| Суда Выга, охотясь на китов и тюленей, обычно заходили далеко на север, за Шпицберген, и даже на восток от Новой Земли 1201 . В больших городах и обеих столицах у выговцев были свои склады и агентства, через которые они продавали свои товары 1202 . Петербург, Москва, Нижний Новгород, Рыбинск, Казань, Астрахань были главными центрами выговской торговли, а на Урале и в Сибири (особенно на местных металлургических заводах) выговские агенты и их одноверцы контролировали в XVIII веке всю торговлю съестными припасами и предметами обихода. Цветущее хозяйство Выга, работа его насельников на правительственных металлургических заводах и, видимо, приобретение симпатии властей при помощи подарков и постоянных посылок – так, например, Выг отправлял к царскому двору оленей и других редких северных животных, птиц и рыбные припасы – позволили выговцам не только получить легализацию своего существования в самое трудное для раскола время, при Петре I, но и сохранить свою общину в течение более чем 150 лет, пока в 1854 г. она не была закрыта по распоряжению правительства. Указ Меншикова от 7 октября 1705 г. 1204 был позже подтвержден Петром I, и община, несмотря на постоянные доносы, комиссии, расследования и ревизоров, смогла пережить самые тяжелые гонения при Петре, Анне Иоанновне и Елизавете. До 1770-х гг. Выг, собственно, оставался единственной легализованной старообрядческой общиной России и его влияние было совершенно исключительным. Заботясь о благочестии и материальных способах его защиты, ни Андрей, ни его последователи не забывали и о важности подготовки новых кадров наставников и миссионеров. Андрей рано понял всю силу знания и школы и, не стесняясь того, что сам уже успел стать руководителем Выга и был славен среди старообрядцев как богослов и учитель, решил отправиться в школу своих врагов – в Академию православной церкви. Традиция указывает, что Андрей учился у самого Феофана Прокоповича в Киевской Академии, куда приехал под видом молодого жаждущего знаний купца 1205 , но, скорее, можно предполагать, что он учился или в Новгороде, или в Москве у знаменитых в то время греческих ученых, братьев Лихудов 1206 . Во всяком случае, эрудиция, методология и стиль Андрея явно свидетельствуют о довольно продолжительной и систематической школе, и " великий ритор» был, несомненно, одним из самых богословски образованных великороссов своего времени, часто превосходя своих учителей в диалектике и в риторике. Его проповеди и трактаты построены очень искусно, и, прикрываясь пышным и вычурным слогом, Андрей неизменно и твердо проводит в них свою линию, прекрасно разбирая доводы противников и находя необходимую для их опровержения аргументацию. Он логичен, последователен и особенно силен в споре. Проповеди и сочинения Андрея являются лучшими образцами русского барокко, а его знаменитые " Поморские ответы» свидетельствуют о глубоких знаниях, систематическом и логическом уме и блестящем анализе. |
| Этим успехом в достижении самоуправления они были в значительной степени обязаны князю Дмитрию Михайловичу Голицыну, в 1716–1720 гг. киевскому генерал-губернатору, и князю Ивану Юрьевичу Трубецкому, воеводе Северской Украины, которые охраняли старообрядческие поселения от преследований гражданских и духовных властей 1253 . Д.М. Голицын, в 1730 г. ставший известным, благодаря выработке проекта конституции, предложенной Верховным Тайным Советом императрице Анне Иоанновне, всегда был расположен к московским старым порядкам и вере. Будучи генерал-губернатором Киева, он помог старообрядцам Стародубья избавиться от преследований синодальных миссионеров и дал им возможность создать местное самоуправление. Так же защищал интересы старообрядцев и князь И.Ю. Трубецкой, фактически спасший их от синодального агента Решилова, когда тот приехал обследовать раскольничьи слободы в окрестностях Стародуба 1254 . Умело лавируя между центральными административными органами в Петербурге и местным гетманским управлением, стародубские раскольники в последующие годы значительно расширили свое самоуправление, причем, конечно, немалую роль сыграли их финансовые ресурсы и умение вести дела. В конце концов, в 1750 г. управление старообрядческими слободами было даже изъято из рук Стародубского полка и передано в Киевскую губернскую канцелярию под предлогом более строгого наблюдения над старообрядческим населением 1255 . С киевскими властями стародубцам стало еще легче: теперь они просто игнорировали распоряжения и требования полковых стародубских администраторов. Так, например, когда местный казачий атаман попытался в 1753 г. арестовать раскольничьего попа, то старообрядческий бургомистр Карпов избил атамана Лемешевича и сопровождавших его казаков, и даже посадил их в тюрьму 1256 . Богатство и влияние раскольников позволили им затягивать и откладывать любые решения властей, и парализовать вмешательство в свои дела как казачьей, так и общеимперской администрации. 8. Нижневолжские старообрядческие общины На богатых, привольных и мало заселенных землях Южного Поволжья в середине XVIII века создаются новые мощные и влиятельные старообрядческие общины, и по истории создания, и по своему психологическому типу резко отличавшиеся от описанных выше раскольнических обществ Севера и Урала. |
| 2830 Другой исследователь братских обычаев, К. Василенко (в стат. «Остатки братств и цехов в Полтавщине», Киев. стар. 1885 г., 9) замечает, что старинное медоварение к храмовым праздникам встретило затруднения и противодействие после введения откупов, и потом акциза. В Свод. галиц. русской летоп. Петрушевича (с 1700 по 1772 г.) приводится целый ряд фактов, подтверждающих это положение. 1) В 1764 году учреждена Новороссийская губерния и в 1777 году в Новороссии был уже откуп, приносивший казне 20.000 руб. П. С. Зак. 14.663. (стр. 188); 2) Под 1752 годом в этой летописи занесено: в том году всем людям мирским и духовным и казакам в Киеве запрещено шинковать, исключая Киевского Михайловского монастыря, и с тех пор это запрещение не переставало повторяться. П. С. Зак. 9846, 11.128 (стр. 191); 3) При Петре Вел. в 1716 г., потом при Анне Иоанновне, 1731 г., при Елизавете Петровне 1755 г. и наконец при Екатерине II постоянно подтверждали, что право винокурения принадлежит одним помещикам, но с 1767 г. право делать наливки окончательно перешло к откупщикам (стр. 198); 4) Под 1761 г. значится, что универсалом гетмана Разумовского винокурение ограничено для казаков (стр. 216); 5) В уставе о винокурении 1765 года было определено ясно и окончательно: «вино курить дозволяется всем дворянам, а прочим никому», П. С. Зак 12, 448. (стр. 262). 2831 Труды Московского Психологического Общества, Выпуск IV. Лейбниц. Избранные философские сочинения. Пер. под ред. Преображенского. 91. 2841 Ibid, стр. 173,174,175,176. Ср. Nouveaux essais sur l’entendement humain avant-propos. Издание Эрдмана, рр. 195, 196. 2867 Ср. Тр. Моск. Псих. Общ 1, с. 47. Нужно думать, впрочем, что, «малые восприятия в данном случае уясняют только вопрос о форме существования прирожденного знания, а не о происхождении и характере его содержания, потому что в противном случае грозит опасность утратить различие между прирождённым и неприрожденным знанием. 2871 Ср. также Тр. Псих. Общ. I, р. 345–6, где прирожденные понятия выводятся из необходимых истин. Но здесь очевидно идет речь об этих понятиях, как сознательных актах. Наоборот, как бессознательные основы знания, идеи предшествуют необходимым истинам. Ср. ibid. 349 |
| Среди русских в Добрудже было много некрасовцев, которых еще при Анне Иоанновне вывел из России казак Игнат Некрасов. Сравнительно с другими «райя» они пользовались в Турции многими привилегиями, верой и правдой служили султану, принимали участие в войнах против России. Незадолго до приезда Леонтьева их приезжал «мутить» известный Кельсиев, но к концу 60-х гг. они не были настроены враждебно по отношению к России. Леонтьев водил дружбу с вожаком некрасовцев О. С. Гончаровым, который прежде был в сношениях и с Кельсиевым, и с Герценом, и с поляками, и даже с каким-то французским министром. В секретном сообщении о появлении поляка, который выдает себя за Петра III (о нем см. выше), говорилось, что Гончаров находится в переписке с этим самозванцем (Каминским-Гольденбергом). По соображениям политическим, но и эстетическим, Леонтьев пригласил некрасовского вожака на обед в русское консульство, чтобы выведать правду, и убедился, что Гончарова оклеветали. «Я не верю что-то, – пишет он, – хитрый и милый рыжий мой, разгульный и набожный, истинно великорусский старик, на этот именно раз я что-то не верю, что ты написал письмо в пользу Гольденберга. Не то время! Ты так умен, лукав и опытен» 385 . Видно, что русский консул не верил в козни милого рыжего старика потому, что очень уж не хотелось ему верить! И «вера» эта оправдалась: Гончаров понимал, что времена Кельсиева миновали: он не поддерживал польского Петра III, а позднее выдал Леонтьеву старообрядческого попа-разбойника, ограбившего и убившего старушку-благодетельницу. Так что здесь эстетика, которая возбуждала в Леонтьеве симпатию к старику, даже помогла политике! Очень восхищал Леонтьева преступный священник Масляев. Гончаров указал его место жительства, а дружелюбный турецкий губернатор Сулейман-паша дал солдат для его ареста и препровождения в русское консульство. Масляев был русским подданным, бежавшим из России, а все же паша не был обязан способствовать его задержанию: сделано же было это по знакомству: так что в данном случае оправдалась еще одна вдохновленная эстетикой дружба Леонтьева – с турецким сановником! |
| Относительно штатов духовенства после Петра встречаем только небольшое послабление при импер. Екатерине I в конце 1725 г.: для малых приходов, в которых есть очень удаленные от церкви деревни и в которых положено быть одному священнику с дьяконом, дозволено быть вместо дьякона другому священнику, и то, впрочем, в том только случае, если один священник уже решительно не может управиться со всеми требами и прихожанам может приключиться конечная нужда 270 . При Анне Иоанновне штатное определение наблюдалось с величайшею строгостью и, как увидим, стоило больших несчастий сверхштатному духовенству. Потом оно было подтверждено инструкцией о второй ревизии 1743 г., в которой действительно служащими священно- и церковнослужителями велено считать только тех, которые определены в штатное число, установленное Петром Великим 271 . Св. Синод представлял было с своей стороны, что духовенство и так уже опустошено в предшествовавшее царствование и что теперь следовало бы сделать некоторое послабление указов о штатах, но его представление осталось без успеха 272 . По случайной ошибке, допущенной в указе о ревизии, духовные штаты едва было не сократились и против Петровского времени, именно в отношении к числу дьяконов. В извлечении и из указа 1722 г. 10 августа о штатах, в словах, чтобы в великоприходных церквах более двоих дьяконов не было, вместо – дьяконов, написано было дьяков. Св. Синод усмотрел эту ошибку и просил ее исправить: с этою целью он вошел особым представлением в Сенат, в котором старался доказать необходимость дьяконов и писал, что «при градских и великослободских и сельских приходских знатных церквах дьяконам издревле церковного ради украшения непременно быть надлежит, да не только при великоприходских церквах, но где и при малоприходных ныне дьяконы есть, где во время ревизии их при церквах и не окажется, то и при таких как наличным, так и на праздных местах дьяконам непременно быть надлежит… а потому как оных самих, так и детей их с прочими священно- и церковнослужителями повелено б было числить, а особливо не переписывать и никуда не определять». Сенат согласился 273 . В 1756 г. св. Синод просил, чтобы при малоприходных церквах, имеющих всего дворов 40–10, оставить по одному священнику и по два причетника на том основании, что по указу 11 марта 1723 г. при тогдашнем сокращении духовенства таким церквам дозволено было оставаться по-старому, с тем только, чтобы их прихожане обязались давать причтам приличное содержание, и запрещено было только открывать такие малые приходы вновь; так и ныне, писал Синод, оставить их по-прежнему; да кроме того в приходах, где искони было по два попа, по одному дьякону и по четыре церковника, оставить то же число и ныне, хотя бы эти приходы и не имели для того указного числа дворов; оставить также двойные причты при церквах о двух престолах. На этот раз Сенат отвечал отказом, заметив св. Синоду, что это было бы отменой как указа 1723 г., так и подтверждающей его 12 статьи в инструкции о ревизии 274 . |
| 2) Указы Св.Синода. 3) Указы Сената, Верховного Тайного Совета, Кабинета Министров (при Анне Иоанновне), Конференции (при Елизавете). 4) Высочайше утверждённые доклады временных учреждений, назначаемых правительством по делам церкви, так, например, комиссии церковных имений 1762 – 1768 гг., комиссии церковных училищ, Положение Выс. утв. В 1862 – 1881 г. присутствия по делам прав. Духовенства и др. 5) Высочайше утверждённые мнения Государственного Совета. 6) Высочайше утверждённые положения Комитетов Кавказского, Сибирского и Комитета Министров. Из всей этой массы памятников не все, конечно, имели и имеют одинаковое значение. Перечислим наиболее важные: а) Духовный Регламент 25 Января 1721 г., являющийся, с одной стороны, учреждением Св.Синода, с другой стороны, сводом церковных законов. Ввиду важности этого законодательного памятника, мы несколько подробнее остановимся на нём. Пётр, решившись уничтожить патриаршую власть, считавшуюся им опасной для целости и спокойствия государства, и заменить её коллегиальным учреждением, создал, так наз., Духовную Коллегию (впоследствии Св.Синод) и дал ей регламент, определяющий её положение в государстве. Кто был автором этого акта – с достоверностью сказать трудно, но можно догадываться, что сочинил его известный Феофан Прокопович . Что касается до истории составления регламента, то мы знаем о ней следующее. 23 Февраля 1720 г. Пётр внёс в Сенат проект названного акта, предписав Сенаты совместно с архиереям рассмотреть его и сделать соответствующие замечания. Сенат исполнил предписание Государя и в заседании 24 Февраля рассмотрел проект, дополнив некоторые постановления, касающиеся мирских людей. Затем проект был разослан по всем епархиям. Цель подобной посылки неизвестна. Быть может, Пётр хотел, чтобы епархиальные власти, близко стоящие к духовной жизни провинции, сделали свои замечания и пополнения к проекту, иначе говоря, может быть Государь хотел привлечь к участию в составлении Духовного регламента и провинциальное духовенство. С другой стороны, цель посылки проекта, может быть, ограничилась только тем, чтобы добыть одни подписи епархиальных властей, имея в виду этим способом придать регламенту большую силу и значение. Как-бы то ни было, но посылка регламента состоялась 9 Марта. Сенат постановил послать в Москву полковника Давыдова с проектом регламента и с приказом созвать архиереев, архимандритов и игуменов определённой части епархии в Москву. Духовные чины другой части епархий должны были собраться в Казани. Обоим этим собраниям Давыдов представил проект, который они и подписали. После этого он был возвращён Государю и утверждён им в последних числах Декабря 1720 г. В Январе следующего (1721) года регламент был обнародован. |
| Карл-Адольф, рождение 22 января 1784 † 14 сентября 1830; женат на Иоанне Сиверс Ганс-Генрих, рождение 5 сентября 1786; женат на баронессе; Елене Элеоноре Менгден София, за ротмистром Насакеном Анна-Якобина, за майором Григорием Польманом КОЛЕНО VI: Германн-Карл-Георг, рождение 14 ноября 1819 Фабиан-Бернгард-Карл-Ганс, рождение 1816 Матильда Генриетта-Юлия Юлия-Августина Иоанн Тизенгаузен служил полковником в войсках Короля Шведского Карла X; сын его Георг-Рейнгольд служил сперва подполковником в войсках Карла XII, потом находился лифляндским ландратом; в этом звании он участвовал в сдаче города Риги на капитуляцию фельдмаршалу графу Шереметеву; 13 июля 1710 года, лифляндское дворянство, предводимое Георгом-Рейнгольдом Тизенгаузеном, присягнуло на верноподданство Петру Великому. Вот поколенная роспись потомству Георга-Рейнгольда, сына Иоаннова: отцовский КОЛЕНО I: Георг-Рейнгольд, рождение 1650 † 19 июня 1734; женат на Анне-Соломее-Луизе Кёниг КОЛЕНО II: Вильгельм-Генрих, рождение 15 октября 1689 † 19 октября 1730; женат на Беате-Юстине Клебек Кард-Магнус, рождение 18 января 1691 † 1743; женат на Юстине-Доротее Цеймерн, рождение 1699 † 1778 Георг-Фридрих, рождение 31 января 1692 † 17.., женат на Эртен † 1739 Луиза-Соломея, за шведским генерал-адьютантом Эбергардом Боргентрейх Маргарита-Елисавета, рождение 13 мая 1695 † 26 февраля 1748; за Каспаром Стиернфельдтом КОЛЕНО III: Георг-Христиан Георг-Каспар, рождение 29 августа 1729 † 1811; женат: 1) на Гертруде-Юлие Цеймерн, рождение 1 декабря 1739 † 28 июня 1764; 2) на Софие-Елисавете Цёгё-фон-Мантейфель, рождение 1748 † 29 апреля 1804 (все дети от 2-го брака) Карл-Рейнгольд, рождение 19 декабря 1730 † 1768; женат на баронессе Христине-Софие Гильденгоф Анна-Доротея, за бароном Иоанном-Адольфом Клодт-ф.-Юргенсбург Юстина-Луиза, рождение 11 августа 1735 † 27 декабря 1822; за Яковом-Иоанном Леске Георг-Вильгельм, † 1760; женат на Юстине-Беате Герберс Маргарита-Елисавета, 1) за Георгом-Густавом Дюнтеном; 2) за подполковником бароном Оттоном-Вильгельмом Ферзеном |
| Весь материал, добытый автором из многочисленных пособий, распределяется им и излагается по плану вполне естественному и удобному в исследованиях, подобных сочинению автора: в сочинении имеется два главных отдела или части: 1-я часть должна изображать внешнюю историю монашества, 2-я – внутреннюю. Что же автор разумеет под первой стороной жизни монашества и что под второй? „Внешняя история, – говорит автор, – характеризуется теми внешними переменами, которые происходили за этот период в состоянии монашества под влиянием тех или других правительственных и церковных законодательств и распоряжений; а внутренняя сторона характеризуется теми или другими успехами христианского иноческого благочестия, той или другой высотой нравственной иноческой жизни“ (см. введение XV стр.). Так автор и думает сделать в своём сочинении, предполагая в 1-й части его (1–102 стр.) изложить правительственные законодательства относительно монашества и их влияние на состояние монастырей и монашества, а во 2-й „изложить внутреннюю историю монаше- —267— ской жизни и успехи христианского благочестия иноков“ (стр. XXII–XXIII введения). Если обратиться к самому сочинению, то можно сказать, что автор в общем верен своему плану работы и тому пониманию, какое он высказал о задачах характеристики внешней и внутренней стороны монашества, хотя в 1 части своего труда всю тяжесть работы перенёс к характеристике чисто правового положения монастырей при Петре Вел. (1 гл.), Анне Иоанновне (2 гл.), Елизавете Петр. (3 гл.), Екатерине II (IV гл.) и при императорах 19 века (V гл.) в ущерб более или менее подробного и исторически точного изображения бытовой его стороны в смысле роста или сокращения обителей и проч. А во второй части сочинения автор сосредоточил исключительное внимание на некоторых выдающихся обителях этого периода (Санаксарская, монашество в Брынских и Рославльских лесах – 1 гл. 2-й части; Саровская Пустынь – II гл., Валаам – IV гл., Оптина Пустынь – VI гл.) и на замечательных подвижниках того времени (Преп. Серафим, старец Паисий Величковский) , изображая внешнюю историю и состояние первых и биографию вторых в ущерб прямой задаче: – говорить о внутренней стороне монашества, об успехах христианского благочестия иноков, как он сам понимает эту задачу (см. введ. стр. XXIII). |
| Постепенные, количественные изменения сменились бешеным революционным скачком. Ради него пришлось истребить или изгнать всю старую политическую элиту, почти всю церковную и большую часть культурной. Результат оказался ýже, проще, площе чрезвычайно сложного культурного организма Российской империи; качества, присущие петербургской поре, предстали в концентрированном, а вернее, гипетрофированном виде. Европы стало так много, что вышла «переЕвропа», от которой Европа настоящая в ужасе отвернулась, как от карикатуры на самое себя. Соответственно, Империя советская, словно какая-то гротескная, мутантная форма жизни, и просуществовала в три раза меньше Империи петербургской. На заре советской жизни Георгий Федотов сформулировал гениальное предвидение: «Чем же может быть теперь Петербург для России? Не все его дворцы опустели, не везде потухла жизнь. Многие из этих дворцов до чердаков набиты книгами, картинами, статуями. Весь воздух здесь до такой степени надышан испарениями человеческой мысли и творчества, что эта атмосфера не рассеется целые десятилетия… Город культурных скитов и монастырей, подобно Афинам времени Прокла, — Петербург останется надолго обителью русской мысли». Так и было при начале советского времени. Но постепенно многое из культурных достижений прошлого рассеивалось, расточалось, таяло. Ни В 2012 году Россия отмечает странную дату — трехсотлетие переноса столицы из Москвы в Санкт-Петербург. Юбилей празднуется без той роскоши, с которою было обставлены торжества на 300-летие основания Санкт-Петербурга. Фактически он едва заметен. Что ж, отсутствие помпезных затей можно понять. Ведь дата эта очень условна: не существует указа Петра I, где бы шла речь о придании новому городу столичного статуса. Переезд важнейших правительственных учреждений растянулся на много лет. Начался он приблизительно в 1710 году, а 1712-й отмечен в этом затяжном процессе важной вехой: Москву покинул царский двор и посольства нескольких западноевропейских держав. Здесь же, в недавно основанном портовом центре, постепенно создавались доселе невиданные ведомства. Положение главного правительственного средоточия после серьезных колебаний окончательно утвердилось за Петербургом лишь в 1730-х годах, при императрице Анне Иоанновне. |
| Следует признать, что расправились с Дугиным виртуозно. Для начала о нем просто «забыли». Измученный заключением, Дугин решил еще раз попытаться побороть судьбу, вновь заявив 10 июля 1731 г. о «государеве слове и деле». Теперь он свидетельствовал, что написал свои книги не просто так. Ему якобы во сне явился образа императрицы, облаченной солнцем, над которой были Троица и Богородица в облаках. Священник также во сне видел некие страшные существа, которые поднимали его в небо, царапали и угрожали ему. В другой раз ему привиделась баба, которая била его палкой и говорила: «Бью тебя за преслушание твое, что знаешь ты много, а не доносишь». Позднее он видел еще раз этот образ и слышал голос, который требовал объявить то, что священник знает (л. 175–176). Придумал ли Дугин этот ход сам, или ему подсказал кто-то из «доброжелателей», сказать трудно. В любом случае, представить что-то более губительное для священника было сложно: как раз незадолго перед этим, 25 мая 1731 г. вышел указ о творящих ложное В этом контексте заявлять о том, что твоими действиями руководят некие тайные высшие силы было крайне неразумно. 22 июля 1731 г. свершилось то, о чем Дугин мечтал. О нем самом и его тетрадях Ушаков докладывал лично императрице (л. 195). Однако государыне сообщался экстракт следственных материалов. В деле имеется его черновик. Изложение вполне логично начиналось с последних откровений Дугина. Поскольку Анна Иоанновна вообще относилась к «ложным чудесам» неодобрительно, то, узнав, что ее толкуют «по Апокалипсису», а «напротив ея величества знаменован зверь чермен» (л. 187 об.), императрица, скорее всего, не заинтересовалась конспективным изложением книжек Дугина. Разумеется, священник вовсе не хотел уподобить государыню вавилонской блуднице (Откр. 17:3-6). При непредвзятом прочтении его «доношений» становится понятным, что автор хотел польстить Анне Иоанновне, представив ее победительницей самого прародителя зла. Увы, экстракт этого совершенно не отразил. Далее следствие вновь двинулось ускоренными темпами. |
|
|
