| Г. Б. получил блестящее по тем временам образование. Вместе с братом Кесарием (Or. 7. 6) он начал обучение в Назианзе; впосл. около года посещал школу в Кесарии Каппадокийской, где, вероятно, впервые встретился со свт. Василием Великим (Or. 43. 13). Здесь Г. Б. должен был пройти курс начального («грамматического») образования, включавшего изучение алфавита и арифметики, чтение вслух, письменные упражнения, заучивание наизусть фрагментов из сочинений древних поэтов, толкование заучиваемых текстов, а также курс среднего («общего») образования, состоявшего из математики, геометрии, астрономии и теории музыки, к к-рым могли добавляться др. предметы, в частности медицина. Риторику, относившуюся к сфере высшего образования, Г. Б. изучал в «процветавших тогда палестинских училищах», т. е. в Кесарии Палестинской (Or. 7. 6), у ритора Феспесия ( Hieron. De vir. illustr. 113). Ближе к кон. 348 г. Г. Б. вместе с братом покинули Кесарию Палестинскую и отправились в Александрию, к-рую святитель впосл. называл «лабораторией всех наук» (Or. 7. 6); по его словам, здесь он «вкусил нечто из словесности» (De vita sua//PG. 37. Col. 1038; ср.: Gallay. 1943. P. 33-35). Как в Александрии, так и ранее в Кесарии Палестинской Г. Б. должен был познакомиться с лит. наследием Оригена , преподававшего в обоих городах; в Александрии Г. Б. мог, вероятно, встречаться со свт. Афанасием I Великим , а также слушать лекции знаменитого экзегета Дидима Слепца . Курс образования Г. Б. должен был завершиться в Афинах, куда он в том же 348 г. отправился из Александрии (уже без брата) на корабле. На пути его ждало суровое испытание, к-рое стало переломным моментом в его судьбе: когда корабль находился в открытом море недалеко от о-ва Кипр, разразился шторм (Ibid. Col. 1038-1040). Запасы воды удалось пополнить благодаря проходившему неподалеку финикийскому судну, однако шторм не утихал в течение мн. дней, и корабль, на к-ром находился Г. Б., окончательно сбился с пути: «Мы не знали, куда плывем, ибо многократно меняли курс, и уже не чаяли никакого спасения от Бога» (Ibid. Col. 1041). Г. Б., хотя и являлся сыном епископа, не был крещен в детстве: принятие таинства откладывалось до окончания учебы и вступления в зрелый возраст. Оказавшись лицом к лицу с рассвирепевшей стихией, он не столько боялся самой смерти, сколько опасался умереть некрещеным (Ibidem). В этой ситуации Г. Б. дал обет посвятить себя Богу в случае, если ему будет сохранена жизнь: «Твоим я был прежде, Твой есмь и ныне... Для Тебя буду жить, если избегну сугубой опасности! Ты потеряешь Своего служителя, если не спасешь меня! Ученик Твой попал в бурю: оттряси же сон, или приди по водам, и прекрати этот ужас!» (Ibid. Col. 1043). Бог услышал его молитву: шторм неожиданно прекратился. Несмотря на то что Г. Б. крестился и посвятил себя служению Богу только после окончания Афинской академии, уже ничто не могло отвратить его от следования намеченной цели. Обучение в Афинах |
| 152 . Обстоятельства действительно угрожали Василию еще большею опасностию. Ждали в Кесарию самого Валента; Евиппий был только предвестником его прибытия. Доходили слухи о бедствиях, понесенных Православными в Вифинии и Галатии. Василий готовился самым делом представить клеветникам опровержение против их обвинений в измене Православию. Самое меньшее, чего он ожидал себе, было изгнание и заточение. 153 Приготовляясь к борьбе с врагом сильным, Василий окружал себя людьми, способными противодействовать ему оружием слова и истины. Потому он звал к себе Григория, которому предлагал старейшинство между пресвитерами и второе место после себя в Кесарии 154 . К этому же времени относится и посвящение другого Григория, брата Василиева, в Епископа. И прежде Василий приглашал его к соучастию в трудах епископского служения 155 . А теперь настоятельно, против воли его самого, по согласию с прочими Епископами, поставил его Пастырем города Ниссы в Каппадокийской области 156 . Сам он прежде наставлял своего брата в предметах спора между еретиками и православными 157 : теперь хотел видеть его споборником Православия против еретиков. Но вероятно, в то самое время, как Василий отлучался из Кесарии для поставления Григория, достигло до него известие о разделении Каппадокии, по гражданскому управлению, на две провинции. Главным городом новоопределенной области назначен был Поданд. Кесария, лишенная прежних выгод, пришла в уныние, опустела. В городе осталось не более трети жителей. Одни должны были ехать в новооткрытый главный город, другие разбежались. Граждане Кесарийские обратились к своему Архипастырю. Если не за помощью, то, по крайней мере, за утешением. Василий по долгу Пастыря, не отказывался и от ходатайства за рабов, искавших у него покровительства 158 : тем менее мог оставить в пренебрежении просьбы своих сограждан и сынов своей Церкви. Он писал с пути и из Кесарии к разным лицам, сильным при Дворе, об отвращение неожиданного бедствия 159 . И если не успел чрез них исходатайствовать отмены императорского распоряжения, по крайней мере, достиг того, что вместо незначительного и невыгодного по местоположению Поданда, новое управление переведено в Тиану. |
| Он не хвалится какой-либо фессалийской и горной пещерой как училищем добродетели или каким-нибудь высокомерным кентавром – учителем их героев, не учится у него стрелять зайцев, обгонять коз, ловить оленей, одерживать победу в ратоборствах или лучшим образом объезжать коней, употребляя одного и того же вместо коня и учителя, не вскармливается, по баснословию, мозгами оленей и львов; напротив того, изучает первоначальный круг наук и упражняется в богочестии, короче сказать, самыми первыми уроками ведется к будущему совершенству. Ибо те, которые преуспели или в делах, оставив слово, или в слове, оставив дела, ничем, как мне кажется, не отличаются от одноглазых, которые терпят большой ущерб, когда сами смотрят, а еще больший стыд, когда на них смотрят. Но кто может преуспеть в том и другом и стать ободесноручным, тому возможно быть совершенным и в сей жизни вкушать тамошнее блаженство. Итак, благодетельно было для Василия, что он дома имел образец добродетели, на который взирая, скоро стал совершенным. И как видим, что молодые кони и тельцы с самого рождения скачут за своими матерями, так и он с рьяностью молодого коня стремился за отцом и не отставал в высоких порывах добродетели, но как бы в рисунке (если угодно другое сравнение) проявлял будущую красоту добродетели и до наступления времени строгой жизни предначертывал, что нужно для сей жизни. 13. Когда же довольно приобрел он здешней учености, а между тем надобно было, чтобы не ускользнуло от него ничто хорошее и чтобы ему ни в чем не отстать от трудолюбивой пчелы, которая со всякого цветка собирает самое полезное, тогда поспешает он в Кесарию для поступления в тамошние училища. Говорю же о Кесарии знаменитой и нашей (потому что она и для меня была руководительницей и наставницей в слове), которую так же можно назвать митрополией наук, как и митрополией городов, к ней принадлежащих и ею управляемых. Если бы кто лишил ее первенства в науках, то отнял бы у нее самую лучшую ее собственность. Ибо другие города восхищаются иного рода украшениями, или древними, или новыми, чтобы, как думаю, было о чем рассказать или на что посмотреть; но отличие Кесарии – науки, подобно как надпись на оружии или на повести. |
| Он стремился еще в Берит, где была юридическая школа, и Рим, для более основательного изучения римского права. Но Промысл судил иначе. Ему вместе с братом своим Афинодором случилось быть в Кесарии Палестинской, где муж их сестры занимал видное место в тамошней гражданской администрации. Здесь встречаются они с Фирмилианом, одним из благородных юношей каппадокийских, бывшим впоследствии епископом каппадокийским, и узнают от него, что в Кесарии живет знаменитый христианский философ Ориген . Влекомые стремлением к мудрости, они стараются войти в сношения с славным учителем, и все трое являются к нему, как к главному в то время руководителю в христианской философии. После первых бесед Оригена с ними, они, по словам самого Григория, оказались, как птицы, пойманные в клетку; привлекательная сила глубокого и многосведущего ума Оригенова так обаятельно подействовала на них, что они забыли и Берит и римское право и решились учиться мудрости у Оригена . Ориген не имел и не устроял в Кесарии такой регулярной школы, какова была школа александрийская, где он был прежде учителем, и каковы были во многих городах школы языческие, посещаемые юношеством, ищущим образования. Но всюду, куда он не являлся, вокруг него собиралась группа людей, стремящихся к знанию и ищущих истины: ум широкий, стоящий на высоте современного образования, владевший всесторонними сведениями, любивший исследовать предметы до их последних глубоких оснований, и в тоже время приятный и сообщительный, он, как магнит притягивал к себе всех, желавших образования, и из бесед с ним, как из источника, жаждущие истины черпали то, что служило к обогащению их знаний, к разъяснению и разрешению темных вопросов, к исправлению и расширению их воззрений. Таким образом, без нарочитого намерения Оригена, там, где он жил, сама собою составлялась своего рода школа, или нечто высшее обыкновенной школы; так как к нему являлись для ученых бесед не простые, только начинающие образование, мальчики, а люди уже зрелого, более или менее овладевшие внешнею мудростью, – и учение ведется у него не путем страдательного усвоения уроков, а путем свободного взаимного обсуждения предметов ведения. |
| В 360 году Василий был посвящен в чтецы, что ознаменовало конец его монашеской жизни. В 364 году он был рукоположен во пресвитера епископом своего родного города Евсевием Кесарийским , а в 370 году избран архиепископом Кесарии Каппадокийской. К этому периоду относится его деятельное участие в церковных делах: он организует благотворительность, помогает бедным, заступается за всех гонимых и несчастных. В сочетании с безупречно строгим образом жизни все это принесло Василию огромную популярность. Помимо этого Василий ревностно занимался и общецерковными делами. Он старался противодействовать арианам, пользовавшимся поддержкой императора Валента. В это время среди восточного епископата почти никто не принимал никейского исповедания. Сам Василий был рукоположен «омиусианами» (то есть сторонниками подобосущия Сына Отцу). Близкое ему духовенство сознательно не поддерживало еретических арианских взглядов, но все же отказывалось принять идею единосущия Отца и Сына, провозглашенную Ни-кейским собором. Василию предстояло объяснить единосущие таким образом, чтобы оно стало приемлемым для этих епископов, колебавшихся где-то между арианством и Православием. Борьба Василия против арианства приобретала серьезный характер. Назначенный правителем Каппадокийской провинции арианин Модест потребовал от Василия признания правоты арианства, в противном случае угрожая сместить его с кафедры. Стремясь оказать давление на Василия, Валент разделил Каппадокию на две части, оставив его митрополитом «первой» Каппадокии, а в другой части посадив арианского архиепископа Анфима Тианского. Стремясь избежать арианского за-силия, Василий продолжал назначать православных епископов в переданной Анфиму части Каппадокии. Так, епископом нисским стал брат Василия Григорий. Стараясь теснее сплотить силы Православия, Василий вступил в переписку со святителем Афанасием Александрийским и с папой римским Дамасом. В это же время он начал заниматься писательской деятельностью. В своих многочисленных произведениях он защищает ни-кейское единосущие, утверждая при этом наличие в Боге трех ипостасей. Кроме этого он написал много сочинений на духовные и аскетические темы. |
| Из вышеприведенных цитат из Мишны и Иосифа Флавия, видно, что обычным периодом для назорейства в то время был период в 30 дней. Такую именно продолжительность этого кратчайшего срока обета раввины основывали на числовом значении слова в Чис.6:5 (см. Oehler. Nasiraat у Herzog’a, cit. ор., Band X, S.206). Если это был действительно обычный у тогдашних иудеев период, то св. Павлу отступать от него не только не было нужды, но и прямо было не целесообразно. 166 Подробное описание гавани можно найти у Ioseph. Flav. Antt. 1. XV, c.IV, §6. – Деян.18:22 . Hieron., Rabanus, Beda и Lyran Gagneius под Καισαρεα этого стиха разумеют Кесарию Каппадокийскую (Καισαρεα πρς τ ργαω, Καισαρεα Μητροπολις, τ Μαζκα, Καισαρεα Εσβεια); но помимо несообразности такого странного путешествия св. Павла из Ефеса, где его просят остаться, в Кесарию Каппадокийскую, оттуда – в Антиохию, а затем снова почти к той же Кесарии и опять в Ефес, помимо этого сам текст книги Деяний ясно указывает, что речь идет о той Кесарии, к которой Апостол мог прибыть морем – νχθη, сказано, πο τς φσου κα κατελθν ες Καισρειαν ( Деян.18:21,22 ). Глагол νγω в среднем, непреходящем, значении и особенно в соединении с предлогами κ, π τινος (откуда), π τι и π τινος (куда) обозначает именно: выходить из гавани в открытое море, отправляться в море, отплывать (в противоположность κατγεσθαι); отсюда – ναγωγ значит именно выход корабля в море, отплытие. – Ср. Деян.13:13 ; Деян.16:11 ; Деян.20:3,13 ; Деян.21:1,2 ; Деян.27:21 ; Деян.28:10 . 168 См. Riess. Biblische Geographie. Freibarg im Breisgau. 1872. §13. Art.: Caesarea Palaestinae. – Iosephus Flavius (De bello Iudaico I,3. §5) круглым числом это расстояние определяет в 600 стадий. 172 Каковы, напр.: Camerarius, Lud. de Dieu, Calovius Wolfius, Heumanus, Thalemanus, Beckius, Schoff, Kvinoël и др. – Meyer. Cit. op. S.374. – Kvinoël. Cit. op. Pagg.632.633. Касательно этого пребывания Ап. Павла в Иерусалиме мы считаем нужным сделать еще несколько замечаний особенно ввиду той окраски недружелюбия, какой запечатлевает встречу св. |
| Надлежало и их кафедры внести в общий синтагматион, во избежание и фактического беспорядка в общецерковных собраниях: случалось, что митрополиты восточных епархий удалялись со своих кафедр равночестными им митрополитами епархий западных, раньше принадлежавших к Иллирику, – и такое столкновение вызывало соблазн среди народа, да и по существу не соответствовало характеру и назначению архиерейского служения. Составление нового «чина» совпало и с периодом оживленной законодательной деятельности в Византии, относящимся к царствованию Македонской династии: тогда не только церковное самоопределение достигло наивысшей степени развития, но и византинизм, как система самобытной культуры, сделался объектом глубокого всеобщего опознания и выражался в расцвете мощных внутренних сил. В связи с общим возрождением в Византии и в соответствии с фактическими запросами и состоялось, при совместном участии церковной и государственной власти, составление особого регламента для установления права чести каждого из митрополитов и архиепископов, подчиненных вселенскому патриаршему престолу, и для определения порядка их восседания во всех официальных собраниях. Регламент приобрел для последующего времени значение действующего закона, сохранившего свою силу – в разных отношениях – и в турецкую эпоху истории Константинопольской церкви. В «изложении» или каталоге с именем св. Епифания указываются пять городов или епископий, которые были подчинены митрополиту Кесарии Каппадокийской, в таксисе императора Льва Философа исчисляются по одной редакции восемь, а по другой – пятнадцать епископий, подчиненных тому же митрополиту, но в изложениях императоров Андроника II и Андроника III вовсе не указаны подчиненные Кесарийской митрополии епископии. И действительно, в XIV и в первой половине XV b. Кесарийская митрополия находилась в печальном положении, вследствие занятия области турками. В связи с этим, в январе·1327 г. состоялось важное административное распоряжение вселенского патриарха Исаии и священного при нем синода, в силу которого митрополит Кесарии получил во временное управление и для пользования доходами (κατ λγον πιδσεως) митрополии на Востоке – Севастии, Евхаит, Икония и Мокиса и архиепископию Назианза, Эти епархии, – как сообщает синодальное деяние, – были уже продолжительное время лишены законных архиереев, вследствие господствовавшего беспорядка и ненормальности в политическом положении, возникших от нашествия безбожных врагов (турок,), и поэтому местная православная паства не имела архиерейского попечения, наблюдения и освящения. |
| Сл. 18, 18; PG 35, 1005–1008=1.271–272. 108 Т. е. скромный и тихий образ жизни, вдали от почестей и славы. 109 Письмо 8; ed. Gallay, 10=2.241. 110 См. Письма 16–18; ed. Gallay, 17–19=2.421–423. 111 Письмо 19; ed. Gallay, 19–20=2.423–424. 112 Письмо 11; ed. Gallay, 13–14=2.424–425. 113 Письмо 14; ed. Gallay, 16=2.416. 114 Письмо 20; ed. Gallay, 20–21=2.428–429. 115 Основная часть недвижимости, принадлежавшей Кесарию, была утрачена в результате землетрясения 368 г. 116 Письмо 30; ed. Gallay, 27=2.429. 117 См. Слова 7 и 8. 118 Письмо 40; ed. Gallay, 35=2.436. 119 Письма 41 и 43; ed. Gallay, 36–37; 39=2.438; 440. 120 Письмо 42; ed. Gallay, 38–39=2.439. 121 Письмо 44; ed. Gallay, 40–41=2.440. 122 Письмо 45; ed. Gallay, 41=2.441. 123 Подробнее об окружении Василия см. Gribomont. Basile II, 450–464. 124 См. Quasten. Patrology III, 231–233. 125 Этот эпизод произошел, вероятно, в 372 г. См. Gribomont. Basile II, 460–461. 126 Письмо 58; ed. Gallay, 54=2.444. 127 Ср. Письмо 59; ed. Gallay, 54=2.445. 128 Письмо 71; ed. Courtonne, 167=рус. пер., т. 3, с. 97. 129 Письмо 47; ed. Gallay, 43=2.445–446. 130 См. об этом Giet. Sasimes. 131 Сл. 10, 1, 1–2, 3; SC 405, 316–318=1.192. 132 Об отношении Григория к отцу следует сказать, что в нем сочеталось глубокое и благоговейное почтение со страхом. Абсолютная власть отца над Григорием тяготила последнего, что можно видеть из данного текста. 133 PG 37, 1056–1058=2.358–359. 134 PG 37, 1059–1062=2.359–360. 135 PG 37, 1065–1066=2.361. 136 Письмо 49; ed. Gallay, 45=2.447 137 Письмо 48; ed. Gallay, 44–45=2.448–449. 138 Письмо 80; ed. Gallay, 45–47=2.449–450. 139 Сл.18, 35; PG 35, 1033=1.284. 140 Как явствует из Слова 43–го, в 70–е годы Григорий неоднократно бывал у Василия в Кесарии Каппадокийской: он присутствовал при обоих посещениях Кесарии императором Валентом, он находился рядом с Василием, когда тот собирался в изгнание. Подробнее об этом см. в разделе " " Василий Великий " " гл. V нашей работы. 141 Сл. 18, 37; PG 35, 1036=1.285–286. 142 PG 37, 1065–1066=2.361–362. 143 |
| Епископ Евсевий умер на руках Василия. Избрание последнего на вакантный престол происходило " " не без труда, не без зависти и противоборства со стороны как председательствующих на родине, так и присоединившихся к ним самых порочных горожан " " . Поскольку большинство епископов того времени стояло на более или менее открытых арианских позициях, избрание известного никейца Василия было для них нежелательным. У Василия не было большинства в Кесарии, однако, как повествует Григорий, Бог " " воздвигает известных в благочестии и ревностных мужей… из сопредельных стран " " , среди которых был и Григорий Назианзен–старший. Как мы помним, Василий приглашал и Григория–младшего, понимая, что только при помощи друзей из соседних регионов ему удастся получить большинство на выборах, однако Григорий–младший не поехал, чтобы остаться " " философом " " . Его отец, " не только по причине многих лет оскудев силами, но и удрученный болезнью, находящийся при последнем издыхании, отваживается на путешествие, чтобы своим голосом помочь избранию… Мертвым возложен он на носилки, словно в гроб, а возвращается помолодевшим и бодрым… " Очевидно, на голосовании именно присутствие таких лиц, как всеми почитаемый Григорий Назианзен–старший, а также епископов из-за рубежа, сыграло решающую роль в том, что Василий, при незначительном перевесе в его пользу, был избран архиепископом Кесарии Каппадокийской. Но когда иностранцы разъехались, Василий остался один–на–один со своими противниками, к числу которых принадлежало большинство епископов Кесарийского диоцеза. Его главной задачей теперь было найти общий язык с оппозицией, в чем, по свидетельству Григория, он преуспел, хотя и не вполне: …Он в высшей степени мудро умягчает и исцеляет восставших против него словами целительными. И делает это не при помощи лести или низости, но действуя весьма смело и великолепно… Видя, что мягкость способствует распущенности и слабости, а строгость — строптивости и своенравию, он исправляет одно другим и снисходительность растворяет упорством, а суровость — мягкостью… Не хитростью привлекает он к себе, но добрым расположением… Самое же главное, что все были побеждены силой его разума и признавали его добродетель недосягаемой.., и таким образом отступали, терпели поражение и, словно под ударами грома, покорялись; каждый приносил свое извинение, и мера его прежней вражды становилась мерой его нынешнего благорасположения… И только тот, кто по причине собственной злобы стал неизлечимым, бывал пренебрежен и отвергнут, чтобы сам в себе сокрушился и истребился, подобно тому как ржавчина уничтожается вместе с железом. |
| Друг его Амфилохий, конечно, не послал бы ему чего-нибудь чрезмерно сухого, зная его старческие болезни. Некоторую, самую умеренную, любовь к собственности обнаружил Василий только в молодых летах, когда один грубый человек, с несколькими подобными себе буянами, ворвался в его дом, прибил несколько женщин и, разломав двери, вынес из него все. Известившись об этом, с полным спокойствием, без всякой досады на похитителя св. Василий попросил себе покровительства у друга своего, военачальника Кандидиана, но, по собственным его словам, просил только для того, чтобы не быть последним из немощных и не подать о себе мысли, что всякий может нападать на него. «Я удовольствуюсь, – писал скромный и нестяжательный проситель, – если виновный будет взят начальником селения и на короткое время заключен в тюрьму, потому что не столько негодую за то, что потерпел, сколько имею нужды в безопасности на будущее время» 128 . Когда же Василий занимался устройством монастырей, то часть его родового имения поступила в построенные по его настоянию обители, а большую часть он раздал в пользу нищей братии Христовой, особенно же на устройство в Кесарии того загородного странноприимного дома, который по обширности, красоте и удобствам назывался городом. Здесь находили себе приют и успокоение и дряхлая старость, и страдавшие самыми тяжкими болезнями. Сам Василий часто приходил для утешения больных. Некоторые из врагов Василия не стыдились называть его гордецом. Для оправдания своего друга Григорий Богослов писал следующее: «Василий, этот благороднорожденный от благородных и сияющий славою, не гнушался и лобзанием уст чтить болезни, обнимал недужных, как братьев. Возможно ли лобызать прокаженных и превозноситься пред здоровыми? Думаю, что враги Василия кичливостью называли постоянство, твердость и непоколебимость его нрава» 129 . Замечателен ответ и самого архипастыря на упрек одного из бывших друзей его в том, будто новый сан сделал его высокомерным. «Перестань, – писал он Пергамию, – в коротких словах возводить на меня великие вины. |
|
|
