! 8 Мы не будем здесь анализировать точность этого вольного перевода, как и перевода всей гомилии 9 , заметим лишь, что увлеченность интерпретацией интересующего нас места в контексте приобщения Божественной природе (по всей видимости, с оглядкой на Дамаскина) приводит архим. Амвросия к совершенно неверному переводу фразы из первой части цитаты: Τ δ το Χριστο σμα τ πρς τν θε αν φσιν ν σει καθαρον κα γιζον. То есть у переводчика получается, что Тело Христово освящает и очищает не благодаря (т. е. dativus causae) ипостасному соединению с Божественной природой, а «ради [т. е. dativus finalis. – М. Б.] соединения (человеческой души) с Божественным естеством». Итак, употребление Геннадием Схоларием глагола κοινωνεν, слова δναμις, наречного оборота κατ’ οσ αν, а также весьма «своеобразный» паламизм раннего Схолария 10 делают привлекательным понимание данного места в контексте приобщения (причастности) Божественной сущности (природе). Однако в настоящей статье мы хотели бы предложить иную интерпретацию этого места. Как установлено еще издателями полного собрания сочинений Константинопольского патриарха, одним из источников, использованных при создании гомилии, был приписываемый Фоме Аквинскому трактат «De sacramento Eucharistiae ad modum praedicamentorum» 11 , в котором довольно полно излагалось евхаристическое богословие Фомы в свете десяти категорий Аристотеля. По всей видимости, именно подобная форма изложения повлияла на выбор этого трактата в качестве основы для гомилии аристотеликом Схоларием, который начинает свое знакомство с Аквинатом именно как с комментатором Аристотеля (в нач. 30-х гг. XV в. он открыл школу, в которой преподавалась по преимуществу философия Стагирита), а уже впоследствии назовет Фому «лучшим экзегетом и систематизатором ( συν πτης) христианского богословия в тех вещах, в которых его Церковь согласуется с нашей Церковью » 12 . |
| Протопресв. Помазанский М. Православное Догматическое Богословие. М., 2005. С. 319. «Кающийся уже не принимается за те дела, в которых покаялся; посему нам и заповедано говорить: “Отрекаюсь от тебя сатана”, чтобы нам уже не возвращаться к нему» (Свт. Иоанн Златоуст. Огласительные гомилии. Тверь., 2006. С. 70). «Теперь настало мне время плакать, разум мой в смятении, и я горько стенаю. Отчего мне вспомнился тот священный вечер, когда и я был удостоен произнести это блаженное изречение, когда был приведен к страшному и святому тайноводству? (Крещению) Мне вспомнилась та чистота и грехи, которые я накопил впоследствии до сего дня» (Свт. Иоанн Златоуст. Огласительные гомилии. С. 125). Свт. Иоанн Златоуст. Огласительные гомилии. Тверь., 2006. С. 94. «Подобно тому, как некоторые жены, которые после богатства и благосостояния впадают в крайнюю нищету и, взирая на других дев, как они становятся невестами, выдаются за богатых женихов, наслаждаются великими почестями и с торжественным шествием отводятся к (жениху), терзаются и скорбят не оттого, что завидуют чужому счастью, но оттого, что при благополучии других еще сильнее осознают собственное несчастье; так и я испытываю теперь нечто подобное» (Свт. Иоанн Златоуст. Огласительные гомилии. С. 125). «Православная Церковь, как и Католическая, признает, что каждый верный не только может, но и должен в случае отсутствия священника совершить таинство Крещения над тем, кто находится в смертельной опасности» (Протопресв. Афанасьев Н. Вступление в Церковь. М., 2004. С. 258; см. также: Прот. Хойнацкий А. Практическое руководство для священнослужителей при совершении святых Таинств. М., 1882. С. 1–43). Св. Дионисий Ареопагит. О Небесной иерархии. М., 2008. С. 29. «Ныне велико дерзновение всех вас к Царю (то есть новокрещеных. — К. М.)… Поэтому помолитесь за всеобщую Матерь (Церковь), чтобы быть Ей незыблемой и непоколебимой, и за архиерея, руками и словами которого вы получаете эти блага. Замолвите в беседе с Ним (то есть Богом — К. М.) несколько слов за иереев, восседающих рядом с нами, за род человеческий, дабы были отпущены нам не денежные долги, но грехи. Пусть ваши преуспеяния станут общими, ибо велико ваше дерзновение к Владыке, и Он примет вас с лобзанием» (Свт. Иоанн Златоуст. Огласительные гомилии. Тверь., 2006. С. 129). |
| Монахини из Екатеринбурга впервые перевели с древнегреческого языка на русский нескольких духовных бесед Екатеринбург, 24 апреля 2007 г. Монахини екатеринбургского Ново-Тихвинского монастыря закончили перевод с древнегреческого и новогреческого языков на русский нескольких произведений известных духовных деятелей, сообщает агентство Интерфакс-Религия . Как сообщает во вторник пресс-служба обители, ее насельницы, в частности, перевели две гомилии, посвященные Пасхе и написанные преподобным Исихием Иерусалимским - одним из знаменитых проповедников и духовных писателей V века. До сих пор на русском языке существовал только текст второй гомилии, перевод первой выполнен сестрами обители Екатеринбурга. Кроме того, к Пасхе монахини закончили перевод труда " Толкования на канон Пасхи " , написанного одним из наиболее почитаемых в Греции святых, живших на Афоне в XVIII веке, - преподобным Никодимом Святогорцем. Они также сделали перевод " Слова на Пасху " епископа Василия Селевкийского, участника нескольких Вселенских Соборов, автора 40 речей, дошедших до нас спустя 15 веков. " В этих трудах святых отцов сочетаются глубокое знание Священного Писания, духовная мудрость и превосходный стиль " , - отметили в монастыре. На страницах сайта Ново-Тихвинского монастыря , монахини вкратце рассказывают об этих творениях. Гомилии (иначе Слова) на великие и двунадесятые праздники, в том числе на Пасху, - один из распространенных жанров святоотеческой литературы. В русском переводе известны Слова на Пасху святителя Иоанна Златоуста, святителя Григория Богослова, блаженного Августина и других отцов Церкви. Преподобным Исихием Иерусалимским (?-432), учеником свт. Григория Богослова и одним из знаменитых проповедников и отцов Церкви, написаны две Гомилии на Пасху. До сих пор на русском языке существовал только текст второй Гомилии, перевод первой - выполнен впервые сестрами нашей обители. Епископ Василий Селевкийский (V век), участник нескольких Соборов, автор 40 речей, в том числе и Слова на Пасху. |
| Иногда Беда пользуется довольно простым переходом, соединяющим вступление и основную часть проповеди в единое целое. Вступление XVII гомилии рассказывает о вопросе ап. Петра Христу: какая награда ожидает тех кто оставил все земное и последовал за Спасителем. Беда, формулируя саму тему проповеди, отвечает на вопрос, но ему требуется обоснование. Он находит это обоснование в первом стихе комментируемого текста. Поэтому переход от вступления к собственно проповеди звучит следующим образом: Поэтому, когда Петр спросил, хорошо отвечает таковым Иисус: «далее следует первый стих текста и комментарий к нему» (L. II. XVII) (с. 224). Таким образом, можно заключить, что вступление к проповедям построено в соответствии с законами риторики. Учитываются почти все рекомендации Цицерона, помогающие оратору увлечь аудиторию, хотя позиция «от противников» исключается. Вступление практически всегда строится Бедой по схеме доказательства, так как ему приходится обосновывать важность выбранной темы. Более разработаны вступления праздничных гомилий. Напротив, гомилии, прочитанные за рядовой службой или входящие в число праздничных, но произнесенные не на самой главной службе праздника, могут не иметь развитого вступления, богатого художественными средствами. Вступление играет довольно значительную роль в подготовке аудитории, оно может иметь законченную форму, либо при помощи перехода соединяться с основной частью проповеди. 3. «Narrafto» – «повествование» как часть проповеди: способы организации текста 3.1. Гомилии 3.1.1. «Гомилия на Благовещение» (1 гомилия 1 книги) Поскольку гомилия по определению является построчным комментированием текстов Св. Писания и прочих, единицей членения текста может быть законченный отрезок текста, включающий в себя комментируемую строку и комментарий. Таковы гомилии Оригена и св. Григория Великого , которые названы Лайстнером в числе прочитанных Бедой произведений 447 . Первая проповедь, которой Беда открывает свой сборник, полностью отвечает определению гомилии, то есть представляет собой построчное комментирование отрывка из Евангелия ( Лк 1:26 ). Иногда разбору одного стиха посвящается несколько абзацев, внешне не связанных друг с другом логикой комментирования (илл. 21). |
| Значения имен с разных сторон раскрывают личность апостола. Еще одну черту к образу ап. Петра добавляет имя «Петр», которое нарекает Своему ученику Сам Господь: «... Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою» ( Мф 16:18 ). Эта евангельская цитата возвращает слушателей к предыдущей, XV, гомилии, где говорится о «первенстве» св. ап. Петра ради «единства церкви», которая создается через рукоположение епископов и пресвитеров – сначала св. Петром и другими апостолами, затем епископами. «Ключи Царства Небесного» ( Мф 16:19 ) становятся центральным образом для комментариев на стих Мф 16:19 . Согласно Беде, ключи аллегорически толкуются как «мудрость и власть рассуждения» (с. 222), дар различать достойных и недостойных, «вязать и решить» (ср. Мф 16:19 ). Они вручаются св. Петру как знак «исповедания по причине большой любви и веры» (с. 222), без которых никто не может войти в Царство Небесное. Так в конце XVI гомилии соединяются подтемы обеих проповедей – любовь и вера. Снова Беда возвращается к мысли о первенстве св. Петра среди равных. Ключи даются всем апостолам, затем епископам и пресвитерам – в лице Петра. Эта мысль соединяет обе гомилии в портрет – диптих: Петр как пример любви и веры, Петр – как человек, обеспечивающий целостность церковной иерархии, и как лицо, создающее иерархию мира, отделяющее верных от всех прочих людей. Тут же говорится и об обязанности пресвитера, причем в XVI гомилии показано, как заповеди любви, перечисленные в XV, претворяются в жизнь. 3.1.3. «Гомилия на праздник Обновления храма» (XXI гомилия II книги) XXI гомилия произнесена на праздник Обновления Иерусалимского храма. Для братии монастыря Веармут и Ярроу этот праздник был чрезвычайно значим, так как это был день освящения одного из храмов монастыря. Благодаря тому, что мы знаем, когда празднуется день Обновления Храма, возможно точно установить и день произнесения проповеди, и день освящения храма. Праздник освящения храма конкретен и является частью земной жизни обители. Само здание храма, где собирается братия, реально и материально. Беда ставит перед собой задачу сразу вывести мысли слушателей за пределы реального. Сначала он разрывает пределы времени и пространства, указывая на родство в вечности Иерусалимского храма и освященного в память о нем храма монастырского. |
| Исследование. Baumstark. S. 183−184. Иоанн Руф, епископ Майумский, составил антихалкидонские «Плирофории», которые известны не по-гречески, а по-сирийски. Чуть позже Иоанна жил и автор жития Петра Ивера, и надгробной речи в честь Феодосия Иерусалимского и монаха Романа. Житие Севира Антиохийского, написанное вскоре после его смерти, перевел Сергий, епископ Карийский. Издания. Jean Ruftis, évêque de Maïouma. Plérophories. Ed. F. Nau. PO. T. 8. Fase. 1. P. 5−183; житие Петра Ивера: Raabe R. Petrus der Iberer. Leipzig, 1895; жития Феодосия и Романа: Land J. R. N. Anecdota Syriaca. Vol. 3. P. 341−343; житие Севира: Ed. M. A. Kugener. PO 2. P. 203−400. Исследование. Baumstark. S. 184−185. Позднейшие сирийские переводы включают собрание 28 гомилий (не всегда подлинных) св. Василия (не изданы), трактат «О таинственном богословии» Псевдо-Дионисия (не издан), первое и второе послания свт. Климента Римского , гомилию о Кресте и страстях Господа, приписываемую свт. Афанасию (не издана), гомилию на Крещение под его же именем (не издана), Слова Прокла о воплощении, Рождестве Господа и похвалу св. Клименту Анкирскому, фрагменты гомилий о Богородице (не изданы), Слово о первомученике Стефане (не издано), против Иуды (не издано), о Вознесении (не издано), похвалу св. Василию Псевдо-Амфилохия, гомилию о Сретении Иисуса во храме (не издана), гомилию, приписываемую Евсевию Александрийскому (не издана), гомилии Севириана Гавальского (не изданы), гомилии Эрехфия, Антипатра Бострского (не изданы), Слово Анастасия Синаита о сошествии во ад и о шестом псалме (не издано), гомилии пресвитера Панталеона (не изданы), Псевдо- Григория Чудотворца о Благовещении, Псевдо-Епифания о Богородице (не изданы). В древнем переводе и ошибочно под именем Златоуста распространился перевод гомилии о девстве и покаянии Uoahha IV Константинопольского (не издана). Издания. Послания Климента: Bensly R. L., Kennett R. H. The epistles of St. Clement. London, 1899; Martin P. Analecta Sacra et Profana. Ed. J. В. Pitra. Vol. 4. P. 1−2 (лат. перевод: Р. 276); Александр: Mai A. Nova Patrum Bibliotheca. Vol. 2. P. 529−539; Прокл: Chabot J. В. Rend. Асе. Une. 5, (1896). P. 178−197; лат. перевод: PG 65. Col. 841−850; Псевдо-Амфилохий: Bedjan P. AMS. Vol. . 297−355; Zetterstéen К. Festschrift E. Sachau. Berlin, 1915. S. 223; (нем. перевод): Idem. OC 31 (1934). S. 67−98; Эрехфий: Nau F. PO 13. P. 171−180; Псевдо-Григорий: Martin P. Analecta Sacra et Profana. Ed. J. B. Pitra. Vol. 4. P. 122−127; неизданное см.: Baumstark. S. 261−262. |
| Из второго предисловия архим. Амвросия также следует, что ранее в журнале «Православный путь» (Джорданвилль) в 1962 г. публиковались переводы гомилий на Введение во храм и Успение Божией Матери 14 . К этому перечню можно добавить публикацию в том же журнале в 1992 г. отрывка из гомилии в Великую Пятницу (ИАБ. 6. 2304). В отношении остальных гомилий издатели никакой информации не приводят. Перейдем теперь непосредственно к оценке качества переводов. Для начала сделаем несколько общих замечаний. Во-первых, иногда архим. Амвросий либо пропускает фрагмент текста гомилии и не переводит его (с. 43, прим. 3), либо вместо точного перевода дает сокращенный пересказ (с. 47, прим. 2; с. 50, прим. 1; с. 312; с. 441, прим. 1). Во-вторых, в разных местах рецензируемого издания архим. Амвросий пытается прямо-таки навязать Схоларию христологический персонализм в духе В. Н. Лосского 15 . Например, в гомилии на Торжество Православия (гл. 6) читаем: «...Христос принял плоть и душу разумную и полностью был человеческой личностью в Божественном Лице» (с. 259; курсив наш) 16 . Однако в греческом оригинале, естественно, нет никакой человеческой «личности», там речь о том, что, согласно учению Церкви в отличие от Оригена , в божественное Лицо (Ипостась) был воспринят всецело совершенный человек, т. е. вместе с плотью и разумной душой: ... λλ σρκα κα ψυχν μο λογικν, κα λως πηρτισμνον ποστναι τν νθρωπον ν τ θε προσπ… 17 В 8-й главе этой же гомилии встречаем следующий перевод: «...посредством Кирилла [т. е. свт. Кирилла Александрийского . М. Б.] утверждается догмат, гласящий, что наш Владыка и Слово Божие, Он же и Человек во едином лице Божественном и при соединении в Нем двух природ так, чтобы Лицо Божие прекрасно сочеталось с личностью человека, и действия, как более возвышенные и божественные, так и более смиренные дела и страдания имели одного и того же Виновника (Источника)…» (с. 263–264; курсив наш). У архим. Амвросия в противоречии с основной мыслью этого отрывка получился в некотором смысле «несторианский» перевод: две природы соединились, и два лица 18 «сочетались». Конечно же, в оригинале нет никакого «прекрасного сочетания» личности человека с «Лицом Божиим». Вот наш перевод: «...и одерживает победу с помощью Кирилла догмат, [согласно которому] наш Владыка и Слово Божие есть вместе с тем и Человек в едином божественном Лице и при соединении обеих природ, потому самое лицо человека есть истинно Лицо Божие» 19 . |
|
|
