| Яко древо насажденно при водах воздержания,/струями слез твоих напаяем, преподобне отче Иоасафе,/сеяв бо слезами, в радости жнеши добродетельныя рукояти./Тем Великий Мздовоздаятель в житницах Небесных тя сокровище положи,/но поминай чтущих любовию пресветлую память твою,/моли Святую Троицу, преподобне Иоасафе,/спастися душам нашим. Кондак, глас 4 Явися велие солнце Христове Церкви,/просвещая тех житием своим, всечестне,/яко черпалом златым от кладезя неископаннаго,/чудеса почерпл еси от Источника неистощимаго,/на успение свое пришел еси, всеблаженне Иоасафе,/ныне всем даеши грехом прощение. Величание Ублажаем тя,/преподобне отче Иоасафе,/и чтим святую память твою,/наставниче монахов/и собеседниче ангелов. Тропарь святителю Феодориту, архиепископу Рязанскому и Муромскому, глас 5 Наставниче смирения и благочестия,/правило веры и добродетели,/Церкве светильниче, святителю Феодорите,/паству свою благочестно упасл еси/и ко Христу привел еси,/темже венцем славы от Господа украшен,/молися прилежно Царю Славы,/да спасет души наша. Кондак, глас тойже Добрый кормчий быв кораблю Церкве рязанския,/молитвенниче о пастве своей неусыпный,/храня дух веры в ней и благочестия,/святыя мощи святителя Василия пренесл еси/и чудотворный образ Богоматери Феодотьевския/в годину напастей ей указал еси,/яко источник исцелений и неоскуднаго утешения,/попечение о земле Российстей творя,/на царство Русское царя Михаила воззвал еси./Святителю отче Феодорите,/поминай нас, достойно чтущих святую память твою,/да спасет Господь души наша. Величание Величаем тя,/святителю отче Феодорите,/и чтим святую память твою,/ты бо молиши за нас/Христа Бога нашего. Читать далее Источник: Полный тропарион : Тропари, кондаки и величания на праздники Господни, Богородичны, святых угодников Божиих и икон Божией Матери на каждый день года/[Сост.: Т. С. Олейникова]. - М. : Ставрос (Тип. АО Мол. гвардия), 2003-./Кн. 1. 2003. – 429 с. |
| Я сказал ему, что он стал теперь на нашу дорогу, по которой шли мы к церкви. Он с этим замечанием согласился. 124 Рассказывал мне Иоасаф, как был он в Москве у федосеевцев, и по случаю его приезда происходило у них соборное рассуждение о монашестве: должно ли существовать оно в настоящее горько-плачевное время, когда все должны жить по-монашески, т.е., безбрачно? Решили, что по рассыпании руки людей освященных, за неимением священства, монашеству быть не подобает: «да нам нужды нет в монашестве, говорили федосеевцы, у нас все монахи». После такого решения велели ему, Иоасафу, снять иночество, и говорили, что, если не послушает, пусть в Москву и не является. Иоасаф снял иночество, а другие федосеевские монахи стали плакать. Видя их слезы, федосеевцы смиловались и постановили дожить им, не снимая иночества, а впредь уже в иноки никого не постригать. Начальником этого федосеевского собора был Егор Гаврилов. «Как же ты признаешь теперь это соборное постановление федосеевцев?», спросил я Иоасафа. Он ответил: «Это протестанство; протестанты восстали так против монашества». По случаю болезни я пробыл у Иоасафа два дня. Потом попросил его проводить меня в Яссы и походить со мною по церквам, ибо мне одному было бы затруднительно, по незнанию молдавского языка. Он с удовольствием исполнил мою просьбу. В Яссах было тогда торжество, табельный день; молебствие в соборе совершал сам митрополит и с ним два епископа. Перед молебном я подошел благословиться к епископу Иосифу; он чрез переводчика спросил меня: откуда? и потом: не знаю ли проживающего в Москве греческого митрополита Кирилла? – После молебна ходили поклониться мощам преподобные Параскевы, потом зашли к епископу Иосифу, по его приглашению: он послал со мною книжечку греческому митрополиту Кириллу. Походивши по Яссам, пошли мы к гостеприимцу моему Агафону, который и приглашал меня зайти; но ему, видно, сделали выговор, зачем принимал меня, так что он от вторичного свидания со мною уклонился. Жена его сказала, что мужа нет дома, а без него она принять меня не может. |
| Вечером святитель отпустил келейников и остался один. Чувствуя какое-то беспокойство, отгонявшее сон, святитель, чтобы несколько рассеяться, начат перечитывать различные бумаги, находившиеся в комнате. Одну из таких бумаг святитель заметил на полке между посудой. Он взял её, развернул и к великому ужасу своему заметил, что в ней находятся Божественные Тайны для больных. Положив с благоговением Святые Дары на стол, святитель всю ночь до самой утрени провел при них в молитве, сокрушаясь о преступном небрежении священника. Наутро священник явился и, несмотря на все оправдания и просьбы о помиловании, был лишен сана и исключен из духовного звания. 3394 В видах сохранения благолепия при богослужении святитель предписывал протопопам смотреть, чтобы священники отправляли церковные службы, на которых по уставу —719— не полагается надевать фелони, обязательно в рясах, а не в кафтанах, как было в обычае. 3395 Не раз также святитель предписывал, чтобы причетниками были лица, посвященные в стихарь; 3396 при этом он имел в виду главным образом церкви Слободской Украины, где должность причетника, по большой части отправляли лица, не посвященные на это служение; иногда для исправления этой должности прихожане нанимали известное им лицо на определенное время, не сносясь даже с духовным начальством. 3397 Святитель, кроме того, внушал, чтобы причетники и пономари «прилежали чтению книжиц в должностях своих», подготовляясь, таким образом, к возможному в будущем рукоположению во священника. 3398 Упадок уставности и благочиния, наблюдавшийся и в обителях Белгородской епархии, сильно печалил святителя Иоасафа, как истинного инока-подвижника, и он прилагал усилия к тому, чтобы упорядочить жизнь монастырей. Указом 1749 года положено было в Белгородской епархии начало правильному и осторожному приему в иноческий чин. Святитель требовал, чтобы настоятели монастырей, чего не наблюдалось ранее, представляли прошения желающих принять иночество после надлежащего искуса последних «под присмотром честного иеромонаха», прилагая свидетельство со своей стороны и со стороны старца «о доброжительстве» испытуемого за время искуса. |
| Слава, и ныне. Богородичен по гласу. НА УТРЕНИ По 1-м стихословии, седален, глас 5. Подобен: Собезначальное: Приидите, иночествующих Российстии собори,/и видевше в святем его славу Божию, к похвалению отверзите устне,/благословяще Творца своего Владыку,/прославляющагося в святых Своих,/и псаломски воспойте, глаголюще:/нам зело честны друзи Твои, Христе Боже,/зело бо утвердишася владычествия их о Тебе,/Спасе и Избавителе душ наших. Слава, и ныне, Богородичен: Утвердися пети сердце мое, Всенепорочная Дево,/Пречистое Рождество Твое,/имже избавила еси нас прародительныя клятвы и вознесла еси падшее человеческое естество к высоте,/темже Тя по долгу поем и величаем. По 2-м стихословии, седален, глас 1. Подобен: Лик Ангельский: Духовныя криле ведения и деяния/от словес великаго отца приял еси, Богомудре Варлааме,/и, сими возводя ум свой к высоте,/избегл еси, яко птица от сети, ловящих,/и крайняго, идеже праведных водворяются лицы, блаженства достигл еси./Слава Давшему ти на сие истое желание,/слава Давшему ти на страсти победу,/слава Приведшему тя в вечное селение. Слава, и ныне, Богородичен: Приемшая от Духа Свята во чрево, Дево Чистая,/и рождшая прежде век от Отца рожденное Слово,/безсловесным нас деянии уподобльшихся/к разуму приведи и даждь житию исправление,/яко да присно Тя величаем. По полиелеи, седален, глас 8. Подобен: Премудрости возлег: Сиянии Божественных словес зарею просветився,/в мраце жития сего сущее оставил еси/и, ко Свету мысленному притек,/восприял еси во плоти со Безплотными житие невещественно;/отнюдуже, Духа благодатию предочистився,/был еси иночествующим наставник, Богомудре Варлааме,/сего ради хвалами вопием ти:/моли Христа Бога согрешений оставление даровати/чтущим любовию святую память твою. Слава, и ныне, Богородичен: В кал грехолюбия впадох, и несть ми востания надежды,/люте погружаюся отчаянием,/но яко рождшая спасения надежду, на мя, раба Твоего, призри/и избави от губящаго мя греха, и страстей душетленных,/и всегдашняго озлобления льстиваго врага,/Богородице Неискусобрачная, моли Христа Бога грехов оставление даровати ми,/Тя бо имею надежду, раб Твой. |
| После крещения Авенир всю царскую власть отдал сыну, а сам жил уединенно в безмолвии и, всегда посыпая голову пеплом, сокрушался о грехах своих: так прожил он четыре года и, получив от Бога прощение грехов, преставился в мире. В сороковой день по кончине царя Авенира Иоасаф, совершая память ему, созвал всех своих вельмож, советников, воинских начальников и других важных должностных лиц и объявил им свою тайну, именно, что он желает оставить земное царство и все мирское, уйти в пустыню и иночествовать. Все опечалились и проливали слезы, так как все очень любили его за его кротость, смирение и благотворительность. Вместо себя он хотел поставить царем одного из своих вельмож, именно — Варахию, давно уже бывшего христианином, — того самого, который держал сторону мнимого Варлаама в прении о вере против всех языческих мудрецов. Иоасаф знал, что Варахия весьма тверд в вере и имеет великую любовь ко Христу. Но Варахия отказался от царства, говоря: — Люби, царь, ближнего, как самого себя. Если царствовать — хорошо, царствуй сам. А если — нет, то зачем отдаешь мне царство? Зачем налагаешь на меня тяготу, от которой бежишь сам? Тогда все усердно, со слезами, стали умолять святого Иоасафа, чтобы он не оставлял их. Но он ночью написал грамоту к всему синклиту и ко всем начальникам, в которой поручал их Богу и повелевал, чтобы они никого не ставили себе царем, кроме Варахии, и, оставив эту грамоту в своей опочивальне, сам тайно вышел и поспешно отправился в пустыню. На утро пронесся слух о его удалении. Народ смутился и впал в печаль. Многие рыдали. Наконец все жители столицы бросились разыскивать его и нашли в одном высохшем ручье молящимся с воздетыми руками. Здесь его окружили и, павши пред ними, с рыданиями упрашивали возвратиться во дворец и не покидать их. Иоасаф, вынужденный этими мольбами, возвратился, но скоро опять собрал всех и сказал: — Напрасно вы, удерживая меня, противитесь воле Господней. Затем он клятвенно подтвердил свои слова, так что с этой минуты он и одного дня не может уже оставаться царем. На Варахию он против желания его возложил свой венец, посадил его на своем престоле и дал ему должное наставление об обязанностях царя, а сам, простившись с народом, вышел из дворца и из города, спеша в пустыню. Весь народ вместе с Варахиею и со всеми властями, убедившись, что Иоасаф непреклонен в своей мысли оставить царство, не в силах будучи удержать его мольбами и не смея вернуть его с пути насильно, шли за ним с плачем и далеко провожали его; он же просил их не огорчать его и оставить одного; но некоторые всё-таки издалека следовали за ним, с рыданиями, до самого захода солнца, когда ночь скрыла от их глаз любимого владыку и они перестали видеть друг друга. |
| Дух ее, конечно сильно ослабленный благодаря культивировке на почве, почти неподготовленной, Феофан Прокопович внес и в стены Киевской академии, в значительной мере смягчив и оживив доселе господствовавшее в ней латино-польское схоластическое образование. Соответственно с общим уклоном своих воззрений Феофан Прокопович и ученому академическому монашеству настойчиво указывал, как на главное призвание, на широкую церковно-общественную просветительную деятельность. Домашнее воспитание, проникнутое духом церковности и дальнейшее обучение под сенью киевских святынь в академии, школьный строй которой был полумонашеский, содействовали проявлению у Иоакима очень раннего влечения к иночеству. В своей автобиографии – «путешествие в свете сем грешника Иоасафа» 2058 святитель говорит о себе, что он «в год 1716-ый (следовательно, когда ему было одиннадцать лет) возлюбил монашество, (а) намерение быть монахом возимел 1721 года», т. е, пятнадцати лет. Два года таил Иоаким свое намерение, всесторонне его обдумывая, и лишь в 1728 г., будучи восемнадцатилетним юношей, безповоротно решает принять иноческий постриг, убедившись окончательно, что это служение более всего соответствует его силам и характеру. Тогда же Иоаким открылся родителям, прося их благословения. Но последние, несмотря на свою религиозность, любовь к церкви и монашеству, и слышать не хотели, чтобы их первенец отрекся от мира; в своих мечтах они готовили ему иной противоположный путь, надеясь, что он воскресит угасшую славу рода Горленко. Не придавая серьезного значения словам сына, они решительно заявили ему, что не могут —621— дать благословения на просимое им дело. Опечаленный возвратился Иоаким в Киев под предлогом продолжения учения. Однако, ни боязнь оскорбить родителей непослушанием, ни отказ их в благословении не могли отвратить Иоакима от принятого пред Богом и совестью решения. В эти трудные минуты жизни Иоаким весьма вероятно находил нравственную поддержку в родном дяде Пахомии, по окончании академии, как должно думать в 1721 г., жившем на иноческом послушании, в Киево-печерской лавре 2059 . |
| Отец мой и мати моя остависта мя, Господь же восприят мя ( Ncaл. XXVI, 5, 10 ). Дивились братия, видя юного князя, воспитанного в неге и роскоши, добровольно пришедшим в такую нищету и убожество и столь усердно подвизающимся на скорбном пути иночества, и смотрели на него как на ангела Божия. Блаженный же игумен Кассиан не мог и нарадоваться успехам своего питомца в духовной жизни, он напоминал ему долг нового его звания, предостерегал от искушений и воодушевлял на новые труды и подвиги. «Брате, о Нем же изшел еси, о Том подвизайся, прилежно пекущися о своем спасении. Прежде же всего подобает постризающимся не имети воли своей, но держати послушание и смиренномудрие, блюсти сердце свое от скверных помышлений, братися с тайными страстми, ждати присно часа смертного и страшного прещения огненного и пещися о сем прилежно. Подобает чернцем, паче же юным, со внутренним хранением и телесне трудитися, а не праздным бытии». Так с отеческою любовью назидал наставник юного инока, а ученик, слушая его слова, заливался слезами. Чистота души и тела, отрешенность от всего земного, постоянное сосредоточение духа на предметах божественных особенно отличали блаженного Иоасафа. Телом принадлежа земле, а духом паря в небесах, подвижник еще на земле сподобился посещения Господа Иисуса, святое имя Которого постоянно было на его устах, чистый сердцем узрел Бога по обетованию Спасителя (Мф. V, 8). Раз он пел псалмы в своей келье и вдруг услышал голос: «мир тебе, возлюбленный угодиик Мой Иоасаф!» Усумнился было сначала юноша, неожиданно услышавши это приветствие, но радостный трепет сердца подсказал ему, чей это голос и кто удостоивает его своей беседы. Со страхом и благоговением Иоасаф отвечал: «се раб Твой, что судила о мне благость Твоя, Владыко?» Видишь ли, сказал ему Господь, все пространство этой пустыни около озера, сколько ее в длину и ширину? Тебя ради всю ее наполню пустынниками, славящими имя Мое». Юный подвижник, падши на землю, смиренно вопросил: «Господи, все повинуется крепкой руке Твоей и все бывает, когда Ты хочешь, чтобы оно было; но молю Твою благость, дай мне уразуметь, откуда придет все необходимое для подвизающихся в пустыне?» Господь отвечал: «если обрету их хранящими заповеди Моя, и не заботящимися ни о чем житейском, то Сам о всем для них промыслю». |
| Своими дарованиями, прилежанием и успехами Тимофей Соколов заслужил любовь и уважение как от семинарского начальства, так и от Преосвященного Стефана. В 1750 г. он сделан был учителем греческого языка, начав слушать курс богословия у ректора Иоасафа Миткевича. 15 июля 1754 г. окончил он курс учения и определен учителем риторики, с увольнением с должности учителя греческого языка. Глава II. Пострижение в иночество и училищная служба Еще будучи учителем греческого языка Тимофей, по склонности к духовной жизни, имел желание вступить в монашество. Родные, желая видеть в нем ближайшую подпору для своего семейства, старались склонить его к вступлению в белое духовенство. Когда он сделался учителем, то взял в Новгород и содержал на своем иждивении сестру, которая, овдовев, жила в Короцке тем, что у зажиточных обывателей мыла полы. Может быть, просьбы родных и частью то, что благодетель его архиепископ Стефан скончался 16 сентября 1753 года и новгородская паства оставалась четыре года без пастыря, – заставили его отложить вступление в монашество на некоторое время. Но и необлеченный в монашество, проводил он жизнь монашескую; любил в ночное время заниматься чтением душеспасительных книг или душеполезными размышлениями и молитвою. В такое время он имел видение, о котором вспоминал с восторгом и при конце своей жизни. В одну тихую и светлую майскую ночь вышел он на крыльцо, которое было на северную сторону, и стоя размышлял о вечном блаженстве. «Вдруг передо мною, – так в Задонске рассказывал Тихон,– как бы разверзлись небеса, и увидел я такое сияние и свет, что бренным языком сказать и умом понять невозможно. Это было только на краткое время; небо опять приняло естественный вид; я от этого видения более горячее возымел желание к уединенной жизни, и долго после того чувствовал удовольствие и восхищался умом, и ныне, – прибавил он, – когда вспомню, то ощущаю в сердце моем некое веселие и радость» 2 . Был еще случай с ним во время его учительства, который он вспоминал и в духовном завещании своем, благодаря Бога за сохранение жизни его во время смертельных опасностей. |
| Речь Варлаама сильно подействовала на царевича; он понял, что «драгоценный камень, обещанный Варлаамом, есть истинная вера». Он начал спрашивать о других истинах христианства, о том, какую жизнь следует вести христианину, о пустынниках и иноках и Варлаам подробно описал ему жизнь святых, отрекшихся от мира и посвятивших себя на служение Богу. Несколько раз беседовал Иоасаф с Варлаамом и наконец решился оставить мир и идти в пустыню. Варлаам крестил его и объяснил ему главные истины христианства, но отсоветовал идти в пустыню. По удалении Варлаама жизнь царевича совершенно изменилась, став более строгой. Царь увидел перемену в сыне и спросил слуг о причине ея; те рассказали ему все. Царь разгневался и принимал все меры, чтобы отклонить сына от христианства, старался действовать на него то угрозой, то ласками: но царевич оставался тверд и только мудрыми и кроткими словами доказывал отцу ложность языческих верований, так что наконец и Авенир убедился в истине. Созвав вельмож, он объявил им, что желает принять ту веру, которую держит его сын. Тогда Иоасаф объяснил ему истины веры и крестил его, сам будучи восприемником. Вскоре Авенир передал всю власть сыну и последние годы жизни провел в уединении. Но и у Иоасафа душа лежала более к пустынной жизни, чем к управлению государством. Через несколько времени по смерти отца он удалился и долго странствовал в пустынях, отыскивая наставника своего Варлаама, нашел его и поселился в одной пещере с ним. Варлаам скончался 100 лет от роду и был похоронен Иоасафом в пустыне. Иоасаф скончался на 60 году от рождения, в иночестве же жил 35 лет. II. Вы слышали, братие мои, что преп. Варлаам в беседе с царевичем Иоасафом назвал христианскую веру драгоценным камнем, имеющим чудодейственную силу. На это желательно обратить ваше внимание; именно на то, «что вера наша есть для нас неоцененное сокровище», разумеется не для плоти, но для духа, ибо в вере для души заключается все, что только для нея потребно. Душа наша, чтобы говорить для вас понятнее, имеет главные потребности такие же, как и тело. |
| Ж. Не ищи счастья на земле 1. Не прилепляйся к земле: она не Рай, а изгнание из Рая «Жизнь мира сего, – учит св. Василий Великий , – многого уныния полна и воздыхания; она ни для кого не беспечальна и исполнена лести и злобы. Одних, не вступивших в брак, одолевают скверные похоти, а других, вступивших в оный, великие заботы о домашних делах, о воспитании и содержании детей и о жене преследуют; мучают споры с соседями, беспокоят суды и тяжбы. И каждый день свою неприятность приносит, как носящим багряницу и венец, так и одетым в рубище. Ночью, в бодрствовании, не отступает сокрушение о случившемся днем, а во сне прельщения от бесов. Бурному морю подобны все человеческие вещи, – морю, в котором мы тонем, думая спастись, держась за ничтожную ветку; сами же хуже ветра возмущаем друг друга, и как в водовороте кружимся. Одному предстоит труд землю обрабатывать, другому хочется взять у собрата то, чего ему сам не давал; иной, взявши в долг, должное не отдает; этот никак не может насытиться в своем сребролюбии; а тот, потерявши доверенность у людей, нужду терпит; один скорбит, ничего не имея, а другой, и много имея, также не радуется; нищего укоряют, а богатому сети расставляют; обладающие властью страдают от гордости; многие часто ссорятся между собой; в междоусобицах друг друга убивают, грабят, мучат насилием; ложь превозносится, любовь удалилась; истина оставила землю, хитрость и клевета честью венчаются; лихоимцы управляют градами. И все это на земле собрано» 25 . (См. кн. «Пролог в поучениях», свящ. В. Гурьева , стр. 373–374). 2. Ничто земное не может удовлетворить человека Один древний царь-язычник хотел создать на земле для своего единственного сына «Адамов рай». Он с малолетства поместил сына в великолепном дворце с садом, окружил его молодыми товарищами, запретил при нем говорить про болезни и смерть, велел постоянно занимать его разнообразными, приятными предметами. И цесаревич достиг уже юношеских лет, но не знал ни малейшего недовольства и огорчения, не знал даже, что люди терпят иногда нищету, старятся, болеют и умирают. Когда он выезжал из дворца к народу, то на всех путях прогулки, по распоряжению отца, его встречали увеселительные зрелища и музыка. Но душа молодого человека, оставленная в голоде, предъявила о себе: он не был счастлив. Раз встретив старика, близкого к смерти, он стал желать – привязаться к чему-либо вечному и томился недоумениями относительно загробной жизни. Бог послал ему наставника в лице одного христианского пустынника, – и он познал истину, утолил ею голод своей души, и тотчас же отвратился от наслаждений плотских. Он известен в истории иночества под именем преп. Иоасафа. (Ч.-М. под 19 ноября). 3. Преп. Анфуса, как образец презрения к миру и его удовольствиям |
|
|
