| – Честь открытия этого Thimnath-Heres, как удела и места гробницы Иисуса Навина, принадлежит французскому исследователю В. Герену, который нашел здесь древнееврейский некрополь, одну из гробниц которого признал гробницей Иисуса Навина. Риттер об этом некрополе пишет следующее: «на стороне, противолежащей дороге, к югу, лежит одна весьма высокая гора, на северной стороне которой мы нашли много выдолбленных гробниц, которые обнаруживают много сходства с гробницами царей. Фронты каждой из них имеют по одному портику, подпертому двумя колоннами, над которым находится или балка или свод; все они иссечены из крепкого камня. Вверху и в средине портика, а не в конце, как в иерусалимских гробницах, был ход в гробницы, но только заваленный мусором. К сожалению нам не доставало времени для раскопок и спускания во внутрь, что было очень желательно, так как таких гробниц, каковы эти, нигде в остальных местах Палестины, кроме Иерусалима, нельзя отыскать». Ор. et tom. citt. S. 562. – Проф. Олесницкий (Святая Земля, II, 309–332 стр.) указывает место для древнего города Иисуса Навина несколько восточнее, ближе к Сихему. 1427 Через час пути от Thimnath-Here дорога достигала того места, где теперь расположен город Abûd, Abad. Ritter. Ор. cit. Ss. 364:565:824. Cf. Smith. Ор. cit., р. 486. 1429 Ibidem. По этой отлогости дорога проходила через теперешнюю деревню Lubban (в 45 минутном расстоянии от Abûd’a), развалины Ra’isch (в 5 минутном расстоянии от Lubban), деревню Rentis (30 минут от Beni Ra’isc), развалины Kesr Isba (30 минут от Rentis), развалины Dikhrin (40 минут от Ketr Istha), где Ritter видел значительные следы viae militaris Romana. Ibidem, s. 566. 1430 Тут стоит в теперешнее время деревня Mejdel fâba. Ritter. Ibidem. У Riess’a Bibel-Atlas, Bl. X. она названа Medjdel-Iaba. Ritter (ibid. s. 69) вместе с Bolney’eм (Reise, II, s. 251) предполагает: не есть ли эта деревня древний Migdol или Μιγδλος (Herod. II, 159)? 1434 «А Caesarea Palestinae usque ad oppidum Ioppe omnis terra, quae cernitur, dicitur Saronas». Onomast. sub. verd. Saron. Читать далее Источник: Богословский вестник. 1892. 1-12. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Из Чucл. XXXIII 41, 42 видно, что ранее чем прибыть в Овоф, израильтяне имели станы в Салмоне и Пуноне, поэтому здесь записано лишь главное направление движения. Полагают что Овоф есть нынешнее урочище Ель-Ахса, где останавливаются теперь караваны, причем замечают, что и еврейское и арабское имя означают « копани» т.е. ямы вырываемые в грунте, и которые наполняются подпочвенною водою. Маленький ручеек Вади-ель-Ахса, который теперь составляет границу между двумя областями, Джебал и Керак, по всей вероятности и в эти древние времена служил границей между Едомом и Моавом, и потому Израиль перейдя этот ручей и дойдя до Ийе-Аварима, «вступил в пустыню против Моава к восходу солнца» т. е. вступил на пастбищные места, (здесь пустыня означает травную степь), которые находились к востоку от моавитян. По поводу местности Ийе-Аварим надо заметить, что Аварим тождественно с Переей (Perea) Фл. Иосифа и означает всю возвышенную страну на восток от Иордана. Ийе есть название, которое встречается и в юго-западном Ханаане (Иис. Hab. XV 29, у нас оно пишется Иим). Здесь это урочище названо Аваримскимх, в отличие от Ханаанского. Иим значит «куча развалин», вероятно это были остатки древнейшего города 212 (Ст. 12). Долина (или речка) Заред по-видимому та водосточная ложбина, которая ныне известна под именем вади-аин-Франджи, и которая составляете верхнюю главную ветвь Керакской балки. Не без основания во Втор: IIc особым ударением говорится о переходе Заредского водостока. Это был первый водосток, который увидели израильтяне, который принадлежал к водному бассейну Мертвого моря и Иордана. Заред, или Зеред значит ива, этим именем « ивовой долины» (вади Сафсаф) называется и теперь ложбина, или балка впадающая в вади-аин-Франджи, в этих же местах. Еспин указывает что «река ивовая» (у нас река Аравийская, также и полевое чтение Англ. Библии) пророка Исаии XV, 7 быть может есть тот же Заред. Мезду Заредом и Аром вымерли последние воины поколения предназначенного умереть в пустыне Bmop. II:14–16 213 (Ст. |
| — И что же вы нашли? — спросила Алиса. — Выгребную яму, в которой они сжигали то, что оставалось у них после еды. — И в ней зола, — сказала Алиса, которой хотелось поддеть самоуверенного робота. — А в золе, — продолжил ее фразу робот, — несгоревшие остатки посуды, объедки и консервные банки. — Любая маленькая деталь повседневной жизни прошлого бесценна для археологии! — заявил сверху Громозека. — Золотые слова, — откликнулся Арх. Он повернулся в другую сторону — там земля была не такой черной, как в месте, где пришельцы жгли свой мусор, а желтой. Алисе было трудно различить очертания предметов, принявших за тысячу лет цвет земли. — Они построили здесь глинобитные дома, — сказал сверху Громозека. — Не хотели, чтобы случайные прохожие поняли, что здесь живут не обыкновенные люди. — Ну что за нравы! — рассердился робот. — Я веду экскурсию. Я рассказываю нашей гостье про мои достижения и находки. И тут приходит мой начальник, который использует служебное положение в корыстных целях, и отнимает у меня кусок хлеба. — Ты демагог, Арх, — ответил на это Громозека. — И нет у меня никакой корысти. Но если тебя не поторопить, ты будешь рассказывать до вечера. Но говори, говори, я молчу. — Когда эти инопланетяне прилетели сюда, — продолжал круглый робот, — они сначала поставили палатку или купол — сохранились дырки, пробуренные в камнях, чтобы удерживать палатку от ветра и непогоды. Но потом, как мы видим, пришельцы построили глинобитный дом, ничем не отличающийся от окрестных домов. Обратите внимание — вот следы от опор, вон там некогда упала балка, здесь стояли их скамейки, здесь были спальные места, а вот тут, за пределами дома, — уборная. Робот шустро указывал на находки стальными пальцами, гребенками, кисточками и лопатками, на кучки земли или квадратики камня — Алиса ничего не успела толком разглядеть. — А зачем они здесь жили? — спросила Алиса. — Это еще одна загадка, — сказал робот, раньше чем успел ответить Громозека. — Что им было делать здесь, в засушливой пустынной местности, у моря? Но я разгадаю эту тайну. Недаром я такой умный. Я уже выучил шестьдесят четыре языка. Кстати, вы себя там видели? |
| На Дальнем Западе эти перемены были встречены спокойно. Муса б. Нусайр стоял теперь достаточно прочно на собственных ногах, и кто будет править Египтом, его уже мало беспокоило. Между тем начало правления Абдаллаха в Египте оказалось неудачным. В 705 г. вода в Ниле поднялась на 13% локтя, а нормальным считался подъем воды только с 16 локтей. Урожай был очень плохим, цены подскочили, начался голод, а с ним, как обычно, – эпидемии. Абдаллах проявил себя не лучшим образом – покинул вверенную ему страну и уехал в Сирию, за что был высмеян в стихах: От нас уехал Абдаллах, И не вернулся ни один верблюд. Когда приехал – полон был ирдабб, А уезжал – был половинным мудд. 205 Назначение Абдаллаха не изменило в Халифате главного – Ближний Восток как был, так и остался доменом рода Марвана. В Египте – Абдаллах, сын Абдалмалика, в Палестине – Сулайман, сын Абдалма- лика, в Урдунне – Абу Усман, брат Абдалмалика, в Джазире и Закавказье – Мухаммад, брат Абдалмалика, только районом ал-Балка, в южном Заиорданье управлял сакифит Мухаммад б. Умар, 206 но район этот был маловажен и малодоходен. Неясным остается только, кто сменил Абдаллаха в Химсе. Если исходить из того, что походы на Малую Азию Абдаллах предпринимал как наместник Северной Сирии, то его преемником мог быть Маслама б. Абдалмалик, возглавлявший кампании 86/70588/707 гг. Серьезные изменения в составе действующих лиц на высшем уровне произошли и на востоке Халифата. Во-первых, ал-Хаджжаджу удалось покончить с Абдаррахманом б. ал-Аш‘асом. Уход его за пределы мусульманских владений и отказ от вооруженной борьбы не гарантировал, что при удобном случае он не появится вновь на сцене, быстро обрастая сторонниками. В Кабулистан он уходил с пятью сотнями верных сторонников, но и среди них многих не радовала перспектива жизни среди бывших врагов, да еще и язычников. Когда отряд Ибн ал-Аш‘аса дошел до Давара, один из предводителей, некий Алкама б. Амр, предложил отказаться от ухода к рутбилу – покровительство его ненадежно, он может склониться на уговоры ал-Хаджжаджа и выдать их, а пятью сотнями воинов еще можно захватить какой-нибудь отдаленный город и ждать там смерти ал-Хаджжаджа, а если нет – умереть в бою. Ибн ал-Аш‘ас не принял этого предложения, позволил желающим уйти и остался с несколькими десятками воинов и родственников. |
| Но даже если предположить, что Америго Веспуччи участвовал в этой экспедиции не как кормчий, а как простой делец, то, во всяком случае, из многомесячного плавания он возвратился опытным специалистом. Не лишенный сообразительности и тонкой наблюдательности, обладая большой любознательностью, Веспуччи, понаторевший в математических расчетах и рисовании карт, приобрел, видимо, за долгие месяцы плавания те особые качества, которые заметно выделяют его в кругу мореплавателей. И поскольку в Португалии готовится новая экспедиция в недавно открытые Кабралом области Бразилии, вдоль северного побережья которой проходил и Веспуччи в плавании с Охедой, то именно к нему обращается король с предложением сопровождать эту новую экспедицию в качестве кормчего, астронома или составителя карт. То обстоятельство, что король соседнего государства, где, право же, не было недостатка в собственных отличных кормчих и мореходах, пригласил именно Веспуччи, непреложно свидетельствует о высокой репутации этого дотоле неизвестного человека. Веспуччи колеблется не слишком долго. Плавание с Охедой не принесло ему никакой прибыли. После всех опасностей и трудностей многомесячного путешествия он возвратился в Севилью таким же бедняком, каким уехал; у него нет должности, нет профессии, нет занятия, нет состояния, следовательно, ни в коей мере не является изменой Испании то, что он принял почетное предложение португальского короля. Но и новое плавание не приносит Веспуччи ни выгоды, ни почета. Его имя столь же редко упоминается в документах, где говорится об этой экспедиции, как и имя командующего флотилией. Задача этого разведывательного плавания состояла в том, чтобы возможно дальше пройти вдоль побережья на юг и открыть уже давно разыскиваемый путь к «Островам пряностей». Ибо люди все еще одержимы иллюзией, что Земля Святого Креста, на которую наткнулся Кабрал, является не чем иным, как островом средней величины, и тот, кому посчастливится обогнуть его, сможет очутиться у Моллуков – этой сокровищницы пряностей и источника всех богатств. Историческая заслуга экспедиции, в которой участвовал Веспуччи, заключается в том, что она позволила впервые опровергнуть это заблуждение. Португальцы достигают тридцатого, сорокового, пятидесятого градуса южной широты, но все еще плывут вдоль берега. Ему нет ни конца, ни края. Давно остались позади жаркие края, становится все холоднее и холоднее, и вот уже морякам приходится отказаться от надежды обогнуть этот огромный новый материк, который, словно гигантская поперечная балка, преграждает им путь в Индию. Однако, приняв участие в неудавшемся, но тем не менее одном из самых смелых и значительных плаваний эпохи, о котором. Веспуччи имеет полное право с гордостью оказать, что оно измерило четвертую часть света, этот дотоле никому не известный человек делает огромный вклад в географическую науку: Веспуччи привозит Европе сознание того, что новонайденная земля не есть Индия или какой-то остров, а что это «Mundus Novus» – новый материк, Новый Свет. |
| У Романа Сенчина много общего с Захаром Прилепиным. Последний брал у него интервью, в котором чувствуется близость их жизненных позиций . Недаром издание 2010 года снабжено благословением Прилепина: «Роман Сенчин – один из самых ярких, умных, важных людей в современной литературе. Он не пытается умничать и говорит о том, что знает. Важное достоинство в наши странные и пошлые дни». Да и один из главных героев, Артем Елтышев, Тяма – тот же прилепинский Санькя, только недоделанный, без огонька. «Елтышевы» – это семейная, с позволения сказать, сага. Николай Михайлович и Валентина Викторовна, капитан милиции и его жена, вроде бы шли по жизни вполне достойно, родили двух детей, стремились к благополучию, никого особенно не обижали. Да, младший по глупой случайности оказался в тюрьме, но от того никому предписано не зарекаться. И вдруг в один день весь их налаженный быт ломается, жизнь идет кувырком, а им приходится со всем своим скарбом уезжать из города к престарелой бабке в деревню, в глушь и начинать практически с нуля, если не из минуса. «Пахло сопревшей пылью, старостью, лекарствами. Бугристая штукатурка на стенах, казалось, вот-вот начнет отваливаться кусками, потолочная балка не выдержит и переломится и весь дом превратится в горку сухой известки, истлевшей пакли, черных, будто обгоревших, деревяшек». Или вот еще: «Мороз мучил землю, да так, что она трескалась; небо было коричнево-серым, в полдень невозможно было понять, где там солнышко». Сенчину мастерски удается через описания природы или бытовых деталей создать атмосферу полнейшей безнадеги, «бессмысленности и напрасности». Да и вообще читать «Елтышевых» рекомендуется только людям с крепкими нервами, стрессоустойчивым, не склонным к депрессии, патологическим оптимистам. Потому что с каждой страницей будет становиться все хуже. Роман Сенчин – несомненный почвенник. И в лучших традициях русской литературы его внимание обращено к «маленькому человеку» – не всем же доренко-прохановыми быть, про Путина писать. Хотя однажды президент появляется в романе, в виде бодро вещающего из радиоприемника гласа: «Россия – это страна, которая выбрала для себя демократию волей собственного народа…» |
| Базилика как архитектурный тип доминировала в христианском храмостроительстве на всем протяжении IV и V веков. В западном христианском зодчестве прямоугольная в плане базилика сохранилась в качестве основой архитектурной формы и в последующие столетия. На Востоке же, начиная с VI века, развивается купольная архитектура и формируется новый тип храма — купольная базилика. Этот тип, являющийся предшественником крестово-купольного храма, доминирует в храмовой архитектуре христианского Востока в период с VI по IX век. Купольная базилика VI и последующих веков представляет собой новый шаг в развитии церковной архитектуры в сравнении с базиликами IV века. Архитектурные формы купольных базилик подчеркивают сакральный характер храмового пространства, отличаются большим разнообразием, сложностью и гармоничностью. Византийский храм, каким он сложился в IV-VIII веках, состоял из трех частей — алтаря, храма и нартекса (притвора). В трехнефных храмах алтарь занимал восточную часть центрального нефа, тогда как в северном нефе ставился жертвенник, а южный мог использоваться в качестве ризницы. Нередко ризница представляла собой отдельное от храма помещение или специальную пристройку. Алтарь отделялся от храма преградой, которая в ранневизантийских храмах представляла собой либо низкий парапет, состоявший из резных плит, либо портик из нескольких колон, на капителях которых покоится широкая прямоугольная балка — архитрав. На архитраве размещались изображения Христа и святых. В отличие от более позднего по происхождению иконостаса, в алтарной преграде отсутствовали иконы, и пространство алтаря оставалось полностью открытым для взоров верующих. Алтарная преграда нередко имела П-образный план: помимо центрального фасада, у нее было еще два боковых фасада. В середине центрального фасада размещался вход в алтарь; он был открытым, без дверей. Посреди храма (особенно это касалось больших по размеру храмов и кафедральных соборов) устанавливался амвон — возвышение для чтеца. Именно на амвоне происходила Литургия оглашенных, включавшая чтение Священного Писания и проповедь. |
| - Непросто. Наша задача - найти к любому человеку индивидуальный подход и научить его, в зависимости от его сил и возможностей, производить звон. Главное - пробудить в ученике интерес, показать, что это огромный пласт нашей национальной культуры. - И удается? - Удается. Доказательство этому то, что нашей школе уже больше двадцати лет. Но, понимаете, профессия у нас экзотическая. Вот повесьте объявление: " Требуются фрезеровщики " . Выстроится очередь. Объявление же о том, что нужны звонари, будет выглядеть странно. - А такое объявление сейчас актуально? - В Церкви, конечно, всегда найдется человек, который сможет хоть как-то звонить, что называется, за веревочки дергать. Ну а профессионалы нужны везде. - Игорь Васильевич, Вы вместе с епископом Егорьевским Марком и архитектором Оболенским выбирали колокола для Храма Святой Екатерины в Риме. - Да. Мы отбирали восемь колоколов. Поскольку речь шла об Италии, мы не имели права на ошибку. Слуху представителя западной культуры важно, чтобы звук, который он слышит, был бы узнаваем. Тогда как для древних колоколов Западной Европы, древних и нынешних русских колоколов важно многоголосие. Например, если мы слышим старый большой русский колокол, мы не всегда можем определить ту ноту, которую он выдает. Здесь может быть несколько нот. В этом весь смысл благозвучия русского церковного колокола. Мы приготовили небольшой сюрприз для наших итальянских друзей. Если Вы смотрите на Храм Святой Екатерины фронтально, то видите трехпролетную звонницу с тремя колоколами. Для жителей Италии это норма: три арки - три колокола. А мы еще пять повесили между колоннами. - Сейчас уже весь набор колоколов настроен и звонит? - Да. Первое малое освящение прошло удачно. Сейчас храмовый комплекс достраивается. Необходимо будет еще раз поехать в Рим, чтобы окончательно отладить колокольню как музыкальный инструмент. Скорее всего придется провести там и курс обучения звонарей. Когда я первый раз туда приехал, колокола, к сожалению, были уже повешены, но в противоречии со всеми правилами подвески русских колоколов: они были насмерть прижаты к балкам. То есть при звучании либо у них могли оторваться уши, либо из стены могла быть выворочена балка. Пришлось распорядиться, чтобы хомуты были освобождены, чтобы колокола могли слегка покачиваться от удара - это чрезвычайно важно для нашего колокольного звона. |
| Сейчас, находясь в зрелом возрасте, я испытываю потребность духовного развития, которое предполагает осмысление своего предназначения в жизни, появление ответственности перед настоящими и будущими поколениями, понимание сложной природы мироздания и стремление к постоянному нравственному совершенствованию. Как часто мы обращаемся к Богу за помощью, поддержкой, исцелением. Когда уже ни во что не веришь, остается только помолиться и с надеждой верить, и каковы же радость, удивление, восторг, когда сбывается, получается, наступает выздоровление, находится решение в трудной жизненной ситуации. От всей души мы снова обращаемся к Богу, но уже со словами благодарности, слезами радости, вздохом облегчения. Для меня большое счастье, когда мы приходим в храм семьей. Во всём и всегда меня поддерживает мой супруг Алексей, а наши дети рядом с нами. Слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю на моих детей и вижу, как проникновенно они крестятся, как двигаются их губы, когда они обращаются к Богу. Дорогу осилит идущий! Я от всей души хочу пожелать всем людям веры и уверенности. У меня большое желание твердо идти по пути в храм, знать молитвы, помогать тем, кто будет в этом нуждаться, уметь быть благодарной. Григорий Нохрин: Тайга… В печке нашего балка потрескивают дрова, а за окошком гудит от ветра вековой лес. Огромные сосны и ели шумят и покачивают своими ветками, сбрасывая то и дело хлопья снега на землю. Морозный воздух чист и прозрачен. Завтра утром мы снова уйдем на просеку валить лес. Так в 90е годы, когда захлестнула безработица, я, обыкновенный шофер, оказался в тайге в геофизической экспедиции и был рад любой работе в любом месте. Получил корочки вальщика леса и поменял автомобильный руль на бензопилу «Дружба». Я деревенский, работать научен с детства, комфортной жизнью не избалован. Значит, смогу. Мы валили лес, прокладывая сквозь тайгу профиль-дорогу, где пройдет потом специальная техника и будут поставлены вышки, чтобы искать нефть. Работа эта многих закалила. По восемь месяцев мы жили и работали в тайге. Тайга не терпит слабаков, трусов и лентяев. Кто не выдержал возвращались первым же вертолетом на большую землю. |
| Перебиваясь кое-как со дня на день при помощи бурмистра Якова, заменившего прежнего управляющего и оказавшегося впоследствии времени таким же, если не большим, грабителем да сверх того отравлявшего мое существование запахом своих дегтярных сапогов, вспомнил я однажды об одном знакомом соседнем семействе, состоявшем из отставной полковницы и двух дочерей, велел заложить дрожки и поехал к соседям. Этот день должен навсегда остаться мне памятным: шесть месяцев спустя женился я на второй дочери полковницы!.. Рассказчик опустил голову и поднял руки к небу. – И между тем, – продолжал он с жаром, – я бы не желал внушить вам дурное мнение о покойнице. Сохрани бог! Это было существо благороднейшее, добрейшее, существо любящее и способное на всякие жертвы, хотя я должен, между нами, сознаться, что, если бы я не имел несчастия ее лишиться, я бы, вероятно, не был в состоянии разговаривать сегодня с вами, ибо еще до сих пор цела балка в грунтовом моем сарае, на которой я неоднократно собирался повеситься! – Иным грушам, – начал он опять после небольшого молчания, – нужно некоторое время полежать под землей в подвале, для того чтобы войти, как говорится, в настоящий свой вкус; моя покойница, видно, тоже принадлежала к подобным произведениям природы. Только теперь отдаю я ей полную справедливость. Только теперь, например, воспоминания об иных вечерах, проведенных мною с ней до свадьбы, не только не возбуждают во мне ни малейшей горечи, но, напротив, трогают меня чуть не до слез. Люди они были небогатые; дом их, весьма старинный, деревянный, но удобный, стоял на горе, между заглохшим садом и заросшим двором. Под горой текла река и едва виднелась сквозь густую листву. Большая терраса вела из дому в сад, перед террасой красовалась продолговатая клумба, покрытая розами; на каждом конце клумбы росли две акации, еще в молодости переплетенные в виде винта покойным хозяином. Немного подальше, в самой глуши заброшенного и одичалого малинника, стояла беседка, прехитро раскрашенная внутри, но до того ветхая и дряхлая снаружи, что, глядя на нее, становилось жутко. |
|
|
