| Заседания Собора начались в назначенный для этого день, но не в кафедральном соборе, в котором было объявлено о начале Собора, как это было в обычае (ибо все Вселенские Соборы созывались в храмах), но в папских палатах. «Кардиналы объясняли это тем, что унизительно для величия Папы переходить в собор епископский и проходить через множество народа с четырьмя или пятью кардиналами и несколькими епископами» 84 . И на заседании не было ни посланников европейских монархов, ни участвовавших в Базельском Соборе кардиналов и архиереев. В Соборе не стали участвовать и многочисленные клирики, которые осуждали Папу Евгения как клятвопреступника, схизматика, симониста и еретика. На первом заседании выступали Виссарион Никейский и Андрей Родосский, первый по-гречески, а второй по-латыни, не скупясь на похвальные речи Папе, Императору, Патриарху и Собору. Следующие заседания были посвящены обсуждению прибавления в Символе Веры . Первым выступил священный Марк и сказал так: «Более всего необходим мир, который оставил нам наш Владыка Христос. Но Римская Церковь забыла о любви и мир был нарушен. А теперь Римская Церковь вспомнила о некогда оставленной любви и приложила все усилия к тому, чтобы мы пришли сюда и исследовали различия между нами. Но невозможно восстановить мир, если не будет уничтожена причина раскола. И нужно зачитать определения Вселенских Соборов, чтобы мы оказались согласными отцам этих Вселенских Соборов, а этот Собор – следующим в их ряду. Вот это сказал святой Марк Эфесский , свободно и логично» 85 . Латиняне вовсю боролись за то, чтобы не зачитывать определений Вселенских Соборов, ибо зачитывание их изобличит прибавление, произведённое ими в святом Символе Веры . Более того, они изо всех сил старались оправдаться в этом и доказать, что они правильно и благочестиво внесли прибавление в Символе Веры . Священный Марк стал протестовать и сказал, что «мы обвиняем, поэтому мы должны говорить первыми всё, что мы можем сказать в этом качестве, а после этого вы сможете дать ответ». |
| Император согласился, и Папа разослал повсюду приглашения, созывая всех глав государств и епископов на Собор. Но только немногие откликнулись на призыв. Заседания Собора было решено проводить в Феррарском храме великомученика Георгия, который тогда был оборудован специально для этой цели: в нём были расставлены сиденья для всех участников. О порядке мест греки и латиняне очень спорили. Латиняне требовали, чтобы в одной части храма сидели они, в другой – Император, Патриарх и другие греки, а в центре на престоле превознесённом – Папа, как связь и глава обеих частей. После многих речей и споров было принято решение, что Папа со своими епископами будет сидеть слева, а Император со всеми греками – справа. Когда все так сели, началась работа Собора. Открытие Собора состоялось 9 апреля 1438 года, во святую и Великую Среду. Документ о созыве Собора был зачитан с амвона по-гречески Дорофеем Митиленским, а по-латыни архиепископом Гранданским. Обсуждения шли по-гречески, когда говорили греки, а переводчиком греков был Николай Секундин, человек в совершенстве владевший греческим и латинским красноречием, и по-латыни, когда говорили западные епископы, а их переводчиком был латинский епископ Родосский Андрей. В центре храма лежало святое Евангелие, согласно которому и должно было судить о расхождениях между греками и латинянами. Когда все сели, святой Марк Эфесский получил слово от Императора и Патриарха, поднялся и сказал следующую речь 79 . Эпиграфом к ней он избрал слова: «Вы – тело Христово, а порознь – члены» ( 1Кор. 12:27 ) Днесь всемирной радости преддверие, днесь умственные лучи Солнца мира осияли всю вселенную. Днесь члены тела Владычнего, многие годы прежде рассеянные и раздираемые, побуждаются к единению друг с другом. Ибо не может глава всех Христос Бог возглавлять разделённое тело, ибо Любовь Его не выносит того, что у нас исчезла связь любви. Поэтому Бог избрал тебя, из священников Его первенствующего, для того, чтобы нас созвать, и воздвиг к послушанию благочестивейшего нашего Царя и святейшего нашего пастыря Патриарха, который, несмотря на старость и долгие болезни, нас, им пасомых, отовсюду собрал и ободрил преодолеть долгий морской путь и многие другие опасности: благодаря силе и суду Божию так было. |
| Как было сказано выше, от восточных христиан было назначено десять человек для участия в обсуждении. Но по решению Императора вести обсуждения было возложено только на двух, на священного Марка и на Виссариона, которые имели возможность при обсуждении важных вопросов совещаться с остальными восемью, и затем уже отвечать латинянам. Но, к сожалению, только один священный Марк вёл дискуссию, потому что остальные сидели молча и только восхищались премудростью слов его, как уверяет нас участник обсуждений историк Сиропул. Единственный человек, который был способен оказать хотя бы небольшую помощь Марку, это был Виссарион Никейский. Но, движимый завистью, он не только дезертировал из рядов спорящих, но и надсмехался и издевался вместе с Григорием над ревнителем святоотеческой веры, над воином истины, который клятвенно исполнял долг, над человеком, который в жестокой борьбе свершил до конца поистине сверхчеловеческое дело и сохранил Православие. Неразумный Император известил правителя Феррары, что никто из эллинов не имеет права покидать город без специального императорского разрешения, и сам удалился из города и поселился в каком-то монастыре на расстоянии шести миль от города. Там он предался развлечениям и охоте, совершенно не думая о церковных делах, тогда как лучшие из православных мужей сидели в Ферраре, без права выезда и в унизительном положении. Они отправились к Патриарху и сказали ему, что они не могут терять времени понапрасну в чужой стране, но необходимо думать об организации Вселенского Собора, который ещё не начался. Патриарх передал это требование греков Императору, который ответил, что «мы ждём послов от королей и знати, а также ждём епископов и кардиналов, ибо пока их для Собора меньшинство. Как мы можем устраивать Собор, если ещё сюда никто не прибыл? Не может же Вселенский Собор состоять только из феррарцев». Папа, прекрасно зная, что никто из государственных правителей и из епископов, участвующих в Базельском Соборе, не собирается приезжать, сказал: «Где я, Император и Патриарх, там полный Собор христиан, тем более, что присутствуют все Патриархи и наши кардиналы» 83 . Как только после многих обращений Патриарха и Папы Император вернулся из монастыря в Феррару, оставив на время охоту, был определён день начала соборных слушаний – 6 октября. Были выбраны в качестве выступающих на Соборе со стороны греков: митрополиты Марк Эфесский , Исидор Московский и всея Руси, Виссарион Никейский, философ Георгий Гемист, великий хартофилак Михаил Вальсамон, великий экклесиарх Сильвестр Сиропул и, по просьбе последнего, великий скевофилак Феодор Ксанфопул. Но Император приказал, чтобы только Марк и Виссарион, как самые мудрые из присутствовавших на этом лжесоборе греков, вели диалог с латинянами. А со стороны латинян были выбраны: кардинал святого Ангела Иулиан Цезарин, кардинал святого Креста Николай Альбергат Фирман, епископ Родосский Андрей, епископ Фороливьенский Иоанн и двое иеромонахов – профессоров богословия. |
| о. Андрей Ткачёв: У нас есть так называемое Протоевангелие Иакова, которое не считается Евангелием. Однако мы из него берем некий набор священных событий. Например, имена родителей Богородицы мы знаем из Протоевангелия Иакова. Что касается догмата приснодевствия Пресвятой Девы Марии, то я вам точную дату не скажу, это нужно поискать и почитать. Вообще официально Божья Матерь названа Приснодевой на III Эфесском Вселенском Соборе. Дева Мария Богородица - Она до рождества, в рождестве и по рождестве Дева. Это такая же парадоксальная истина, как и то что Бог троичен в лицах и един по существу, т.е. Дева рожает, три равно одному. Это всё в рамках парадоксальности христианства, потому что христианство - парадоксальная религия, оно не выдумывается, т.е. христианство настолько сложное, что его невозможно выдумать, его можно принять и потом пытаться понять. Догматы Приснодевства - это Эфесский Собор, но не раньше того. Потому что там шел христологический спор, занимались больше вопросами о Христе, а уже Эфесский Собор назвал Матерь Божью Богородицей. Соответственно, там уже был осужден историей назвавший её Христородицей, и Она была возвеличена выше всех. Сын усвоил Ей достоинства. Если Сын Её настолько велик, то Она достойна этого величья. Всё, что связано с величием Богоматери, основано на величии Её Сына. Потому что Она Сама по себе Церковью не чтится, Она чтится именно как Мать Христа Бога нашего, как Матерь света. И заметьте, что католическая традиция предполагает отдельные фигуры Богоматери без Сына. А православная традиция, как правило, за редчайшими исключениями изображает Матерь Божью всегда с Сыном, потому что Он освящает всех, в том числе и Её. Она не свята Сама по Себе, Она свята как Матерь Христа Бога нашего. Что касается мысленных грехов, я сошлюсь на святого Силуана Афонского. У него был такой вопрос, который вас встревожил. И он тоже задумался, может, были такие случаи, когда Она, как человек, мысленно согрешила, Она же во плоти была, Она была человеком, Она не знала брака и т.д., но была человеком. |
| «Впрочем, хотя тебе давались обширные возможности для того, чтобы ты представил что-либо, что имел против латинян или же опровергал их мнения, которые издавна были противны твоим, почему же ты не пожелал принять никакого предложения почетнейшего участия в диспутах? «Евгений (следует читать «Евгеник»): Я опасался, что если я буду постоянно спорить, меня просто убьют (лат. ориг. «на меня наложат умерщвляющия руки»). «Андрей: После того, как ты вместе с твоими прибыл в Италию, ты, отнюдь, не подвергся у латинян тому, что тебя приводило в такой страх. Наоборот, они показали к вам свое благоволение, гостеприимство, щедрость максимальной готовности и прочим служением человеколюбия они явили себя благочестивейшими и смиреннейшими. И так было, действительно, общим по отношению ко всем. Тебе же была оказана исключительная милость, за неблагодарность в отношении которой когда-нибудь Бог тебя достойно накажет. «Евгений: Я бы желал, чтобы ты мне сказал: в чем заключалась эта милость? «Андрей: Ты помнишь, как после длительных диспутов, после того как Акт Унии был промульгирован и скреплен подписями, Римский Понтифий и Император сидели вместе и с величайшим благоволением и милостью увещевали тебя, чтобы ты отступил от твоего диавольского упорства и (своею подписью) подтвердил Определение Собора. «Евгений: Прекрасно помню. Но что же я сделал такое, что ты считаешь меня достойным такого порицания? «Андрей: Потому, что ты обещал отправиться в Константинополь, где, когда (новый) патриарх войдет в должность, ты согласишься с решением Собора и подпишешь. Но ты, подобно сыну того, который от начала не стоял в истине, возвратившись с священного оного собрания, убежал в Троянския крепости, будучи подобным тем (предателям) или, быть может, в своей неверности еще хуже их, и все эти области ты прилагал усилия обольстить твоими вреднейшими писаниями, утверждая, что латиняне приносят Богу мертвую жертву (т. е. безквасный хлеб А. А.), что приседят тени Моисеевого закона, что не только веру (быть может, имеется ввиду Символ Веры А. А.), но и естество человеческое искажают (т. е., что латинское духовенство бреется А. А.), что у них не имеется ни алтаря, ни архиерейской кафедры, что, как подобные женщинам, они лишают свой облик мужеского достоинства, что допускают женщин при служении Таинства, что священной Трапезе, отнюдь, не оказывают уважения, что Флорентийский Собор издал пустое и новшеской веры Соборное Определение. |
| Отсюда видно, что всякий раз, когда возникнет сомнение относительно вопросов веры, Римский понтифик должен и обязан разъяснить [спорный вопрос]; и когда он будет учить, все Соборы и вся Церковь обязаны следовать [провозглашенной им] истине . Так говорит послание, зачитанное и утвержденное на Шестом Соборе. Впрочем, довольно об этом. Когда вам будет угодно, отцы, мы соберем следующее собрание. Перевод Петра Пашкова Arist. Ethica Nic., 1.8 Повтор в оригинале. Архиеп. Андрей, разумеется, ошибается. Письмо свт. Кирилла, отрывок из которого был зачитан, никак не могло быть одобрено Третьим Вселенским Собором, поскольку оно было написано после его завершения. Одобрил это письмо Четвертый, а не Третий Вселенский Собор. Вселенский ΙV Собор. Деяние V//Деяния Вселенских Соборов. Казань, 1908. Т. 4. С. 47 Thomas Aquinas. Summa contra gentiles, 4.25.4 Агафон , свт . Послание Агафона и римского собора 125 епископов, которое было как бы инструкцией легатам, посланным на шестой собор//Деяния Вселенских Соборов. Казань, 1908. Т. 6. С. 57 Т. е. греческие В действительности сочинение принадлежит Фульгенцию, еп. Руспийскому. Джилл не указывает источник. Джилл определяет источник иначе, но мы предполагаем, что здесь архиеп. Андрей имеет в виду следующие слова свт. Григория: « Одно Лицо есть причина; а другое от причины. И в том, что от причины, опять представляем себе другую разность; ибо одно прямо от первого, другое от первого же при посредстве того, что от Него прямо, почему и единородность несомненно остается при Сыне, и Духу несомненно также принадлежит бытие от Отца, потому что посредничество Сына и Ему сохраняет единородность, и Духа не удаляет от естественного сближения со Отцом » ( Григорий Нисский, свт. К Авлавию, о том, что не три Бога//Творения. М., 1862. Ч. 4. С. 131). Athanasius. Ad Serapionem, 1.20//PG. 26. Col. 580 (русский перевод неудовлетворителен). Очевидно, здесь архиеп. Андрей допускает ошибку. Дословно эта цитата не встречается ни у кого из греческих отцов. У свт. Василия нечто подобное (« как Сын относится к Отцу, так Дух к Сыну »; Василий Великий, свт. О Духе Святом, 17.43//Творения. М., 2008. Т. 1. С. 86 (PG. 32. Col. 148)) говорится без какой-либо связи с прор. Захарией. |
| Применительно же к Зах. 4:2 сходные суждения высказывал не св. Василий, а прп. Максим Исповедник: « Подобно тому, как Святой Дух естеством и по сущности существует [как Дух] Бога и Отца, также Он естеством и по сущности есть [Дух] Сына » (Максим Исповедник, прп. Вопросоответы к Фалассию, 63//Альфа и Омега. М., 2007. 3 (50). С. 146-147 (PG. 90. Col. 672)); однако и его слова не соответствуют цитации архиеп. Андрея. На этот отрывок прп. Максима, как отмечает Джилл, ссылались до Андрея также Иоанн Векк (PG. 141. Col. 628) и учитель Родосского архиепископа Мануил Калека (PG. 152. Col. 27), хотя они и были более аккуратны в цитации. Ср. Iohannes Chrysostomus. Homiliae in Iohannem, 39.1//PG. 59. Col. 220 (русский перевод неудовлетворителен). Symeon Metaphrastes. Vita Dionysii, 1//PG. 115. Col. 1032; в действительности у прп. Симеона имеется в виду, что Дух исходит «от престола Отчего», то есть от Отца. См., например, толкование на Апокалипсис свт. Андрея, еп. Кесарийского: « Протекающая по вышнему Иерусалиму исполненная вод Божия река есть исходящий от Бога Отца Животворящий Дух, который через ангела и через высочайшие, именуемые престолами Божества, силы напояет стогны святого города ». ( Андрей Кесарийский, свт. Толкование на Апокалипсис, 23:68. М., 1911. С. 130) Данная цитата в таком виде встречается только у униатского патриарха времен Лионской унии Иоанна Векка ( Iohannes Beccus . Epigraphae//PG. 141. Col. 621), который приводит ее, впрочем, как речение одного Феодора Раифского. Атрибуция, которую дает тексту архиеп. Андрей, еще более фантастична: Феодорит Кирский умер примерно за век до предполагаемого времени жизни Феодора и принадлежал к иному богословскому направлению. Архиеп. Андрей это место цитирует также по сочинению Иоанна Векка, где приведенный отрывок выглядит именно так ( Iohannes Beccus . Epigraphae//PG. 141. Col. 624). Однако в самом сочинении свт. Епифания текст иной: « Духа, осмелюсь сказать, никто не знает, кроме Сына, от Которого Он приемлет, и Отца, от Которого исходит » ( Епифаний Кипрский, свт. Против ересей, 74. 9-10//Творения. М., 1882. Т. 5. С. 25 (PG. 42. Col. 493)). |
| Ср.: « Дух есть Дух Бога и Отца, а также и Сына, существенно изливаемый (οσιωδς προχεμενον) от Обоих, то есть от Отца чрез Сына » ( Кирилл Александрийский, свт. О поклонении и служении в Духе и истине, 1//Творения. М., 1880. Ч. 1. С. 14-15) Ср.: « Дух Святой именуется Духом истины, а Христос есть истина, так что Дух изливается (προχεται) от Него, как и от Бога и Отца » ( Cyrillus Alexandrinus . De Fide sanctae et individuae Trinitatis//PG. 77. Col. 105-22). В действительности триадологические (в отличие от христологических) позиции св. Кирилла и Феодорита отличались далеко не столь радикально, как это представляет архиеп. Андрей: « Кирилл ясно говорит, что Дух не получает Своего исхождения (κπρευσις) или личного бытия от Сына; этот факт становится очевидным из его спора с Феодоритом Кирским. Кирилл, в своем девятом анафематизме против Нестория, утверждал, что Дух есть собственный Дух Христа, что заставило Феодорита задаться вопросом: не защищает ли Кирилл идею, что “Дух имеет бытие от Сына или через Сына (ξ Υο δι’ Υο τν παρξιν χον)”. Для Феодорита это учение было “богохульное и нечестивое” ( Феодорит Кирский, еп. Опровержение двенадцати глав, 9//Деяния Вселенских Соборов. Казань, 1892. Т. 2. С. 72-73). Кирилл утверждал, что этого учения не исповедует, тем самым убедив Феодорита признать ортодоксальность его тринитарного учения, поскольку Церковь всегда учила, что “Дух Святой не от Сына или чрез Сына имеет бытие, но исходит от Отца, называется же собственным Сыну, как единосущный Ему” ( Феодорит Кирский, еп. Письмо 171, епископу Антиохийскому Иоанну после примирения//Творения. Серг. П., 1907. Ч. 7. С. 302)» ( Siecienski E. The Filioque: History of a Doctrinal Controversy. Oxf., 2010. Р. 49). Вероятно, архиеп. Андрей имеет в виду пятое правило Второго Вселенского Собора. Однако в нем речь идет о «свитке (томосе) западных», то есть Римского собора при свт. Дамасе Римском и его Tomus Damasi, а вовсе не о Сардикийском Соборе. См.: Ермий Созомен. Церковная история, 3.9. СПб., 1851. C. 181. Не совсем понятно, о чем конкретно там говорит архиеп. Андрей. |
| Андрей Родосский. Относительно сказанного я отвечаю, что великие понтифики, которые отправляли посольства, ища любви и единения, всегда объяснили и причины, по которым была сделана прибавка [к Символу], которая, как вы утверждаете, стала причиной схизмы. Поэтому если часть Восточной Церкви — четыре патриарха, которые, как вы утверждаете, имеют равную власть с великими понтификами, — попыталась бы (или даже сумела) доказать, что Западная Церковь заблуждается в [этом] догмате и поступила неразумно, совершив эту прибавку, разве не последовало бы за этим исправление? Но [ваши патриархи] не смогли этого доказать. Воспользуюсь для ответа вашими же соображениями. Возможно ли, чтобы столь великое множество царей, патриархов и отцов, украшенных всяческой мудростью, забыли о том, что эта прибавка была совершена дурно? И все же никто из них не смог доказать этого, поэтому она и не была убрана. Поэтому и вы напрасно обвиняете в этом Римскую Церковь. Ты утверждаешь, что соборные определения воспрещают нам прибавлять что-либо, пусть даже истинное. Мы докажем на множестве [примеров], что последующий Собор имеет ту же каноническую власть в делах Церкви, что и любой из предыдущих. Впрочем, я спрошу вас: если прибавка [выражает] истинное [учение], почему вы не внесли ее [в Символ]? Что препятствует внести [в Символ] истинное [учение]? Марк Эфесский. Потому что это воспрещено. Немало и других добрых и истинных [учений] мы не имеем позволения прибавить к Символу веры. Кроме того, и сами отцы не прибавили [к Символу] ни одного, даже самого необходимого, учения. Впрочем, из-за нехватки времени, пожалуй, довольно будет и уже сказанного. Андрей Родосский. Поскольку нас слушают многие, скажем кратко: мы своевременно докажем два положения: первое — что сделанное вовсе не было «прибавкой» и [к Символу ничего не было] «прибавлено»; второе — если даже это и была прибавка, то она была необходима, ибо истинна. Т. е. с кардиналами и богословами Римской Церкви, участвовавшими в собеседованиях в Ферраре. |
| Такое мнение могло образоваться из снесения первых стихов посланий, в которых писатель называет себя пресвитером ( πρεσβυτρος) – старейшим с неясным сказанием Папия Иерапольского о двух Иоаннах – Апостоле и пресвитере. – «Если мне случалось встречать кого либо, обращавшегося со старцами (τος πρεσβυτρος), говорит Папий в предисловии к сочинению своему «λογων κυριακν ξηγησις» у Евсевия, «то я заботливо расспрашивал об учении старцев (τν πρεσβυτρως), например, что говорил (πεν) Андрей, что Петр, что Филипп, что Фома или Иаков, что Иоанн или Матфей, либо кто другой из учеников Господа, что говорят (λγουσιν) Аристион и пресвитер Иоанн ученики Господни» (4). Приведши это свидетельство, Евсевий замечает: «Папий упоминает о двух Иоаннах: одного из них он ставит вместе с Петром, Иаковом, Матвеем и прочими Апостолами, ясно указывая на евангелиста, а другого отделяет в речи от Апостолов, причисляет к иным, поставив перед ним Аристиона и прямо называет пресвитером. Отсюда справедливым является то сказание, что в Азии было два мужа, носивших имя Иоанна, да и в Эфесе находятся две гробницы, из которых каждая доселе называется Иоанновою». Таким образом Папий сознается, что учение Апостолов он принял от их учеников, а Аристиона и пресвитера Иоанна слушал сам (5). Между тем, достовернейший свидетель, ученик Поликарпа Смирнского , непосредственного ученика Иоанна Богослова, Ириней Лионский , которому известны были сочинения Папия, утверждает, что Папий был другом Поликарпу и вместе с ним сам слушателем Апостола Иоанна (6). Притом, утверждая это, Ириней выражается так, что положительно отвергает всякую мысль о существовании в то время какого-либо другого Иоанна пресвитера, кроме возлюбленного ученика Господа: к имени Иоанна он не прибавляет никакого эпитета, который бы служил указанием отличия этой личности от другой соименной (Ιωννου κουστς). Кроме того до нас дошло перечисление важных членов (μεγλα ςοιχεα) Малоазийских церквей Поликрата епископа Эфесского 2-го века, в послании его к Римскому епископу Викторину (7), – и между ними упоминается один только Иоанн «возлежавший на персях Господа». |
|
|
